Читать онлайн "СССР 2010. Энергеты всех стран объединяйтесь!"

Пролог

— Мальчик! Мальчик ты живой?! — голоса доносились до меня словно через толстое одеяло. — Мальчик ты меня слышишь?!

— Кха-кха — закашлялся я пересохшим горлом, вместо того, чтобы сообщить что её и мёртвый услышит, — пхить…

— Слава богу, живой!!! — вместо воды послышался очередной истерический вопль, на этот раз счастливый. — Костя! Как тебе не стыдно! А если бы ты его убил?! Ты же Юниор! И пионер!

— И-извините, — ответом были всхлипы, — я-а не хотел…

— Не реви! Поздно уже! — продолжила распекать виновника женщина, которую я пока так и не увидел, потому что не открывал глаза. — Ну разве так можно?! Родина учит вас, чтобы вы её защищали, а ты?! Хулиганишь?!

Я не вмешивался, радуясь возможности привести мысли в порядок. Ещё несколько секунд назад, я собирался тестировать новейшую систему виртуальной реальности, а сейчас стою, точнее сижу, в каком-то туалете с разбитой головой, и пытаюсь осмыслить происходящее. Но самое странное было чувство дежавю, которое пробирало до костей. Словно я когда то всё это уже где-то видел… когда-то… осознание острой иглой прострелило мозг, заставив застонать от боли.

Вспомнил! Это случилось ровно сорок лет назад, когда я, тогда шестнадцатилетний пацан, бомбил лохов, отжимая мобилы. В тот день я забрёл в Дом школьника, решив что там мне обязательно повезёт. И в туалете наткнулся на мелкого пацана. У того был неплохой смарт, правда как только я его забрал, сюда вошёл местный тренер то ли по баскетболу, то ли по волейболу, хотя не важно. Главное, что после этого я уехал на малолетку на полгода, после чего взялся за ум, начал учиться, стал программистом, тим-лидом крупных проектов, и в итоге одним из учредителей компании айти-гиганта, занявшегося разработкой виртуальной реальности.

Но эти воспоминания словно двоились. Зная что было я так же помнил, что здание называлось Дом пионеров. Впрочем зашёл я сюда с той же целью, но никакого тренера не было. А отоварил меня тот самый очкастый малец, вдруг оказавшийся невероятно сильным. Или… это я сам не заметил у него на груди небольшую серебрянную звёздочку, означавшую что он энергет в звании Юниора.

— Мальчик, ты как себя чувствуешь? — вырвал меня из состояния обалдения всё тот же визгливый женский голос, а потом в лицо ткнулся холодный стакан. — На пей!

— С-спасибо, — просипел я, припадая к живительной влаге, открывая наконец глаза. — Ох тля, чуть не сдох.

— Не выражайся! — прошипела бабёнка лет тридцати, с жуткой химической завивкой на голове. — Я значит переживаю, а он тут деньги у детей вымогает!

— А это ещё доказать надо, — я решительно отодвинул непонятки с воспоминаниями на задний план, сосредоточившись на текущих проблемах. — Меня тут у вас мало того, что чуть не убили, так ещё и брешут, дело шьют! Я этого так не оставлю!

— Что?! — перешла на ультрозвук перегидрольная блондинка. — Я что?! Да я… всё, мы идём к директору! Пусть он с тобой разбирается!

— А пошли! — я пусть с трудом, но поднялся на ноги, — разберёмся, кого вы тут воспитываете, пионеров или бандитов!

— Хам! — припечатала меня блондинка, крутанулась на месте и пошла, покачивая толстым задом обтянутым некрасивой юбкой.

Я хмыкнул и пошёл следом. В голове постепенно прояснялось. Да, я был всё тем же Чеботарёвым Семёном Павловичем, по прозвищу “Чобот”, шестнадцати лет отроду, но жил в СССР. От осознания что здесь, где бы я ни был Союз не распался, мне чуть не стало дурно снова, но я сдержался, вернувшись к воспоминаниям. Учился я в обычной средней школе, перебиваясь с двойки на тройку, как и раньше. Вёл разгульный образ жизни, шляясь с дворовой гоп-компанией. В этом наши судьбы с альтер-эго были схожи. Всё остальное я решил выяснить попозже, когда разберусь с текущей проблемой. А это надо было делать, если я не хотел повторить свою же судьбу и отправиться на зону. Если мне подарили второй шанс, я намеревался использовать его по полной и уж точно не на глупости в виде криминала.

— Вот, Иван Сергеевич, полюбуйтесь! — с ходу начала орать кучерявая залетев в кабинет с надпистю “Свиридов И. С. Директор Дома пионеров № 572”, — Мало того, что он у детей деньги вымогал, так ещё и хамит!

— Спокойно, Ольга Михайловна, разберёмся, — из-за стола поднялся мужчина в потёртом пиджаке и со звездой энергета третьего разряда на нём, — Проходите молодой человек, присаживайтесь. Нет, не сюда, а напротив Константина.

Я бросил быстрый взгляд на паренька, оказавшегося тем самым, который приголубил меня в туалете и спокойной походкой дойдя до указанного места плюхнулся на опасно зашатавшийся стул. Подросток лет тринадцати дёрнулся от моего движения, но остался сидеть, хоть и боялся поднять взгляд, пялясь на потрескавшийся лак стола директора. Я же стесняться не собирался, по хозяйски оглядывая кабинет, и одновременно размышляя что делать и получится ли чего нибудь с них срубить. Привычки бизнесмена давали о себе знать, к тому же для моих идей требовался начальный капитал.

— Что ж, давайте поговорим, — наконец директор выпроводил визгливую бабёнку и вернулся за стол. — Меня зовут Иван Сергеевич Свиридов, я являюсь директором этого Дома пионеров. С Константином мы давно знакомы. Он уже пять лет у нас занимается, сначала в шахматном классе, а с недавнего времени и секции энергетов. А вас молодой человек как зовут?

— Семён Павлович, — я со спокойным видом закинул ногу на ногу и уставился на собеседника суровым взглядом, — Ну и что будем делать?

— С чем? — немного наигранно удивился директор.

— Меня у вас чуть не убили, — я остался невозмутим, — Вот этот шкет едва не замочил. Я просто руки зашёл помыть, а он набросился на меня используя свои способности. Нанёс удар в грудь, от чего я разбил затылок о стену. Вот синяк и шишка в наличии.

— Это неправда… — пискнул пионер, впрочем так и не подняв глаза. — Ты сам первый начал…

— Я?! — я резко хлопнул по столу, привставая и нависая над пацаном, от чего тот дёрнулся и едва не зарядил мне в нос. — Вот! Вот видели?! Он снова на меня напал!!!

— Спокойно, никто тебя не тронет, — поморщился Иван Сергеевич, а затем обратился к пацану. — Костя, выйди пожалуйста. Дай нам с Семёном Павловичем поговорить.

Пацан что-то буркнул и выскочил из кабинета, так и не подняв головы. Я проводил его довольным взглядом и повернулся к директору, буквально наткнувшись на тяжёлый взгляд холодных глаз, в которых не было ни капли приязни. Впрочем, меня это не смутило. Предъявить мне было нечего, даже несмотря на жалобы пацанёнка. Сделать я ему ничего не успел, даже пальцем не тронул, тот вырубил меня первым, а это давало широкие возможности для маневра. И пусть мне немного претило то, что я сейчас делал, я прекрасно помнил, что лишних денег дома не водилось. И в том мире и в этом. А у меня были планы.

— Значит так, я знаю, что ты пытался вымогать деньги, — Иван Сергеевич поморщился, будто я был не гражданином страны советов, а мерзким насекомым. — Будь моя воля, я бы тебя без суда и следствия…

— А вы докажите, — я нагло оскалился. — Сейчас не ежовщина! Чекистский беспредел не пройдёт! Давайте, вызывайте ментов, пусть они разбираются, кто тут чего хотел. Моя поли… милиция меня бережёт!

— Милицию… — немного опешил от предложения директор, который считал, что такой как я категорически не должен иметь никаких дел с органами.

— Да, ментов зови! — начал наглеть я, отыгрывая отмороженного хулигана, каким, впрочем и был раньше. — Меня тут едва не убили. Я значит поссать зашёл и спросить как пройти в эту… как её… в библиотеку, во! А этот как мне зарядит! А это хулиганство! И ещё неизвестно, может он меня ограбить хотел, да его эта с кудрями спугнула. Как её… Михална, во!

— Мы оба знаем, что ты пытался вытрясти из Константина деньги, — помрачнел директор, но я его перебил. — Мне достаточно обратиться в детскую комнату милиции, чтобы это подтвердить.

— Обращайтесь! Давайте! — я снова закинул ногу на ногу. — Но даже если так, я его пальцем не трогал. А вот он меня чуть не убил. Так что ему минимум светит превышение пределов необходимой самообороны. Это в самом лучшем, практически нереальном случае. А скорее всего пришьют хулиганку, причём часть вторую, а то и третью, раз шкет энергет. А это от трёх лет.

— Так! — хлопнул по столу мужчина поднимаясь, но потом выдохнул и осел в кресле, сразу постарев на несколько лет. — И чего ты хочешь? Ведь не просто так ты сейчас распинаешься. Знаю я вашу породу, крысиную.

— Пять сотен и расходимся краями, — с ходу брякнул я, раньше планировавший ограничиться одним стольником, но упоминание крыс меня оскорбило. — Меня тут не было, никого не видел, ничего не слышал.

— А что мешает мне взять тебя за шкирку и выкинуть отсюда, — зло сощурился директор, — Ты щенок, на детей нападаешь, а теперь ещё и с меня бабки вымогаешь? Да я тебя…

— А давайте, — я даже не напрягся. — Давай! Бей меня, ломай меня полностью! Только я молчать не стану. Пойду сниму побои и заяву накатаю! Каждый советский гражданин имеет право на защиту милиции, а я вообще ещё ребёнок. И не одарённый, между прочим. Посмотрим как тогда уже вас за химок возьмут. Менты вашего брата ещё больше нас не любят.

— Гнида ты, — выдохнул сквозь зубы Иван Сергеевич. — Плесень человеческая. Как вас земля носит, не понимаю.

— Ты мне дядя, фуфло не втирай. — я нагло оскалился. — Будет лавэ или с ментами будешь ручкаться? А если тебя мусора примут, потом из обкома обязательно приедут и с песочком проработают. Ты ж им показатели испортишь, перед Первомаем. Ох и снимут с тебя стружку…

— На, подавись, скотина, — если бы взглядом можно было убить я бы уже десяток раз помер… хотя энергеты и могли, хорошо ещё директор дальше пятого разряда не продвинулся. — Больше нету! Бери или уже я не выдержу и прибью тебя, раз всё равно сидеть.

— Сойдёт, — честно говоря, я не рассчитывал больше чем на десятку, а про пять сотен ляпнул от балды, но на столе валялось куда больше денег, которые швырнул Иван Сергеевич, и я тут же смёл их в карман. — Премного вам благодарен.

— Пошёл вон, — с нескрываемой злобой прошипел мужчина, и я, решив не дразнить гусей, выскочил за дверь, из-за которой мне вслед донеслось: — Ещё раз увижу здесь, лично тебя прибью!!!

В этом я не сомневался, как и в том, что больше здесь не покажусь. На душе было мерзко от содеянного, но я дал себе слово, что это в последний раз. А ещё, что верну директору вдвое больше того, что он дал мне сегодня. С этого момента у меня начиналась другая жизнь, которую я не собирался тратить на глупости. Если уж меня угораздило попасть в другой мир, значит, надо постараться использовать этот шанс по максимуму. Честно говоря, сейчас, получив желаемое, я вдруг понял, что мог бы обойтись и без этого. Руки ноги на месте, не дурак, так что заработать смог бы без проблем. И пошёл на шантаж скорее по инерции, отчего становилось ещё более стыдно. Но сделанного не воротишь, так что я сжал зубы, дав себе слово компенсировать свой косяк в будущем.

Выскочив из Дома пионеров, словно за мной черти гнались, я немного успокоился и огляделся. Стоило для начала прийти в себя, понять, куда меня занесло и что делать дальше. Правда, тело было дёрнулось, когда взгляд зацепился на вывеску «Вина/воды», но я тут же осадил его, без труда вернув контроль. Всё, баста! Один раз я уже повёлся на старые рефлексы. Хватит! Теперь я тут главный, и с этого дня сухой закон! Не совсем, конечно, я ж не зверь, но бухать просто так, для дурости, я не хотел.

А вот против мороженки не устоял. Хоть раньше эту сладкую гадость на дух не переносил, но, опять же, скорее из-за образа жигана хулигана. Такому положено пиво цедить, а не эскимо лизать. А сейчас пошёл, купил, сел на скамейку и с удовольствием отхватил приличный кусок. И чуть не расплакался от накативших воспоминаний. Мне удалось самым краешком застать то самое, настоящее советское мороженое, без красителей и химии. И сейчас, вспоминая вкус детства, я действительно поверил, что нахожусь в СССР. Да и нельзя было не заметить, как изменился город и люди.

Что я мог сказать навскидку — улицы и дома стали менее яркими. Не было засилья красочно оформленных витрин. Точнее, они были, причём в таком количестве, которого никак не ожидаешь от страны Советов, но при этом не выглядели аляповато, преподнося себя информативно, а не дизайнерски. Если продавали рыбу — то и рисовали её. Или пельмени на двери пельменной. Никаких тебе визуальных изысков. И так во всём.

А вот рекламы не было, от слова совсем. Даже довольно скромной, моего времени, если судить по меркам девяностых. Вот когда из каждого угла торчал рекламный щит, над улицами висели растяжки, а любое свободное пространство украшали бумажные блямбы, обещающие всё на свете, от дешёвой шубы на распродаже меха до элитного досуга или невероятно прибыльной работы. А здесь — вообще ничего. Флаги цвета кумача, пара сверкающих вывесок да билборд, призывающий водителей быть внимательными и не нарушать ПДД. Такое скудное окружение резало привычный к многообразию взгляд, но не скажу, что мне не нравилось. Скорее наоборот, становилось понятно, что вот оно, настоящее общество, где граждане не трясутся над тряпками от «Гуччи» и новым «Айфоном», а строят счастливое будущее. Утрирую, конечно, уж чего чего, а шмотовничества в Союзе хватало.

И вряд ли что-то сильно изменилось, достаточно посмотреть на людей. Навскидку сложно было найти отличия в одежде. Те же джинсы, те же куртки, такие же костюмы. Но если присмотреться к лейблам и фасонам, то отчётливо становилась видна однообразность одежды. Кеды «Москва», олимпийки «Динамо» и «Спартак», костюмы фабрики «Большевичка», не слишком удобные, да и модель устарела лет на десять, а то и двадцать. Хотя при этом нельзя было сказать, что вообще не было красивых вещей. Даже заграничные бренды мелькали, за пару минут я заметил несколько человек в спортивном костюме «Адидас», китайских кроссовках и даже турецкой кожаной куртке. У меня когда-то была такая же, так что ошибиться я не мог.

С женской модой было сложнее, в ней я не слишком разбирался. Но не мог пропустить некоторую консервативность нарядов. Платья, жакеты, юбки, никаких тебе легинсов в обтяжку или почти прозрачных блузок. Да и фасоны представляли собой смесь стилей, начиная с сороковых, а то и тридцатых. Ну как минимум у меня такие платья ассоциировались с этим временем. Но при этом длина юбок у девчонок радовала своей миниатюрностью. Даже у школьниц колени выглядывали из-под формы. Мне, как снова молодому парню, это очень даже импонировало и намекало, что те, кто говорит, мол, в СССР секса не было — нагло врут. Вон сколько его ходит вокруг!

Правда, меня немного смущал их возраст, точнее, моё к нему отношение. Взрослому мужику заглядываться на школьниц не комильфо, однако глаза сами следили за стройными ножками и упругими попками. А в груди замирало дыхание от вида очередной симпатяжки. Я уже и забыл, каково оно было в подростковом возрасте-то. И на тебе, снова здорово. При этом разум выделывал интересные кульбиты, заставляя одновременно чувствовать себя и молодым, и старым. И первый вариант мне нравился намного больше, хотя бы потому, что свою молодость я успешно профукал. Но чем дальше, тем больше я принимал себя таким, какой есть прямо сейчас. Так что немного порефлексировав, взял себя в руки и принялся думать, что делать дальше.

Бежать в больницу я не собирался, дураков нет. В лучшем случае в дурку закроют, а в худшем попадёшь к учёным на опыты. Нет уж, лучше я как-нибудь сам. Потихоньку, полегоньку, тем более что никакого дискомфорта от пребывания в чужом теле я уже не ощущал. Да и чужом ли, раз, по сути, это я сам, только местный. Уж не знаю, как это получилось, но снова быть молодым мне очень нравилось. Осталось лишь разобраться с оригинальными воспоминаниями.

Получалось очень интересно. Картины жизни чужого вроде бы человека раскрывались передо мной, принося эмоции и ощущения, так что я не мог воспринимать их отстранённо. Хоть и старался. И не без труда, но у меня даже что-то получалось. По крайней мере удалось вычленить различия в нашей памяти, что наводило на очень интересные размышления о многомерности бытия. Хотя этот факт уже можно было считать доказанным одним моим существованием. Однако понятное дело, что бежать к учёным с таким открытием я не собирался. А о смысле бытия и устройстве вселенной хорошо рассуждать в обеспеченной старости, сидя в кресле качалке у камина. А пока стоило отметить главное.

Во-первых, здесь существовали некие энергеты. Люди способные управлять какой-то внутренней энергией, и творить с её помощью самые настоящие чудеса. Сжечь город например, или наоборот, превратить пустыню в оазис. Возможности энергетов были почти безграничными, и это значительно изменило картину мира, в частности, спасло Советский Союз, потому что появившиеся целители с лёгкостью поставили на ноги Сталина, и тот до сих пор был жив, правда, уже лет тридцать как отошёл от дел. Как и Берия. И будь я наивным юношей, даже бы поверил в это.

В итоге никакого Хрущёва здесь не было, артели и частное производство никто не запрещал, скорее наоборот, череда реформ по либерализации экономики привела к массовому появлению частных предпринимателей и кооперативов. И теперь СССР был похож на Китай из моего мира, ну может быть без их упоротости. Появлялись компании, заводы, производящие необходимые людям товары, даже крупные корпорации, естественно под неусыпным контролем партии и правительства. Так что не скажу здесь что жили богаче чем у меня дома, но и не бедствовали. Хоть в целом по сравнению двух миров я мог сказать, что сейчас здесь был период эдакого Брежневского застоя, хоть самого Брежнева и не было.

Председателем Президиума Верховного совета СССР а заодно и Генеральным секретарём ЦК КПСС являлся Андрей Григорьевич Маленков, сын Григория Маленкова, вместе с прошлым генеральным секретарём Пономаренко проводившим экономические реформы и по сути создавшим у нас государство с двумя системами, социалистическим управлением и капиталистической промышленностью. Не всей конечно, скорее они только заложили основу, а теперь сын продолжил дело отца.

Честно говоря, я очень удивился, натолкнувшись на эти воспоминания альтер-эго, поскольку и сам в его возрасте меньше всего думал об учёбе и устройстве страны. Разве что они случайно остались с последнего классного часа. Там Ерёмин Ромка, наш руководитель комсомольской ячейки читал очередной доклад, на этот раз про экономику. И вроде бы мой двойник его даже не слушал, а поди ж ты, в голове отложилось. И это радовало, не само по себе, а скорее опосредованно. Тем, что у меня есть шанс добиться здесь чего-нибудь значительного. И я даже знал чего именно.

Мне сложно было оценить уровень айти-индустрии, но на вскидку, она существенно отставала от той, что была у нас в две тысячи десятом году. Может быть это относилось только к СССР, этот вопрос ещё следовало уточнить, но если мне удалось переместиться не только в пространстве но и во времени, то надо было этим пользоваться. Причём с моими знаниями это был просто клад. И я не говорю даже про крипту. Не факт что она тут появится, но я всё равно буду следить. Но даже самые простые программы могут стать моими козырями.

На этом я решил пока остановиться. От обилия мыслей у меня разболелась голова. Она и так ныла после удара и я нащупал на затылке приличную шишку, но теперь боль стала почти нестерпимой. Хорошо ещё не тошнило, а то пару раз я ловил сотряс, в этом мы с альтер-эго были абсолютно похожи. Один раз кастетом зарядили в драке, а второй прыгнул неудачно со второго этажа заброшки и при приземлении поскользнулся и лбом в бетон впечатался. Но всё равно стоило как следует выспаться. Сон лучшее лекарство, а в больничку идти я не хотел. Опять прицепятся что да как, ментов вызовут. Зачем мне новые проблемы.

И словно услышав мои мысли на телефон пришло сообщение от матери. Просила хлеба купить по дороге. Я ещё раз пересчитал деньги. Вышло пятьдесят четыре рубля, вполне приличная сумма. Подумав, я убрал большую часть под стельку туфель, оставив пятёрку на поход в магазин. И поднявшись, направился в сторону кооперативного. Можно было в государственный сходить, там дешевле, но в частном вкуснее. Там с фермерских хозяйств всегда свежее привозят, а я однозначно сегодня заслужил большую тарелку вкусных пельменей. Со сметаной. И компот, чтобы отметить начало новой жизни.