Читать онлайн
"Зона страхов"

Внезапный удар по щеке ошеломил. Вдобавок молодой человек в потёртой солдатской униформе едва не споткнулся о торчащие из-под земли скрюченные корни.

– Но корни ли это? – пронеслось в голове. – Или же вновь галлюцинации? Господи, да что же со мной?

Очередной удар скользнул по израненному лицу, и только сейчас он догадался, что это не более чем ветка сухого умирающего дерева, возникшего из быстро сгущающихся сумерек. Запыхавшийся парень бежал сломя голову, не разбирая дороги. Первобытный ужас бурлил в жилах, а мозг отказывался верить в реальность происходящего. Целый взвод сослуживцев расстался с жизнями в эту страшную ночь. Часть из них покончили с собой довольно извращёнными способами даже для самоубийц. Другие же с остервенением бросались друг на друга, уподобляясь взбешённым животным. Их глаза пылали жутким нечеловеческим огнём.

– Вот бы сейчас наткнуться на какую-нибудь деревеньку или хотя бы дорогу. А там, возможно, удастся встретить живого, по-настоящему живого, человека, – в воспалённом сознании с надеждой мелькали разрозненные мысли. – Проклятое место… Это проклятое место!

Сердце больно кольнуло. Позади послышались стоны и завывания десятков голосов погибших товарищей, зовущих его обратно. Их призрачные силуэты тут и там мелькали за стволами деревьев и копошились в кустарниках. Ещё с самого раннего детства молодой человек боялся заблудиться ночью в далёкой тайге, но сейчас даже этот страх показался ничтожным по сравнению со всеми ужасами, представшими в бесконечной ночи.

Вместо яркого утреннего светила над опушкой зубастого леса показался кровавый диск полумесяца. Он наклонился таким образом, что стал больше напоминать жуткую улыбку или, скорее, ухмылку неведомого существа, смеющегося над людскими страданиями.

Парень в ужасе остановился. Сердце вновь ускорило и без того сумасшедший ритм, с каждым ударом отдаваясь тупой болью. Перед ним вновь оказались всё те же высокие стены давно заброшенных зданий, от которых он бежал, в последней надежде выйти к людям. Двери были распахнуты подобно ртам голодных чудовищ, а разбитые зевы чёрных окон устремлялись в самую душу.

Сколько бы он ни пытался бежать прочь из этого гиблого места, сколько бы ни прошёл сквозь густые заросли дикой тайги – он вновь и вновь оказывался у порога настоящего ада. В этом месте ночь никогда не кончалась, лишь сильнее набрасывая вуаль безысходности и страха перед неизведанным.

Теперь он всё понял: отсюда невозможно убежать, некуда спрятаться. Это место – истинное зло.

Голоса мертвецов приближались. Трясущаяся рука сама потянулась во внутренний карман кителя, и оттуда он достал ту самую фотографию, которую ему недавно по почте прислала супруга. С неё смотрел улыбающийся мальчуган, водящий по тарелке большой деревянной ложкой на фоне разноцветного пушистого ковра, прибитого к стене их уютной однокомнатной квартирки, спокойно спящей за сотни километров от этого места.

В последний раз молодой человек почувствовал, как его сердце больно сжалось и буквально разорвалось, наполняя всё естество невыносимой болью. Мир потерял очертания, растворяясь и перемешиваясь в калейдоскопе разрозненных образов. Так приходит смерть!

***

– И как же тебя угораздило? – ехидно поинтересовался Мишка, едва удерживая себя от того, чтобы расхохотаться во весь голос.

– Да блин, откуда я могла знать, что он вот так возьмёт и выпадет? – вопросом ответила Маринка, и по её щеке скользнула крошечная слезинка, упав на ярко-синюю блузку.

– Не обижайся, просто ты неуклюжая. И вообще, вы – девчонки, такие…

– Какие? – заступилась Зоя. – Какие ещё «такие»? – её карие глаза хищно сверкнули в сторону Михаила.

– Да ладно вам. Ну уронила, ну в выгребную яму. С кем не бывает? Купит новый! – примирительно произнёс Вадим.

– Правильно, не этот же отмывать, – улыбаясь, поддержал Мишка. – Тем более, сейчас хорошие скидки в магазинах. А ты, Вадим, случайно свой новый рассказ не хочешь начать с этой маленькой оплошности?

– Эээ, – понуро возмутилась Марина.

– Нет, конечно. Даже и не думал, – тут же открестился Вадим. – Если я и возьмусь за написание, то это будет история о жутких приведениях, блуждающих по заброшенной тюрьме в поисках несчастных жертв.

– А жертвы-то кто? – вставил свои пять копеек Мишка.

– Ты, кто же ещё? – Зоя улыбнулась. – Я бы с радостью посмотрела, как тебя сцапает какой-нибудь монстр, и при этом ты будешь рыдать как девчонка!

– Ага, хрен тебе, – он показал язык, – скорее, тебя сожрут твои любимые таракашки.

– Бррр, – Зоя повела плечами, – ненавижу всяких тварей, имеющих больше четырёх лап.

– Так и запишем! – Вадим достал потрёпанный блокнот и сделал вид, будто что-то вписывает невидимой ручкой.

– Тоже мне, писаки, – развела руками Маринка.

Извилистая грунтовая дорога, по которой ехал старенький микроавтобус марки «Газель», тянулась сквозь густой лес. Величественные сосны послушно кивали в такт порывам осеннего ветра. Распутица только набирала обороты. Глубокие ямы и, растущая посреди колеи трава, явно свидетельствовали о заброшенности здешних мест.

– Похоже, что сюда даже за грибами не ходят, – поправив очки, констатировал деловито сидящий позади всех Гришка.

Внешне он заметно отличался комплекцией от Вадима и, уж тем более, от Мишки. Зато его ум и сообразительность, особенно подчёркнутые утончённым внешним видом, давали право высказывания своего мнения, не говоря уже о равноправной дружбе со стороны остальных ребят.

– Пфф, тоже мне гениальное умозаключение, – подметил Михаил, – до ближайшей деревни километров тридцать непроходимого леса. Ты бы сам пошёл в такую даль?

– Нет, – согласился Гриша, но на всякий случай открыл планшет и сверился с картой, перепроверяя слова своего друга.

– Долго там ещё? – утомлённо спросила Зоя. – Моя попа затекла за три с половиной часа езды по этим колдобинам, и вообще, я хочу в туалет.

– Нет, уже подъезжаем к нужному квадрату. Тут должен быть старый пропускной пункт. По крайней мере, так писали в одной газете, – Гришка продолжал пялиться в свой новенький планшет, подаренный отцом на прошлой неделе.

– Ты до сих пор газеты читаешь? А интернет тебе тогда на что? – поинтересовался Мишка.

– Интернет не панацея, и, к тому же, там порой такой бред пишут. Лучше черпать информацию из старых добрых подшивок газет в библиотеке. Тридцать лет назад вряд ли кто-нибудь стал бы писать жуткие истории просто ради лайков.

– А ты так и веришь во все эти истории? – спросил Вадим.

– Конечно! – охотно согласился Григорий и ещё более воодушевлённо продолжил. – Как ещё объяснить то, что карта в этой местности не грузится ни с одного устройства, а бумажных так и вовсе не найти? Да ещё и эта дорога… Явно кто-то когда-то по ней ездил, значит, тут определённо что-то должно быть. Вдобавок все эти истории о жестокой тюрьме для каторжных заключённых. Да тут похлеще ГУЛАГа должно было быть. Даже всем известный Алькатрас и то отдыхает по сравнению с этим жутким местом. В одной старой газетёнке было написано о, якобы, подземных шахтах, в которых трудились заключённые, добывая настоящую урановую руду для советской ядерной программы. Облучённых каторжников, умирающих в страшных муках, оставляли прямо в штольнях. А тех, кто пытался убежать, беспощадно расстреливали на месте.

– Фу, жуть какая, – поёжилась Марина.

Не обращая внимания, Григорий продолжил:

– Недаром же отсюда ни единого побега не было и, самое главное, не возвращался никто после заключения. Дорога в один конец…

– А что если там до сих пор всё заражено радиацией? – поинтересовалась Зоя.

– А тебе-то чего переживать? – хохоча, вставил Мишка. – Боишься, что сарделька отпадёт?

– Главное, чтобы у тебя не отпала, ах да, забыла, у тебя её и не было никогда… – отмахнулась девушка.

– Да-да, и это мне говорит девчонка, шарахающаяся от любого жучка и паучка, – совершенно без обиды парировал Мишка и продолжил хохотать.

– Нет там никакой радиации, тридцать лет прошло. Короче, – продолжил невозмутимый Григорий, – в статье было написано о том, что спустя четырнадцать лет, ровно в канун окончательного закрытия тюрьмы там видели вспышку и пожары. Туда даже, вроде, каких-то военных посылали, но пламя так никто не потушил. Всё само выгорело. В конце статьи говорилось о неупокоенных душах несчастных бедолаг, до сих пор бродящих по тюрьме в надежде отыскать своих мучителей. Поэтому и не живёт рядом никто. Даже животные боятся туда заходить… Правда, круто?

В голосе Гришки явно чувствовалось едва сдерживаемое предвкушение неизведанного, пугающего и одновременно манящего и желанного. Самое настоящее приключение.

– Ну да, точно, не зря же мы вместо попойки у меня дома отправились в самую жопу мира, – пробубнил Михаил. – Правда, с животными ты явно перегнул, сломал всю атмосферу загадочности. А так история для пятилетнего очкарика-имбецила вполне себе ничего. Знаешь, честно тебе сказать, сказка про девочку Машу и медведей, ну, или, на худой конец, колобка, меня пугает куда больше. Помнишь эти страшные строки: «Колобок, колобок! Я тебя съем!» или «Кто спал на моей кровати?». Вот это я понимаю – настоящая жесть.

Мишка как всегда расхохотался, а Зоя покачала головой и покрутила пальцем у виска.

– Кстати, в ту же корзинку история, – Миша специально сделал загадочный голос. – Поговаривают, что в этих лесах есть некий охотник. Непростой охотник. На плече у него всегда одна и та же берданка болтается со сломанным прикладом. Одежда на том человеке лоскутами болтается, а взгляд пустой, совсем белый и без зрачков. Он бродит по самым дремучим таёжным местам. Идёт на крики потерявшихся людей. Те радуются, дескать, мол, ура, спаситель, сейчас выведет к людям, но вместо этого он достаёт свой зазубренный нож, вонзает несчастным в горло и распарывает живот, а потом относит себе в коморку и поедает плоть…

– Ты этот бред сам придумал? – теперь расхохоталась Зоя. – Чего ты там говорил о страшилках для пятилетних имбецилов?

– Ага, – согласился Мишка, – как раз для тебя, чтобы ты…

– Хватит уже, – перебил Анатолий Сергеевич, – если не хотите, можем развернуться и поехать обратно, но в таком случае положительных оценок за семестр от меня не ждите.

Преподаватель истории и философии, а по совместительству классный руководитель и натуралист в одном флаконе, никогда просто так не повышал голос. Относительно молодой возраст Анатолия (а ведь ему ещё не было и сорока) позволял общаться со своими студентами почти на равных, однако возложенная на его плечи ответственность порой заставляла тормозить излишне эмоциональных подростков.

Всю свою жизнь он посвятил любимой школе и общению с детьми. Своих у него не было. Да и вряд ли на зарплату простого учителя в нынешнее время можно содержать семью. Единственной отдушиной, отделяющей его от алкогольного пике, остались дети и туристические походы по самым интересным местам страны. Покорять высокие горы и спускаться в глубокие пещеры, безусловно, интересно, но и исследование таинственных жутких мест приносило не меньшее удовольствие. Вокруг себя он сколотил небольшую команду учеников старших курсов провинциального колледжа и всячески поощрял совместные вылазки.

– Анатолий Сергеевич, Вы же знаете, я люблю пошататься по заброшкам, но не в такую погоду, – Михаил глядел на чавкающую под колёсами грязь. – Если бы не мои двойки то…

– Мишка, хорош. Ты чего запричитал? – обратился к нему Вадим. – Давно же собирались. Расслабься, дружище, и получай удовольствие.

– Да он вечно как баба, – вклинилась Зоя, – перевелись на свете нормальные парни.

– Да ты, похоже, скоро сама за парня сойдёшь, – бросил в ответ Михаил.

– Ладно вам, уверяю, поездка будет супер, а когда сами станете взрослыми, тогда поймёте, что посиделки дома - это пустая трата молодости, – настоятельно произнёс преподаватель, изо всех сил вертя баранку старенького микроавтобуса, специально переоборудованного для езды по бездорожью.

– Злой ты, – констатировала Маринка, обращаясь к своему одногруппнику.

– Да не злой я. Просто хотел, как нормальный человек выпить пивка, покурить кальян, а не это всё…

– А что же тогда не остался в общаге-то? – язвительно поинтересовалась Зоя. – Как говорится, баба с возу – кобыле легче.

– Я же сказал, что не хочу получить двойку и тащиться на пересдачу. Тем более, когда вы потеряетесь, кому спасать-то вас придётся? Тебе что ли? Ты даже подругу не спасла от трагедии в деревенском туалете.

– Иди ты. Тебе вот смешно? Я бы посмотрела, что бы ты сделал, если твой новенький айфон туда угодил, – с обидой пробормотала Маринка.

– Точно. Сам, небось, нырнул бы за ним в дырку, – поддержала подругу Зоя и демонстративно громко хихикнула, – а то родители вряд ли новый купят.

– Да ну тебя. Я сам могу себе купить всё, что захочу, я же не Гришка, чтобы клянчить подарки у родителей. Вообще, с каждого из вас по банке пива, как вернёмся.

– Это ещё за что? – возмутилась Зоя.

– За мои услуги охранника, – он демонстративно достал красивый длинный нож с резной рукоятью и покрутил остриём на кончике пальца.

– Ага, сейчас, размечтался, мамкин сторож, – теперь уже улыбнулась Марина, вытирая остатки слегка растёкшегося макияжа. – Спрячь его, пока сам не порезался.

– Ладно вам, лучше смотрите, – Анатолий Сергеевич указал на кирпичное строение, показавшееся из лесной чащи.

Небольшое сооружение по размерам немногим превышало собачью конуру. Стены давно потрескались и почти до самого верха заросли густой травой.

– Похоже, это тот самый пропускной пункт, – констатировал Григорий, щурясь в надежде прочитать почти стёртую надпись на выгоревшем от солнца куске металла. – Не могу разобрать, плохо видно.

– Эх ты, тоже мне, очкарик, – как всегда вмешался Михаил. – Там написано «Стой, стрельба по ботаникам без предупреждения».

– Чего бы это им сразу стрелять? – поинтересовалась Марина.

– Как чего? Тут местных нет. Значит, беглые зэки, а в Советском Союзе с ними разговор короткий, – объяснил Анатолий Сергеевич, аккуратно объезжая почти сгнивший и наполовину сломанный шлагбаум. – Приготовитесь, нас ждут незабываемые впечатления. И даже тебя, Миша…

– Да-да, – отмахнулся тот.

Мрачная территория зоны почти ничем не отличалась от местной тайги. Густой зелёный покров молодых деревьев постепенно отвоёвывал своё у давно ушедшей из здешних мест цивилизации. Некогда асфальтовые дорожки покрылись дикой травой, а по краям росла густая крапива.

Периметр таинственного объекта окружал покосившийся и местами сломанный забор, колючая проволока которого волочилась по земле, повинуясь дуновениям промозглого осеннего ветра. Чувство тотального запустения во много раз усиливало и без того необъяснимый дискомфорт.

– Ну и разруха, – вывалившись из газели и осматриваясь по сторонам, произнесла Зоя.

– Да, полная задница, – подтвердил Гришка, с интересом высматривая остовы трёхэтажных деревянных бараков, притаившихся за высокими соснами, – и это круто! Место очень живописное, а главное – тут есть, где разгуляться.

– А я что говорил? – удовлетворённо спросил Анатолий Сергеевич, доставая рюкзак с пассажирского сидения и закидывая на плечи. – Вы ещё спасибо мне скажете, что не остались в грязном и сером городе. Не это ли лучше ваших дурацких вписок и пьянок?

– Конечно, это лучше! – подтвердил Гришка, снимая всё на камеру планшета.

Протянув руку, Вадим помог Марине выбраться из салона.

– А как по мне, одно другому не помеха, – на лице Мишки мелькнула ухмылка.

– С чего начнём? – спросила Зоя.

– У меня тут есть дрон, вначале запустим его, – предложил Гриша, доставая громоздкую коробку.

Из неё он вытащил летательный аппарат и настроил соединение с планшетом.

– Вот молодёжь пошла, никуда без своих гаджетов, – посетовал Анатолий Сергеевич, с интересом разглядывая диковинный аппарат.

Дрон стремительно взмыл в небо, сопровождаемый тихим тарахтением четырёх моторчиков.

– Так, сейчас посмотрим, – приговаривал Гриша, всецело увлечённый программированием планшета. – Вначале я хочу просканировать территорию, дабы точно узнать её размеры. Потом сделаю пару кругов над бараками, а затем…

Он осёкся. На экране планшета забегали белые точки и картинка исказилась. На миг среди серых мельтешении возникло что-то, напоминающее человеческое лицо. Оно улыбнулось и тут же растворилось в помехах.

– Китайская хрень, да? – съехидничал Мишка.

В это время Григорий всеми силами пытался вернуть изображение, но вместо этого услышал странные звуки, прозвучавшие прямо из динамика.

– Это что? Голос? – предположила Марина.

– Да откуда тут может быть голос? – усомнился Мишка.

– Тогда, может, это какая-то радиостанция?

– Нет. Тут, что-то другое, – прислушиваясь к звукам, Гришка поднёс планшет к самому уху, и в этот момент раздался оглушительный писк.

Все шестеро схватились за голову, пытаясь как можно сильнее зажать уши ладонями. Планшет выпал из рук, после чего звук мгновенно прекратился. Вместо него не менее оглушительно повисла мёртвая тишина. Умолкли далёкие птицы. Даже суровый порывистый ветер перестал раскачивать листву на деревьях и колючую проволоку на заборе.

– И что это за фигня? – спросил Вадим, потирая раскрасневшееся правое ухо.

– Что-что, я же говорю – это китайская дешёвая херня, – Мишка бросил осуждающий взгляд на растерянного Григория.

Тот поднял планшет и с разочарованием посмотрел на украшенный паутиной трещин экран.

– Блин, отец меня убьёт, – раздосадовано проговорил парень, тщетно пытаясь включить прибор.

– Если честно, то давно пора, – согласился Мишка.

– Слушай, заткнись, ты сегодня уже всем надоел, – вступилась Зоя, готовая надавать подзатыльников своему нерадивому товарищу.

– Я его не вижу, – вглядываясь в серое небо, констатировал Вадим, выискивая глазами летящий дрон.

– Я тоже, – неутешительно подтвердила Марина.

– Ну, теперь точно капец, – на лице Гриши отразилась вся гамма отчаяния и досады.

Дома его непременно ждал суровый родитель, только и знающий, как поучать сына своими «мудрыми» советами, а иногда и жёсткой рукой. Матери у Гриши не было. Женщина умерла, когда мальчику не было и тринадцати. И все тягости воспитания легли на плечи отца. Тот, конечно, старался, как мог. Если жесточайшее воспитание можно назвать таковым. Взамен он не отказывал в деньгах. Да и частые командировки отца становились единственной отдушиной в нелёгкой жизни Григория. Любой другой парнишка, особенно его возраста, при таком раскладе непременно пошёл бы по наклонной. Григорий же, наоборот, углубился в науку и технику, а с возрастом увлёкся мистицизмом и туристическими походами.

– Да ладно ты, всё будет норм. Найдём мы твой дрон, а что до планшета, один мой приятель за копейки починит. Так что не вешай нос, – подбодрил Вадим, хотя прекрасно знал, что никакого друга-ремонтника у него нет, но сейчас это было не так важно, как сохранить «боевой» настрой всех членов любительской экспедиции.

– Вообще-то, я всегда говорю, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего, – произнёс Мишка. – Ты парень башковитый, обязательно найдёшь, как отремонтировать этот китайский хлам, не сомневаюсь. А что до твоих любимых призраков, вот ты и получил от них привет.

– Не уверена, что призраки общаются через гаджеты, – скептически покачала головой Марина. – В фильмах они, скорее, встречаются в зеркалах, тёмных подвалах или ещё как.

– Вот только мы не в фильме, – заметил Анатолий Сергеевич. – Как бы то ни было, вначале предлагаю осмотреть территорию, а затем попробуем отыскать дрон.

Ребята кивнули.

***

Закрывать машину смысла не было. Вряд ли за столько километров от населённых пунктов можно было встретить злодея, способного покуситься на старую колымагу. От въезда дорога шла вдоль небольшого одноэтажного здания с выбитыми окнами, а затем расходилась в разные стороны, утопая в густых кустарниках.

Единственная палочка на экране сотовых телефонов, указывающая хоть на какую-то связь с внешним миром, пропала сразу же после того громкого звука и возникших после него помех. Мишка старался как можно сильнее вытянуть руку вверх, в надежде дотянуться до невидимых линий сотовых связей, чем-то отдалённо напоминая Статую Свободы. Конечно, эти попытки не вызвали ничего, кроме ехидного смешка со стороны Зои.

– Раз связи нет, то делиться не будем, – сразу же предупредила Марина. – Банальное клише любого ужастика. Я таких сотни пересмотрела.

– Похоже, мадам, Вы профи в таких делах. А что, если ты сама по глупости заманишь нас в лапы к монстрам, и в итоге останешься единственной выжившей? – убирая бесполезный телефон в рюкзак, спросил Мишка. – Я тоже видел такие фильмы. Правда, в перерывах между просмотром контента на взрослых сайтах.

– Ты только такое и смотришь, – подколола Зоя, – то-то я гляжу, что у тебя правая рука сильнее...

– Не пори ерунды, – отмахнулся он.

– Делиться не будем, об этом не может быть и речи, – подтвердил Анатолий Сергеевич, – все идут рядом. Я не собираюсь потом оправдываться перед вашими родителями, почему их любимое чадо сломало себе руки или ноги.

Спорить никто не стал. Группа двинулась вперёд. Первыми шли Вадим и Миша, за ними семенил Григорий с девушками, а замыкал группу энтузиастов-любителей их преподаватель.

Они решили обходить территорию справа налево. Осмотреть дальние корпуса, каждый из которых отделялся своим забором, затем пройти в здание столовой. По крайней мере, оно очень походило на столовую, а затем пройтись по хозяйственным постройкам на дальней стороне комплекса.

Свинцовые тучи нависали всё ниже и ниже, стремясь поглотить землю своими тушами. Шестёрка туристов прошла по большой площадке, на которой ржавел остов старенькой пожарной машины, навсегда нашедшей покой в этом тихом месте. Листва заметно пожелтела, как бы намекая на закат летнего буйства красок.

Гришка покопался в своём рюкзаке и вытащил небольшой предмет с мигающими лампочками. Прибор тихонько попискивал и потрескивал.

– Блин, как же я сам не догадался? – ударил себя по лбу Анатолий Сергеевич. – Ладно, Григорий, считай, пятёрку за сообразительность и находчивость уже получил.

Парень удовлетворённо кивнул, проводя прибором по некогда ярко-красной, а ныне почти полностью выцветшей кабине грузовика. Тот, как ни в чём не бывало, моргал зелёной лампочкой и монотонно потрескивал.

– Счётчик Гейгера? – поинтересовался Вадим. – Да уж, видал я такой. У самого дома валяется. Мать говорит «отцовский». До сих пор храню как память. Правда, он гораздо старее этой модели и давно не работает.

– Не пойму я вас, задротов, – Мишка укоризненно покосился на друзей. – Мы же сюда пришли просто полазить по заброшке, а вы тут в сталкеров решили поиграть.

– Тебе же сказали, что тут урановую руду добывали, – вспомнила Зоя. – А уран, тупая ты башка, радиоактивный.

– Я знаю, что такое уран, – ничуть не обидевшись, парировал Мишка, – и так же знаю, что он добывается не голыми руками, и, уж тем более, за столько лет не остаётся в воздухе. В почве ещё может, но раскопками мы тут заниматься не собирались, да и воду из скважин пить - тоже.

Соглашаясь, Гришка кивнул, но на всякий случай направил счётчик на штаны Мишки. Прибор громко пискнул. Зоя и Маринка расхохотались. Миша немного покраснел и хотел выписать Гришки затрещину, но тут прозвучал непонятный звук. Он доносился со всех сторон сразу и напоминал шуршащие радиоволны.

– Это что ещё такое? – вслух произнёс Вадим, водя глазами из стороны в сторону.

– Вон, смотрите, – Анатолий Сергеевич указал на фонарный столб, на котором крепился ржавый громкоговоритель.

Из его динамика действительно звучали те самые волны.

– Чертовщина, блин, – пробормотала Марина.

Мишка взял с земли камень и запульнул в столб. Снаряд угодил в цель. Громкоговоритель тут же затих, сорвался с проржавевших петель и грохнулся об асфальт.

– Скорее всего, это завихрения ветра в радиовышке, – деловито предположил Гришка. – Оттуда сигнал расходится через коммутатор по комплексу и, возможно, забивает некоторые частоты.

Анатолий Сергеевич уважительно и как-то немного странно посмотрел на своего любимого ученика.

– Дай мне прибор, – попросил Вадим и провёл счётчиком по основанию столба.

Прибор немного затрещал, а стрелка заметно дёрнулась и тут же вновь легла на своё место.

– Как по мне, пускай это лучше будут призраки, всяко интереснее, чем слушать эту нудятину, – отмахнулся Мишка и уверенно зашагал к огромному зданию, стоящему сразу за бетонной площадкой.

Перед ними возвышалась мрачная постройка конца позапрошлого века. По крайней мере, выложенная из красных кирпичей на фасаде цифра свидетельствовала, что здание построено в 1899 году.

– Ну и ну – присвистнул Вадим, – прям таки раритет. Не думал, что подобные объекты могут стоять так долго.

– Раньше всё делали на века. Не то, что сейчас, – согласился Анатолий Сергеевич. – Главное, смотрите себе под ноги.

Вокруг входа валялось множество металлических прутьев, куски разбитого стекла, почти сгнившие деревянные доски и прочий хлам. Чёрные зевы пустых окон подобно десяткам пар глаз молчаливо разглядывали незваных гостей. Поверх каждого из них нависала массивная решётка, некогда отделяющая несчастных узников от мнимой свободы.

Тяжёлые металлические двери были распахнуты настежь, а внутри завывал осенний ветер, разлетаясь по бесчисленным коридорам и лестничным клеткам. Внутри здание тюрьмы показалась значительно больше и просторнее, чем снаружи. Даже всегда рассудительный Гришка и то подивился столь странной оптической иллюзии.

– А вы когда-нибудь бывали в подобных местах? – спросила Марина, осторожно переступая деревяшку с кучей торчащих гвоздей.

– В тюрьму мне ещё рано, – улыбнулся Анатолий Сергеевич. – А если серьёзно, то доводилось бывать на старых мансийских кладбищах, сплавляться на баркасе до острова Дивный в поисках НЛО. Даже как-то раз ходили в лес охотиться на снежного человека.

– Ну и как, нашли? – полюбопытствовала Зоя.

– К сожалению, нет, но горячительного пришлось выпить немало. К тому же, мы едва не заблудились в тайге. В общем, счастливые времена…

Зоя к своим семнадцати годам до сих пор не могла найти себе мало-мальски нормального парня. И со временем стала замечать, что её вовсе не интересуют «мальчики» одного с ней возраста. Первый месяц преподавания их нового студенческого руководителя расставил всё на свои места. Яркость характера, мужественность и красота сурового мужского лица сделали своё дело. Девушка влюбилась. Её совсем не пугала значительная разница в возрасте и откровенная безответность со стороны Анатолия Сергеевича. Скорее, наоборот, девушку притягивал состоявшийся характер и недоступность. Показывать открыто свои чувства Зоя до сих пор не решилась. Её твёрдый характер не позволил переступить черту, после которой не будет возврата. Она изо всех сих старалась показать свою отстранённость к любым отношениям. Не упуская при этом малейшей возможности проводить вместе как можно больше времени. Это позволяло на короткое время забыть обо всех тягостях, накладываемых довольно сложным для неё обучением в колледже.

Как следствие, в качестве защитной реакции, девушка выработала в себе тонкое чувство юмора, иногда перерастающее в откровенный сарказм, особенно в общении с Михаилом, которого она знала ещё со школьной скамьи. Их родители раньше очень близко дружили, но с годами общение сошло на нет. Ровно до того момента, пока Зоя и Мишка вновь не оказались за одной партой местного колледжа.

– Эх, я бы сейчас тоже чего-нибудь горячительного выпил, – мечтательно произнёс Мишка.

– Тебе лишь бы нажраться, – укоризненно заметила Зоя. – Не рановато ли ты становишься алкоголиком?

– А ты старой бабкой не рановато стала?

Девушка покачала головой так, как это обычно делают медицинские сёстры в психиатрических клиниках при общении с безнадёжными пациентами.

Внутри здания было темно и сыро. На улице начинал накрапывать дождь, делая и без того унылую картину ещё более угнетающей. С потолка капали маслянистые капли, звонко разбиваясь о бетонный пол.

– Фу, ну и вонь тут, – Марина заткнула нос.

– Конечно! Тебе же сказали, тут воняют трупы сидельцев, чего непонятного? – Мишка как всегда был на своей волне. – Посмотрел бы я на тебя, если бы ты провалялась тут тридцать лет.

– Да ладно тебе, не пугай её, – вступился Вадим, – мне, если честно, и самому не по себе. Мрачновато тут, да ещё эти тучи за окном. Чем дальше, тем погода больше портится. Дорогу совсем развезёт, замучаемся выбираться.

Маринку прельщало заботливое поведение Вадима, и та немного успокоилась. Гришка, напротив, очень сильно беспокоился, что брошенный непонятно где дрон намокнет, и тогда ему точно придёт конец, а в совокупности со сломанным планшетом и вовсе это выглядело настоящей трагедией.

– Ого! – воскликнул Мишка, открывая неприметную дверь, за которой расположился огромный атриум.

– Вот это да, – согласился Вадим.

Атриум и вправду выглядел монументально. Потолок поднимался на шесть или семь метров. Стены были украшены изъеденными временем гипсовыми барельефами. Внутри встречало нагромождение всевозможных шкафов, доверху набитых гниющим хламом и проводами. На дальней стене висела чертёжная доска, похожая на школьную, отличаясь только размерами и странными надписями, навсегда отпечатанными временем.

– Не хило так для тюрьмы, – подтвердил Гришка, осматривая старую аппаратуру.

– И что это, по-твоему, такое? – поинтересовался Вадим.

– Понятия не имею, какие-то измерительные приборы или типа того. Трудно сказать, от них практически ничего не осталось…

– И чего они тут собрались делать с помощью всего этого? – с удивлением спросила Марина, не ожидая получить ответ.

– Двигаемся дальше, а то мы тут на неделю застрянем, – поторопил их Анатолий Сергеевич, – глядишь, и вправду дорогу размоет.

С десяток пустых кабинетов встретили путников всё теми же обшарпанными стенами и разбитыми окнами. Дальше по коридору попалась запертая решётка. Благо совсем рядом ребята наткнулись на лестничный марш. На уровне второго этажа пролегала переходная галерея к другому, не менее массивному объекту, напоминающему закреплённую на толстой ножке полусферу.

– Если не знать назначения этого места, я бы подумала, что это настоящая обсерватория, – предположила Зоя, когда их группа уже подходила к странному объекту.

За окном кто-то гукнул, и с соседних деревьев вверх взмыла дюжина чёрных воронов. Их гогот слился с барабанной дробью усилившегося дождя. Гришка выглянул из окна и заметил валяющийся в траве дрон.

– Вон он, слава богу! – облегчённо заголосил парень и стремительно бросился к ближайшей лестнице.

– Эй, ты куда? Подожди нас, – попытался остановить его Вадим, но Гриша не обратил на него ни малейшего внимания.

– Пусть бежит, хрен с ним, – спокойно отреагировал Мишка, глядя на то, как его друг, сломя голову, несётся вниз по крутой лестнице. – Сейчас ноги переломает, зато следующий раз думать будет…

– И всё-таки я пойду за ним, мало ли что, – Вадим пытался разглядеть через окно точное место падения дорогостоящей игрушки.

– Например? Думаешь, его там схватят за попу оголодавшие трупы зэков? Или чего хуже, человекоподобные червяки-телепаты?

На лице Зои проскользнула лёгкая улыбка, но та тут же постаралась скрыть её за маской серьёзности.

– Господи, вы как маленькие дети, – усмехнулся Анатолий Сергеевич.

В этот момент на улице раздался душераздирающий крик. Ребята замерли на месте, но когда крик повторился, бросились к окну. По ту сторону разбитой рамы почти ничего видно не было. Стена дождя слишком сильно размывала пространство. Не мешкая, Анатолий Сергеевич рванул вниз по лестнице. Михаил хотел было последовать за ним, но преподаватель велел ему оставаться с остальными. Марина от неожиданности случайно задела ладонью торчащий из рамы осколок и тут же взвизгнула. По её нежной коже медленно потекла алая дорожка крови.

Крик с улицы вновь повторился, но в этот раз стал протяжнее и более смазанным. Источник как будто удалялся и рассеивался, погружаясь в марево дождевого полотна.

– Да что там такое? – Зоя пытливо высматривала странные тени, мелькавшие по ту сторону разбитого окна.

Увиденные фигуры и вправду были чересчур странноватыми. Это точно не был Гриша и уж тем более их классный руководитель. Тени совсем не напоминали человеческие. Нечто большое и несуразное промелькнуло внизу и тут же рассеялось, не оставив и следа. Только противный запах усилился настолько, что нос пришлось зажать двумя пальцами, дабы не пропустить зловонию внутрь.

– Сильно поранилась? – поинтересовался Вадим, обращаясь к Марине. – Дай посмотрю.

– Нет, всё нормально, – соврала девушка, вытирая ладонь узорчатым платком, который она всегда носила в кармане джинсов.

– Анатолий Сергеевич, Вы как там? – крикнула в пустоту Зоя.

Ответа не последовало, хотя расстояние со второго этажа не могло быть настолько большим, чтобы не услышать голос. Даже если принять во внимание гул ветра и барабанный стук дождя.

– Хрень какая-то! Давайте посмотрим, может быть им нужна помощь, – не растерявшись, предложил Мишка.

Он всегда верил, что наступит тот день, когда ему подвернётся возможность стать героем, и тогда все будут знать и почитать Михаила Анатольевича Северского за его отважный характер. Может быть, ещё и медаль дадут. Тогда точно все девчонки на потоке будут его.

Заручившись поддержкой у друзей, Мишка направился к лестнице. Перила давно прогнили и местами отсутствовали, оставляя центр винтовой конструкции опасно открытым. Пол казался сырым и немного скользким, поэтому спускаться пришлось медленно, аккуратно переставляя ноги.

– Как Гришка смог так быстро тут пробежать? – удивилась Марина, упираясь руками о стену.

Как бы то ни было, четверо ребят медленно спускались вниз. Ступени закручивались крутой спиралью и никак не хотели заканчиваться.

– А не слишком ли долго мы спускаемся? – удивлённым голосом спросила Зоя.

Мишка прошёл ещё с десяток ступеней и остановился. Даже ему показалось, что их спуск слегка затянулся. Выход на нижний этаж, а за ним и на улицу, уже давно должны были встретиться на пути. Вместо этого ступени винтом продолжали уходить всё ниже и ниже.

Он аккуратно подошёл к краю и взглянул вниз между пролётами. Бесконечная спираль уходила настолько далеко вниз, что при тусклом свете фонарика толком разглядеть её окончание не получилось.

– Херня какая-то, – промямлил ошарашенный Михаил, отходя от края. – Откуда тут такой подвал или что это вообще?

– А куда тогда делся Анатолий Сергеевич и Гришка? – вдобавок спросила Зоя, тоже вглядываясь в темноту.

– Вдруг они сорвались? – испуганно предположила Марина. – Что если они там внизу, раненные или чего хуже…

– Так, давайте без паники. Пока ничего не случилось, – успокоил Вадим. – Мы спустимся и попробуем их отыскать. Затем вернёмся тем же путём.

– Нужно попробовать позвонить, может, связь уже появилась, – предложил Миша и достал из рюкзака телефон.

Конечно же, никакой связи тут не было. Остальные ребята так же безрезультатно крутили телефонами в руках, разумеется, кроме Марины. Девушка с досадой смотрела на друзей и неловко переминалась с ноги на ногу.

– Бесполезно. Если не поймали сигнал снаружи, тут тем более не выйдет, уж слишком толстые стены, – разочарованно констатировал Вадим. – Тогда план остаётся прежним. Спускаемся, находим их, потом домой.

– Согласен, раз плюнуть. Вы же хотели приключений? Получайте, распишитесь, – натянуто улыбнувшись, произнёс Мишка и осторожно продолжил спуск.

Остальные нехотя последовали за ним.

***

Анатолий Сергеевич одним махом преодолел небольшой коридор и оказался на улице. Как раз в том месте, куда выходили окна галереи. Поначалу он даже не сразу осознал, что дождливый осенний день кончился. Нет, по-настоящему кончился! Сейчас было абсолютно темно, а с неба падали пушистые хлопья снега.

– Как же так? Откуда тут может быть снег?

Медленно кружась, хлопья спускались с абсолютно чёрного полотна застилающего беспросветное небо. Анатолий выставил руку в надежде поймать одну из снежинок. Как только белёсая частичка упала на ладонь, тут же сильное жжение заставило стряхнуть её на землю.

– Ай! – воскликнул он и замотал обожжённой кистью.

Тем временем белёсая снежинка, как ни в чём не бывало, продолжила свой неспешный полёт и аккуратно легла на покрытую сажей траву. Теперь стало ясно, что это вовсе не снег, а, скорее, пепел. Но пожара, или чего-то на него похожего, видно не было. Ни единого источника света, кроме походного фонаря, ставшего единственным оружием в борьбе с наступающей тьмой.

– Гриша, эй, ты где? – громко прокричал Анатолий, водя фонарём из стороны в сторону в поисках своего ученика.

– Я здесь, – ответил голос у самого уха.

От неожиданности, Анатолий подпрыгнул на месте, едва не выронив фонарик. Его луч скользнул по месту, откуда исходил звук, но там была сплошная темнота.

– Я здесь, – повторил голос, и в этот раз фонарик выхватил невысокую сгорбленную тень, стоявшую метров в десяти.

– Гриша, ты совсем что ли сдурел? Хочешь двойку за семестр? Если ты ещё раз выкинешь подобный фокус, я даже своему самому любимому ученику поставлю неуд. А это сам знаешь… Потом замучаешься мне пересдавать.

На голову вновь упала небольшая частичка пепла и слегка обожгла длинные тёмные волосы.

– А, чёрт, – ругнулся Анатолий.

Он оглянулся в поисках двери, пройдя через которую оказался на улице. Нужно было найти ребят, и вместе разобраться в происходящем. За долгие годы поисков мистики и паранормальных явлений, наконец, удалось столкнуться с чем-то потусторонним, однако, ожидания значительно расходились с реальностью. Не было того задора, с которым Анатолий шёл на подобные приключения. Сейчас сердце сковывал страх перед неизвестностью, а давящее чувство опасности не отпускало сознание. Свет фонаря подрагивал в поисках заветного прохода. Его нигде не было. Ровно в том месте, где должна была быть дверь, луч выхватил сплошную кирпичную кладку, без каких либо следов проёма.

– Нет, нет, нет, – повторял Анатолий в надежде, что он ошибся и вот сейчас увидит заветную дверь, но её не было.

Тьма сгущалась ещё сильнее, будто наваливаясь грузным телом и обволакивая в своих холодных объятиях. Одна-единственная тропинка вела к соседнему сооружению, которое при свете дня он не заметил. Хотя, может, просто не обратил внимания, но сейчас это было уже не столь важно.

– Эй, ребята, я здесь. Не могу вернуться! – Анатолий крикнул из-под окон той самой галереи, где должны были ждать остальные.

Ответа не последовало. Очередная частичка пепла упала на кончик носа, оставив ярко-алое пятно обожжённой кожи.

– Я здесь, – третий раз повторил незнакомый голос и скрылся внутри соседнего здания.

Падающий с неба пепел становился более жгучим, а частиц – больше. Оставаться на улице было опасно, и Анатолий нехотя двинулся по тропинке к единственному доступному входу. Добежать до машины мысли уже не было. Вряд ли он сможет добраться до неё живым, учитывая то, насколько сильнее становится смертельный снегопад.

– Ладно, тут всё соединено галереями. Значит, я смогу найти ребят, а потом свалить отсюда, – решил он и переступил порог.

Внутри всё выглядело точно так же уныло. Всё те же стены, заброшенные коридоры, вот только… Мужчина остановился, прислушиваясь к приятной музыке, доносившейся до его слуха. Кажется, он знал эту мелодию. Звучащие ноты разливались по мрачным помещениям, преображая всё вокруг. Это была его любимая музыка великого классика – Людвига ван Бетховена. Он слушал её сотни раз, особенно когда допоздна засиживался в своём кабинете, проверяя работы студентов.

Хотя, кого он обманывал? Не только долгие проверки заставляли его оставаться на работе. Скажем так, кое-какие дополнительные занятия с любимыми учениками ещё больше вселяли в него радость от столь же любимой профессии. Отличные оценки за подобные «факультативы» являлись своеобразной платой за прилежное обучение. Среди деканата ходили разные слухи о нём, но его точёный ум ни разу не позволил усомниться в непогрешимости и преданности светлой профессии преподавателя истории и философии.

Последнее время ему очень хотелось привлечь к своим дополнительным занятиям милого, застенчивого и, безусловно, умного Григория. Тем более, зная обстановку в его семье, было вполне реально подарить мальчику настоящую отцовскую заботу. Единственное, что мешало – это оценки. Парнишка был круглым отличником, и поэтому предлог оставлять его после уроков не сработал. А вот совместное путешествие в таинственное место вполне себе годилось как основа их будущей дружбы. Тем более, Гришка сам предложил это. Отказываться было глупо. Беспроигрышный вариант всегда срабатывал и этот раз не должен стать исключением…

Музыка усиливалась. Отчётливо звучала каждая нота, заряжая своей динамикой и напористостью. Анатолий почувствовал лёгкое возбуждение, перемешанное с нахлынувшей волной адреналина.

– Я здесь, иди сюда, я передумал, я хочу учиться у Вас, хочу всё уметь, всё знать. Хочу, чтобы Вы овладели мной, – приятный томный голос ещё больше будоражил помутившееся сознание.

Анатолий не заметил, как коридор наполнялся удушливым дымом. Тот дым вырывался из-под двери, за которой играла любимая мелодия. Он даже не почувствовал адский жар, расплавляющий кожу на руке, которой он дотронулся до ручки, открывая дверь. По ту сторону располагался его кабинет. Несколько детей уже сидели за партами, улыбаясь и приглашая войти внутрь. Анатолий улыбнулся им в ответ, правда кожа на губах уже начала трескаться, заливая зубы кровью.

– Пора начинать наш урок, – ласково произнёс он, делая глубокий вдох оплавленными лёгкими, уселся за стол и прибавил громкости старому проигрывателю.

***

– Мне страшно, – призналась Марина и ещё сильнее прижалась к Вадиму.

Лестница неожиданно закончилась, и ребята оказались перед трёхметровыми металлическими воротами.

– Ого, похоже на тайный бункер, – предположила Зоя и постучала своим кулаком о шершавую поверхность.

Глухой стук повторился изнутри. Девушка в ужасе отшатнулась. Стук повторился ещё раз.

– Эээй, есть там кто? – прокричал Миша, но вместо ответа раздался очередной стук.

– Может, там Гришка или Анатолий Сергеевич? – предположила Марина.

– Очень сомневаюсь, они бы не успели сюда так быстро спуститься. Да и если бы эти ворота открывались и закрывались, мы бы точно это услышали, – Мишка провёл рукой по глубоким бороздам, оставленным воротинами и, осмотрев свой палец, нахмурился. – Вообще, какой смысл в тюрьме строить такой глубокий бункер? Кого они тут спасать собирались? Маньяков и убийц?

– Гриша говорил об урановых шахтах, – напомнила Зоя. – Может быть, это они и есть?

– Скорее всего, эти ворота могли служить неким барьером, – допустил Вадим.

– Барьером от чего? Радиации? – испуганно спросила Марина и прижалась ближе к нему.

– Ага, радиации. Просто там складывали трупы убитых зэков, – предположил Мишка, наблюдая за реакцией друзей.

– Не говори ерунду. Надоели твои бредни про маньяков и трупы, – одёрнул Вадим. – Думаю, это что-то другое. Нужно попытаться открыть их.

– Зачем? Тебе адреналина мало? – запротестовала Зоя. – Приключения закончились, и пока ещё не поздно, нужно идти обратно. Будем искать пропавших на улице.

В этот момент что-то громко щёлкнуло, и жёлтый свет проблесковой лампы залил пространство. Тяжёлые створы сдвинулись с места, поднимая клубы пыли. Лучи ручных фонариков тут же устремились в открывшийся зев.

Под небольшим углом шахта тянулась вниз, а по центру пролегала узкоколейная железная дорога. Массивные деревянные конструкции удерживали своды. Чуть правее ютились остовы металлических тележек, часть которых почти вросла в землю. Десятки керосиновых ламп зажглись вдоль прохода, образуя вереницу огней, уходящих вглубь сооружения. К каждой из них крепился небольшой автономный баллон, связанный в общую цепь едва сохранившимся кабелем.

– Ничего себе, и как оно тут всё до сих пор работает? – удивился Вадим.

– Судя по всему, система полностью автономна и питается из этих баллонов, – предположил Мишка. – Вот только как они смогли столько лет провисеть и до сих пор быть в исправном состоянии?

– Кажется, я знаю ответ, – произнёс Мишка, подойдя к ближайшему светильнику и протерев пальцем основание баллона.

Сквозь грязь и пыль на металле едва просвечивала дата изготовления «декабрь 2007г.».

– Выходит, что их меняли шестнадцать лет назад, – со странным воодушевлением произнёс Вадим. – Как раз в то время, когда была та история с военными. Значит, это всё правда…

– О чём ты? Ты про те Гришкины байки?

В это время Маринка вскрикнула, заметив громоздкую тень, мерно удаляющуюся за дальним изгибом тоннеля.

– Смотрите, там что-то есть, – она указала пальцем в сторону, но тень тут же растаяла во тьме.

– Я ничего не вижу, – всматриваясь в жерло тоннеля, констатировал Миша.

– Я тоже, – согласилась Зоя.

– Ну, может, показалось, – смутившись, произнесла Марина, – но кто-то же стучал с той стороны. И вообще, странно здесь всё, нужно возвращаться. Хватит с меня…

Тем временем Вадим сделал несколько шагов вперёд, с нескрываемым интересом осматривая проход.

– Эй, постой, ты куда? – заголосил Мишка, глядя на странное поведение своего друга.

– И впрямь целая пещера, – не обратив внимания, произнёс Вадим, – по ней даже узкоколейные поезда ходили.

Он достал Гришкин счётчик Гейгера. Прибор монотонно попискивал. Показания немного прыгали, но оставались в пределах допустимой погрешности.

– Я туда не пойду! – твёрдо заявила Марина. – Я согласна с Зоей. Приключения приключениями, но вы явно перегибаете палку. Мы потерялись, нужно как можно скорее возвращаться.

– Эй, сюда! Взгляните! – крикнул Мишка, размахивая руками.

Вадим и Зоя поспешили к нему, а Марина упрямо осталась стоять возле входа.

– Смотрите, да тут целый подземный лабиринт, – взволнованно тараторил Мишка, тыкая пальцем в чудом сохранившийся план эвакуации, прибитый гвоздями к одной из деревянных опор.

К сожалению, надписи не сохранились, но стало ясно, что подземный комплекс состоит из двух огромных, почти вертикальных штолен и десятков уровней, залегающих вдоль них.

– Угу, – согласилась Зоя, – похоже на лабиринт Минотавра.

– Нам нужно спуститься ниже! – в голосе Вадима прорезались неуместные нотки наигранной уверенности.

– Слушай, братан, – примирительно начал Миша, положив ладонь на плечо своему другу, – ты же знаешь, я тоже любитель всего такого, но тут я, пожалуй, соглашусь с нашими дамами, слишком много непонятного. Предлагаю вернуться сюда следующий раз более подготовленными. Вряд ли тут что-либо изменится.

Громкий скрип больно резанул по ушам. Одна из вагонеток неожиданно сдвинулась с места, а удерживающая её ржавая цепь с грохотом лопнула.

– Осторожно! – крикнула Зоя и в последний момент отпрыгнула в сторону.

К сожалению, повторить её прыткость ребятам не удалось. Вагонетка снесла обоих и на всей скорости понеслась дальше по уходящим вниз рельсам. Шахту сотрясло сильными вибрациями, а с потолка посыпалась мелкая крошка.

– Господи, что случилось? – испуганно голосила Маринка, подбежав к лежащей на земле подруге.

– Их сбила чёртова вагонетка, – поднимаясь на ноги и осматривая ссадины, констатировала Зоя.

По шахте разнёсся душераздирающий вопль, перемешанный с заливным хохотом. Хотя, возможно, это были не более чем отголоски ветра, блуждающего по бесконечным коридорам.

– О нет, только не это. Я сейчас же хочу уйти отсюда, мне страшно, – призналась Марина.

– Мне тоже, – подтвердила Зоя, – но мы не можем уйти, нужно помочь ребятам. Если мы уйдём и оставим их там, то как ты потом сможешь смотреть на себя в зеркало? Как ты будешь спать?

Марина растеряно пожала плечами.

В душе Зоя, конечно же, боялась не меньше, но внешне ей удавалась сохранять маску спокойствия. Чем больше она успокаивала подругу, тем больше притуплялось чувство собственного страха, и именно это помогало мыслить более рационально.

– Идём, – Зоя ухватила кисть своей подруги и крепко её сжала. – Туда и обратно, хорошо?

Маринка нехотя кивнула, вытирая грязной ладошкой предательскую слезинку, медленно скатывающуюся по щеке.

***

Гришка пробирался сквозь густую поросль кустарника, обильно росшего по обе стороны от узкой дорожки, ведущей от одного корпуса к другому. Он мог поклясться, что видел свой драгоценный аппарат где-то здесь.

Вот то самое окно галереи, через которое минуту назад он выглядывал наружу, вот небольшая бетонная площадка, а вот те самые кусты. Но в них ничего не было. Он прошёл ещё глубже, раздвигая руками поросль. Ничего. Кусты становились гуще и пробираться сквозь них стало почти невозможно, но напористость, помноженная на страх отцовского наказания, сделали своё дело. Очередной шаг дался с ещё большим трудом. Под подошвой почувствовалась неприятная вязкая жижа. Кроссовок сразу промок.

– Вот же блин, угораздило, – пробурчал Гришка и хотел сделать шаг назад, как вдруг кто-то схватил его ногу и начал неистово тянуть вглубь кустарника.

Потеряв равновесие, парень вскрикнул и отчаянно стал цепляться за ближайшие кусты. К несчастью, те оказались мокрыми и необычайно острыми, отчего ладони мгновенно покрылись порезами. Свободной ногой он попытался ударить невидимого противника, но разглядеть его сквозь растительность не удавалось.

– Помогите! – закричал перепуганный Гришка в надежде, что друзья его услышат и придут на помощь.

Утробный рык раздался в момент, когда удар свободной ногой пришёлся на что-то мягкое. Ещё и ещё, он бил ногой рычащую тварь пока не почувствовал как хватка ослабевает. Сконцентрировав все силы и оперившись рукой о землю, Гришка сделал решающий удар.

Заскулив, белошёрстая тень бросилась наутёк, не забыв при этом сверкнуть блестящими волчьими зрачками. Гришка проводил несостоявшегося охотника испуганным взглядом.

– Вот же блин, никто не предупредил, что тут могут водиться волки. Нужно поскорее возвращаться, пока этот не привёл своих голодных сородичей, – восстанавливая дыхание, решил Гришка.

К счастью, оставленные зубами раны серьёзными не оказались. Поднявшись на ноги, он осмотрелся. Позади колыхалась всё та же трава, но впереди из-под пелены непрекращающегося ливня показалось смутно знакомое здание, разительно отличающееся своей архитектурой от всех остальных построек.

Между тем, осенние сумерки накинули свою вуаль, быстро погружая во тьму. Гришка на всякий случай взглянул на свои смарт-часы. На циферблате уверенно двигалась электронная стрелочка, указывая почти полночь.

– Этого не может быть! – ужаснулся Гришка. – Мы выехали в шесть утра, дорога занимает максимум три или четыре часа, в сумме это получается около десяти. Час ушёл на… Всё равно не сходится!

По спине пробежали мурашки.

– Эй, вы где? Вадим, Зоя, Анатолий Сергеевич! – прокричал Гришка, вглядываясь в густые сумерки, залитые осенней непогодой.

Дождь становился невыносимым. Лёгкая куртка давно вымокла, а холодные капли противно скатывались по воротнику и устремлялись вниз. Возвращаться сквозь растительность было опасно, там до сих пор мог таиться свирепый хищник. Обойти вокруг тоже не представлялось возможным, уж больно густые заросли тянулись во все стороны разом, да ещё это болото. Единственным вариантом оставалось странное здание, едва ли походившее на тюремное общежитие.

Снаружи оно выглядело весьма достойно. Не было разбитых витражей или окон. Фасад отливал бледными тонами, так и не успевшими пожелтеть под лучами летнего солнца. В высоту здание едва превосходило трёхэтажный дом, но длинная труба высилась ещё метров на пятнадцать, а из её верхнего среза валил густой чёрный дым. Массивные деревянные двери украшали чугунные литые ручки.

Внутри послышался приглушённый гул, похожий на шёпот толпы. Гришка потянул ручку, и дверь нехотя поддалась, открывая тёмный проход, подсвечиваемый мягкими красными тонами. Ярко-алая дорожка ковролина тянулась от входа вглубь таинственного сооружения.

Гул перерос в некое подобие человеческого пения. Отрывистые мелодичные завывания становились отчётливее с каждым шагом. И по мере приближения Гриша всё больше и больше стал вспоминать страшное предназначение этого места.

Он уже был здесь в далёком детстве. Нет, конечно же, не в местах, где расположена так называемая «колония», а конкретно в этом здании. Раньше оно находилось на окраине его родного города, откуда они вместе с отцом переехали в областной центр.

Гришка с ужасом помнил тот день, когда первый раз увидел десятки зарёванных людей. Грозного человека в чёрной мантии, размахивающего чем-то позолоченным и неприятно пахнущим. Помнил угрюмое лицо своего отца, смотрящего пустыми глазами на гроб, в котором лежала мама.

Гришка точно не помнил всю гамму эмоций, был слишком мал ещё. Тогда он всё думал, что это просто игра. Некое жуткое представление, после которого все рассмеются, а любимая мамочка встанет и обнимет своего единственного сыночка. В выданном заключении о смерти было написано «Естественные причины». Так говорил отец. Сам документ давным-давно был утерян, а восстанавливать нужды не возникло. Только по прошествии долгих лет Гришку немного отпустило, и раны стали затягиваться, оставляя уродливый шрам на душе.

– Однако, какое всё это имеет отношение к столь мрачному месту расположенному за сотни километров от города? – настороженно поймал себя на мысли Гришка, двигаясь вперёд вдоль пылающих свечей, аккуратно расставленных вдоль прохода.

Засохшие лепестки роз хрустели под подошвами ботинок, выдавая каждый шаг. Гул усиливался, и вскоре показался довольно большой зал. Сердце остановилось, а сознание отказывалось воспринять увиденную картину. По спине заструились ледяные капли пота.

– Этого не может быть, нет. Это всё галлюцинации. Ничего тут нет, – тараторил Гришка, оглядывая помещение, в центре которого на небольшом пьедестале покоился самый настоящий гроб.

Крышка была закрыта, а сверху лежал истлевший венок. На чёрной ленте едва проступали слова «От мужа и любящего сына».

– Нет, нет, нет! – повторял Гришка, борясь с отчаянным желанием броситься наутёк из этого места.

Его ноги против собственной воли ступали вперёд. Волосы на голове поднялись, а зубы принялись отбивать жуткую чечётку.

Монотонное гудение доносилось из дальнего чёрного угла. Некий силуэт стоял там и постоянно бормотал одни и те же слова. В воздухе отчётливо чувствовался запах ладана.

– Анатолий Сергеевич, это Вы? – глупо спросил Гришка, ясно понимая, что никакого преподавателя истории и философии тут быть не может, да и вообще, ничего подобного в принципе быть не может.

– Посмотри, посмотри, – произнёс голос из дальнего угла. – Открой его и посмотри…

– Я, я не хочу. Кто Вы? – пробормотал Гришка.

– Открой. Это всё ты, ты виноват…

– Я ни в чём не виноват! – его голос срывался на крик.

Гришка хотел рвануть к выходу. Попытаться спастись, затерявшись в лесу. Пусть лучше его сожрут голодные волки, чем он вновь переживёт тот страшный момент. Однако, вопреки его воле или повинуясь влиянию неведомой силы, он вплотную подошёл к пьедесталу.

Взявшись двумя руками за крышку, ему с трудом удалось приоткрыть гроб. Ужас от увиденного ещё сильнее затуманивал мозг. Внутри лежала его давно умершая мама. Он смутно помнил черты её лица, хотя множество раз пересматривал семейные фотографии. Закрытые глаза мирно спали под бледными веками. Волосы были аккуратно подвязаны косынкой, а руки сложены на груди. Единственная мелкая деталь привлекла внимание. Губы матери неестественно выделялись на фоне белого обескровленного лица. Их ярко-алый цвет не выглядел нормальным, а уголки казались немного приподнятыми вверх, создавая жуткую ухмылку.

– Ты виноват. Это твоя вина, ты очень плохо себя вёл, вот она и наложила на себя руки, – продолжал шептать голос.

– Она умерла естественной смертью, – возмутился Гришка и тут же заметил узкий шрам на белоснежной коже матери.

– Да, ты видишь его, – голос стал более тонким, как будто улыбаясь, он продолжал шептать, – из-за тебя она полезла в петлю. Ты плохо себя вёл. Ты очень плохой мальчик, и тебя нужно наказать.

Громкий шлепок кожи и звон удара тяжёлой пряжки ремня вспорол воздух и из тени вышел Гришин отец. Парень опешил. Становясь ватными, ноги подкосились.

– Папа? Что ты тут делаешь? Ты должен быть в командировке…

– Я пришёл для того, чтобы наказать тебя, сынок, – прошептал он и жутко улыбнулся, оголяя жёлтые зубы, а в глазах полыхнули красные рубины.

– Я ни в чём не виноват! – отступая, заголосил Гришка. – Я не виноват!

Фигура отца стремительной тенью бросилась на парня. Тот вскрикнул и, не разбирая дороги, выскочил в коридор. Длинные полосы горящих свечей уходили в обе стороны и не имели конца. Выбирать дорогу времени не было. Повинуясь инстинкту, Гришка бежал сломя голову в надежде найти выход. Позади слышался жуткий хохот и причитания отца. Не переставая, он перечислял все грехи своего нерадивого сына. От полученной в пятом классе двойки и мокрых штанов в далёком детстве, до греховного предательства и убийства родной матери.

– Нет, это не я, я не виноват! – не сбавляя темп, вторил Гришка.

Силы постепенно покидали, а спасительный выход так и не встретился. Тут он вновь заметил красные розы, аккуратно разложенные по полу. Те самые, которые так сильно любила его мать. Сейчас они не выглядели мёртвыми и засохшими, скорее, наоборот, они благоухали, источая приятный аромат, перемешанный всё с тем же навязчивым запахом ладана.

Впереди вновь показался тот же самый зал. Однако сейчас он был отнюдь не пустым. Множество теней толпились вокруг пышного гроба, утопающего в букетах и венках. Тихий плач доносился из середины толпы.

Хохот преследовавшего Гришку отца стих и как будто растворился в бесконечных коридорах жуткого места. Дальше бежать было некуда. Единственный путь к отступлению оказался отрезан молчаливой толпой окружающей со всех сторон. Он хотел вырваться, убежать, но нечто толкало его к центру зала. И вот он уже стоит у изголовья и видит маленького мальчика, держащего руку умершей матери. Крохотные капельки слёз стучат по лакированному дереву.

– Нет, нет, нет! – повторял Гришка, глядя на самого себя и вновь переживая тот страшный день, навсегда изменивший его жизнь.

Лязгающий звук механизма пришёл в неспешное движение. Постамент с гробом начал опускаться вниз.

– Это всё ты виноват, ты, ты, – шептали тени, но их голоса как две капли воды походили на голос отца.

– Нет! Ты сам довёл её! – в ярости закричал Гришка. – Ты избивал её, не любил! Из-за тебя она повесилась!

– Ах, неблагодарный щенок, теперь ты будешь наказан, – судя по интонации, человек позади улыбался, как будто наслаждаясь каждым словом.

Тем временем гроб почти скрылся в черноте открывшегося зева, откуда полыхали языки пламени.

– Это всё не по-настоящему! – продолжал кричать Гришка. – Это всё сон…

– Сон, говоришь, сейчас я покажу тебе сон, – с этими словами раздался ещё один шлепок ремня, и Гришка почувствовал, как давно забытая боль прокатывается по всему телу.

Потеряв равновесие, он сорвался вниз, в панике пытаясь уцепиться за кого-нибудь из стоявших рядом. Но ладонь прошла сквозь бестелесные фигуры. В падении он успел заметить, как до этого мирно спящая мать открыла глаза и улыбнулась, оголяя острые как бритвы зубы.

– Нет! – кричал Гришка, падая в спускающийся на полозьях гроб.

Крышка захлопнулась, и наступила мёртвая тишина.

***

– Ты жив? – спросил Вадим, пытаясь подняться на ноги и осмотреться.

– Ещё точно не знаю, – едва слышно прозвучал голос из темноты.

– Что это было?

– Вагонетка. Хер её пойми как, но по ощущениям меня переехал самый настоящий поезд, – Мишка ощупывал рану на правой лодыжке.

– Если и так, то как нам удалось остаться в живых?

– А я почём знаю? Меня больше волнует вопрос, как отсюда теперь выбраться?

– Выбраться? Но мы ещё не узнали всей правды, – посетовал Вадим. – Не зря же мы сюда приехали.

– Правды? Ты что, совсем сдурел, парень? Мы только что чуть не сдохли под колёсами долбанной вагонетки. Пропал Гришка и препод. Девчонки одни там остались. После такого даже с меня хватит приключений на сегодня. Мы пойдём обратно наверх. Найдём остальных и свалим отсюда.

Судя по голосу, Миша был настроен серьёзно. Спесь присущей ему дурашливости растворилась без следа, оставляя неприятный осадок страха и непонимания.

– Подожди, я понимаю твои чувства и страх, но ты же сам видишь, что тут есть что-то. Я уверен, мы сможем докопаться до тайны этого места. Только представь, как на нас будут смотреть все преподаватели. После такого приключения никто не посмеет поставить тебе двойку, не говоря уже о том, что мы сможем заработать кучу денег, написав об этом крутую историю.

Мишка повертел пальцем у виска. Убеждения явно на него не подействовали.

– Ты можешь делать что хочешь, а я возвращаюсь, – твёрдо заявил Миша и, хромая, почти на ощупь, поплёлся вверх по шахте. – Я пойду обратно наверх, заберу девчонок, вместе мы найдём преподавателя и Гришку.

Заметно нервничая, Вадим топтался на месте, вглядываясь в черноту таинственной шахты.

– Постой, – окликнул он удаляющегося друга. – Я должен кое-что рассказать об этом месте.

– И что? – остановившись, раздражённо спросил Миша. – Гришкины сказки будешь пересказывать? Мне сейчас не до этого. Сам видишь, мы едва не погибли.

– Я знаю. Видишь ли, весь этот комплекс не совсем тюрьма. Точнее, когда-то был тюрьмой, но потом всё изменилось…

– Ты что, башкой ударился о вагонетку? Гришка же все уши нам прожужжал об этой тюрьме. И к тому же, откуда тебе об этом знать?

– Это я подкинул ему ту статью. Я был уверен, что он клюнет и сделает всё, чтобы уговорить Анатолия Сергеевича и вас на эту поездку.

– Ничего не понимаю… – признался Мишка и с недоверием взглянул на своего друга.

– Шестнадцать лет назад правительство решило построить на остатках давно заброшенного лагеря сталинских времён что-то типа лаборатории или военной базы, точно не знаю, – продолжил Вадим. – Они специально воспользовались недобрыми слухами об этом месте. Нужна была секретность и всё такое. К сожалению, не все слухи оказались выдумкой. Военные и учёные пропали. Стройку быстро свернули, а информацию засекретили.

– Откуда ты всё это знаешь? – с тревогой за психическое состояние своего товарища поинтересовался Миша.

– Мой отец. Он пропал ровно шестнадцать лет назад. Так рассказывала мама. Конечно, она опустила подробности, ведь я был ещё совсем малой в то время. С тех пор мне удалось найти крупицы информации об этом месте. На это ушло почти два года. Я не спал ночами. Понимаешь как для меня это всё важно? Я хочу узнать, что с ним случилось. Поэтому я должен продолжить путь. Пойми, я должен!

– Ты точно сильно ударился, – отмахнулся Мишка и сделал шаг вверх по шахте, как вдруг всё вокруг задрожало.

Жуткое эхо отчаянного стона и заразительный хохот пронеслись по тоннелю. Пол и стены заходили ходуном, а с потолка начал осыпаться грунт. Здоровенные каменные глыбы проламывали своды пещеры, норовя погрести под собой незадачливых путников, посмевших нарушить их долгий покой.

– Чёрт, бежим! – закричал Вадим, и они бросились с Мишкой в противоположную от завала сторону.

Не разбирая дороги, ребята бежали по уходящей вниз штольне. К несчастью, далеко продвинуться не удалось. Густое облако пыли, поднятое землетрясением, очень быстро нагнало беглецов. Дышать стало невозможно. И без того тёмные тоннели окончательно погрузились во мрак. Карманный фонарик выпал из рук и остался где-то позади.

Отчаянно хотелось сделать вдох, но вместо желанного кислорода лёгкие набивались грязью и пылью, отчего возникал непреодолимый лёгочный спазм. Это был конец. Вадим обо что-то запнулся и упал лицом на твёрдые камни. Он не чувствовал боли. Сейчас она отошла на второй план. Помутневшее сознание ещё какое-то время отчаянно боролось за жизнь. В этой неравной схватке внутрь него стали проникать доселе неизвестные образы и звуки. Вначале те не имели ни формы, ни содержания. В разнобой звучали ноты давно забытого гимна, который в детстве напевали юнармейцы, гордо марширующие рядами на городском празднике. Их яркие галстуки развивались по ветру. Он вспомнил, как сам стоял на одном из парадов и с гордостью смотрел на своего отца, облачённого в военный мундир. Тот улыбался, однако, стоя в строю, не мог помахать любимой супруге и их маленькому сыну.

Яркое солнце заволокло свинцовыми тучами, а с неба начали падать тяжёлые ледяные капли. Людей на площади больше не было. Вадим стоял совершенно один. Он плакал, но некому было прийти на помощь. Звонкие слова гимна сменились жуткой какофонией погребального марша. По улице, где ещё мгновение назад ликовала толпа, медленно ехали катафалки. Они плелись длинной колонной, за которой следовала безликая чёрная масса фигур.

Без сомнения это был тот самый день, когда весь город оплакивал солдат безвременно канувших в лету. Небоевые потери сопровождались сухим письмом с фальшивым сочувствием и такими же словами утешения, суть которых невозможно осознать наивному мальчику, искренне ждущему возвращения любимого отца. Вопреки всему, Вадим верил в чудо. Верил, что он до сих пор жив и всё ещё ждёт помощи.

– Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило, – твердил он, годами собирая информацию из давно минувшего детства.

И вот он здесь. Перед лицом разгадки, которую искал всю свою жизнь. Картины в голове сменяли друг друга бешеным калейдоскопом. Мутная жижа из образов, звуков и запахов окончательно перемешалась и принялась душить, забирая последние силы и лишая остатков воли.

Хлёсткий удар по лицу слегка подёрнул расплывчатую картинку. В ушах загудело. Ещё один удар в грудь окончательно разорвал цепь случайных образов и позволил организму сделать желанный вдох. Драгоценная порция кислорода ворвалась в лёгкие и разнеслась кровью по органам, возвращая их к работе.

– Ну, давай же! – крикнул Миша и ещё раз влепил пощёчину по бледному лицу Вадима.

Парень закашлял и в ужасе распахнул покрасневшие глаза. Сначала ему показалось, что тьма полностью поглотила пространство, но спустя пару секунд глаза начали привыкать к тусклому свечению, дрожащему над блестящей бензиновой зажигалкой. Вадим попытался пошевелиться и тут же почувствовал, что его ноги находятся в воде, а сам он сидит у грязной стены. Противная мерзкая жижа была повсюду. В темноте она походила на чёрную смолу, а пахла не лучше городской канализации.

– Где мы?

– В жопе, а если быть точнее, то в полной жопе! Тоннель обвалился! Оба прохода завалило! Как теперь выбраться?

В голосе проскакивали нотки лёгкой паники. Вадим никогда его таким не видел. Всю их многолетнюю дружбу Мишка не раз доказывал стойкость своего характера и монолитность внутреннего стержня. Отчего и выработалось специфичное чувство юмора и привычка сквернословить. Только сейчас от всей напыщенности не осталось и следа. В темноте почти ничего видно не было, но абсолютно белёсое лицо Мишки чересчур сильно контрастировало с окружением.

– Подожди, подожди, из любой ситуации есть выход, – попытался успокоить Вадим. – Нужно осмотреться, наверняка есть запасной тоннель или какой-нибудь переход.

Чёрный тоннель утробно вздохнул, и ребята почувствовали дуновение спёртого воздуха, пронёсшегося из глубины. С каждой минутой воды становилось значительно больше, и теперь её уровень доходил до пояса.

– Давай поднимайся, пожалуйста, вода прибывает, – не просил, а умолял Мишка.

На первый взгляд особо сильных повреждений Вадим не получил. Если, конечно, не считать рассечение на лбу и пары ноющих ссадин на локте и коленях. Мишка принялся шарить вдоль стен, освещая их языком зажигалки.

– Ну, давай же. Чёрт, должен быть выход…

Что-то едва прикоснулось к ноге. Опустив зажигалку к поверхности воды, Мишка попытался разглядеть длинный предмет, напоминающий…

Парень в ужасе одёрнул руку, едва не выронив единственный источник света. Длинные скрюченные пальцы скелета нежно касались его бедра. Вадим тоже заметил, что возле него прямо из стены торчит кусок берцовой кости, а совсем рядом с ней улыбается беззубая челюсть.

– Что это? – закричал Мишка, едва сделав шаг назад, и чуть не упал в воду, запнувшись о чей-то череп.

– Я не знаю, – признался Вадим, отходя от стен и пытаясь ни на что не наступать.

– Зато я, кажется, догадываюсь, – Мишка с отвращением смотрел на торчащие повсюду кости. – Помнишь эти дурацкие Гришкины байки об урановых шахтах и облучённых каторжниках, замурованных в стену?

Вадим кивнул, но в темноте это движение было едва уловимо.

– Если всё действительно так и было, – продолжил Мишка, – то, что ты рассказывал о военной базе или что-то типа того, было построено прямо на этом же самом месте? Прямо на костях! А что если тот шлюз пытались построить те самые военные для того, чтобы не выпустить что-то отсюда? Может быть они хотели…

За спиной раздался скрипучий звук. Доселе невидимая во тьме дверь распахнулась, услужливо приглашая в свои чертоги. Ребята отшатнулись. Настолько это было неожиданно и одновременно пугающе.

– Как она тут оказалась? – с недоверием спросил Мишка, проводя зажигалкой и освещая пространство внутри прохода. – Я же проверял. Её тут не было!

– Идём, в любом случае оставаться тут с этими костями я не хочу, – сказал Вадим и решительно шагнул внутрь.

Мишка спорить не собирался, да и уровень грунтовой воды уже доходил до пояса.

***

Внизу шахты послышались жуткие крики, и всё вокруг пришло в движение. Зоя и Марина переглянулись. Нужно было как можно скорее отыскать ребят. Их весёлое приключение давно перестало быть таковым, превратившись в нарастающий ком необъяснимых и пугающих событий.

Зоя побежала вниз, но клубы пыли от обрушения тоннеля заставили закрыть лицо ладонями. Дышать стало невозможно. Девушка сделала ещё пару шагов, но вскоре поняла, что не одолеет и нескольких метров. Слишком плотная завеса не оставляла шансов пробиться. К тому же было непонятно, что именно произошло с тоннелем и насколько он сейчас прочен.

– Погибнуть под завалами не самая приятная участь, – останавливаясь, подумала Зоя.

Около минуты девушке пришлось топтаться на месте, выхватывая ртом воздух и пряча глаза от пыли. Маринку она не видела. Скорее всего, та благоразумно осталась на месте. Видимость никак не хотела налаживаться. Странная густая дымка как будто специально окутала Зою и нежно поглаживала кожу лица. Эти прикосновения походили на мужские. Немного грубые, немного нежные и, конечно же, до глубины души интимные.

Опомнившись, Зоя вздрогнула. Причудливые ощущения вмиг улетучились, оставляя после себя неприятные покалывания и зуд на коже. Открыв глаза, девушка ничего не увидела. Всё та же темень, ставшая куда более густой и беспросветной. Ни о каких газовых фонарях на стенах речи уже не шло, их как будто и не было вовсе. Благо в правом кармане её куртки лежал походный фонарик.

– Да уж, на других надейся, а сама не плошай, – пробормотала она и включила его.

Тонкая полоска холодного света разрезала тьму. Поначалу показалось, будто бы ничего вокруг не изменилось. Всё те же серые стены и давящий потолок, с которого ручьями струятся дождевые капли.

– Хотя, постойте! Какие ещё дождевые капли? Мы же под землёй!

В этот момент атмосферу таинственности разорвал гулкий и раскатистый гром, сопровождаемый яркими молниями. Их свет пробивался сквозь крошечные зарешёченные окна, если эти щёлки можно назвать таковыми.

Стало понятно, что Зоя уже не в том самом тоннеле, где была ещё пару минут назад. В воздухе больше не чувствовался спёртый запах застоялого воздуха. Вместо него пришла прохлада. По ту сторону толстых стен слышалось завывание ветра. Он будто бы произносил её имя.

– Зоя, Зоя, – твердил он приятным голосом.

Девушка не могла понять, как она тут оказалась, собственно, где именно, она тоже не знала. Впереди через каждые десять-пятнадцать метров в свете фонаря проступали металлические решётки. Их давно проржавевшие прутья, окутанные густыми нитями паутины, с огромной неохотой пропускали сквозь себя единственный источник света. Под ногами хрустело разбитое стекло, плотно усеявшее бетонный пол.

– Марина! – окрикнула Зоя, в надежде отыскать подругу.

Эхо несколько раз повторило произнесённое имя и утихло, растворяясь в мёртвой тишине. Девушка ещё раз попыталась докричаться хоть до кого-нибудь, перебирая имена всех, кто был с ней группе. К огромному разочарованию ответа так и не последовало. Вместо него раздался приглушённый хруст в одной из комнат.

Зоя тут же навела фонарик на приоткрытую металлическую дверь. Без сомнения источник находился внутри. Приблизившись, девушка приложила ухо к холодной поверхности. Внутри звук повторился. Он походил на шебуршание и едва слышный хруст разбитого в мелкую крошку стекла.

Собравшись с мыслями, Зоя резко распахнула дверь и выставила вперёд фонарик, ослепляя противника. Прозвучал тонкий писк, и едва уловимая тень рванулась к выходу.

Девушка истошно вскрикнула, когда неведомая тварь набросилась на левую штанину и попыталась укусить. Повинуясь инстинктам, второй ногой Зоя пнула жирную крысу, и та, громко пискнув, отлетела в противоположный угол. Небольшое пятнышко крови расплылось по стене, оставляя ореол улыбающегося смайлика, но само тельце грызуна скрылось во тьме.

– Я ненавижу крыс, – прошипела Зоя, – не-на-ви-жу!

Сквозь малюсенькое окно сверкнула очередная молния. Только сейчас девушка ощутила странное присутствие. Кто-то наблюдал за ней. За каждым её движением, каждым шагом и даже вздохом. Руки бил озноб. Вместе с ними запрыгал в хаотичном танце тускнеющий пучок света. Он как будто сдался в неравной борьбе со сгущающимися сумерками.

Вновь что-то хрустнуло, и на кончик носа перепуганной девушки спустилась белёсая ниточка. Сердце готово было разорвать грудь и выпрыгнуть, оставляя хозяйку на произвол незавидной судьбы. Зоя медленно подняла голову. Очередной раскат молнии едва не ослепил, выхватывая из черноты жуткое существо, свисающее с потолка. Ещё одна белёсая нить, опустилась сверху, норовя окутать шею и затянуться на ней тугой петлёй.

Источником этих нитей являлся большой пушистый шар, удерживающийся на потолке шестью длинными лапами. С десяток сетчатых глаз с упоением следили за своей жертвой. Луч фонарика осветил морду чудовищной твари, и та вместо того, чтобы испугаться и попытаться убежать, наоборот, ещё шире открыла свои жвала, а морда покрылась тягучей слюной.

Зоя закричала. Её вопль едва ли не превзошёл громыхание нескончаемой бури. В ответ на это неведомый монстр застрекотал и выпустил очередную нить. Та нежно коснулась голени отступающей в ужасе девушки и тут же намертво прилипла к штанине и кроссовку. Очередная прядь уже спускалась к шее, когда девушка рванулась к выходу. Ногу как будто обожгло. Удерживающая её нить оторвалась вместе с куском штанины и полоской кожи. Левый кроссовок слетел, оставляя босую ступню один на один с кучей разбитого стекла, щедро раскиданного на полу.

Острые осколки с лёгкостью вспарывали кожу, но Зоя не останавливалась. Животный страх овладел сознанием, блокируя остальные эмоции и чувства. Весь организм работал ради одной цели – выживание!

– Помогите! Кто-нибудь, помогите! – кричала перепуганная Зоя.

В ответ повторялись её же слова, только звучали они совсем по-иному. Надрывисто и с издёвкой. Будто передразнивали и насмехались над ней.

– Зоя, Зоя – повторял невидимый собеседник, – беги, Зоя…

Сломя голову, не разбирая дороги, девушка неслась по тёмному проходу, по бокам которого располагались всё те же унылые грязные камеры. В каждой из них находилось нечто, что стрекотало, шипело, чавкало и стучало сотней маленьких лапок или тёрлось своим склизким телом о стены.

В отсветах молнии то и дело возникали силуэты, совершенно не походившие на человеческие. Они звали её по имени. Тянули свои щупальца усики, лапки. Запах от их тел заставлял желудок сжиматься в удушающем спазме. Лёгкие отказывались принимать кислород. Сознание мутнело, но Зоя не сдавалась. Боль в окровавленной ноге стала невыносимой. И когда девушка уже перестала надеяться на спасение, внезапно всё стихло.

Даже звуки дождя слились с давящей тишиной, сквозь которую донёсся такой знакомый и такой желанный голос:

– Зоя, милая, я ждал тебя, наконец-то мы одни…

– Анатолий Сергеевич? – не веря своим ушам, спросила девушка, разглядев впереди едва уловимый, но такой знакомый силуэт. – Это Вы? Это, правда, Вы?

– Да, милая, иди ко мне.

Его нежный голос успокаивал и одновременно притуплял нестерпимую боль. Зоя в недоумении остановилась, вытирая рукавом слёзы, и тут же острая боль в ноге отдалась с новой силой.

– Анатолий Сергеевич, там эти твари, их там целая куча, помогите, – превозмогая боль, затараторила девушка.

– Да, я знаю, они ушли, не беспокойся, всё хорошо, – его голос звучал таким спокойным, нежным и как будто обволакивающим. – Я давно хотел тебе признаться в своих чувствах, – продолжал Анатолий Сергеевич, – все эти походы и бесконечные занятия я проводил и организовывал только для тебя. Ты для меня всё и я хочу тебя…

Зоя не верила своим ушам. Наконец-то сбывалась её самая сокровенная мечта. Она множество раз представляла себе этот разговор в своих эротических подростковых снах. Готовилась к каждому слову, каждому движению, но сейчас почему-то растерялась. Несмотря на притуплённую боль, расправив крылышки, внизу живота вспорхнули прекрасные бабочки. Они ласкали и щекотали ноги. Весело трепеща, они напевали только им понятную мелодию.

Фигура любимого мужчины так и осталась неразличима в кромешной тьме. Единственный источник света в виде фонарика остался где-то там, но сейчас это было совершенно неважно.

Томительное исступление навалилось всей тяжестью, не позволяя иным чувствам, кроме сильнейшей эйфории, добраться до воспалённого мозга. Только сумасшедшее биение сердца подсказывало Зое о таинственной опасности, скрытой от её глаз пеленой непомерной любви. Она жаждала прикосновений. Всё тело изнывало в порыве страсти. Его холодные длинные руки нежно обнимали и гладили. Девушка застонала, когда почувствовала едва уловимый и желанный отголосок боли, скрытый за непередаваемой гаммой нарастающего блаженства.

Анатолий Сергеевич был ненасытен и обнимал её тело с такой силой, что Зоя уже не могла пошевелить своими конечностями. Они словно онемели и не подчинялись, но это её совершенно не волновало. Всё тело оказалось покрыто белёсой тканью похожей на свадебное платье. Девушка искренне обрадовалась столь быстрому принятию решения о женитьбе. Скоро у них появится множество прекрасных маленьких детишек с шестью ножками и мохнатым пузиком.

– Как здорово, что мы оказались здесь вместе – с улыбкой подумала Зоя, глядя во множество любящих сетчатых глаз.

***

– Блин, да тут всё фонит этой долбанной радиацией! – пробурчал Мишка, услышав треск счётчика в руках у Вадима.

Тот водил им перед собой, пока они двигались по очередному тёмному коридору, в который их вывела пещера.

– Как ты думаешь, это на самом деле были кости тех самых каторжников?

Вадим пожал плечами. Он и вправду не знал, что ответить. Был бы с ними Гришка, тот наверняка нашёл бы способ всё объяснить. Хотя, какая сейчас уже разница? Трупы навсегда останутся трупами.

– А что, если мы не найдём выхода? Что, если тоже останемся тут, так же как и они? – голос Мишки дрожал, но внешне, кроме испарины пота, лицо оставалось спокойным. – А это всё ты виноват, хренов исследователь. Отца он тут искал. Ну и шёл бы тогда один, какого фига нас-то сюда притащил?

– Я не думал, что всё будет так, – виновато признался Вадим, видя, как распыляется его товарищ по несчастью. – Мы же десятки раз были в таких походах. Этот должен был быть ничем не хуже. Только в придачу я бы узнал подробности о своём отце. Разве это плохо?

– Ничем не хуже? Ты это так называешь? – яро возмутился Мишка. – А если я тебе сейчас в морду дам, ты передумаешь?

– Тихо, – шикнул Вадим, прислушиваясь к непонятному звуку.

Мишка осёкся и едва не подавился собственными слюнями от такой наглости. Он уже хотел было и в самом деле задать трёпку своему некогда лучшему другу, но тоже услышал странный шум. Он исходил откуда-то спереди. Счётчик Гейгера затрещал немного сильнее.

– Там что-то есть, – Вадим направился в сторону звука.

Идти долго не пришлось, и вскоре ребята наткнулись на распахнутую тяжёлую дверь, на поверхности которой просвечивало одно единственное слово «Опасно». Что конкретно такого опасного подстерегало дальше, можно было только гадать.

Гудение явно доносилось изнутри. Вадим провёл фонариком, но тот едва ли смог осветить небольшой тамбур, ведущий куда-то дальше.

Мишка осторожно шагал следом, стараясь не дотрагиваться до удивительно сохранившихся белых стен. На них не было ругательных надписей, следов облезлости и запустения. Для подобного заброшенного места этот факт не казался нормальным, скорее, вызывал недоверие и тревогу.

– Тут что-то не так, – наконец высказался Мишка, – слишком чисто, ты не находишь?

– Может, просто сюда ещё не спускался никто? – двигаясь дальше, предположил Вадим.

Гудение усилилось и стало похоже на звук работающего двигателя. Пройдя сквозь тамбур, ребята оказались в огромном помещении. По звуку им удалось без труда отыскать источник. Ярко-красная лампа горела на панели резервного генератора. Тот тарахтел подобно трактору, но энергия не поступала в сеть.

– Откуда здесь эта штука? – спросил Миша, не надеясь получить ответ.

– Похоже, это тех же военных. Он включился вместе со всей системой. Нужно его переключить с холостого хода на подачу, – уверенно и даже с какой-то радостью заявил Вадим.

– Ничего не трогай! Нам нужно скорее убираться отсюда, – не согласился Мишка, – мне плевать на все эти исследования. Я просто хочу уехать подальше от этого места. Ты, если хочешь, можешь остаться и…

Вадим, не слушая тыкнул пальцем в красную лампу. Генератор загудел значительно сильнее. Лампа изменила цвет с красного на жёлтый, а затем, мигнув, стала зелёной.

Яркий свет заставил зажмуриться. Несколько ламп от перепада напряжения лопнули и осыпались осколками на белоснежный пол.

– Какого хера? – выругался Мишка. – Я же просил тебя не делать этого. Да что с тобой происходит? Ты совсем голову потерял?

Вадим как заворожённый оглядывал помещение. Огромные топографические карты с нанесёнными на них знаками до сих пор висели на стенах. Большой деревянный стол располагался в самом центре. На его поверхности аккуратными стопками лежали пачки документов, на части которых красовался гриф «Совершенно секретно».

– Это командный центр, – радостно заявил Вадим. – Точно, это самый настоящий командный центр. Именно в таком и служил мой отец. Что если он был целым генералом? Мать никогда о нём толком не рассказывала. Она просто не хотела, чтобы я узнал правду.

В голосе Вадима прорезались неестественные для него интонации.

– А вдруг мой отец до сих пор жив? Что если пожар и закрытие базы –просто фикция? Что если самые отважные офицеры до сих пор на своих постах? Мы же сможем к ним присоединиться!

– Что ты несёшь? – Мишка нахмурился, глядя на светящиеся от счастья глаза своего друга.

– Как это что? Неужели ты ещё не понял? Ты же сам видишь, они тут. Они все эти годы ждали нашего приезда, – совершенно искренне продолжал Вадим.

– О ком ты говоришь?

– О них, вот же они сидят, – Вадим дотронулся до одного из стульев и тот сам по себе отъехал от стола.

Мишка ошарашенно сделал шаг назад и чуть было не уронил стопку аккуратно сложенных папок. Те непременно должны были упасть, но даже не пошатнулись. Его ладонь прошла сквозь стол и толстую кипу бумаг, стянутых тугой бечёвкой. Мозг отказывался верить в происходящее. Его рука свободно проходила сквозь кажущиеся абсолютно твёрдыми предметы.

– Уходим отсюда! – перепуганным голосом заявил Мишка и потянул Вадима за рукав.

– Отвали! – Вадим грубо отпихнул лучшего друга. – Ты всегда знал, что я завидовал твоей семье. Ты прекрасно знал, что я тоже мечтал ходить с отцом на рыбалку. Вместе днями напролёт копаться в стареньких жигулях. Кататься на лыжах. А теперь, когда я нашёл своего, ты вздумал отобрать его у меня?

Глаза Вадима вспыхнули недобрым пламенем.

– Ты чего? – в ужасе отшатнулся Мишка, почувствовав, как его ботинок наполнился ледяной водой.

Но на идеально белёсом полу не было видно и следа протекания. Тем не менее, отчётливые ощущения никуда не отступали, и вот уже вторая нога погрузилась в воду.

Помещение едва заметно подёрнулось и исказилось. Идеально-белые стены покрылись следами чёрной плесени, а на полу проступила пузырящаяся вода. Яркое освещение сменилось едва различимым жёлтым отсветом угасающего фонарика. Генератор захлёбывался не в силах больше вырабатывать энергию.

Тем временем Вадим оставил своего незадачливого друга и обернулся к столу. Картина вновь приобрела идеальные очертания и осветилась теплотой яркого света, только холод от прибывающей воды не давал в полной мере поверить увиденному. Сейчас же и вправду за длинным деревянным столом сидели и улыбались молодые мужчины в красивой отглаженной форме. Их лица излучали радость и счастье. Они блаженно смотрели в перепуганное лицо Мишки и потупленное лицо Вадима. Гробовая тишина прерывалась звуками плескающейся воды, но комната оставалась совершенно стерильной.

– Вадим, это иллюзия, тут никого нет, нужно немедленно уходить отсюда. Скоро всё уйдёт под воду.

Его друг ничего не слушал или не хотел слушать. Он как заворожённый подошёл к небольшой трибуне, венчающей край длинного стола.

Вадим поднял руку и провёл ею, словно бы касаясь чего-то невидимого глазу. Мишка был абсолютно уверен, что там ничего нет. Картинка в его глазах вновь дрогнула, и за той самой трибуной возник чёрный силуэт. Он не был похож на остальных. В нём не читались человеческие черты.

– Папа, это, правда, ты? – не веря своим глазам, прошептал Вадим, проводя ладонью по краю силуэта.

Он как будто касался его лица, хотя никакого лица там не было. Вдруг все фигуры солдат встали и принялись хлопать в ладоши. Странный звук не походил на аплодисменты, скорее напоминая стук оголённых костяшек.

Мишка всё дальше отступал от стола не в силах сдержать нахлынувшую панику. Холод прибывающей воды доходил до пупка и не собирался останавливаться. Позади он почувствовал лёгкое прикосновение, словно бы невидимая рука дотронулась до ноги. Захотелось кричать, но он сдержался.

Картинка вновь дрогнула. С ужасом Мишка увидел, как Вадим гладит череп разложившегося трупа, стоящего перед ним. Никакого стола в центре помещения не было и в помине, а весь пол усеивали человеческие кости.

Мишка хотел рвануть на помощь своему другу, но не смог сдвинуться с места. Его лодыжку удерживал кто-то незримый, искусно притаившийся в грязной воде.

– Вадим! – истошно закричал Мишка, изо всех сил, стараясь освободиться.

Его друг даже не пошевелился. Глаза светились от счастья, чего нельзя было сказать об упавшем в воду фонарике. Темнота вновь принялась отвоёвывать пространство жуткого помещения. Даже сквозь неё Мишка видел, как Вадим с любовью вглядывался в чёрные глазницы трупа, в которых кишели шевелящиеся черви. Они с наслаждением поедали гнилую плоть, но Вадиму было всё равно. Он наконец-то обрёл долгожданное счастье.

– Папа, я нашёл тебя, я нашёл…

– Это не твой отец, взгляни на него! – продолжал кричать Миша, с ужасом наблюдая, как истлевшее тело нежно обнимает Вадима. – Это всё не по-настоящему! Чёрт, не поддавайся, нужно бежать!

Вода уже подкатывала к горлу. Останки неизвестных людей всплывали и поднимались на её поверхность. Жуткий смрад усиливался и буквально душил отчаявшегося парня.

Он хотел крикнуть что-то ещё, но мерзкая жижа уже достигла губ, так и норовя влиться внутрь. Задержав дыхание, Мишка нырнул и двумя руками обхватил сдавленную ногу. Вместо руки очередного трупа он нащупал ребристый кабель, плотно пережимающий лодыжку. Первые два рывка не дали результата. Воздух в лёгких уже перемешивался с углекислым газом. Счёт шёл на секунды. Догадавшись развязать шнурок ботинка, Мишка стянул его и уперевшись свободной ногой о пол, с силой рванул тело к поверхности.

Противная жижа вперемешку с трупными отложениями не хотела выпускать свою жертву. Разум мутнел, едва удерживая сознание. Вот сейчас ещё одна секунда, и он сдастся, открывая рот и запуская нечистоты себе внутрь. Мишка представил себя лежащим на этом полу. Буквально почувствовал, как те самые склизкие черви проникают под кожу. Пожирают его внутренности, а в конце вываливаются клубками из провалов глазниц.

– Ааа, – прокричал Мишка, едва его голова оказалась на поверхности.

Углекислый газ сменился спёртым воздухом, но сейчас это было самое желанное вещество во всём мире. Таинственное помещение практически полностью ушло под грунтовые воды. Вадима видно не было.

Что делать дальше, Мишка не знал. Единственный вход, через который они и оказались в этом месте, был полностью затоплен. Других дверей видно не было. Уровень воды был слишком велик.

– Спасение утопающего – дело рук самого утопающего, – перебарывая страх, произнёс он и принялся ощупывать всё, что попадалось под руку.

Вода продолжала прибывать.

– Скорее всего, грунтовые воды хлынули в тоннель после землетрясения, – подумал он, и тут его рука провалилась сквозь темноту.

Отверстие в самом верху стены походило на вентиляционный короб, внутри которого плотной завесой белела липкая паутина. Выбора не было и Мишка, едва протиснувшись своей громоздкой фигурой через отломанную решётку, пополз внутрь.

***

Перепуганные глаза Марины шарили в кромешной тьме в поисках хоть какого-нибудь выхода. Тоннели казались бесконечными и одновременно пугающими. Где сейчас её друзья, девушка могла только догадываться. Найти лестницу, по которой они спускались в эти катакомбы, оказалось непосильной задачей. После обрушения всё как будто перевернулось верх дном. Газовые лампы на стенах почти не давали света, сказывалось отсутствие в них топлива.

– Зоя! Зоя! – не переставая, звала Марина, с каждым разом ощущая, как её покидают остатки надежды.

Пару раз она как будто слышала чьи-то голоса. То ли это было отдалённое эхо, то ли ей просто привиделось. В одном из тоннелей, до её слуха доносились звуки ударов киркой о горную породу. Она могла поклясться, что слышала стук металлических колёс, мерно едущих по железной дороге, голоса людей. Все вместе они создавали жуткую атмосферу, природу, которую девушка боялась принять.

Никто по-настоящему не верит в приведения. Даже суровые охотники за паранормальными явлениями верещат не хуже перепуганных девчонок, едва завидев необъяснимую тень, притаившуюся за очередным поворотом. На самом деле есть вещи, завесу тайны над которыми едва ли захочется поднять. Особенно сейчас, когда Марина осталась одна-одинёшенька в этом почти загробном мире теней и звуков, складывающихся в нечто ужасное.

– Что это? – думала Марина, пытаясь занять свои мысли хоть какой-нибудь деятельностью, одновременно помогая себе отстраниться от происходящего. – Приглашение в загробный мир? Или же те несчастные, что погибли в этих тоннелях, хотят выплеснуть свою злость на мне? А, может быть, я просто схожу с ума, и всё это мне только кажется? Да, точно. Я сейчас лежу прикованная к кровати в какой-нибудь психушке. Чем не объяснение?

Впереди что-то ухнуло, и Маринка остановилась, прислушиваясь. Звук повторился и стал значительно сильнее. Впереди показался жёлтый отсвет фонаря. Девушка обрадовалась, но радость была преждевременной. Отчётливо послышался жуткий хохот и гоготание. Как будто десятки голосов весело смеялись и даже подпевали доселе неизвестную песню с довольно глупыми и одновременно жуткими словами.

– Призраки, мы - привидения! Ведём за людьми наблюдения. Мы знаем не понаслышке, Что нас боятся людишки. Призраки, мы - привидения!

Здесь нашего царства владение...

О, наше мрачное царство...

Веками полно то коварства.

Призраки, мы - привидения!

Плохое у нас поведение.

Гремит во всю дискотека

Опасная для человека.

Дискотека привидений не имеет конца! Ха-ха-ха…

Вспышка света ослепила, но в то же время показалась искусственной. Она была яркой, но вопреки законам физики почти ничего не освещала. Стук металлических колёс о места сочленения давно заброшенных рельс отдавался барабанной дробью в голове перепуганной Марины. Она отшатнулась от приближающего состава. Грохот вагонов и жуткий смех едва различимых, почти прозрачных фигур звучал оглушающей какофонией. Призрачные пассажиры поезда провожали застывшую девушку своими красными рубинами пылающих глаз. Их вопли разносились эхом и, повторяясь, возвращались обратно. Поезд с вереницей вагонеток мчался по давно заброшенной железной дороге. Один из призраков вытянул свои непропорционально длинные руки, пытаясь схватить беззащитную девушку. Маринка от ужаса закричала, инстинктивно закрывая глаза ладонями.

Тишина обрушилась так же внезапно, как и растворившиеся во тьме звуки призрачного поезда. Бульканье капель воды, падающих с потолка, являлись единственным напоминанием о том, что Марина была ещё жива.

– Господи, за что мне всё это? – трясущимися губами прошептала девушка и уже хотела сделать шаг вперёд, как вдруг из земли её ногу схватила рука.

Девушка вскрикнула и, запнувшись, упала, ударившись коленкой о каменистую насыпь.

– Марина, Марина, это я, – в темноте прозвучал знакомый голос. – Не бойся, это я, Мишка…

Воспалённое сознание уже рисовало кровожадного монстра, выбирающегося из-под земли и утаскивающего её в чертоги ада. На самом деле из узкого вентиляционного отверстия, кряхтя и матерясь, выбирался не кто иной, как её сосед по парте. Его изодранная одежда лоскутами болталась на теле, а лицо представляло собой чёрный силуэт с контрастирующими белками глаз. Если сильно не присматриваться, его и вправду можно было принять за какое-нибудь подземное чудовище.

– Миша, это ты? – не веря своим глазам, произнесла девушка, медленно и неуверенно убирая ладони от лица. – Это на самом деле ты? Господи, я уже и не надеялась…

– Это я, – поднимаясь и отряхиваясь, подтвердил Мишка.

Марина бросилась к нему на шею и тут же захлюпала носом, борясь с нахлынувшими слезами.

– Я видела их, я видела призраков, я, я…

– Ничего-ничего, – успокоил её Мишка, – я тоже видел, нужно скорее выбираться. Где остальные?

– Я не знаю, – призналась девушка, вытирая слёзы. – А где Вадим?

– Он остался там, – горестно вздохнул Мишка и немного отвёл взгляд, – я не смог спасти его.

– Нет, нет! Это неправда! Он жив! Мы должны его спасти! – в отчаянии закричала Маринка, подавляя в себе желание наброситься с кулаками на Мишу. – Почему ты его не спас? Мы должны немедленно…

– Его уже не спасти, – твёрдо обрубил Мишка, – там всё затоплено. Мы видели сотни трупов. Точнее то, что от них осталось. Это страшная картина, поверь.

– Не хочу я верить! – ещё отчаяннее закричала Марина. – Ты должен был спасти его…

– Прости, – сухо ответил Миша. – Там были эти жуткие видения. Они выглядели совсем как настоящие, но то было лишь иллюзией. Пойми, всё это место – жуткая иллюзия. Самое настоящее зло. Оно специально дурачит нас, воплощая самые потаённые страхи. Хочет, чтобы мы поверили увиденному. Оно питается за счёт этого. Скорее всего, военные и учёные хотели навсегда запереть его под землёй, но не смоги и сами стали его жертвами.

– Откуда ты всё это знаешь? – вытирая слёзы, спросила девушка.

– Видимо, я слишком много общался с Гришкой, – с этими словами Миша слегка улыбнулся.

Марина не оценила ответ. По её раскрасневшимся щекам ручьями струились слёзы. Было отчётливо видно, что девушка находится на грани нервного срыва, за которым непременно последует апатия. Миша решил не рассказывать ей жуткую историю об отце Вадима и его признании об истинной цели их путешествия. Хотя не исключено, что уже тогда его друг находился во власти этих демонов и не понимал что говорит. Как бы то ни было, он нашёл то, что искал…

– Ладно, идём. Если наши друзья живы, то наверняка тоже попытаются добраться до машины.

– А ты умеешь водить? – в её голосе чувствовались нотки надежды.

– Конечно, – соврал Мишка, – мне отец ещё с тринадцати лет разрешал колесить по саду. Так что не бойся, у нас всё получится. Идём.

Девушка облегчённо кивнула, и они направилась вверх по шахте. Но им удалось сделать не больше десяти шагов, как по тоннелю пронёсся оглушительный вой. Он исходил из самых глубин, поднимаясь вверх и заполняя собой мрачные катакомбы. Стены дрогнули, как будто являясь внутренностью чрева гигантского существа, просыпающегося от многолетней спячки.

– Берегись! – крикнул Мишка, оттолкнув растерявшуюся девушку от падающего с верхнего свода камня.

Здоровенный булыжник глухо грохнулся о каменный пол, осыпая всё вокруг мелкой крошкой. За ним последовал ещё один, а за ними следующий.

– Осторожно! – в этот раз реакция Марины спасла Мишку от неминуемой гибели.

Дальше оставаться на месте было чистой воды самоубийством. Ребята вскочили на ноги и бросились наутёк. В кромешной тьме бежать было сложно, но инстинкт самосохранения подсказывал, что иного пути нет. Ноги сами несли их прочь от смерти. Позади вспыхнули огни синего пламени. Всё пространство залил леденящий свет.

Почувствовался обжигающий холод. Он как будто специально контрастировал с языками раскалённого пламени. В его отсветах возникали сгорбленные тени, сопровождающие своими взглядами беглецов.

– Оставайтесь, вам некуда бежать, – в один голос молвили призраки, вытягивая костлявые пальцы. – Мы все здесь, оставайтесь…

Очередная бешеная вагонетка, заполненная хохочущими призраками, возникла прямо из ниоткуда и едва не сбила ребят, растворившись в воздухе прямо перед ними.

– Да что же это? – в отчаянии голосила Маринка.

В этот момент она увидела смутное лицо Вадима. Он возник прямо перед ней. От неожиданности сердце девушки ёкнуло. Она остановилась как вкопанная. В его глазах и белоснежной улыбке чувствовалось спокойствие и умиротворение. Он как будто излучал непомерное счастье, которым так искренне хотел поделиться. Вопреки воле её руки сами потянулись к нему.

– Что ты делаешь? – закричал перепуганный Михаил, увидев застывшую по центру тоннеля девушку, тянущую руки к очередной уродливой тени, только в этот раз она не выглядела бестелесной как остальные призраки, скорее даже, наоборот, имела довольно чёткие черты и зловонный запах.

Лицо Вадима выглядело точно так же, как в тот день, когда они с Мариной познакомились. Это было почти два года назад. В тот дождливый летний день прямо на улице порвалась застёжка на любимых туфельках. Идти босиком по лужам не хотелось, и она вот так и стояла минут десять, не зная, что же ей предпринять. В этот момент рядом проходили ребята из её класса. Конечно же, это был Вадим и Гришка.

Именно тогда между ними и завязалась тёплая дружба. Вадим как настоящий джентльмен поднял лёгкую Маринку на плечо и спокойно отнёс почти к самому дому. Все они тогда вымокли до нитки, но радость общения и постоянные шутки навсегда врезались в память. И даже сейчас, стоящий перед ней Вадим выглядел совершенно мокрым. С его чёрных засаленных волос стекали жирные густые капли. Они выглядели так, как будто это были слюни гигантского животного, раскрывшего свою пасть перед беззащитной жертвой.

– Оставайся тут вместе со мной, – не своим голосом, но удивительно нежно произнёс Вадим, и его улыбка расширилась ещё сильнее, а кончики губ уже почти доставали до мочек ушей.

Умиротворённое лицо приобрело хищный оттенок. Марина стояла совершенно заворожённая происходящими метаморфозами. Тело Вадима неестественно искривилось, а голова вытянулась, окончательно теряя человеческую форму. Теперь перед ней высилось мерзкое склизкое существо, отдалённо напоминающее чудовищный гибрид земляного червя и человека. Из его рта торчали и извивались длинные отростки, ищущие во тьме свою добычу. Глаз не было, да и зачем они существу, обитающему во мраке подземелий?

– Я люблю тебя, – застенчиво прошептала Марина и, закрыв глаза, выставила пухлые губы для долгожданного поцелуя.

– Получай, тварь! – заревел Мишка, набрасываясь на отвратительное чудовище.

В руках он сжимал тот самый нож, которым хвастался в автобусе. Лезвие полоснуло по блестящей бледной коже. Чёрная кровь брызнула из раны. Чудовище взревело. Один из отростков с размаху ударил Марину, и та отлетела в сторону, сильно ударившись о камень. В голове вспыхнул фонтан боли.

Словно заядлый ковбой Мишка вцепился в спину твари и не переставал наносить удары, пока очередной отросток не схватил его за ногу и рывком не стащил вниз.

– Беги! – истошно завопил Мишка, отчаянно пытаясь освободить ногу.

Маринка едва приходила в сознание, борясь с нахлынувшим отуплением и непреодолимым желанием сдаться и бросить эту ненужную борьбу.

– Открой свой разум, открой, – странный голос нежно и ласково проникал в глубины сознания, обволакивая и успокаивая.

В голове Марины закружились обрывки её воспоминаний. Яркие вспышки эмоций, перемешанные странным возбуждением и давно забытыми страхами. Всё как будто перемешивалось в некую субстанцию, пытающуюся забраться как можно глубже внутрь души и поселиться там навсегда.

– Что ты такое? – мысленно спросила девушка, вглядываясь в некое подобие изуродованного человеческого лица, не имеющего глаз.

– Я - венец человечества. Я - пророк и бог. Миссия и спаситель. Я впитал в себя всё то, что даровало это прекрасное место. Оно породило меня, дало силы, знания и эмоции. Я осознал себя тем, кем являюсь, и вы все осознаете. Сотни человеческих жизней. Их страдания, несбыточные мечты, потаённые желания, похоть, страх и боль питали меня множество лет, и теперь я готов поделиться ими со всем миром.

Чудовище вытягивало свои мерзкие длинные щупальца, нежно касаясь лица Марины, застывшей в безмятежности и умиротворении. Часть отростков проникали под одежду и впивались в тело.

– Ты убьёшь меня? – совершенно не испытывая страха, спросила девушка, вновь увидев перед собой лицо улыбающегося Вадима.

– Я буду любить тебя. Мы сольёмся в бесконечном экстазе и навсегда останемся вместе. Все людские эмоции – не больше, чем ширма перед настоящим наслаждением истинной болью. Только она способна расширить границы восприятия. Ты сможешь понять это только после того, как отдашься мне. Не сопротивляйся, в этом нет необходимости.

– Хер тебе, а не любовь, сволочь! – с этими словами невесть как освободивший ногу Мишка вонзил длинное лезвие прямо в середину безглазой морды.

Чудовище взревело так сильно, что своды тоннеля вновь сотряслись. Длинное червеподобное тело скрутило судорогой, а длинный хвост ударил опору деревянного свода. Один из газовых баллонов оторвался от светильника и, ударившись о пол, вспыхнул, поджигая деревянную конструкцию.

Хвостом тварь так же сбила с ног и откинула в сторону безвольное тело Марины и с ещё большим остервенением ухватилась за Мишу. Тот продолжал полосовать монстра ножом. Кровь хлестала во все стороны, орошая парня с ног до головы. Один из отростков впился в шею, а другой пробил ему рёбра. Мишка кричал, но не останавливался. Тоннель дрожал и осыпался, одновременно заполняясь удушливым дымом. Температура повышалась по мере того, как языки разбушевавшегося пламени поглощали всё новые и новые балки.

Последнее, что увидел Мишка, были улыбающиеся лица сотен людей. Они как будто приветствовали нового гостя. Облегчение пришло так же внезапно, как и угасли последние краски в затуманенном сознании.

***

Алые отсветы большого пожара виднелись за несколько километров. Дождь давно кончился, а на смену ему пришла промозглая осенняя ночь. Дикая тайга шипела своими листьями. Она как будто чувствовала весь ужас, творившийся в этом месте.

Неприятные ощущения возвращались будто издалека, совершенно из другого мира, чуждого мира. Они захлёстывали волнами. То усиливаясь, то отступая, не в силах выдернуть из томительного состояния потерянности и абстракций.

– Ничего, ничего, – приговаривал голос, – бу сырыыга бастаатым. Ты не сможешь забрать себе всех. Ещё подавишься, куһаҕаны харыстааһын…

По незнакомому голосу, странным интонациям и акцентам, не похожим на простую русскую речь, было трудно определить смысл слов. Голос принадлежал отнюдь не молодому человеку. Скрипучие старческие интонации проскальзывали сквозь непонятные исковерканные слова.

– Где я? – спросила Марина, едва сумев разлепить налитые свинцом губы. – Я хочу позвонить маме. Отвезите меня домой. Я хочу домой…

– Я знаю, девочка, сордоох сиэртибэ. Дух этого места ещё не отпустил тебя, но ослабил твою волю. Я помогу тебе. Не позволю ему завладеть твоей душой. Каждый получает то, что заслуживает, такова философия здешних мест.

– Там остались мои друзья, – едва слышно прошептала девушка, пытаясь разглядеть черты странного спасителя.

Он шёл впереди, волоча за собой по мокрой траве самодельные носилки. Утренняя роса блестящими капельками усеивала пожелтевшую листву. Диск солнца ещё не успел показаться из-за усеянного горами горизонта, но предрассветные сумерки постепенно отступали.

– К сожалению, их уже не спасти. Поселившиеся там твари уже поработили несчастных. Их души навсегда останутся в тех стенах. Как и души всех тех, кто был до вас.

– Что там вообще происходит? – спросила Марина, пытаясь вернуть контроль над своим телом.

– Это место проклято, девочка. Я живу здесь давно, очень давно! Никто, войдя на эти земли, уже никогда не вернётся. Те чудовища, видения, призраки – лишь плоды искажённого воображения, играющего с нами в жуткие игры. Слишком много страданий и смертей сконцентрировано в тех стенах. Никто за долгие десятилетия не смог разгадать их тайны. Кто-то видит своих давно ушедших родственников. Кому-то видятся страшные монстры, а кто-то просто встречает свои надежды. Итогом всегда является одно – человек навсегда остаётся здесь, плывя в своих грёзах и страхах, не в силах понять, где заканчивается иллюзия.

Только сейчас Маринка поняла, что её кисти плотно стянуты верёвкой, а на спине таинственного спасителя болтается охотничья берданка со сломанным прикладом. Одежда на нём висела лохмотьями.

– Нет, нет! – в ужасе закричала окончательно пришедшая в себя девушка.

Ответа не последовало, но Маринка точно знала, что её новый друг улыбается.

Конец

Автор: Руслан Самигуллин

Редакторы: Алексей Коковихин

Оксана Субботина

© Челябинск 2023