Читать онлайн
"Вернувшийся во мрак"

Луг простирался до горизонта, во всех направлениях, сколько хватало глаз, поднимаясь хаотичными уровнями, переходя в низины и падая в овраги. В его контурах можно было различить зеленеющую весну, но она была не более чем дымкой под покровами мёртвой осыпи. Для жителей Южного Предела, населявших округу и привыкших видеть, как остатки зимы поглощаются цветами и бурлящими травами, это было самым зловещим, что только может быть. Там, где другие ничего не замечали, они видели истощённый скот, горизонты, выжженные в длинные коричневые линии, и рогатые черепа в летней пыли. Облака, скрывавшие северо-запад, никогда не плыли к ним. Вместо этого ветер, сверхъестественный по своей постоянности, налетел с юга, увлекая волосы людей и гриву лошадей в одном колеблющемся направлении. Разведчики из «стариков» Серых Стражей называли его «знойный ветер». И это название они произносили с равнодушным видом людей, вспомнивших катастрофу.

— Знойный ветер, — сказал мне Брикс, шамкая губами, — приходит раз в десять лет, отбирает стада, заставляет живность покинуть равнины и превращает земли, вплоть до Бресиалианского леса, в чёртову пустыню.

Благо, он не знал, что я вроде как тоже родом из этих земель. Впрочем, мужику было не до этого. Кажется, Брикс вспоминал былое, отчего его глаза потухшим взором смотрели куда-то вдаль.

— Не зря же тут почти никто не живёт? Кусок степи, который, если бы не лес, давно обратился в пустыню. Прямо как антиванские пустоши, — поддержал беседу его товарищ, хлопая стража по плечу. — Кажется, я чую пыльный запах своего дома, аха-ха!

Антива была разорена Четвёртым Мором, если память мне не изменяет. Всё-таки истории об этом нам зачитывали не на один десяток раз. Причём делали это прямо во время тренировок: «Для лучшего понимания», как говорили наставники.

Я оставил этих людей, поспешив уйти. Зато в поздний час, когда после утомительной вечерней тренировки Серые собирались поболтать возле палаток, старательно продолжал поиск информации, узнавая то, что известно если не каждому второму, то точно каждому третьему. При этом я действовал максимально аккуратно и больше слушал, чем говорил. Благо, что репутация жителя маленькой деревушки Веспрел, на окраине страны, делала своё дело. Почти каждый в ответ на прямой вопрос спокойно делился информацией.

Чего уж, я умудрялся не выделяться и нормально контактировать даже с собственными «друзьями», двое из которых пережили Посвящение! Наверное, причиной тому была огромная усталость, так что новички едва доползали до палаток, вырубаясь, не успев снять портки.

Меня же спасала власть над кровью, которая бурлила внутри и усиливала тело.

— Думаете, что сейчас вам тяжело? — На немногих новичков (включая меня), кто не падал с ходу, а находил стойкости посидеть с остальными, строгим взглядом посмотрел Румбер, седой ветеран Ферелденской войны за независимость. — Могу напомнить, что случится, если Дункан прав и это на самом деле начало Мора. О да, я расскажу вам истину! Да не ту, что другие наставники слышали от своих дедов, а ту, как всё было на самом деле. Я, в отличие от многих, умею читать, а в библиотеке ордена Серых Стражей полно хороших рукописей. В дополнение же ко всему, я обладаю такой чертой, как любопытство. Кое-кому оно тоже не помешало бы, — оглядел он группу ропчущих людей, среди которых был и Опплис, мой маг-наставник. — А кому-то, напротив, досталось в излишне большом большом количестве, — теперь на других, точнее — прямо на меня.

— Хватит уже, — буркнул Хьюс. — И так ситуация не из лучших, а ещё и ты тут…

— Нам послали испытание, — прервал его Румберт. — Говорю же, если Дункан прав и намечается Пятый Мор, то мы, Серые Стражи, обязаны узнать об этом первыми. И не расстоянию с тяжёлой дорогой пугать людей. Не дерьмовой погоде и не сухому ветру. Столкновение с тварями — вот что отделяет слабых от святых, — его ровная спина, казалось, выпрямилась ещё сильнее. — Внести своё имя в книгу героев, — глаза Румберта загорелись, — то, что необходимо сделать каждому, вставшему на путь Серого Стража. Для того мы вас выбрали, — махнул он рукой на меня и группу уставших новичков, — для того вы прошли ритуал Посвящения, для того тренируетесь, как прóклятые.

Уже позже, когда народ начал расходиться спать, я услышал другие слова, которые бранили и порождения Тьмы, и не так давно закончившуюся (по местным меркам) войну с Орлеем, в которой Ферелден (страна, где я сейчас живу) кровью и пóтом отвоевал независимость. Последнюю многие из присутствующих видели своими глазами. Люди вспоминали тысячи и десятки тысяч жертв. Вскоре их голоса превратились в шёпот, переполненный воспоминаниями о слабых и падших.

Вернувшись в свою палатку, одну на четверых, я завалился на тонкий спальник, местами протёртый до дыр, а потом закрыл глаза, ожидая привычного провала в сон, но… ничего. Спать не хотелось. Вместо этого начал вспоминать.

В новом мире я живу уже третью неделю, и осознать себя во вселенной некогда культовой игры мне помогло несколько факторов, первым из которых был… Дункан — смуглый бородатый мужик в весьма качественных даже на вид доспехах и с двумя короткими клинками, — а также его слова, которые он говорил уже другому юноше, заставляя отпить из чаши:

— Да отдайся ты этой скверне…

Кровь, — вспомнил я, — там кровь!

— Жив? — с улыбкой мне помог подняться один из воинов, стоящих чуть в стороне. — С посвящением, брат.

— Ага, — ошеломлённо, больше по инерции, кивнул я, а потом на всякий случай натянул на лицо улыбку.

В это же время в голове билась мысль, что я засыпал у себя дома, ощущая, как колет в груди. Неужели словил ночью сердечный приступ?! С чего это?! Я ведь… малоподвижный образ жизни: работа в офисе и дом; жирная пища, отчего за последний год располнел на десять килограмм; огромный стресс из-за нового проекта, который взяла фирма и с которым, объективно, не справлялся даже я — старший менеджер, а из помощников — только новичок, которого самого нужно обучать. Жил один, о здоровье особо не думал, жрал всё подряд, пусть и не курил, но таблеток тоже не пил, а вот бутылочку пива вечером — вполне. М-да… А ведь всего четвёртый десяток шёл. Как говорится, жить да жить бы ещё… Не судьба?

Силой воли заставил себя сосредоточиться на происходящем вокруг. Всё было слишком реальным, чтобы представить, будто это сон. На мне была добротная одежда: плотные штаны, такая же рубаха без рукавов, какая-то кожаная обувь, похожая на обычные сапоги, а также кинжал за поясом. Вещи ощущались… вещами. Тело чувствовало холодный ветер. Уши слышали негромкую болтовню за спиной и треск огня. А я сам буквально ощущал, как по венам и артериям течёт горячая кровь. Моя кровь.

Вместе с тем, осматривая народ вокруг, я будто что-то смутно узнавал. Причём точно не из игры, а… память тела? Какая-то очень уж мутная и едва уловимая!

Тем не менее это был максимум того, что было мне доступно. Я подсознательно мог понять, куда идти, что делать и как говорить (какой здесь язык?!), но всё происходило как-то механически, без моего личного участия в процессе.

Взглянув на парня, который сделал глоток крови, я каким-то подсознательным чутьём понял: не выживет. Так и случилось. Его затрясло, и Серый Страж, стоящий рядом с Дунканом, аккуратно подхватил его тело, оттащив в сторону. Его корчило и корёжило, а глаза закатились, словно в припадке. Место парня тут же занял новый, но я не смотрел на второго, смотрел на первого, который… начал выгибаться, хрипеть, а потом блеванул кровью и желчью.

— Не повезло, — пробормотал тот же человек за моей спиной, который назвал меня братом.

Поворчав, страж, оттащивший мертвеца, махнул рукой, и к нему подтянулось двое неприметных слуг в одежде, похожей на мою. Они бодро взвалили труп на носилки и потащили в сторону.

Я продолжал стоять, оглядываясь вокруг и наблюдая за процессом Посвящения. Здесь было почти три десятка человек. Как молодых, так и уже в возрасте. Как мужчин, так и женщин. Как людей, так и… эльфов? Гномов?! Да, точно, среди группы было трое эльфов и один бородатый гном.

Реакция была весьма характерной, но я постарался сильно не пялиться. В принципе… после чтения фэнтези и просмотра разных фильмов и сериалов (что уж говорить об играх!) сейчас я не испытал никакого особого удивления, натыкаясь на эльфов и гномов. Подумаешь, эка невидаль. Тем более что если я прав и это мир «Века Дракона», то ни те ни другие почти ничем не отличались от человека. Ни по времени жизни, ни по уму, ни по силе. Точно такие же люди, только одни ростом не превышают полутора метра, а другие — чуть более изящные и с острыми ушами.

Хах, вот и всё отличие…

К слову, если мне не изменяет память об игре, которую проходил херову тучу лет назад, в этом мире и эльфы, и гномы — расы презираемые. Первые побольше, вторые поменьше, но факт от этого не меняется. М-да… Так вот и задумаешься, а какова эльфийка «на вкус», как тут же окажешься признан местными чуть ли не за скотоложца. Или это у них не так работает? Надо выяснить… Но попозже, сейчас не до этого.

Протерев руками глаза, я опять подумал о том, что попросту сплю. Но вместо того чтобы проснуться, пальцами ощутил собственное лицо, которое с интересом начал ощупывать. Откуда-то в голове всплыло осознание: короткие тёмные волосы, нечто среднее между чёрными и каштановыми, большие серые глаза, высокие скулы и ровный, чудом ни разу не ломанный нос. Редкость, между прочим.

Языком прошёлся по зубам, но здесь всё было нормально. Два дня назад, в тренировочном бою, кретин Ингал — такой же новичок, как я, — долбанул мне по губам деревянным мечом. Конечно же, выбил половину передних зубов и разорвал губы, включая и щеку. Так потом лекарь чарами всё восстановил, заодно зубы выровнял и обновил. Сказал потом, что за ртом надо ухаживать, посоветовав жевать эльфийский корень (весьма часто встречаемое растение), но «прошлый я» лишь поблагодарил да, улыбаясь, пошёл дальше. А вот «нынешний я» понял, что он имел в виду. И правда, все зубы на месте, всё ровно, все белые, если правильно помню…

Стоп, это всё откуда?!

В голове опять всплыл кусочек информации, но такой жалкий, будто огрызок!

Мотнул головой, но потом сосредоточился, стараясь взять максимум. Кроме памяти о внешности, ощущения подсказывали, что тело у меня весьма молодое, около двадцати лет. А ещё — сильное. Это радует. Если я и правда в игре, а ещё неподалёку торчит смуглокожий бородатый мужик, которого зовут Дункан, то… близится Мор. Почему? Так не выглядит этот Дункан особо молодым! Вполне уже взрослый мужчина, с суровым выражением лица. И Пятый Мор, представляющий собой нашествие чудовищ из-под земли, начнётся именно при нём. При Дункане…

Так… уф… Даже если я ошибаюсь, то вряд ли сильно. Сколько у меня времени? Месяц? Год? Два? Может, пять? Последнее — вряд ли…

Сука! Я что-то не хочу влезать во всё это! Говорю же, Мор — это нападение огромной орды монстров, которых называют «Порождения Тьмы», и истребление всего живого вокруг! Очень, ну прямо очень нехорошие перспективы!

Кхм… так вот, если Мор близко, то сильное тело мне очень и очень пригодится! Чтобы как можно быстрее и как можно дальше сбежать!

— Ха-ха, — не слишком радостно хохотнул я, лёжа в палатке и открывая глаза, прекращая гонять собственные мысли. — Не сбежал.

Не потому, что внезапно передумал. Возможности не было. После Посвящения за нас взялись ой как всерьёз! То, что было раньше, показалось детским лепетом. Тренировки с утра до вечера, при этом совмещая их с психологической накачкой и теоретическим обучением. Последнее включало в себя историю «Мора» — нападения чудовищ называли так, потому что каждый из них переносил смертельно опасную заразу — «скверну», коих было целых четыре (и надвигается пятый, да), а также отличия этих самых монстров друг от друга, их слабые места и прочее-прочее.

Конечно же, учили драться не только против тварей, как минимум потому, что на поверхность те просто так почти вылезают, предпочитая обитать в подземельях. Вот и тренировались мы убивать… людей. Ещё животных, куда без них? Здешняя фауна представляет кучи всего дикого и опасного, начиная от волков и огромных медведей, размером с пару быков, заканчивая… драконами.

Кроме боёв, учили ездить верхом и применять особые умения. Хех… это то, что позволяет людям на самом деле выходить против драконов и даже, в исключительных случаях, побеждать.

Всё оказалось, с какой-то стороны, достаточно просто. Внутри каждого живого существа (а может, и неживого — в такие дебри я не лез) находилась особая энергия. Каждый народ звал её по-своему: жизненная сила, выносливость, энергия, благодать Создателя (местный бог), но суть от этого не менялась. Это… нечто вроде маны, только для воинов. Освоившие её получали возможность усиливать свои удары, ослаблять вражеские, насыщать ею собственное снаряжение, заживлять раны и даже в особых случаях применять дистанционно. Например, оглушая своим криком собравшихся вокруг противников. Сам видел, как подобное совершил грозный здоровяк с огромным двуручным топором. Правда, для тренировочного боя он взял дубину, но его соперников это не спасло — раскидал, как пёс цыплят.

На данный момент я уже нащупал эту самую энергию и научился усиливать ею удары. Как говорили более опытные представители Ордена, свою роль также играет и прошедшее испытание Посвящения. То есть выпитая кровь порождений Тьмы, смешанная с какой-то дрянью и отварами.

— Твари с рождения обладают способностями низшего уровня мастерства, — чеканя как слова, так и шаги, утверждал наставник Миринг. — Они пробуждаются у них инстинктивно, после чего самые умные и боевитые начинают драться, развивая их. Мы не такие, нам требуется долгая тренировка, и даже тогда, после неё, не все могут ощутить слабенькие отголоски своей энергии. Вы — Серые Стражи, в которых теперь плещется скверна. А значит, будете уверенно идти вперёд, когда ваши товарищи, не владеющие такими способностями, станут бродить вслепую.

Угу, правда, умолчал кое о чём. Во-первых, в кровь порождений Тьмы, согласно лору игры (я помню это!) добавляли капельку крови Архидемона — предводителя всех порождений Тьмы, которую добыли после убийства прошлого, в предыдущем Море. Во-вторых, в качестве компенсации за способность «чуять» порождения Тьмы и быстрее обучаться Серый Страж имеет меньший срок жизни. На данный момент это не та проблема, которая меня беспокоит, но на будущее… Эх, надо будет об этом поразмыслить, ведь я чётко помню, что способы обойти эту гадость были. В той же игре.

Кхм, так вот, обучение владению энергией. В отличие от большинства остальных новичков, которые с большим энтузиазмом принялись отрабатывать удары мечом (топором, булавой — это уже на их собственный выбор), разбивая деревянные манекены, я попросил наставника рассказать о способах скрытной войны.

Хех, второй умный поступок!

Первым было то, что я отказался от идеи побега. Серые Стражи умели чувствовать скверну — заразу, которую несли порождения Тьмы. Эта гадость, согласно моей памяти и осторожным расспросам, чуть ли не подсвечивалась у них перед глазами. А раз она текла в наших телах, то опытные стражи наверняка умели видеть других членов своего ордена. Значит, затеряться где-то в толпе я не мог. Кроме того, мы находились в небольшой крепости Серых Стражей под названием Башня Бдения, местности вокруг я не знал (надеяться на какую-то там «память тела», которая толком ничего не могла мне сказать, — идея не очень), людей и традиции — тоже. Денег не было, имущество — только орденское. На лошади толком скакать не мог… Короче, отказался от этой затеи я в первую же свою ночь. Вместо этого задумался о доме и… твою же мать, как ни думал о нём, а какого-то отклика в сердце (ныне, к счастью, здоровом) не находил! Ну не желал я снова окунаться в мир офисного рабства, постоянного стресса и одинокой унылой жизни.

— Пожалею ведь ещё, — хмыкнул я в ту, самую первую свою ночь, железно зная, что окажусь прав. Это как поехать на выходные к другу на дачу или пойти в поход на пару-тройку дней. Поначалу свежий воздух, новые люди и впечатления будут давить всё остальное. Особенно если на это ещё и наложится хорошая такая физическая нагрузка (мечи, броня, арбалеты, луки — всё настоящее, это же мечта для большинства мужиков!), но когда первые впечатления схлынут…

— Так и есть, — прикрыв глаза, прошептал я уже в настоящем. — Средневековье во всей своей красе.

Благо, тут было то, что смогло подсластить пилюлю. Точнее, даже несколько таких вещей. Первое — обратной дороги нет. Не знаю, как я оказался в теле молодого деревенского паренька с довольно зубодробительным именем Зиркирт (можно сокращать до Зир, что меня немного утешило), который умер во время Посвящения, но вернуться обратно уже не выйдет. Можно плакать и устраивать истерики, но не думаю, что взрослые суровые дяди (и совсем немного не менее суровых тёть) меня поймут. В лучшем случае — вломят пару-тройку подзатыльников и начнут усиленно гонять на плацу, в худшем — посчитают, что в меня вселился демон (увы, местные реалии) или я сошёл с ума от принятия крови порождений Тьмы (ритуал Посвящения, как я уже упоминал, использовал не простую кровь, а грёбаную кровь тех чудовищ, с которыми Орден и был призван бороться). Какой вывод? Надо больше молчать и быстрее адаптироваться.

Вторым пунктом, который позволил мне смотреть в будущее с долей позитива, был факт обретения сверхспособностей. Та самая энергия, благодаря которой местные могли крушить скалы голыми руками! В перспективе. И не слишком глубоко. Так, чуть-чуть. Но даже это было здорово. Энергия могла даровать телу повышенную стойкость, здоровье, долголетие, быстрое заживление ран или… хе-хе, скрытность, невидимость, приглушение шагов, «исчезновение» прямо на глазах противника.

Так или иначе, но это было то, ради чего можно и пожить в мире без интернета и видеохостингов. Хотя… без любимых блогеров… ладно, переживу.

Учитывая, что в моём прошлом мире ни о чём подобном и речи быть не могло, а тут всего за две недели постоянных тренировок под присмотром опытных наставников я и правда ощутил, как энергия поддаётся мне и позволяет проводить неведомые трюки… О, это мотивировало похлеще зарплаты!

Последним фактом, на который я смотрел с долей осторожного позитива, была магия. Самая, сука, настоящая. В этом мире магия была не то чтобы повсеместно распространена, но явлением слыла нередким. Причём магия работала по вполне классической схеме: запас некой «маны» (другой вид энергии, только и всего), который можно тратить на броски огненных шаров, создание магических щитов, лечение и иные трюки.

Минусом в магии был факт, что волшебники, когда пробуждали у себя магические силы, как бы подключались к мировому астралу (если упростить), который сами называли Тенью, а в нём обитали всевозможные сущности — как хорошие, так и плохие. И последних гораздо больше, чем первых! Собственно, их называли демонами, и гады обожали пожирать души (и разум) магов, заменив его собой, а потом с такой же радостью и весельем, уже в его теле, начинали нести «добро и справедливость» в реальный мир.

Хуже всего, что демоны поголовно владели более сильной вариацией магии, которая работала на крови живых существ, отчего все чары получались на диво сильнее и опаснее. Также магия крови позволяла контролировать других людей, отчего к ней относились не просто с предубеждением, а… казнили на месте, стоило только заподозрить мага в её владении. Такие дела.

Вообще, колдуны, как по мне, больше ухудшали положение мира, чем улучшали. Из-за частого применения волшебства так называемая «Завеса», которая отделяла астрал (Тень) от реального мира, могла истончиться (не в курсе, как это работает!), и в мир могли попасть демоны даже без факта вселения в мага. Некоторые самые сильные и опасные твари выходили в собственном теле. Другие вселялись в немагов, в трупы или даже в предметы. Например, в Бресилианском лесу существовала целая роща сильвантов — деревьев, одержимых демонами. Они умели разговаривать и даже ограниченно контактировать с миром.

В общем, из-за демонов и возможности изучить магию крови (некоторые демоны были разумны и заключали с волшебниками договор, обучая их этой силе; какие-то колдуны по своей инициативе тоже обучали других магии крови) к волшебникам относились очень настороженно. Никогда нельзя было угадать, кто с тобой общается: старый друг или хитрый древний демон-притворщик, который в следующий миг наложит на тебя чары подчинения. Поэтому за магами постоянно приглядывали храмовники — специальные «паладины» от церкви, которых учили определять «одержимость» и натаскивали на приёмы, которые могли чуть ли не моментально уничтожить колдуна. От «подавления чар» до «выжигания маны».

Но да не до них сейчас… А, собственно, если не о них, то о ком?

Я вздохнул и плотнее прикрыл глаза. Сон, где ты, когда так нужен? Завтра ведь с самого утра снова в поход. Искать канон и готовиться к будущей войне против легионов чудовищ. Сколько у меня ещё времени? Хватит, чтобы хотя бы освоиться с начальными приёмами воина и научиться нормально уходить в «скрыт»? Тренирую этот навык постоянно, но пока создаю ощущение мутного стекла, которое вроде бы отражает картинку за собой, но так дерьмово, что даже полуслепой дед заподозрит неладное. В лучшем случае сумею скрыться в тенях или ночью, но даже так наставники хвалят.

Возможно, дело в том, что я до сих пор, ещё с момента Посвящения, ощущаю, как бурлит моя кровь? Не в плане, что она прямо пузырится, а… движется по моему телу. Немного странно, и однажды ночью, лёжа в общей спальне, я порезал палец, пробуя обратиться к ней напрямую. Капля… собралась в тонкий волос, который повис на вытянутой руке и не спешил оседать.

Я мог управлять ею.

В следующий раз глаза я открыл уже засветло (умудрился-таки заснуть!), когда в палатку заглянул наш походный наставник и звучно рявкнул:

— Подъём! — После чего пошёл по остальным новичкам, которых было двенадцать человек, включая меня. В поход взяли, что показатель, только молодых парней. Более старших и опытных (а также тяжелообучаемых) оставили в Башне Бдения. Там же были и немногие женщины.

В каком-то смысле забавно, что при помощи энергии мужчины и женщины в этом мире могут стать по-настоящему равны друг другу как по интеллекту, так и физически.

— Однако с нами их не отправили, с чего бы? — тихо фыркнул я, резким рывком поднимаясь на ноги.

К слову, второго знакомого мне по канону Серого Стража — Алистера — с нами тоже не отправили. Хотя я его пару раз видел. Он всего на пару лет меня старше, здоровый и… как бы сказать… породистый? В общем, в то, что он бастард короля, вполне себе верилось. А потому была понятна и тактика поведения Ордена: незримая опека. Ночевал Алистер в отдельной комнате, хоть и находился всего на ранг выше нас, новичков (был младшим стражем), общался налегке со всеми без каких-либо проблем, причём никто ему не отказывал ни в разговоре, ни в снаряжении, ни в помощи с обучением. Хотя с тренировками особо не дружил. Предпочитал «почесать язык», сгонять на кухню или втихаря выпить пива. Конечно же, никто ничего «не замечал».

Эх… за всем этим прямо-таки видно бороду Дункана, который берёг «козырь» для себя, чтобы потом его пафосно разыграть. И ведь получилось же!

Если, конечно, мои знания сюжета игры, уже частично стёршейся из памяти, чего-то стоили. Может, я не прав? Но ведь Алистер, который по факту должен в одиночку класть на лопатки пятерых новичков, с трудом мог выйти вничью против двоих! А мы тренировались всего две недели! А этот здоровяк ещё и проходил тренировки в церкви на «недопаладина», то есть храмовника, которых тоже гоняли и в хвост и в гриву!

Ну да плевать. Помню, что по канону он был тряпкой. Наверное, и здесь так. Лишь смерть Дункана заставила парня взяться за голову да начать не просто тренироваться, а натурально рвать порождения Тьмы. А теперь вопрос на миллион: как бы мне умудриться не сложить свою голову вместе с остальными? Помню ведь, что ВСЕ стражи, кроме… двоих? По-моему, двоих… В общем, все стражи направились на бой с порождениями вместе с армией короля, где тупо и сдохли.

М-м, как избежать смерти, если мне скажут: «Зиркирт, идёшь вперёд»? Скрыться ото всех при помощи новых умений? Ха-ха, смешно.

Подумаю об этом позже.

Рядом зашевелились мои товарищи, про которых я всё ещё весьма мало знал. Лишь имена и какие-то мелкие особенности характера. Нас, словно в армии, ни на секунду не оставляли в покое, а гоняли, гоняли, гоняли… В чём-то понимаю и одобряю, но приятного в этом мало. Что хорошего в том, что возвращаешься в казарму задолбанный и мечтающий лишь о том, как бы быстрее упасть в койку?

Плюсы, конечно, тоже есть. Усталый боец уже не думает о том, как бы кого задеть или выстроить свою внутреннюю цепочку иерархии. Все тупо брели до спального места, где вырубались, даже не снимая одежду. Конечно, бывали исключения, типа меня, но желания болтать всё равно не было.

Конечно, сейчас, в походе, всё немного не так. Нас, безусловно, продолжали тренировать, но в основном по вечерам, а днём куда больше внимания уделяли вопросу правильного выживания в дикой среде, а также поиску следов. Лично мне, вступившему на путь так называемого «вора», это было весьма полезно.

После быстрого и скудного завтрака отряд Серых Стражей двинулся в путь.

Дни проходили без каких-либо видимых признаков продвижения вперёд. Нам было поручено прочесать луга на юго-западе, в надежде найти следы порождений Тьмы. По свидетельству путников, которые проходили здесь, а также нескольких караванов купцов, что двигались вдоль Бресилианского леса, из Диких земель Кокари начали показываться твари, пока лишь наблюдающие за жизнью на поверхности. И это был показатель. Порождения Тьмы почти никогда не высовывались из-под земли, если, конечно, не собирались хлынуть на неё сплошным потоком.

Проблема, которую требовалось решить. Для этого старшие члены ордена Серых Стражей собрали отряд, выступивший на разведку, а сами готовились, в фигуральном смысле, «бить в колокола», собирая людей на подавление чудовищ, ежели всё окажется правдой.

Вот мы и двинулись…

Обжигающий ветер продолжал дуть, разминая тёплыми пальцами головы и волосы, шипя сквозь мёртвый кустарник, которым ощетинился бесконечный Южный Предел. Несмотря на то, что у нашего отряда была понятная всем цель, казалось, что мы плыли по течению… таково было окружающее нас пространство.

Земля была лишена тропы или направления и настолько обширна, что периодически меня пробирала дрожь. В такие моменты, оглядываясь вокруг, я ловил себя на том, что подсознательно съёживаюсь от смутного телесного страха. Люди были рождены для равнин, для открытых бесконечных небес, но эти земли казались слишком уж бескрайними и пустыми. Даже я, со своим современным уровнем знаний, чувствовал себя сморщенным, мягким и незащищённым; каково было остальным? Новички нервно опасливо оглядывались, а ветераны лишь напряжённо сжимали кулаки. Слишком многие из нас ощущали приближение неприятностей.

На мгновение я прикрыл глаза. Люди склонны забывать об истинных пропорциях мира, полагая, что ничтожная мера их честолюбия может раздвинуть горизонт. Таков наш дух. Но некоторые земли — с помощью монументальных высот или отвесной абсолютной пустоты — противоречат этому тщеславию, напоминают нам, что мы никогда не были так велики, как препятствия, которые мир мог бы воздвигнуть перед нами.

Немного отвлекал лишь Опплис, мой… учитель? Наверное, этого толстого мага можно было бы так назвать, хоть подобное будет правдой лишь отчасти. Я попросил его научить меня читать. А уж если научусь, то и письмо мне покорится, не так ли?

Ожидаемо, у Серого Стража нашлись книги, которые могли сыграть роль учебников, и, поинтересовавшись у Эннея, нашего походного наставника, офицера, а по совместительству и няньки, будет ли это удобно, получил одобрение.

— Если кому-то хочется напрягать не только жопу, но и голову, то пожалуйста, — усмехнулся он, имея в виду, что мне всё ещё трудно было нормально держаться в седле. — Только не вздумай на привалах и вечером отмазываться этим от настоящих тренировок, Зир, — сурово погрозил мужчина пальцем.

— Даже и не помышлял, — улыбнулся я.

Ни за что не стану манкировать легальными возможностями научиться сверхспособностям! Ну, во всяком случае, для меня они именно такими и оставались. Энней не упускал случая рассказать о воистину могучих воителях, способных запрыгнуть на крепостные стены, восстанавливаться после удара огра (один из видов порождений Тьмы, рост которых может достигать высоты второго этажа современного дома) и рассечь на две половинки этого самого огра.

— Дункан может, — ответил он, когда кто-то из новичков попросил назвать пример.

Да уж, глава ордена Серых Стражей, очевидно, не может быть слабым.

Таким образом во время скачки я не только тренировал свою задницу (пытался направлять свою энергию в ягодицы, чтобы подстегнуть их регенерацию, а также управлял кровью внутри своего тела), но и слушал объяснения Опплиса, который магией создавал буквы прямо в воздухе, заставляя их запоминать. Потом шли правила построения предложений, правила написания слов, правила чтения этих слов…

Волшебник не слишком хорошо объяснял, но старался за троих, а на память я, привыкший с ходу вникать в сложные проекты, никогда не жаловался. То есть помаленьку местная грамматика поддавалась мне.

Забавно, что устный ферелденский язык я знал изначально, ведь он каким-то образом оказался чуть ли не вбит в подкорку моего мозга, а вот письменный… с этим пришлось повозиться.

Со временем Опплис начал входить во вкус, а потому сам находил меня во время движения и настаивал на практике даже в моменты, когда я думал было сделать перерыв. Причём волшебник не обращал внимания на остальных новичков, попросту игнорируя их, словно тех и не существовало.

Пришлось по этому поводу даже пообщаться со своими соседями по палатке — Йорданом, Колтером и Реймондом. Благо, что им оказалось плевать.

— Я к этому дерьму даже палкой не притронусь, — откровенно ответил позёвывающий Йордан. Остальные ответили в подобном ключе, но в принципе какой-то зависти или злости в свою сторону я не ощущал ни от кого. Хорошо, не нужно мне подобного! А то мало ли? Вдруг посчитают любимчиком учителей?

Поэтому Опплис получил возможность «радовать» как меня, так и всех остальных чуть ли не каждый день (иногда он сам был занят), а я и не возражал. Однажды весь отряд подхватил его песню, выкрикивая числа и буквы на всю равнину, в то время как я, смеясь, пытался запомнить хоть что-то.

Впрочем, в минуты серьёзности Опплис признавался, что направлен с отрядом разведки ещё и для защиты всех нас. Ага, вот так всё серьёзно. Потому что как бы ни был силён воин, сколь много крутых трюков у него бы ни было в запасе, а маг всё равно мог скрутить его в бараний рог.

Волшебники обладали неимоверной силой, хоть и расплачивались за неё собственным разумом. Даже сильный колдун не мог уверенно утверждать, что находится в безопасности. Каждый миг его мог обнаружить какой-либо могучий демон, попытавшись подчинить или поглотить. Как это работает — я не знаю, а сам Опплис не отвечал, лишь отмахиваясь, но по игре для подобного нужно было или проиграть демону бой во сне, то есть Тени — места, куда волшебник попадает, когда спит (как и упоминал, это эдакий астрал этого мира), или заключить договор, отдавая демону власть над своим телом взамен на что-то иное. А за века своей жизни демоны научились искушать, как никто другой. Вот и представь себе: каждую ночь или битва, или искушение, или ещё какая херня. Вроде бы от этого можно как-то закрываться и прятаться в Тени, но я не в курсе.

Чего уж, я даже собственную «магию», заключающуюся в том, что могу контролировать кровь внутри своего тела, старался никак не демонстрировать. Всё ещё не знаю, что за это будет. Интуиция подсказывает — ничего хорошего.

— Глава ордена Серых Стражей серьёзно относится к возможности появления Мора и порождений Тьмы, — сказал маг с весёлым блеском в глазах, — а порождения Тьмы серьёзно относятся к своим врагам, Серым Стражам.

Это замечание показалось мне одновременно смешным и тревожным.

Опплис, с его щегольской бородой и дородным телосложением, не говоря уже об отсутствии доспехов и оружия, казался почти абсурдно беззащитным и беспомощным — этакий «колосс на глиняных ногах». И всё же у меня не было причин сомневаться в правдивости его слов о том, что он был послан охранять наш отряд. Всего за три недели (две в Башне Бдения и одну в пути) пребывания в этом мире я успел увидеть слишком много всего, что характеризовало магов как местную козырную карту, с которой едва-едва справляются лишь храмовники. В иных случаях между магом и воином должна быть весьма серьёзная разница в силах, либо атака должна быть сокрушительно внезапной. Ага, именно так. И внезапной, и сокрушительной, ведь каждый колдун, как признался Опплис, способен молниеносно создать вокруг себя магический барьер. Он даже разрешил потыкать в него своим мечом: будто бы бью по камню!

— Некоторые умудряются уменьшать свои барьеры и носить их вообще всегда, но для подобного требуется постоянно думать об этом заклинании и тратить ману, — пожаловался колдун. — Поэтому я предпочитаю использовать его лишь непосредственно в бою.

Несмотря ни на что, днём было достаточно весело. Скачки, учёба, привалы, тренировки, уход за лошадьми, «душ» в виде Опплиса и его колдовства, вызывающего поток воды на нас всех (правда лишь при наличии источника, сам по себе воду он создавать не умел, а жаль, ведь как я узнал, способностью этой владеют многие маги). Но вот по ночам… Когда я смотрел на звёздное небо, то почти мог притвориться, что ничего не случилось и я всё ещё там, у себя. Поехал на дачу к родителям и теперь лежу во дворе, уставившись вверх. Голоса принадлежат родственникам, которые пришли к нам в гости — «посмотреть» на меня да погундеть, когда уже заведу себе женщину.

От этих мыслей накатывала тоска, заставляющая думать, как они пережили мой уход. Уход раньше них. Сука… аж слёзы наворачиваются! Ну хоть сестра моя у родителей осталась. Настоящая русская женщина, которая и в избу горящую зайдёт, и коня на скаку остановит. Не даст предкам себя раньше срока хоронить и забиваться в раковину страданий. Быстренько мозги прочистит, а потом нагрузит уходом за внуками, то есть своими детьми, коих у неё аж двое, пусть и от разных мужчин.

Хех… впрочем, в личную жизнь друг друга мы не лезли, но я, глядя на неё, решил, что если и начну отношения, то лишь с молодой и «непотасканной» личностью. Не обязательно девственницей (хотя против такой точно не буду), но не старше двадцати пяти. Потому что зачем мне заводить шашни с условными ровесницами, у которых уже по три мужа и два ребёнка? На хер оно мне сдалось?

И сейчас я со своими, безусловно, гениальными идеями лежу здесь. В средневековом мире старой игрушки. Попаданец, твою же мать… А была бы «старая и потасканная» женщина под рукой, глядишь, сумела бы откачать! Кому-то ведь нужно было бы обеспечивать её спиногрызов? Она бы меня, ха-ха, с того света вытащила!

Но не судьба. Остаётся лишь утешаться собственной памятью, свернувшись под тонким грязным одеялом.

Несколько раз мне снился дом и как из квартиры вытаскивали моё мёртвое тело. Ещё мне снился Архидемон — глава всех порождений Тьмы. Выглядел он как огромный больной дракон, чьё тело частично обросло какой-то ржавчиной и постоянно кровоточило. Но вместо крови текла скверна. И я так до конца и не мог понять, вижу ли его оттого, что много думаю о мире, в который попал, пытаясь вытащить из памяти куски канона, или это «стандартные» сны? Помню, главный герой игры жаловался Алистеру, что ему снился Архидемон, а тот утешал его, говоря, что подобное норма.

Спрашивать у старших не хотел. Боязно. Вдруг не норма? А даже если это обыденность, то чем они мне помогут? Похлопают по плечу и скажут не распускать нюни? Хах, нытиков в стражах не любят! Тьфу, а где их любят? Так или иначе, максимум — загрузят тренировками, чтобы даже когда слушал Опплиса, одновременно что-то делал. Угу, ноги фиксируют коня, уши слушают, глаза смотрят, а руки качают две гантели. Не жизнь, а сказка!

Сука… Архидемон, игра, суперспособности, магия… Каким хером я во всё это ввязался?!

Неудивительно, что покачивание Зефирки — так я назвал лошадь, которую мне выдали, — несло в себе надежду на более глубокий побег от всего этого.

Однажды вечером, когда мы, «новички», отдыхали после очередной тренировки, я решил разнообразить наш скудный разговор, который обычно ходил кругами между бытом стражей, обсуждением порождений Тьмы и воспоминаниях о доме.

— Как вы думаете, мы найдём тварей? — впрочем, «разнообразить», наверное, слишком громко сказано.

Костры, конечно же, были запрещены. Слишком далеко видны в ночной темноте. Это днём можно было кричать и орать сколько угодно, всё равно мы на огромной равнине, так что глаз обнаружит порождения Тьмы быстрее, чем уши.

Поэтому, без огня, мы сидели бок о бок лицом к югу, попеременно глядя то на свои руки, то на звёздное небо: бывшие крестьяне и немногие бедные горожане, решившие поискать лучшей доли в прославленном ордене Серых Стражей. Среди нас не было знати, не было наследников богатого состояния отца-торговца или даже захудалого рыцаря. Такие, как оказалось, редко поступают в орден, даже несмотря на Право Призыва — ультимативную штуку, которая, по идее, позволяет любому Серому Стражу призвать в орден кого угодно. Хоть храмовника, хоть мага, хоть короля или последнего нищего. Такое право даровал ордену совет королей древности, после столкновения с первым Мором. Во всяком случае, так нам объяснил Энней. Правда или нет — не знаю. Но Право Призыва существует и поныне. Вот только какой дурак осмелится призвать знатного человека против его воли? Если дорога голова, то обходись бедняками и преступниками, которых Серые спасают от смерти или насилия — отрубания руки, например.

Иные в Орден, кроме крестьян, разных неучей и преступников, уже давно, увы, не попадают. Ха-ха, чем-то напомнило Ночной Дозор из Игры Престолов! Там тоже всё начиналось очень пафосно: древний орден, который защищает царство людей от злобной нежити. А потом Ночной Дозор выродился до сборища преступников и неугодных, которых отправляли туда в ссылку. Кстати, Джон Сноу ведь оказался сыном короля… И у нас, так-то, есть Алистер, сын короля. Обоих зовут бастардами. Совпадение?! Может, и совпадение. Уже без разницы. Пожалуй, я даже рад, что оказался тут, а не в мире Игры Престолов. Там всё то же самое, но без магии и суперприёмов. А значит, зачем оно мне надо?

Парни, которым я задал вопрос, переглянулись. Мы уже давно успели познакомиться, хоть близкими друзьями, конечно же, ещё не стали. Я видел, что многим не по нраву происходящее вокруг: постоянные физические нагрузки, где люди чуть ли не помирают (благо, моё тело, кем бы ни был прошлый владелец, пока справляется с тренировками на хорошем уровне; или «вина» в мой уникальности и управлении кровью?), оторванность от дома, поиск чудовищ, которыми их пугали в сказках. Всё это играло роль, так что люди сидели задумчивыми, а смех почему-то всегда звучал наигранно.

— Скорее надо спросить, верим ли мы Дункану, — усмехнулся Йордан, смуглокожий паренёк, выходец из деревеньки близ Редклиффа.

— А может, правильнее будет, верит ли он слухам от путников и трусливых купцов? — подключился Колтер.

— Я слышал, — оглянулся Реймунд, — Дункан уже давно подозревал, что скоро начнётся Мор.

— Откуда он знает? — нахмурился Йордан.

— Думаешь, мне докладывают? — хмыкнул Реймунд. — Или он… — парень остановился, будто со всего размаху ударился о стену. Поморщился. Промолчал.

— Разумно, — с делано важным видом кивнул я.

Логично было предположить, что он хотел отмочить какую-то шутку про Дункана, но сдержался.

— Так или иначе, мы либо ничего не найдём и просто вернёмся в Башню Бдения, — высказался Ингал, — или наткнёмся на порождения и убьём их.

— А если их будет много? — тут же спросил Колтер.

— Будь их много, то уже объявили бы Мор, — насупился Ингал.

— Тоже верно, — согласился он с ним.

Реймунд на этих словах широко улыбнулся, вызывая двоякое ощущение: то ли согласен с Ингалом, то ли снова сдерживается, чтобы не высмеять его.

— Что произойдёт, — вперёд подался Адвис, и я невольно отметил, как у него подрагивали руки, — если мы проиграем? И потом придёт Мор, который поглотит вначале весь Ферелден, а потом и мир?

«Паникёр, — отметил я. — От такого жди предательства. Хотя… может, я просто себя накручиваю».

— Создатель этого не допустит, — важно выдал Колтер, отчего я едва удержал лицо. Местная вера была весьма… раздражающей. «Создатель то», «Создатель сё»… Впрочем, чего я хочу от средних веков? Тем более с учётом существования магии и моего чудесного здесь появления я не исключаю и вмешательства богов. Но всё равно, очень сомневаюсь, что неведомому Создателю есть дело до соблюдения дурацких религиозных заповедей и количества молитв, которые нужно ему отбивать.

— А если допустит? — не отступал Адвис. — Мы ведь не знаем, о чём он думает! Никто этого не знает. Вдруг мы подведём его просто потому, что не понимаем, чего он хочет?

— Тогда на землю опустится проклятие, — угрюмо ответил Ингал. — Вспомни, как он покинул Золотой Город. Создателю нет дела до оправданий. Мы не справились, а значит, виновны.

— Нет, — громко отрезал Йордан. — Создатель справедлив, а не злобен. Последнее — прерогатива Архидемона. Мы же — верные слуги бога, так что если сумеем должным образом его почтить, то никаких проблем не будет. Небеса подобны дворцам: чтобы войти, не нужно разрешения короля.

— Пф-ф! — фыркнул Адвис. — Сам-то понял, что сказал? Во дворец как раз и не попадёшь без разрешения. Даже банны вынуждены интересоваться мнением короля!

Банны в местной системе — это кто-то типа баронов. Мелкие землевладельцы, которые подчиняются эрлам, которые типа графов, то есть более крупных землевладельцев. А ещё есть тэйрны, это уже вроде бы герцоги — высшая власть, круче которых лишь король. И земель у них на порядок больше, чем у эрлов. Впрочем, из тэйрнов сейчас всего двое осталось: Кусланды и Логейны. Иногда таких людей ещё называют лордами, но это скорее что-то обобщённое, что можно применить к любому аристократу.

— Так что хватит нести чушь, — закончил Адвис, чем серьёзно выбесил Йордана.

— Это не чушь! Мне так тётя рассказывала, а она жрица в храме и наизусть знает Песнь Света! — Последнее — нечто вроде библии на современный лад. — Не позволяйте всякой гадости липнуть к вам, — парень обвёл всех нас ясным взглядом. — Мы никогда не станем прокляты, если будем почитать Создателя и следовать его законам. В частности — если уничтожим все порождения Тьмы.

— Вера — это правильно, — вклинился я, спасая ситуацию от ссоры и возможной драки, ведь Адвис уже открыл рот для гневного ответа. — Но начальный вопрос состоял в ином. Что, если мы не справимся с Мором? Не сможем его остановить?

Смуглокожий Йордан внимательно и оценивающе посмотрел на меня.

— Ты должен сделать всё, что в твоих силах, Зиркирт, чтобы не допустить такого развития событий. Вот и весь ответ.

— А иначе? — провёл я языком вдоль новеньких зубов, за которыми теперь, по совету того мага-целителя, старательно ухаживал.

Йордан вновь посмотрел на меня, будто бы искал что-то. Основания для доверия?

— Иначе всему придёт конец.

***

«Утром мир кажется больше, а люди меньше», — думал я, осматривая окрестности.

Земля съежилась под лучами восходящего солнца, ослеплённая белым светом, и казалось, что мы очнулись в самом начале сотворения вселенной. Поднятые руки стражей прикрывали глаза. Примятые травы отбрасывали тени, похожие на чёрную проволоку. Я глубоко вдохнул утренний прохладный воздух.

Сегодня я ощущал себя немного легче. Не было чувства давления, которое имело место быть последние дни. Я имею в виду местность вокруг. Кажется, я понемногу становлюсь частью всего происходящего. И всё же у меня по-прежнему кружилась голова при мысли о том, как я оказался в подобной ситуации. Не просто «далеко от дома», а в другом мире, готовлюсь сражаться против неведомых тварей, столь уродливых и опасных, что обычные люди (или животные), столкнувшись с ними, даже если и выживают, то заражаются скверной и потом сами обращаются в порождения или сходят с ума. У стражей же к этому иммунитет, благодаря всё тому же ритуалу Посвящения. Эх… замечательная же штука, если бы ещё не сокращала жизнь чуть ли не в два раза!

Нужно будет обязательно умудриться попасть в компанию к протагонисту игры. Да, опасно, но лишь вместе с ним будет возможность найти того грёбаного мага, который ведёт эксперименты с кровью порождений Тьмы уже херову тучу лет и который умудрился мало того что не умереть за эти годы, так ещё и как-то всё это улучшить! В общем, раз тот маг сумел сохранить свой разум и жизнь на такой срок, то, значит, и мне тоже нужно хлебнуть той его бурды, дабы не откинуться через двадцать-тридцать лет. Бр-р!

Или всё-таки не рисковать шкурой? Не пытаться сойтись с протагонистом, а попробовать выйти на этого мага самому? Ага… не-е… только в компании! И только максимально прокачав свою «скрытность». С каждым днём получается чуть-чуть лучше, но Энней говорит, что нет предела совершенству. После того, как я научусь по-настоящему качественно пропадать из вида, нужно будет отточить скорость применения приёма, потом обходить «внимательность» — это уже навык, вырабатываемый против «скрытности», когда зрение и интуиция опытного бойца подсказывают, что рядом кто-то есть. Далее надо учиться обходить чары магов, которые могут найти «невидимку» своим способом… Ну и при этом не забывать учиться вести бой в подобном состоянии. О, вот это — высшее мастерство!

Когда-нибудь, возможно, я до этого дойду. Повезёт, если к началу канона стану более-менее качественно исчезать из вида, а также в должной мере натренирую пробивающий удар и хотя бы лёгкую регенерацию. Эх… тогда стану тайным супер-убийцей, что может быть круче?

Вот в таком случае я готов попробовать походить по тем местам, куда попрётся компания выживших Серых, а если очень повезёт, смогу слиться на половине пути (после нахождения мага), предложив разделиться и отправиться кому-то (мне) по иному, очень важному делу!

Мечты-мечты… лишь бы не оказалось, что этим самым «протагонистом игры» стал я!

В отличие от меня, остальные парни явно не справлялись с возложенной на них нагрузкой. Иной раз мне казалось, что даже отрабатывая скрытность, я успевал вдоволь помахать деревянными мечами со всеми остальными, а потом и потренировать воинские приёмы с использованием энергии, прежде чем в должной мере утомиться. То есть выполнять как бы не двойную работу!

Поначалу хотел было забить на «фехтование», ведь какой в нём смысл? Скрытный удар в горло — вот и весь бой! Но Энней лишь посмеялся и сказал, что навыки битвы на мечах ещё не раз и не два спасут мою жизнь. А потому я махал клинком наравне с остальными.

К сожалению, мой энтузиазм (дело точно в сверхъестественной крови, которая позволяла быть чуть сильнее и отдыхать чуть качественнее) мало кто разделял. На Эннея с каждым днём начинали коситься всё более злобно. Вот только при этом во взгляде ощущалось и уважение.

Умаление других — верный способ, помогающий людям возвышать себя. Хотя, по-хорошему, ненавидеть наставника было не за что. Это не он уговорил парней вступить в Орден. Не он заставил выпить кровь порождений.

Зато Энней пытался сделать из нас хоть что-то, напоминающее воинов, — пронеслась мысль в моей голове.

Вот только Дункан — недосягаемая величина, а слава ордена столь велика и очевидна, что мелкие цели вроде Эннея казались единственными подходящими для ненависти.

И всё же наставник был бы никем, если бы не был так упрям в своей воинственной мудрости. Грубый. Бородатый, хотя и брился, в отличие от большинства других стражей. Его морщины плавно переходили в шрамы, так что казалось, будто на лице у него вытатуированы какие-то знаки — их можно было прочитать по-разному в зависимости от угла и яркости падающего на него света. Он так явно не заботился о том, что его подопечные думают о нём, что мы не могли не уважать его всё больше и больше.

— Я слышал, — сказал однажды Йордан, — таких, как он, кунари называют каменщиками… каменотёсами… Таких, как наш наставник, — добавил он, кивнув в сторону Эннея, ехавшего рядом с Исфольтом, главой нашей небольшой колонны.

Он говорил это прямо при всех, включая Опплиса, ничего не опасаясь.

— Да? — покосился я на него. — А почему? Из-за тяжкого труда наставничества? — слегка улыбнулся под конец.

— Потому что для того, чтобы резать камень, ты должен быть сильнее камня, — серьёзно добавил Йордан.

— Или умнее, — дополнил Опплис.

Езда верхом, которой мы всё время были заняты, обычно сглаживала и заглушала разговоры. Иногда болтовня была такой же громкой, как у женщин, ругающихся в магазине, иногда же ехали в похоронной тишине, и только ритмичная поступь коней подчеркивала постоянство ветра. Обычно наш разговор был кратковременным, только что искрящимся и вскоре уже затухающим, как будто какой-то живой дух проходил через отряд, вытягивая наши голоса и мысли одну за другой.

Всё превратилось в какую-то рутину: бесконечная дорога, череда тренировок, обучение письму и чтению, редкие разговоры… Я чувствовал, что становлюсь сильнее, отчего в голосе невольно проявилась уверенность. Даже подходил к Эннею с просьбой сходить на разведку. Ага, у отряда разведки была своя разведка.

Получил отказ, как нетрудно догадаться.

— Ты не владеешь должной наблюдательностью, — сказал он. — Учись. Если Мор и правда собирается, то цени каждый день мира и трать его на тренировки, потому что потом твоя жизнь превратится в череду боли, страдания и потерь. Если будешь слабым — то их будет очень много, если сильным — немного поменьше. Твои товарищи не понимают этого в должной мере, но ты… — он ухмыльнулся, — вижу, осознаёшь до конца. Хорошие качества.

Утром десятого дня езды мы снова молча сели в сёдла и продолжили свой путь. И ещё до полудня заметили лосиную тропу — пятнистое водяное пятно далеко впереди, широкое, как долина.

— Животные уходят от зноя, — сказал тогда Брикс. — Естественное поведение.

Мы добрались до тропы только после полудня — тонкая вереница всадников пробиралась по земле, разбитой тысячами тысяч копыт, по следу столь же огромному, как и всё прочее в этом мире.

Предчувствие подсказывало, что группа на верном пути. Скоро что-то будет.

Следующий день начался так же, как и любой другой. Дугообразная лосиная тропа продолжала вести на юг, напоминая слишком длинный отпечаток изогнутого меча, начертанный в траве поперёк всего ландшафта. Отряд Серых Стражей прошёл сквозь её огромное растоптанное сердце, безмолвные, если не считать лязга снаряжения и одного или двух бессвязных разговоров. Даже Реймунд, казалось, не желал говорить. Я молча покачивался в седле, как и остальные, прислушиваясь к порывам ветра и тихим призрачным звукам, которые он издавал.

Первые крики донеслись из головы колонны: слева от нас показалась пара стервятников. Первая живность, встреченная нами за последние несколько дней. Весь отряд ехал верхом, указывая на них пальцами и обводя взглядом блуждающую линию восточного горизонта. Равнина, казалось, сворачивалась и сворачивалась всё больше и больше по мере того, как она уменьшалась в дымке, напоминая облезлый ковёр, отброшенный к стене. Небо резко устремлялось в высоту и терялось в бесконечности над нами.

— Вот мы и нашли сбежавшее стадо! — воскликнул Колтер, покосившись на меня.

Стервятники? Не к добру.

Пару раз моргнув, я прищурился. Яркий солнечный свет мешал нормально смотреть в небо, но всё же я нашёл их — два парящих тёмных пятнышка, и даже мельком увидел полосу крыльев, несущихся на далёких ветрах, и стал следить за ними.

Шёпот интуиции, появившийся ещё вчера, начал набирать силу.

Прежде чем понял, что делаю, пришпорил Зефирку и пустился в галоп. Лошадь взяла разгон с почти собачьей резвостью. Другие новички с любопытством и весельем наблюдали за тем, как я помчался вперёд.

Через пару десятков секунд я уже смотрел на хмурого Эннея, который неохотно остановил своего коня, обратив взгляд в мою сторону.

— Мы нашли их, — ткнул рукой в сторону стервятников. — Порождения Тьмы.

Я почти спокойно выдержал жёсткий взгляд старшего стража, не в первый раз заметив шрам на его левой щеке, сморщенный от ожога, как будто он когда-то пролил огненную слезу. А вот чего я раньше не замечал, так это маленьких фигурок, вырезанных из камня, висевших у него на шее и поцарапавших его кирасу: трое детей, соединённых руками и ногами. Странное чувство узнавания нахлынуло на меня в этот момент. Осознание того, что Энней, несмотря на свой суровый нрав и яростные карие глаза, не так уж сильно отличался от людей современного, привычного мне мира, что он, как и многие офисные сотрудники на работе, предпочитает ставить рядом с собой фотографию семьи.

Наставник каждый миг сдерживал своё сердце, чтобы не поддаться состраданию. Он любил, как любят все люди в каждой трещине и щели этого воюющего средневекового мира. Естественный факт, который неизменно уходит от всех остальных.

— Стервятники — это естественно, — произнёс Энней. — Кто-то из животных отстал и сдох от жары. Его труп сейчас и жрут.

— Но почему тогда они кружат в воздухе, а не пируют внизу? — разумно спросил я.

Казалось бы, очевидная для всех вещь, но сколько людей в это время смотрели «Нэшнл географик»? Вряд ли, ха-ха, так же много, как в моём прошлом мире!

Энней задумчиво приподнял брови, а затем молча пристально продолжил смотреть прямо мне в глаза, словно что-то высматривая.

— Это они, — уверенно повторил я ему. Всё внутри меня так и кричало об этом. — Порождения Тьмы.

— Ты их чуешь? — спросил он.

— Нет, — мотнул головой, осознав, что наставник имеет в виду особую способность Серых Стражей. — Просто знаю.

Его грубое лицо повернулось в сторону, он прищурился, уставившись на пятнышки, плывущие в далёком небе.

Ситуация быстро закрутилась, и вскоре Исфольт, капитан отряда Серых, организовал остановку. Старшие из группы начали что-то бодро обсуждать на некотором отдалении. Мы, молодняк, смотрели на всё со стороны и гадали, что же там происходит.

— Твой учитель, Опплис, утверждает, что порождения Тьмы надо оставить на него, — незаметно подкрался ко мне ухмыляющийся Йордан. — Странно, что подслушивать пришлось мне, а не тебе! Кто тренирует скрытность?

— От этих зубров хрен скроешься, — хмыкнул я в ответ. — А раз тебя не погнали, то были не против, что подслушаешь. Так чего говорили?

К нам подтянулось ещё несколько человек, заинтересованные поднятой темой.

— Маг сказал, что издали накроет всю область огненным штормом, — добавил Йордан. — Дескать, безопасно и никакого риска. Энней не согласен. Он говорит, что если тварей мало, то надо дать нам, новичкам, шанс показать себя. Провести… — парень поморщился, — «тренировку», даже ценой чьих-то жизней. Лучше начать с лёгкой крови, сказал он, чем с тяжёлой.

— А что капитан? — спросил я. — Вот чьё мнение самое важное.

— Молчит, — пожал он плечами. — И думает.

Так ничего и не решив, группа последовала за стервятниками. В течение дня мы постепенно сближались с высоко кружащими птицами, стараясь держаться с подветренной стороны и используя складки изрезанной равнины, чтобы скрыть своё приближение. Вскоре оказалось, что я был прав. Это действительно были порождения Тьмы. Все их ощутили. Что ветераны Серых, что мы, новички.

Чудища чувствовались как… помеха. Словно бельмо на глазу. Куда ни бросаешь взгляд, всегда что-то мешается, отчего невольно поворачиваешь лицо в их сторону. Казалось, убить их стоило хотя бы для того, чтобы ничто не оскверняло собственное зрение и остальные чувства. Ага, было и остальное: словно едва заметный тонкий писк в ушах и какая-то странная напряжённость, мешающая нормально мыслить.

— Это естественно, — пожал плечами Румбер, когда я задал ему этот вопрос. Старый ветеран, не растерявший силу, поведал, что со временем мы научимся закрываться от подобного и обращать внимание лишь в миг нужды. — Потому что ощущать такое постоянно — никаких дураков не найдётся, — расхохотался он.

Также я спросил, зачем вообще нужно убивать порождения? То есть мы же разведчики!

— Разве цель не состоит в том, чтобы максимально аккуратно всё выяснить и доложить об этом Дункану? — уточнил я.

— У порождений это тоже разведка, — возразил Румбер. — И если наша разведка вырежет их разведку, то, значит, мы впереди, так?

Логику этих слов было трудно отрицать. И пусть сам страж признавал, что твари наверняка направили сотни других отрядов, причём не только здесь, но и в иных областях, но даже сокращение их числа на пару десятков будет хорошей новостью.

Спорить оказалось сложно, поэтому мы продолжали нагонять неведомые создание, знакомые мне лишь по старой игрушке, графика которой была далека от слова «идеал». Что же я увижу, когда встречусь с ними вживую?

Исфольт действовал с терпеливой чувствительностью и максимальным контролем над нашим отрядом. Почувствовав порождения Тьмы, он повернул погоню так, чтобы лучше перехватить их след: теперь мы знали, что направляемся за боевым отрядом численностью около пяти десятков тварей — слишком малое число, чтобы предположить, что это часть наступающих сил. Разведка, как и говорили старшие.

Порождения Тьмы уже дважды видели пересекающими гребень какого-то холма одновременно со своей добычей, но толком рассмотреть ублюдков не получалось: мешало расстояние. Благо, вскоре нам удалось приблизиться к ним на дистанцию в километр. Солнце уже клонилось к закату, опаляя западный горизонт золотом и багрянцем, так что наша группа новичков остановилась в прохладной тени, вновь наблюдая, как Опплис спорит с наставником Эннеем.

День, конечно, выдался напряжённым, но гораздо более волнующим, чем все остальные. Я смотрел на лица своих новых товарищей и видел, что почти все из них были готовы. Каждый (включая меня) владел основами боя, в том числе и кавалерийским копьём. Каждый достаточно уверенно держался в седле и каждый смирился с тем, кем он стал.

Даже я? Готов ли я к предстоящему? Не к виду монстров, тут мне хватило телевизора и интернета, разбаловавшего представителя современного общества самыми разными чудищами и страшилками. Нет, перетерплю. Но… к убийству? Вот тут я здорово отличался от представителей деревень, привыкших, по крайней мере, к забою скота. Да и набить друг другу морды парни не считали зазорным что здесь, что там. Я же… и не дрался-то толком никогда. И тем более никого не убивал. Даже животных. Ха-а… Смогу ли теперь?

Нет, слово «надо» мне прекрасно знакомо, а ужасы войны с порождениями Тьмы успели вдолбить, наверное, всем, но… Мерзкое сомнение всё равно раздражало. Хотелось уже быстрее броситься в бой и проверить себя на прочность, во всех смыслах.

Волнение будто бы перед экзаменом, но гораздо более важным! Экзаменом на то, смогу ли я выжить, смогу ли осуществить первую часть моего плана по полноценной интеграции в этот чёртов мир.

Мои товарищи, ещё не успевшие стать даже приятелями, чего уж говорить о слове «друзья», старательно ухмылялись и поглядывали друг на друга, отчего неизменно тихо фыркали. Раздавались смешки, когда люди встречались взглядами — по-детски вкрадчивыми, но имеющими убийственную конечную цель. Я понимал, что они волнуются точно так же, но общая атмосфера уверенности давила это чувство на корню. Нас больше, мы сильнее, мы победим!

От этого группу, в том числе и меня, начало наполнять рвение, от которого чесались руки. Появилось желание скакать, мчаться вперёд и убивать. Даже моя Зефирка, казалось, почувствовала надвигающееся сражение — и приветствовала его.

Но, конечно, Опплис намеревался всё испортить.

«Может, и права Андрасте, которая в своём учении называла магов злом?» — едва уловимо усмехнулся я. Думал я так, конечно, не всерьёз, но… предпочтения Эннея казались более понятными и логичными. Надо натаскать молодняк на кровь порождений Тьмы. И вот они, порождения Тьмы. Что может пойти не так?

Оставалось лишь надеяться, что угрюмый наставник одержит верх и уговорит капитана Исфольта на свой план. Всё-таки он ветеран, человек опытный, а значит, должен понимать, как следует растить таких же жёстких людей.

Опплис и Энней замахали руками и ещё несколько мгновений кричали, а потом маг, по-видимому, сказал что-то слишком умное или слишком дерзкое. Наставник привстал в стременах и начал громко орать на колдуна, который буквально поник перед этим диким зрелищем.

Я обнаружил, что смеюсь над сценой вместе с Йорданом и Реймундом.

Вскоре Опплис вернулся.

— Придурок! — воскликнул он в полнейшем раздражении, поравнявшись рядом с нами. — Энней — натурально законченный идиот!

— Практика-практика, — пропел я, подражая тону, которым толстый маг говорил всякий раз, когда я просил сделать небольшой перерыв, ощущая, как голова готова лопнуть от обилия информации. — Сам ведь всегда говоришь, что лёгкий путь никогда не бывает правильным.

Йордан фыркнул, едва не расхохотавшись от этих слов. Опплис сердито посмотрел на меня, но затем взял себя в руки и раздражённо улыбнулся. Он взглянул на стервятников, круживших высоко над гребнем, за которым начиналась похожая на огромную чашу впадина. Их серые распахнутые крылья несли золото заката.

— Прошу тебя, умнейший из людей, докажи, что я не прав, — изогнул он руки. — Я действительно хочу этого!

Холод, казалось, прокрался в тень. Всё было решено. Капитан встал на сторону Эннея, но двенадцать новичков, пусть и конных, не могли справиться с такой толпой. На усиление нам дали десяток ветеранов из стражей, в то время как остальные страховали нас издали. Меткие лучники Серых планировали уничтожить стрелков врага, если такие решат провести слаженный залп или применить какие-то уникальные воинские умения. Аналогично нас будут страховать и от возможных Альф — самых сильных и боевитых тварей порождений, мощь которых соответствовала тренированным ветеранам. В остальном же — всё держалось на нас. Никто не собирался вытирать нос юнцам, решившим встать на путь защитников мира людей.

Проклятье… и я среди них! Ха-ха-ха!

Как только решение было принято, наша погоня стала непреклонной. Повинуясь жесту Исфольта, группа выстроилась клином, рассекая вздымающиеся и опадающие холмы, как плот на океанских волнах. Мы мчались рысью, чтобы не сбить лошадей с ритма, и этот шаг позволял моим собратьям не только возбуждённо болтать на спуске, но и тревожиться из-за того, что каждый подъём приходилось преодолевать в молчании.

— Твари не двигаются, — сказал мне Йордан, когда начался спуск с очередного холма, — Почему? Не заметили нас?

Откуда я знаю?! — хотелось мне крикнуть ему, ведь нервы были натянуты до предела. Сейчас прольётся кровь… Надеюсь, не моя.

В такт мыслям таинственная сила внутри меня, казалось, ускорила поток крови в организме, ещё больше повышая адреналин и желание действовать.

— Может, и так, — ответил я, ощущая, как не хватает воздуха, отчего голос звучал сдавленно. — А может, просто отдыхают… Рассказывали же, порождения предпочитает ночь. Солнце изнуряет их.

— Тогда почему бы не использовать возвышенность, где они могут наблюдать? — логично спросил Йордан.

Может, это ловушка? — буквально кричали его испуганные глаза.

Парень искал утешения — понял я. — Искал не у тех, кто мог бы его высмеять, и не у суровых старых ветеранов. Искал у меня.

— На вершине холмов нет тени, — ответил я, ощущая внезапный приступ дурного предчувствия. — А они ненавидят солнце.

— А мы ненавидим ночь… вот почему мы удваиваем наши вахты, — криво ухмыльнулся мой собеседник.

Молча кивнул ему в ответ.

— Они не появлялись на поверхности уже десятки лет; может, до сих пор живут старыми правилами? — снова спросил Йордан, отчего я покосился на него с долей задумчивости. А что Орден вообще знает о своём главном враге, кроме способов его убийства? Мне кажется, даже я, владея всего лишь знаниями старой игрушки, могу быть более осведомлён. О том, например, что Архидемоны — это древние осквернённые боги Тевинтера.

Сжав зубы, мотнул головой. Не время и не место.

Моё прежнее рвение, казалось, ускользнуло, провалившись сквозь подошвы моих сапог.

Серые Стражи поднялись по склону, держась в тени и под углом к ветру, нёсшему пыль, которая разлеталась от нас во все стороны. Всюду, куда бы я ни посмотрел, была видна земля, и всё же мне казалось, что я еду по краю опасной пропасти. Периодически охватывало головокружение, угрожая стащить с седла.

«Никакой уверенности нет, — с долей страха осознал я. — В любой миг может случиться всё что угодно. Что-нибудь».

В топот нашего наступления проник пронзительный шум, высокий и неровный, как будто перерезающий глотки, которые были его истоком. Стервятники, казалось, висели в воздухе прямо над нами — линии грязной серости, выгравированные на солнце.

Я стремительно нёсся вперёд, прямо сквозь тень неглубокой впадины, продираясь через дымку кустарника и мёртвой травы, а затем устремился вверх. Вершина холма встретила меня. Солнце, казалось, ярко вспыхнуло за спиной серебром и багрянцем. В этот миг фланги опытных воинов стражей отделились, лишь страхуя нас, а внизу раздался визжащий хор голосов, распавшийся на отдельные крики и сигналы подготовки к бою.

Порождения Тьмы теснились под холмом, на вершине которого на краткий миг замерли мы. Гнилая толпа тварей рассыпалась по пространству между залитыми солнцем вершинами. Руки, перетянутые будто бы вывернутыми наружу мышцами, рванулись к оружию. Уродливые морды, напоминающие гротескных оскаленных орков, больных какой-то жуткой заразой и пузырящихся кроваво-красной плотью, сморщились от ярости. Правы были наставники — безмерное уродство!

Многие из них вскидывали свои штандарты — человеческие черепа, обмотанные шкурой, которые дёргались и виляли.

У порождений имелись собственные доспехи и оружие, но качество оценить не удалось, хоть стражи из наиболее опытных (часть из которых даже ходила в подземелья, на Глубинные тропы, где твари никогда не пропадали, — чисто чтобы получить боевой опыт) говорили, что качество у них довольно паршивое, но… всё собственного производства.

Угу, как ни странно, отвратительные монстры, которые, казалось, даже не умели разговаривать, могли создавать примитивное оружие с доспехами, отрабатывать воинские приёмы, включая продвинутые и крайне опасные, некоторые из них владели магией, а также попадались Альфы — смертельно опасные и ужасающе сильные твари. То есть, по сути, они… как мы.

В голову пришла мысль, что точно так же, когда-то давно, эльфы смотрели на людей. Мы казались примитивными для развитого народа ушастиков. И к чему всё пришло? Люди выиграли «гонку эволюции». Что случится теперь? Будут ли через тысячи лет главенствовать порождения?

Сука… а я ведь знаю всего ничего! То есть что вот этот надвигающийся Мор будет отбит благодаря герою-протагонисту игры. Но порождения Тьмы ни хрена не вымрут! Они продолжат жить под землёй и снова искать какого-то древнего бога-дракона, чтобы пробудить его и заразить скверной, начиная следующий Мор.

Учитывая, что на поверхность, по подсчётам учёных людей, которые писали про это книги, а также информации от гномов, которые, так-то, вообще живут в подземельях и сражаются с порождениями практически каждый день, выходило едва ли не десятая часть от числа этих чудищ… Охо-хо… Что будет с этим грёбаным миром дальше?

Миг изучения противника пропал. Нужно было действовать. Ха-а… Мне даже не нужно смотреть на ряды своих товарищей, чтобы узнать их лица. Неверие в происходящее — это всегда дверь, отделяющая от убийства.

Последовал невозможный момент, один из тех, о которых я слышал ещё в прошлом мире. Наш строй, строй конных всадников с копьями в руках, чьи шлемы и доспехи блестели на солнце, встал неподвижно, если не считать самых беспокойных лошадей. Группа порождений раскачивалась, кричала и жестикулировала, но тоже не стремилась вперёд. Обе стороны просто смотрели друг на друга — не от нерешительности и уж точно не из расчёта. Мне казалось, что это была скорее некая воинская уравновешенность, как будто встреча была монетой, вращающейся в воздухе и нуждающейся только в твёрдой почве убийства, чтобы приземлиться.

Я осторожно наклонился вперёд и прошептал Зефирке на ухо:

— Ты и я — вместе одно целое.

Казалось, все ждали именно этого. Спустя секунду мы помчались вниз, выкрикивая нестройные боевые кличи, грохоча и топая. Наконечники копий, поднятых в ряд, казались мне огромными, летящими вперёд граблями.

Почему-то я ожидал, что всё будет как показывают в фильмах или пишут в книгах про войну: каждый удар сердца длится целую вечность, но на самом деле всё происходило быстро — слишком быстро, чтобы быть пугающим, или возбуждающим, или чем-то ещё в этом роде.

В одно мгновение порождения оказались передо мной — клубок бегущих фигур, кожа буро-серая, с вкраплением красного, как у сырого мяса, доспехи, чёрные от грязи, и железное оружие, дико мельтешащее в воздухе. В следующее мгновение я врезался в их строй, как врезается брошенная вещь. Моё копьё скользнуло по краю щита первого порождения, пронзив горло твари, которую я даже толком не разглядел, что уж говорить о том, чтобы осмысленно убить?

Сердце зашлось в бешеном стуке, после чего я выпустил древко копья — как учили, — и выхватил меч, удерживая Зефирку и нанося удары, в которые вкладывал часть собственной сверхъестественной энергии.

Крики, вопли и визги взметнулись ввысь. Ужасный грохот войны. Семь, может быть, восемь раз ударило сердце. Я удивлялся той лёгкости, с которой остриё клинка пронзало лица тварей, которые будто бы ничем не отличались от тренировочных манекенов. Разве что разбрызгивали мутную чёрно-красную кровь.

Лошадь подо мной подчинялась, кажется, мимолётному желанию, лёгкий щит в левой руке, наполненной энергией укрепления, отбивал все атаки неуклюжих чудищ, медленно и как-то нелепо поднимающих конечности с зажатыми в них булавами и топорами. Я же был среди них и мечом, и конём, и мы вместе танцевали среди серых уродливых и искажённых злобой морд. Горячая вонючая кровь брызгала струёй, будто поток мочи, а потроха чёрным потоком летели по мёртвому, иссохшему кустарнику.

Лишь один раз я заметил решительный и быстрый полёт стрелы, которая пролетела в пустом пространстве слева от меня. Кто-то из стражей промазал?

Нет, — понял я, когда из скрыта вывалился оскаленный гарлок (разновидность порождений Тьмы, которые создаются из заражённых людей), у которого в горле зияла сквозная дыра диаметром в три сантиметра.

Невольно вздрогнул, но темп не потерял, продолжая бить и резать своих противников.

Спустя некоторое время осталась только низкая пыль, груда увечных и умирающих, а какофония звуков сдвинулась вперёд. Я пришпорил гарцующую Зефирку и мельком увидел усмехающегося Йордана, который обогнал меня на своём коне.

Уцелевшие порождения бежали перед нашей неровной волной, бестолково бросаясь из стороны в сторону. Увидев чьё-то копьё, торчащее из земли, я подхватил его на скаку и наклонился к крупу лошади. Удалось быстро нагнать остальных и очутиться в гуще погони.

Безумная усмешка тронула мои губы — победа! Враг бежал!

— Ура-а-а! — заорал я древний боевой клич мой старой родины, который на протяжении веков отмечал бесчисленные подобные преследования.

Твари бежали, проскакивая сквозь мёртвый кустарник как росомахи, увеличивая расстояние между ними и моими самыми медленными товарищами — только самые быстрые из быстрых настигали неистово мчащиеся порождения. В гонке была радость. Я ощутил, что собственные ноги стали продолжением усилий Зефирки. Земля уносилась назад, как морские волны. Правая рука крепко сжимала подобранное копьё — свободно, как меня учили, и оно покачивалось, как будто я держал молнию.

Поразительно, как ритуал Посвящения подхлёстывал мой рост в навыках! Как я слышал, результат, подобный нам, иные рыцари Ферелдена показывали за пять или десять лет постоянных тренировок! Жаль, что всё имеет свою цену…

У меня же ещё была неведомая власть над кровью. Хех, если получится вписаться в группу будущих выживших, то надо непременно попытаться найти сведения о магии крови. Быть может, это именно она? Проблема была в том, что эта магия считалась искусством демонов и малефикаров (местных тёмных магов). Кем из них меня посчитают?..

Постепенно мы нагоняли порождения и добивали их в спину. Через мгновение это получилось и у меня. Я ударил ублюдка со злостью, которая мне показалась практически святой из-за своей легкомысленности. Первого — в шею, и тот полетел, раскинув руки, в заросли папоротника. Ещё одного — в левую пятку, и тот захромал, издавая звуки, похожие на мяуканье, будто зарезанная кошка.

Каждый сражённый моментально вываливался из моей памяти, ведь я знал, что мчащаяся позади стена поглотит их всех. А даже если кто-то умудрится выжить, тех добьют ветераны Серых.

В следующий миг твари разбежались в стороны, но под сияющим солнцем равнин не было никакого укрытия, отчего началась загонная охота. Порождения кривили свои уродливые морды, их белесые глаза сверкали, а черты лица искажались от страха и ярости. Их конечности были не более чем трепещущими тенями в покрытой травой пыли. Они кашляли. Они кричали, вращаясь и падая. В гонке была радость. Эйфория от убийства. Я и Зефирка были одним целым.