Читать онлайн
"Масса"

Оно должно быть здесь! Я знаю, должно… они прятали, я слышал…

В наушниках затрещали помехи. Через них пробивался хриплый голос:

Миша… помоги…

«Вот найду то, что ищу, тогда и помогу…. Да где же…»

Он пробивался через груду упакованных к отправке на Землю контейнеров и пакетов. Модуль вмещал не много, и они знали местоположение каждого объекта. Всё учтено, всё подписано, но не эта штуковина… её спрятал ещё в начале нулевых Николаев. Им о ней рассказывали на секретном брифинге перед полётом, учитывая обстановку в мире… да где же она…

Голос в наушниках хрипел и продолжал просить о помощи:

Помоги… Миша…

«Ему бы закрыться, но нельзя… необходимо проверить, что случилось в японском модуле… Он проверит, но без ТПшки он туда не полезет… Да где же ты мать твою…»

В наушниках остались только помехи. Он оглянулся. Узкий проход из модуля, прямая до развилки, загромождённая приборами, проводами и парой парящих в невесомости коробок. Ничего лишнего. Или кого-то…

«Тихо, даже слишком, но ничего… он на короткой дистанции до люка, закроет и ничего с ним не станется. Главное найти эту дубину и тогда будет спокойнее… будет спокойнее…»

Голос Корнера раздался у самого уха:

Миша… помоги…

Он вздрогнул. Отправил кулак в сторону звука. Ничего.

«Он всё проверил: это не кислород и не отравление. С атмосферой внутри станции всё в порядке. Но он слышал голос и видел, как из японского модуля выплыла человеческая кисть, словно осьминог с извивающимися щупальцами-мышцами… толкающими конечность вперёд…»

«И эти помехи, голоса, и то, что никто из ребят не выходит на связь, не откликается...Да где же ты, сука… Где… Наконец-то! Нашёл!»

Рука нащупала рукоятку приклада. Из-под тонны коробок всплывала на свет «ТП-82», старый и древний, предназначенный для защиты при высадке в лесу, а после - на всякий случай. Трёхствольный с прикладом-лопатой. Последнего не было, но это не важно. Боезапаса нет, но, как ему говорили, три патрона дроби должны быть в стволе. Они просто обязаны быть, иначе... Даже думать не смей! Никаких иначе!

Он ещё раз обернулся, прижал оружие к груди, как драгоценность, и прислушался к помехам в наушниках. Ничего. Пока...

«Патроны на месте. Выстрелит ли эта рухлядь вообще? С ней хотя бы спокойнее… Ну же, ты же космонавт! Офицер! Возьми себя в руки!

Миша…

«Опять голос.»

Миша…

«Заткнись!»

Помоги…

«Сейчас я тебе помогу! Дай только убедиться, только дай… Это не может быть помешательством, показатели в порядке, в порядке… никаких примесей, ни в еде, ни в воде… Отставить страх и панику! Во всём нужно разобраться!»

Он выплыл из модуля, держа оружие перед собой, подплыл к приборной панели, нажал на клавиатуру ноутбука, выбил нужную комбинацию. Подтянул микрофон от наушников ближе ко рту. Сказал:

— Колин, Ван, что у вас там? Вы меня слышите?

Помехи. Нет ответа.

— Ребята?! Мари!

Тишина.

— Помоги…

— Кто это?! Назови себя!

— Миша…

— Кто говорит?!

— Помоги…

Шум помех. Голос пропал.

Ладно. Теперь нужно осмотреться. За все это время, пока он искал оружие, на него никто не напал. Значит, либо нападавшего, кто бы это ни был, обезвредили, и его действительно зовёт раненый товарищ, либо произошло что-то совершенно непонятное. В любом случае, необходимо выяснить.

Он выдохнул.

«Ладно. Полетели…»

До поворота к японскому Кибо прямая. Ему необходимо пролететь Зарю, Юнити, Дестени и Гармонию.

Позади он уже оставил родную Звезду и летел через Зарю — функционально-грузовой модуль. Проговаривал про себя порядок действий, пытался успокоиться.

«Когда он достигнет Гармонии, ему нужно будет повернуть налево и проверить Кибо. Там он видел руку. Она улетела к европейцам в Коламбус…»

Оборудование станции гудело. Он летел через светлый коридор ФГМ, квадратный, правильный...

Чистый, аккуратный. Под ногами - пристёгнутая аппаратура, ящики, коробки, цилиндры. Упакованный скарб, перетянутый клетками тросов. По бокам ячейки с ручками, протёртые, от бесконечного прикосновения. Он дотронулся до ближайшей, подтолкнул себя вперёд. Тут преобладал бежевый цвет, с лёгкой желтизной, налётом времени. Здесь было просторней всего. Тут ему было где развернуться.

В конце сегмента, у люка, под упаковкой влажных салфеток, он увидел, как в панель слева ударилась маленькая красная сфера, а за ней протянулся бисер из шариков поменьше. Дышать стало труднее, в груди сдавило.

«Да что же там у них случилось…»

Он ожидал, что за цепочкой красных шариков последует ещё что-то более кошмарное. Но больше он ничего не увидел. Стало чуть легче. Предстоящая встреча с чем-то в Кибо вышла снова на первый план. Свет модуля слегка померк. Он услышал гулкий удар где-то в обшивке корпуса.

«Спокойнее, всё в порядке…»

Когда он отлетел к Заре провести запланированную проверку связи, коллеги находились в японском сегменте. Ван показывал всем фотографии новорождённой дочки. Он думал отложить осмотр, но не ожидал, что задержится на долго. Система коммуникации дала сбой, и необходимо было отладить передачу сигнала к ЦУПу. Ничего сложного, ребят отвлекать он не хотел, вполне мог справиться самостоятельно. Только через пять минут он понял, что у него ничего не получается, и ему точно нужна помощь…

Он полетел к остальным и увидел плывущую в невесомости кисть и вереницу красных бусинок за ней. Сколько прошло времени с того момента, десять минут? Этот голос в наушниках и молчание ребят, никаких других шумов, ни крика, ни грохота, ничего. Только гул станции и помехи…

У него был выбор: ринуться сразу к ребятам, разузнать, что произошло, или же лететь за оружием. Он выбрал второе. Неизвестно каким местом, каким чувством, но он решил, что случилось что-то с чем голыми руками не справится. Если кто-то из коллег обезумел настолько, что смог оторвать кому-то кисть...

Он осознал, что решил проверить, не произошла ли поломка, уже после того, как подумал о помешательстве одного из коллег. В то, что вред нанёс человек, он поверил быстрее, нежели в несчастный случай. Вся его жизнь, образ мышления, убеждения повлияли на этот выбор

«Что же... остаётся надеяться, что он не окажется сбрендившим идиотом сам, и вместо того, чтобы мчаться оказывать помощь товарищу, он полетел за оружием...»

Но никакой поломки нет. Он проверил. На мониторе символы плясали в привычном ритме, только связи не было. И ребята не отвечали. Какая разница, что побудило его полететь сразу к оружию. Учитывая все обстоятельства... Вариант с сумасшествием не кажется таким глупым.

Он уклонился от сфер у люка в американский модуль, пролез дальше в Юнити — соединяющий модуль. У американцев бусинок было гораздо больше…

Ритм сердца участился.

«Оставить! Оставить! Ты космонавт! Это твоя работа! Вперёд!»

Дестини. Американская модуль-лаборатория. Повсюду провода и приборы, настоящее месиво из техники. Ноутбуки, троса, верёвки, пакеты и бумажки с данными. Хаос всевозможных приспособлений. Преобладание белого и синего. После тусклого ФГМ здесь ему становилось как-то веселее, чувствовал себя бодрее. Но не сейчас…

Система здравоохранения экипажа была под ногами, красный крест на белом квадрате. На доске для пострадавших никого. А значит ребята сюда не добрались. Значит случилось что-то из ряда вон…

Он коснулся синей рукоятки, оттолкнулся, поплыл дальше. Сферы пролетали мимо, он старался уклониться от них. Мазаться сейчас чем-то, что напоминает кровь, не имело смысла. Некоторые капли всё же попадали на форму, цеплялись за шершавую ткань. Он пытался не обращать на них внимание. На шее в наушниках шипели помехи.

С каждым метром пройдённого пути сфер становилось больше.

На светлых поверхностях капли смотрелись как болезненная сыпь. Он плыл мимо, игнорируя новую раскраску сегмента. Впереди Гармония — участок с развилкой. Света в нём меньше, а сфер ещё больше.

«Соберись. Ты должен! Должен!»

Гармония, продолжение Дестени, встретила его бисером красных сфер. Здесь, среди кучи проводов, ноутбуков и фотоаппаратов, они парили повсюду, но плотность их была всё же недостаточной, чтобы образовать плотную завесу. Несколько капель коснулись лица отчего его передёрнуло. Он отодвинул ноутбук, оторванный от стены. Снова послышался гулкий удар откуда-то сверху. Свет потускнел. Ещё метр, и он окажется у нужного поворота. Слева японский Кибо.

Оттуда прилетела кисть…

Наушники шипели, станция гудела, а за углом... он хотел верить, что всё это галлюцинация. Он слышал чавкающие и булькающие звуки, словно невидимые руки разрывали хрящевую ткань и ломали кости, как при разделке курицы или свиных ножек. Он продолжал двигаться к повороту, преодолевая страх и ужас.

«Что же случилось с вами, ребята?»

Из-за поворота выползла особенно густая вереница сфер, словно спираль ДНК. Она пронеслась мимо. Он коснулся крышки модуля, подтянулся к проходу и заглянул внутрь.

В глазах потемнело. Тело перестало слушаться. Он открыл рот и смотрел. В тупике, на противоположной стороне тела товарищей, и с ними происходило нечто ужасное.

Пятеро его коллег были вместе, буквально, и их тела…

Он хотел кричать, но не мог, ужас происходящего сковал его.

Всё свободное пространство в конце квадрата модуля, в тусклом свете, среди проводов и техники, занимали различные части тела людей. Руки, ноги, лёгкие, ленты кишок парили рядом с центром массы — невероятным уродом, солянкой из человеческих запчастей.

Он видел, как внутренние органы, словно кубик Рубика, перестраивались, пытались соединиться. Большая часть необходимых и преобразованных внутренностей была на месте и функционировала. Он наблюдал, как два спаянных невиданным способом сердца качают кровь, пульсирующую по вывернутым наружу венам и артериям. Кошмарная сила, будто развернула трёхмерные тела в четырёхмерное пространство и переделывала их, лепила по известной только ей извращённой логике. Головы Вана и Николая срослись вместе, широкая и оскаленная улыбка из двух ртов шевелила жвалами, безумные глаза вращались в четырёх, залитых красным, от лопнувших капилляров, глазницах. Шеи сочленялись с общим центром массы. Каждый разбросанный элемент связывался вереницей жил и мышц, даже парящие в метре лёгкие набухали и сдувались.

По тонким отросткам бежала кровь, к чудовищному резервуару…

Все пары человеческих ног собрались внизу. Масса из крови, мышц и плоти смешалась в переливающуюся кашу, из которой, без какой-либо логики и функциональности, торчали конечности несчастных. Одежда лоскутами болталась под потолком. Нагие... он не сразу обратил внимание, что большая часть гениталий обоих полов находится в одном месте, выше месива. Невидимый и извращённый демиург играл гениталиями его товарищей, как игрушками, они парили, обмотанные венами. Два пениса пребывали в эрегированном состояние и совершали фрикционные движения, с вросшими в груду кишок влагалищами.

Он пытался закрыть глаза, вернуть себе контроль, но не мог. Чудовищная масса, состоящая из его товарищей, преобразовывалась, полотна кожи наползали на нелепые, собранные в кучу, органы, над месивом ног и кишок. Розовая лента выползла из-за спины чудовища и, как змея, поползла вверх, к сросшимся черепам Вана и Николая. Гротескная пасть раскрылась, и полоска заползла внутрь, глазные яблоки друзей вращались с бешеной скоростью, он слышал, как от груды исходят рвотные звуки, как рефлекторно одна из голов отвергает вползающую в неё плоть.

Из-за чудовища, выпорхнуло нечто с головой Влада. Он видел канат позвоночника, лёгкие, и больше ничего, но позади, словно крылья, растянулась красное полотно, покрытое синими и набухшими венами. Взгляд друга был живее чем у остальных, он поднял глаза к потолку, и он проследил за ним. Среди хлама и сгустков крови, находился прикованный Корнер. От него тянулись тонкие голубоватые провода. Относительно целое тело ещё напоминало человеческое, но процесс разборки уже начался. От Джона медленно отсоединялись мышцы, полосами выползала кожа, свободно парили, но не покидали своих мест, органы. Американец был жив, и он смотрел на него, а рядом с его ртом болтался микрофон. Он открыл рот и в наушниках раздалось трескучее:

— Миша… помоги…

Масса, словно отвечая на незапланированные действия одной из частей, выпустила из-за спины монстра три пары красных и блестящих жгутов. Они коснулись Корнера, начали заползать под кожу, ползти вверх к паху…

Корнер открыл рот и из глотки выползли три, похожих на щупальца, белых отростка. Они начали изучать пространство вокруг, двигались в мерном танце, касались парящих капель крови. Наушники оставались на своём месте. Как только змеи вернулись в чрево, Джон прохрипел снова:

— Помоги…

Груда ответила. По всему кошмарному телу прошла волна дрожи. Ноги и лента кишок с гениталиями зашевелились, и он увидел, как из одного из влагалищ стала выдавливаться плотная тёмно-коричневая масса. Хлюпающие и чмокающие звуки вызвали приступ тошноты, но он сдержался.

Он видел, как масса других жидкостей вальсировала, словно материя в кольцах Сатурна, вокруг общей кучи. Как руки, свободные от туши, пытаются направить потоки в нужное и, понятное только ей самой, направление.

Кошмарное и алогичное зрелище — движение плоти истерзанных тел товарищей, вызывающее тошнотворный ужас, но такой завораживающий, фантастичный…

Он ощутил противоестественное влечение, захотелось приблизиться, прикоснуться… Во всём этом казалась есть какая-то прелесть, смысл. Он подвинулся чуть вперёд. Сверху истошно закричал Корнер. В последний раз:

— Миша! ПОМОГИ!

И тут он включился.

«Увиденное не может быть правдой — он помешался. Он сумасшедший с оружием в руках. Что сейчас происходит в действительности? Не стоял ли на самом деле на месте этой твари его друзья, и не пытаются ли его переубедить? Что он вообще знает о подобном? Нет, он должен себя изолировать, чтобы не навредить... он опасен, он сошёл сума... Должен делать что-то, должен делать…»

Мысли путались, он больше не уклонялся от крови, шарики ударялись об него, цеплялись за ткань, оставляли следы.

«Где, где он может изолироваться, чтобы никому не навредить? Где… Какой кошмар… Какой ужас…»

Он не заметил, как вернулся в Зарю, родной модуль... Прилетел сюда на автопилоте. Сверху на него смотрели Циолковский, Королёв и Гагарин. Три пионера русской космонавтики.

Он посмотрел в лицо Гагарина. Юрий Алексеевич улыбался, в руках белая голубка. Такой молодой, сильный, смелый…

Тело задрожало, под глазами собрались слёзы. Форма в крови, в руках оружие. Кошмар вспышкой воспроизвёлся в сознании. Его затрясло ещё сильнее.

«Нет! Он не сошёл с ума! Их проверяли перед вылетом, они следят за собой на станции, проходят постоянные проверки. С ним никогда не случалось ничего похожего, и с родными тоже. Он здоров физически и психологически. Он космонавт, лётчик, инженер, учёный! Человек… Его психика не выдержала ужаса кошмара, но это нормально. Ему повезло, что он вообще смог оторваться от этого отвратительного зрелища и сбежать. Значит, у него ещё есть время, и он должен делать свою работу. Он должен справиться, должен! Ситуация аварийная, следовательно, необходимо действовать...

Ему повезло, что он поддался слабости и начал искать ТПшку… Если бы он сразу отправился проверить, что случилось… Стал бы он частью этого кошмара? Нет! Отбросить эти мысли! За работу! С чего начать? Что в таких ситуациях рекомендует инструкция? Связаться с ЦУПом... Невозможно! Связь отсутствует полностью, резервные источники… спутниковые. Он пробовал вещать на других волнах, связываться с соседними спутниками и с китайцами. Световой маяк бесполезен, система не отвечает… Что-то блокирует, не даёт работать… Ничего не осталось, он здесь один.»

Тут его словно током ударило.

«Радиолюбительский ретранслятор!»

Он оттолкнулся и двинулся к рабочей панели. Чуть не пролетел мимо, успел ухватиться. ТПшка вросла в руку, он посмотрел на неё, разжал побелевшие пальцы. Оружие зависло, начало медленное движение. Среди ноутбуков, проводов, камер, трёхствольный обрез казался инопланетянином.

«Чем же тогда кажется та каша из его товарищей?»

Он сжал веки, стиснул зубы.

«Нет! Работай! Работай!"

Рука коснулась приёмника рации. Внутренняя связь функционирует, следовательно, не все передатчики и антенны неисправны. Ретранслятор может работать, только проверить…

Он включил приёмник. Подтянул наушники, покрутил реле. Послышались помехи.

«Давай… хоть кто-нибудь… С ЦУПом не связаться… Не через репитер, слишком простая техника, небезопасная. До следующей радиолюбительской связи ещё три месяца. Найти энтузиаста… Да ещё и передать информацию… Поверит ли кто-нибудь… Так, нужно попробовать наших, по старым частотам, прошлой связи…»

Он подлетел к ноутбуку. Нашёл протоколы прошлой связи, нужные частоты… Школы, университеты, обычные ребята… журналист… Попробовать стоит.

Вернулся к репитеру, настроил нужные частоты, продолжил крутить реле…

«Ну же… Ну же…»

Через шум помех пробился голос. Мужчина:

— Приём! МКС! Приём!

Глаза заслезились, руки задрожали.

— МКС слушает! Как слышно?!

— Кто говорит?!

— Ворохов! Меня слышно?!

— Миша?!

— Да! Да!

— Миша! Это Котельников! Что у вас там случилось?! Мы на всех радиолюбительских частотах!

Молодцы!

— Вова! Я не знаю, связи нет! Экипаж…

— Миша! Что с экипажем?! Что у вас там?! Миша!

— Экипаж погиб! Я один! Связи нет!

— Повтори! Миша!

— Экипаж погиб! Я один!

— Как погиб?! Что у вас там?!

— Я не знаю! Это… это…

Как, твою мать, тебе объяснить…

— Миша! Миша!

Помехи стали сильнее.

— Экипаж погиб!

Помехи.

— Слышите?! Приём! Вова!

Помехи.

— Вова! Вова!

Помехи.

Он покрутил реле. Ничего. Перешёл на следующую частоту. Ничего. Шипит и всё.

Да твою мать!

Он заорал в приёмник:

— Приём! Приём! Вова! Приём!

Ничего. Рука отпустила микрофон приёмника. Всё. Связь сдохла. Полностью… 2.

Он снял наушники. Подобрал другие для внутренней связи. Всё тот же ворох помех. Никто не просит о помощи.

«Может, он уже всё? Вместе с той кучей?»

Кошмар стоял перед глазами.

«Может, нет ничего? Может, его больной разум нарисовал этот ужас, а его товарищи просто погибли из-за неисправности? В чём он хочет себя убедить? Что ему следует отправиться туда ещё раз и убедиться? Это нужно сделать хотя бы для того, чтобы понять распространяется ли это дальше по модулям, меняется ли оно, движется. Изолировать его, закрыть проход из сегмента. Но ещё выяснить, почему пропала связь. А для этого требуется осмотреть корпус станции. Ладно… соберись. Давай! Вперёд!»

Он похлопал себя по щекам. Подобрал оружие. Толку от него мало, но с ним спокойней.

«Твою мать, по инструкции за ним должны прислать помощь. Подготовка и отправка займут достаточно времени… но что, если… Да нет, бред какой-то. Они не могли подвергнуться атаке инопланетян. Нет доказательств…

А эта хрень? Не доказательство? Тогда, если на них напали… нельзя, чтобы сюда присылали ещё кого-то. Ему повезло, он не стал частью этого кошмара. Почему?

Потому что находился в противоположной стороне от того места, где были ребята... Возможно, всё началось оттуда. Но они не заметили ничего такого, лёгкие толчки, ничего необычного. Сколько прошло времени с момента фиксации? Полчаса? А сколько с обнаружения им кошмара? Столько же? Он всё ещё цел, а значит влияние нечисти распространяется не так быстро. Эпицентр в японском модуле. Необходимо убедиться... что всё так, как есть, если ужас реален, он должен предупредить Землю, а для этого требуется понять, что случилось с системой связи... Хорошо, но как он может всё проверить? Через смотровые окна? Здорово... он попробует, но обзор ограничен. Нужно ещё проверить камеры...»

Он подлетел к ноутбуку. Выбрал экран с камерами.

«Во всех квадратах, внешних камер чернота. Они сейчас на тёмной стороне Земли. Толком ни черта не видно. Вообще ничего не рассмотреть, полная пустота... Что же тогда такое... Он вывел изображение с камер внутри станции. С нарастающим беспокойством выбрал Кибо. Ничего. Камера не работает. Он посмотрел прямую до Зари. Пусто. Ладно. Тут пока всё в порядке. Но нужно осмотреть корпус на наличие повреждений… Если и через смотровое окно он ничего не увидит... Тогда ему нужно будет выйти в открытый космос... Самостоятельный выход... без данных, без связи с ЦУПом. Это самоубийство!

Нет, если делать всё согласно инструкции, он далеко не полезет. Ему только взглянуть на японский модуль и антенны над Зарёй, он выйдет, посмотрит и вернётся. Сбросить давление и открыть шлюз он может и без помощи ЦУПа. Риск, но он оправдан, если на них напали, если это инопланетная жизнь так влияет на тела людей… Он не может этого допустить. Пока он ещё жив, пока сам не стал частью кошмара, он должен сделать всё, чтобы предупредить и не дать этой твари перемолоть ещё его товарищей.

Да… осмотреть корпус станции через смотровые окна. Убедиться, что кошмар реален и не распространяется внутри МКС. В случае заражения изолировать захваченный модуль. Выйти в открытый космос и проверить целостность антенн и обшивку Японского модуля если через смотровые окна по какой-то причине не удастся.

Так… Хорошо…»

Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Похлопал себя по бокам и ляжкам.

«Давай! Давай! Ты сможешь! Давай! Ну! Хоп!»

С шумом выдохнул воздух.

«Всё! Пошёл! Пошёл!»

У Зари было несколько иллюминаторов. Для начала он решил заглянуть в них. Он подлетел к двум небольшим смотровым окошкам. Темнота. Настолько глубокая и поглощающая, что окон, казалось, просто нет, словно их вырезали из существующей действительности. Очертания, блики стекла, хоть что-то он должен был увидеть…

«Ладно. Есть ещё в каюте… есть купол…»

Он подлетел к каюте, где они спали. Открыл двери, иллюминатор. Пустота. Поглощающая всё темнота.

«Невозможно... Они не могут быть накрыты чем-то, это немыслимо... где найти столько вантаблэк? Или же... не могли же им выключить звёзды и спрятать планету. Лучше бы это был кошмар, и ему сейчас проснуться... Он погиб и попал в ад?»

Посмотрел на икону.

«Да нет, в Бога он давно не верит. Здесь что-то другое. Ладно… есть ещё купол. Да только он по дороге к Кибо… Ничего. Судя по камере оттуда пока ничего не лезет. Там есть пульт управления… камеры, может с помощью них он и посмотрит на антенны, станцию… Ладно. Полетели. Оружие в руках, в голове полный бардак, но дело делать нужно. Вперёд!»

Он полетел вперёд к модулю США. Красные бисеринки уже долетели и до их сегмента. Несколько бумаг и парочка пластиковых коробочек, вращались в танце вместе с кровью его товарищей. Осторожным движением, он убрал хлам, продвинулся неспешно, увернулся от сгустка. Освещение померкло. Гул оборудования стал тише. Он старался контролировать каждый вдох, чтобы не проглотить один из шариков, о микроскопических частичках пытался не думать. Добрался до Юнити Впереди потемнело сильнее. Кошмара не видно, ничего кроме алых сфер, которых теперь ещё больше. В наушниках на шее помехи. Голосов нет. Спасибо и на этом. Сейчас на лево. В Транквилити и вниз...

Протиснулся через переход, опустился в модуль.

«Купола! Вот они! Он на месте.»

За смотровыми стёклами темнота. Ничего. Пустота. Он отпустил оружие рядом, сам уместился у ноутбуков управления канадской клешнёй. Тьма за стеклом иллюминатора пугала. Она не была чем-то внешним, казалось, что она проникла внутрь, стала частью конструкции купола. Он ощутил желание прикоснуться к ней. Не удержался, протянул руку. Вздутые вены задрожали, или ему показалось? Кожа начала шевелиться, он видел, как под ней что-то копошится, движется выше, к предплечью.

«Нет! Нет!»

Отдёрнул руку. В кисти ощущалось лёгкое покалывание, но никакого больше движения. Тьма продолжала затягивать его. Желание прильнуть к ней начало нарастать с ужасной силой.

«Очнись!»

Он встряхнул головой. Легче не стало. Ему всё так же хотелось прикоснуться к иллюминатору, утонуть в бесконечной темноте. Он восхищался краской пустоты, такой глубокий и насыщенный чёрный, на Земле у них есть нечто похожее — вантаблэк. Его разработали как раз для них и военных и теперь, нечто невиданное, покрыло чем-то похожим иллюминаторы станции, и, возможно, не только их. Сейчас он это выяснит.

Он нажал нужные клавиши. Включил ноутбуки. Мысль о прикосновении к тьме настойчиво пробивалась сквозь все возможные блоки.

«Нет… работать! Он должен!»

Комбинация клавиш. Таблицы, запуски программ, череда манипуляций, и он вывел изображение с камер на экран.

«Твою мать…»

Во второй раз он чуть не потерял сознание. Та часть станции, на которую выходили камеры, была покрыта тьмой. Чёрный, поглощающий материал. Он видел, как субстанция расползается по белому корпусу соседнего модуля, как она забирается на бледную клешню канадской руки. Его затрясло, челюсть задрожала, застучали зубы.

«На них напали… что-то внеземное, оно расползается… оно ползёт…»

Прислониться к окошку, окунуться, будет спокойно и хорошо…

«Нет! Ему нужно отправить сигнал! Но ещё он попробует кое-что сделать.»

Он схватил джойстик управления. Этой штукой он учился управляться в Канаде. Канадцы были довольны, что они, русские, не жаловались из-за холода и вспоминали хоккейные противостояния… поили пивом… Видел бы его руководитель Лиам, что он сейчас собирается сделать и как управляется дорогостоящей клешнёй…

Брось, прикоснись лучше к окну, посмотри, как прекрасна тьма…

«Нет!»

Он двинул джойстик, рука заработала. Ему нужно было только проверить, только убедиться, что это возможно…

Клешня плавно приближалась к тёмной массе, мгновение и тупой конец руки коснулся нечто. Он попытался поддеть существо и у него получилось. Оно поддалось, чуть отлипло от корпуса.

«Ну же… ещё чуть-чуть… «

Пласт удалось поднять на два метра. Рука не чувствовала особенной нагрузки, он видел это по показаниям. Но дрянь прилипла к клешне… Значит, он сможет, только если использует что-то для её поднятия… Если эта штуковина заблокировала антенны, ему нужно только сдвинуть её и воспользоваться окном, чтобы подать сигнал на Землю.

Он убрал руку от дряни. Вернул ей исходное положение. Имеет ли это смысл, сохранять дорогостоящее оборудование?

«Она может ему ещё пригодиться… Поэтому пусть ещё побудет, если эта тварь не поглотит её вместе со всей станцией…»

Прикоснись к тьме, коснись её рукой…

«Нет!»

Он оторвал руку от джойстика, посмотрел. Кожа на обеих кистях стала переливаться, вены извивались словно черви.

Он почувствовал движение во всём теле.

«Здесь находится опасно. Нужно идти дальше. Ему нужно убедиться в реальности кошмара и выйти в открытый космос…»

Он выбрался из модуля с куполом, пролетел без помех Транквилити и вышел на прямую в Дестени. Американский сегмент, коридор, в хаосе приборов, проводов и технике, теперь с потускневшим освещением, с кровью его товарищей, которой стало ещё больше. Алые сферы курсировали повсюду, переливались, сталкивались, жили. Он завис, боялся пошевелиться, вдохнуть, бесполезный ствол ТП-82 в руках у самой груди. Прижал, как нечто родное, близкое, спасательный круг в бесконечном океане.

«Ему нужно убедиться, закрыть, по возможности, модуль, изолировать то, что осталось, не дать распространиться… Он должен… должен…»

Толчок, лёгкий, плавный, вперёд. Первая порция капель коснулась лица, отвращение ощущалось где-то позади, усилие воли, долг, сотни часов подготовки, только это позволяло ему двигаться дальше. Он старался совсем не дышать, только сейчас осознал, что не попытался даже отыскать защитную маску, нарушил столько пунктов инструкции... И благодаря этому остался живым, не стал частью кошмара, пока...

«Если с ним что-то случится… Как же они без него будут… Ведь не должны их забыть, обеспечат… Нет! Гнать эти мысли, нельзя о них думать, только хуже сделаешь»

Мысли о семье пробивались через всевозможные блокады. Но он держался. Многие часы тренировок, он умеет сосредоточится на деле.

«Малышка Леночка, Анюта… Последний раз, в живую, он видел их два месяца назад. А так они связываются часто, общаются по видеосвязи. Ради них, он должен справится, просто обязан! Нельзя о них думать, не сейчас, соберись. Делай свою работу! Делай!»

Кровь собиралась вокруг него облаком. Мелкие частицы прилипали к форме, лицу, покрывали похожим на испарину слоем. Самые крупные, не больше глазного яблока, мирно парили рядом, он отогнал парочку стволом оружия, чтобы не встретиться с ними лбом. Ещё вчера он так же играл с шариком пюре, а теперь…

Благодаря поверхностному натяжению ему придётся менять форму, для чистки от стольких капель крови нет времени. Очистить кожу у него выйдет салфетками, но вот с одеждой... нет, её необходимо снять и надеть новую. Но об этом он позаботится после. Сейчас убедиться, попытаться закрыть модуль...

Он долетел до развилки. Теперь необходимо усилием воли заставить себя заглянуть в Кибо. Он выставил ствол перед собой, увернулся от крупной сферы. Вышел на прямой контакт с останками его товарищей. Кошмара расчленения больше не было, его друзей не стало. Вместо тел, той отвратительной вакханалии, половину модуля занимала алого цвета масса. Она походила на громадный однородный сгусток, пластичный и живой как вода. Поверхность нечто переливалась, полностью заполняла собой всё пространство. Игра закончилась, его коллег преобразовали в нечто общее, сумму вещества.

В наушниках раздался тяжёлый голос Вана:

— Миша… Миша… ты тут?

— Я здесь, Ван.

— Миша… помоги…

— Как, Ван, как вам помочь?

— Помоги…

— Как, Ван, как?!

— Помоги…

Бессмысленность разговора с призраком не казалась очевидной. Он ощутил странный прилив, противоестественное желание коснуться массы, шагнуть внутрь модуля и подойти ближе. Поверхность завибрировала, и он не сразу осознал, что из её нутра к нему протягивается рука, женская. За ней последовало лицо, обнажённое тело, без каких-либо черт, словно манекен, лишённое глаз и рта. Только по выделяющимся округлым молочным железам он мог предположить, что к нему выползает женщина.

Новых голосов не последовало. Женщина выползла наполовину и застыла. Её семипалая рука тянулась к нему. Желание шагнуть и коснуться стало сильнее. Он крепче сжал оружие. «Только какой в нём смысл… если не окончить кошмар для себя самого… отключить это присутствие, ведь очевидно, что эта тварь сделает его частью массы…»

За телом женщины из плоти стали выползать новые гуманоидные формы. Каждая тянулась к нему, но поражала своим видом и конструкцией. Он наблюдал мускулистые торсы мужчин с двумя головами, без глаз, но с оскаленными в сумасшедшей улыбке ртами, с тремя руками и набухающими волдырями по всему телу. Там были скалящиеся морды псов на тонких плечах детей, ощетинившиеся костяными наростами клешни, лица с затянутыми белёсой пеленой глазными яблоками. Рты, беззвучно вопрошающие, кричащие, стенающие. Сотни конечностей разной величины и строения потянулись к нему из бездны плоти, словно тысячи людей заполнили собой пространство в ужасающей давке. Десятки рук раздирали когтями соседей. Он видел, как бледное лицо незнакомой девушки вырвалось дальше всех из давки, как лица коснулись руки, вырвавшиеся из массы, указательные пальцы вдавили мутные глазницы, засочилась кровь. А дальше эти же руки разорвали лицо на две части, обнажили алые кости черепа.

Его глаза охватывали весь кошмар, всё происходящее разом. Собакоголовые дети совокуплялись с беременными женщинами без лиц, из набухших животов которых вырывались окровавленные руки, пытающиеся задушить оскаленные пасти собак. Протянутые конечности ломались, изгибались под неестественными углами, открытые переломы, закрытые, кости и кровь, кожа, плоть, алые сгустки, месиво, безумие, невыносимый, отвратительный, противоестественный ужас, масса.

Он не мог пошевелиться, зрелище поглотило его полностью. Воля, у него её больше не было. Ступор сковал его, руки сжимали оружие, пальцы курок, вид разорвавшегося на его глазах чрева одной из женщины послужил триггером, он нажал на спуск. Выстрелил.

За следующее мгновение произошло сразу несколько вещей. Ему повезло, что навстречу кошмару он вылетел боком, и лежал горизонтально. ТП-82 он держал в руках и выставил к проходу в модуль, но опустил ниже, как если бы стрелял от бедра. Хват, из-за наблюдения ужаса, хоть и был сильным, но недостаточно стабильным, для удержания оружия. Увлечённый зрелищем, он вплыл в сегмент как получилось, что, вероятно, спасло ему жизнь. Когда прогремел выстрел, его ладони отбросило в противоположные стороны от ствола, а сам пистолет полетел в обратном направлении благодаря закону сохранения импульса. Его же швырнуло назад, как если бы кто-то дёрнул прикреплённый к его спине трос. Он сделал пол-оборота и ударился затылком об рабочую панель. Свет потух. Но через пару секунд он пришёл в себя.

В ушах звенело, ни дыма, из-за отсутствия такой атмосферы как на Земле, ни самого оружия не было. Он ощутил резкую боль в ладонях, предплечье и затылке. На мгновение он потерялся, но смог прийти в себя достаточно быстро, тренировали их не зря. Наушников на шее не оказалось. Его хорошенько взбодрило. Кошмар потерял своё влияние, гипнотический ужас отпустил. Он выстрелил в тварь. Произвёл выстрел внутри МКС. Первый и последний раз в истории. Остался жив и не разрушил корабль. Возможно масса поглотила дробь и не один из её шариков не пробил корпус, а ствол врезался во что-то, что поглотило всю инерцию… По крайней мере обшивка цела, иначе он бы давно полетел в открытый космос… Повезло. Осознание случившегося придало ему сил. Плоть встретила отпор, но смотреть, как она себя чувствует, ему не хотелось.

«Нужно закрыть люк и изолировать тварь, пока…»

Поступить согласно плану не вышло. Стенки корпуса коснулась бледная рука, а после показалось лицо с почти выпавшими из пазух глазами. Снизу, сверху, отовсюду, из японского сегмента стали выползать кошмарные уроды. Масса начала движение и постепенно выбиралась из модуля.

Он оттолкнулся и полетел сквозь хлам и кровь. За спиной он услышал, как масса начала издавать звуки, словно пережёвывает сочный кусок мяса, брызгает слюной, давится. Свет стал совершенно тусклым, перебои с подачей тока, или же тварь так влияет на оборудование станции? Все эти вопросы проскочили в одно мгновение, остались на задворках сознания. Сейчас им нет места, ему нужно лететь, спасаться и, когда ужас позади окажется на достаточном расстоянии, огородить себя от него хотя бы одним герметичным люком... Если это ему поможет...

На Заре света совершенно не осталось. Он переодевался практически в темноте. Перепачканная форма парила в метре. Наскоро ему удалось стереть с себя большую часть крови, остальное размазал, но справился. Закрыть люк получилось только с пятой попытки, без прокладки, просто, как смог. Здесь он чувствовал себя в безопасности, остановиться по дороге было немыслимо, чавкающий звук не отставал от него на всём пути.

Всё тело дрожало, голова кружилась, но он продолжал натягивать костюм водяного охлаждения для скафандра. Он посмотрел в конец модуля. Люк оставался невредимым, никаких звуков, кроме затихшего гула оборудования и его собственного дыхания. Через минуту борьбы с «собачкой» он всё же справился. Выдохнул с облегчением. Услышал, как в метре от него зашипел репитер.

«Он его не включал. Связь сдохла! А может…»

Мгновение и он уже был у приёмника. Подхватил наушники и взял микрофон. Закричал:

— Приём! Я здесь! Вова! Я здесь!

Через шум помех пробился хриплый голос:

— Помоги…

— Нет…

— Помоги… пожалуйста…

— Нет! Нет! Нет!

Он отбросил микрофон. Голос продолжал просить о помощи. Рука коснулась репитера. Отключила. Голос продолжал вопрошать:

— Помоги… помоги…

«Не помогу я вам ребята больше, нету вас, но есть те, кто сейчас на Земле, кого эта беда ещё не коснулась. Алёна, Нютка… У него есть долг и он его исполнит.»

Наушники остались парить у репитера, а он открывал дверцу скафандра, подключал систему охлаждения к комбинезону.

«Хорошо, что сегодня планировался выход, всё было подготовлено. Новые перчатки, баллон с кислородом, и сепарацию провели, всё проверили, всё…»

Через пять минут он болтался в скафандре перед люком. На ремне было всё необходимое: карабины, ключи, щётка на всякий случай.

Выход в открытый космос без поддержки ЦУПа и товарищей всё равно, что игра в русскую рулетку, только барабан не шестизарядный, а… где-то двенадцати... Шансов выжить больше, но они всё же не равны нулю.

За свою карьеру он вышел в космос достаточно, ЦУП ему был нужен только для формальностей, но сейчас ситуация была критической. Он постарался взять самое необходимое, чтобы очистить антенну от инопланетной сущности, канадская рука смогла, и он сможет, учитывая, что тарелки не большие. На Заре их несколько, всё, что ему требуется — это выйти, найти менее загрязнённую, отчистить, и связаться с Землёй. Перед выходом он проверил систему, все настройки выставлены верно, единственное — отсутствие связи. По логике, если он выполнит задуманное, всё получится.

«Всё обязательно получится! Обязательно! А дальше? Что он будет делать дальше? А дальше он выслушает указания, вернётся на станцию и переберётся в Союз, и на нём покинет станцию и вернётся на Землю.»

Он дрожал внутри скафандра, но мысль о том, что он покинет станцию, вернётся, придала уверенности. В наушниках тишина. О помощи не просят. Его это даже удивило по началу, но разбираться в причинах затишья посчитал вредным и сосредоточился на выходе.

«Выйти, добраться до стрелы, попытаться очистить антенну, связаться с Землёй, вернуться, добраться до союза. Всё.

Всё понятно. А теперь в бой.»

3.

Он влез в декомпрессионный отсек, закрыл за собой люк. Пришлось повозиться с прокладкой — руки не слушались. Он коснулся специальных клапанов для стравливания воздуха из отсека. Автоматика должна регулировать процесс, но кто знает, как, из-за существа на поверхности, она себя поведёт. Он держал клапан, готовился, настоящая русская рулетка, если произойдёт сбой, он умрёт прямо в скафандре, от декомпрессионной болезни.

«Он должен. Он уже делал это. Никакой проблемы, никакой проблемы.»

Воздух выходил постепенно. Он ощущал, как изменяется давление, но не так, как обычно. Ко всему остальному добавилось ещё лёгкое сжатие, которое он хоть и чувствовал, но с трудом мог отделить от общей какофонии. Выходил он через модуль "Пирс". Союз состыкован с Рассветом. Чтобы улететь, ему придётся вплотную подойти к закрытому люку, к которому, вероятнее всего, уже подберётся тварь. Прежде чем восстановить давление, он постарается убедиться, что в сегмент не ворвался кошмар, попытается, как сможет, иначе...

Что иначе?

"Он поступит так, как велит ему долг. Если ему придётся остаться…"

От этой мысли его затрясло сильнее. Протянутые и искалеченные руки появились перед глазами.

"Нет! У него получится, он сможет, иначе не может быть!"

За мыслями он не сразу обратил внимание, что декомпрессия завершилась. Приборы указывали, что давление сравнялось с внешним. Только когда он придал себе уверенности и вернулся в реальность, он заметил показания.

"Хорошо… а теперь выход. Курок взведён. Давай! Пошёл!"

Земля встретила его мерцанием золотых огней ночных городов, но ему было не до красоты планеты. Он видел её лишь периферийным зрением, фрагментарно. Всё внимание он сосредоточил на выходе. Ему повезло, он вышел без каких-либо помех. Ватные руки цепляли карабин к специальным конструкциям. Он хотел двигаться быстрее, но не мог. Выработанные рефлексы не позволяли совершать лишние и опасные движения. Чтобы избежать неприятностей, он должен действовать осторожно.

Он увидел нечто практически моментально, как только закрепился на внешней стороне и осмотрелся. Рассвет, Заря, все видимые части и солнечные батареи покрывались, частично, поглощающей свет сущностью. Казалось, что субстанция удаляет из пространства фрагменты вещества. В различных точках тонкие слои охватывали станцию не полностью, выделяя её на общем фоне. Он посмотрел выше, над собой, на родной модуль. Тьма окружала корпус сегмента, обволакивая его, но не смогла поглотить передатчики целиком. Белые тарелки, нацеленные в Землю, выделялись из пустоты, лёгкие, словно паутина, кляксы существа, касались их поверхности. Он присмотрелся. Усилители были запачканы чёрным. Твари не нужно было совсем поглощать антенну. Ей доставало небольшого касания.

«Оно поглощает не только свет, но и радиоволны…

Он вспомнил, что, когда он увидел кровь и его позвали на помощь, связь ещё была. То короткое мгновение, которое он потратил на поиски оружия... Пять драгоценных минут, он мог сообщить, сказать... пять минут и тварь покрыла всю станцию? Он припомнил ещё кое-что. Когда он отправлялся посмотреть, что происходит, в иллюминаторах под ногами можно было разодрать облик планеты. Неужели она в первую очередь блокировала связь?!»

От осознания стало ещё холоднее чем было. Спускать воду и делать теплее времени не было. Стрела ему не понадобится, хватит и щётки с металлическими ворсинками. Он очистит антенну и подаст сигнал, должно быть просто…

«А что насчёт существа? Если оно разумно и атакует, разве оно не помешает?»

Ему повезло, что тварь не добралась до Пирса. Чёрные струпья поглотили практически всю станцию, где были…

«Люди…»

До него дошло, что темнота покрыла лишь те участки, где находился он и товарищи, ставшие массой, плотью… остальные части станции оставались относительно нетронутыми.

Он присмотрелся. Все видимые антенны были подвержены атаке.

«Тварь! Ну и тварь!»

Карабин задрожал в руке. Он посмотрел в пространство за станцией. Большая часть видимого звёздного космоса отсутствовала. Он развернулся, посмотрел на Землю.

«Они ни о чём не догадываются. С этой стороны сейчас ночь.»

Поглотившая часть станции сущность была лишь малой частью, каплей в море того, что готовилось соприкоснуться с планетой.

Атмосфера в некоторых местах загоралась алым. Он видел, как многотонные капли пустоты, падают на Землю.

«Он должен предупредить! Успеть! Люди не должны пытаться выйти на контакт с этой тварью! Они должны её уничтожить! Попытаться!

Стало совершенно невыносимо. Отчаяние и ужас сковали руки и ноги. Карабин не слушался. Он тяжело дышал, качал бешеными темпами воздух.

«Нужно дышать. В таких ситуациях нужно дышать. У него есть запасной баллон, всё хорошо, дышать, он справится… дышать… он справится… дышать.»

В наушниках голос пробился через тишину, прохрипел:

— Помоги…

— Заткнись!

— Помоги… Миша…

У него не осталось времени. Он сделал шесть глубоких вдохов и смог вернуть относительное спокойствие и ясность ума. Карабин послушался. Он передвинул его вперёд, стал продвигаться.

Участок за участком, он приближался.

Помоги…

«Заткнись! Пожалуйста!»

Помоги…

«Я не могу! Не могу!»

Миша… помоги…

«Ты сведёшь меня сума! Нет!»

Помоги…

До твари оставался метр. Он посмотрел в пустое пространство справа от себя и почувствовал, как хочет коснуться этого нечто, окунуться в манящую пустоту. Понадобилось неимоверное усилие воли, чтобы вернуться к антенне. Он снял с ремня щётку, потянулся к передатчику и паутине из тьмы.

Голос усилился, стал стенать громче:

— Помоги… помоги…

«Сейчас помогу, подожди.»

К его удивлению паутина поддалась, он прилипла к щётке и стала отдираться, словно была из резины или латекса. Минуты и передатчик свободен. Только щётка оставалась во власти существа.

«Хорошо, что не решился лезть руками…»

Помоги…

— МКС! Отвечайте!

— МКС на связи!

— Меня слышно?!

— Слышим! Миша!

— Не присылайте помощь! Это атака! На нас напали!

— Миша! Кто напал?!

Помоги…

— Инопланетная форма жизни! Сейчас она входит в плотный слой атмосферы! Это поглощающая свет масса!

Помоги!

— Миша! Что с экипажем?!

— Мёртв!

ПОМОГИ!

— Повтори! Миша! Что у вас там случилось?!

Он толком ничего не слышал, тварь в наушниках кричала невыносимо.

— Оно воздействует на материю! Оно трансформирует плоть в единую массу! Оно вызывает кошмары! Показывает ужасы!

— Миша о чём ты говоришь?! Кто напал?!

— Тьма! Непроницаемая тьма! По консистенции похожа на латекс или резину! Я сейчас с ней взаимодействую! Оно воздействует на мой мозг! Я слышу голос! Он просит о помощи! Не присылайте никого! Оно убьёт всех! Не контактируйте! Это атака! Оно сразу же атаковало наши средства связи! Тень! Это оно! Это оно!

ПОМОГИ! ПОМОГИ! ПОМОГИ!

— Прошу разрешения вернуться на Землю!

— Нет!

— Что?!

— Отказано! Оставайся на станции! Наблюдай!

— Нет! Оно убьёт меня! Оно сделает меня частью кошмара! Вы не понимаете!

— Жди дальнейших установок!

— Я не могу! Мне пришлось выйти в открытый космос! Я не могу! Она убьёт меня!

ПОМОГИ!

— Вы меня слышите?! ЦУП! Я должен вернуться!

ПОМОГИ!

— Ком… Ие…

ПОМОГИ!

— ЦУП! Я должен вернуться! ЦУП!

Ему что-то говорили, но он ничего не слышал. Голос стал реветь в наушниках с неимоверной силой. Он не слышал своих мыслей, не слышал ЦУП. Голова раскалывалась, тело дрожало. Он потерял равновесие, отпустил щётку, упал во тьму руками. Мягкая жижа поддалась, впустила его.

Голос перестал греметь. Паутина вернулась к передатчику. ЦУП замолчал.

Тишина сбила с толку. Он видел свои руки, на половину в чёрной жиже, она медленно обступала пальцы, проглатывала.

«Как же красиво… пустота поглощает материю, бесконечно чёрный, быть частью ничто, небытия…»

Перед глазами, образовались мелкие красные точки.

«Он ведь очистил форму, тело, их не должно здесь быть, внутри… Что с ним происходит? Не может быть… НЕТ!»

Он упёрся ногами в ещё незаражённую тьмой поверхность станции, потянул. Словно влез во что-то липкое и тягучее, тварь не желала отпускать его, а капель перед глазами становилась всё больше. Минута сражения и он освободился. Масса мирно возвращалась в исходное положение.

Он ощутил вибрацию в кистях и обоих предплечьях, словно каждая их клетка перестала находиться на своём месте. Он пошевелил пальцами, убедился, что всё ещё может, но каждое движение отдавалось в мозгу неестественным ощущением чужеродности, его конечности больше ему не принадлежали, тварь инициировала их, стала преобразовывать, переваривать в удобную субстанцию...Нет… нет…

Он находился в прямом контакте с существом и, если бы не ткань скафандра, взаимодействие было бы гораздо сильнее. Пока он был на станции, под неполным покровом, трансформация не могла перейти в активную фазу, но сейчас…

Больше не своими руками, он коснулся карабина, с боем через отрицание собственных рук, он смог отстегнуться.

«Обратимый ли это процесс или он обречён?» За пол часа, плотный сгусток этой твари, смог преобразить пять его товарищей. В подтверждение своим мыслям он взглянул в ту сторону где должен был находиться японский модуль. Тьма пожрала половину станции, он ничего не мог рассмотреть.

Очевидно, что с ним ей пришлось сложнее, только выход на поверхность и прямой контакт позволили ей изменить его. Он не заберётся обратно, его руки ему больше не принадлежат.

«Обречён ли он?»

С момента касания прошло пару минут. Кровяных сфер стало больше. Мошкарой они парили перед глазами, бились об стекло скафандра.

Движение коснулось предплечий, щёк, груди, всё его тело словно обретало собственную, отдельную от него жизнь. Тварь пытается поглотить его, переработать. Но для чего? Зачем? Она хочет вернуть его обратно на станцию, к остальным? Или она не может иначе? Сколько вопросов человечество задаст, пока будет вести борьбу с тьмой?

Ноги потеряли прежнюю чувствительность. Пока ещё мог, он присел и оттолкнулся, что было силы. Достаточно, чтобы отлететь подальше от твари, но не совсем, чтобы перестать лететь по инерции рядом со станцией.

«Подальше, как только может. Его тело не достанется пустоте… он не станет частью кошмара.»

Всё зависит от того, с какой силой он сумел оттолкнуться. Сколько ему понадобится времени, чтобы отлететь от станции на достаточное расстояние. Десять минут, час. Использовать запасной баллон кислорода для усиления тяги бессмысленно. Он не сможет его открыть и удержать, ещё необходимо учитывать его положение, вращаться ему точно не хотелось.

Станция отдалялась, он оттолкнулся достаточно, чтобы за пять минут отлететь, приблизительно, на двести метров. Он и дальше продолжит линейно двигаться в противоположном направлении, а потом… «Он думал, что с ним будет потом, когда прыгал?»

Он останется на орбите, какое-то время, будет лететь вместе со станцией в унисон, а потом… уже его труп, вероятнее всего, постепенно, полетит к Земле и сгорит… Он станет частью атмосферы… не плохие похороны, если подумать.

Движение в руках и ногах не успокаивалось. Он ощущал, как теряет своё тело, теряет себя.

Значит тварь запускает какой-то механизм в их телах или заражает? Перед неминуемой гибелью он всё же оставался учёным. Теперь, когда над ним не висит угроза слияния с кошмаром, он может порассуждать, обдумать случившееся.

Тварь атаковала в первую очередь ту часть, где было большее скопление людей. Затем отключила связь, а после преобразовала в общую массу. Для чего? Возможно ли, что для неё станция была неким аналогом сторожевой башни? Тогда не дать врагу сообщить о нападении разумно.

Вероятнее всего в нападение на станцию нет никакой тактики… Возможно и в блокировке антенн тоже нет смысла… Того, который хочет заложить он. Что для массы передатчик? Источник радиоволн. Питается ли она ими, или же они её просто раздражают… он не сможет постигнуть этого. В любом случае человечество не строило сторожевой башни, а если пришелец и расценил её таковой… Нападение уже началось…

«Есть ли у них вообще шанс?»

Он посмотрел в пустоту перед собой. Станция была практически поглощена, свет не отражался от Земли, только несколько бледных панелей, обрамлённые безграничной тьмой, говорили о присутствии человека… а за МКС…

Ничего… Куда не глянь — пустота.

«Каков размер этой массы? Какие она преследует цели? Зачем атакует? Разумна ли она? Ты видел кошмар, что она показала тебе. Разве у этой твари может быть иное намерение, кроме как нести смерть?»

А что, по сути, ты видел? Что, учитывая происхождение существа, оно могло понять в человеке? Оно свело его коллег до уровня массы, бульона. Это способ атаки или изучения? Сумеет ли нечто, изучая попавшегося ей в лапы гуманоида, осознать, что значит слово любовь, смерть, боль или радость? Сколько представителей иных рас оно вобрало до встречи с ними? Сколько мысленных конструкций, образов мышления, оно получило? Каким будет самый простой язык, понятный любой живой душе? Математика? Или движение материи? Её совокупность, химия, физика? Что, если для такого организма познаваемо только положение частиц? Что тогда оно узрит в человечестве? Какие связи будут выделяться сильнее остальных?

Если свести индивидуума к мясу, упростить, если убрать все лингвистические конструкции, зависящие от языка и его структуры мышление, что мы увидим? Детерминированные процессы, работу сердца, почек, лёгких, у каждого создания на Земле эти алгоритмы функционируют примерно одинаково, за исключением некоторых флуктуаций, но даже они не выделяются на фоне остального. Что только индивидуально для каждого? Связи в мозге? Количество серого вещества, его атрофия или переизбыток? Что сущность, подобное этой твари, обнаружит значимого в каждом человеке? Наличие общего центра принятия решений, органа, без которого невозможно функционирование — мозга. Что в нём вызовет интерес и обратит на себя внимание? Не самые ли плотные участки, гипертрофированные, вызывающие максимальный отклик всего организма? Что видел он в массе из его товарищей, что показало ему существо? И ему ли оно показывало всё это?

Ответ, казалось, был с ним всё это время. Цепочка умозаключений, к которым он пришёл, не удивила его.

Кошмары, страхи, секс – вот самые мощные импульсы в человеческом мозге. Голод, злость, разочарование, грусть – всё это меркнет перед страхом смерти, гибели, увечий. Что, как не желание спариваться, продолжать свой род, является одним из ярких движущих стимулов человечества? Философские споры длились множество веков, но столкновение с внеземным существом такого порядка, такого типа мышления, выявило основные и значительные черты нашего вида. Ужас и секс – вот что он видел. Осознает ли нечто, что оно обнаружило? Нашло ли закономерность, обращаясь лишь к материи, её положению и вектору движения? Вероятно -- нет, и скорее всего, никогда не узнает. Только пока жив человек, пока он существует, та кошмарная масса ужасов и боли, что смогла извергнуть тварь, будет обладать тем смыслом, тем предназначением, которым он её наделил.

Для неё мы просто масса, материя, совокупность атомов, кварков, лептонов. Какая мотивация у такого существа? Объединение всего, упрощение? Оно знало, что следует делать, но разумно ли оно? Разумна ли была атака на станцию?

«Оно ведь не спроста выбрало самое населённое место, не просто так выключило связь... Всё это кажется разумным, да... Но если свести всё к уровню материи... возможно, это нечто преследует одну, понятную только ему цель, и, очевидно, что оно сталкивалось с другой жизнью... Оно знает, что необходимо делать, чтобы... Чтобы особенные формы вещества, не мешала её цели... Для неё борьба существ за выживание лишь сопротивление, всплеск, на пути постижимом только ей. Если в её планах упростить всё во вселенной до состояния, похожего на её собственное, то для такого монстра нет никаких моральных и душевных терзаний…»

«Всё материя, которую оно желает преобразовать в понятную и правильную форму только для неё одной.»

Он увидел перед глазами тонкую ленту собственной кожи, словно плоский червь, она извивалась, пыталась уместиться в свободном пространстве скафандра.

Процесс преображения коснулся его и, очевидно, необратим. Преобразует ли существо всё пространство Земли, саму планету, её жителей, солнечную систему, в одну сплошную массу, сведёт ли к простому, или же её интересует только «живой» субстрат, этого он уже не узнает. В первом случае, его поступок не имеет никакого значения, тварь упростит всё к одному, во втором, всё сводится приблизительно к тому же самому. Он покинет этот мир раньше, чем его тело сгорит в атмосфере, но в конечном итоге всё его существование сведётся к простейшему…

К материи.

Он словно освободился. Станция, существо, кошмар, подавили в нём всё самое доброе и хорошее, что он так любил, ради чего жил. Было ли это воздействие пришельца и распада, или же перед смертью, пройдя столь долгий путь и, оставшись человеком, он мог вспомнить только добро, прильнуть к радости прошлого, к тому, что было и что пока ещё есть. И пока у него ещё оставалось сознание, пока его тело распадалось внутри скафандра, он думал о близких. Малышка Леночка, красавица Анютка, мама Вера, папа Володя. Серёга, Колька Малышев, пушистый вислоухий Боб. Шашлыки на даче у Комарова, солянка в офицерской столовой... Сейчас он был дома, обнимал всех, целовал, улыбался и был счастлив. И не было с ним до самого его конца ни ужаса, ни страдания.

Только покой и любовь.