До свадьбы оставалось десять дней, а правая нога распухла. Болела и чесалась.
- Рожа, - авторитетно заявила теща, - Надо к бабушке Берестневой идти. Она мне когда то на лице рожу свела.
- Я в Михайловку поеду, к доктору Голубеву. Виктор Иванович - заслуженный врач РСФСР.
Но Виктор Иванович меня огорчил:
- Рожистое воспаление, лечится присыпками, две недели.
Пришлось идти к знахарке, так как боль усилилась, нога неимоверно зудела и чесалась и спать не давала. Кроме того распухшая нога в свадебные туфли не влезала.
Варвара Степановна принимала меня прямо во дворе. Вынесла из летней кухни табурет. Посадила меня. Я закатал штанину и показал свою болячку.
- Это кто ж тебя так сглазил? - удивилась старуха.
Старая, но крепкая бабка, разговаривала сочным басом. Под седыми, лохматыми бровями, на меня смотрели внимательные глаза, серо-стального цвета.
- Ногу я подвернул недавно в гараже, после того и заболела, - выдал я свою версию заболевания.
- Мне то не рассказывай, - стояла на своем целительница, - Сглазили. Появился у нас в селе недавно и девку отхватил самую красивую. Кто то позавидовал.
- Рожу сведу. За два дня управлюсь, - сказала Варвара Степановна.
Она принесла две свеклины и красный шерстяной платок. Свеклу натерла на терке и это кашицей облепила больную ногу. Замотала плотно платком. Когда наматывала, то тихо что то бормотала. Приговаривала болячку. Зуд и жжение в ноге стихли.
- Завтра приходи с утра. Продолжим лечение, - сказала Степановна.
Ночь спал , как убитый. Опухоль на ноге спала и платок сполз. Нога стала похожей на здоровую. Второй сеанс свекло-терапии поставил точку в болезни.
С оказией был в Михайловке и забежал в больницу, где в отделении терапии работал Голубев. Показал зажившую ногу.
- К бабке ходил, - резюмировал врач.
- Да, к народной целительнице, - отвечаю, - Вы бы у них опыт перенимали, Виктор Иванович.
- Нельзя нам, - вздохнул заслуженный врач, - Работаем исключительно по методике Минздрава.
Тёща моя, Любовь Александровна, рассказывала мне про бабушку Берестневу много интересного. В селе когда то был лагерь Дальстроя и Степановна в нем сидела. После освобождения вышла замуж за Берестнева, он работал в гараже аккумуляторощиком и медником, а она, работала бригадиром полеводческой бригады, это во времена конно-ручных работ, как вы понимаете.
Дар целительства ей передал отец, который в сибирской селе, слыл сильным колдуном. Вез он зимой, на ярмарку, мясо на продажу. По дороге заночевали на постоялом дворе. Хозяин двора говорит:
- Надо бы мясо с телеги в амбар занести. Ночью попрут.
- Никто не тронет, - усмехнулся Степан, - А тронет , то пожалеет.
Утром им открылась следующая картина. Вокруг телеги натоптана дорога. По ней ходит ходит кругами замерзший мужик с окороком на плечах, плачет и просит:
- Отпусти меня Христа ради!
- Теперь ты сроду чужого не возьмешь, - сказал ведун, - Отпускаю.
Вор бросил окорок и рядом упал , от бессилия.
Тёща работала в совхозе главным агрономом и на седьмое ноября, день Октябрьской Революции, разносила подарки ветеранам труда по спискам , утвержденным директором. Соседу Степановны, бывшему заведующему отделением, подарили ковер. А ей принесли две гвоздики.
Выпила бабушка стакан водки, закурила папиросу Беломора и сказала своим могучим басом:
- Так вот, дочечка, детка, отработаешь в совхозе сорок лет и подарят тебе за это , два красных цветка.
Прошли годы, Степановна овдовела. Собралась к дочке в Владивосток, проведать. Ночью, на обратном пути, ехала на пассажирском поезде, ее ошибочно высадили на Васильевском разъезде, вместо разъезда села Некруглое. Ночь, метель, незнакомая местность. Попала между двух встречных составов и погибла.
- Так свою силу никому и не успела передать, - сказала тёща на поминках.
***
ЛитСовет
Только что
