Читать онлайн "Один день столяра Ки Сюаня"

На деревянном стуле с покалеченными ножками – краска сошла на них до самого верха – сидел старьевщик Ки Сюань. Седалище накрывал красный узорчатый коврик. Солнцу он подставил обветренное лицо в морщинах и глаза под мшистыми бровями. Мудрая кровь, в которой замедлялся бег времени, плавно прогревалась.

Два гигантских кувшина сторожили вход в его лавку. На вытянутой вдоль лимонной стены веревке висело ожерелье из старых глиняных горшков. «Такое могла бы носить на себе великанша» - подумала Айко, рассматривая здание.

- Ну, чего же ты заробела, - мать подтолкнула Айко ко входу в лавку.

Ки Сюань долго собирал свою коллекцию, пренебрегая здравым смыслом и упреками друзей. На стенах, как во времена его молодости, весели портреты: Мао, Сталина, Ленина. Все они смотрели куда-то вбок, будто отводили глаза. На холстах под ними пасся конь, скакали всадники с гор и цвели диковинные кровавые цветы. С дюжину пыльных керосиновых ламп висели на палке над старой картой мира. На стеллажах: бусы-оливки, ореховый браслет, серьги вперемежку с футлярами от очков и фотоаппаратов. Напротив портретов стояли рядами фигурки деревянных драконов.

Люди поговаривали, что Ки Сюань занимался столярным делом смолоду, что выпиливал он только драконов. И никому их не продавал. Давно он привык и к тому, что в его лавку многие приходили поглазеть. Людей влек упадок, царивший здесь, и безделицы, вроде чайника с синичками 70-х годов. В его лавке их жизнь не казалась им потерянной, а вещи такими нужными.

Айко бродила по лавке, пока мать покупала значки в свою коллекцию. Наконец, Айко остановила свой взгляд на деревянном зеленом драконе. Она взяла его за кольцо, сцепленное крепкими зубами, и поднесла к глазам. Каждая чешуйка, каждый загиб крыла были любовно проработаны.

Мать девочки уплатила Ки Сюаню назначенную цену и вышла с дочерью на улицу. В кармане своих штанов Айко перекатывала украденную фигурка зеленого дракона. Он чуть колол своими рогами ее пальцы, упирался плотными ногами в бедро, чувствовал себя не уютно. Пряча дракона в карман, Айко рассудила так: у старьевщика Ки и так много драконов, исчезновения одного он даже не заметит.

Дома Айко поставила дракона на прикроватную тумбочку. А ночью она проснулась от фосфорического света. Айко прикоснулась к дракону и обнаружила себя куском дерева в пронзительно душном и тихом помещении.

Кто-то взял ее в свои руки. Пальцы, словно танцуя, ощупали дерево. Человек использовал то один резак, то - другой. Стамеской снимал тонкую стружку. Постепенной на свет являлся дракон. И как только он получил глаза, то осмотрелся, а вместе с ним и Айко. Из-за плеча создателя выглядывали портреты: Мао, Ленина и Сталина, картины с конями…

Молодой Ки обрабатывал дерево, придавая ему форму со сверхчеловеческой точностью и скоростью. С каждым новым движением его худое лицо обретало спокойствие мученика. Дракон ощутил жуткий голод своего создателя. Нестерпимо хотелось риса, теплого чая, супа. Но могучие ноздри не улавливали ничего съестного. Дракона, обретшего уши, всполошил воробьиный щебет и звук трещоток, голос Мао Цзэдуна.

От самой шеи к хвосту человек волнами вырезал чешую. И приходили слабые, как ранние детские воспоминания, картины прошедшего дня. Тихая его синева таяла вместе со старой женщиной. Та лежала на кровати, вытянув вдоль тела, тонкие руки, как высохшие корни дерева. Кожа облепила череп. Айко стало мокро от слез. Они катились по носу Ки и падали на деревянного дракона.

Слезы эти были пропитаны горечью потери. И весь 1959 год для Китая был таким. В каждом доме кого-то хоронили. Великий голод не щадил ни детей, ни стариков. Из всей своей большой семьи остался жив один Ки.

Благодаря его сверхъестественному умению выпиливать из дерева. Еще в подростковом возрасте его отправили в Пекин. И долгие годы он не посещал свою деревушку, ни видел родителей. В довольстве он проводил свои годы, обмениваясь письмами с родными. Но вскоре пришло письмо о смерти отца и болезни матери. Он, как раненная птица поспешил домой. И картины, открывшиеся ему в пути, подорвали его сердце. Люди с мисками, в грязной, заплатанной одежде встречали поезда. Дети, распухшие от голода, смотрели на мир с немым вопросом. И все мудрецы могли указать пальцем на корень проблемы, корень засухи. Непомерная, как земное притяжение, гордость правителя тяготела над народом.

С каждым новым спилом и шлифовкой дракон наполнялся скорбью Ки, его голодом и одиночеством, и молодостью. Ки полон был сил духовных. И в знак грядущей весны, в знак перемен Ки окрасил дракона в цвет папоротника.

Дракон взмахнул крылами, описав круг над могилами предков. В выточенную пасть попал суховей с полей…

С высоты небес, глазами дракона Айко видела тонкую фигуру Ки под единственным абрикосовым деревом в их саду. Он аистом белел на черной земле.

Фигурка дракона еще источала теплый свет воспоминаний, когда Айко обнаружила себя дома, в своей кровати.

Утром Айко отпросилась у матери и побежала в лавку Ки. Старьевщик сидел на своем месте под солнцем и пил чай из пиалы.

- Я взяла вашего дракона, - заплакала Айко.

- Какого именно? - спросил Ки Сюань.

- Зеленого. Простите меня.

Ки взял с ее ладони дракона, сжал его в своей руке, на короткий миг закрыл глаза.

- Наверное, теперь ты поняла, почему я никому не продаю их.

Айко кивнула, утирая слезы, и села рядом на шаткий стул.

- Я открою тебе тайну. Мои драконы также хранят светлые моменты. Рождение моего сына, например. Или встречу с женой. Умение выпиливать драконов и передавать им воспоминания появилось у меня с детства, с посещения храма Будды. Оно стало утешением моим и отчаянием… Все конечно, но это не имеет значения, потому что оно уже состоялось.

Ки неспешно встал, проковылял в лавку и вернул дракона на место.