Читать онлайн
"Каменное сердце"

Екатеринбург. Старинный, мастеровой город с молодой душой. Здесь сплелось воедино, кирпичные да деревянные дома, постройки времен царя Гороха, памятники ушедших веков, и современные, сверкающие хрусталем окон высотные здания. Соседствуют просторные, наполненные зеленью лета, детским смехом, парки и скверы, а почти рядом, в минуте ходьбы, тихие улочки спальных районов. Горд древних легенд и современных баек, почти анекдотов. Здесь можно такое услышать, что вовек не поверишь, и скажешь рассказчику: «Хватит брехать». Но потом задумаешься: «А почему бы и нет?»

Я приехал сюда в командировку, собирать местный фольклор. Поселился в небольшой удобной гостинице, главной достопримечательностью которой был небольшой уютный бар, в затемнении которого играла заводная музыка сигудка, древнего смычкового инструмента Урала. Что еще надо оторванному от семьи человеку, уставшему после длинного тяжелого дня, как не кружка ледяного пива, легкая закуска и покой.

Откинувшись на высокую спинку стула, и прикрыв глаза, я слушал вариации, на тему времен года в довольно необычной обработке, в исполнении колоритного музыканта, когда меня побеспокоил мужской голос:

— Вы не против, если я присяду? — И не дожидаясь согласия, напротив меня опустился на стул высокий, широкоплечий брюнет, лет сорока, со слегка посеребренными сединой висками. Гладко выбритое лицо, широкие скулы, с горбинкой нос, раскосые глаза, цвет которых я почему-то никак не могу вспомнить. Стерлось от чего-то из памяти. — Выпить хочется, а один не могу. — Улыбнулся он. — Присоединитесь? — И поставил на стол графин с водкой и две рюмки. — Сейчас закуску принесут.

Я отказался, извинился и собрался уходить. Желания напиваться, да еще и в обществе незнакомого человека, не было никакого. Завтра трудный день, встреча с бабушками из местного хора, и мне нужна свежая голова, ведь все надо записать, потом систематизировать, сравнивая со старыми записями.

— Нет, так нет. — Не стал настаивать незнакомец. — Но вы зря уходите. Что вас ждет в номере? Спать еще рано. Будите лежать и смотреть в потолок? Но это же, согласитесь скучно. Давайте поболтаем, заодно скоротаете время и допьете свое пиво. — Он кивнул с улыбкой в сторону оставленной мной кружки. — Еще больше половины осталось. — Еще раз улыбнулся. — Иногда надо излить душу кому-нибудь, а кому еще это сделать, как ни незнакомому человеку, который выслушает и тут же забудет, а у меня, знаете ли, есть что порассказать. Оставайтесь, не пожалеете.

Что-то меня в его голосе зацепило. Или это банальная жадность к недопитому пиву, и недоеденной закуске, сыграла свою роль, но я вновь опустился на свой стул, и нисколько об этом не пожалел. Рассказ незнакомца стоил потраченного на него времени.

Древние сказки — это хорошо, но кто сказал, что то, что происходит в современности не станет с годами теми самыми затерявшимися в веках легендами.

***

Университет, по специальности: «Технология художественной обработки материалов», Ярослав, наш герой и мой собеседник, закончил с красным дипломом. Впереди вся жизнь и грандиозные планы на будущее. Он не будет банальным шлифовщиком камней, нет, это не его. Он достоин большего. Он будет самым знаменитым в своей специальности. Его изделия будут носить короли, президенты, и их венценосные жены. Только так, и ни как иначе. Он приложит на то все силы.

Навязчивая идея собственной исключительности, сожрала душу, не оставив места для иных чувств. Он не мог любить никого, кроме себя. Девушки, с которыми он встречался, были скучны. Кто они такие, по сравнению с великим им? Пустое место, с приземленными желаниями семьи и детей. Пошло. Один, два вечера, и неизбежное расставание. Друзей тоже нет, они отвлекают, требуют внимания, пустых разговоров, они помеха. Для серьезных отношений нет времени, ведь он идет к своей цели, безжалостно переступая через преграды.

Впереди вполне реальная цель, но нужна практика. Теорию он с блеском изучил от корки до корки, и теперь надо найти учителя, который правильно «поставит руку». Ему нужен великий мастер — гений, на другое он не согласен отвлекаться. Но где найти такого? В ювелирных мастерских одни посредственности, раскатывающие обручальные кольца, подгоняя их под пополневшие пальцы ожиревших супругов. Пошло, банально и скучно. У него будет другая жизнь.

В тот вечер, он долго не мог уснуть. Ворочался и думал. Все те ювелиры, которых он посетил за последнее время, его не устраивали, и на роль великого учителя, не подходили. Но где искать других? Надо ехать в Европу, ну на крайний случай в столицу.

Сон накрыл его неожиданно, стерев грани ощущений между реальностью и миром грез. Действительно это произошло, или приснилось, Ярослав так до конца и не понял.

Хлопнуло сквозняком окно, скрипнула и распахнулась дверь. На пороге стояла молодая девушка. Кроваво-красное платье, подчеркивающее идеальную фигуру, спускалось до самого пола, полностью скрывая ноги. Две черные как смоль, заплетенные в толстые, тугие косы, волосы, спускались по высокой груди ниже бедер. Небольшой нос, алые, чувственные губы, лицо, от которого не оторвать взгляд, и зеленые, с искоркой грусти и любопытства глаза. Красавица.

Ярослав сглотнул внезапно образовавшийся ком в горле, остановивший дыхание, сел в кровати, облокотившись на спинку, натянул до подбородка одеяло, и неожиданно сам для себя покраснел. Девушка загадочно улыбнулась, и вошла. Не издав ни звука, подплыла, к растерявшемуся парню, еще раз улыбнулась, и села на краешек постели, рядом.

— Здравствуй будущий легендарный мастер. — Она не шевелила губами, но томный, завораживающий голос, звучал прямо в голове Ярослава. — Ты ищешь достойного себя учителя? Увы, но его больше нет, он умер несколько веков назад, не оставив после себя учеников. — Она посмотрела прямо ему в глаза, словно заглянув в душу. — Но не все так печально. Я могу помочь. У меня остались его записи, выгравированные на золотых пластинах. В них вся мудрость и знания великого ювелира и огранщика камней, из когда-либо живших на земле. Я готова тебе их отдать, но естественно не просто так. В оплату, в конце обучения, ты сделаешь для меня то, что завещал перед смертью создать он.

Подумай юноша, готов ли ты потратить десять лет жизни, а именно столько надо для подобной науки, в отрыве от мира и солнечного света, ради своей мечты? Если готов, то тебя будут ждать мои слуги, у семи каменных стражей, в течении месяца, начиная прямо с этой самой минуты. Встретят и проводят ко мне. Путь туда труден, но что не сделаешь ради амбициозного будущего, ради великой славы... Я почему-то верю в тебя. Приходи.

Она положила холодную ладонь ему на воспаленный лоб, улыбнулась и растаяла, или он просто проснулся, вынырнув из горячечного бреда, как проверить? Сон или нет, но слова гостии запали в душу сомнением: «А вдруг правда? Вдруг он действительно с ее помощью станет великим. Десять лет — это ни что, люди тратят на много больше для познания ремесла и обретения славы. Он готов».

Каменные стражи не стали для него загадкой, практически каждый житель Урала знает легендарное плато Маньпупунер, или малую гору идолов, как называли ее местные, и семь каменных столбов на нем. Добраться конечно трудно, но вполне возможно, даже экскурсии туда водят, для любителей посещений необычных мест. Почему бы и ему не присоединится к одним из таких. Рискнуть, попробовать поверить в необычный сон? Даже если это все и бред, так хотя бы развеяться и отдохнуть на природе, а если правда... То даже дух захватывает от перспектив.

Решение принято. Через три недели, в составе отправившейся в поход туристической группы, Ярослав добрался до места. Не врала реклама. Такое действительно стоит посмотреть. Семь каменных столбов на фоне, сливающихся с голубым, бездонным небом, в мареве перистых облаков, покрытых зеленью гор. Куда ни кинь взгляд, всюду первозданная, не тронутая цивилизацией красота. Таким мир был тысячи лет назад, но сохранил свою чистоту только тут, где человеческая нога, также необычна, как след Йети в центре мегаполиса.

Неподалеку разбили лагерь. Забренчала гитара, спутница всех туристов, забулькал в котелке чай с горными травами. Но это все для глупых любителей романтики. Ярослав тут по другому делу, ему некогда тратить жизнь на глупости, его ждут. У него впереди обучение, слава, почет и деньги.

Солнце медленно тонуло в далеком скалистом, подернутым пылающими облаками горизонте, погружая мир в томные сумерки, вспыхнуло в конце концов заревом заката, окровавив далекие силуэты Уральских гор, и нырнуло куда-то туда, где сейчас наступает утро. Ночь вступила в свои права, рассыпав бриллианты звезд на черное небо. На фоне огромной луны, семь каменных стражей казались живыми, огромными существами, охраняющими вход в тайну.

Дождавшись, когда лагерь стихнет, и все его временные спутники уснут, Ярослав наконец решился, и пошел на встречу мечте. Семь огоньков вспыхнули на вершинах семи каменных великанов, слетели вниз, и сделав круг над головой, устремились куда-то вперед, указывая путь. «Блуждающие огни, — догадался Ярослав, — неужели неупокоенные души истуканов? Страшно до жути, но надо идти», — и он пошел вслед за ними, словно под гипнозом, уже не замечая ничего вокруг.

Его ждали.

— Иди за мной. — Низкорослый, коренастый, молодой парень с белыми, как снег, коротко стриженными под «горшок» волосами, появился неожиданно, словно выпрыгнул из-под земли. — Царица ждет тебя.

— Кто ты. — Вздрогнул Ярослав.

— Чудь. — Гордо приподнял подбородок тот.

— Но этого не может быть! Вас не существует, вы сказка! — Округлил глаза будущий ученик ювелира.

— Так и ты идешь за сказкой. Вот и не болтай так много. — Усмехнулся тот и развернувшись, больше не произнося ни слова, пошел вперед.

Долгий путь в темноте. Впереди молчаливая, покачивающаяся спина парня над головой которого, кружат семь мерцающих огней. Звезды как-то внезапно пропали, луна потухла, а до слуха донеслось эхо собственных шагов.

— Мы под землей? — Воскликнул страхом в миг осознавший, где находится Ярослав.

— Мы дома. — Ответила угрюмая спина. — Иди и мочи, пещеры не любят крика.

Ну что же, сам ввязался в историю, назад хода теперь нет, да и не найдет он путь назад. Дорога петляла в темноте, оттеняя тусклостью блуждающих огней еще более черные ответвления гулких проходов, их было много... Очень много. Сплошной лабиринт.

Свет вспыхнул неожиданно ярко, словно в глаза направили, и включили прожекторы. Зрение вернулось, совместив одновременно страх и восхищение.

Огромный хрустальный зал, с колоннадами сросшихся сталактитов и сталагмитов, искусной рукой резчика, оформленных в держащие высокий свод руками, обнаженных мужчин и женщин. Это завораживало, это было великолепно.

Посередине стоят, на полированном мраморе пола, восемь прозрачных, словно ледяных трона. Семь пустых, а на одном, с сидящей на нем, величественной девушкой из того самого сна.

Приведший сюда Ярослава парень подошел к ней, и упал на колени:

— Я выполнил твое поручение царица. Нужный человек перед тобой.

— Хорошо. — Кивнула она. — Ты свободен, я довольна службой. — Она перевела взгляд на гостя. — Подойди... Смелее, тут нет опасности. Хочу рассмотреть твое лицо. Там, в мире грез, оно слишком расплывчато.

Она долго, задумчиво вглядывалась в окаменевшего от страха гостя, улыбалась и хмурилась своим мыслям.

— Хорошо. — Вновь заговорила царица. — Я рада, что не ошиблась. Ты именно тот, кто нужен. Мы похожи, у нас, у обоих, каменные сердца, которым чужды эмоции, только желание добиться цели. Я отдам тебе золотые пластины умений, я дам тебе инструмент, оставшийся от великого мастера, я дам любые каменья и благородные металлы, для освоения мастерства, но в конце пути, потребую плату. — Она протянула руку, в которой светился изнутри голубым сиянием алмаз, такого размера, который мир еще не видел. — Из этого, цельного камня, ты сделаешь мне бриллиантовое кольцо. У тебя будет всего одна попытка, второй не будет, камень этот единственный другого такого не найти. Не ошибись, ведь цена неудачи, твоя смерть, и моя боль, и это печальное для нас обоих окончание долгого пути. Теперь иди, тебя проводят, накормят, покажут жилище и мастерскую. Мои слуги в твоем распоряжении. — Она величественно махнула рукой, и две, появившиеся словно ниоткуда девушки, склонившись в глубоком поклоне, подхватили ошарашенного происходящим Ярослава под руки, и увели в темноту пещер.

Долгая жизнь под землей началась. Золотые пластины были испещрены замысловатыми, незнакомыми рунами, но он почему-то их понимал. Читал, и тут же воплощал прочитанное в жизнь, сам удивляясь тому, что получалось. За каждую поделку, сделанную по записям незнакомого мастера, древними инструментами, там на земле, он завоевал бы мировую славу великого ювелира, а здесь, приходившая изредка царица, только хмурила брови, и морщила лоб.

— Плохо, у него получалось лучше. Ты не стараешься, прояви наконец усердие. Удели больше внимания деталям. — Она разворачивалась, и молча уходила, а он вновь, и вновь, повторял одни и те же действия, шлифуя новый камень, и плавя золото.

Дни шли за днями, если можно так исчислять время под землей, где не видно ни луны, ни солнца. Сутки быстро соединялись в вереницу прожитых лет, и обучение подходило к концу.

В один из таких дней, она пришла особо задумчивая, остановилась, постояла, молча наблюдая за работой Ярослава и села на резной стул рядом.

— Ты чем-то похож на него. — тихий голос, полный боли, заставил плечи парня вздрогнуть. Он положил инструмент и повернулся. — Я скучаю, по моему Мань. Только изготовленное тобой кольцо, поможет нашим душам соединится. Вот ведь как бывает... — Она вздохнула. — Оказывается, даже каменное сердце способно любить. — Слеза блеснула, но тут же пропала, оставив после себя тусклую боль в потухших, изумрудных глазах.

Ярослав по-другому посмотрел на девушку. Уже не как на работодателя, от которого ждешь щедрой оплаты за хорошо выполненную работу, ни как на царицу, а как на человека, и женщину. Тепло наполнило грудь, заставив чаще биться воспылавшее сердце.

Она же красавица. Она мечта, которая больше, чем его мечта стать великим мастером. Эти глаза... В них его жизнь, и он готов отдать все, что у него есть, лишь бы эти изумруды плакали только из-за него, смотрели с нежностью только на него, а губы улыбались и целовали только его губы, а эти руки держали только его руки. Он встряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение, но не смог. Страсть в душе осталась. Что это с ним? Неужели влюбился? Нет, надо гнать это чуждое разуму чувство, оно мешает сосредоточится на работе. Мешает жить. Но как это сделать? Он бессилен, его чувства больше не поддаются холодному рассудку.

— Меня зовут Аэлита. Я тебе расскажу, как все было. — Она посмотрела с такой грустью, что дыхание Ярослава перехватило.

— Когда-то, давным-давно, подземным миром правили семь царей, моих братьев. Мир тогда был другим, и был он юн. Нам служили великаны. Не те их жалкие, каменные остатки, которые ты видел на Маньпупунер, нет, их живые воплощения из костей и мяса, с горячей кровью внутри, текущей в жилах. Они охраняли покой царства. Никто не смел вторгнуться в наши земли, находящиеся под такой защитой.

Племя Чудь, в то далекое время, жило на поверхности, и тоже было нашими поддаными. Они никогда не спускалась сюда, испытывая к пещерам панический страх. Так шли года и ничего не менялось. Пока не появился он, великий мастер Мань-Пупы-Ньер.

Красавец. Высокий, статный, черные волосы как грива коня, я не могла оторвать взгляд, а он смотрел на меня и не мог произнести ни слова. Это была любовь с первого взгляда, одной стрелой поразившая два сердца одновременно. Мне говорили, что у меня оно каменное, и я не способна к любви. Врали. Даже каменное сердце способно любить.

Он стоял перед восьмью тронами, на которых сидели мои братья и я. Он молчал, пожирая меня глазами, и молчали вместе с ним мы все, не понимая, что происходит. Наконец один из моих братьев не выдержал:

— Так что же привело тебя в наши края, чужеземец, готовый съесть глазами мою сестру? — Он хмурился и был раздражен.

— Молва донесла до меня слухи о неисчислимых богатствах ваших земель. Я матер по драгоценным камням и металлам, и хотел бы работать здесь. Поставить мастерскую, и создавать изделия, которые принесут славу вам и мне.

— У нас достаточно своих таких умельцев. — Хмыкнул брезгливо мой брат. — И их работа славится искусностью на весь мир.

— Их работы померкнут перед моим умением. — Поклонился почтительно гость. — Испытайте меня.

Ему разрешили, и он создал для меня серьги. Две парящие птицы, посмотрев на которых, создавалось впечатление, что они вот-вот взмахнут крыльями, оживут и взлетев в небеса запоют. Восхищению моему и моих братьев, не было предела. Чужеземцу позволили поселится в пещерах, и поставить тут же мастерскую. Как раз ту, в которой мы с тобой сейчас и разговариваем.

Это было начало конца. Мы любили друг друга, и не могли сдерживать чувств. Мы стали близки, но открыться братьям не смели. Они никогда не согласились бы соединить руки царицы и безродного, хоть и талантливого чужеземца. Вот тогда мы решились бежать, затеряться в далеких землях. Любовь толкала нас на глупости, и мы не могли сопротивляться ей.

В одну из ночей мы решились, и покинули пещеры. — Глаза девушки наполнились слезами. — Мы были счастливы той короткой свободой и близостью, как жаль, что длилось это не долго. Отправленные в погоню великаны догнали нас.

Мой смелый Мань, выхватил кинжал, единственное оружие, которое у него было, и заслонив меня принял неравный бой. Но он не воин. Его убили прямо у меня глазах. Перед смертью он проклял моих братьев, а также великанов, и боги услышали его слова. Он протянул мне окровавленной рукой тот алмаз, который я тебе показывала.

— Найди мастера, который сможет создать из него кольцо. Надень на один из своих пальцев, тогда мы соединимся и будем счастливы, ведь в этот камень уходит отныне моя душа. — Сказал и умер, прямо на моих руках.

И в этот миг, привычный мир рухнул. Великаны обратились в каменных идолов прямо там, на горе Маньпупунер, где нас и догнали, и с тех пор там и стоят, обдуваемые всеми ветрами как памятники верности и глупости, а за ними и братья мои умерли, ушли один за другим, быстро и в муках.

Я осталась одна.

Но это было еще не все. Еще одна напасть свалилась внезапно на голову. Пришли, узнавшие, что нас больше никто не защищает враги из-за гор. Они стали обращать в рабство и грабить Чудь. Что бы не сгинуть, те, переборов страх ушли ко мне под землю. — Она на долго замолчала, и Ярослав не посмел ей мешать, он просто стоял и смотрел, как капают на каменный пол слезы, превращаясь в изумительной чистоты бриллианты, и боролся с желанием обнять, и прижать к груди ставшую столь желанной ему девушку.

— Вот такая вот история. — Она вдруг резко встала. — У меня вся надежда только на тебя, не подведи. — Развернулась и быстро ушла, оставив в душе парня смятение, любовь, боль и ставшие драгоценными камнями слезы Аэлиты. Ярослав их собрал, прижал к груди, и положил в шкатулку, вырезанную своими руками, из цельного рубина. Они будут стоять тут, рядом с верстаком, он не посмеет обрабатывать ее боль, ведь даже она прекрасна.

С тех пор Ярослав изменился. Он понял главное: «Нельзя без любви создать то, что заставит сердце затрепетать. Любовь не помеха, она та сила, которая даже в бездушный камень может вселить жизнь, а руки и знания лишь ее инструмент».

Теперь у него получались истинные шедевры. Каждая завитушка, каждый узор пылали страстью, блистали нежностью, оставляя неизгладимый след в душе. Он стал наконец тем, кем мечтал: «Великим мастером», но это уже не радовало. Создав то, о чем просит Аэлита, он на веки потеряет ее. Но как поступить? Нельзя держать силой и обманом того, кто не испытывает к тебе взаимности, и он решился. Если тебя не любят, то отойди в сторону, не мешай, а еще лучше помоги.

Кольцо было сделано. Бриллиантовое кольцо с заключенной в ней душой убитого мастера. Невозможно отвести глаз от созданного чуда. Преломляющиеся, в мельчайших гранях лучи, переплетаясь, закручиваясь вихрями безумного огня, выплескивались равномерно, тоненькими нитями радужного сияния, создавая ровно в центре этого чуда, парящего в облаках голубя. Создавалось впечатление, что изнутри украшения звучит голос: «Люблю. Лети ко мне, моя Аэлита».

Царица на ладони, на вытянутой руке, подняла волшебное кольцо Ярослава, улыбнулась каким-то своим мечтам и надела на безымянный палец.

Мир в то же мгновение подернулся белесой пеленой, застонал, вздрогнул, и кольцо вспыхнуло, медленно заливая переливающимся радугой светом свою избранницу. В этот миг, держа ее за руку из зарева, появился высокий, полупрозрачный юноша. Он низко поклонился мастеру, создавшему это чудо, а Аэлита благодарно улыбнулась Ярославу.

Капля слезы счастья скатилась по щеке девушки, и запрыгав горошиной по мраморному полу, к ноге мастера подкатился идеальной чистоты брильянт.

— Спасибо. — Прошептали губы царицы, и в это мгновение, налетевший порыв теплого ветра развеял ставшие уже почти прозрачными тела держащихся за руки влюбленных. Ни стало больше ни Аэлиты ни ее возлюбленного Мань.

— Ну вот и все. — Вздохнул тяжело Ярослав. — Прощай. Будь счастлива там, куда забрал тебя твой избранник. Я не забуду никогда твоих глаз, твоей улыбки и твоей истерзанной души.

***

— А вы говорите сказки... — Мой собеседник опрокинул в себя рюмку, поморщился, и тут же налил еще одну, но поднимая ее вдруг замер, и улыбнулся — Растаяла моя Аэлита, оставив на прощанье только слезу. — Он достал из нагрудного кармана маленький, блеснувший в тусклом свете бара удивительной глубины камушек, и аккуратно положил его на стол. — Растаяла и расплавило мое каменное сердце.

Труднее всего было вернуться назад, и даже не в том, что пришлось объяснять всем, где я пропадал столько лет, тут все просто, сослался на амнезию, и потребовал, что бы ко мне не приставали. Тут другое, очень сложно покинуть мир, в котором познал, что такое любовь. — Он вздохнул. — Стал я всё-таки знаменитым, даже можно сказать легендарным мастером. По возвращении устроился в первую же ювелирную мастерскую, и там на заказ одного толстосума, создал свой первый шедевр. Через четыре месяца у меня был уже, и свой дом, и собственная мастерская, и заказы на многие годы вперед. Слава бежит теперь впереди. Но не это главное. — Он еще раз улыбнулся, и достал из того же кармана, из которого доставал бриллиант, фотографию, с женщиной, держащей на руках ребенка. — Вот она, моя Аэлита, живая и счастливая. Зовут ее конечно по-другому, и выглядит она не так, и не царица вовсе, а учительница истории в школе, но разве это важно. Она та любовь, которая пробудилась в пещерах, то счастье, которое не заменит никакая слава и благосостояние. Она, и мой сын. — Он выпил еще рюмку. — Держи. — Пододвинул он бриллиант поближе ко мне. — Ты наверно единственный, в глазах которого я не прочитал, то, что твой собеседник сумасшедший, кто выслушал до конца, и понял. Этому камешку нет цены, это последняя слеза счастья самой царицы гор.

Я попытался отказаться, решительно отодвинув от себя подарок. Но мой собеседник, покачал осудительно головой, встал и молча пошел к выходу, но остановился и обернулся.

— Мне он больше без надобности. Зачем мне слезы прошлого, когда есть любовь настоящего. Прощай. — Подмигнул, улыбнулся и ушел.

Этот камешек теперь так и хранится у меня в малахитовой шкатулке, специально для него купленной здесь же, в Екатеринбурге, и как бы мне не тяжело было, как бы не издевалась на до мной судьба, я никогда его не продам, сколько бы не предложили.

Ведь это напоминание о новой легенде, рожденной на моих глазах в волшебной земле древнего Урала.

Ведь это слеза самой Аэлиты. Это застывшая в камне любовь.