Я видела еë на заснеженной долине. На ней было прекрасное алое платье, которое оголяло белоснежную спину. Длинный подол платья падал на снег. Она повернулась ко мне и хладнокровно, казалось, глядя мне не в глаза, но в душу, произнесла: "Если сильно полюбишь, любимого сгубишь. Умрëшь ты в этих лесах!" – Голос звучал словно мелодия. Она отвернулась от меня и пошла дальше спокойной, грациозной походкой. Как будто так всë и должно быть...
***
Девушка открыла глаза и посмотрела на голубое небо. Вокруг были одни деревья, она лежала в снегу. Было тихо, только слабый ветерок слегка колыхал ветки, и они тихонечко шелестели, переговариваясь.
К ней подбежала девочка:
- Ой, Аня, ты чего? Уснула? Нельзя спать в снегу! Можешь заболеть и того похуже. Пойдëм уже. Я замëрзла! – затарахтела она.
- Сестра, как прекрасна зима! Всë становится таким сказочным. Я – словно маленькая девочка!
- Маленькая девочка, пошли уже! Правда холодно, – с этими словами девчушка стала за руку вытаскивать сестру из снега.
Та встала и отряхнула штаны:
- Как мы можем уйти, когда я ещё не закончила!
Неподалеку стоял мольберт с незаконченной картиной, на которой был изображен пейзаж с замëрзшим лесным озером.
- Я замëрзла! Мы тут уже несколько часов! Ты летом уже изображала красками эту местность! – возмутилась девочка.
- Карина, уже зима. Всë совершенно другое, хотя и одна местность, – хватая кисточку с палитрой, сказала. – Тем более, я уже закончила на сегодня.
Художница вытянула руки вперёд, последний раз взглянув на озеро. Ее пальцы совсем окоченели и слабо дрожали. На ней были старые перчатки, которые она подшила так, чтобы они стали похожи на гловелетты[1], для того, чтобы было удобно рисовать. Новые рукавицы, купленные этой зимой, она прятала в кармане.
Посмотрев на сестру, девушка решила, что всё-таки уже пора возвращаться, и стала собираться. Тем более краски уже высохли на холсте – значит, следующие штрихи делать долго.
- Хорошо, мы уходим! Только сфоткаю этот пейзаж!
Убрав всë в рюкзак и сделав пару фото, сестры отправились домой. Путь вëл их через лес, и Аня переодела свои перчатки в рукавички. Вокруг было тихо, только хруст снега под ногами сестричек, давал понять, что кто-то идëт.
- Аня, давай, когда вернëмся домой, выпьем по чашечке чая! И можно пожарить картошечки! – предложила младшая.
- Отличная идея, Карина. Как же тут хорошо! – Засмеявшись, Аня кинула в Карину снежком.
- Ну, Аня, хватит! Я правда замëрзла!
- Тогда побежали! – Схватив сестру за руку, Аня побежала по тропинке, пока не устала.
В этом году снега выпало много. И, судя по тяжелым низким тучам, готовился выпасть ещё.
Едва сестры вошли в дом, Аня отправила сестру переодеваться в тёплую домашнюю одежду, а сама поставила греть воду для ванной и включила чайник. Когда она вошла к сестре, та сидела, закутавшись в одеяло, и засопев, проворчала:
- Я больше с тобой никуда не пойду!
Аня снисходительно улыбнулась:
- Ты же сама захотела пойти, тебе сначала было весело!
Карина, надув щёки, спряталась под одеяло:
- Это было из-за любопытства, куда ты постоянно отлучаешься. И весело только первый час!
Переодевшись, Аня села на край её кровати:
- Ну, не обижайся! – Карина молчала. – Что, уже не хочешь чаю с жареной картошечкой? – Из-под одеяла не доносилось ни звука. – Жаль... Придётся готовить только на себя...
- Нет! Хочу! – скинула с себя одеяло девочка.
- Хорошо, пока ты будешь в ванной, я всё приготовлю! – улыбнулась Аня.
[1] гловелетты – перчатки с «обрезанными» пальцами. Доходят эти пальцы до середины фаланги, а придуманы были в обществе американских неформалов конца 20 столетия.
ЛитСовет
Только что
