Читать онлайн "Широкими мазками по кожзаму"

Говорила двоюродная тётка – знахарка, к слову – Светлане: мусор вечером не выносят – не к добру это.

– Но только тётка про деньги говорила, – шмыгала носом Света. Она пыталась сконцентрировать взгляд на пошло-позолоченном зажиме для галстука, который как назло то поднимался, то опускался в такт дыханию участкового, вызывая у Светы чувство лёгкого укачивания, – а не про мертвецов.

Она неприлично икнула, и чёрная папка из кожзама опустилась вниз, открыв между пресловутым зажимом и козырьком фуражки хара́ктерное лицо, будто высеченное уставшим скульптором.

– Употребляли?

Зад Светки заелозил на стуле синхронно с бегающим взглядом.

– Понимаете, – в памяти весьма кстати всплыл образ падшей, но гордой Карениной, – я художник. У меня натура чувств… – икота беспардонно прервала Светкину попытку казаться богемной.

– Немножко, – прогнусавила она, наливаясь краской стыда, – от нервов…

– Расписаться сможете?

Светлана возмущённо уставилась на участкового. У этого наглеца ни капли сочувствия к женщине и ни чуточки благодарности! В конце концов, только благодаря ей у этого служаки на сегодня есть работа.

– Точнее, благодаря трупу, – вклинился в её мысли строгий баритон. – И ещё сегодня 31 декабря.

От испуга Светка перестала икать.

– В смысле? – её взгляд блуждал по супрематично выкрашенным стенам и дисгармонирующим с ними побелённому потолку, доставшемуся в наследство от бабули – до него у Светланы руки в буквальном смысле ещё не дотянулись. Она не могла понять, откуда и почему шёл этот трогающий телесные струны её души голос, пока участковый снова не заговорил.

– Я говорю, если бы ваш сосед не самоубился случайно, то я сейчас бы находился в другом месте и в более приятной компании, – чёрная папка снова прикрыла вырубленное долотом суровое лицо.

– Так его что, не убили? – недоумённо спросила Света, пропустив мимо ушей замечание относительно приятности её компании – суждения оценочного и спорного, и попутно простив себе невежливые мысли вслух.

– Несчастный случай, – пробубнила папка. – Конечно, встречаются уникумы, которые пытаются суициднуться, навернувшись с подъездной лестницы, но такой экстрим подходит только для невероятно целеустремлённых и очень терпеливых.

Перемешанные страхом и прилично сдобренные коньяком Светкины воспоминания о событиях часовой давности категорически отказывались складываться в единую картину, проясняясь лишь отдельными фрагментами. Плотная тень на полу рядом с мусоропроводом, неестественно повёрнутая голова, тело индейца в сером свете подъездного окна… Индеец – это, конечно, профессиональная деформация её восприятия. Когда-то она написала статью об эстетике нательных рисунков индейцев и даже сделала несколько аутентичных эскизов для своего соседа – татуировщика Семёна. Собственно, его тело и было распластано на грязном полу лестничной площадки. И приспичило же выбрасывать мусор на новогоднюю ночь глядя…

– Вы хорошо знали соседа? – отогнулась папка.

– Э-э… местами… – Светка терялась под стальной крепостью направленного на неё взгляда.

– И какими же местами вы его знали?

– Вы меня сбиваете. Прикройтесь папкой, пожалуйста, – сталь вопросительно изогнулась. – Я делала для его салона несколько эскизов индейских тату, в том числе Укуку инков, которого он себе набил, – и тут же быстро добавила, – на приличном месте, разумеется, на другом бы я смотреть не стала. Как же так? Семён был таким крепким, спортивным парнем…

– Даже крепкие тату-мастера могут навернуться с неосвещённой лестницы, – папка вернулась на место, – поскользнулся, оступился, запнулся...

– Вчера наш этаж был освещён, – Светка не сдавалась гипнотизирующему чёрному прямоугольнику.

– Лампочка перегорела, мало ли, – папка явно скучала.

Зелёная – сложного астрального цвета – дверь Светкиной квартиры распахнулась и внутрь ввалился дородный бородатый мужчина в синей форменной куртке, широких штанах и высоко зашнурованных армейских ботинках. Светлана несколько раз с усилием моргнула: на какое-то мгновение ей показалось, что в её дом ворвался полицейский Санта. Поставив на пол чёрный пластиковый чемодан, незваный гость, не разуваясь, прошёл на кухню, где долго и шумно пил воду.

Папка снова отогнулась.

– Ну что там, Николаич?

В дверном проёме гостиной показалась косматая голова.

– Не криминал, как пить дать. Упал, ударился головой – перелом черепа с ЧМТ, зуб даю, – голова посмотрела на Светку. – Я у вас в туалет схожу, ладушки?

Не дождавшись разрешения, голова исчезла, но продолжила вещать.

– Интересный труп попался: особых примет часа на два. Под медведем пластырь – татуха свежая, – послышался звук слива, Светлана поморщилась, – надпись «Тебя воскресит противник». Любит эта публика глубокомысленные цитатки тискать, – Санта Николаич хохотнул.

– Это не медведь – вдруг перебила его Светка, – а Укуку – оборотень из мифологии инков, я сама этот эскиз делала.

– Медведь, оборотень – какая разница.

– Большая. Если бы это был просто медведь, тогда бы было ничего не понятно, а с оборотнем всё ясно как божий день.

– Что ясно? – в унисон спросили папка и косматая голова.

– Укуку – оборотень, даже само слово – палиндром: читается одинаково туда и обратно. Значит, надпись под ним тоже оборотень. Как вы сказали? «Тебя воскресит противник»? Если прочитать наоборот, получается «Меня убьёт партнёр»! – Светке показалось, что сама Вселенная вдруг распахнула перед ней двери. Сработал зелёный цвет двери!

Участковый с Николаичем потрясённо молчали, уставившись на Светлану. Чёрная папка медленно опустилась на стол, сдаваясь.

– А кто у нас партнёр? – очнулась первой косматая голова.

– Кстати, – Светлана пальцем прочертила на папке невидимый знак, похожий на крест – не то, чтобы приворот, но вдруг сработает. – А вы, товарищ участковый, не хотите попробоваться в роли натурщика? Общение с художником это, знаете ли, бесценный опыт…