Читать онлайн
"Человек в желтой пижаме"
Комфортабельный двухэтажный фюрер-экспресс «Gewinner» (Победитель) летел сквозь ноябрьский туман по железной дороге к городу Герингбургу. Крупнейшему городу в рейхскомиссариате Sibirien раскинувшемуся вдоль берегов реки Оби и до 1954 года носившему русское название Новосибирск…
Внутри, на втором этаже, в шикарном салоне, пол и потолки которого были обшиты досками из знаменитого белого американского дуба, стены драгоценными обоями из Виндзорского замка, а мебель вся как на подбор времён Наполеона Бонапарта, под охраной вооружённых до зубов штурмовиков в механической броне из личного полка охраны фюрера «имени Ульриха Графа», лениво развалившись в мягких кожаных креслах сидело пятеро мужчин. У самого окна, как всегда смурной и погружённый в себя, замер семидесятичетырёхлетний Адольф Гитлер. Далее, ближе к центру помещения, полукругом вокруг столика уставленного тарелками с мясными закусками, сыром с плесенью, фруктами и сладостями, расположились: располневший с возрастом и ставший походить на покойного Геринга - Эрнст Кальтенбруннер, щурившийся даже в толстых очках Генрих Гиммлер, вечно улыбавшийся без причины Мартин Борман и личный секретарь фюрера и его доверенное лицо голубоглазый красавчик Оскар Эйхман – сын недавно скончавшегося от рака начальника Национального департамента рейха.
- Терпеть не могу эти русские морозы! – несколько театрально передёрнув полными плечами (хотя в салоне было скорее жарко, чем холодно) произнёс Кальтенбруннер взглянув в пустой бокал тюльпановидной формы с остатками армянского коньяка.
- О чём ты друг Эрнст? – рассмеялся Борман из-за чего его гладкое, не раз подтянутое пластическими хирургами лицо покрылось паутинкой морщин. – Снаружи всего лишь двенадцать градусов ниже нуля. Это совсем ещё не морозы. Вот в 1951 году, когда мы взяли штурмом Москву ночами температура опускалась почти до тридцати шести градусов.
С раздражением взглянув на Бормана, недолюбливающий его Гиммлер, плеснул себе в бокал новую порцию коньяка и произнёс:
- Хватит всякий раз подчёркивать, что ты с Кейтелем брал Москву! Постесняйся хотя бы фюрера! (подбородок рейхсфюрера СС указал на не интересующегося разговором, погружённого в себя Гитлера). Мало того, что вы положили под русской столицей добрую четверть вермахта так ещё и Сталина живым взять не смогли! Бедняга Вильгельм поплатился собственной жизнью и погиб во взрыве устроенном русским диктатором.
Борман немало не смутившись протянув руку к коробке шоколадных конфет, проглотил одну из них, и хмыкнув пожал плечами:
- Чего взять с дикого азиата?
- Кейтель болван сам полез на рожон очень уж хотел выслужиться, - прикрыв рот рукой с опаской глянул на Гитлера Кальтенбруннер. - А взрыв… лучше бы в этом взрыве погиб и чёртов Берия!
Все сидящие в салоне, кроме фюрера, заинтересовавшегося чем-то за окном, дружно закивали. Что-что, а в бессильной ненависти к ближайшему соратнику Сталина они были едины.
- Тут ты прав… - заскрипел зубами Гиммлер. - Этот чёртов гад ушёл в подполье со своими зелёными фуражками и вот уже почти десять лет они проливают арийскую кровь в Сибири и на Дальнем Востоке! Мы жжём лес, они как крысы прячутся под землёй, мы закачиваем под землю ядовитый газ, они лезу на горы и сопки! И так бесконечно…
- Да ладно тебе, Генрих! – Борман, доев конфеты потянулся к вазочке со свежей клубникой. – Они просто надоедливые мухи не способные причинить серьёзного вреда.
Молчавший всё это время Эйхман будучи тут самым молодым (Оскару только недавно исполнилось двадцать шесть) с заботой взглянув на фюрера протянул ему жёлтый носовой платок дабы тот смог вытереть заслезившиеся глаза, а затем, подавшись вперёд, громким шёпотом обратился к рейхсминистрам:
- Не верьте официальным отчётам… На самом деле дела обстоят куда серьёзнее чем вы думаете. Будь иначе разве бедняга Глобочник вызвал бы фюрера и нас к себе в Герингбург.
Собеседники молча переглянулись подумав, что в словах Оскара конечно была своя логика. К тому же мальчишка всегда и всё узнавал раньше стариков.
- А чего он хотел? – буркнул Борман, растеряв радостный настрой. - Русские это не поляки! С ними спать надо с открытыми глазами!
Гиммлер же ничего не сказал, только звонко шлёпнул по руке вскрикнувшего от боли толстяка Кальтенбруннера, который с высунутым от старания языком через весь стол тянулся к стоящей рядом с рейхсфюрером СС вазочке с клубникой. Блюдо с бананами тот проигнорировал. Гиммлер никогда не ел это тропическое лакомство опасаясь, что бананов могли касаться руки африканских негров.
- Не будьте также самонадеянны как наш бедный Герман, - продолжил Эйхман разглядывая сидящих перед ним старичков. - Мы же говорили ему, что с его весом и возрастом не надо лезть в этот новый самолёт! Будто у него в подчинении пилотов не было! А чем всё закончилось? Рейхсмаршала сбил никому не известный советский лётчик! И ради чего была затея? Чтобы покрасоваться перед журналистами и экзальтированными дамочками в Санкт-Петербурге?
- Геринг всегда любил внимание, - постучал ногтем по вновь опустевшему бокалу Борман.
- Он любил длинные женские ноги от ушей и упругие сиськи! – жёстко перебил его Гиммлер.
В этот момент поезд скрипнув тормозами мягко остановился. «Gewinner» прибыл на небольшую станцию со сложным всё ещё русским названием Перепёлкино. Дальше двигаться можно будет только после того как пути проверят на предмет безопасности.
Проверка заняла чуть больше часа и всё это время Оскар Эйхман, забросив ногу на ногу и попивая армянский коньяк (пряча поглубже внутрь самодовольство и радость от которой ему хотелось захлопать в ладоши), разглядывал находящихся в салоне людей. «Совсем скоро эти старые развалины потеряют свою власть, - думал молодой человек. Она утечёт между их пальцев как песок и ничего, АБСОЛЮТНО НИЧЕГО они сделать не смогут. Всё уже почти готово, надо только набраться терпения. Ни в коем случае нельзя себя выдать потому что без него всё пропало. Дорогу молодым!»
Внутрь салона негромко постучали и стоящие у входа штурмовики, звякнув бронёй, разошлись в стороны пропустив к столу коренастого полковника в чёрной форме Гестапо с повязкой на левом глазу. Полковник же образцово щёлкнул каблуками и повернувшись к Гитлеру вскинул правую руку вверх в нацистском приветствии.
- Мой фюрер! Дорога проверена! Впереди чисто! – проорал он из-за чего Гиммлер поморщился, а Гитлер только коротко кивнул в ответ и снова отвернулся к окну.
- Хорошо, полковник. Вы свободны, - властным жестом отпустил гестаповца Эйхман.
Ещё пара минут и поезд снова двинулся вперёд, оставляя позади станцию со сложным, всё ещё русским названием Перепёлкино.
А сидевший тихо у окна со сложенными на груди руками семидесятичетырёхлетний Адольф Гитлер мечтал только о том, чтобы побыстрее облачится в свою любимую жёлтую пижаму и оказаться в безопасном купе, в чистой пахнущей снегом постели. После шестого покушения фюрер очнулся в больничной палате инфантильным, сумасшедшим, боящимся собственной тени стариком. Он давно уже перестал узнавать людей рядом с собой, для него они все (конечно кроме доброго мальчика Оскара, позволявшего ему есть шоколадное печенье с молоком в любых количествах), были на одно лицо. Главной его задачей стало молчать с умным видом, чаще хмуриться и читать текст из жёлтой папки протягиваемой ему секретарём перед выступлениями на людях.
* * *
Когда с пасмурного неба часто посыпался мелкий, колкий (словно битое стекло) снежок, мощный взрыв буквально подбросил серебристый локомотив со свастикой в воздух заставив прицепленные к нему вагоны слететь с железнодорожных рельс и покатиться с откоса к небольшой речушке. Не успели кувыркающиеся вагоны замереть на месте как по двум из них, тем самым где располагалась охрана фюрера состоящая из штурмовиков, оставляя за собой дымный след в пасмурном небе ударили ракеты. Операторы переносных ракетных комплексов били сразу с двух сторон.
Кто-то из контуженных графовцев сумел чудом выбраться наружу, но и только. Пронзая тяжёлыми пулями всё живое дробно застучали АК-53. Понадобилось всего три минуты, чтобы отряд советских диверсантов в СН51 поверх серых телогреек окружил потерпевший крушение немецкий состав.
Пока осназовцы добивали выползающих из-под подорванного, но всё ещё сцепленного состава, обожжённых и истекающих кровью немецких штурмовиков в механической броне, к одному из горящих вагонов в сопровождении бойцов вооружённых автоматами и пистолетами ТТ в набедренных кобурах, широко шагая подошёл высокий, широкоплечий серебробородый мужчина в шапке-ушанке поверх которой были надеты очки-консервы.
Неторопливо достав из золотого портсигара с дарственной надписью: «товарищу П.Судоплатову от товарища Л.Берия» папироску, мужчина постучав ей по крышке закурил наблюдая как по снегу к нему тащат голубоглазого хлыща с разбитым лицом в чёрной форме с серебряными черепами.
Пленный, руки которого удерживали двое крепких осназовцев с замотанными шарфами до глаз лицами сплюнул кровавую слюну под ноги, и с немым вопросом уставился на серебробородого.
- Оскар Эйхман? – спросил командир диверсантов, положив руку на рукоять пистолета на бедре.
- Ja-Ja! Oskar Eichmann! – со страхом, заискивающе закивал головой серый кардинал Третьего рейха.
- Салманов! Родимцев! Проверьте особые приметы господина Эйхмана! – приказал Судоплатов отправляя недокуренную папиросу в огонь пылавшего вагона.
С Эйхмана быстро срезали одежду, чтобы найти чёрную родинку на копчике, шрам от осколка на левом бедре и протез правой ступни.
- Всё верно! – довольно осклабился стоящий за полковником Судоплатовым высокий, жилистый мужчина со страшным шрамом через лоб и переносицу. – Лапку потерял наступив на мину во время военных действий на Кавказе. Напились упыри нашей нефти…
Один из осназовцев тем временем даже постучал по протезу ступни:
- Он Павел Анатольевич! Точно он!
Чтобы вырвать из кобуры пистолет Судоплатову понадобилась всего секунда. Пуля пробила Эйхману лоб и выбив заднюю стенку черепа залила мозгами снег. Интриган умер мгновенно. Но полковник всё равно сделал ещё три выстрела из ТТ в грудь мертвеца.
Кто-то из осназовцев пронзительно засвистел, и группа бойцов во главе с Судоплатовым обогнув горящий состав остановилась над ползущим по земле стариком. С виду тот был абсолютно невредим.
- Мамочки! Это же Гитлер собственной персоной! – произнёс кто-то и затворы штурмовых винтовок и автоматов защёлкали в праведной ненависти.
Судоплатов же сделав пару шагов вперёд тяжело уставился на врага советского народа, кровавого монстра, развязавшего войну терзавшего его страну уже шестнадцать лет. Словно почувствовав это Гитлер втянул голову в плечи, перевернулся на спину и закрыв лицо руками что-то быстро-быстро забормотал:
- Шпак! Жора! Переведи, что он там бормочет? – приказал полковник с отвращением смотря на вымазавшегося в грязи и саже фюрера.
Молодой парень с бровями домиком и еле-еле пробивающимися под носом жидкими чёрными усами начал перевод:
- Говорит, что хочет надеть жёлтую пижаму, лечь в свою постель под одеяло. Накрыться с головой. А ещё хочет тарелку шоколадного печенья и большой стакан тёплого молока.
- Губа не дура! – сплюнул советский офицер со шрамом на лице. – Это что же получается? Значит «Адвокат» прав? Фюрер сдулся. Ничего себе!
Обычно дисциплинированные и молчаливые осназовцы вокруг загомонили. Впрочем, кашлянув Судоплатов быстро навёл порядок.
- Шрёдер нас ещё ни разу не подводил. Лаврентий Павлович был прав. Ценный агент, - произнёс полковник поправив стальной панцирь на груди сбившийся от быстрой ходьбы.
Хныкая как ребёнок, но на этот раз встав на четвереньки фюрер снова пополз по земле в сторону ночной степи. Туда где ничего не было. Теперь не было, уничтоженное немецкими бомбардировками. Офицер со шрамом вскинул АК-53 и прицелился вслед Гитлеру.
- Нет, Саша! Этого мы убивать пока не будем, - механический протез правой кисти Судоплатова опустил вниз ствол оружия. - Пусть сначала по своему рейхсвизору на него его сверхчеловеки вдоволь налюбуются. Вот потеха-то будет! Обеспечим ему уютную комнатку, небольшую правда, зато с крепкой, железной дверью, относительно чистую постель… и молоко с печеньем. Перепечка!
- Да, товарищ полковник! – вытянулся по струнке перед командиром возникший словно из-под земли двухметровый зеленоглазый осназовец.
Судоплатов тем временем обняв затрясшегося в рыданиях офицера со шрамом на лице, нашёптывая что-то успокоительное товарищу, повёл его подальше от перевёрнутых вагонов. Что и говорить у полковника у самого руки чесались шлёпнуть Адольфа за всех погибших. Но нельзя, сейчас никак нельзя. Лаврентий Павлович точно такой поступок не одобрит. Гнев они выпустят, а что дальше?
- Забери фюрера! – бросил через плечо зеленоглазому здоровяку Судоплатов. - Головой за него отвечаешь! И сопли ему вытри что ли, а то так ходить некрасиво…
.
ЛитСовет
Только что
