Читать онлайн
"Коробочки"

Коробочки

-«…и ещё раз повторяю, тебе, придурку! Фирма вам платит деньги не для того что б вы пялились на бабские задницы и залипали в свои телефоны и дремали, блядь, на дежурстве, а осуществляли пропускной режим и занимались вопросами безопасности!» - кажется Киря-Малохольный, выдохся.

Разнос действительно затягивался и Николая Родимцева, сотрудника ЧОПа «Легион+» это уже начинало подбешивать. Как то так получилось, что отношения у него с заместителем Генерального директора фирмы, Кириллом Александровичем Дунайским, за глаза, имевшим у охранников, и не только у них, погоняло «Киря Малохольный», не сложились.

Гнида он первостатейный! Не известно, чем уж он занимался в руководстве фирмы, а по слухам, пристроили его на тёплое место исключительно по знакомству, но вот нос свой готов был сунуть куда угодно и делал это с удовольствием. В том числе и в вопросы взаимодействия с охраной. Устрой ему разнос, местный зам. по безопасности Матвей Ильич, было бы понятно и не так обидно. Всё же Матвей Жданов, когда то носил на плечах погоны полковника ФСИН и в вопросах службы толк знал. Нужно признать был строг, но справедлив и по мелочам к охране не цеплялся. Так что, настроение до конца рабочего дня, испорчено было окончательно и бесповоротно!

Вся ужасная Колькина вина, заключалась в том, что он пропустил через турникет сотрудника фирма, не приложившему к валидатору ключ-чип. В одиннадцатом часу, пришла Люда из бухгалтерии с какими-то коробками в руках. Она стала пытаться выудить из сумочки ту самую злосчастную карту, но только чуть не уронила свою поклажу. Николай поздоровался и пропустил её, придержав рычаг турникета, даже помог женщине с коробками. Ну ведь не прыщавого недоросля с отцовским помповиком, который потом шутинг устроил, в школу пропустил, а человека которого знал и в котором был уверен!

Как это просёк Кирилл Александрович, не понятно. Может и специально пас, выглядывая в фойе из-за угла. С этой мрази станется. Николай не удивился бы. Есть ведь такие люди, которые испытывают настоящее удовольствие, когда треплют другим нервы, устраивая разносы и показывая, какие они охуенные начальники! И как только Людмина вошла в лифт, Кольку нагнал блеющий голос Кири: «Та-а-а-к!!! Сюда идите, господин охранник!»

В деле разносов и унижений всех нижестоящих по карьерной лестнице, Малохольный был просто гением! Если бы давали за это Нобелевские премии, несомненно, Кирилл Александрович Дунайский получил её непременно. Сдабривая свою речь матерком, играя голосом, и используя не стандартные, но очень обидные междометия, он был по-своему талантлив и неподражаем. Худощавый, почти щуплый, тридцати с небольшим хвостиком, с каким-то блёклым лицом и вечно прилизанными тёмными короткими волосами, всем своим видом он у Николая вызывал отвращение. Как часто бывает с такого рода людьми, Киря был полным чмошником, когда дело касалось вышестоящего начальства. Он лебезил, унижался и старался казаться исполнительным дурачком. Ненавижу! Но… ЧОП был ведомственным, приходилось терпеть.

Признаться, Люда давно ему нравилась. В отличии от молодых фиф из отдела кадров и всяких территориальных менеджеров, всегда ходивших виляя оттопыренным задом и задрав нос, демонстративно не замечавших каких то там охранников, она была другой. Разменявшая четвертый десяток, но стройная, ухоженная и ещё очень привлекательная женщина, всегда по человечески реагировала на его дежурное «Здравствуйте!» Даже перебрасывалась с Колей парой слов, а его дежурное «Здравствуйте!» последнее время стало менее казённым, превратившись в «Здравствуйте Люда!» Пару раз, он ловил на себе её заинтересованные, оценивающие взгляды. Так смотрит женщина на коллегу, которого начинает восприниматься уже не как сотрудника с работы, а как мужчину. У Николая это вызывало самые приятные надежды, хотя, скорее всего, тщетные.

А с другой стороны, Колька был совсем не дурён собой. Тридцать восемь лет, за плечами пятнадцать лет службы, короткая стрижка, простое лицо из тех, что принято называть волевым. Спортивная, подтянутая фигура, только начавшая набирать ненужные, лишние килограммы. К тому же, полгода минуло как они с женой разошлись, не оформив правда официальный развод. Искра меж ними давно угасла и последние три года жили вместе практически по привычке. Удерживал только сын, которого оба любили больше всего на свете. Но последнее время нытьё супруги по стандартному поводу: «денег нет…денег нет» стало невыносимым, а потом она кого-то там нашла. Да и хрен с ней!

В отличии от многих пар, квартирный вопрос их не особо напрягал. Все трое прописаны были в двушке, оставшейся жене от родителей, а он все деньги от своих командировок в Сирию, и выплату за ранение вложил, купив студию в Новогиреево. Жена осталась с сыном в двушке, а он, собрав вещи, перебрался в ту студию. С сыном общался, как только появлялось свободное время, а после перипетий службы, его было достаточно. Тяги, желания и денег начинать своё дело не было. Один из бывших сослуживцев позвал к себе в ЧОП и Николай согласился. Не особо большие по нынешним временам деньги, но вместе с пенсией вполне терпимо, были ещё и побочные доходы. Главное в душе царил долгожданный покой.

Вопрос с побочными доходами сегодня и стоял на повестке дня. Николай заранее договорился со сменщиком, что тот, заступая в ночь, сменит его на пару часов пораньше. Год назад, у Родимцева умерла тётка, оставил ему однокомнатную квартиру в старой Некрасовке. Он, послушав советов друзей, решил не продавать её, а сдавать, о чём уже успел пожалеть. Все свободные деньги ушли на ремонт однушки, которую старуха прилично запустила. И пока даже не предвиделось, как скоро она начнёт приносить доход, предстояло окупить тот самый ремонт, а ещё налоги, коммуналка. А ведь думал немного откладывать, и на сына тратить…

С жильцами тоже не везло. От центра далеко, спальный район. Желающих снять хату было много, к тому же Колька цену не ломил. Но это были или целые аулы гастарбайтеров из Средней Азии или мутные личности, у которых на лбу большими буквами читалось: «нарик». Наконец вроде нашёлся нормальный парень, торговавший то ли мебелью, то ли компьютерами с которым сговорились о цене. Он уплатил за месяц вперёд и когда уже должен был прийти срок второго платежа, грянула, будь она не ладна, мобилизация. И Сашок, как представился квартиросьёмщик, не ожидая пока забреют и отправят на СВО, экстренно свалил то ли в Казахстан, то ли в Грузию. Хорошо хоть пересеклись в Центре, ключи от квартиры вернул.

В Некрасовку Коля и приехал. Предстояло навести в тёткином наследстве порядок, помыть полы, сантехнику, забросить бельё в стирку. Иными словами приготовить недвижимость к новым жильцам. Необходимость вновь этих самых жильцов искать, несказанно угнетала. Вкупе с испорченным на работе настроением, общий настрой был минорным. Родимцев, уже поднимаясь в лифте, подумал, что нужно было взять по дороге несколько банок пива. Употребить бы в процессе уборки и остаться в квартире на ночь, вместо того, что бы тащиться, как планировал, вечером в спортзал.

Управился в квартире быстро. Потенциальный дезертир Сашок, оказался парнем чистоплотным, а возможно дело было в его сожительнице, о наличии которой он как то обмолвился. Засрать квартиру они не успели, да и уборку делали видимо регулярно. Пока стиральная машина трудилась в режиме «быстрая стирка» Николай успел прибраться, потом развесил на раскладной сушилке простыни, наволочки, пододеяльник и даже сам после уборки сходил в душ. Уже одеваясь в коридоре, он всё же решил дилемму между пивом и спортзалом в пользу последнего и вышел из квартиры. Пока запирал на два замка новую металлическую входную дверь, услышал, как на его этаже остановился лифт, а затем и шаги за спиной.

Обернувшись, Колька усмехнулся. По коридору, к соседней квартире, второй раз за день, шла с грудой коробок, стянутых клейкой лентой с надписью «WILDBERRIES» женщина. Коробок, пожалуй, побольше и сами они поздоровее, а женщина, прикусившая губу от напряжения и неудобства раскрасневшись лицом, была моложе. Не доходя шага три до соседней двери, она оступилась, издала сдавленный писк и потеряв равновесие под своим грузом, стала заваливаться рискуя быть погребённой под своими коробками.

Николай успел подскочить буквально в последний момент. Он перехватил нижнюю коробку, уперся лбом в верхнюю и несколько мгновений все трое, он, незнакомка и коробки находились в состоянии шаткого равновесия.

-«Так, отпускайте, я держу» - сказал он сдавленно и подумал, - да как она, такую тяжесть тащила?

Откинувшись немного под грузом назад, что бы верхняя коробка не соскользнула, он по-прежнему подпирал её лбом и почти ничего не видел. Слышал лишь тяжёлое заполошное дыхание незнакомки, её возню с сумочкой, потом звук вставляемого в дверной замок ключа и наконец понял что дверь квартиры открыта.

-«Заходите, только осторожно, тут порожек, не споткнитесь» - услышал он спереди и осторожно двинулся на звук голоса.

Послышался щелчок выключателя и загорелся свет в коридоре, отделанном светлыми панелями под сосну. Всё ещё не ориентируясь в пространстве, он толкался в тесной прихожей, пытаясь выглянуть из за коробки, которая как назло из-за его движений начала сползать вниз. Женщина, наконец, поняв в чём у него проблема, поддержала сползающую коробку и затем вовсе сняла её.

-«Вот сюда, у стену их ставьте. Да, да, сюда…» - она отошла в сторону и поставив свой груз у открытой двери, по-видимому в зал, указала на место рядом.

Николая покряхтывая, осторожно установил поклажу в указанное место.

Выдохнул, распрямил спину, уперев руками в поясницу, оглянулся на хозяйку квартиры. Несколько секунд, они тяжело дыша молча смотрели друг на друга.

А посмотреть было на что. Молодая стройная женщина лет тридцати, среднего роста, в короткой клетчатой юбке и в лёгком красном жакете, начало октября выдалось тёплым. Милое лицо с озорными ямочками на щеках, которые наверняка становились абсолютно чарующими, когда она улыбалась, короткие не достающие до плеч светлые мелированные волосы в карэ.

Наконец она отдышалась. -«Я даже не знаю, как вас благодарить!» - произнесла незнакомка приятным, чуть хрипловатым, тёплым голосом, прижав руку к груди и отвечая Николаю таким же пристальным взглядом.

Он что то пробурчал невнятно, и вдруг закашлялся, горло неожиданно пересохло.

-«Вы наверное наш сосед? - спросила она не сводя глаз с его лица и сделав шаг назад, окинула взглядом уже всю его фигуру, - я даже не представляю, что бы случилось, если бы не вы, наверное бы расколотила всю посуду и сама разбилась!»

-«Что же я?! Раздевайтесь, вешайте куртку на вешалку… - она нагнулась, повернувшись и быстро схватив стоявшие у тумбы тапочки, выставила их перед ним.

Николай почувствовал, как багровеет лицо и перехватывает дыхание. Хозяйка нагнулась не присев, а просто перегнувшись в поясе так, что юбка задралась и стали видны широкие резинки телесных чулок и самый низ ягодиц.

В мозгу, ярким росчерком майской молнии мелькнула мысль: какое пиво, какой спортзал, тебе дружище проститутку пора снять, уже крыша едет! Секса не было давно. И сейчас Родимцев понял, что не просто давно, а очень, непозволительно давно!

Женщина продолжала что то щебетать, снимая жакет и вешая его на ту самую вешалку. Незнакомка повернулась к нему, коричневая водолазка обтягивая торс, только подчёркивала красивую грудь второго, а то и большего размера. Бюстгальтер она не носила, соски призывно топорщились, добавляя свою не малую долю в копилку его смущения.

Николай, тяжело дыша, медленно гладил взором её волосы, чуть подведённые брови, те самые ямочки на щеках, приоткрытые, губы в тёмной, под цвет водолазки помаде, грудь с сосками, которые становились, казалось всё крупнее и больше. Замет опустил глаза на тапочки и сделал шаг назад.

-«Знаете…пора мне, я пойду, я уже…» - голос был хриплым и неразборчивым. Мысли все, куда-то разбежались и попрятались, а сердце усиленно гнало кровь, но уже не к лицу, а туда, вниз, ниже пояса.

Соседка, вывшая ниже рослого Кольки почти на голову, смотрела на него снизу вверх, чуть прикусив губу.

-«Может всё-таки останетесь! Я сейчас вас угощу чаем, или кофе… Хотите кофе?» - голос был печальным, интонации грустными и просящими. А главное действительное искренним. Она прижала руки к груди и смотрела на него так…так…

Кофе…Нет, кофе не хочу! А вот тебя?!

В висках у Родимцева стучали молоты и звонили колокола с вперемешку с пожарным било. Он уже хотел развернуться к двери, но незнакомый настырный голос в подсознании закричал визгливо: «Дураааак! Ну ты и дурааак! Так и уйдёшь?!»

Николай, вдруг порывисто сделал шаг к молодой женщине, стремительно схватил за обтянутые трикотажем плечи, притянул к себе и жарко поцеловал.

Пощёчина?! Ну и правильно! А может и ногой в пах, тоже верно, вполне заработал! Но бывают в жизни моменты, стоящие того. Когда и по морде можно отхватить и колено в пах, не самая большая расплата. Мозги – прощай!

Но пощёчины не было. Не было рассерженного визга и истерики. Её руки обхватили Кольку за талию, скользнули ниже и сжали его ягодицы, а губы, страстно ответили на поцелуй.

Голову сорвало сразу и у обоих. Свивающиеся руками тела, рвали, сдирая друг с друга одежду и не размыкая губ двигались куда-то в темноту комнаты, снеся по пути те самые злощастные коробки, зазвеневшие содержимым.

На большую постель, застеленную флисовым покрывалом, они рухнули уже голыми и Николай в отблеске света, падавшего из коридора, видел как алчно, голодно, дико блестят глаза женщины. Поцелуи её скользнули по ключицам, задержались немного дольше на сосках, вызывая у него стон наслаждения от неугомонного, игривого язычка, затем прошлись по прессу, чуть остановившись у пупка. Рука незнакомки, завладела Колькиным членом ещё до того как они упали на кровать. А может быть это член, с первого мгновения встречи их губ, старавшийся разорвать грубую и прочную ткань джинсов, завладел её рукой.

Теперь к ритмично двигавшейся руке, присоединились её губы и просто сводящий с ума язык. Николай сжал кулаки, откинул голову и застонал. А женщина, умело и стремительно доводя его до оргазма, пальцами второй рукой, обхватившей гладко выбритый лобок, не забывала и про себя. Небывалый оргазм сопровождаемый протяжным стоном накрыл Родимцева с головой. Он сотрясался судорогами, кончая в такт ударам сердца, а незнакомка, так же содрогаясь и вдавив руку в промежность, плотно сжав губами, не выпуская его член, проглотила всё до капли. Затем всё же выпустила член, протяжно застонав и тихо произнесла: «Как же хорошо!»

Она скользнула вверх, прижалась к его груди щекой, и закинув ногу ему на бедро замерла, всё ещё дрожа от постепенно сходящей страсти и наслаждения. Николай, обхватив своё неожиданное счастье рукой, машинально поглаживал её по ягодицам. На обоих опустилась и накрыла обычная в такие секунды слабость. Не хотелось не то что говорить что то, а даже думать.

Ведь это сон, билось в голове Родимцева. Это просто сон. Я не поехал к себе в Новогиреево, а уснул в тёткиной квартире. Но…пусть этот сон не кончается!

Он не выдержал первым: «Я даже не знаю, как тебя звать! Кто ты?» Произнёс Николай, проводя по её спине, согнув пальцы и чуть царапая ногтями вдоль позвоночника. Она издала чуть слышный стон наслаждения, открыла глаза и приподнявшись опёрлась на локоть пристально глядя ему в лицо.

-«Анфиса…» - прошептала она, улыбнулась и нежно поцеловала, шаловливо пустив свой язычок в путь по их губам.

-«Анфиса…» - так же тихо произнёс он, словно смакуя на губах и языке изысканное вино, когда их губы разъединились.

Неожиданно, женщина рывком села, опустила ноги вниз, поднялась с кровати и прихотливо потянулась, подняв согнутые в локтях руки вверх. Анфиса нашарила ногой на полу выключатель торшера, стоявшего рядом в углу, спальню озарил тёплый, томный, не слепящий свет. Она ещё раз потянулась выгнув спину и Николай увидел, что выше ягодиц, на крестце у женщины вытатуирована потягивающаяся кошка. Он улыбнулся, так они были похожи. Да ещё казалось, что в миг пока Анфиса потягивалась, эта кошка когтит выпущенными из подушечек лап коготками. Оглянувшись, она улыбнулась словно говоря: я скоро… и покачивая бёдрами вышла.

Вернулась она быстро, неся в одной руке бутылку коньяка с двумя рюмками, а в другой блюдце с чуть заветрившими дольками лимона. Выпили по рюмочке терпкого напитка, долька лимона, поцелуй… Так и познакомились. Анфиса вновь оказалась рядом, прижалась к нему, опять закинув ногу, и набросив сверху на них лёгкий плед, начала рассказывать

Они с мужем сняли эту квартиру две недели назад. Муж, работал в офисе, где, по словам Анфисы, умудрялся ничего не делать, но получать за это приличные деньги. Она уже пару лет полностью перешла во фриланс, трудясь удалённо в сфере дизайна. У них квартира на Проспекте мира и не так давно там затеяли евро-ремонт, поэтому и сняли на время тут двушку. Как это часто водится, с ремонтом муж лоханулся, в реальности всё оказалось процентов на тридцать дороже, поэтому временно пришлось ехать в далеко не самое престижную Некрасовку. Впрочем, мужа на работу возило служебное авто с шофером, а ей для работы достаточно было ноутбука и интернета.

Николай и не думал перебивать её или что-то говорить сам, а просто млел от горячего женского тела, к тому же Анфиса всё это время поглаживала его по груди, чуть царапая ноготками по татуировке с группой крови над левой грудью и по шрамам справа. Но постепенно, рука женщины перебралась ниже, нежно обхватив ладонью член, который стремительно начал наливаться силой, она стала медленно ласкать его. Она, то оголяла влажную головку, проводила по ней большим пальцем, то вновь двигая рукой вверх, прятала её в складках кожи. Движение руку было неторопливым и очень нежным, а смену слов о ремонте, пришло прерывистое дыхание. Губы женщины отыскали его правый сосок, а язычок принялся обводить по кругу сосок, то и дело чуть сжимаемый зубками.

Родимцев почувствовав, что ещё немного и он снова выплеснет из себя несколько струй спермы, остановил умелую руку своей новой подруги, отбросил в сторону плед, развернул Анфису на спину, опустился вниз. Женщина развернув в стороны согнутые в коленях ноги, издала сладостный стон, когда язык Николая пройдясь сначала по внутренней стороне бедра, раздвинув половые губы, коснулся клитора. Он зарылся лицом в мокрое от выделений влагалище, а руками обхватил обе груди, то сжимая их, то перебирая пальцами твёрдые, крепкие, налитые страстью соски. Тело Анфисы дрожало и извиваясь, руки сжимали покрывало, а стоны превратились в с трудом сдерживаемые страстные крики.

Неожиданно, она отстранила его голову и сжала ноги сведя их вместе.

-«Подожди!» - выдохнула она и свалив его на спину, стремительно оказалась сверху. Член тут же ловко скользнул в горячее, мокрое влагалище и Анфиса дрожа, со стоном опустилась на него, вбирая всего без остатка. Затем упираясь руками ему в грудь, медленно приподнялась, вновь опустилась. Движения, сопровождаемые стонами женщины и хриплым дыханием Родимцева, становились быстрее. Она то насаживала себя на его каменно торчащий член, то опустившись на него и вжимаясь в твёрдую плоть, начинала водить по кругу тазом, сводя этим Николая с ума. Он чувствовал, как его член горячо, обхватывают крепки мышцы влагалища, неумолимо приближая оргазм и обхватил, крепко сжав руками, задорно скачущие перед глазами груди.

Анфиса почувствовала, что он сейчас кончит, соскочила с члена, который сочно чмокнул, вынырнув из сочащегося влагалища.

-«Не сюда!» - сквозь оскаленные страсть зубы прошипела она. Мазнула себя рукой по половым губам, вбирая, влагу, потом провела ладошкой себе сзади, развела ягодицы руками и чуть помогая рукой, направив его член в анус, вскрикнув села.

Николая дёрнулся. Естественной смазки, явно было маловато и обоим стало на мгновение больно. Боль, уколов словно роза о шипы, ушла изгнанная удовольствием. Анфиса опершись на руки расставленные сзади, на уровне его бёдер, несколько раз приподнялась двигаясь на члене, затем опять, как и до этого, крутанула бёдрами. Потом, до упора вобрав в себя его член, села плотно придав ягодицы к паху, и крепко сжала мышцы ануса, отпустила и вновь сжала, словно выдаивая его член рукой. Николай, закатил глаза и закричал. Это был самый яркий оргазм в его жизни. На нём, сотрясалась, кончая, эта необыкновенная женщина.

Анфиса, продолжала стонать, чувствуя, как её задний проход толчками наполняется горячей спермой. Она поменяла положение, вновь отперевшись ему на грудь, наклонилась и нежно поцеловала.

-«Ты прелесть Коля!» - выдохнула она.

Родимцев, прикрыв глаза, восстанавливал дыхание. Никакие слова просто не шли в голову. Да и не нужны они. Что бы он не сказал, их было недостаточно. Никогда с ним такого не было. Эта страсть не шла ни в какое сравнение с унылым совокуплением с женой, особенно в последнее время. Были и другие женщины. Были проститутки… Но ничего подобного, хоть малость схожего с тем что он испытал сейчас с Анфисой не было.

Женщина медленно приподнялась, член, стремительно теряющий прежнюю твёрдость, выскользнул из неё, а следом, Николая почувствал, как из её попки ему на бедра, волосы лобка, яйца, капает сперма. Анфиса, рухнула рядом с ним на живот, прижав руки сложив в локтях к груди, повернув голову неотрывно смотрела на него. Родимцев улыбнулся ей, положил руку на мокрые от спермы ягодицы женщины, погладил их, чуть проводя пальцами меж них, на что она вздрогнула и как довольная кошка прикрыла глаза.

С минуту они лежали молча. Анфиса так и не открывшая глаза казалась дремала в сладкой истоме. Николай повернулся на бок лицом к ней, и уперев голову в согнутую руку, ласково погладил, проведя рукой от лопаток до бедра. Соседка не открывая глаз, довольно улыбнулась.

-«Я не хочу никуда уходить…» - прошептал он, совершенно не зная, что сейчас можно и нужно говорить, так им было хорошо.

-«Я тоже…тоже, никуда не хочу, - ответила она всё так же не открывая глаз, и добавила после небольшой паузы, - муж сейчас прийти должен.»

Родимцев, находясь в плену грёз, не сразу понял, что она сказала, а потом, когда импульсы, мозговые волны в голове, наконец, одолели расслабленность, он дёрнулся и резко сел. Наверное именно такой эффект вызывает ведро холодной воды выливаемое на мирно дремлющего человека. Николай растерянно закрутил головой, озираясь, словно не понимая где он, потом принялся лихорадочно всматриваться в полутёмной комнате по углам, вспоминая, куда летела в порыве страсти их одежда.

-«Ты что вскочил?» - спросила Анфиса приподнявшись, отперевшись на руку и глядя на него совершенно невинными глазами.

-«Ты конечно прелесть, Анфиса, но весь этот блядский водевиль с неожиданно вернувшимся из командировки мужем и грядущими разборками, мне на хер не нужен!» - и Николай сел на край кровати, пытаясь дотянуться до повисших на ближнем стуле трусов.

-«Да погоди ты!, - сказала она, удерживая его за руку, - тут такое дело…» А дело было в том, что после шести лет замужества, отношения с мужем у Анфисы зашли в некий тупик. Нет, он не подался по бабам, а она не стала гулять, всё было сложнее. Последние два года, благоверный супруг стал блажить не по детски. Обычные супружеские отношения, а как понял Колька, о такой женщине как Анфиса, можно было только мечтать, перестали его устраивать. Началось всё с того, как однажды, совершенно случайно она нашла в ноутбуке мужа, папку с его фото, где он перед зеркалом снимал себя в её нижнем белье. В чулках с пояском, бюстгальтере, топике, а потом и вовсе в её, женской верхней одежде. Анфиса была довольно вольных взглядов, что касалось их интимной жизни, в которой практически не было взаимных запретов, тайн и секретов. Разговор о этих фото она начала сама. И супруга прорвало. Он устроил ей истерику со слезами. Оказалось, что с недавних пор его дико заводит отождествлять себя с женщиной и что хуже всего, его совершенно не устраивает обычный секс с ней. Дальше больше… Он попросил покупать ему нижнюю женскую одежду, в их интимной жизни появился и занял главенствующее положение страпон с ремешками и прочие игрушки.

-«Не веришь?» – женщина, нагнулась и её груди призывно качнулись, заставив изумлённого рассказом собеседника облизать губы.

Николай потянулся к бутылке с коньяком, налил себе рюмку и вопросительно посмотрел на Анфису. Она кивнула, он налил и ей.

-«Вот смотри, - она, пошарив рукой под кроватью, достала и поставила на кровать между ними, коричневую обувную коробку, - вся моя личная жизнь последние два года.»

Женщина сняла с коробки крышку и достала фаллоимитатор, состоящий из трусиков-ремешков и насадки в виде фаллоса телесного цвета. Фаллос был размером почти такой же как его, Колькин, член. Следом из коробки появилась кожаная плеть с ручкой тоже в виде дилдо. Там же, на дне коробки, виднелись ещё парочка фаллосов.

-«Охуеть…» - только и смог выдавить из себя Родимцев.

-«Весь наш с ним секс теперь заключается в том, что я имею его, одетого в моё бельё, в зад этим концом! Он даже кончать так пристрастился, от анала. Или дрочит с дилдо в дупле в то время как я его плёткой охаживаю! И просит…просит, называть его Констанцией!» – Анфиса всхипнула от переполнявших её чувств и в покрасневших глазах блеснули слёзы.

-«Охуеть! – вновь повторил Николай и спросил, - ты как же? Ну с сексом?»

-«А что я? Он мне лижет… Тут у него не отнять, в этом он настоящим стал мастером оральных дел. И дилдо сосёт, когда он на мне одет, аж урчит от удовольствия… У него на женщин уже и не встаёт, на меня по крайней мере. Иногда прошу что бы он когда лижет, мне дилдо вставлял. Но разве ж это нормальный секс заменит?! Ты можешь представить, как я по настоящему хую соскучилась!!! Тебя мне просто Боги послали!»

-«Могу, - улыбнулся Родимцев, - только что в этом убедился! Очень соскучилась!»

Он обнял её за плечи и притянул к себе, целуя в мокрые от всё же брызнувших слёз, щёки.

-«А последнее время, он, наверное, тематической порнухи насмотрелся, спит и видит себя куколдом. Что бы у него на глазах меня кто-то трахал! Уже и разговор заводил несколько раз, что давай мол пригласим жиголо, мужика-проститутку… А оно мне надо?! Это ему нужно, а не мне. Вот ещё, не хочу я проститутку, это же как в душу плюнуть! Как в помоях вымазаться! Совсем он от дармовых денег крышей поехал!»

Выпили ещё по рюмке и Анфиса наконец выдала ему то, о чём Родимцев и сам уже догадался.

-«Ты Коленька только не обижайся! Мы с тобой случайно сегодня встретились. И мне с тобой было так хорошо, как ещё не было ни с кем. Наверное это судьба… Я же вижу что и тебе я понравилась. Помоги мне… Пусть… Пусть будет как он хочет. Трахни меня, но что б у него на глазах! Пусть лучше с тобой это будет, чем с кем то другим!»

-«Милая, а не послать бы тебе эту мразь на хуй! Вот прям сейчас собери свои вещи, я тебе ключи от соседней квартиры отдам. Или поехали ко мне в Новогиреево. Знаю тебя всего ничего, но запала ты мне в сердце! Я свободный мужчина, попробуем жить вместе, глядишь и правда – судьба!» - Николай накинул на начавшую дрожать от волнения женщину плед, укрыв ей плечи.

-«Спасибо Коля… может ты и прав, но… всё сложно. Понимаешь… Всё сложно. Он же не всегда таким был. У нас ребёнок, девочка, четыре года. Она сейчас у его родителей. В Турции, у них дом в Кереме, отец его из МИДовских, на пенсии сейчас. Да и ещё есть обстоятельства, не могу я от него уйти!» - из глаз Анфисы, вновь брызнули слёзы.

-«Ты сейчас уйдёшь? Бросишь меня?» - прошептала она всхлипывая и размазывая слёзы по лицу.

Родимцев молчал, сидел на краю кровати, недавно бывшей свидетельницей их страсти, оперев локти в колени, угрюмо смотрел в пол. Первая мысль, пришедшая ему в голову, была дождаться муженька-извращенца и набить ему ебало. Разбить его в кровь! Ещё отпинать, эту тварь сбив с ног, что бы он захлёбываясь соплями, слезами и кровью ползал по полу умоляя не трогать его больше!

Ненависть, туманила взгляд и морозом, волнами пробегала по спине. Он слышал про таких мужиков, их и мужиками назвать трудно. Пока служил, было не до таких вот извращенцев, а как демобилизовался, оказалось что мир вокруг полон всякими уродами! Куколд блядь!!! МИДовский выкормышь! Просрали страну! Жену свою хочет под другого подложить, чтоб у самого встал!

Николай отлично представлял таких офисных бездельников! Плешивые очкарики, с пивными животиками и пухлыми задницами, шире плеч! А где то, люди за таких во власти, кровь льют! В ушах хрипел голос Высоцкого со словами «Случая в ресторане»: - А винтовку тебе, а послать тебя в бой! Куколд он блядь! Констанция нахуй!

Но с каждой секундой, сам себе удивляясь, Николай Родимцев, чувствовал, что мысль о том, что он будет трахать женщину этого подонка и делать это на его глазах, начинала дико заводить! До трясучки! До холодного пота! Появился какой то противоестественный азарт. Он поднял голову, взглянув на утирающую слезы женщину, подарившую ему полчаса назад, небывалое блаженство, сказал спокойно и кратко: «Я согласен!»

Анфиса встрепенулась, не веря своим ушам и в это время, в коридоре послышался скрежет ключа и звук отворяемой двери. Женщина вскочила, метнулась из комнаты, затем резко остановилась, подлетела к сидящему на кровати голому Кольке, склонилась и поцеловала его, крепко обняв. «Подожди немного» - шепнула она и выскочив из спальни, крепко прикрыла дверь.

-«Вот я попал! – думал Родимцев, подтянув к себе плед и встав, обвязав себя им по пояс.

А я точно не сплю? Может наебенился или закинулся какой гадостью и ловлю забавные мультики? Не, ты ж знаешь, ты Колька, если наебенишься, тебе всегда война и смерть грезится, а не такое. Такое никогда ни с какой гадостью, не привидится! Такое только правдой может быть!

Из-за двери, слышались приглушённые голоса, шаги, какой то шум. Николай усмехнулся и покачал головой: «Да-а-а-а… Дела!» Взгляд зацепился за стоявшую рядом, на прикроватном столике, порядком опустевшую бутылку коньяка. Он привстал, забрал бутылку, хотел было прихватить рюмку, но не стал. Сделал большой глоток прям из горла, потом, чуть помедлив, ещё один и стал жевать морщась, прям с корочкой лимонную дольку.

А у меня встанет, при этом извращенце?! Вдруг мелькнула мысль. Он очень красочно представил перед собой чернявое, губастое плешивое существо в очках, с вислым волосатым животом и широким задом, обетом в красные сетчатые чулки с подвязками, кружевной бюстгалтер. Тьфу блядь! Но тут же перед глазами появился облик Анфисы, встающей перед ним на кровати рачком, чуть расставив ноги, так что видны полураскрытые половые губки и темнеет колечко ануса. Встанет, понял он и глотнул из бутылки ещё раз.

В дверь поскреблись, она чуть погодя открылась. Вошла, цокая высокими каблуками белых туфель, одетая в обалденный белый кружевной пеньюар, который ничего не скрывал, Анфиса, в белых же чулках с кружевным поясом. Она вела за руку… худенькую стройную молодую женщину, на полголовы выше её самой. Её красивые, стройные ножки, обутые в чёрные туфли, были затянуты в чёрные чулки, через накинутый сверху чёрный кружевной пеньюар, подвязанным тонким пояском, просвечивали черные трусики и бюстгальтер. Такая же, как у хозяйки стрижка каре, но волосы чёрные как воронье крыло, под цвет белью. Ярко красные губки. Неуверенная походка, потупленный взгляд в пол.

Ошеломлённый Родимцев вскочил. Плед соскользнул и он остался стоять голый со вздыбленным, пульсирующим членом.

-«Знакомьтесь!» - сказала срывающимся голосом Анфиса, мгновенно зардевшись при виде такой картины и плотоядно улыбнулась, облизав язычком губы.

Вторая женщина подняла на Николая глаза, секунду другую смотрела на него и вдруг тихо пискнув, поджав сведённые в коленях ноги рухнула на пол, обхватив руками за колени Анфису.

Колька почувствовал, что сходит с ума. У него впервые встал на мужика! В красотке у ног Анфисы, он с трудом, но признал Кирилла Александровича Дунайского, вечный шип в его заднице за всё время последней работы.

Непонятно как в оказавшейся в руках рукоятью кожаной плети, той самой в виде фаллоса, Родимцев неторопливо постукивая себе по ладони, проговорив зловещим голосом: «Констанция значит…»