Читать онлайн
"Сто лет депрессии"
Мятный Лютик
***
какие очаровательно голубые у тебя сегодня глаза
даже не скажешь что в них залито так много боли
даже не скажешь что это ты лежала на дне ванны захлебываясь собственным воем
какой потрясающий сегодня у тебя смех
я даже подумала что ты счастлива
и наверное даже не ненавидишь всех
от твоей горькой измученной улыбки хочется вырвать из себя сердце и скормить бродячим псам
чтобы оно так мучительно не содрогалось когда я провожу рукой по твоим волосам
какая красивая у тебя сегодня депрессия
твоя алая кровь капающая из порезов с привкусом ада
твои мешки под глазами от изнурительной бессонницы
я положу в них свои стихи
так, глядишь, достаточно чтобы сколотить тебе гроб скопится
твоя боль сегодня особенно стильная
под неё хочется танцевать
пить шампанское с осколками стекла из окровавленных фужеров
и потом меланхолично блевать
я хочу позвонить твоей боли на мобилку
обсудить с ней что приготовить на ужин
позвать на перерыв в курилку
почему твою боль нельзя любить отдельно от тебя?
***
за мной тянется изящный шлейф горечи табачного дыма
я сегодня пришла к тебе откровенно не модная
замечательно несуразная
с этой мерзкой несуществующей сединой в каштановых волосах
от меня устало пахнет котами перегаром и прочей ересью
холодной октябрьской моросью
вечной простудой и гарью
не шанель конечно но чем могла надушилась
давай этим искалеченным вечером
пропустим по бокалу собственной крови на брудершафт
вызовем дух Бродского пентаграммой из книжек
у нас такой ласковый паттерн серийных самоубийц
мы так влюблены в психические расстройства друг друга
этим искалеченным вечером
пихая тебе в глотку дуло ружья
я сделала выбор
жить вечно.
***
линиями метро сплетаются запутанные мысли мутного самосознания
я бреду по ним вдоль
свет в конце тоннеля давно миновал оставив меня в склизкой опутывающей темноте
я дышу сыростью и разрастающейся плесенью - в моих лёгких плетёт свою жизнь мицелий
отхаркиваю черную стухшую кровь вместе со спорами
почему этот путь все никак не кончится
липкое ощущение ужаса льнёт к коже
оно сжимает своими вязкими бесформенными руками мою глотку изнутри
не душит но не позволяет издать ни звука
я бреду вдоль по сгнившим от старости рельсам
в надежде что однажды они закончатся тупиком
я молюсь, чтобы все это не оказалось кольцевой.
***
если так подумать то убийство не самый большой грех
когда взрезаешь мясо думаешь только о плоти
но я не думала ни о чем, когда лезвием бритвы оставляла следы на коже
когда оставляла ожоги сигаретными каплями
было больно но не так
тобой легко закрыть проблемы
как легко пользоваться твоими поцелуями
ты гладишь мои шрамы
ты так беззастенчиво в них влюблена
кто кроме тебя полюбит мою боль?
ты танцуешь под эти вымученные треки
от тебя пахнет мёртвой хвоей
сладкой ложью
словами "не трожь меня"
если так подумать то убийство не самый большой грех
наказание попасть в ад не такое страшное
когда ежедневно просыпаясь оказываешься в нем
я сплетаю свои пальцы с твоими
будь что будет
от себя ведь не спрятаться
срок не скостится
наши души так болезненно дышат друг другом
я слышу это дыхание по ночам даже когда мы не вместе
я боюсь однажды понять, что в темноте остался только мой тяжёлый надрывный кашель.
***
грех сладок но все мы загребая побольше глотаем его как горькую микстуру обреченности
на этом торжественном чумном пире современности я чувствую себя незнакомцем к которому все испытывают отвращение
сами не знают почему
тяжёлый смог подлости обволакивает тело
забивается в альвеолы
фигура Фемиды на здании суда грандиозна, но внутри она полая
я просыпаюсь в алчном мракобесии мира
покупаю американо в захудалом заведении
почему-то у него привкус виски
круги под моими глазами рисует существо с Марса
какую скверную для себя он выбрал раскраску
но все же лучше чем скинхэд раскрашивающий "ближнему" кровью лицо за чистоту расы
все это лучше чем утешая себя несовершенностью сущего думать что не можешь быть лучше
как жаль мало кто задумывается об этом
мой таёжный взгляд в зелёных глазах зря загорелся
я не буду здесь больше чем просто мерзким в своей эстетике поэтом.
***
тоскливой серостью похмелья на голову обрушается усталость
в моём комнатном мегаполисе стоят идолы
их пустые глазницы приводят меня в суеверный ужас
я перекрещиваюсь наоборот
Дьявол где-то за батареей кривит губы в усмешке
в моем комнатном мегаполисе стоят идолы
они наблюдают
следят
ждут
на моей шее тревога затягивает панический жгут
пережимая сжижженную кровь в нервной агонии пульсирующей артерии
страх заглядывает в мои окна
его горизонтальный зрачок подкашивает ноги
я падаю на колени ниц против воли в поклоне перед моими гниющими божествами
тьма скапливается в уголках глаз
имитированное счастье у имитации человека
идолы
ваша мумифицированная кожа обрастает будто натуральными волосами пыли
я не прикасаюсь к вам в святой ненависти
ещё глоток этой сконцентрированной алкогольной адовости в сосуде
я расколочу эти бессмысленно-обманчивые статуи в рвении самосудия.
***
корабли лавировали лавировали да не вылавировали
люди планировали планировали да не выпланировали
любили верили а потом взрослели
шрам на шраме
душевные параллели
в тяжёлом галопе всеобщей депрессии
в лёгкой рысце пассивной агрессии
движемся на все четыре стороны
каждая приведёт к ощущению неминуемой погибели
меня передёргивает меланхолией как разрядом тока
я упираюсь синим от ударов граблями лбом в стекло автобуса
в душе не ебу куда он едет но мне и не важно - хоть прямо в ад
я плохой таролог но меня устроит любой расклад
белки глаз треснули красными прожилками разочарования
после каждого затяга я выдыхаю ядовитый дым прошлого
программа "сдохни или умри но добейся большего"
выбывший участник в этих голодных играх на финальном раунде
но даже победитель окажется на изувеченной жизнью пустой окраине.
***
на улице опять пасмурно
в магазине опять дорого
люди опять варвары
в пороховницы опять не завезли пороху
звёздами на небе рассыпается мечта понурого алкоголика
в детстве я хотела стать космонавтом
всхлипом дарённой печали растекается неприятное тепло сердечной колики
кем было быть суждено не знаю сама
кем стала наперекор известно даже тем кого не касается
льётся вода горит огонь и стонут медные трубы
второй пресвятой приход - мне так холодно; не попадают друг на друга зубы
никакой зависимости только я как натурщик рисую голые факты
ношу этот холст с собой, ношу эту боль с собой, ношу эти бессонные ночные вахты
в надежде вЫносить что-то больше чем я могла бы (но не дитя)
послевкусие случайного секса на тусе
просыпаться в постели с незнакомым человеком так больно
помня о том с кем поставил слэш в межкроватном пространстве
как низкокачественно погряз в блядстве
я плюю на могилы зная что окажусь на этом же кладбище
вспоминаю о тебе как о сокровище
жизнь сука та ещё
в наказание мы окажемся в одной Преисподней
на одном поприще
для развлечения наших обоюдных демонов
как никому не известным пророчеством было велено.
***
как устал человек, живущий в своём одиноком пентхаусе в центре Марса
клочковатым мхом бороды покрываются впадины его щёк
мирный атом мглистой тоски в его красивой синей радужке глаз скапливается в мозгу
человек, живущий на одинокой красной планете
безмолвно движущейся по своей незримо захватывающей дух орбите
он не может спать
по ночам читает Берроуза и Паланика
слушает обескураживающий тишину свист допотопного чайника
он вспоминает, почему так не любил людей
и почему в принципе вообще никогда не любил
его обветренные губы растягиваются в улыбке превращая выражение лица в ещё более хмурое
из окна он смотрит на разлагающиеся детали умершего робота
подносит к уху трубку стационарного телефона, но никого нет на том конце провода
потрясающее одиночество ничтожно захлебывающе возведенное в абсолют
человек на Марсе
он снится мне которую ночь
в подвале заброшенного дома я изготавливаю огромный обезбоженно-красивый, смертельно-изящный фейерверк
он, наверное, хочет знать, что он не один
этот яркий переливчатый шелест взрыва услышит вся Вселенная
он снится мне которую ночь
ему снится что он не один
думаю я смогу ему помочь.
***
почём нынче опиум для народа
по ценам на умные книжки для морального урода
у моей веры алтарь из пустых пачек от сигарет
я гадаю на страшных угрожающих надписях на них
они говорят со мной на том языке любви который мне нужен - самоуничтожение
что же, прогнозы неутешительные но это только пока что
об моё окно на 8 этаже загибающегося пансионата по ночам разбиваются птицы
я включаю музыку мёртвых провожая тоскливым взглядом этот танец крылатого перформанса
ничего страшного милые птицы
однажды ночью я тоже разбилась об кое-чьи окна
об этом свидетельствуют лишь татуированные шрамы на опускающихся от бессилья предплечьях.
***
месяц прошёл как летаргический сон
будто шла по улице и резко провалилась на дно
было больно, но я справлюсь
войду в состояние стазис
до весны, может быть, и оттаю
мне нужно узнать, что там, за краем
если тяжело, то я найду силы
вокруг люди, которые меня не покинут
я живу в темноте много лет
но при каждом веерном отключении
когда-то дадут свет.
***
я скалю зубы, зло улыбаясь из тёмной холодной низины
зрачки моих обесцвеченных глаз сужаются, когда я вижу свет огня
я побитая жизнью псина
недавний волк, вышедший к мерзким кострам человека
они пригласили меня погреться
они предлагали мне свежее мясо
жалели мол мне некуда деться
и в конце предложили остаться
когда моё горло сдавила верёвка
когда я услышала их злые усмешки
их голоса пропитанные этой блевотной издевкой
я пыталась вырваться в изнурительной спешке
под их мразотные потешки
и н а ч а л с я А д
мне на голову опускались палки
банки мусор острые кости
и слезы лились злыми осколками
по моей истерзанной растрепанной морде
на мне катались их безумные дети
меня оставляли под ливнем привязанной к ветви
я давилась костями и слизывала росу
сдирала с кожей с себя коросту
грязи
и внутри у меня росло чувство
нет выразимся не так
не то слово, чувства это искусство
внутри у меня росло что-то страшное
что-то неправильное
то чего не должно быть
но то чего было не миновать
и я вырастила у себя внутри Дьявола.
конченого ублюдка, тварь с бесцветными глазами с улыбкой разрезом прямо до заостренных ушей и пасть его была полна не зубов, но кинжалов, а время от времени от выставлял и шевелил ядовитыми жвалами. и улыбался.
да, он улыбался, и это было
страшнее чем полный ненависти взгляд любимого человека.
Дьявол облизывался своим раздвоенным языком,
почесывал лохматую голову своим вместо кисти крюком -
и все внутри у меня сжималось от ненависти.
мы с Дьяволом вели долгие разговоры
(он, кстати, любил тёмное пиво и горы)
и однажды, в ночь весеннего равноденствия,
он сделал мне предложение
нет не замуж конечно, какая бы из нас вышла пара
да и быть женой Дьявола наверное самая высшая кара.
"послушай", - сказал, умильно шевеля жвалами, - "не пора бы опустить хозяевам забрала?"
"да пора бы", - вздыхаю, морщась от боли в переломанных ребрах, - "сколько можно скулить и помои сёрбать".
и в ночь, когда луна кругла и выше всего
поднялся страшный ветер
почти ураган
и застучало колоколом сердце
будто внутри открылся забытый древний курган
и зазудели мои износившиеся кости
и закружились вокруг меня листья
и заметалась вокруг меня пыль горстью
и Дьявол вышел наружу.
закончив ужин парой бутылок крафтового тёмного, я оставляю на чай, ухмыльнувшись симпатичному бармену и ухожу, глубоко вдыхая сочный осенний воздух, чувствуя, как ветерок, несущий с собой запах прелых листьев и чьих-то улыбок треплет волосы.
придя домой, я с детским трепетом снова заглядываю в свою копилку: отпуск на Алтай не заставляет себя ждать.
падаю на кровать.
чувствую, как собственное тело начинает жать.
снова стучит сердце
снова зудят кости
я не ощущаю времени
я не ощущаю злости
Дьявол не рассказал, что он сделал тогда, с ними всеми
он вообще после того что сотворил нарезался в стельку
пришлось самой разбираться, как управлять новым телом
но знаете, он отличный мужик, между делом
кто сказал, что убийцы не могут быть хорошими ребятами?
я теперь хожу вместе с вами по улицам,
смотрю ютуб, умею готовить суп из курицы
я стильно одеваюсь и пользуюсь хорошим парфюмом
я умею улыбаться но и смотреть угрюмо
я тоже умею.
а ещё у меня удивительно тёплые руки
и волосы, больше напоминающие шерсть
я почему-то очень нравлюсь собакам
сколько их возле меня трется точно не счесть
у меня, правда, очень доброе сердце,
душа, напоминающая сладкий раф из моей любимой кофейни.
но не зли меня, слышишь?
ты не знаешь, что потом грядёт.
не зли меня, слышишь?
иначе мой Дьявол за тобой придёт.
***
не смотри, котик, за дверь -
туда, где Наружа.
нет ничего хорошего в ней,
в ней все чувства - леденящая стужа.
мир Наружи болен проказой,
он страшно кашляет, он простужен.
я не убереглась от этой всепроникающей заразы -
да и как уберечься
когда не помогли даже маски
надеваемые вместо человечного облика
по ночам мне снятся кошмары,
просыпаюсь в ознобной тряске,
просыпаюсь посреди сердечной колики
не помогли антидепрессанты
уколы таблетки анаболики
если счастье - стерильность,
значит Наружа - язвенный скотомогильник
снова звонит будильник.
я просыпаюсь в горячке.
уже кажется, быть заражённым -
техническая необходимость.
***
"знаю, какую боль ты прячешь под рукавами"
(с) гистамин, nedonebo
изрезаны вены.
истёрта одежда.
жест отчаяния: во мне нет любви.
во мне нет надежды.
стены пусты. серость.
мой внутренний
обезлюденный мегаполис.
бог мёртв. эта всеоблемлющая бренность...
разбит, как ваза из хрусталя,
мёртв, как сбитая псина.
я строю жизнь как неумелый столяр.
паразит, которого покормить бы стрихнином.
***
"мне тебя не надо"
на вайбе жёсткого похуя
в состоянии перманентного ахуя
я стопку за стопкой бахаю,
чтоб не сойти с ума нахуй
я разочарованное поколение
доведенное до белого каления
я отцветшая сакура
под охуевшим нАкуром
я челюсть волка, вцепившееся в горло
я приняла этот мир - и меня не впёрло
громкие словечки гремят горном
но все это просто плохо отснятое порно
все это просто жёсткий стёб
над теми, кто хотел казаться живым
кто о рае обетованном пел взахлёб
а теперь пошёл по дорожкам кривым
все это ложь истерика и долбаебизм
я живу, глубже погружаюсь в эскапизм
я живу, но меня с картины мира стёрло.
"я приняла этот мир -
и меня не впёрло"
***
"никакой дискриминации и дурного вкуса"
мне двадцать. я онемевшее божество
из фильма с рейтингом 18+
улыбчивое ничтожество
неподъемливый неизменчивый груз
как быстро проходит время
когда мы в одной постели
в сексуальных играх одно правило -
"не влюбляйся" - написано гравием
и когда затрясется планета
исходя с орбиты от нарушенного вето
когда надорвется реальность мира
настоящее станет военным тиром.
***
я так боюсь проснуться однажды хмурым ноябрьским утром и понять, что мне беспомощные сорок с лишним лет лет, а за моими усталыми, истерзанными плечами только лишь
целая
непрожитая
жизнь.
и закончится она через несколько секунд. несколько секунд, за которые моё заведомо мёртвое тело проделает путь из окна до серого, такого же мёртвого асфальта.
.
ЛитСовет
Только что
