Читать онлайн
"Властительница вожделений!"

Властительница вожделений

Глава из романа «Изнанка Ада!..»

– Да это просто чушь какая-то! Блин… Такого вообще не может быть!

Джо, ероша полотенцем мокрую после душа короткую шевелюру, подошёл посмотреть, на что это там напарник так возмущённо реагирует.

А занятно. Действительно, такого не бывает. Прямо мистика какая-то… Ну, или научная фантастика. Но – никак не реальность!

– Мать. У нас картинка идёт без искажений?

– Разумеется. Что видят камеры зонда, то и показывают экраны. Я ничего не обрабатывала. На центральном – обычная, в оптическом диапазоне. На левом – в рентгеновском. На правом – просвеченное гамма-сканнером.

– Ладно, ладно, верю. Нет – правда: я верю, что это – то, что торчит на планете. А не твой искусный монтаж, чтоб над нами поприкалываться. Но масштабы… – Мать возмущённо фыркнула в динамик трансляции. Джо криво ухмыльнулся, покачав головой, – А теперь будь добра: пусть-ка зонд полетает в этих пустотах, и изучит повнимательней. Мне кажется, что это уж больно похоже на Жильё. Пусть и экзотическое. Не столкнуться бы опять с Проблемой Аборигенов.

Мать промолчала, просто откорректировав движение зондов. Но на этот раз возмутился Пол:

– Джо, ты – что?! Ополоумел? Какие, на …, аборигены – без воздуха?! Ведь вершина, которая сейчас прямо под зондом, торчит от поверхности на добрых… э-э… – напарник поспешил приблизить взгляд к правой стороне центрального обзорного экрана, где Мать давала цифровую спецификацию, близоруко сощурившись: поскольку зрение в последний год стало явно сдавать, – Двенадцать миль! Вокруг – фактически космос! Температура – минус сто! А атмосферное давление – всего тридцать девять миллиметров. Как на старом добром Марсе до терраформирования.

Тут и самый выносливый пингвин не выживет!

Джо наконец закончил вытирать несколько отросшую за последние пару месяцев, но, по сравнению с Половскими лохмами, всё равно – аккуратную, военным ёршиком, «причёску». Вежливо взял напарника за плечи, и вытащил из кресла капитана. Пересадил на соседнее – первого пилота: Пол только крякнул. Сам опустил немаленький зад в кресло, сразу зажужжавшее сервомоторчиками, приспосабливаясь уже под его пятую точку. Но вот чтоб разглядеть цифры, ему пришлось отодвинуться подальше – они казались расплывчатыми.

Пол не упустил случая ехидно попенять:

– Задницу отрастил, а зрение село! «Дорогой, тебе нужны новые очки»!

Джо сердито глянул на напарника:

– Обязательно. Куплю. Как только отрежу тебе старые ноги, и продам какому-нибудь богатому старичку! А тебе поставлю на их место сталопластовые протезы.

– Это ещё поче!..

– Потому что – смотри, паршивец потеющий: твои чёртовы синие носки опять оставили пятно на верхней панели!

Оно и верно: любимые синие носки Пола, которыми он так гордился за «натуральный хлопок!», и которые носил в комплекте с красными бермудами и кислотно-жёлтой сильно потёртой майкой, явно линяли. И сейчас оставили неаккуратно синеющее пятно на центральной консоли пульта, куда Пол имел обыкновение закидывать ноги во время чтения своих книжонок на дежурстве.

«Дежурство», если честно, носило чисто символический характер: главный компьютер корабля, Мать, отлично справлялась со всеми проблемами и сама. Но надо же человеку чем-то заниматься в свободное от тренажёров, еды, и сна, которыми только и заполнен полёт во время межзвёздных прыжков, время!

Собственно, экипировка самого Джо состояла из шлёпок, трусов, и полотенца, которое он сейчас закинул на спинку кресла: на корабле было тепло. Мать старалась поддерживать не меньше двадцати трёх Цельсия, потому что иначе начинали мёрзнуть, прижимаясь друг к другу, жалобно попискивая, и нахохливаясь, попугайчики – любимцы Пола. Для корма и барахлишка которых в трюме была выделена целая полка.

Вообще-то к попугайчикам привязался и Джо: эти живые датчики нормального состояния атмосферы вносили некое душевное умиротворение, и непринуждённость домашнего уюта в казённо-механистическую спартанскую обстановку корабля. Уж от шипения пневмозатворов, лязга манипуляторов, и рокота сервоприводов их звонкое бодрое чирикание отличалось сильно. Всё-таки иногда – единственные живые создания на сотни парсеков и миллиарды миль пустого пространства вокруг. А тонкая грань, что отделяет разум космонавта от Космической Шизы, иногда настолько тонка, что…

Пусть их чирикают!

Но сейчас – не до расслабленной скуки полёта. Тут, на самой, можно сказать, границе исследованного людьми пространства, оказалась планета земного типа. И даже с кислородной атмосферой и приемлемой температурой.

Вот только…

Сканнеры Матери и результаты облётов зондов однозначно показывали: ни людей, ни сопутствующих обычно их цивилизации объектов, здесь нет. Ничто не озаряет по ночам поверхность так, чтоб видно было из самых пучин космоса: нет городов. Никакое зерно не выращивается: нет полей. И, разумеется, никаких признаков «упорядочивающих» просторы равнин, конструкций – типа ферм или ранчо. Чёртовы антилопы, зебры, и быки ходят по первозданно-девственным, не разделённым заборами и изгородями, просторам прерий, саванн, тундр и северных степей, совершенно свободно.

Зато напрягает воображение и врождённый инстинкт самосохранения странное сооружение, возвышающееся прямо на экваторе, на втором по размеру континенте.

Гигантская, чудовищная пирамида.

Состоящая из довольно правильных, небольших (Ну, сравнительно!) пирамидок, намеченных только рёбрами: всё пустотелое пространство внутри странной конструкции просматривается почти на всю неправдоподобно огромную глубину: до самой поверхности земли!

– Мать. Вот это, – Джо ткнул указующим перстом в цифры на экране, – правда? Эти… м-м… перекладины граней… ну, рёбра… Действительно сделаны из дерева?!

– Они состоят из дерева. Но я не говорила, что они сделаны. Они выросли такими сами. Или кем-то выращены. Вероятность последнего более девяноста трёх с поло…

– Понял. Космические агрономы, стало быть. Друиды, что ли?

– Э-э, необразованный ты наш… Друиды построили Стоунхендж. То есть, их специализация – камни. Деревом занимались дриады.

Джо проигнорировал ехидную поправочку, тем более, что не видел «тонкой» разницы, обратившись к Матери:

– Ну и за каким …ем им, этим строителям, это чудо могло понадобиться?

– Дать точный ответ пока невозможно. Нужно провести более подробные исследования: отобрать пробы, коры, древесины, листьев. Снять крупные планы, воспроизвести схему устройства – с помощью моделирования. Изучить почву под деревом на предмет микроэлементов и радиоак…

– Ага, сейчас. Два раза. Мы – не экспедиция экзобиологов. Располагающая аппетитно большим грантом от Конгресса, и двумя годами оплачиваемого относительно свободного времени на планете почти курортного типа. Давай-ка, грузи наше барахлишко на челнок, да сажай его… м-м… Ну, скажем, в полумиле от ближайшего корня.

Разумеется, после того, как мы в челнок загрузимся сами.

Корень действительно напоминал самый обычный корень.

Только чудовищно, невероятно увеличенный. Словно здесь забавлялся некий Бог. Решивший гротескной конструкцией позабавить. То ли – себя, то ли – ещё кого…

Словно предгорный увал, или гигантская дюна, корень вырастал на поверхность из-под земли, поднимаясь под небольшим углом: градусов в десять. И только дальше – где-то в необъятной синеве неба! – этот угол постепенно увеличивался, увеличивался, и, как знал Джо, заканчивался вершиной. Острым шпилем. Ну – относительно острым.

Действительно – словно какая-нибудь мачта всепланетной ЛЭП.

Только вот вряд ли здесь имелись провода. Других-то опор – нету! Как, впрочем, и обычных деревьев. На всей остальной поверхности. Хотя плодородная почва, на которой росла трава, и паслись все травоядные, вроде, везде имелась.

Этого Джо пока не понимал.

Неторопливо, вразвалочку, они шли по поросшей низкой травкой равнине, ворочая головами, и изредка переговариваясь. Корень приближался, кора его становилась видна всё лучше. Чёрная ближе к поверхности, чёрно-коричневая вверху. Вся в буграх и трещинах, наплывах и натёках: непонятно, то ли – смолы, то ли – разросшихся от влаги грибов или лишайников. Масштабы было трудно сопоставить с чем-то привычным, поскольку размеры чудовище из Царства флоры имело соответствующие: на уровне чуть пониже земли сканнер показывал толщину «корешочка» в добрых четверть мили.

– И этот ещё – маленький! – Пол чесал затылок, рассматривая на откинутой из предплечья рамке виртуального монитора показания приборов, – Там, ближе к центру пирамиды, есть и почти километровые.

– Не вижу смысла в такой толщине. Ведь корни не могут сидеть особо глубоко. Осадочные породы, типа перегноя и суглинка, и вторичного известняка, – Джо ткнул пальцем в экран, – подстилают всё это хозяйство не глубже, чем на пятьсот метров.

– Ну и правильно, что на пятьсот. Корень у этого монстра выполняет не только функцию снабжения водой и питательными веществами. Он ещё и удерживает дерево от падения. Поэтому там, в глубине, все эти корни упираются в чёртов подстилающий гранит: вон, посмотри. Недаром же эта «пирамидка» растёт почти в центре континента.

Ну, это-то Джо и сам видел. Но не препятствовал Полу высказывать очевидные вещи: хочется человеку поговорить – пускай себе.

– Так что кто бы не проектировал эту хреновину, но на мощный «фундамент» со «свайным основанием» он не поскупился.

– Да, мило. Этот «он» – молодец. Мать! Какова прочность древесины?

– Коры: от один ноль пять до один и семьдесят пять. Древесины – до шесть и три по Бриннелю. Конечно, если вам это что-нибудь говорит.

– Не говорит.

– Хорошо. Тогда объясняю проще – в два раза прочней, чем древесина дуба.

– Ни фига себе… То есть – разрушение, как мы было подумали, под собственным весом, этой штуке не грозит?

– Нет. «Рабочая часть» ствола, с так называемой деловой древесиной – намного прочней нашей, ну, вернее – земной. Но всё равно: тому, кто создал эту конструкцию, пришлось столкнуться с проблемами, аналогичными таким же, как если бы эта башня-пирамида была из металла. И при работе – исходить из отлично известных инженерам принципов построения пространственной фермы. Объёмной. И, если обратили внимание, всё это очень похоже на знаменитую в прошлом Эйфелеву башню. Только несколько приплюснутую. И – трёх, а не четырёхгранную.

Да, сходство, разумеется, бросалось в глаза. Мощное, раскинувшееся на буквально тысячах квадратных миль, основание: сравнительно большие пирамиды из самых толстых стволов, лишь под малым углом возвышающиеся над землёй. Кверху переходящие уже в гораздо более крутые и отвесные грани пирамидок поменьше. И если внизу всё напоминало знаменитую пирамиду ацтеков, словно приплюснутую чудовищным молотом к земле, а в середине – на пирамиду Хеопса, то вверху – и правда, походило на настоящую Эйфелеву башню. Хотя бы – кажущейся «ажурностью» и «воздушностью».

Контуры граней-рёбер там, на высоте, казались несколько смазанными, нерезкими. При увеличении становилось видно, что это происходит из-за плотно усеивающих их стволов и ветвей – уже почти обычного размера. Ещё и покрытых густо-зелёной листвой.

Логично, подумалось Джо: даже такой мастодонт должен питать корни и себя продуктами фотосинтеза. Конечно, если не хочет превратиться в мёртвый обелиск. И рухнуть, сгнив изнутри…

Однако туда, к листве, и, возможно, цветам с плодами, придётся лететь. Пешком по горам, пусть и из древесины – он не ходок. А пока неплохо бы посмотреть поближе на «основание и фундамент».

Поход от челнока к возвышавшейся над головой на добрых сто метров, и похожей, скорее, на каменный утёс, громаде корня, занял десять минут. Мать наверняка посадила челнок с таким расчётом, чтоб они уж «заценили» грандиозность замысла, и впечатлились от мастерства «исполнения». Джо и правда – впечатлился.

– Мать. Ты уверена, что нам не понадобится альпинистское снаряжение?

– Разумеется. Иначе я бы сразу посоветовала вам взять его. Гравитационный индекс здесь – всего ноль восемьдесят семь, и по трещинам и впадинам вы влезете легко.

И правда – влезли легко. Пол почти сразу отыскал похожую на узкую лощину трещину, которая, извиваясь, и, то – сужаясь, то расширяясь, вывела их «без пересадки» прямо наверх: к почти ровной, и полого поднимавшейся, верхней поверхности корня.

– Ага, вижу. Вон там она переходит в… как бы ствол. Да, он-то – покруче… Хм.

Всё ещё отдувавшийся Джо только промычал: «М-гм». После чего огляделся повнимательней: пока лезли, пыхтя и чертыхаясь – несмотря на «ноль восемьдесят семь»! – было не до изучения интерьеров, и особенностей строения.

– Чёрт. Не нравятся мне эти дыры. Уж больно похожи на норы.

– Да? И кто же может жить в таких норках? – иронии в голосе Пола не заметил бы только верблюд. Если бы он здесь был.

– А вот попробуй-ка посверли: может, и узнаем. – Джо с кряхтением передал Полу снятый со спины рюкзачище с переносной буровой установкой.

– Ладно, опасливый ты мой. Поставлю малое колонковое. Пяти метров нам хватит?

– Мать. Нам хватит пяти метров?

– Лучше сделайте десять. Пять метров – это только толщина коры. Возможно, они не покажут того, что там, внутри. В «прочном корпусе». Да – и с «дырками», как вы их назвали, поосторожней. Вот эти тени на гамма-сканнере вполне могут оказаться какими-нибудь мелкими, и весьма агрессивно настроенными, животными: посмотрите, их деятельность активизировалась, как только вы начали над их головами топать.

Действительно, на экране выведенное изображение с гамма-сканнера буквально пестрило странными «метками» – компьютерными моделями тел теплокровных, похоже, и правда, обитавших в норах, проложенных в толще коры.

– Мыши, что ли?

– Нет. Я бы сказала, что существа похожи, скорее, на крыс.

– Вот как. И что – небось, кусачие?

– Думаю, да. Но пока не начнёте «портить» их «среду обитания», они вряд ли перейдут к активным противодействиям.

– Вдохновляет. Пол, давай. Приступай. К «порче» этой самой среды.

Пол закрепил откинутые ноги портативного штатива просто: пристрелил их костылями к коре. После чего нажал на «автомат». Поверхность под подошвами завибрировала.

Долото углубилось в поверхность корня легко и бесшумно: ещё бы! Чтобы слышать то, что происходит снаружи, нужно включить наружный микрофон. Джо поторопился так и сделать, сразу отреагировав:

– Слышу возмущённый писк и гомон! – он ткнул пальцем и в экран, – Сейчас наверняка нападут: вон, ломанули «на выход»!

Действительно, тени, как по команде, устремились из глубин коры – наверх!

– Ух ты!

– Да уж…

– А здорово они похожи на хомячков. Только вот зубки… – Пол брезгливо стряхнул с колена ладонью особо ретиво настроенного «хомяка». Зверёк злобно заверещал, разинув пасть так, словно он – не грызун, а акула-убийца. – Нет, ты видел это?! Видел?!

– Да видел я, видел. – Джо вертелся на месте, просто отпинывая сапогами тварюшек, которые прибывали буквально с каждой секундой, и уже громоздили вокруг ног людей и станка настоящие живые осадные башни, залезая друг на друга, – Если бы не кевлитовая ткань скафандров, тут бы нам и пипец! Мать! Что посоветуешь? Затрахали они! Задавят же сейчас! Массой!

– Минуту. Сейчас пришлю зонд с бетитом.

Действительно, бетит, распылённый с зависшего над их головами зонда, справился с «нашествием татаро-монгольской орды», как его обозвал Пол, за пару секунд: все грызуны попадали на месте, и теперь только свирепо моргали на друзей злобно выпученными чёрными глазками. Джо оторвал от поясного зажима повисшего на нём особо ретивого крупного зверька, и принялся его рассматривать. Со всех сторон.

– Хочешь оставить себе на память нового друга?

– Нет. Пытаюсь понять, чем они питаются, и почему живут и действуют сообща.

– Ага, точно. Это написано прямо у него на морде крупными буквами.

– Нет, не написано. Поэтому спросим специалиста по внеземной экологии и этологии. Мать. Чем они тут питаются? И почему не боятся таких крупных хищников, как мы? И вообще: почему так агрессивны?

– Это не совсем ясно пока и мне. А питаются, вероятней всего, короедами, жуками, и личинками всяких долгоносиков и прочей мелочи, прокладывающей ходы в толще коры. Таких здесь – сонмы и легионы. Похоже, кора – вполне питательна. Но вот почему не боятся… Однако если вы желаете, я могу начать ещё более подробное изучение, проведя дополнительные иссле…

– Нет уж! Лучше давай отберём все чёртовы пробы древесины, да свалим отсюда побыстрей. Я прямо затылком чую, что на нас уже облизываются твари «со следующего уровня» – прямо как в игре «Спасти принцессу».

– Хорошо. Выключайте бур – пятнадцати метров мне достаточно.

Джо щёлкнул клавишей, бур переключился на реверс: они только и успевали укладывать в ящик для проб полуметровые столбики древесины толщиной с карандаш, выдавливаемые с верхнего конца бурильной штанги. Штанга, ввинчиваясь сама в себя, вскоре приняла исходный вид: небольшая трубка длиной с руку, про которую никогда и не подумаешь, что она может удлиниться чуть не до ста футов. Мотор остановился, вибрация прекратилась.

– Попёрлись быстрее. Сейчас начнут очухиваться!

– Попёрлись. – Джо и сам не горел желанием снова столкнуться с начинавшими действительно – шевелиться, хомячками-акулами. Особенно после того, как подробно, во всех деталях, рассмотрел не по размеру грозные зубы, – Только теперь рюкзак тащишь ты.

– Ладно. Хотя я бы предпочёл, чтоб его перевёз зонд. А то ему больно хорошо живётся: подлетел так неспешно, попшикал парализующим газом, и отдыхай себе.

Из трансляции Джо услышал очередное возмущённое фырканье – Мать сердилась за такое отношение к вверенному её заботам оборудованию. Однако ворчать, что инструкцией такое использование специализированного разведочного зонда не предусмотрено, не стала. Знала, что Пол и не собирался действительно заставлять крохотный аппарат тащить двадцать килограмм.

Спуск по лощине трещины прошёл штатно, если так можно сказать про съезжание на пятой точке, с неуклюжим притормаживанием, матюгами и междометиями вперемежку с проклятьями, когда снизу попадался выступ, или бугор.

– Совсем как в аквапарке. – констатировал Пол. – Водички бы ещё сюда… Кстати, Мать! А откуда берут воду все эти корни?

– Ну, это-то как раз объяснить нетрудно. Она сама к ним стекает: вот, укрупняю разрез. Здесь и здесь – горы. И вот тут – целый хребет. А вот здесь – вы. Похоже, котловина эта естественная, и образовалась одновременно с гранитной платформой континента. Поэтому все грунтовые воды, поступающие на поверхность, и текущие под ней, из дождей, снегов, и ледников, рано или поздно стекаются сюда, к дереву. Заодно по пути насыщаясь разными минеральными солями. А крона, кстати, испаряет весьма прилично: как небольшое море. Которое, судя по толщине осадочных пород, здесь раньше и имелось.

Мать вывела и цифровые данные, проецируя их как обычно на стекло шлема изнутри. Джо досадливо поморщился: здесь ему голову назад не откинуть. Однако Мать, прекрасно зная о его начинающихся проблемах со зрением, сделала цифры покрупнее.

– Ладно, солнышко ты наше, геологически подкованное. Про словари и учебники по кснозоологии и ботанике уж не говорю… Может, посоветуешь тогда, стоит ли нам соваться в джунгли, что начинаются повыше? Или там может водиться тьма своих «злобных хомячков»!?

– Что значит – может? Она там и водится. Зря, что ли, я сейчас гоняла туда три остальных наших зонда? Вот, пока идёте по ровному месту, отлично можете всех этих зверушек рассмотреть. Откиньте снова проекционные мониторы-планшеты.

И правда. Рассмотреть получилось неплохо.

Вид массивных волосатых тварей, массой в пару центнеров, и внешне напоминавших горилл, Джо впечатлил. Он всегда впечатлялся от вида существ, намного тяжелей и сильней себя, любимого, и накачанного. Так же не порадовали и тьмы мелких, но зубастых, не то – лемуров, не то – мартышек, стаями, с дикими криками и визгом, носившихся по кронам деревьев. Деревья, кстати, чертовски напоминали обычные тропические земные виды. Да ещё оказались усыпаны крупными разноцветными цветами и плодами. И, разумеется, лианами. Этакие новогодние гирлянды…

– А вот это – кто? – Пол ткнул пальцем.

– А вот это – сухопутный крокодил. Правильней, конечно, назвать его гигантским вараном, но по боевым и охотничьим возможностям крокодилу он ни в чём не уступит.

Это-то Джо и сам видел: и богатый арсенал острейших зубов, и мощные мускулы челюстей и когтистых лап… Ничего не скажешь: жестокая машина для разрушения. Или – для охраны от нежелательных гостей.

– А где же «промежуточное звено»? – это снова вылез Пол, вечно похваляющийся своими знаниями по этологии и экологии, хотя Джо-то знал, что напарничек одолел лишь полторы книги на эту тему. Да и то – с буквально титаническими усилиями.

Впрочем, честь ему за это и хвала: сам-то Джо даже и их не одолел. Просто засыпал. Буквально после пары абзацев.

– Промежуточное звено в виде травоядных, представлено муравьями, мышами, белками, зайцами, (Между прочим – с огромными когтями: очевидно, чтоб цепляться за кору!) сусликами, птицами. И горными козлами. – Мать давала картинки на планшет.

– Как?

– Шучу, разумеется. Но это – самое близкое подходящее название для этих существ. Впрочем, если хотите – можете называть их и древесными.

Джо покачал головой: действительно, название самое близкое. Да и острые штопорообразные рога… Вряд ли такую добычу считают лёгкой даже местные тигры и леопарды, оказавшиеся не слишком крупными. Зато уж клыки и когти у этих хищников – будь здоров! Зацепит – фиг вырвешься!

– Ещё там водятся… – пока шла дегазация и дезинфекция в тамбуре челнока, Мать развлекала их показом, и рассказом о местных чрезвычайно ядовитых змеях, плюющихся ядом лягушках, ежах, и прочих весьма нехило вооружённых тварях и тварюшках.

А что: солидно. Особенно по части зубов, клыков, и когтей. Или оснащённости иглами, рогами и острейшими копытами… И ядами. Культ у них тут, что ли, на это дело?

Впрочем, скорее, просто – жизненная необходимость. Цепляться. И защищаться.

– Ладно, уговорила. – Джо с огромным облегчением засунувший, наконец, немаленький зад в кресло челнока, с наслаждением почесался везде, где чесалось, – Туда мы не полезем даже в скафандрах. Не хочется всех этих «приключений доблестных первопроходцев-разведчиков в первозданных джунглях». Давай-ка доставь нас прямо… К вершине.

– Там нет площадки для посадки.

– Ну, значит, зависнешь, и спустишь нас лебёдкой. На тросе.

Спуск прошёл спокойно. Ещё бы: порывов ветра, могущих снести их, тут, на высоте двенадцати миль, практически не существовало. А имелся лишь могучий, неторопливо-неизменный вековой дрейф верхних атмосферных слоёв под действием вращения планеты. Проще говоря, устойчивый напор, имевший скорость под пятьдесят миль в час.

– Встал?

– Встал. – Джо поторопился выпустить из подошв альпинистские шипы, и вцепиться в пристрелянный к дереву сквозь кору, штырь. Кора, кстати, здесь, у самой вершины, толщиной уже не поражала: всего-то пара сантиметров!

– Отцепляю трос. – Пол щёлкнул карабином запора.

– Мать. Прикрывай нас, если что. – глядеть, как крюк на конце троса исчезает в брюхе челнока, и этот люк захлопывается, оказалось скучно. Но Джо всё равно проследил, заодно убедившись, что все четыре зонда, ощетинившиеся дулами излучателей, распылителей, и глазками сканнеров и камер, висят стратегически правильно: чтоб просматривать, и в случае необходимости – простреливать, всё пустое пространство верхнего «помещения», и стволов вокруг него.

Само «помещение» размером не поражало. Как, впрочем, и интерьером: пустота, чистота, тишина. (Ну, ещё бы! На высоте, где и воздуха-то порядочного нет!)

– Ну и ни фига интересного я тут не вижу. – привычка Пола констатировать очевидные вещи уже не нервировала Джо, как в первый год их партнёрства. Просто теперь он знал, что Пол делает так, когда чего-то не понимает. Или – боится.

А, вроде, нечего тут бояться. Подобие комнаты-зала, (правда, без пола) образованное тремя наружными стволами-гранями. Сходящимися, и сросшимися вверху в единый ствол… Этот ствол тянулся к небу – вернее, уже почти космосу, поскольку голубой почти перешёл в чёрный, и звёзды не посверкивали, а горели ровно! – ещё на добрую сотню шагов, и в основании имел не менее двух метров. Что, с учётом местной пониженной гравитации, и отсутствия сильного ветра, позволяло предположить, что разрушение или падение ему не грозит.

– Ладно, распаковываемся. – Пол, стоя на горизонтальной древесной перемычке, расстегнул молнию на огромной сумке с их альпинистским снаряжением, – Как я понимаю, тебе достанется участь озабоченного наблюдателя.

– Почему это – озабоченного? Тут-то никаких зверушек уж точно – нет. Так что лезь себе, да поплёвывай. Можешь даже петь. Я переживу.

– Вообще-то я не это имел ввиду. А то, что – вдруг, к примеру, скажем, я сорвусь… Или чёртов ствол предательски переломится в самый неподходящий…

– Э-э, хватит. Вот костыль. Можешь не сомневаться: я (Ну, вернее – пневмоударник!) вбил его как следует. Даже если грохнешься, помнишь аттракцион – прыжочки с мостов на резиночках? Ну вот: покачаешься-покачаешься, да – домой.

– Знаешь, Джо, твой казарменный юмор сидит иногда в печёнках. Ну вот не чуткий ты, и нет в тебе вот этого: подбодрить друга перед сложной и тяжёлой работой, и…

– Вообще-то, это была твоя идея – стать самым рекордсменистым покорителем верхушек самых гигантских деревьев, чтоб попасть в книгу рекордов Гиннеса. Так что не тяни, и не жалуйся на судьбу, а давай уже – лезь! Быстрее залезешь – быстрее слезешь!

Пока они перекидывались традиционными шуточками и приколами, Джо действительно обеспечил страховку, а Пол пропустил через карабин страхующий трос. Посмотрел вверх. Вздохнул.

– Только одно и утешает. Гравитационный индекс в ноль восемьдесят семь.

– Два. Ещё – обогащённая до тридцати процентов любимого кислорода, смесь.

Вот так, дыша обогащённой смесью, и пыхтя, Пол, выпустив шипы из подошв, и пристреливая одноразовые костыли через каждые пять-шесть метров, полез, словно по ступеням, по одной из граней. Затем, там где стволы срослись, пристрелил ещё один страховочный карабин. И применил ещё более древнюю методику: полез, держась, словно абориген тихоокеанских островов, лезущий на пальму, за перекинутую вокруг ствола, и сдвигаемую вверх с каждым шагом, верёвку.

К счастью, напарник не пел, как Джо опасался – похоже, судя по особо натужному пыхтению, подъём требовал значительных усилий. И хорошо. Хуже, чем когда Пол пел, было только когда он «острил».

Так прошло минут десять. С позиции Джо казалось, что «древолаз» уже достиг вершины. Во всяком случае, верёвка ему оказалась уже не нужна: ствол Пол теперь свободно охватывал руками. Но вот он и замер. Макушка?

Вдруг послышался удивлённый возглас напарника:

– Эй, Мать! А тут – дырки! Почти такие же, как от любимых «хомячков»! Но они же так высоко не могут… Как же объяснить?!..

– Очень просто. Это – не дырки. Это – воздуховоды. Вернее – газопроводы.

– О-о-о! И что же они «газопроводят» здесь?! Засасывают озоновый слой?

– Я не говорила, что они что-то «засасывают» Они – выпускают. Вернее – выпускали.

– ?!

– Эти, как ты их обозвал, дырки, проходят, согласно показаниям наших любимых гамма-сканнеров, сквозь всю высоту сооружения, внутри граней, начинаясь примерно от центра пирамиды. Там они имеют диаметр не меньше полуметра – чтобы избежать потерь на трение газа о стенки. А то, что ты наблюдаешь – выходные отверстия. Насколько я понимаю ситуацию, именно для этого-то «распыления» в самых верхних слоях атмосферы и было выращено… Это Дерево.

Джо пощёлкал кнопками на пульте, и наконец вывел себе на проекционный экран изображение с налобной камеры напарника. Но пока рассматривал его молча.

– Мать. Хватит издеваться. Говори: что тут было. И – как!

– Я вовсе не издеваюсь. Это же вы запретили мне высказывать «неподтверждённые» и «малореальные» гипотезы о назначении «всего этого безобра…»

– Р-р-р!..

– Намёк поняла. Пять с половиной тысяч лет назад некто, пока неизвестный мне, вырастил это чудовище с единственной целью: распылить с высоты не менее двенадцати миль некий… Реагент.

А поскольку его следов даже самые чувствительные газоанализаторы наших зондов не обнаруживают, я делаю вывод, что он был спроектирован таким образом, чтоб разложиться на безобидные составляющие, выполнив свою функцию.

– Интересно. И что же это была за функция?

– Уничтожить всю разумную наземную жизнь на этом, и соседних континентах. Стратегическое расположение дерева выбрано чётко. Потому что здесь, в этом месте, и на этой высоте, основные экваториальные ветровые потоки как раз и проходят. И разнесут по всей планете любой реагент. Распределив его, кстати, достаточно равномерно.

– Что за чушь. А не проще ли было построить несколько отдельных модулей, ну, типа наших челноков, да развезти все эти яды по местам назначений?

– Нет, не проще. И «башню» построить из металла, как ты собирался было спросить – не проще. Потому что тогда нужна инфраструктура и организация.

То есть – доставить, или построить автоматы, и роботов для их обслуживания. С помощью этих автоматов вырыть шахты, добыть уголь и руду. Выплавить металл. Очень, кстати, много – порядка сотен тысяч тонн. Построить заводы, с цехами и прокатными станами. Наделать проката. Завезти станки, или сделать их на месте. Сделать, или опять-таки ввезти, автоматы для монтажа деталей.

И так далее. По всему списку. То есть – достаточно трудоёмкий, сложный и длительный процесс. Ну а так – можно обойтись минимумом.

– То есть? – Джо, как всегда, только дёрнул уголком рта: Матери только дай сесть на любимого конька, и разжевать всё подробно.

– То есть, если, как я считаю, планету хотели освободить от разумной, но ещё не достигшей техногенной Стадии развития, жизни, достаточно было за пару тысячелетий до своей экспансии прислать маленький кораблик – ну, вроде нашего челнока! – с одним-единственным специализированным компьютером: как вы выразились, «огородником». И несколькими небольшими автоматами для его технического обслуживания.

На базе каких-нибудь местных деревьев наш супер-агроном, модифицировав их геномы, вырастит вот такое чудовище. Вычислит всё нужное для гарантированного уничтожения гуманоидов. Синтезирует. Распылит. И оно достигнет любых, даже самых отдалённых, уголков поверхности. Спастись или спрятаться – невозможно.

И на всё это уйдёт совсем немного времени: не больше тысячи лет. Вероятно, по меркам тех, кто ждёт своего часа уже пять тысяч лет, это очень быстро.

– А кстати… Где же тогда эти самые… Завоеватели-колонисты? Почему не заселились?

– С вероятностью более семидесяти одного процента они погибли и сами. Не успев прилететь. Впрочем, что с ними произошло – рассчитать затрудняюсь.

Вот теперь Джо вполголоса выругался – чего-то такого подспудно и ждал. Пол же спросил:

– А почему тогда не погибла остальная жизнь здесь? Ну, на этом континенте?

– Повторяю для особо «понятливых»: погибла только разумная жизнь. Остальная же выжила в силу того, что реагент имел чёткое, избирательно направленное, действие. Только – на определённые виды организмов. Ну, помнишь, там, на Земле нечто подобное разрабатывали в двадцать первом веке.

– А-а, да. «Расовое оружие».

– Здесь рас или не было, или это оружие предназначалось всем. Людям. На животный мир оно не действовало.

– Хм-м… Похоже на правду. Но почему там, на остальных континентах, нет и деревьев?

– С вероятностью семьдесят девять процентов отсюда был распылён и некий супергербицид. Действующий только на древообразные растения. Чтоб освободить землю под распашку!

Н-да, подумал Джо, жёстко здесь «разобрались» с «Проблемой Аборигенов»…

– А вот это, – спускавшийся Пол похлопал по стволу, – Почему не сдохло за эти чёртовы пять тысяч лет?

– Ну, на это могу ответить и я. – Джо хмыкнул. – Мать же сказала: оно искусственно выведено и генно модифицировано. А у животных – просто не те «гены». Да и не убивают их вот уж так прямо – гербициды и «расовое»… Впрочем, вероятно, те, кто живут на дереве, были привиты. Неким имуномодулятором. Чтоб служить охранниками. А у тех, кто как-то выжили там, на других континентах, такой иммунитет выработался сам.

Пол перелез уже на наклонную грань, и теперь отдувался, как паровоз, изворачивая шею в поисках забитых костылей:

– А эти реагенты… Ф-ф… Вот если газоанализатор не показывает их наличие… Пф… Могли ли они сохраниться в крови животных? Хотя бы – как антитела? Х-х… Есть ли шанс так найти, чего тут всё-таки распылили? Фу-у-у.

– Есть. Но я бы оценила его в ноль целых, тринадцать тысячных процента.

– Почему?

– Если что-то длительное время не воздействует на организм, механизмы, противостоящие такому воздействию, отмирают. За ненадобностью.

– Понятно. Отмирают-то – да. Но не всегда до конца. Вон: как ногти у нас. Остались же?

– Остались. Может, ты ещё скажешь, что мы с их помощью сможем поохотиться? – Пол спрыгнул на поперечную грань, Джо подстраховал, – И вспомни ещё про хвост. Появляющийся у одного на миллиард. Младенцев.

Джо сплюнул бы… Но в скафандре так не выразишь свои чувства.

– Ладно. Что делать-то будем?

– Мать. Что ты там говорила насчёт того, что начинается вся эта чёртова система «кондиционирования и газораспределения» в центре основания?

– Так и есть. Причём – под поверхностью земли, практически у самой кромки гранита. В специальной и весьма большой камере. С вероятностью девяносто один процент там же расположен и Командный…

– Центр?! Почему до сих пор молчала об этом?!

– Напоминаю ещё раз: вы запретили мне высказывать домыслы и недостаточно обоснованные гипоте…

– Хватит! Спускай чёртов трос. Похоже, придётся-таки лезть в чёртов зверинец…

«Зверинец» оказался легко нейтрализован тем же бетитом и преваном. Контейнеры с которым Джо и Пол на закорках притащили к обнаруженному у корней «входу».

От огромных насекомых, напоминавших жутко кусачих стрекоз, шмелей и ос, Мать с помощью зондов «отпшикалась» люйицином.

Несмотря на «красочные» описания борьбы людей со зловредной и антропофобно настроенной ксеноморфой в книгах, и драматическую демонстрацию этого в фильмах, Джо и Пол вовсе не любили бессмысленно уничтожать и убивать всё и вся на своём пути. Поэтому предпочитали просто на время парализовать, и вывести таким образом из «активно противодействующей формы» всех врагов.

– Чтоб мне провалиться! – голос Пола лучился неподдельным оптимизмом, спина, и то, что её заканчивало, так и переливалось в свете налобного прожектора Джо, – Чертовски напоминает самый обычный тоннель! Даже я пролезу. Даже в скафандре высшей защиты.

– Ну так и шевели ножками. Полезли уже. – Джо, утомлённый непривычной после плавного и уверенного маневрирования корабля, трясучкой и болтанкой челнока, гравитаторы которого снова вырубились в самый неподходящий момент, сердито отдувался, пытаясь протиснуться в узковатый для него лаз, ведущий вниз наклонно, словно пандус: под углом градусов в пятнадцать. Хотя здесь легко могли бы жить, или устроить себе логово для выведения потомства огромные медведеобразные ленивцы, обитавшие на нижних ярусах центральной части Дерева, следов присутствия животных не имелось. Значит…

– Значит, это – служебный тоннель. Используемый теми, кто обслуживает того, кто всё это намодифицировал и напреобразовывал! – Пол или действительно читал его мысли, или, что более вероятно, мыслил параллельно. Оно и понятно: когда живёшь с кем-то бок о бок семь лет, начинаешь буквально видеть насквозь, узнаёшь привычки и стереотипы поведения. Начинаешь и сам к решению проблем подходить сходными, простыми и рациональными, методами и путями. И…

Н-да.

Поэтому многие напарники и после прекращения «активного» поиска покупают один, общий, дом. Двухэтажный. Этаж – для одного, и этаж – для другого. И, если ругаются – то совсем как супруги, прожившие вместе не один десяток лет. С неизбежным последующим примирением… Или уж – «прощанием навсегда!»

– Служебный-то он – служебный… Но где же тогда охрана?

– Так мы же её – это… Нейтрализовали!

– Я не про эту. А про дроидов и боевых дронов.

– Ага, смешно. Ничего не забыл? Мы же имеем дело с чудо-агрономом. Ну, или – гениальным генномодификатором-огородником. Он в механизмах не нуждается! За него всё делают ползающие аки змеи лианы, и бегающие кусты!

– Внимание! Приближается несколько больших, и, вероятно, вооружённых, аппаратов. Советую опустить светофильтры заранее.

Джо за время общения с их бортовым компьютером чётко усвоил одно: нужно вначале сделать, как Мать советует, а уж потом задавать тупые вопросы.

Поэтому он не оказался ослеплён вспышками, на которые Пол отреагировал традиционным: «Это ещё зачем – у нас же автоматические светофильт… Чёрт!!!», и последующим шипением и чертыханиями.

Джо поэтому легко располовинил из плазменной пушки на предплечье несколько «аппаратов», стрелявших в них из банальных лазеров. Похоже, ксеноновых – зелёных.

– Проклятье! Ни …рена ж не видно!.. А, нет – видно… Чёртовы автоматы светофильтров – опять, что ли, работают с задержкой… Вот повезло, что прикрылся рукой. – Пол, застывший на время быстротечного боя на месте, потряс головой в шлеме.

Джо аккуратно обошёл напарника, придержав того руками за пояс, благо, проход здесь расширялся. Подошёл к ещё дымящимся «останкам» стражи. Наклонился, поперебирал. Нет, ничего интересного: очередная куча железного лома. Без признаков новинок технологии вооружений. Ретро. Позапрошлое тысячелетие. Но вот тактика…

– А молодцы. Грамотно нападали. Выскочили внезапно из-за поворота, палили сразу со всех стволов. Спасибо, Мать, что предупредила: без этого, и светофильтров – точно ослепли бы. Гады. Не их вина, что вансоритовое покрытие никакой лазер не берёт. Тут нужен хотя бы антимат. Но применять его в такой тесноте – верное самоубийство. Да и полконтинента разворотили бы…

– Проще не мог сказать? – Пол всё ещё тряс головой, – Что нам попалось дохленькое старьё, даже не сталкивавшееся с материалом, который не берёт лазер!

– Нет, оно не старьё. Оно вполне соответствует эпохе, когда и на земле разрабатывали то самое, «расовое», оружие. И уровень всего остального примерно соответствует. Поэтому предположу, что там, внизу – мощный, хоть и устаревший, компьютер, и в кладовых – куча сдохших механизмов для его технического обслуживания. Мать?

– Согласна с этой версией. После выполнения основной функции по зачистке поверхности от разумной жизни, электронному хозяину всего этого Центра для функционирования необходим минимум ремонтных аппаратов. Вот это они и были.

– Э-э, вы ничего не напутали? – наконец проморгавшийся и подошедший поближе Пол тоже поперебирал кучу полурасплавленного хлама, – Почему это – «Хозяин» – электронный? Может, полуживой?! Типа – дриада? Или – киборг?

– Очень смешно. Покажи мне хоть одного «живого», или «полуживого», прожившего пять тысяч лет.

– Ну… – Полу явно нечем было крыть, но у него нашёлся другой «убийственный довод», – А где тогда этот «хозяин» берёт основное для «жизни» – электричество?!

На это ответила Мать:

– Он его отбирает прямо из дерева. Там, вверху, есть преобразователи солнечного света непосредственно в электричество. Зонды передали их изображение. Но, как вы выражаетесь, «позаимствовать» хотя бы один такой, не удалось: их охраняют колонии местных леопардов и макак. А, кроме того, на зондах нет манипуляторов.

– Ух ты! Хрень, которая дёшева в изготовлении, и может долго работать, изготовляя дешёвое электричество на новых принципах, меня очень интересует. Хотя бы с точки зрения её продать. А то наши, земные, солнечные батареи, до сих пор могут протянуть не больше пары-тройки десятков лет! А уж стоят!..

– Ладно. Немного бетита у меня ещё осталось. Помогу вам добыть новых игрушечек – поиграться.

– Лучше скажи, чего это нас не встречает «вторая волна».

– Ну, это просто. Её нет. Вы же сами сказали: ремонтно-обслуживающих механизмов оставлено – минимум.

– Ф-фу… А то я уж было испугался… Ладно, полезли.

Больше ничем интересным спуск по наклонной поверхности не запомнился. Разве что периодическими полязгиваниями пневмозатворов контейнеров: Мать регулярно отбирала образцы воздуха. Джо настороженно поглядывал по сторонам, но стенки тоннеля оставались всё так же равнодушны и гладки – не за что взглядом зацепиться.

Долезли, впрочем, раньше, чем Пол начал снова ругаться вслух, или петь.

Помещение оказалось тёмным и большим.

Джо вытащил из набедренного кармана скафандра переноску. Подошёл к стене, (Тщательно выровненный и гладко отполированный известняк, покрытый ещё и каким-то прозрачным лаком. От пыли, что ли?!) и вбил очередной костыль. Повесил, включил.

– Надо же! Здесь прямо как в пещере Али-бабы! Чудеса и сокровища.

– Хватит прикалываться. «Чудеса!» Вот здесь – точно: старьё!

Пол, перчатками уже стиравший влагу с циферблатов и дисплеев, обернулся:

– Я бы точно нашёл всему этому применение!

– И какое же?! – тон Джо за километр отдавал невежливым недоверием.

– Снимать здесь фильм про эпоху Пола Янга Великого! Вот уж не понадобилось бы денег на древние декорации! Тут всё – прямо – один-в-один!

Возразить оказалось нечего. Поэтому Джо просто прошёлся по периметру действительно немаленького зала, рассматривая короба газопроводов, и устаревшую технику, покрывавшую половину пространства стен и пола. Но большая её часть громоздилась в центре: словно все эти шкафы, баки, столы, мониторы, блоки питания, и системные блоки стащили туда специально, и в страшной спешке: чтоб хаотично нагромоздить, и, вероятно, затруднить понимание, что ещё работает, а что – уже… Почило.

– Так, ладно, становится уже скучно. Где хозяин всего этого безобразия? Почему он не вступает с нами в переговоры, чтоб спасти свою никчёмную жизнь?!

– Пол, не пори ерунды. Как он может вступить в переговоры с существами, языка которых не понимает? Или не имеет возможности влезть в наш закрытый и шифрованный радиоканал. Поэтому в переговоры вступим мы. Мать! У этого гада есть здесь акустические сенсоры? И какие-нибудь динамики для ответов?

– Да. – Мать, в отличии от напарников в пространные объяснения и малонужные подробности вдавалась куда реже. И просто констатировала факты.

– А ты уже… Разобралась в надписях, и вычислила язык этого… хозяина?

– Да.

– Ну так включи внешний динамик, и спроси, какого …уя он послал своих придурков пострелять в нас?

Внешний динамик на груди скафандра Джо при необходимости можно было использовать и как ультра-, и инфразвуковую пушку. Убивающую на расстоянии до полумили. Поэтому когда на малой мощности зазвучали непонятные слова, Джо автоматически упёрся ногами посильней: ожидал отдачи. Но обошлось без неё.

Зато удивило, что с потолка действительно донёсся ответ!

– Ну и что он…

– Помолчишь – и узнаешь. Он ещё не закончил.

Мать, дослушав тираду, сказанную (Уж это-то напарники поняли!) весьма возмущённым и возбуждённым тоном, воспроизвела с последующими комментариями:

– Во-первых, наша подруга позиционирует себя как существо женского пола. Во-вторых, она желает знать, с какой стати вы нагло впёрлись (Шучу. Она применила термин «вторглись».) без её разрешения в её частные владения, нарушив таким образом её Общегалактические Права. И почему уничтожили её верных слуг, всего-навсего вышедших организовать вам тёплую и торжественную почётную встречу.

– Ну и …! Вот же …! Да я ей …! С-сука лицемерная! – приличных слов из возмущённого, судя по всему, до глубины души, Пола, почти не исторглось, а ругаться Джо умел и сам. Поэтому он просто сказал:

– Пол! Помолчи-ка. Похоже, у нас наметилась дискуссия, а мы что-то не очень понимаем применяемую этой козой аргументацию. Мать! Почему она называет эту «встречу» – тёплым и радушным приёмом?

– В двух словах не объяснить.

– Объясняй не в двух. Я хочу знать.

– Хорошо.

Это – машина для специализированного биологического воздействия. Как на Биотоп целой планеты вообще, так и на отдельных индивидуумов в частности. Основное её орудие для такого воздействия, оно же и оружие – феромоны, (Напоминаю. Феромоны – вещества-медиаторы, указывающие самцу, что там-то и там-то находится самка, готовая к спариванию. И самец, скажем, бабочки, чует её запах с нескольких километров, и летит, буквально очертя голову!) афродизиаки, (Надеюсь, про них-то объяснять не надо?) отравляющие вещества, нейротоксины, галлюциногены, генно-модифицирующие реагенты. И много чего ещё – опасного и смертоносного. Передаваемого по воздуху, и воспринимаемого органами дыхания и обоняния.

Пока вы шли к тоннелю, пробирались по нему, и переругивались, вас исследовали, пришли к выводу о вашей белковой природе, и соответствующим образом пытались нейтрализовать, или воздействовать. То есть – объясняю для пытающихся чесать в затылке, – Джо быстренько руку от шлема убрал, – все последние полчаса вас пытались «достать» с помощью распылённых в воздухе, специально изготовленных, феромонов, афродизиаков, и галлюциногенов.

Суть атаки сводилась к тому, что, войдя сюда, вы должны были увидать женщину неземной красоты, отвечающую всем вашим представлениям об Идеале. Возлюбленной. Желанной. Обольстительной. (Ну и все прочие эпитеты невероятной привлекательности.) Почувствовать непреодолимую любовь, и желание… Назовём его так – стремлением продолжить свой род. Причём – немедленно!

Поскольку вы в силу физиологических особенностей – всего лишь банальные самцы, (На этот раз возмущённо фыркнул Пол!) противиться этому желанию вы не смогли бы. И слепо выполнили бы всё, что эта воображаемая женщина – ну, фантом! – вам приказала. Приказала бы убраться с планеты и забыть навсегда о её существовании – так и произошло бы. Приказала бы просто поубивать друг друга – вы и на это пошли бы, не пикнув, и не задумавшись ни на секунду!

Пауза затянулась. Джо вспомнился старинный фильм – кажется, «Парфюмер», где пытались доказать как раз эту мысль: что с помощью запахов человека можно заставить делать… Всё!

Пол, думавший неизвестно о чём, вздохнул:

– Бред какой-то. Прямо – как это самое дерево… Мать, а как же она может гарантированно надеяться, что действие её газов, афродизиаков и феромонов – окажется именно таким? Гуманоидов-то на белковой основе – предостаточно!

– Это нетрудно объяснить. Вон: наш бетит. Универсален для любых существ, имеющих белковую основу. Так что спроектировать и синтезировать вот такие, универсальные, феромоны, афродизиаки и галлюциногены – нетрудно. На ваше подсознание они подействуют так, как нужно будет согласно её расчётам. Тем более что как раз это – основная задача и работа этой специализированной машины. Её, так сказать, «фишка»!

– Блин. А хорошо, что мы тебя послушались, и не полезли сюда в масках, или просто – с фильтрами в ноздрях. – Пол повернул полусферу шлема к Джо, как бы за подтверждением.

– Да. Хорошо, что мы послушались Мать, и меня. И одели скафандры высшей защиты. Потому что, как я теперь понимаю, основная задача этих гадов в тоннеле была – не убить нас, а просто сделать в наших костюмах дырки, чтоб туда проникли эти самые…

Афродизиаки. И галлюциногены.

– Точно! Ну, спасибо, Мать!

– Всегда пожалуйста. Так что мне ответить нашей «хозяйке»?

– Ответь ей, что она – редкостная с-сучка и …дь! И что я её – …, когда найду её центральную консоль!

– Отста… вить! – Джо было рявкнул, он свои эмоции постарался обуздать: мало ли какой чуши он сам в запале не обещал. А иногда и делал. – Мать. Скажи ей, что мы хотим знать, почему она убила наших местных собратьев. Гуманоидов.

Гнусные отрывистые звуки из трансляции чем-то напоминали немецкий язык: слова звучали картаво, гортанно, и резко – словно собеседница лаяла.

– Она говорит, что это какая-то ошибка. Она – местная Богиня, и никого не убивала. Никогда. А только позволяла себе поклоняться. И приносить жертвы. И бороться друг с другом за право быть Любимым Рабом и Почитателем.

– Ах, вот оно как… А что – у нас на земле, получается, Инки и Ацтеки тоже – того?! Приносили кровавые жертвы, и боролись за право быть этими самыми: любимыми рабами, чего-то нанюхавшись?! – кулаки Джо как-то сами собой сжались, и он даже сделал шаг вперёд, к динамику невидимой собеседницы.

– Мало данных для точного ответа.

– Ладно, …рен с ним… – Джо тряхнул головой. Вздохнул. Закусил губу до крови.

Отпустило.

Да и понимал он, что ритуалы первобытных племён, пусть даже его дальних пра-предков, сейчас – загадка не столько для космонавтов, сколько – для социологов и историков. Антропологов. А вот им, космонавтам, нужно подумать, как понадёжней…

Или попроще – ликвидировать зловредный механизм.

– Мать. Где у неё центральный процессор?

– Прямо под вашими ногами. В толще гранита. Люк – вон там, под нагромождением всего этого барахла. – Мать своей дистанционной командой сервомотору его скафандра направила вбок луч остронаправленного прожектора, сблокированного с видеокамерой на плече Джо.

– Баррикада, стало быть?

– Да. В надежде на то, что вы не догадаетесь. Или вам будет лень.

А вот теперь возмущённо фыркнул уже Пол.

Сам люк открыли легко.

Дурацкую систему запоров и хитрых секретов Джо просто вырезал круговым вращением плазменного резака, на режим которого переключил пушку.

Ступеньки. Самые обыкновенные, словно рассчитанные под человеческую ногу.

– Мать… Ты думаешь, она здесь всё так построила, организовала и сделала потому, что такими же, как мы, были и её хозяева? Ну, те… Заславшие её сюда пять тысяч лет назад?

– Почему – думаю? Я в этом абсолютно (Ну, то есть – с вероятностью девяносто девять и четыре десятых процента!) уверена. Главная задача этой «воздушно-газовой» диверсантки как раз и была – очистить планету максимально простым и гарантированным способом. От гуманоидов и высоких деревьев. А распыление именно там, на расчётной высоте, гарантировало поступление этого хозяйства во всю атмосферу – поскольку там стабильные, и беспрепятственно обтекающие всю планету, ветра. Ну, это я вам уже…

– Ага. Ну, с гуманоидами-то понятно… Девственно пустая планета для колонизации. И всё такое прочее… А чем им деревья-то насолили?

– На основании имеющихся данных точно ответить затрудняюсь. Могу только высказать неподтверждённые предположения и гипотезы – впрочем, я их уже высказала. В частности о глобальной распашке освобождённой поверхности под зерновые, масличные, и аналогичные сельхозкультуры… Ну, и строительство: посёлков и городов.

Но вы же мои «маловероятные» гипотезы всегда…

Джо на этот раз рычать не стал. А только фыркнул.

Но Мать замолчала.

Коридор наклонной шахты наконец привёл их в небольшое помещение.

В центре на полу громоздилась очередная абстрактная конструкция из металлических коробок и ящиков – словно гигантский ребёнок пытался построить замок из гигантских же кубиков, но на полпути плюнул, и просто ушёл…

Блок центрального процессора, как пояснила Мать, состоял не из единого большого агрегата, а из множества состыкованных между собой, соединённых, словно второпях и кое-как, кабелями и проводами, блоков: кубов, призм, и параллелепипедов. Циферблатов, рукояток или кнопок управления на них не имелось.

– Говоришь, это – она?

– Она.

– Мы будем пытаться достать секретную информацию, распотрошив её основные платы и флэш-память?

– А зачем? Мы же – не учёные. И мотивы её творцов, и тонкости программирования вариантов изощрённых убийств целых рас – нас не касаются. Нам нужно только понадёжней разрушить её, чтоб не добрались до таких убийственных технологий уже наши вояки. И обеспечить нашим, земным, колонистам – безопасность. Гарантировать, что здесь не возникнет Культов, приносящих жертвы своей Богине. А заодно и лишить наших пронырливых учёных и экспертов желания воссоздать, да попробовать на ком-нибудь…

Чёртово «нюхательное» оружие!

– Согласен. Так – что? Применишь любимую пушку?

– А то!..

– Значит, два года «отбывания» на Меотиде, после превращения в расплавленную лужицу чёртова автоклава «Богоподобных», тебя ничему не научили?

– Научили. Но ещё сильней меня научили идиотские ужастики, где монстры из Прошлого, Будущего или Настоящего, уничтожают людей как вид, и тэдэ и тэпэ. Да и два года… Ты тогда – что? Не понял намёка?

Судьи, что определили нам такой крохотный срок, как бы давали нам, да и всем остальным косморазведчикам, понять!..

– Что если кто-то из нас, придурошных самодеятельных ищеек сувениров и артефактов для продажи, ещё кого-нибудь страшного и смертоносно-опасного, не дожидаясь яйцеголовых умников, добросовестно это самое г…, то…

– То – больше, чем символический срок, да ещё на почти курортной планете…

– Не получит!

– Вот именно. А сейчас замолчи и не мешай.

– Намёк понял. Но всё равно: ты – настырный и параноидально настроенный маньяк-разрушитель, которого хлебом не корми, а только дай чего-нибудь из любимой пушечки… Всё-всё! Молчу! – Пол дёрнулся в сторону, увернувшись от увесистого сапога, – А последнее слово?

– А, да… Мать! Она там, в центральной аппаратной, чего-нибудь вещает?

– Разумеется. О том, что «Вы сами лишаете себя возможности испытать неземное блаженство, улучшить свой генофонд, приобщиться к Вселенскому Разуму!..» И, как ты говоришь, тэдэ и тэпэ.

– Ясно. Только… Вот ещё что. Если я её пристукну – дерево-то – выживет?

– Выживет. Оно – абсолютно самодостаточно и стабильно.

– Вот что значит грамотное проектирование организмов и существ! Меня бы кто так вот спроектировал!.. На пять тысяч, может, и не надо, а то соскучусь, а хотя бы на три – хорошо бы.

Джо бросил на напарника сердитый взгляд. Его шуточки сейчас слегка раздражали:

– Залезь-ка лучше на ступеньку, любитель бодиформирования. Чтоб ноги не завязли в лаве.

Действительно, коробки и блоки именно в неё и превратились.

Уже на корабле, вымывшись, и пообедав, Джо решился-таки спросить:

– Мать! Чего она там бубнила насчёт «неземного блаженства»? Собиралась нам фантом бабы подсунуть в постель?

– Именно. Только не бабы – а баб, если применять ваш грубый термин. Если бы удалось проделать хоть крошечную брешь в скафандрах – можете не сомневаться. Именно такую, «самую вожделенную и бесподобно прекрасную» женщину каждый из вас и увидел бы. И, по желанию – «предался бы неземным утехам».

– Нет, ты слышал, как наша «культурная» пуританка называет обычный секс?!

– Да пусть себе называет как хочет. Просто не очень-то я верю в то, что ради «этого самого» можно, действительно, пойти – вот прямо на всё. И забыть обо всём.

– Вот! И я не верю! Никогда человек настолько от… э-э… «процесса размножения» не ополоумеет! Чтоб потерять контроль над Разумом!!!

– Ах, вот так, наивные самоуверенные самцы? Вы не верите в мои расчёты и прогнозы? – в другое время и в других обстоятельствах Джо насторожили бы нотки иронии и сарказма в тоне такой обычно невозмутимой Матери. Но в тот момент…

Он почесал в затылке. То, что их обозвали «самцами» говорило, что Мать и правда – обиделась. Нет, не то, чтоб он Матери не верил… Но…

Но тут поторопился влезть, горячась, пожалуй, сильней, чем следовало, Пол:

– Нет, конечно! Я – не верю! Не бывает так, чтоб банальной человеческой сам… Пардон – женщиной, мужчину можно было превратить – в безмозглого раба!

– Во-первых – не банальной. А элитной. А во-вторых… Хорошо. Пробы воздуха из тоннеля у меня сохранились. Я могу вам продемонстрировать. Только…

– Что – только?

– Вам придётся выйти в тамбур. И раздеться. До гола. Чтоб у вас под руками не оказалось оружия, или ещё чего, чем вы могли бы нанести увечья себе, или причинить вред оборудованию корабля.

– Нет, ты слышал?! Ну разве она у нас не нахалка? Да ещё и пошлая?!

– Она не нахалка. Она – реалистка. Так что раздевайся.

Как говорят русские: «назвался груздем – полезай в кузов»!

Торчать вдвоём в тесной кабине, где ничего, кроме голых стальных стен, не имелось, казалось глупым. Но раз уж решили – надо проверить. «Гипотезу».

– Готовы? – голос Матери уже эмоциями окрашен не был. Хотя Джо был стопроцентно уверен – их «коза» сердится, и не на шутку!

Ещё бы! Сомневаться в её прогнозах!.. И расчётах.

– Готовы. Запускай.

На потолке зашипело.

Как по мановению волшебной палочки в углу возникла женщина.

Боже!

У него перехватило дыхание: ТЕЛО!!! И какое тело – о-о-о!!!

Что за фигура!

Чтоб ему провалиться!!! И правда – божественное совершенство!!!

Он почувствовал, как кровь бросилась в лицо. От всех этих плавных изгибов, переходов и округлостей… Да и «дизайн»: лишь тоненькая ниточка плавочек прикрывала то, куда невольно сам-собой обращался всё время его взор!

А ведь верно: абсолютная нагота – не так загадочна и притягающе действует, как!..

Джо пришлось сглотнуть. И всё равно – отвалившуюся челюсть он вставил на место рукой: она никак не желала возвращаться в обычное положение. А вот с тем, что кровь бросилась в лицо, и дыхание буквально перехватило, он поделать ничего не мог – в первый момент вообще ничего этого не заметил! Но…

Ну и дела! Действительно: волшебство! Почти неземное совершенство!!!

Смутно на краешке подсознания пронеслась мысль, что подростком, видя эротические сны, и предаваясь мечтаниям в полудрёме перед тем, как погрузиться в пучины Морфея, именно этот образ он и воображал!!!

Что за лицо! Что за… Да, Фигура – вожделённая Мечта с большой буквы!

Божественно, бо-же-ствен-но!!! А уж как она двигается!!!

Кое-что, конечно, несколько утрированно: над крутыми пышными бёдрами тонкая гибкая талия, и чуть более массивные, чем положено «каноническим», груди… Но – как они упруго налиты, и волшебно воздымаются, чуть колыхаясь в такт шагам: это воплощение его грёз подошло, и прижимается сейчас тёплым телом к его груди, животу…

И тому, что пониже!

А это дело очень даже отреагировало!!! Хо-хо!..

Да, на эти прикосновения, поглаживания и многообещающие взгляды бездонно-чарующих глаз, и томные улыбки – невозможно не отреагировать! Как и не запустить вспотевшие и буквально трясущиеся от возбуждения ладони – в шелковистую гриву роскошных смоляных волос, ниспадающих до колен!

Внезапно его что-то толкнуло!

Он обернулся: а, это Пол!

Но чего он-то хочет?!

Ого!

Оказывается, Пол хочет ни больше не меньше – как перехватить у него эту красавицу, и самому с ней!..

Ах ты ж гад!

Джо в свою очередь оттолкнул напарника – тот отлетел в угол, грохнувшись на задницу. За счёт более массивного тела и тренированных мускулов Джо – он был уверен! – легко справится с конкурентом! А он – должен справиться! Такая женщина должна принадлежать только одному – достойнейшему! Он приник губами к лепесткам губ, и…

Тихо подкравшийся сзади Пол не стал ходить вокруг да около, а ударил подло и коварно: в основание черепа за ухом костяшками пальцев, пока Джо, забыв обо всём, и утратив контроль над телом, целовал и целовал сладостные губы, отвернувшись от распростёртого на полу соперника.

Сознание поплыло.

Тряхнув головой, огромным усилием воли Джо вернул себе ясность мышления, и увернулся от нового удара: так его могут просто убить! А его женщину – отобрать!

Ах, ты так со мной!..

Он ударил ногой, затем и рукой, и повалил соперника на пол, пытаясь уже просто свернуть шею, или раздавить тому горло!!!

Что-то холодное вдруг обрушилось на голову, заволакивая зрение чернотой и гулом забытья, и он почувствовал, как руки почему-то оторвались от горла врага…

Нет, сознания он не потерял.

Но вдруг оказалось, что он сидит на холодном стальном полу, а в дренажные отверстия быстро уходит немаленькая лужа…

– Мать! Ты что – облила нас из ведра?!

– Облила. Но – не из ведра. Пришлось использовать, скорее, ванну. И – очень холодной воды. И растащить вас по углам силой. Манипуляторами. А то вы всё никак не желали расцепляться: словно сбрендившие по весне коты.

– Нет, ты слышал?! Она нас не только поунижала вдоволь, так теперь ещё хочет и простудить!

– Простудить я вас не хочу, – как бы в подтверждение этих слов включился продув камеры тёплым воздухом, – Я хочу только, чтоб вы поверили в то, что манипулировать сознанием самцов-гуманоидов очень просто с помощью афродизиаков и…

– Да помним мы. Феромонов и галлюцино… Ик!.. генов. – Пол потёр посиневшую от усилий Джо, шею. Дышал он с всхлипами и тяжело, – Всё! Хватит! Я… Поверил.

– Я тоже. Мать, удаляй и нейтрализуй на … чёртовы пробы! Не хватало ещё привезти их на исследование нашим учёным. Тогда точно: всем – пипец. Превратят в рабов. Причём – государственных. Сексуально озабоченных. Или – просто рабов. Придётся приносить и жертвы. Наверное. – Джо со стыдом рассматривал ладони, только что чуть не превратившие шею напарника в труху, – Да, и вот ещё что. Пол, извини. Не удержался. А ведь старался… Ну, вначале.

– Да. Я тоже извиняюсь. Но глядеть, как ты прямо при мне будешь – эту несчастную беззащитную малышку!..

– Какую ещё – малышку? Ты – что? Женщина была очень даже в теле! Уж потяжелей тебя! И сама – на меня…

– Что?! Странно… А я видел миниатюрную, молодую – буквально – ребёнка! – рыжеволосую миловидную крошку, килограмм на сорок! Она рыдала и отбивалась изо всех сил, а ты, кабан чёртов, пытался, рыча, сопя, и потея, разложить её!..

– Вот как. Хм… Нет, моя – сама прижималась, и всё такое… И была – черноволосая. Нет, правда – волосы – до колен! Пышные такие! Мягкие… Так приятно было зарываться в них руками. Да и пахли они… И весила уж никак не меньше шестидесяти – дама, так сказать, в теле! Этакая древнегреческая амфора.

– Ну ясно. Каждый видел то, что, как говорит Мать, считал Идеалом. И ещё, конечно, то, как «конкурент» пытается её отнять. Или – надругаться над беззащитной. Как в моём случае. Короче – чтоб нас поссорить!

– Чёрт. Мать! Приношу извинения за сомнения в твоих прогнозах, – Джо встал с пола, и крутил головой, растирая за ухом – место удара болело, и синяк уже прощупывался, – И вообще: ты же должна соблюдать Первый Закон. Почему допустила, что мы чуть не поубивали друг друга?!

– Не допустила. У меня-то – всё под контролем! – из ниш в стенах снова вылезли, пощёлкали захватами, и снова спрятались манипуляторы! – А Первый Закон гласит, что я должна предотвращать вред, который может быть нанесён вам. Так вот: вред от незнания в данном случае мог быть куда больше, чем вред от «экспериментальной проверки гипотезы». А вдруг – да не вдруг, а точно! – кто-то из вас захотел бы действительно продать эти вещества – учёным?!

Можете представить, что могло бы случиться со всем Человечеством?! Да, собственно, вы и сами вполне правдоподобно описали возможные последствия.

Рабство.

– Н-да… Вот уж проверили – так проверили! Так что – ты эти газы – уже?..

– Да. Я эти газы – уже.

– А почему тогда сразу не…

– А потому, что вы сами приказали: до особого распоряжения ничего потенциально ценного не выбрасывать!

– А, верно-верно… Ну так выбрось! И контейнеры продуй!

– Уже сделано. Только продувки, я посчитала, будет недостаточно. Контейнеры уже в пучинах местного солнца.

Ворочаясь ночью в койке, Джо всё думал, думал…

Выяснилось, что и Пол не спит:

– Джо! Может, ну его на фиг, и полетим назад? Уж больно мне хочется… Продолжить свой род! С этой, афродизированной…

– …рен тебе – назад, озабоченный самец! Придётся попридержать свои сексуальные устремления! Мы просто подождём, когда долетим до ближайшего гипермаркета.

Там нам светят только новые пластиковые куклы.

Тебе – рыженькая миниатюрная…

А мне – спортсменка-брюнетка!

А пластиковые они будут потому, что от живых нам так просто не отделаться!