Читать онлайн
"Красно-белый. Том 1"
Сегодняшний 45-ый День рождения я за каким-то лядом прилетел в город Сочи, где, как известно когда-то были тёмные ночи. А теперь в 2017 году, здесь всё горит в огнях баров, дискотек и ресторанов. Пойдёшь налево – тебя ждут шашлык, вино и пиво, пойдёшь направо – наткнёшься на пиво, вино и шашлык. Повсюду гуляют красивые барышни, которые, не смотря на самый конец зимы, одеты так, что долго перед сном им мучиться не придётся. И меня как человека холостого пока ещё такие подробности интересуют.
- Александр, я взял пару домашнего вина, компанию составите? – Подсел за мой столик в ресторане с видом на Чёрное море Григорий Саныч, сухощавый невзрачный невысокого роста мужчина, который поселился в соседнем номере гостиницы, где я уже два дня маялся от безделья.
- Григорий Саныч, я кажется говорил, что не любитель, - поморщился я, так как ди-джей этого заведения врубил трек группы «Руки вверх», немного переделанный под техно.
Засверкала светомузыка. И дамочки возрастом кому за тридцать тут же, взвизгнув, выскочили на танцпол, наверное, вспомнив, свои первые школьные дискотеки. А лично мне, что тогда «Руки вверх» не нравились, что сейчас раздражали. Я вырос под песни группы «Кино» Виктора Робертовича Цоя, если есть стадо – есть пастух, если есть тело – должен быть дух.
- Даже по глоточку не выпьете за свой День Рождения? – Удивился странный сосед из гостиницы.
- Если только по глоточку, - буркнул я, пододвинув к себе пластиковый стакан с разливным красным вином.
Григорий Саныч покосился на беззаботно танцующий народ и, припомнив наш утренний разговор за завтраком, в который я ввязался от скуки, спросил:
- Я так и не понял, а вы тренер по какому виду спорта?
- Я и сам уже не помню, - ухмыльнулся я. – У нас городок маленький, поэтому я там и футболистов тренирую, и боксёров и даже с баскетболистами работаю. А вечером ещё в настольный теннис стучу. Пусть ребятишки сами, когда подрастут, решат, где у них лучше будет получаться. А если нигде не пойдёт, то боксёрские комбинации и скорость бега могут и в повседневном быту пригодиться.
- Хи-хи, - хохотнул странный сосед, у которого я внезапно заметил какой-то нездоровый блеск в глазах. – А я, сколько себя помню, науками разными интересовался. Да и сейчас работаю в одной организации. Платят, если сказать – сущие копейки, а требуют – прорывных технологий.
- Везде так, - хмыкнул я и посмотрел в сторону танцующих барышень, ведь меньше всего именно сегодня - 28 февраля, хотелось плакаться о своей невезучей судьбе.
- Вы, наверно, познакомиться с кем-нибудь здесь хотите, а я вам мешаю, - словно прочитав мои мысли, сказал учёный не пойми каких наук.
- Да ладно, - махнул я рукой. – Вон смотрите, какие дамы милые. Вон за тем столиком. И под эту муру не танцуют. Сейчас подойдём, представимся, скажем, что бизнесмены с Урала.
- Вот уж дудки, - уперся сосед. – Я был один раз женат, после неё мне никто не нужен.
«А что ж ты сюда дурень приехал-то в феврале? – мысленно спросил я ученого. – Если у тебя отпуск, то катил бы в санаторий-профилакторий, грязевые ванны, целебные клизмы, минеральные источники и электросон».
- Ну как хотите, - пожал я плечами и, приподняв пластиковый стакан с вином, сказал. – За науку.
- Замечательный тост, - заулыбался учёный и в несколько больших глотков выпил половину пол-литрового пластикового стакана.
Я же это местное разливное вино лишь чуть-чуть пригубил. Во-первых, уже пять лет являлся ярым трезвенником, а во-вторых, если ты детский тренер и при этом пьёшь и куришь, то считай, вырастишь спортсменов, которые будут пить и курить и в итоге плохо кончат. Странно, но от маленького глотка вина немного зашумело в голове и сразу же потянуло на подвиги.
- Значит так, Григорий Саныч, я сейчас подойду к тем дамам, заведу с ними непринуждённую беседу, про море, солнце и песок, и махну вам рукой. Всё-таки День рождения один раз в году. Хотя, - я криво усмехнулся. – У меня, скажу по секрету, один раз в четыре года. Я родился 29 февраля 72-го года.
- 29-го? – Неожиданно сильно удивился учёный. – Тогда послушайте меня внимательно, Александр Владимирович. Помните, вы мне утром за завтраком рассказывали, как в 90-ом году ездили на просмотр в футбольную команду из Высшей Союзной лиги? Где вам не повезло, так как какой-то грубиян порвал связки голеностопа, хотя в первом тайме вы оформили хет-трик.
- Ну, допустим. Чего теперь-то старое ворошить? – Я посмотрел за тот столик, где мне в целом внешне понравилась одна блондиночка. – В 90-е годы талантливых парней хватало, подумаешь, на просмотре один сломался, возьмут другого. Давайте с нашим холостяцким брюзжанием покончим.
- Да, выслушайте вы меня наконец! – Сосед одним залпом опрокинул оставшееся в его стакане вино и горячо зашептал. – Прошлое можно переиграть. Особенно таким счастливчикам, которые родились 29-го февраля.
- Закусывай сосед, - пробурчал и поднялся из-за стола, но как назло к тем дамочкам подсел уже какой-то хмырь.
Поэтому я, неловко потоптавшись на месте, снова присел напротив сумасшедшего профессора и, решив его позлить, ради хохмы, спросил:
- А знаете, это очень интересно. И как же, по-вашему, прошлое можно переиграть, когда в него попасть решительно невозможно?
- Хех, - усмехнулся сосед. – Ясное дело на самолёте в прошлое не улететь, хотя в истории и такое случалось, что пассажирские лайнеры залетали на несколько лет назад или вперёд, попав в пространственно-временной тоннель. А пойдёмте на брег моря, там и поговорим под шум прибоя. А то тут слишком шумно.
«Ой, дурак, небось, РЕН-ТВ насмотрелся», - обозвал я учёного про себя, но решил отыграть комедию до конца. Всё же День рождения, имею право покуражиться, чтобы было потом, что вспомнить.
- Да, да, - сказал я, изо всех сил стараясь не заржать. – Мне тоже тут музыка не очень. Пошлите на бреге моря коллега. Пора приступать к эксперименту. Кстати, а в чём он заключается?
Сосед посмотрел на наручные часы, странно улыбнулся и, лихорадочно сверкнув глазами, сказал:
- Время не ждёт, за мной, подробности расскажу по дороге.
Из мало внятного изложения теории многомерного времени, над которым трудился отдел сумасшедшего Григория Саныча, я понял лишь одно – если в нужном месте в нужное время проглотить таблетку простого снотворного, то можно переместиться в прошлое. А такие счастливчики на вроде меня, родившиеся 29-го февраля, переносятся со сто процентной гарантией.
«Вот на что спускает правительство бюджетные деньги», - подумал я, всё ещё играя роль доверчивого простачка, и спросил вслух:
- То есть я правильно понял, коллега? В этом времени я выпиваю снотворное, а просыпаюсь уже в прошлом? И конечно, без денег, без одежды и документов? Кстати, почему не в будущем?
Сосед, вынул записную книжку из внутреннего кармана пиджака, посмотрел на свои закорючки и, не раскусив моего розыгрыша на полном серьёзе ответил:
- Пока рассчитывать не научились момент погружения в будущее. А в прошлое можно попасть проще простого. Правда, проснётесь вы не в своём теле, а в чужом. Вы хотели стать профессиональным футболистом, проявить себя в большом футболе. Когда выпьете таблетку, то думайте именно об этом, представляя в деталях свою новую судьбу.
- То есть уже были удачные эксперименты? – Схохмил я.
- Были. Я вам больше скажу, один влиятельный олигарх три года назад захотел стать президентом одной большой страны. И мы его так удачно запулили в прошлое, что теперь он президент. Правда, не скажу, что за страна ему досталась. Я ещё, батенька, жить хочу.
- Это Лукашенко, наверное. Беларусь тоже большая страна по сравнению с Ватиканом. – Пробурчал я. – Внезапный взлёт простого председателя колхоза, выглядит более чем подозрительно.
- Всё, пришли, - учёный остановился у самой кромки галечного пляжа. – Широта и долгота совпадают, и время суток самое подходящее. Только вы мне должны пообещать одну вещь?
- Обещаю, - хмыкнул равнодушно я, уже прикидывая как буду гоготать, когда ничего не произойдёт.
- У меня в 1995 году жена умерла, денег на лекарство заграничное не хватило. Откройте в Москве фонд для больных с онкологией. К тому времени денег у вас должно быть очень много. Вдруг вы спасёте и мою супругу.
Григорий Саныч посмотрел на меня, перекрестил и протянул простую таблетку снотворного. Я тяжело вздохнул. Мне вдруг стало жаль этого мужичка, и таблетку я проглотил из сострадания. Глаза тут же закрылись сами собой, и я пробормотал: «Большой футбол».
***
- Никон, вставай, замёрзнешь! – Кто-то толкнул меня в плечо, и вокруг загоготали молодые, задорные и от этого всегда весёлые парни.
Я покрутил головой и сразу же догадался, что нахожусь в футбольной раздевалке, где сижу на откидном кресле, которые обычно устанавливают в кинозалах или во дворцах культуры. На приколоченных вешалках висят вещи, а под ногами валяются сумки из-под формы. На ногах бутсы, вроде не плохие. До колен натянуты гетры, а дальше на мне белые трусы и красная футболка, под которую пододето нательное бельё. «Сработало, мать твою! Только какой же это большой футбол? – мгновенно мелькнуло в голове. – Это же захудалый стадион в уездном городе N. И всё вокруг какое-то старое, обветшалое. В лучшем случае – вторая лига».
- Дайте мальчику поспать, - пророкотал бархатно-старческий голос, и опять вокруг заржали.
«Знакомый голосок», - подумал я и вскочил на ноги, к сожалению полного зрения, пока ко мне не вернулось. Лица футболистов и внешность этого старика в пальто поверх пиджака я пока рассмотреть детально не мог.
- Никонов не спать, живо на поле! – Гаркнул жестким суровым голосом старший тренер, невысокий коренастый мужик тоже с размытым лицом.
«Не спать, не спать, - заворчал я и побежал следом за другими футболистами. – Ну, учёный, ну удружил. Если закидываешь в прошлое, то нужно хотя бы примерный год знать и место».
- Ёж-матрёж! – Выругался я, когда выбежал на поле, которое отделяло от низеньких трибун широкая беговая дорожка, ведь при дневном свете зрение полностью вернулось ко мне.
И первое, что бросилось мне в глаза - это здоровенный портрет Ленина на одной из трибун. И самое главное ко мне пришло понимание, что это Сочи! Горы вокруг, воздух морем пахнет. И судя, по чахлой траве на поле, и снегу, который ещё кое-где виднелся, я попал либо в февраль, либо в март. «Значит так, - подумал я, - Ленин на портрете – это СССР! И хоть режьте меня, хоть рубите, но при Советском союзе не было в Сочи большого футбола. Наврал учёный, а ещё жену просил спасти. Ничего святого у людей не осталось».
- Иди на своё место, дятел! – Обругал меня парень, чем-то смутно напоминая защитника сборной СССР Вагиза Хидиятуллина. – Ты чё? Башкой ударился в перерыве, придурок?
- Да, в туалете поскользнулся, - пробурчал я и спросил. – Куда мне встать-то?
- Гаврила, объясни мальчику его место на поле, - шикнул по борзому Хидиятуллин, и посеменил в центр обороны, а место на последнем рубеже занял не кто иной - как Ринат Дасаев!
А Гаврила, то есть Юрий Васильевич Гаврилов объяснил мне уже по-доброму, что я второй оттянутый нападающий при выдвинутом вперёд Георгии Ярцева. Поэтому я по-шустрому переместился поближе к центральному кругу, так как с центра поля мяч разыгрывал наш соперник. И пока судья не дал свисток к началу второго тайма я спросил Георгия Александровича, будущего тренера сборной России московского «Спартака»:
- Ярик, я тут головой стукнулся, растолкуй в двух словах – с кем играем? И чё за турнир?
- Хех, - улыбнулся длинноволосый парень ростом чуть ниже меня с немного щербатым лицом. – Это же Кубок СССР. А вот те ребятки из Пятигорска приехали. Команда «Машук». Бухать надо меньше Никон.
- Да я и не пью совсем. А счёт какой?
- Саша Корешков штуку положил перед перерывом. Может тебя к врачу отправить?
- Не, не, - активно замотал я головой. – Всю жизнь мечтал за «Спартак» сыграть. Красно-белый самый первый.
«Да раз пошла такая пьянка я и без головы, и без ног сыграю, – подумалось мне. – Ну, учёный, ну подлец, не обманул! Постой, а что за Никонов гонял за «Спартак» при Советском союзе? Не помню такого. Ладно, потом год уточню и разберусь, почему меня Александра Владимировича Никонова перенесло в какого-то футболиста Никонова из «Спартака». Эх, где наша не пропадала!».
.
ЛитСовет
Только что
