Читать онлайн
"Дальний-10"

Чувствуй себя, как дома, но не забывай, что ты в гостях. Эту нехитрую истину Аврора не устает доносить до приблудившегося человечества. Артур, родившийся и выросший среди бескрайних дождливых лесов, всегда поражался, насколько убедительной умеет быть родная планета. Аврора не терпит панибратства... И не устает напоминать об этом незваным гостям.

Сегодня напоминание приняло форму развалившейся посреди дороги чупакабры. Здоровенная лоснящаяся туша с четырьмя парами коротких лап по-хозяйски обустроилась посреди солнечного пятна. На приближение высоченного вездехода местная вершина пищевой цепи ответила высокомерным игнором.

– Балбесина восьмилапая! – Ругнулся Артур, поняв, что убираться с пути ленивая гадина не собирается.

Нога вдавила в пол педаль тормоза. Машина резко остановилась. Парня ощутимо мотнуло вперед.

Какое-то время играли в гляделки – парень за штурвалом тяжелого вездехода и подставившая солнышку пузо местная обитательница. Наконец, Артур осторожно нажал на педаль. Двигатель откликнулся оглушительным утробным ревом. Чупакабра в ответ приподняла приплюснутую голову. На плоском рыле сверкают злобные черные глазки. Зашипела, встопорщив черные усы-вибриссы.

Неужели эта привыкшая жрать все подряд дура не понимает, что вездеход, двинувшись вперед, без труда намотает ее на двухметровой высоты колеса, и ничегошеньки она ему не сделает? Артур представил, как потом целую вечность будет отчищать здоровенную машину от дурно пахнущих потрохов… И это не говоря о сомнительном удовольствии проделать часть пути в компании дохнущей страшной смертью гадины.

– Чтоб тебе провалиться, туша ленивая.

Ругнулся в сердцах, а руки уже выкрутили штурвал. Тяжелый вездеход завертелся на месте. Широкие колеса без труда одолели глубокий кювет. С трехметровой высоты, из защищенной бронестеклом кабины придорожная канава смотрится не слишком-то и внушительно. Как и перегородившая путь гадина. Вездеход плавно качнулся на амортизаторах. Вперед, назад, снова вперед, едва заметно завалиться сначала влево, потом вправо – и вот уже машина набирает скорость, оставив аборигеншу позади – нежиться на солнышке и наслаждаться заслуженным триумфом. Забавная история. По крайней мере, когда сидишь в кабине, отделенный от местной фауны укрепленным бронекомпозитом. Гораздо печальнее встретить чупакабру, когда ты на своих двоих. А если еще и лучевого ружья при себе нет – пиши пропало. Вроде бы неповоротливая, хищница без труда обгоняет и куда более прытких бегунов, нежели прилетевшие с Земли двуногие. И перекусить надвое взрослого крепкого парня ей – разок жвалами щелкнуть.

Дед, да и прочие помнящие земные времена старики, весело ухмыляется, когда слышит имена местной живности. Имена, которые сами же старики и придумывали, а теперь потешаются над молодежью, не понимающей скрытого юмора.

Артур же воспринимает окружающий мир как совершенно не смешную данность. В заболоченных лесах обитают чупакабры. Там, где посуше, легко можно встретить более легкую и быструю барабашку. Хуже всего, конечно, нарваться на взрослого котяру. Лесные охотники умны и беспощадны настолько, что даже лучевое ружье не дает особых преимуществ. В лучшем случае – уравнивает шансы.

Таков мир Артура. Другого уже не осталось. Стоит солнцу закатиться за горизонт – и вселенная не устает злорадно напоминать об этом, расцветив ночное небо тусклыми ало-синими разводами, от которых старики старательно закрываются ставнями. Говорят, чтобы свет рукотворной туманности не мешал спать. А скорее – чтобы не мозолил глаза напоминанием о войне.

Артур иногда пытается представить: что должно твориться в головах у людей, отдающих приказ палить по чужим звездным системам из нейтринных ускорителей? И каждый раз фантазия растерянно разводит руками. Что думал человек, нажимавший роковую кнопку? Одна-единственная клавиша – и на месте далекой звезды вспыхивает гиперновая. Идеальное оружие самоуничтожения.

И испариться бы жителям Авроры так же, как исчезли в огне собственных светил остальные люди. Да деды ухитрились залезть в самый центр галактики. Манящий бесчисленными миллиардами звезд, центр Млечного Пути в реальности оказался тем еще подарком. Две огромных черных дыры, вокруг которых вертятся тысячи младших сестричек, выстроивших вокруг себя враждебные всему живому рентгеновские системы. Вроде бы нормальным людям не должно прийти в голову жить в подобном пекле… Вот только кажущийся неудачным выбор в итоге их и спас. Обосновавшаяся в самом сердце галактики сверхмассивная черная дыра собственной гравитацией сбила гибельный луч в сторону. А потом еще и на пару с близняшкой – такой же разожравшейся махиной в сотни тысяч солнечных масс – прикрыла Аврору и ее звездную систему от последовавшего катаклизма. Все, что осталось людям – ночное небо в красно-синих разводах. Этакое небесное напоминание: вас, уважаемые, уже давным-давно не должно быть.

Но они, все-таки, есть. Пытаются поддерживать какой-никакой, а привычный жизненный уклад. И это даже получается, хотя за последние пятьдесят лет из пяти небольших городков на Авроре остался один. Остальные стоят мертвые и заброшенные, а их жители съехались в Далю, где сохранилось кое-какое производство. Модульные заводы, гравитационные энергоустановки и прочая машинерия. В общем, можно жить.

Когда-то здесь была полноценная трасса. Допотопный асфальт даже планировали заменить на неубиваемый пикопластик, но планы так и остались на бумаге. Жители аврорских городов перебрались в Далю. Дороги между ними остались стоять, никому не нужные. Да и осталось от той дороги всего ничего – укрепленная пенобетоном земляная насыпь, заросшая бурьяном и сорняком. Кое-где встречаются недобитые островки асфальтового покрытия.

По обе стороны высятся местные «дубы». Способные дать фору любому земному баобабу, широченные исполины стоят вольготно, оставив меж собой широкое пространство, заросшее чахлыми сине-белыми цветочками. Далеко наверху кроны гигантов переплетаются друг с другом, отчего кажется, будто едешь по диковинному залу, чей потолок подпирают бесчисленные живые колонны. Мир под древесными сводами погружен в вечный полумрак.

Первых людей Артур встретил там, где заросшая бурьяном мешанина превращается в настоящую асфальтовую дорогу. Здесь и пролегает вроде бы незримая, но ясно очерченная граница между человеческим миром и дикой Авророй, потихоньку поглощающей руины заброшенных городов.

Десяток парней в одинаковых украшенных зелеными птичьими перьями куртках. Старики за любовь к такому украшению называют амеров индейцами. И сильно их недолюбливают. С полной взаимностью со стороны своих «индейских» ровесников.

Амеры на Авроре – гости даже большие, чем жители Дали. Их корабль – огромный дальнекосмический крейсер – прибыл незадолго до начала войны. Изначально они собирались пополнить запасы, провести техобслуживание и отправиться восвояси. Разверзшееся вокруг крохотного космического пятачка гамма-активное пекло превратило звездную систему Авроры в мышеловку, выбраться за пределы которой нечего и мечтать. И надо же визитерам решить, что раз у них есть полноценный боевой корабль, прорва оружия и орава колонистов, можно диктовать условия и безнаказанно грабить аборигенов. Вряд ли «индейцы» ожидали, что мирные поселенцы влепят в крейсер ракету «земля-орбита», но в результате именно этим дело и закончилось.

Крейсер амеров, к слову, чуть не свалился на саму Далю. Километров на пятьсот разминулись. По планетарным меркам – сущая мелочь. Агрессоры, однако, ухитрились уцелеть – помогли спасательные системы, приземлившие крейсер без совсем уж катастрофических последствий. Еще одним чудом стало то, что амеры ухитрились выжить в негостеприимных аврорских лесах. Хотя не имели и десятой доли тех благ, которыми располагали успевшие обжиться на планете даляне. Однако же, как-то исхитрились. И даже наладили с хозяевами какое-никакое, а мирное сосуществование.

И вот теперь несколько парней в пернатых куртках прыгают на пути у вездехода и размахивают руками. Дед на месте Артура наверняка бы проехал мимо. Амеров он сильно недолюбливает. Ругает их фашистами и наотрез отказывается считать себе ровней. Артуру же все эти старинные мантры кажутся абсолютной бессмыслицей. Разные цивилизации, разные культуры, разные ценности… Что толку от всей этой ушедшей в космическую плазму старины? Ценности теперь у всех одинаковые.

У самих амеров дела наверняка обстоят точно так же. Но кого интересует мнение стариков? А молодежь охотно торгует приторно-сладким медом, ягодами и прочими деликатесами. А иногда может и приволочь что-нибудь ценное из одного из заброшенных аврорских городов, по которым они шарятся ничуть не хуже оставивших недвижимость хозяев.

Артур остановил вездеход неподалеку от потрепанного грузовичка амеров. Приборная панель, издав приятную трель, погасла.

– Здорово, раш! – Молодой амер потряс ему руку. Старый знакомый. Они с друзьями вечно тут ошиваются, выменивая лесные безделицы и городские находки на консервы, сигареты и всякую всячину. – Гравитонку купишь?

Рашами они называют жителей Дали. И, кажется, словечко это в их лексиконе тоже появилось от стариков. И, как будто, изначально означает что-то неприятное. Далянские старики при слове «амер» тоже пренебрежительно кривят губы.

– Гравитонку? – Удивился Артур. Гравитационная батарея – дело редкое. Откуда индейцы могли ее достать?

Амер картинным жестом махнул в сторону грузовичка. Ну да, продолговатую металлическую капсулу с нанесенной на бок эмблемой – несколькими концентрическими кругами – ни с чем не спутаешь.

– Где ж вы ее достали?

– Хе! Скажу, если сговоримся. Там, может, еще чего найти можно. – С хитрым прищуром заявил индеец. Ну конечно, нашел дурака.

– Ну да, так бы ты и сдал место, где еще что-то ценное осталось!

– Ну какой мне резон тебя обманывать? Мы ж не последний раз торгуем. – Обиженно возразил амер.

Что есть, то есть. Дела индейцы стараются вести честно. Не из какой-то невероятной совестливости. Репутацию нарабатывают. И, чего греха таить, вполне успешно. Ребята успели прослыть теми, с кем можно вести дела, не боясь быть обманутым. А это дорогого стоит.

Гравитонка – вещь ценная. И, к сожалению, продавцы эту ценность вполне понимают. Артур всегда старается закинуть в кузов коробку с консервами и сигаретами – самый ходовой товар для взаимовыгодной торговли. На этот раз, однако, пришлось отдать сверху еще и ящик с инструментами и весьма внушительную аптечку.

После того, как все это добро оказалось в грузовике амеров, настала очередь гравитонки. Кое-как, со скрипом и матюгами, перегрузили тяжеленную батарею в кузов вездехода.

– Тяжелая, зараза. – Пожаловался амер, когда с работой было покончено. Открыл коробку с сигаретами, раздал товарищам, и сам с наслаждением затянулся. В небо полетело облачко вонючего дыма. – А ты сам, раш, откуда едешь?

– Из Новосимба.

От деда Артур знает, что Новосимбирск планировался как промышленно-космический центр, через который ожидалось обеспечить чуть ли не контроль над всем галактическим ядром. Дорогущего барахла туда успели навезти – тысячи тонн. До недавнего времени всем казалось, что можно вечно ездить в эвакуированный город и раз за разом находить там все новое и новое забытое оборудование и заброшенные склады с ценными ресурсами. Вот только последняя поездка наглядно показала, что ничего вечного не бывает. Город окончательно превратился в пустые каменные коробки, все быстрее зарастающие кустарником-колючкой и вездесущими бело-голубыми аврорскими цветочками – астралиями. Нежные представители местной флоры крошат любой камень так, что никакому дереву не угнаться.

– Ну и как?

– Сам не видишь? Пусто.

Артур раздраженно пожал плечами. Чем-то они с этими ребятами схожи. Занимаются, в общем, одним и тем же – ездят по заброшенным городам в поисках чего-нибудь ценного. Всего и разницы, что амеры найденное продают Артуру и его коллегам, а тот находки сдает в техбюро. Интересно, их родители тоже сидят у детей на ушах, требуя заканчивать колесить по лесам и заняться, наконец, делом?

– Так где, говоришь, гравитонку нашел?

– А… Через пару километров отсюда развилку знаешь? Свернешь направо, потом еще раз направо. Километров десять проедешь, до большого дерева… ну, ты его ни с чем там не спутаешь. А от него направо едва заметная тропинка ведет.

– Теперь уже заметная, – заржал один из приятелей амера.

– Ну да, – согласился тот. – Мы там в грязи застряли. Пока вытащили машину, успели такую кашу развести, захочешь – не проглядишь.

– Чего ж вы сами не забрали, что там осталось?

– Да мы, что могли, то забрали, – признался амер. – А дальше там такая дверь стоит… Мы в нее целую батарею лучевика разрядили, только подпалина осталась.

Артур присвистнул. За такими дверями что попало не хранят. Вот только как бы эта преграда не оказалась для него столь же непроходимой, как и для индейцев.

Любопытство, разумеется, победило. Мысль спокойно доехать до Дали трепыхалась еще минуты две, пока заводил двигатель вездехода. Но благоразумие улетучилось, стоило мотору отозваться на нажатую клавишу пуска низким рыком. А водитель остался наедине с тем самым чувством, что уже успело сгубить немало кошек.

Говорят, Аврора в былые времена была совсем не тем пасторальным местом, каким ее любят рисовать старики. И города с модульными заводами для обслуживания верфей сюда завозили совсем не мирные космогеологи. Нет-нет, да проскользнет слушок, что где-то посреди дремучих аврорских лесов до сих пор таятся военные бункеры. А там, за бронепластинами – невероятные арсеналы, бесконечные склады продовольствия в вакуумных контейнерах, гравитонки и вообще все, что только душа пожелает. Стоит ли удивляться, что никто ни разу ничего подобного в Авроре не находил. Даже несмотря на то, что на грифы «секретно» ребята из техбюро плевать хотели: все равно те, кто мог бы наказать за преступное небрежение, давно рассеялись по галактике грустной атомарной пылью.

Артур в эту чепуху, конечно, не верит. Но из-за рассказа восхищенных индейцев в душе зашевелилась растерянная надежда. А ну, как именно он-то и найдет то самое, невероятное хранилище? А в нем – никак не меньше дальнекосмического крейсера. Причем не обычного, а волшебного. Потому что пригодную для межзвездных рывков бандуру нынешнее человечество не заведет, даже если остаток жизни будет освещать дома свечками. Не те ныне энергетические потенции, чтобы межзвездные гравидвигатели запускать…

Неожиданно накатила непрошенная злость на тех отморозков, что лишили человечество такого прекрасного, невероятного будущего. Чувство это порой настигает каждого жителя Дали. Деда – когда в очередную малопонятную годовщину какого-нибудь древнего события надевает старую темно-синюю форму. Бабушку – когда разглядывает старые фотографии с курортов Нового Энцелада. А на Артура такая злоба накатывает каждый раз, когда он смотрит на небо. На звезды, которые поманили было своей досягаемостью – и превратились в далекие и недоступные синие точки, окутанные лиловым маревом рукотворной туманности.

И лишь один бессмысленный вопрос стучится в голове раненой птицей: зачем?! Как можно было не поделить галактику, в которой при все новых и новых взрывах рождаемости по-прежнему больше звезд, чем людей?

Описанный индейцем маршрут Артур одолел без особых приключений. Направо, затем еще раз направо. Десять километров по дороге – старики такие называют грунтовками, но вездеходы на лингвистические изыски плевать хотели, им что шоссе, что тропа звериная… А вот и здоровенная лужа черной грязи. Застрявшие амеры и впрямь превратили несчастную лужицу в настоящую кашу.

Вездеход надменно поднял два фонтана липкой черной жижи. Это вам не исторгающие клубы дыма самоделки индейцев, которые они и мастерят из черт знает чего, и заправляют тоже черт знает чем. Сердце в груди взволнованно бухнуло. Парень поморщился. И ведь понимает прекрасно, что напорется хорошо если на очередную заброшенную подстанцию. Но глухая робкая надежда все равно попискивает откуда-то из зыбкой неопределенности. А вдруг?

Вездеход прошелестел высокими ребристыми колесами мимо покосившегося ограждения из пластиковой сетки. Впереди – здоровенный холм, из подножия которого торчит массивная бронеплита. Артур даже из кабины вездехода разглядел на ней несколько подпалин. Прав был амер. Таящая нечто неизвестное дверь выстрелы из лучевого ружья изволила высокомерно проигнорировать.

Двигатель обиженно чихнул и умолк. Прохладный ветерок ворвался в открывшуюся дверцу. Артур спрыгнул на землю, привычным жестом закинув за спину лучевик. Окружающие лесные просторы величественны, тихи и равнодушны. Впрочем, излишнюю доверчивость к такой тишине Аврора прощает далеко не всегда. Но что же за бункер отыскали амеры?

Ответ отыскался почти сразу же. Артур, не удержавшись, раздраженно плюнул в покрытую синими цветочками траву. «Российские космические коммуникации. Резервный центр связи». Надпись, хоть и выцвела, но разобрать ее труда не составило. Ну а чего он, спрашивается, ожидал? Секретный военный схрон?

Наивно и надеяться, будто внутри осталось что-то действительно ценное. Центры связи консервировали спустя несколько лет после войны. Вывозили их планово, методично очищая от всего, что имеет малейшую ценность. Многократно убедившись, что межзвездная связь отвечает равнодушной тишиной… Вот только почему этот центр не помечен ни на одной карте? И на створке никаких пометок о том, кто и когда объект демонтировал. Неужто ухитрились пропустить?

Одолев некстати накатившее на крушение надежд раздражение, Артур повертел головой. Амерам, конечно, и в голову не пришло, что поблизости может находиться пульт управления. Если вдруг этот центр эвакуировали не так, как положено, если при эвакуации не вытащили все, имеющее самую минимальную ценность, если уцелел встроенный генератор… Если, если, если. Шансов на то, что за тяжелой плитой отыщется что-то, кроме вылизанных досуха помещений-коробок – кот наплакал. С другой стороны, раз уж он здесь – почему бы не проверить? Ну может же ему повезти хоть раз в этой глупой и бессмысленной жизни?

Артур неспешно пошел вокруг массивного холма. Центры грависвязи всегда утоплены под землю на несколько десятков метров – какая-то технологическая специфика. Но где-то здесь должна быть будка с пультом управления. Вот только что-то ее не видно…

Поглощенный поисками хоть чего-то, отдаленно напоминающего пульт управления воротами, Артур не сразу сообразил, что окружающее пространство перестало быть безопасным. Мир, как и прежде, равнодушно покачивает листвой на ветвях исполинских деревьев, а редкие солнечные лучи прыгают по сине-белым цветочкам и изумрудной траве. Но вместо привычной тишины от одного из древесных исполинов ясно доносится приглушенный писк, перемежающийся неясной возней. Как будто ничего страшного, но… Аврора накрепко приучила, что любое нарушение тишины, любое появление изначальных хозяев местных лесов сулит мало приятного человеку – слишком хрупкому, бестолковому и слабому посреди жестокого и хищного царства.

Рукоять лучевика привычно прыгнула в ладонь. Самое разумное решение – медленно, контролируя окрестности, вернуться к вездеходу. И, все-таки… Отчаянный писк меньше всего напоминает звуки подкрадывающейся чупакабры или стремительный топот барабашки. После недолгого колебания Артур направился к источнику шума. Дед в таких случаях обычно бурчит под нос, что умный учится на своих ошибках, а дурак не учится вовсе. И почти всегда оказывается прав. И, все-таки, любопытство в очередной раз уложило осторожность на обе лопатки.

Источник шума отыскался у самых корней древесного исполина. И укрыт этот источник в длинном узком колодце явно рукотворного происхождения. Сейчас уже и не представишь, на кой черт строителям потребовалась эта выложенная бетонными кольцами дырка. Однако же, кому-то хватило мозгов в нее свалиться. Бедняга барахтается внизу, тихо поскуливая от собственной беспомощности. Хотя нет, притих. Не иначе, услышал приближение двуногого.

Сам удивляясь собственному бестолковому любопытству, Артур вытащил фонарик и подсветил жертву технологической ямы. В ответ из темной дыры уставились два огромных перепуганных фиолетовых глаза. На дне колодца барахтается здоровенный пузатый кот. Широченные мохнатые лапы бестолково скребут равнодушный к такому обращению бетон. Маленькие ушки прижаты к мохнатому затылку. Котяра. Вернее… котенок? Котяренок? Сразу и не сообразишь, как его обозвать. Совсем мелкий: взрослую зверюгу в такую дыру без промышленного пресса не утрамбуешь.

Артур завороженно смотрит на грозу местной фауны. Котяры – огромные и стремительные мохнатые хищники. Умные, хитрые и прожорливые настолько, что связываться с ними решаются только совсем уж отбитые чупакабры. Но это взрослые. Барахтающееся же внизу пузатое создание со смешными мохнатыми лапами слишком забавно, чтобы вызвать хоть какой-то ужас.

Котяренок распахнул усеянную клыками пасть. Артур от раздавшегося тихого поскуливания ощутил, как внутри поднимается угрюмое раздражение. Любой психически здоровый житель Дали сейчас бы велел ему не маяться ерундой, а залезать в вездеход и ехать по своим делам: котяра хорош только в двух видах: либо дохлый, либо на картинках. В живом же варианте это без малейших альтернатив самое паршивое, что только может появиться в окрестностях Дали. И то, что этот пока еще мелкий, означает лишь некоторую отложенность упомянутой паршивости. А еще правильнее было бы не оставлять живучую гадину на волю судьбы – они из нее имеют обыкновение выворачиваться самыми невероятными способами – а разрядить в нее лучевик. Просто во избежание.

Артур, закинув оружие за спину, сделал неуверенный шаг от ловушки. Снизу опять донесся грустный писк. Кажется, мелкий хорошо понимает, что помощи от странного двуногого не дождется. И тихо плачет над своей несчастной судьбой.

– Я идиот. Я, определенно, идиот. – Пробормотал Артур себе под нос и снова заглянул внутрь ловушки. Барахтающийся внизу карапуз, ясное дело, никуда не делся.

Некоторое время он потратил на поиски подходящей палки. Вокруг, как назло, ничего, что могло бы пригодиться. Хотя нет, вот эта, пожалуй, подойдет. Сучковатая коряга выглядит слишком уж короткой, но ничего лучше все равно не отыскать.

– Учти. Если ты вырастешь и меня сожрешь, с твоей стороны это будет форменным свинством. – Заявил зачем-то Артур притихшему пленнику.

Ему пришлось улечься на землю и протянуть котенку палку на вытянутой руке, чтобы тот сумел-таки до нее допрыгнуть. Хвать! В огромных пушистых лапах прячутся самые настоящие когти. Пузан вцепился в «спасательное орудие». Артур потянул было на себя, но сил бедолаге не хватило. Сорвался, снизу донесся мягкий шлепок и уже знакомое несчастное поскуливание. Незадачливому спасителю осталось лишь тихо выругаться.

За следующие десять минут дурацкая процедура повторилась еще несколько раз, прежде чем Артур, рискуя на радость брюхану свалиться в ту же ловушку, залез в нору мало что не по пояс. И сумел-таки поймать за лапу заверещавшего пленника. Затем пришлось, пыхтя, елозить по земле, медленно отползая от ловушки. Котяренок возмущенно пищит. По размерам он напоминает здоровенного откормленного кота. А скорее – ничуть не менее здоровенного ротвейлера. А по весу – отожравшуюся хрюшу, не меньше.

Наконец, взмыленный и взъерошенный, парень вытащил-таки на свет пушистую добычу. Внешне находка напоминает пузатого дымчатого тигренка. Здоровенные пушистые лапы, огромные лиловые глаза. Забавно, но убегать он не торопится. И страха не показывает. Артур, вытерев перепачканной в жирной земле рукой пот со лба, уселся на землю. Котяренок сидит рядом и разглядывает спасителя.

– Ну просто идиллия. Смотри никому не рассказывай, что я тебя вытащил. – С непонятной досадой пробормотал Артур. Сейчас, когда дурацкий душевный порыв увенчался успехом, насело угрюмое понимание того, что он сделал огромную глупость. Милый карапуз через пару лет вырастет в настоящую проблему. До Дали отсюда не так уж и далеко. И если в опасной близости от человеческого жилища заведется семейство этих милых кошек…

От запоздалого раскаяния оторвало утробно-низкое «рр», раздавшееся над самым ухом. Артур повернул голову – и столкнулся с еще одним лиловым взглядом. Над ним нависает огромное пушистое создание. В холке взрослая котяра достает человеку до груди. Над сидящим же парнем дымчатая пушистая громадина застыла, словно волна цунами. В голове не осталось ничего кроме звенящей обезьяньей паники. Артур оцепенел от ужаса. Лучевик лежит рядом – он его отложил, чтобы было удобнее вытаскивать угодившего в яму пузана. Впрочем, какая разница? Даже будь оружие прямо в руках, не стоит и сомневаться – первая же попытка его использовать закончится оторванной головой.

Секунды тянутся одна за другой. Мир наполнен звенящей тишиной. Нарушил ее позабытый было карапуз. Смешно переваливаясь из стороны в сторону, он потрусил к разглядывающей человека пушистой мамаше. Котяра принюхалась к запищавшему зверенышу. Длинный ярко-фиолетовый язык пару раз лизнул пушистую макушку, из которой торчат смешные треугольные ушки. После чего, еще раз утробно рыкнув, развернулась и неспешно побрела в сторону леса. Рядом смешно трусит спасенный карапуз.

Артур остался в одиночестве.

Как добрался до вездехода, Артур не запомнил. Просто вдруг осознал себя сидящим в знакомой кабине. Глаза бессмысленно смотрят в пронзительное небо. Тело ощутимо потряхивает. Как будто до него, дурного, все никак не дойдет, что его существованию ничего не угрожает. Во всяком случае – уже не угрожает.

Аврорская фауна – тот еще подарок. Планета на полмиллиарда лет старше Земли, и гадина эволюция за это время славно оттопталась на местных обитателях. Котяры, чупакабры и прочие барабашки моментально записали пришельцев в легкую и неуклюжую закуску. И теперь человечество вынуждено огораживаться бесконечными электрозаборами, силовыми барьерами и прочими ухищрениями. Защищая тем самым не только себя, но и привезенную с Земли живность: без человеческого вмешательства Аврора чуждые ей организмы сожрет и не подавится. Сожрет в буквальном смысле: местные хищники что говядину, то человечину переваривать научились моментально. Это у людей с усвоением местных белков сплошные проблемы.

Все эти умные абзацы из учебника по космобиологии всегда казались заумными и далекими от жизни. До той самой поры, пока Артур нос к носу не столкнулся с перспективой самому оказаться обедом местной обитательницы.

Кое-как вытер рукавом проступивший на лбу пот. Рубашка промокла насквозь и неприятно холодит спину. Пальцы нащупали лежащий рядом лучевик. Как же здорово, что, добираясь на абсолютном автопилоте до вездехода, не забыл забрать оружие. Иначе пришлось бы опять вылезать из спасительной кабины и идти его искать в местной высокой траве. И как знать, окажется ли котяра столь же благодушна, если повезет опять на нее напороться. Хотя она, кажется, ушла. Может быть, он даже теперь может… Нет, к черту этот неведомый бункер и все его содержимое. Даже если там лежат штабелями все гравитонки мира – второй раз вылезти из-под защиты вездехода Артура не заставит ничто. Парень бросил еще один взгляд на безучастную бронестворку. Палец вдавил клавишу запуска. Двигатель ответил утробным рыком.

Опасная встреча все никак не идет из головы. Огромные кошки, никакого отношения не имеющие к настоящим земным кошкам – самый лютый из жителей Авроры. Все остальные от них стараются держаться подальше. А уж земляне стараются держаться подальше от любого местного хищника. Тут тебе не байки стариков про земное зверье. Которое может и не напасть, если сытое. Или если ты не зашел на его территорию. Или даже – вот же бред! – посчитает тебя страшным. Там, на Земле, какой только чепухи ни случалось. Здесь, на Авроре, встреченная котяра разорвет тебя на куски просто потому, что тебе не повезло ее встретить.

Однако – не разорвала. На этом месте в голове воцаряется растерянная тишина. Слишком уж неестественно для родной планеты такое поведение. А ведь все началось со свалившегося в бетонный колодец пузатого карапуза. Разве сам Артур поступил так, как это принято на Авроре? Вся логика жизни прекрасной и жестокой планеты требовала от него немедленно нажать на курок и сократить поголовье опаснейшего хищника. Но жалость неожиданно пересилила… А ведь мамаша в это время наверняка затаилась где-то рядом. И Артур, выстрели он в ее детеныша, наверняка в тот же миг отправился бы на тот свет, даже не поняв, что его убило. А еще вероятнее, котяра прикончила бы его в тот самый миг, когда он взялся за оружие. Но – не прикончила. Дождалась, когда чужак вытащит карапуза из ямы. И оставила в живых. Возможно, идет сейчас неспешно по тенистому лесу. Рядом смешно переваливается с лапы на лапу пузатый котяренок, а взрослая кошка ломает голову, зачем это человеку потребовалось вытаскивать его из злополучного колодца. Почему-то последняя мысль показалась Артуру особенно нелепой.

Так ни до чего и не додумавшись, парень резко крутанул штурвал. Вездеход взревел прогретым двигателем. Огромные колеса подняли к небу фонтан жидкой грязи, машина стремительно рванула вперед. Пора возвращаться домой.

Широкая решетчатая створка сомкнулась за вездеходом, отрезав от оставшейся позади дикой Авроры. Весь экран камеры заднего вида занимает семиметровой высоты решетчатый забор, уходящий отсюда и куда-то в сторону горизонта. Тонкие прутья увенчаны бледным сиянием отталкивающего поля.

Девятнадцать лет назад – Артуру тогда едва исполнилось пять – забор был сильно ниже. Этим и воспользовалось семейство барабашек, перемахнувших через трехметровую преграду. А затем наведавшихся в ближайшую ферму. И не их вина, что в Дале таких ферм было две, так что коровье поголовье на Авроре не прекратило свое существование целиком. Теперь устремившая к небу энергетические потоки ограда сжирает драгоценные мегаватты энергии, но желающих сэкономить на защите от аврорианского «гостеприимства» в Дале нет.

Вездеход шелестит по ровной дороге огромными широкими колесами. Вокруг тянется березовый лесок. У подножия белоснежных дерев изумрудно-зеленая трава соседствует с вездесущими синими астралиями. Этим любые преграды нипочем.

Сама Даля показалась не сразу. Сначала Артур миновал несколько огромных серых коробок, что вырастают из пронизанного солнечными бликами леса, словно угрюмые древние камни. Модульные заводы – источник жизни и главный податель благ для человечества Авроры. Построенные еще во время освоения планеты, они худо-бедно работают, обеспечивая поселенцев одеждой, запчастями, техникой и многим другим. Свезенные со всей планеты серые плиты прессованного универсального сырья исчезают в жадных утробах перерабатывающих аппаратов. И ни для кого в Дале не секрет, что рано или поздно опустеет последний склад с этим драгоценным ресурсом. Или, может быть, раньше выработает заряд последняя гравитонка. Что тогда? Артур, как и все остальные жители Дали, гонит безнадежную мысль прочь.

Небольшой домик, облюбованный техбюро, стоит посреди заваленного самым невероятным хламом пустыря. Как Михал Михалыч ни ругается, Артур и его коллеги продолжают тащить на обнесенный хлипким заборчиком двор все, что только отыщут в путешествиях. Как правило – не от хорошей жизни: по-настоящему ценного в заброшенных городах с каждым днем остается все меньше. Но возвращаться с пустым кузовом как будто неудобно. Вот и тащат барахло, которое к делу пристроишь едва ли… Но выбросить рука не поднимается. Михалыч с подчиненными матерится сквозь зубы, но исправно копается, когда доходят руки, в горах хлама. Ему старые железки выбрасывать тоже жалко. Хотя большая часть притащенного мусора не годится даже на вторсырье.

– Разгрузи в ангар. – Велел Артур подъехавшему автопогрузчику. Робот в ответ многозначительно мигнул зеленым огоньком. Ангаром они прозвали небольшой пристрой к «главному» домику – сюда складывают то, что действительно может пригодиться. И, конечно, продолговатая капсула гравитационной энергобатареи – или, проще говоря, гравитонка – несомненно проходит именно по этому разряду. Сам же «добытчик», окинув взглядом заляпанный по самую крышу жирной аврорианской грязью вездеход, отправился к начальству.

Каковое обнаружилось там, где и всегда. Михалыч восседает за столом в компании с Семеновым. Старая гвардия техбюро – кто бы сомневался! – нависла над столиком с шахматной доской. Рядом с каждым по кружке крепкого чая, а воздух заполнен сигаретным дымом. Эти двое частенько так коротают время, отдыхая от возни со сваленной во дворе рухлядью. Окружающее пространство завалено битой аппаратурой, по полу разбросаны инструменты. На старом письменном столе – коробка консервов и набор мятых пластиковых кружек.

– О, Артурка! Вернулся наконец! Ну, как успехи? – Первым заметил его Семенов.

– Гравитонку привез. Ее уже, наверное, в ангар сгрузили. – Доложился Артур.

– Это где ж ты такую роскошь отыскал, парень?! – Изумился Михал Михалыч. – Неужто мы в Новосимбе такую вещь проворонили?

– Да нет, это я у амеров на обратном пути сторговал. А в Новосимбе пусто, хоть шаром покати.

Город, из которого вывезли все вплоть до пластиковых оконных рам и дверей, производит гнетущее впечатление. Молчаливые пустые коробки покинутых домов медленно зарастают синими цветочками. Кое-где посреди улиц уже тянутся к небу белесые ростки местных «дубов». Пройдет лет пятьдесят – и остатки домов укроет вечная тень аврорианского леса.

– Ну, должно же это было когда-нибудь случиться. – Мрачно кашлянул Семенов. Были времена, он первым приезжал из Новосимбирска на вездеходе, более похожим на цыганскую кибитку: так машина облеплена барахлом, не взятом при первичной эвакуации города. Но те времена давно прошли. Сначала сдался Семенов: конец путешествиям положила больная поясница. А теперь вот и его ровесник Новосимб опустел.

– Хотел бы я знать, где амеры гравитонкой разжиться ухитрились. – пробормотал себе под нос Михалыч. – надо бы серийник проверить, уж не у нас ли они ее утянули…

Артур неожиданно ощутил, как в глубине души поднимается волна обиды за лесных приятелей. Индейцы, конечно, бывают теми еще пройдохами, но до воровства на его памяти не опускались ни разу. Вот только старикам до этого – никакого дела. Им куда важнее, что эти самые амеры когда-то сделали им какую-то гадость. Причем даже не лично им.

– Ничего они не утягивали. А место, где гравитонку нашли, я у них узнал. Так что я туда еще скатаюсь на днях.

О том, что на подстанции он уже побывал, Артур рассказывать не стал. Историю со спасенным котяренком – и встречей с его мамашей – старики, какими бы романтиками ни были, не одобрят. Совсем не одобрят. Место то от Дали достаточно далеко, так что можно не бояться, что кто-то случайно заедет хищникам на обед. Наверное…

– Так бы они тебе и сдали место, в котором что-нибудь ценное осталось. – Хмыкнул Семенов. Слово в слово повторив скепсис, которым сам Артур обдал продавшего гравитонку амера.

– Да говорят, дверь там крепости невероятной. Так что, может, внутри и осталось что-нибудь.

– Ой сомневаюсь… Странная история. – Покачал головой Михалыч. – А что за место-то?

Артур, как умел, объяснил уже знакомый маршрут. Старики в ответ лишь недоуменно пожали плечами.

– Я там вроде бы и вовсе ничего не припоминаю. – Пробормотал Семенов. – Хотя… Черт его знает. Может, и был какой объект. Все разве упомнишь? Ну, съезди, если не лень. Только резак с собой прихвати. Вдруг пригодится.

– Прихвачу. – Согласился Артур.

На душе стало противно и кисло. Вот зачем он им наврал? Сначала – что не был на подстанции. Потом – что собирается туда съездить. Хотя в душе, стоит лишь вспомнить об огромных лиловых глазах котяры, растекается волна липкой истерической паники. Или, все-таки, наведаться туда еще раз? А если он так и не решится – тогда что? Скажет, что ничего ценного там нет? Или расскажет, что увидел из окна кабины котяру и решил не выходить. Вот это старики точно одобрят. Надо было сразу так и сказать. Да только слово не воробей…

– Пойду я, пожалуй, дядь Миш.

– Отцу привет передавай. – Кивнул Михалыч, возвращаясь к шахматам и чайной кружке. – И, будь другом, кинь энергетикам сообщение. Пусть забирают подарочек. А то вечно ноют, что гравитонки в дефиците.

– Изнеженные они. – Буркнул Семенов. – Какой это дефицит? Вот через три-четыре года свой ресурс батареи третьей серии выработают – вот это будет дефицит.

– Это не дефицит будет. – Возразил Михалыч. – Это будет жопа.

Мрачно хмыкнув, Артур пошел прочь. Вот так родной город и живет. В непрекращающемся ожидании того, что отвалится еще какой-нибудь прибор или ресурс, которого на Авроре не достать и не произвести. Оттого-то он и бежит от этого обреченного пессимизма в глухие леса – к чупакабрам да барабашкам в гости.