Читать онлайн
"Я был близок"

Я был близок. Близок к разгадке вселенной, как вдруг она обрушилась на меня тяжелым камнем. Я последний раз взглянул на звезды и увидел проблеск. Это упала звезда. Она мне подмигнула. Я ничем ей не ответил, но понял, что это был знак.

Мы

Наше племя уже 1000 лет скитается в горах Аровика, города, который считается легендой. О нем знают лишь такие же странники, как и мы, только забредают они сюда случайно, а эти знания уносят с собой в могилу. Мы же узнали о нем от своих предков, они его и создали. Говорят, это место прозвали Эдемом в отдаленных местах. Но лишь мы понимаем, что оно больше напоминает Эреб.

Этот город окутан вечным мраком, толща грозных низких облаков беспробудно нависла над ним. А мы…Кто мы? Отшельники, Morituri*, боги тьмы. Много названий мы слышали, но выбрать так и не смогли. Я даже не до конца знаю кто я. Знаю лишь имя – Аарон. Одно из значений имени – гора. Может, поэтому я здесь?

В моем племени все разделены по отдельным группам. Первая – Винеры, они всегда идут впереди и ведут за собой остальных. Вместе с ними идут наши отец и мать, Иен и Мира. Винеры следят за горизонтом, расчищают дорогу для всех, кто идет позади. Вторая группа – Стейеры, в ней состою я. Наша миссия заключается в том, чтобы «идти и слушать». В основном, мы просто идем. Нам не дают важных поручений. Мы, как заложники, которых не держат, но и не отпускают. Нас берегут, как важный элемент единого механизма, которому так и не нашли применение. А третья группа - Финели, они следят за безопасностью. Это главные охранники. Все самое страшное поджидает нас за спиной. Ты можешь сколько угодно оборачиваться назад, но в конечном счете все равно отвернешься. Вот тогда и наступает роковая секунда. Финели всегда смотрят назад, в этом их дар и проклятие. Смотрят назад, чтобы впереди царила безмятежность. Стать одним из завершающих равно стать гордостью племени, но только после смерти.

Иен и Мира не наши кровные родители, но они сменили предыдущую власть, как бывает в королевских семьях. Это их наследие. По правде говоря, это их единственная заслуга. А вот кого действительно стоит уважать, так это моего старшего брата Бора. Он же их правая рука. Но из-за вечных наказаний по их поручению, он стал походить больше на ручного питомца. Вдобавок слепого. Но об этом чуть позднее.

В нашем племени больше сотни людей. Мы называем себя «Маны». И наша главная цель- найти то, о чем вещали баяны, то, что в сказках нам описывали наши прародители. У этой сказки есть название «Маргаритос». Рита – такое название нам привычней. Если верить истории, каждый, кто найдет это, раскроет загадку вселенной, не будет ни в чем нуждаться, станет всесильным и сможет покинуть Аровик навсегда. А скитания, о которых я говорил ранее, были скорее временным пристанищем для племени. Временное тысячелетие, отведенное нам на поиски Риты.

*Morituri (от лат.) «идущие на смерть»

Тайна

Древние Маны выстроили лагерь в горах Аровика не просто так. По легенде, на вершине горы поселились Боги. Они уже давно покинули Олимп и пришли сюда в попытках найти спокойствие. На какое-то время они его действительно нашли. Здесь было огромное поселение, местные жители которого подносили к подножьям гор несметные богатства и редкой красоты цветы, чтобы отдать дань Богам. Не было места лучше, чем Аровик, пока однажды одна из Богинь не узнала тайну, которая не подвластна даже божественному уму. Тогда небеса почернели и только светящийся шар, стремительно летящий вниз, озарял эту тьму. Богиню изгнали с вершин, и она оставила после себя лишь единственный дар. Этот дар мы и называем Рита. Саму Богиню больше никто не видел, и ни одна душа не знает, какая тайна была открыта в тот день. Но каждый уверен, после того, как мы отыщем Риту, у нас не останется вопросов. И даже, если нас изгонят с этой планеты, мы не остановим поиски.

Однако, у меня есть одна подсказка. Ее нашел мой брат Бор еще 20 лет назад, будучи ребенком. Погода тогда стояла еще ужаснее, чем обычно. Небеса ревели и готовы были раздавить нас в любую секунду. Кто мы против них? Еще одна великая загадка. Поэтому мы укрылись в пещере и просидели там ровно 9 дней. Каждый из нас тогда настолько сильно уверовал в силу природы, что даже потерял веру в себя самого. И вот, в самую жуткую из всех 9 ночей, Бор, в попытках забиться в угол от испуга, обнаружил, что он не может прислониться, он пятится назад! Угол был лишь иллюзией, визуальным обманом. И этот обман, как и любой другой, скрывал в себе что-то. И мы это «что-то» нашли. Когда мы услышали крики из-за каменной стены, мы сперва подумали, что настала судная ночь. Но, прислушавшись, я признал своего брата и побежал на звук вместе с Иеном и Мирой. Когда мы нашли эпицентр и разрушили иллюзию, нам открылась интересная картина: сверток папируса, деревянный ящик с овощами, бочка со спиртным, меч и 3 мешка золота – все это было разложено по порядку вдоль стены. Удивительно, что за столько лет ни одна рука не коснулась этих богатств. После этого мы позвали всех остальных взглянуть на дары.

Мы долго стояли над ними и не знали, что делать. Как только шум стих, мы стали размышлять. Первым высказался Иен, наш отец:

- Мы все семья, это будут общие дары. Мира будет их хранительницей, я – защитником, а вы – полноправными владельцами.

- Нет! – прокричал Скотт, один из группы Стэйеров, он же один из немногих оставшихся кузнецов, - Я хочу быть единственным полноправным владельцем только одного дара – бочки со спиртным.

В тот момент все расхохотались, но знали бы они, насколько им будет не до смеха, когда Скотт все же опустошит эту бочку. Хотя он сам только об этом и мечтал.

Когда смех прекратился и обсуждать было уже нечего, так как предложение Иена оказалось на удивление достойным, мы заметили, что Бор, попавший сюда первым, был пугающе спокоен. Он неподвижно стоял к нам спиной. Я окликнул брата несколько раз, прежде чем он стал медленно поворачиваться. Голова его была опущена, а глаза закрыты. Я понял, что он напуган, и подошел к нему.

- Ты можешь открыть глаза, мы здесь, тут безопасно, - я сказал это брату в надежде его успокоить, но он лишь помотал головой.

- Бор, доверься мне, я же твой брат, - я надеялся, эта фраза вселит в него уверенность, что и произошло, он заговорил, но только не со мной.

- Иен и Мира, подойдите, у меня для вас послание, - сказал Бор.

Наши названые родители подошли к своему сыну с улыбкой, вызывающей скорее отвращение. Хотя они, вероятно, пытались скрыть ей свою настороженность.

- У меня в руках записка, мне запретили ее читать, но вы прочтите вслух.

- Бор, мы тебя не понимаем, объясни, от кого эта записка, кто запретил ее читать? - спросила Мира с привычным ей драматизмом.

- Просто прочтите, ведь, если я скажу, сюрприз не удастся - с усмешкой сказал Бор.

- Я прочту, ничего страшного в записке быть не может, будьте спокойны, - заверил Иен.

В его голосе спокойствия не наблюдалось, но казалось, что ноту тревоги чувствовал только я. Все остальные были в ожидании, когда Иен взял записку из рук моего брата, развернул ее и стал читать:

- Вы - слепые вожди слепых. А если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму.

По лицу Иена было видно, что он ничего не понял. Да и куда ему, я даже ни разу не видел в его руках книгу.

Все молчали. И только один голос из толпы нарушил эту тишину:

- Евангелие…Кто бы мог подумать, что маленький мальчик скажет то, о чем думает половина из нас. Тех, которые все же еще видят.

Эта фраза засела в моей голове. Я до сих пор слышу ее отголоски. А женщина, озвучившая ее, пропала в ту же ночь. Неужели тогда она на миг открыла глаза нашим «слепым вождям»?

- Бор, объясни, что это значит? – нервно спросила Мира.

- Я лучше покажу, время увидеть сюрприз, - ответил Бор, медленно поднимая голову и открывая глаза.

Маленький Бор, увидевший то, что не должен был видеть, оказавшийся там, где не должен был быть, ослеп. Но кто его ослепил? Почему он это сделал? Мы так и не узнали. Он не смог нам сказать. Он забыл все от момента, как только зашел в это место и до момента, как открыл нам свои серые глаза, слегка светящиеся во мраке.

Запомнил он единственное слово:

- Выбирайте.

Это слово не требовало пояснений, оно было кристально ясно для каждого. Выбрать нужно было один из даров. Первым был Иен, он забрал себе меч, а дальше шла Мира, которая взяла один мешок золота. Никто не пошел против их выбора. Он был для всех очевиден. Даров осталось на два меньше и тогда настал конфликт и внутренний, и внешний. Скотт полез в драку за бочку со спиртным. Мешки с золотом еле уцелели от цепких рук десятков людей. Пробравшись сквозь толпу, я легким движением спрятал в карман брюк маленький сверток папируса и скрылся в углу. Я не стал его разворачивать, пока вокруг столько глаз. Я не знал, что я там увижу и увижу ли что-то вообще.

Мысль о тайне меня пугала. Но еще больше меня пугал мой брат. Он вернулся, но все еще стоял неподвижно. О чем он думал? Почему не говорил ни слова? Я никогда не верил тем, кто молчит. Потому что не знаешь, о чем именно они молчат. Но это мой брат и мне нужно было принять его новую сторону. Хотя ему наверняка было еще тяжелее.

Когда я убедился, что никто не смотрит, я развернул сверток. На нем были нарисованы символы, которых я никогда не видел раньше. Однако они были такими знакомыми…Я не показал своего удивления и спрятал сверток обратно. В этот момент на меня издалека смотрела Сарра, она младше меня на два года и иногда играла вместе со мной и Бором в «бои королевств». Ее волосы были темные, но в солнечный день отливали рыжим, а глаза были цвета неба при свете и меняли оттенок в тени. И эти глаза смотрели на меня, когда я прятал сверток. Она не побежала ко мне с вопросами. Сарра лишь одобрительно кивнула мне и отвернулась. Это был первый раз, когда я испытал такие эмоции. Они необъяснимы. Теперь у меня с ней есть общая тайна. С НЕЙ.

Эта жизнь

Большую часть дней мы проводим в лагере, который был выстроен еще задолго до нашего рождения. С того времени ничего не изменилось. Если только люди, да и те - дети своих отцов. Все они взращены безумными идеями, которые передавались из поколения в поколение. Мы отказались от благ цивилизации ради веры в неосязаемое. Но, как ни странно, меня подпитывает эта неопределенность. У меня собственная цель, которая ловко внедрилась в общую. Я шпион в этом месте. Я здесь живу, но я не дома. Дом там, где поселилась моя надежда. И она никогда не поселилась бы здесь.

Ветхие дома, выстроенные из веток, обрубленных до состояния тонких пластин. Эти пластины наслоены друг на друга для прочности. С годами они почернели, и мы сделали для них краску из глауконита. Этот зеленый цвет значительно улучшил внешний вид нашего лагеря. Но атмосферу внутри он не исправил.

Помимо окрашенных в зеленый цвет домов, Скотт и Лиам, земледелец, который притрагивается к земле только головой и после выпивки, решили построить кабак. Выпивку они гонят сами из всего, что попадается под руку. Более того, наши предки оставили нам много дневников, в которых написаны рецепты, инструкции, схемы, да практически все, что необходимо для жизни не хуже, чем в том мире, который от нас так далек. Этот кабак стал для нас единственным увеселением, здесь мы забываем о том, где находимся. Но что означает это «где»? Мы ничего иного и не видели, разве что в книгах и на картинках, которые находили в сумках почивших душ, забредавших сюда по незнанию. Но здесь, в кабаке, мы узнаем друг друга заново. Мы узнаем самих себя заново. И для себя я каждый раз чужак.

Я люблю выбираться оттуда в разгар веселья. Люблю бежать, опьяненным спиртом и мыслями, на самую высокую точку нашего лагеря. Этот вездесущий холм – единственное место, где я чувствую себя свободно. Здесь я прихожу в себя и вспоминаю кто я, и кто они, те люди в кабаке. Иной раз у меня не остается даже мыслей. Я просто смотрю. Мне нравится, что иногда я все же могу найти покой. Покой с приглушенным чувством тревоги от того, что меня ждет дальше.

Однажды вечером, сидя на этом холме, я увидел картину, о которой даже в книгах не было ни единой подсказки. Или, может, я читал не те книги, но представления об этом точно не имел. И вот, в свои 22 года, я впервые увидел что-то личное и непомерно прекрасное.

Кир, волнующий женские сердца красавец, обладающий складной речью, романтично-дерзкой натурой и образованностью, нарушил мое одиночество и приковал к себе мой взгляд. Я сидел на уровень выше, спрятанный природой так, что он не мог меня заметить даже, если бы хотел. Его единственный минус – это зрение. Он много раз пытался перейти в группу к Финели, но его не брали. Там нужна зоркость, которой он, увы, не обладает. И поэтому он до сих пор Стейер. Мы оба. Когда-то мы даже дружили и довольно близко. Вот только его характер для меня чересчур оптимистичен. Мы все еще общаемся, но уже не так, как раньше. Возможно, причиной этому является его увлеченность Саррой. Она тоже была у холма в тот день. Шла следом за НИМ. Божественное создание, настолько хрупкое, что страшно даже посмотреть. Близкое и далекое, безобидное и одновременно болезненно ранящее. Когда я смотрю на нее, мои чувства захлестывают настолько, что даже, если я взорвусь от них яркими искрами, я буду рад, ведь ее глаза навсегда это запомнят.

То, что я увидел, вызвало у меня эмоции иные, чем от вида шелковых волос Сарры. Два человека, преисполненные взаимных чувств, прислонились сначала к дереву, а затем и друг к другу. Кир был так нежен с ней, словно это я управлял его движениями, не желая навредить ей. Он брал ее руки и бежал по ним губами от кончиков пальцев до самых плеч. Затем он приступил к шее. В какой-то момент Сарра вздохнула так сладко, что я не сразу понял, ветер раздувает мою рубаху или до меня добралось ее дыхание. Она запустила пальцы в его волосы и играла с ними, как ей вздумается. По моему телу пробежали мурашки, я вообразил, что нахожусь там, и мое тело стало вести себя иначе с этой секунды. Кир дал волю своим рукам, он гладил ее бедра, медленно спускаясь к икрам и так же медленно поднимаясь обратно. Платье Сарры в это мгновение казалось неприлично коротким, что вызывало опасный восторг. Они встали еще ближе друг к другу, хотя, казалось, ближе уже некуда. Их губы совершали преступления на моих глазах, и я не мог на это повлиять. Признаюсь, мне и не хотелось. Я наблюдал за тем, как платье Сарры скользит по ее плечам, обнимая их во время падения, желая остаться там и прикрыть ее чистый облик.

Они упали на землю, обольщенные друг другом. Я присмотрелся и увидел их обнаженные тела. Кир навис над ней, остановившись на секунду, чтобы перевести дыхание. Он посмотрел в глаза Сарры, одобрительно моргающие и затем закрывшиеся в полном доверии. Кир обхватил руками ее расслабленное тело и вошел в нее, как кометы входят в атмосферу. До него мне не было никакого дела, даже учитывая то, что он делал с ней своими вездесущими пальцами. Но сам процесс, вызывающий у Сарры эти дивные стоны, меня ублажал. Я смотрел на нее и облизывал свои пересохшие губы. Мне хотелось увлажнить не только их, но и Сарру. Сама мысль об этом подвергала меня экстазу. Их стоны становились все громче, и каждый сантиметр ЕЕ тела становился мне все более привлекательным. Я обрел чувство голода, но не от того, что мне хотелось что-то съесть. Это чувство походило скорее на желание одержимого наркотиком человека, но даже ему было бы проще достать то, что он хочет. Я был ничтожно мал в своих ощущениях, сравнительно их. Сарра и Кир приближались к пику чего-то нового для меня и чего-то обыденного для них. Мое тело обрело силу и одновременную слабость. Я возбудился и уже не мог остановиться. Волна вожделения любви и ласки от той, которая находится под влиянием чувств от другого. Это уже не голод, это жажда. И она нарастала под звуки из уст Сарры, которые порывами ветра превращались в огибающую уши мелодию. Я закончился, когда увидел, как по бедрам Сарры стекает любовь, сверкая и капая. А, может, не любовь и даже не влюбленность. В эти моменты, похоже, неважно что это на самом деле. Но мои чувства также стекали по мне. Я должен это понять…и умыться.

Они ушли, обменявшись парой слащавых фраз. По крайней мере для меня они звучали так. Странно, но после того, как мое тело выпустило эту теплую влагу, о которой я ранее и не подозревал, мне стало не по себе. Я погрузился в чувства, в свой собственный мир, который до этого казался мне таким свободным.

Сейчас же я ощущаю себя в заточении, как никогда раньше. Мне не сможет помочь даже мой холм. Да и я там давно не был. Пока он вызывает у меня эти бурные воспоминания о том, что сделал я, и сделали они, пока я не пойму своих эмоций, я туда не вернусь. Это означает лишь то, что уйти мне больше некуда. Все, о чем я думаю – ее волосы, растрепавшиеся, но не менее прекрасные, ее стоны, грация тела и рук. Я видел их после того вечера много раз, но не мог заставить себя поднять глаз на их приветствия. Зато я долго смотрел им вслед. Они отлично смотрелись вместе и выглядели счастливыми.

Прежде я никогда не обращал внимания на формирование пар в нашем племени. У нас есть семьи, но многие из них не являются кровными родственниками. Однажды Иен хотел составить семейное древо нас и наших предков, но все закончилось на списке имен его собственной семьи. Детей здесь я не видел с тех пор, как сам был ребенком. Возможно, из-за того, что еду стало добывать тяжелее или из-за того, что рост числа голов в нашем племени мог привлечь больше опасности.

Тем не менее, Мира проповедовала нам семейные ценности и каждого разделила по «отрядам». Мы жили в хижинах и были разделены, учитывая нашу принадлежность к группам. К моему счастью, Кир был в соседней хижине, поэтому пересекались мы реже, чем могли бы. Женщины и мужчины могли жить вместе только в том случае, если они были благословлены Богами и прошли обряд связи, который мы проводим на стыке гор в грозу. Если верить записям предков, между гор должна ударить молния, которая одобрит этот союз. Нигде не написано сколько нужно ждать этого удара, но мы всегда ожидали до последней капли дождя.

В моей хижине пятеро Стейеров, включая меня. Алан, который боится любого шороха, но нарушает мой покой каждый раз тем, что шуршит по ночам сам. Не могу догадаться что он в это время делает, но желания узнать даже не возникало. Брайан – самый сильный из нас, но очень робкий и почти ни с кем не разговаривает. Коул – любитель пошутить и рассказать интересные факты о женском теле. В свете последних событий я пожалел о том, что никогда не слушал его рассказов, поэтому впредь буду относиться внимательнее к тому, о чем он вещает. И последний – Билли, душа нашей хижины. Серьезный, задумчивый и одновременно забавный. Я не могу назвать его своим другом, но это единственный человек, которому я доверяю. Мы редко проводим вместе время, однако от этого наши встречи кажутся более значимыми.

В этой цепочке я не могу себя обозначить. У меня нет потребности в большом количестве общения, но это для меня невероятно важно. Зачастую я хочу скрыться от всех. Жаль, что сам от себя я нигде не скроюсь.