Читать онлайн "Почёт ли - смерти приговор на Земле?"

Пролог:

Зачем на том эпохальном сне культуры прячешь свой

родственный день, как идеал потери и сомнения к личному? По

этим снам ты всходишь, как строка и спрятанная нить земли. Её

прошедшей влаги и сухого утра, оно неспешно обнимает этот день.

Знаком ли свист плохой разлуки на том краю земли, где свили

однорукие цели - причины ждать другого поворота судеб? К тебе

ли схожим диалектом сражается их полуденный восторг и месть,

что ты уже страшнее, что выгода на интеллектуальном солнце

прямого поворота тени земли? Страдаешь и устрашаешь своей

надеждой ждать упрёка к смыслам похоронного времени, встречая

этот свист у самого холодного дня времени года. Как был вопрос,

ты задаёшь ему и точный возраст другой мифологемы счастья, по

времени к чему уходишь на длительное памятью расположение

земли под страхом медленных невзгод. Когда бы ушли твои роли о

сожалении и ужасах приготовленной, последней ночи к талой

причине быть хаотическим и нужным восторгом внутри

патетического зрения, встречающихся глаз впереди радости

иллюзии? Вместе с ней ты как бы снова исчезаешь, и страхом

увенчанный мир располагается на твоей маске умышленного

чувства юмора. К чему ты был сегодня джентльменом и

расторопным желанием описать самый трудный день своей

равнодушной жизни.

Не спрашивая о чутье, его заводит между тленным опытом

похоронившей маски - твоя имманентная притча быть дураком без

наследственного положения и мнения чуткого судьи перед работой

благородства на наитии. Как же холоден и трепет, что

сиюминутно струится на ладони неприхотливого ужаса смерти, по

которому стекают капли умеренной страсти стать идеалу её

красоты - нужнее чем быть человеком. Не схоронив свой

попустительский набор юмора по понедельникам в особо тщетной

панораме схожего дня, ты расстилаешь своё положение мерой руки

и натягиваешь ужасную боль нерадивого путника смерти,

проходящего по стене из каторги и любви к одинокому

преткновению мечты. Как бы не бывало плохо от стороннего меча

твоей природы идеалов состояния к личному - ты устремляешь

свой взор на естественное право стать лучшему в своей жизни, как

магический оборотень привлекательного философского наследия

бытия перед собой. Но не спеша, так близко ходит интеллект

дремучей суеты мироздания, в чём сходство поэтического разума

гнетёт и утверждает твою аналогию новой жизни и

пленительного ада рассуждения о своём конце. Не жизненной ли

сказкой ты напророчил цель на собственном аду из преткновения

природы и философской схожести быть жизнью на причале

ветреного смысла бытия?

Что - то нечеловеческое и очень знакомое уводит тень

расслоения мысли и ханжества внутри состояния блага над

рождением другого идеала. Такого, что ещё вчера ты бы отдал

жизнь на перо одной модели смерти, но сладок был потерянный

манер у ценности своей мечты. Как чёрный шар на многолетней

слаженной природе откровения её личной заслуги, перед

ментальным бытием сознательного определения своей сущности.

Как же твоя пленительная старость учит сегодня о формах

философского умо снисхождения на земле? Что ещё одно поколение

мысленного счастья забыть свой фатализм - становится новой

культурой и перманентной системой давно забытого идеала

социального возраста? Сражаясь ли с заслугой по отчим дням

твоих надежд ты обустраиваешь век и солидарный аппарат на

тоненьком участии своего эго перед материальной заслугой быть

человеком самому себе. Или же кому - то из большего чувства

особой культуры риторического проявления мира свободы права. В

этом сборнике поэзии, как учит этическое наследие вины перед

романтикой культуры - снова восстанавливает день твоя

нарочитая мудрость - свой последний фатализм на земле, его

целостные системы и пародии на идеалах жизни перед творением

благородства. Многие обращались бы к тебе, но тон родства и

собственного блага уж станет снисходителен и мал, что

вольность от эпитета к твоей любви. Как звучному условию мира и

предчувствия элегии стать человеческим. Но таким, какое бывало в

картинах твоей моральной фобии безумия и становления личного к

социальной власти культуры. В ролевом смятении её перманентной

особенности жить среди людей, таких же как и твоё сознательное

эго.

Усталый подвиг равноправия

Ведёшь тщедушный разговор,

А твой надзор так близко недалёк,

Он вынул фобии отчисленное я,

Чтоб преподать тебе - бесчисленный урок.

Пока торгуешь снедью от былин,

Пока ты жалок в чувствах на покое -

Ты ждёшь иллюзий в собственной груди,

Им места нет в прелюдии - со мною.

Искать ли то пространство бытия

Или забыть случайный ропот разговора,

Пока идёт в надмении длина

Твоей руки из медленного взора?

Ты ищешь ей опальный элемент,

Чтоб завтра душу смертью - отводить,

А боль потом в уме души - хранить

И думая в предтечи отдавать.

Зачем же спор на равном берегу

Сложил твои слоновьи глаз приметы,

Ведь ты один и словно на бегу -

Всё исчезаешь в призраке последнем?

Когда б надеждой вспахано - во вне

Искусство думать в каждой тишине,

Чтоб смерть держать за это опах