Читать онлайн
"Сердце изо льда"

Она стояла перед огромными деревянными воротами деревни Скрытого Листа. С замиранием сердца думая, что, возможно, цель ее близка и она найдет того, кого искала. Некоторые люди в деревнях, которые она проходила, видели похожего по описанию юношу, носящего протектор Конохи, если он всё-таки похож на свою мать, ибо у неё была с собой только её детская фотография. Отдавая её Манами, глава их небольшой деревни наказывал ей беречь её как зеницу ока, ибо это единственное, что осталось у него от его давно потерянной дочери, и, как оказалось, которой уже давно не было в живых.

Если ей удастся найти и вернуть его в Страну Снега, в её родную деревню Льда, то её обязательно похвалят и будут ставить в пример, а может, и в ранге поднимут, — мечтала она, стоя перед воротами Конохи, и, сделав глубокий вдох, вошла в деревню.

— Так, так, так. Кто это у нас тут? — произнес Котецу, придирчиво осматривая юную визитёршу.

Девушка была худенькая, невысокого роста, не более семнадцати-восемнадцати лет. Голубые, средней длины волосы и синие глаза. Одежда синих оттенков, характерная для шиноби. Снаряжение и протектор с тремя снежинками разной величины.

— Я по важному делу. Вот прошение о посещении вашей деревни, — с важным видом протягивала она свиток привратникам.

Котецу развернул его, прочитал и критически поглядел на девчушку.

— Так, так. И по какому делу? — уточнил Изумо.

— Я не могу вам сказать. Если интересуют подробности, их я скажу только Хокаге, — сохраняя покров тайны, строго произнесла она.

— А вдруг ты шпион и убила настоящего посланника, чтобы занять его место? — с хитрым прищуром оглядывая Манами, произнес Котецу.

— А знаешь, что у нас бывает со шпионами? Их отдают нашему палачу Морино Ибики, а он тот ещё живодёр. Он снимет с тебя кожу и будет пытать калёным железом! — грозно нависая над ней, произнес Изумо. Он заметил, как зубы посланницы стали отбивать ритмичную дробь.

— Однако, если ты попадешь к нему, считай, что тебе повезло. Вот если ты попадешь в руки Пятой Хокаге. Она выпотрошит тебя, набьет твой живот соломой и поставит твое чучело у дверей своей резиденции. В назидание другим, — подхватил Котецу игриво-грозный тон напарника.

Коленки девушки стали ходить ходуном, и она осела на дорогу, отчетливо представляя все эти ужасы.

— Я... я... я не шпион... Мне просто надо найти одного человека, — заикаясь, сказала она, сложив руки на подогнутых под себя коленях.

Изумо наклонился над ней и смерил её серьезным изучающим взглядом.

— Ладно... иди, — медленно произнес он, протягивая ей пропуск. Девушка неуверенно взяла его.

— И помни, мы следим за тобой, — страшным голосом добавил Котецу.

И когда исполнитель секретного задания, сверкая пятками, улепетывала вглубь деревни, мужчины весело рассмеялись.

Остановившись, чтобы немного отдышаться, Манами опасливо огляделась. Ей всюду мерещились их злые глаза, следящие за ней. Так в Коноху она попала. Но как теперь найти того, кого искала? Вдруг он похож на отца и носит его фамилию? Девушка тут же сникла после нескольких попыток разузнать о нём у прохожих. Те смотрели на фотографию девочки-подростка и пожимали плечами в недоумении. Ведь имени человека, которого она разыскивала, девушка не знала. Когда глава деревни разыскивал свою дочь в деревне, где они жили с мужем, никто и не вспомнил, как звали её маленького сына, который бесследно исчез после смерти отца и нескольких жителей деревни.

«Как же я найду его?» — ей постепенно овладевало отчаяние.

Бредя по улочкам Конохи, она неожиданно столкнулась с парнем, который спешил по своим делам.

— Простите, — сказала она, непрерывно кланяясь.

— Да это ты прости. Это же я тебя толкнул. Меня зовут Юдай, а тебя? — сказал он, улыбаясь.

— Манами, — тихо ответила посланница.

Она подняла голову и посмотрела на парня. Высокий, с короткими волосами, сероглазый, весьма привлекательный блондин с поблёскивающим в ушах пирсингом. Протектор Конохи говорил о том, что перед ней шиноби.

— Ты не местная, — сделал вывод парень, рассматривая её протектор.

Манами отрицательно покачала головой, чуть не плача. Он сразу понял, что у девушки проблемы.

— Я могу чем-то помочь? — поинтересовался Камацу.

Девушка протянула ему фото.

— Я ищу парня, похожего на эту девочку, — с нескрываемой грустью сказала она.

Юдай с задумчивым видом смотрел на фото, потирая пальцами подбородок. Девушка безнадежно вздыхала. Но что-то было неуловимо знакомое в прямых черных волосах, больших черных глазах и густых длинных ресницах девочки на фото.

— А его что, сестра разыскивает? — спросил парень, когда догадка наконец осенила его.

У Манами перехватило дыхание от счастья. И поначалу она не поверила своим ушам.

«Неужели я нашла его!!!» — с восторгом подумала она и стала оседать от избытка чувств. Парень вовремя заметил это и поддержал девушку.

— Ты в порядке? — с тревогой осматривая её, поинтересовался он.

— В порядке. Так вы знаете, кто он и где живёт? — не сводя с него восхищенного взгляда, произнесла она.

— Эта девочка очень похожа на Хаку... Хаку Юки. И сейчас он на территории клана Учиха. Если хочешь, я повожу тебя, — ответил Юдай.

«Клан Учиха. Почему он на территории чужого клана? Может, его насильно там удерживают и заставляют служить Конохе? Боже мой, что же мне делать? Смогу ли я спасти господина Хаку?» В голову девушке почему-то приходили всякие ужасы. Она представляла себе полуобнаженного юношу в разорванной одежде, избитого, всего в крови, прикованного цепями к каменной стене подземелья, и сердце её болезненно сжималось.

— Так пройдешь по главной дороге почти до конца. Предпоследний небольшой двухэтажный дом его. Он должен быть сейчас дома, — объяснял блондин, когда они подошли к воротам с эмблемой клана Учиха.

— Его дом... Но разве... — в недоумении произнесла девушка.

— Если его нет дома, то он может быть у соседей Тибо или в доме главы клана Учиха. Это такой огромный двухэтажный особняк. Так что не промахнешься, — продолжал разъяснять Камацу, не обращая внимания на её удивление.

Манами поблагодарила парня и пошла по пустынной улице мимо полуразрушенных обветшалых домов. Казалось, когда-то здесь произошла трагедия, и жители оставили это место. Вскоре она прошла мимо того самого особняка, про который говорил Юдай. Шикарный сад около дома не мог не вызвать восхищения. Через некоторое время она подошла к небольшому двухэтажному домику, по описанию похожему на дом её господина.

«Разве господин Юки может жить в таком доме? Он достоин дворца», — недовольно подумала Манами. Ей казалось, что она обязательно должна понять, тот ли это парень, которого она искала, или нет, что она сразу узнает его. Девушка потянулась к шнурку звонка.

Хаку поливал цветы, находящиеся на верхнем стеллаже, стоя на высокой стремянке. Акина была внизу и набирала водой на кухне небольшую лейку с длинным узким носиком. Звон колокольчика прозвучал неожиданно. Акина отдала полную лейку парню и пошла открывать. Увидев незнакомку, она немного удивилась, и протектор чужой деревни слегка насторожил.

— Господин Хаку здесь живёт? — робко спросила она, чуть растерявшись, не ожидая увидеть здесь девушку.

— Хаку, это к тебе, — громко сказала Акина.

— Пусть заходит, сейчас спущусь, — ответил парень, заканчивая с поливкой растений.

Посланница с опаской посмотрела вглубь дома. Акина отошла в сторону, пропуская её внутрь. Перед ней стоял невысокий длинноволосый красивый брюнет с карими глазами, в розовом кимоно без рукавов с фиолетовым витиеватым рисунком, который Акина упорно называла халатом за нелюбовь к этому предмету его гардероба. Мягкие, правильные черты лица повергли гостью в некоторое смятение. Он действительно был очень похож на свою мать.

«Это он... Боже, какой красавец, как и ожидалось от потомка главы деревни», — подумала она и поспешила приклонить колено перед своим господином.

— Хаку-сама, наконец-то я нашла вас, — дрожащим от волнения голосом произнесла гостья.

«Хаку-сама??» — удивилась про себя Акина, посмотрев на парня. Тот ответил ей недоумённым взглядом.

— Кто ты и что тебе нужно? — поинтересовался он.

— Я Манами Юки из деревни Льда, из Страны Снега. Прибыла сюда, чтобы найти внука главы нашей деревни и сопроводить его в родную деревню, чтобы он занял место, достойное его, — объяснила посланница.

— С чего ты решила, что это я? — спросил Хаку.

— Вы очень похожи на дочь главы нашей деревни, — ответила гостья, отдавая ему детскую фотографию.

Он долго смотрел на неё. Печалью и невыразимой болью подернулся его взгляд. Черты лица девочки напомнили ему о той, кого он любил всем сердцем и кто стала его самой горькой из потерь, о его матери.

— Хаку-сама, вы нужны своей семье, своему клану, своей деревне, — произнесла Манами.

Парень вдруг побледнел, брови нахмурились, взгляд стал колючим и холодным.

— Мой клан? Где был мой клан, когда мой отец убил мою мать? Где был мой клан, когда я вынужден был рыться в помойке, чтобы не сдохнуть с голоду... Я до этого обходился без него и впредь обойдусь. Я не нуждаюсь в таком клане. Возвращайся назад и скажи, что не нашла меня или что я умер, — говорил он. Ярость и обида смешались в его голосе.

Девушка взглянула на него, и её синие глаза, полные отчаяния, застилала выступившая на ресницах влага. Акина ошарашенно смотрела на друга, не ожидая, что он способен на подобные речи.

— Я глубоко сожалею о том, что вам пришлось пережить, но вы должны... — тихо говорила она прерывистым от еле сдерживаемых рыданий голосом.

— Я никому ничего не должен, — резко ответил он. От звука его голоса Манами вздрогнула.

— Так, Хаку-сама, можно тебя на пару слов, — сказала Акина, взяв его за ворот халата, и потащила на кухню.

— Ты что, совсем охренел? — возмутилась девушка поведением своего друга.

— Тебе не понять. Ты не знаешь, что я пережил. Ты всегда была в кругу родных, которые тебя оберегали и защищали. А я до сих пор помню пустой взгляд своего отца и занесенную надо мною палку в его руке. Он собирался забить меня до смерти, даже не удосужился взять нож, чтобы облегчить мои страдания, — с горечью обиды говорил Хаку. Акина тихо подошла к нему и обняла, ощутив мелкую дрожь во всем его теле. Как будто он снова переживал весь этот страх и отчаяние, что пережил в далеком детстве.

— Что бы тогда с тобой ни произошло, эта девушка здесь ни при чем. Её, может, в то время и на свете-то не было. Тебе не кажется, что вымещать обиду на невиновном человеке не совсем справедливо? — сказала она, отстранившись от него после того, как он немного успокоился.

Акина вернулась в зал. Манами по-прежнему сидела на коленях, вздрагивая от беззвучных рыданий, посередине комнаты, и по её щекам стекали крупные капли слёз.

— Так, предлагаю всем успокоиться и выпить чаю, — сказала она, усаживая её на диван. Девушка то и дело вытирала с лица выступающую влагу.

Хаку принес поднос с тремя чашками и чайник, наполненный травяным чаем, разлил его в чашки и подал одну из них Манами.

— Прости. Сорвался, — уже спокойнее, но всё тем же сухим тоном произнес парень.

— Что вы, Хаку-сама, это я виновата, что вызвала у вас плохие воспоминания, — тихо сказала гостья.

Он внимательно посмотрел в синие глаза девушки, та быстро отвела взгляд и зарделась румянцем смущения. Чаепитие проходило в гробовом молчании.

— Может, прогуляетесь, покажешь ей Коноху, — предложила Акина, заметив, что у Хаку нет никакого желания появляться на людях со своей новоявленной родственницей. Перемена, произошедшая со спокойным, добрым, улыбчивым юношей, пугала Акину. Нахлынувшие негативные воспоминания того, что ему пришлось пережить, раскрыли другую сторону его характера. Насколько он может быть безжалостен в своей ярости.

Акина коснулась его руки, прерывая его тяжелые мысли. Парень взглянул на неё. Девушка тепло улыбнулась, и его взгляд слегка смягчился.

— Может быть, позже. Единственное, что придется сделать сейчас, это представить её главе клана, — сказал Хаку, вставая. Затем поднялся в свою комнату, чтобы переодеться.

Скоро он спустился в зал. Парень был одет в темно-зеленую футболку с перекрестиями на горловине и коротким рукавом, ту самую, что отдал ему когда-то Ясухару. Синяя накидка с голубым глубоким капюшоном, перевязанным темно-зеленым широким поясом и черным узким ремнем. Высокие черные рукава закрывали почти всю руку, за исключением пальцев, перехваченные на предплечье ремешками, только правый был закрыт синей банданой. Черные штаны свободного кроя и высокие полуоткрытые ботинки. На шее кулон в виде снежинки на длинном шнурке. Волосы были стянуты в узел, часть из них была распущена, укрывая спину почти до талии.

Манами не смогла сдержать восхищенного вздоха. Они молча шли до господского дома, и скованность в поведении Хаку чувствовалась абсолютно во всем: поведении, взгляде, даже обычно легкой, стремительной походке. Они вошли в господский дом, где как раз шло чаепитие. Кроме всех прочих, в гостях у Учиха был и Хару. Манами поклонилась и представилась.

— Юки? Значит, ты родственница Хаку? — сказал Хару, который сидел на диване. Вопрос, повисший в воздухе, так и остался без ответа, так как Хаку степень родства с девушкой не подтвердил.

Манами подняла голову и оглядела тех, кто находился в гостиной, немного оторопев. Ей не приходилось раньше видеть столько красивых парней в одном месте, и это выбило из колеи. Итачи поднялся со своего места.

— Я Учиха Итачи, глава клана Учиха. Приветствую тебя, Манами Юки, на территории своего клана, — произнес он стандартное приветствие, разрешающее шиноби или иному человеку официальное посещение его квартала и нахождение в нем длительное время. Также он представил всех присутствующих и предложил присоединиться к чаепитию.

— Благодарю, господин, — поклонилась Юки. Они прошли вглубь зала и расселись по диванам. Хаку сел рядом с Хару. Манами довольствовалась креслом. Акина привычно села между братьями Учиха, чем вызвала улыбку у Саске.

— Расскажи, откуда ты? — продолжил беседу Итачи.

— Я из Страны Снега, деревни Льда, — ответила девушка.

— На тебе протектор. Разве ты не из Скрытой деревни? — произнес Учиха-старший.

— Так как в Стране Снега уже есть деревня Скрытая в снегу, нашей деревне не может быть присвоен статус «скрытой». А протектор — это знак клана-основателя. По сути, большинство из нас являются друг другу дальними родственниками, — объясняла девушка.

— Но если вы шиноби, то почему не станете частью Скрытой деревни снега? — спросил Саске.

— У главы нашей деревни нет такого намерения, хотя ему предлагали, — ответила девушка.

— Не боитесь, что скрытая деревня может вас уничтожить как потенциальных конкурентов, — сказал Хару.

— Наша деревня образовалась с разрешения самого даймё Страны Снега, и протектор утвержден им же, чтобы не путать со скрытой деревней, — не без гордости отвечала Манами.

«Вот хитрец! По сути, даймё Страны Снега имеет две скрытые деревни, что строжайше запрещено по международной договоренности: одна страна — одна скрытая деревня. Хотя, видимо, пережитый им страх за свою жизнь во время войны заставил наращивать военную мощь любыми, даже не совсем законными, способами», — думал Итачи.

— Сколько ты планируешь здесь пробыть и кто будет нести за тебя ответственность? — задал более серьезный вопрос Итачи.

— Этого не понадобится. Она завтра покинет Коноху, — резко, как показалось Итачи, ответил Хаку.

— Хаку, может, хватит! — не выдержала Акина и наткнулась на колючий взгляд своего друга, ответив на него упрямым.

Манами сидела притихшая, смотря на сложенные на коленях руки.

— Пробудет здесь примерно неделю, ответственной буду я, — отозвалась Акина.

Посланница удивленно и с благодарностью посмотрела на девушку. После чаепития все разошлись. Акина привела Манами к себе домой, познакомила с родителями. Ночевать девушкам пришлось в комнате Акины, так как остальные комнаты в доме ещё не были обставлены мебелью. Видя удрученное состояние девушки, Акина всё-таки решила поговорить с Хаку.

— Неужели ты не передумаешь? Не хочешь расспросить её о чем-нибудь? Узнать о своей семье? Хочешь ты того или нет, она твоя родственница, и то, что ты гонишь её, — жестоко. Она же проделала такой долгий путь, чтобы найти тебя, — пыталась убедить его Акина, придя к нему домой вечером.

— Я её об этом не просил. Мне не нужны родственники. А тебе не следует вмешиваться в дела, которые тебя не касаются. Это моя проблема, и я решу её по-своему, хочешь ты того или нет. Зачем ты вообще влезла? — набросился на неё парень. Он уже почти забыл, каково это — убивать доброту в своём сердце, но все эти события как будто вернули его в прошлое.

— Не веди себя как отъявленный эгоист. Я знаю, ты не такой, — настаивала Акина, не веря в то, что он за пару часов мог настолько измениться.

— Почему ты уверена, что знаешь меня? Ты слепо видишь только то, что хочешь, и тебе плевать на то, что есть на самом деле, — сухо произнес он, с холодной неприязнью смотря на неё.

Девушку как будто окатили холодной водой. Она чувствовала себя, словно бьющейся о неприступную стену. А может, и правда она видит всё через «розовые очки» и далека от действительности. Акина развернулась и медленно пошла к выходу.

Но, не успев дойти до двери, почувствовала, как он обхватил её за плечи, останавливая, уткнувшись лбом в её плечо.

— Прости, не знаю, что на меня нашло. Не уходи, пожалуйста, — прошептал Хаку.

— Может, ты и прав. Я вижу в вас только то, что хочу видеть, — сказала она.

— Нет, не прав, — ответил он, разворачивая её к себе лицом, заглядывая в глаза, опасаясь увидеть в них разочарование. Но вместо этого — лишь жалость. Парень взял её за руку и, проведя вглубь гостиной, усадил на диван, присел рядом.

— Я ведь действительно ничего о вас не знаю. У каждого свои тайны, и вы не обязаны их раскрывать даже мне, — сказала она, прерывая гнетущее молчание.

Хаку смотрел на неё виноватым взглядом.

— И ты не обязан... — произнесла она.

Парень обнял её и уткнулся лбом ей в шею. Девушка замерла от неожиданности, ощутив его горячее дыхание на своей коже. Акина коснулась его волос, гладя по голове.

— Хаку, тебе не о чем беспокоиться. Теперь у тебя есть настоящая семья, и это надо ценить. Итачи бы всё отдал, если бы кто-то из его клана, кроме них с Саске, остался бы в живых. А у тебя целый клан, — говорила она. Он отстранился и отвел задумчивый взгляд.

— Клан. Семья. Мои родители были обычными фермерами в обычной маленькой деревне Страны Воды. Когда у меня проявились мои способности, я так обрадовался, что решил показать это маме. Она не обрадовалась этому, а, наоборот, ударила по лицу и отругала, но затем стала плакать и просить прощения. Я никогда не видел её такой напуганной. Она взяла с меня обещание, что я никогда и нигде этого делать не буду. Только потом понял, почему. Отец, узнав, что мать из проклятого клана и что я обладаю тем же геномом, собрал полдеревни. В наш дом пришли люди с топорами, вилами, ножами для того, чтобы убить женщину и маленького ребенка, — говорил он и горько засмеялся. — Мама не сопротивлялась. Я до сих пор не понимаю почему. То ли она настолько любила отца, что верила в то, что он никогда этого не сделает, даже если узнает, или просто сработала привычка подчиняться мужу. Но я хотел жить. Отчаянно хотел. Я очень испугался лица своего отца, которого любил. Я до сих пор помню его глаза, в которых были страх и слёзы. Однако это не помешало попытаться убить собственного сына. Как может страх пересилить любовь к собственной семье? Что произошло потом, я плохо помню. Когда я очнулся недалеко от дома, тот был пронзён ледяными шипами и полон трупов. Среди них был и труп моего никчемного отца. Я долго плакал, но после всё-таки ушел. Потом был голод, холод и скитания. Потом меня нашел Забуза. Он сразу понял, что я обладаю какими-то способностями, и взял меня с собой. Обучил всему, что знает сам. Я развил и свои собственные техники. Но в тот день, когда я проиграл Наруто, я решил, что проигравший не будет больше нужен Забузе, и попросил убить меня. Больше смерти я боялся вновь стать никому не нужным, потеряв смысл своего существования, — в конце рассказа его голос всё-таки дрогнул.

— Сейчас ты нужен мне, Хару, и этой девушке, которая пришла за тобой, — сказала Акина, обняв его за плечи и мягко заставив склонить голову себе на плечо. Хаку не сопротивлялся. Она часто так делала с детьми, которых хотела успокоить. Его история напомнила о своей собственной. Им тоже приходилось скитаться и прятаться. Кланы её народа так же назывались «проклятыми». Но в отличие от него она была не одна.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? — задал он тяжкий для себя вопрос.

— Нет. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Мой зов ты всегда услышишь, где бы ни находился, — ответила она, коснувшись его лица.

— Я счастлив рядом с тобой. Ведь только когда защищаешь то, что тебе дорого, становишься сильнее, — сказал он, взяв её за руку, вызывая у неё теплую улыбку.

Вечером после ужина Акина и Манами готовились ко сну. Юки всё больше отмалчивалась и печально вздыхала.

— Не волнуйся, всё наладится, — сказала Акина.

— Хаку-сама ненавидит меня, — чуть не заплакала девушка.

— Не говори ерунды. Хаку — самый добрый и отзывчивый парень, которого я знаю, — возразила Акина.

— Расскажи о дедушке Хаку. Какой он? — спросила Акина, желая отвлечь её разговором.

— Он самый мудрый из всех нас. Он строг, но справедлив. Он сделал многих из нас счастливыми после того, как на нас смотрели, как на мусор. Нас боялись, ненавидели и презирали. Чтобы не умереть с голоду, нам приходилось выполнять самую грязную работу. Но большинству из нас приходилось скрывать, кто мы. Только в нашей деревне нам не надо прятаться и бояться, что нас распознают и убьют. Он принёс в наши сердца мир и покой, хотя ему самому так не повезло. Его дочь оказалась мертва, но посчастливилось узнать, что у неё был ребенок, о судьбе которого ничего выяснить не удалось. Глава посылал время от времени кого-нибудь на поиски, но никому, кроме меня, не повезло, — рассказывала она.

— Вот и расскажи Хаку об этом, — посоветовала Акина.

На следующее утро Хаку пришел к ним в дом.

— Если хочешь, переезжай в мой дом, — сказал он Манами, и та, не раздумывая, согласилась. Ведь жить рядом со своим господином было для неё настоящим счастьем.

Всё-таки экскурсию по Конохе ей пришлось устроить. Хаку и Манами шли по оживленным улицам, и девушка то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды. Что же касается Хаку, никто не смотрел на него с отвращением или злобой, как на представителя проклятого клана. Скорее, наоборот: с восхищением и неприкрытым интересом. С ним здоровались, интересовались, как дела, иногда благодарили за помощь, вели себя, как с рядовым жителем деревни. Они поели в «Ичираку», прошлись по магазинам, сходили в сквер у реки. Вернулись домой только после обеда.

— Никогда не думала, что Коноха настолько большая, — возбужденно произнесла Манами, находясь под впечатлением после увиденного.

— Я сейчас иду на тренировку. Можешь пойти со мной, если хочешь, — сказал он.

Девушка согласно закивала. Они вышли из дома и пошли в сторону площадки для тренировок. По пути встретили Акину, которая возвращалась из магазина.

— Что ж, раз ты утверждаешь, что ты шиноби, покажи, на что способна, — сказал Хаку, отходя от Манами на приличное расстояние.

— Нападай, — скомандовал он.

Девушка стремительно складывала печати, и в воздух поднялись капельки влаги, собираясь в более плотные образования, затем превращаясь в ледяные иглы и устремились в сторону Хаку. В его руке появились металлические иглы. Было трудно уследить за его молниеносными движениями. Через пару мгновений атака девушки была отбита. Но она времени не теряла, почти тут же атаковав его ногой. Её удар он блокировал, согнув руку в локте и подставив под удар плечо. Девушка на этом не остановилась, попытавшись достать его другой ногой с разворота, которую Хаку перехватил, выбивая из-под неё вторую, служившую опорой. Манами ушла перекатом, увеличив между ними расстояние. Так они тренировались в спарринге, пока Акина не позвала их ужинать. Хаку был доволен уровнем её подготовки, честно говоря, ожидая худшего.

Вечером после ужина они сидели в гостиной и пили приготовленный им чай.

— Благодарю вас, господин Хаку, что позволили жить рядом с вами, — краснея от смущения, произнесла Манами.

— Просто не хотел, чтобы ты стесняла Акину, — с легким холодом в голосе произнес парень. Хотя ощущение того, что у него теперь тоже есть семья, было приятным. Девушка подсела к нему ближе.

— Надеюсь, господин не сочтет это за дерзость и не рассердится на меня, — тихо сказала она, и ее синие глаза призывно заблестели.

— На что я должен... — не понял он, но договорить так и не смог.

Девушка обвила его шею руками и прильнула к его губам. Поцелуй был простым прикосновением, но и это повергло парня в легкий шок. Под тяжестью ее тела он был вынужден откинуться на спину, облокотившись о подлокотник дивана. Хаку почувствовал, как ее ладонь скользнула по его одежде.

— Я пообещала себе, если найду вас, то мой первый поцелуй будет принадлежать вам, господин Хаку, — жарким шепотом произнесла она, когда наконец отстранилась от него. Парень до сих пор находится в легкой прострации, и девушка воспользовалась этим, снова поцеловав его, но более уверенно и настойчиво. Ей нравилось ощущать тепло его тела и учащенное биение его сердца. Вскоре он пришёл в себя и разорвал круг ее объятий, отстраняясь от неё.

— Не делай так больше. Ты не должна была... — только и смог произнести он. Но девушка не сводила с него жадного взгляда. Парень встал, поправил одежду и ушёл на кухню.

— Простите, господин, я не хотела оскорбить вас. Я готова посвятить свою жизнь служению вам, господин Хаку. Я сделаю всё, что вы прикажете или попросите, — с готовностью говорила она. Он невольно поёжился, вспомнив это состояние, когда живешь лишь ради служения кому-то, забывая о своих желаниях, стараясь угодить лишь своему господину, убивая свои мысли и чувства, если они шли вразрез с пожеланиями своего хозяина.

— Не говори так больше. Я не приму этого. Ты должна жить своей жизнью. Считай, что это приказ, — решительно сказал Хаку, строго поглядев на Манами. Та чуть не заплакала, подумав, что он опять прогоняет её. Парень подошел к ней и успокаивающе погладил по голове. Девушка прильнула к нему, положив голову на плечо юноши.

Проходил день за днем, и Акина замечала, как взгляд Хаку постепенно теплел. Уже не было той холодной пренебрежительности к Манами, как прежде. Она уже вовсю участвовала в их совместных тренировках с братьями Учиха и Хару. Девушка была веселой и легкой на подъем, хотя иногда её нелепые шутки и веселые рассказы вызывали у парней теплую улыбку. Румянец на её лице выдавал смущение, если кто-то из друзей Хаку смотрел на неё или что-то спрашивал, выдавая её симпатии к ним. Но поведение особенно выделяло Хаку как её господина. Парни уже в шутку стали звать его «Хаку-сама».

— Ну вот, у меня теперь тоже есть сестра, — сказал он как-то Хару, узнав, что его дед и дед девушки — родные братья, а она приходится ему троюродной сестрой.

— Ну поздравляю. Будешь скоро рядом со мной девятую петлю намыливать, — скептически отозвался Тибо, насмешливо улыбаясь.

Однажды Акина вышла в сад поздно вечером для того, чтобы посидеть в беседке и подышать свежим воздухом перед сном.

— Не помешаю? — услышала она знакомый тихий голос.

— Конечно, нет, мог бы и не спрашивать, — улыбнулась она парню.

Хаку вошел в беседку и сел рядом. Воцарилась гнетущая тишина. Даже шелест травы и пение птиц не заглушали ее. Она взглянула на него. Парень то и дело смотрел на сложенные на коленях руки, избегая встречаться с ней взглядом. И вдруг сердце ее болезненно сжалось.

— И когда вы уходите? — тихо спросила она. Он вздрогнул, как от удара, и отчаянно взглянул на нее.

— Я не хотел... Но я, — не нашел, что толком ответить Хаку. Чувствовал он себя паршивее некуда.

— Я знала, что твоя кровь позовет тебя, — печально сказала Акина.

— Я не хочу с тобой расставаться, но что-то тянет меня туда... Может быть, если я увижу их, то смогу простить... Ты как-то сказала, что семью надо ценить, и Манами мне многое про нее рассказала. Теперь я хочу увидеть всё своими глазами. Прости, я опять обманул тебя, — пытался оправдаться он.

— Тебе не за что извиняться. Это твой выбор, и я ни в чем тебя не обвиняю. Если это принесет тебе счастье. Что ж, — успокаивала его она, не уверенная, будет ли она при этом счастлива. Парень виновато отвел взгляд.

— Хаку, ты часть меня, и ты это знаешь, — продолжала она, положив руку ему на плечо. Он взглянул на нее, и его шоколадного цвета глаза подернулись влагой. Ком застрял в горле, и он не смог произнести ни слова.

«Ты часть меня, и ты это знаешь», — повторил он про себя.

— Я получила разрешение для Хару и Юдая временно покинуть деревню, чтобы сопровождать тебя. Так что ты пойдешь не один, потом, независимо от твоего решения, они должны будут вернуться. Если ты решишь остаться, тебя не будут считать отступником, — спокойно, как ей показалось, говорила она.

— Ты всё знала, — отозвался он, и его сердце пропустило удар.

— С того самого момента, как Манами появилась на пороге твоего дома. Не волнуйся, за цветами и огородом я присмотрю, — произнесла Акина.

Они еще некоторое время посидели в беседке, наблюдая за сиянием россыпи звёзд, каждый наедине со своими тяжёлыми мыслями. И светящийся осколок луны то и дело нырял в редкие облака.

Вскоре девушка встала, чтобы вернуться в дом и проводить парня, ибо тянуть время перед расставанием дольше не имело смысла. Они остановились у небольшой калитки, разделяющей их придомовые территории.

— Что ж, удачи тебе, — сказала Акина, стараясь быть непринуждённой. Она знала, что, когда она проснётся, их уже не будет в деревне.

Он направился было к калитке, но тут же вернулся и крепко обнял её.

— Я вернусь, обязательно вернусь, обещаю, — решительно произнес Хаку.

Девушка обняла его в ответ, вцепившись в его одежду, ощущая даже через нее тепло его тела и отчаянный стук его сердца, что отозвалось непонятной тупой болью в её груди. Он резко отстранился от неё и пошёл прочь, словно боясь передумать и то, что она увидит, насколько ему больно.

— Знаю, Хаку, знаю... — тихо произнесла она. И, прочертив на щеке неровную дорожку, с ресниц скатилась непрошенная слеза.

КОНЕЦ