Читать онлайн
"Калейдоскоп"

Часть 1

Где-то в Европе, средние века, мужской монастырь и его окрестности.

Брат Алан весь день трудился в монастырской библиотеке, отвлекаясь только на звон церковного колокола и колокольчик в трапезной. Только насыщение души молитвами и тела пищей земной отрывали его от послушания среди книжных полок.

Молчаливые фолианты в тяжеловесных переплётах могли поведать куда больше любого ученого мужа. К сожалению, и седовласых мудрецов и исписанные пестрыми чернилами рукописи мало кто понимал. Витиеватые строки рукописей к тому же не каждый способен прочитать, как и разобрать латынь философов не многим под силу.

Молодой архивариус верил, что со временем каждый сможет прочесть любую из доверенных ему книг. И быть может однажды люди поймут написанное на их страницах. Как иногда приходит осознание почти забытого воспоминания.

Потому брат Алан прилежно сохранял знания всего христианского мира от влаги каменных стен и жгучих лучей солнца. Очищал обложки от пыли ветшающих пергаментов и следил за порядком на стеллажах из резного дерева.

Так же нужно присматривать за тем, чтобы писцы своевременно восстанавливали и переписывали заново изъеденные временем книги.

Минуты, часы и годы не единственные покушались на сохранность рукописей. Пушистый серый кот не позволял крысам обгладывать память человеческую, ну а с книжной вошью приходилось бороться самому брату Алану. Своих помощников он щадил и оберегал от многочисленных поручений, предпочитая трудиться в одиночестве. Никто и ничто не мешали ему совершать своё деланье.

Щурясь при свете подсвечника, архивариус прочёл в слух название на обложке:

— «Тайны небес и её тел».

В монастыре есть астрономическая башня, но эту потертую книгу видел он впервые, а по должности он был обязан знать весь каталог архива.

Хмыкнув, монах потушил свечи и понёс её к одному из островков света с читательским столом. Хитро расположенные окна давали много света и потому монастырские коты облюбовали эркеры библиотеки для дневного сна.

Здесь всегда царила тишина полумрака, а за цветными стёклами близилась Пасха. Через отворённые ставни доносились песнопения монастырской братии и пение птиц. Казалось и те, и другие воспевают творца.

Богатое хозяйство аббатства отзывалось блеянием овец, коровьими колокольчиками, криками петухов и трепыханием перьев всякой домашней птицы. Где-то скрипела повозка, стуча копытами фыркал конь. Ветерок подвывал негромкому эху молитв и звону колокола.

И вот щелкнули застёжки странной книги, прошелестели первые её страницы, палец зашуршал вдоль строк.

Всё описанное здесь Алан уже знал, как и звездочетов на которых ссылается автор. Трактат по астрономии был выполнен великолепно, с красочными иллюстрациями.

Затем книжные миниатюры становились всё более диковинными. Стали появляться незнакомые имена из древности. Сам автор, как оказалось, поскромничал и не стал называть своего имени. Или авторы? Опытный глаз архивариуса уже подмечал признаки того, что не один человек написал это всё.

Брат Алан всё больше углублялся в бесконечность небес, механику её тел. Описания причудливых чужестранцев из земель под далёкими светилами сменялись историями их странствий в летающих кораблях. Всё уверяло в том, что написанное - это наблюдения и свидетельства, сопровождаемые зарисовками очевидцев.

Монах почесывал выбритую голову. Удивление вызывало замешательство, а оно в свою очередь смущение. Ни люди, ни ангелы, не демоны. Сонмы разумных созданий, чьи приспособления своими чудесными свойствами напоминали чудеса святых и священных реликвий, не свидетельствовали о Боге – создателе всего сущего.

Похоже на ересь, но что ей делать в святой обители? Одно дело зарисовки на краях страниц, но истратить целую книгу забавы ради?! Это точно не вымысел, тогда что?

Монаха так увлекли тексты, что он не услышал ни звон колокола к вечерней службе, ни созыв к вечерней трапезе.

Что-то не сходилось в тексте и тут же всё становилось на свои места. И так постоянно. Оказывается, никак не похожие на людей пришельцы (и как их таких мог создать Бог по своему образу и подобию?!) удивляются чудесам наших святых не меньше чем мы достижениям их ремесленников. Они уже давно ищут ответы о Боге и начали находить их. Некоторые из них прошли обряд крещения и стали добродетельными христианами. Да как возможно всё здесь сказанное?!

День заканчивался, а понятнее не становилось. Алан уже хотел пойти и зажечь свечи, так как темнело даже у окон библиотеки, как вдруг на его плечо легла чья-то рука. Трёхпалая… Как у тех пришлых с самых дальних светил. Архивариус напряжённо и шумно сглотнул.

— Слава Иисусу Христу, брат Алан, — послышалось сзади.

— Во веки веков! Аминь, — облегченно выдохнул Алан и даже перекрестился.

Конечно же это был голос брата Максимилиана. Безжалостная война отобрала у него два пальца правой руки, а взамен оставила шрамы на половине тела. И как архивариус забыл о нём? Всё эта книга, которая начинала пугать. Нужно рассказать о ней и во всём разобраться.

— Брат Максимилиан, это книга… — не договорил молодой монах, вскакивая со скамейки.

— Весьма удивительна. — У высоченного монаха появился свет без единого намёка на свечку, да и даже факел не дал бы столько света, — Особенно, когда узнаёшь, что всё в ней правдиво.

— Откуда столько света? — Заслоняясь рукой ошарашенно вопросил Алан.

— Ты же прочитал половину, тебе уже должно быть известно, что светильники пришельцев совсем не такие как наши.

— Так вы читали эту книгу! — Архивариус вспоминал прочтенное в книге.

— И остальные её части. И не надо таращиться на меня так. Ты меня знаешь - я брат Максимилиан, а не пришелец под личиной человека.

— А они так могут?! — Ужаснулся молодой монах.

— Ах, ты не дочитал... Ну ладно. Хочешь узнать больше о тайнах небес и её телах? Если да, то примкни к нам. Наш орден тоже хочет больше знать. Нам может понадобиться всякий умный человек. Только никто не должен знать, потому что наш орден тайный. Люди ещё не готовы к этим познаниям. — Буднично протараторил Максимилиан. — Ты готов внять новым знаниям? Присоединишься к нам?

— А если я откажусь? — Молодой архивариус буквально весь вжался.

Максимилиан достал из кармана гладкий предмет, напоминающий речной камушек. Высокий монах сжал его в руке и поводил по нему большим пальцем, от чего на устройстве замерцали огоньки.

— Тогда мне придётся в третий раз стереть тебе память. — Было ответом. — Решайся, брат Алан.

— Я всё понял! — Удивление, лишившее архивариуса дара речи, сменилось сомнениями.

— Это не искушение, брат Алан, — быстро вставил Максимилиан.

— Это всё искушение… — осёкся молодой монах так и держа указательный палец к верху.

— Мы можем даже помолиться вместе. Да, с крестным знамением.

— Брат Максимилиан, ты и мысли читать можешь? — Алан плотно сжал губы, как бы опасаясь сказать лишнего и выжидающе глянул на высокого монаха.

— Могу, но не стану. — Было ответом — Считаю это не правильным. Мы начинаем наш разговор уже в третий раз и боюсь, что закончиться он тем же.

— А стирать память правильно значит?

— Нельзя допустить чтобы наши знания проникли за пределы ордена. К тому же это был твой выбор. Как тебе поверить мне – это ты хотел спросить, — Максимилиан прервал открывшего рот Алана.

Последний был озадачен, а когда трёхпалый монах достал шар из кармана удивлению архивариуса не было предела.

Отполированная сфера зависла над землёй опираясь на луч света и наполнила воздух изображениями. Брату Алану сразу же вспомнились монастырские гобелены на стенах. Но эти картинки двигались и звучали.

Брат Алан видел себя с Максимилианом, он доказывал высокому монаху, что тот дьявол, проникший в обитель и подсунувший эту книгу. А после сетовал, о правоте настоятеля, говорившего о том, что братия мало молиться.

— Что это за видения? — Пораженный до глубины души Алан водил рукой сквозь картинку.

— В ордене это называют воздушными гобеленами. Сейчас, брат Алан, ты видишь наш прошлый разговор.

В этот момент они из прошлого преклонили колени, а с губ обоих слетали знакомые слова молитвы на латыни.

— Невероятно! — Архивариус наблюдал со всё большим интересом. — А почему я отказался?

— Не знаю. Я ведь в голову тебе не лезу.

— Но я не помню и ведь отказался уже два раза по какой-то причине, — брат Алан озадаченно чесал выбритую голову. — Хорошо, мне стало интересно. Я ведь смогу забыть всё в любой момент?

— В орден попадают по своей воле, но если мы решили кого-то взять, то мы его возьмём.

— Ладно, я вступлю в орден. Я уважаю тебя, брат Максимилиан и не хочу заставлять раз за разом возвращаться к одному и тому же делу. К тому же я хочу узнать, что ещё скрыто в этой книге и в других её частях и что за всеми ними ещё стоит.

— Бери книгу и иди за мной. — Максимилиан спрятал все неземные вещи, натянул капюшон на голову превращаясь в самого обычного монаха.

Невидимый светильник пришельцев погас и снова стало темно. Архивариус, прижимая увесистый том к груди шёл следом. Пока глаза не привыкли к темноте их шаги шаркали с осторожностью.

Вскоре их сандалии зашлёпали по каменным дорожкам в садах. В ночи раздавались трели птиц, что не напелись за ночь. В свете луны ветви деревьев откидывали тени. Небосвод был усыпан и иными светилами на которые брат Алан смотрел уже иначе, чем раньше.

— Брат Максимилиан, — тихий голос Алана прервал молчание, — а папа Римский знает обо всём этом?

— Будет знать, если выберут кого-то из наших.

— В ордене и кардиналы есть?

— Проще сказать кого в ордене нет. Почти никто о нём не знает.

— Скажи мне, — архивариус поднял взгляд к звездному небу, — я читал в книге, что среди пришельцев есть христиане, но они ничего не знали о Творце всего сущего. Как такое возможно? И почему в писаниях много сказано об ангелах, демонах, но ничего о жителях под иными светилами? Ведь Бог создал человека по образу и подобию своему, но они и не люди и не животные и всё вместе… Брат Максимилиан, мне трудно сочетать эти познания. Одно как будто исключает другое…

— Понимаю тебя, — отвечал внимательно слушавший высокий монах, — но всё величие Господа не уместить в писания. Библия касается только нашего обиталища. Создатель непостижим, но именно в человека воплотился Сын Божий. Именно для человека был насажен райский сад. Именно человеку, созданному по образу и подобию Божиему, была дана власть над Землёй… и над одной ли Землёй? Должен ли такой искусный скульптор как Господь Бог останавливаться на одном творении? Думаю, Он и сейчас творит новые обители.

Пришельцы были удивлены чудесам святых угодников и священных реликвий, силе молитвы. У себя они не видели ничего подобного, поэтому много лет назад обратились к основателям нашего ордена.

Теперь наш орден как папа Римский для христианского мира, но наша паства намного больше и область бесконечна. Жители под иными светилами уверовали в Создателя, признали в Земле особое духовное место, а на людях особое предназначение. Всё же не спроста нам были открыты знания в библии и пророчествах, как и они не созданы по простой случайности. Так же и наша встреча не случайна.

Всем нам ещё предстоит узнать мир получше. Хоть бы хватило времени до второго пришествия. К сожалению не все люди, как и не все пришельцы готовы к таким познаниям. В нашем ордене тебе откроется, что Бог намного велик, чем кто-либо может себе представить.

Идём же, Брат Алан, ты сам всё увидишь и поймешь.

— Да, брат Максимилиан, — архивариус послушно последовал за высоким монахом.

Пока они шли на душе становилось тепло, как будто заключённые в книге знания грели всё существо Алана. Он прижал обложку крепче, взглянул на неё с благоговением. На мгновение ему показалось, что в глубине небес расцвело сияние новой звезды. Быть может это Бог создал новый мир, на который Он изольёт свою любовь.

Брат Алан чувствовал тихую радость. И он знал кому должен быть благодарен за это. С шевелящихся губ архивариуса слетел шёпот:

Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto. Sicut erat in principio, et nunc et semper, et in saecula saeculorum. Amen.

Часть 2

Высокий монах остановился, чтобы поправить фитили лампад у ног статуи. Две фигуры, скрытые балахонами, поклонились святому образу девы Марии с младенцем и пошли дольше.

Брат Максимилиан вёл брата Алана по многочисленным коридорам аббатства. Они много раз сворачивали, проходя мимо множества дверей. Из-за них доносились едва слышные молитвы ночного бдения с бряцанием вериг на телах подвижников и скрип деревянных кроватей с мирным сопением послушников.

Наконец трехпалый монах остановился у неприметного, скрытого плющом низенького свода в полуразрушенной стене старого крыла. Пока тот возился с ключами в замке, архивариус глядел на звёзды, что казалось стали ещё ближе к нему. У старинной части монастыря, со временем скрытое новыми зданиями, не было даже крыши.

— Пошли, — поманил Максимилиан в отворённую дверь.

Ступени вели круто вниз и Алан опасался оступиться на них, как сразу же воздух наполнился светом, как тогда в библиотеке. Двое монахов спустились в глубокие катакомбы, а свет не отставал от них, откидывая тени на сводчатые стены из тесаного камня.

— Вот мы и пришли. — Недостающие пальцы высокого монаха отрастали. Серебристые по началу они стали как настоящие. Ими он указывал на что-то похожее на шатер, от которого корнями расходились разноцветные шнуры. — Не передумал ещё?

— Нет, брат Максимилиан, тебе больше не придётся стирать мне память, — архивариус вслед за высоким монахом шагнул внутрь шатра и оба растворились в мареве.

***

Три года спустя. Галактика Млечный путь. Борт небесного корабля «Серафим».

Брат Алан облачённый в рясу поверх небесного доспеха горячо молился. Вместе с ним перед большим крестом преклонили колени ещё трое монахов.

Прикрывший глаза брат Максимилиан был спокоен. В нетерпении ринуться в бой грузный брат Бенедикт крепко сжимал своё оружие. Сухопарому с седыми волосами брату Доминику не удавалось унять дрожь в пальцах, когда тот осенял себя крестным знамением.

Их песнопениям вторили люди и их братья по вере напоминавшие своим видом существ, что как бы сошли с маргиналий. Все рыцари ордена обнажили свои головы, а некоторые и две. Сквозь окно-розу с витражом шестикрылого ангела на их латы ложились лучи чужого солнца.

— Amen. — Раскатилось по залу.

Плащи и рясы спадали на пол, шлемы водружались на головы.

— Сразимся же братья во славу Господню! — Бенедикт поднял над собой световой арбалет. В крестовом походе он часто делал так же своим мечом.

Сосредоточенные Максимилиан и Алан опустили забрала. Только так и не снявший рясу брат Доминик направлял дрожащими жестами летающие кадила и кропильницы с рукотворным разумом.

Молитвенный зал наполнялся благоухающим дымком ладана, брызгами святой воды и топотом уверенных шагов. Все намеревались сразиться с небесными пиратами-язычниками. Все кроме брата Доминика, замыкавшего строй, над которым развевались хоругви.

Корабль ордена, напоминавший шпили соборов на холме круглого островка, находился в осаде. Несколько месяцев назад пираты-кочевники стремительным штурмом высадились на поверхность «Серафима». С потерями те не считались и не удивительно, ведь владение таким кораблём стоило того.

Попав слепую зону орудий, космические викинги повредили узлы управления вооружением и двигателями. Прямо на корпусе звездолёта осаждавшие разбили свой лагерь.

Ситуация была непростой. Несколько попыток проникнуть внутрь не увенчались для нападавших успехом, в то время как защитники отказывались сдаваться. Последние грозились уничтожить свою крепость вместе со всеми, если не смогут её защитить. Первые же сомневались в том, что угрозы эти правдивы.

Связь глушили, на помощь никто не шёл, а поиски «Серафима» могли длится до второго пришествия.

Пираты обещали пощадить сдавшихся, но доверия им не было.

Началась длительная осада.

***

Незадолго до этого.

— План таков, — брат Бенедикт указывал на воздушные гобелены с объёмным планом «Серафима», — мы по трюмам корабля проникнем в их тыл, восстановим наши молниеносные баллисты, а противовесы их отдачи наоборот выключим. Дадим пару залпов, и мы в метеоритном потоке. — План «Серафима» сменился картой космического пространства. — Эти небольшие булыжники ничего не сделают нам, зато хорошо помнут судёнышки пиратов, что отобьёт у безбожников любое желание осаждать нас.

—Интересный план, но может починить двигатели? — С нарастающим энтузиазмом поинтересовался брат Алан.

— Нет, — рассуждал брат Максимилиан, — нам не хватит времени, чтобы сделать это неожиданно. Я за первый вариант.

— Тогда и я с тобой, брат Бенедикт, — понял руку брат Алан. — Что скажешь, брат Доминик?

— А по-другому никак? — Взволнованно теребил четки седовласый монах.

— Боюсь, что это единственный выход, — отвечал Максимилиан.

— Мы не можем больше сидеть и ждать, — вставил Бенедикт, — надо действовать! Неожиданно выскочим из многих мест и сломим их.

— Я бы предпочёл сначала дать волю скрытым стрелкам, — поделился своей мыслью Максимилиан.

— Так и поступим. Нужно сбросить пиратов с «Серафима». Вы с нами? — Обратился Алан к присутствующим на совете людям и пришельцам.

Все рыцари-монахи поддержали это решение и тогда брат Доминик перекрестился и смиренно произнёс:

— Deus vult.

***

Звездный город небесного круга тверди Ксиан

В таверне было полно музыки, веселья и выпивки. За столом сидела компания из четырёх монахов в чёрных балахонах и пришельца в оранжевом комбинезоне.

— Ещё пива! — Громко потребовал не пьянеющий брат Бенедикт, опустошивший кружку уснувшего от хмеля брата Доминика.

— А что было потом? — Похожий на прямоходящего лиса с зелёной шерстью пришелец вопросительно смотрел на Алана.

— Как видите у нас всё получилось. Осаждающие не ожидали от нас такого хода. В том бою каждый отличился. — Живо рассказывал моложавый архивариус. — Сначала стрелки Максимилиана перебили дозорных. Потом мой с Бенедиктом отряды напали на пиратский лагерь, пока Бенедикт и его люди устраняли проблемы с молниеносными баллистами.

Как сейчас помню ту горячую стычку в кромешной тишине. Жар светила на небесном доспехе, порхающую в безвоздушных небесах пыль и вспышки световых арбалетов.

Нам подали сигнал, и мы бросились на утёк обратно в трюмы. О том, чтобы одолеть пиратов в открытом бою и мыслей не было. Да это и не нужно было. Несколько залпов наших орудий при отключённых противовесах отдачи и поток астероидов снёс их с нашего корабля.

— Ничего себе, — протянул уже захмелевший пришелец, — и как вам только удалось такое провернуть?

— Хвала Создателю, — вставил Максимилиан, — нам помогали все Его святые угодники.