Читать онлайн
"Программист, который умер"
Я неторопливо плыву баттерфляем.
Руки вперед, занырнуть, толчок ногами, волна упруго проходит под телом, я скольжу в воде. Гребок руками, голова над поверхностью, вдох…
– Стой! – передо мной висит голова блондинки.
Останавливаюсь. Когда впервые видишь висящую в воздухе голову без тела, это заставляет вздрогнуть. Потом привыкаешь. Как изображение собеседника на экране, только – голова.
– Тарский, надо хвосты единорогам пышнее сделать.
Я встаю на мягкий ровный песок на дне. Поднимаю руки. В одной появляется планшет.
– И я рад тебя видеть, Михаэль.
Голова поджимает губы:
– Я не Михаэль, я Веландриэль.
Ошибся. Все ангелы для человека на одно лицо. То ли спортивная женщина, то ли худощавый парень, у всех правильные тонкие черты лица, голубые глаза и светлые волосы. Человек на их месте попытался бы выделиться прической, татуировкой или украшениями. Ангелы – нет. Потому что им пофиг. Они бесполые.
Когда Создатель сделал людей двухполыми, ангелы возмущались: «Как же так, они как животные, это против божественной природы…». Создатель оказался прав – человек получился гораздо интереснее. Его переполняют страсти: похоть, стремление и страх выделиться из толпы, тяга к власти и желание принадлежать сильному. И всё это кипит, бурлит, заставляет двигаться.
Я выбираю нужный проект и делаю хвосты единорогам пышнее.
Голова ангела висит над плечом и заглядывает в экран.
– И гривы тоже…
Я делаю пышнее гривы.
– Еще пышнее…
– Это будет слишком, – вяло сопротивляюсь.
– Это не моё желание, а праведниц, – ангел опять поджимает губы. – У большинства людей отвратительный вкус.
Не могу возразить. У массового потребителя, на которого ориентируется коммерческий контент в любой сфере, желания просты и незамысловаты. Мы живем в эпоху диктатуры потребителей.
Ангел удовлетворен поправками и исчезает.
Я задумываюсь – плыть дальше, или вернуться в офис, в привычную обстановку, к работе?
– Тарский!! – ревет чей-то голос, и меня выдергивает из уютной лагуны.
* * *
Когда перед глазами проясняется, я вижу перед собой Петра. Он не ангел, он человек. Широкоплечий, с изможденным лицом и толстыми жилистыми запястьями. В его руке большой, с полметра длиной, кованный ключ, и он взбешен.
– Что это?! – тычет он пальцем себе на плечо.
На хитоне большое белесое пятно, оно покрывает плечо, часть руки, груди, и на щеке брызги. Воняет едко.
– Птичье говно? – даю очевидный ответ.
– Я сам вижу, что не шоколад! Почему оно?
Я поднимаю голову. Вверху гордо реет большой пеликан. Тычу в него пальцем:
– Птица. Большая. Летает. Снежно-белая с розовыми концами перьев на крыльях и хвосте. С большим золотым клювом. Всё соответствует техническому заданию.
– Почему она срет?!
Я молчу. Действительно, мой косяк. С реализмом перебрал. Взял готовый образец, окрас только поменял. Надо было отключить эту фичу.
– Сейчас же исправить!
Я достаю планшет, ставлю в атрибутах пометку «не срать».
Петр усилием воли очищает одежду, проверяет ее, сморщив нос, потом поворачивается ко мне.
– Пошел вон! Будешь на приеме мертвых душ стоять! – он лупит меня по лбу своим ключом.
Черт! Больно-то как!
* * *
Я нахожусь за стойкой ресепшена. Похоже, Петр действительно разозлился. В голове на заднем плане мелькает какая-то важная мысль, но поймать ее не успеваю.
Перед стойкой появляется старушка.
– Ой! А вы кто? Петр?
– Нет, бабушка. Петр сам с душами не общается, он руководит.
– А я куда попала? В Рай?
– Да, бабушка…
На самом деле – нет. Не совсем.
* * *
Когда я погиб, открыл глаза в кабинете, где сидели Петр и Люцифер. Они меня ввели в курс и приняли на работу.
– Концепция ада поменялась, – начал тогда Люцифер. – Мы решили, что самое страшное наказание – это исполнение всех мечт. Грешники будут получать всё желаемое, разочаровываться и терзаться из-за того, что им некуда стремиться.
Люцифер хохотнул:
– Они будут целую вечность подыхать от скуки. Вот такие мы коварные.
Продолжил Петр:
– Мы решили пойти навстречу пожеланиям праведников, стать более клиенто-ориентированными. Мир изменился. Возлежание на облаках, употребление нектара и прослушивание райских мелодий больше не вызывает восторга. Концепция поменялась, теперь мы будем работать с индивидуальными запросами праведников и выполнять желания каждого.
Люцифер хитро прищурился:
– И получается, что теперь Рай и Ад будут одинаковы. А если нет разницы, то и разделять их больше нет нужды. Мы объединяем праведников и грешников, каждый из них получит собственный мир, где будут исполняться все желания.
– А ты, Глеб Тарский, будешь эти миры создавать! – закончил Петр.
Вот с тех пор я и создаю.
* * *
– И какой же он, Рай? – проявила любопытство старушка у стойки.
– Он такой, какой вы сами хотите. Заказывайте, я запишу и исполню все пожелания.
Старушка задумалась, пошамкала губами.
– Хорошо, пиши! Пусть я буду жить в своей квартире, и со мной внук будет. Можно так?
– Можно. Только внук получится не совсем настоящий. Говорить будет простыми фразами, и вести себя обычно – есть, спать, смотреть в экран…
– Да и пусть. Он и в настоящей жизни так себя ведет. Сидит в комнате, пялится в планшет целыми днями.
Я быстро слепил сеттинг и персонажа. Бабушке понравилось.
Формально работа была сделана, но я задержался еще на несколько минут. Задумался.
Чем внук будет заниматься по ту сторону экрана, в той жизни, которую его бабушка не видит?
- Играть с друзьями, убивать фантастических монстров?
- Болтать с девчонкой, которая обещала вечером показать свои сиськи?
- Пытаться написать простенькую программку?
- Писать свой первый в жизни роман о приключениях супергероев?
Я поставил галочки напротив первых двух строк, а остальные оставил непомеченными. Пусть персонаж растет обычным ребенком – ничем не выдающимся, зато счастливым.
* * *
Не успел освободиться, перед стойкой уже ждет какой-то молодой парень. Дерганый какой-то. Смотрю данные. Наркоман он, синтетической дрянью траванулся.
– Это чё тут?
– Это загробная жизнь.
– И я куда, в Ад?
– А куда же еще?
– А как там, в Аду?
– А вы сами себе выбирайте, в какой Ад пойдете.
– А чтобы постоянный приход был, можно?
– Не вопрос.
Парень отправляется в замкнутый пузырь, в котором его будут окружать собственные галлюцинации. Странный способ провести вечность, как на мой взгляд.
Но если вдуматься, все мы в большей или меньшей степени так делаем. Воображаем себя кем-то значимым. Стремимся куда-то. Тратим жизнь на красивые картинки.
Вот я, на что потратил свою жизнь? Вроде бы много интересных дел делал, а на выходе что? Новая машина, которую я купил жене? Жене, с которой проводил раз в пять меньше времени, чем на работе? Жене, которой уже лет пять не возникало желания сказать: «Я тебя люблю»? Печальный итог жизни.
* * *
Следующий пользователь. Мужчина лет сорока пяти. С помятым лицом. Пил. Умер от цирроза.
– Какой Ад вы выбираете?
– А можно, чтобы бухло давали?
– Не вопрос.
Клиент рад. Мне скучно.
* * *
Следующий. Старичок лет под семьдесят.
– Я в Рай или в Ад?
– Сами выбирайте.
– Что, так можно?
– Можно.
– А можно в мусульманский рай, если я православный?
– Да пожалуйста.
– И что, вот прямо девственниц выдадут?
– Можете даже их экстерьер выбрать.
– А… – засмущался. – А можно, чтобы у меня стояло?
– Конечно! Можно даже молодость вернуть.
Старичок превращается в молодого парня и радостно скачет в свой сексуальный рай.
Я улыбаюсь. Пусть ему там подольше не надоедает.
* * *
Так проходит день. Второй. Третий. Мне новая работа нравится. Люди встречаются всякие, некоторые – интересные или приятные. Большинство – нет, но это большинство сливается в одну серую полосу и вылетает из головы, в памяти не задерживается. А интересные запоминаются.
Иногда по старой памяти прилетают ангелы или падшие. Просят что-то подправить. Я не отказываю.
Вдруг уже ставшая привычной рутина прерывается.
– Тарский!! – ревет знакомый голос.
Меня выдергивает из-за стойки ресепшена.
* * *
В глазах проясняется. Перед глазами – Петр.
Петр с ног до головы забрызган кровью и птичьим дерьмом. А сверху прилипли белые и розовые перья.
Он взбешен до того, что шипит, а не говорит.
– Ты!!! – тычет в меня пальцем.
Меня озаряет. Если птице отключить функцию выделения, а прочие не отключать, то еде станет некуда деваться. Это как задницу заклеить. Настоящая птица перестанет есть и умрет от пробки в кишечнике, а тут… Похоже, белоснежный пеликан просто взорвался. Очевидно, во время полета. Над Петром.
– Извините. Не подумал.
– Я тебя самого в дерьме выкупаю! – голос у Петра прорезался, теперь он орет.
Я виноват, конечно. Но не настолько, чтобы терпеть вот это вот всё.
– Да пошел ты! – говорю я. И поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Что?!
– Пошел нахер! – бросаю через плечо.
– А ну стоять!!
Мое тело застывает. Потом разворачивается лицом к Петру. Рядом с ним появляется Люцифер. Смотрит с любопытством на Петра в птичьих ошметках, на меня.
– Он меня нахер послал! – тычет в меня пальцем Петр. – Представляешь?
– Да? Поздравляю.
– Как считаешь?
– Не против.
Они обращаются ко мне, первым – Петр:
– Праведник Глеб Тарский. Ты изменился и более Рай тебе не нужен.
– Грешник Глеб Тарский. Ты научился и более Ад тебе не нужен.
– Душа, тебе предоставляется последнее слово.
Я отмираю и могу говорить.
– Что?
– Срок содержания в загробном мире завершен, – объясняет Петр. – Теперь ты переродишься.
– Так я что, был не сотрудником, а одним из пользователей?
– Именно. Просто ты себе выбрал посмертие, где ты выполняешь свою обычную работу.
Я слышу знакомую мелодию. Мое время тут кончилось. Пора на Землю.
* * *
Открываю глаза.
Я в постели. Рядом сопит жена. Будильник. Мелодия – это будильник.
Пора на работу.
Зачем я живу?
# # #
Покупайте со скидкой и читайте фантастический триллер «».
.
ЛитСовет
Только что
