Читать онлайн
"Расщепление неба"

Если день начинается с хороших новостей, это ещё не значит, что к вечеру не случится ничего плохого. Но жить в ожидании худшего, столь же бессмысленно как и надеяться на выигрыш в лотерею. А бывают дни, когда ничего не происходит, они протекают медленно, размеренно, порой даже скучно. Такие дни самые не любимые у Вадима Сошкина. Иногда он уверяет себя в необходимости самому раскачать новый день, собственными действиями создавая хоть какое-то движение.

Суббота началась как раз такой скучной, что, выползая из кровати, Вадим не обратил внимание на яркий солнечный свет, освещавший спальную.

Инга всё ещё спала, закутавшись в одеяло, а вот Марьяна, их дочь, начала день раньше родителей.

Когда Вадим вошёл в кухню, шаркая тапочками по полу, Марьяна сидела за столом. Перед ней стоял заваренный чай и пара жаренных хлебцов.

— Тебе сделать завтрак папочка? — спросила девочка, оторвав взгляд от телефона.

Сошкин отрицательно покачал головой. Дочери было одиннадцать лет, но порой она вела себя так по-взрослому.

— Я ещё не проснулся, — ответил Вадим, заглядывая в холодильник. Почти все полки заставлены едой. Он взял картонную коробку с соком и после двух больших глотков почувствовал себя бодрее.

— Связь барахлит, — оповестила Марьяна, тряся телефон словно градусник.

— От этого связь не появится, — напомнил Вадим.

— Я знаю, но блин, как же это бесит.

Марьяна положила телефон на стол и продолжила завтрак.

Вадим вышел на улицу, подставив лицо солнечному свету. Хорошее утро. Тёплый день и никаких забот. Он оглядел двор. Чистый газон, ухоженная полянка, ровный заборчик. Сошкин покрасил его в прошлом месяце. Он поднял взгляд на небо и поморщился. Нет, всё-таки есть в мире то, что заставляет держать руку на пульсе. Не может быть все и всегда одинаково. Жизнь — это постоянные качели. То вверх, то вниз. Если сейчас тебе хорошо и лениво, то неизвестно, что будет уже через час.

Небо на западе потемнело.

Вадим сморщился, разглядывая аномалию. Сколько ей уже лет? Говорят более полувека. Но точно никто не знает. И эта аномалия активна. Не сейчас, но в любой момент она может прийти в движение. Жить рядом с ней, то же самое, что жить у подножия вулкана. Утром ты любуешься на величественную красоту природы, а вечером огненный поток стирает твой дом с лица земли. Но аномалия, местные прозвали её червоточина, не извергала из себя потоки магмы. В момент активности она забирала.

Однажды Виктор Ромов, человек, считающийся наиболее умным в их городе, дал такое определение — топологическая особенность пространства-времени, представляющая собой в определённый момент времени «туннель» в пространстве.

Долгое время учёные находились в городе, они изучали, наблюдали, строили гипотезы, но в итоге уехали. Может быть что-то и узнали, но местные жители оставались вне ведении.

Приезжали военные, они изолировали территорию с аномалией объявив её закрытой.

Аномалия размещалась на территории леса, покрывая довольно большую площадь. В небе над этим местом всегда присутствовало тёмное, словно тень пятно. Оно загораживало собой солнечный свет, создавая полумрак.

— Может быть, сварить тебе кофе?

Голос Марьяны заставил Вадима посмотреть в сторону кухонного окна. Девочка смотрела на отца скучающим взглядом.

— Телефон так и не работает?

— Связь плохая.

Он посмотрел на пятно в небе. Холодок пробежал по коже.

— Покажи мне телефон, — попросил Сошкин и Марьяна на несколько секунд исчезла, затем девочка появилась, протягивая аппарат.

Сергей посмотрел на дисплей, нажал на него, никаких изменений. Телефон завис. По экрану пробежали пиксели.

Неужели опять, подумал он, возвращая телефон дочери.

— Сегодня останемся дома, — предупредил Сошкин, — и кофе будет вполне кстати. Мама любит начинать выходной с приятного завтрака.

Через час поднялся лёгкий ветер. Разгоняя жаркий воздух, он шумел в оконных рамах и под сводами крыши. Облака медленно затягивали небо.

Сергей сидел на крыльце в кресле и смотрел в сторону леса. Ему нравилось сравнивать аномалию с вулканом. Это объясняло, почему жители города остаются в своих домах. Когда тебе некуда уезжать, то приходится мириться с происходящим. Приходится следить за аномалией, надеясь на учёных, которые правда уже давно не появлялись в городе. Изучать то, что не поддаётся ни логике, ни физике, сложно. Но была в этом явлении одна особенность. Её можно сравнить с извержением. Примерно пару раз в год червоточина «оживала», она раскрывалась, изменяя лес до неузнаваемости. Небо становилось ещё более тёмным, почти чёрным, а земля, растения, предметы теряли свой цвет. Темнота, исходившая из червоточины, поглощала природные цвета, доминируя над ними своей аномальностью.

Примерно в десяти милях от города, начинался тот самый участок леса. Вадим видел проявление активности не один раз и это напоминало ему провал в бездонную пропасть. Очень жуткое явление, несущее в себе убийственную притягательность. И слово убийственное, здесь применяется не для красного словца. Вначале влиянию были подвергнуты птицы. Стоило только червоточине прийти в действие и раскрыть свой портал, как в него тут же устремлялись стаи птиц. Они летели со всей округи, растворяясь в темноте. Сотни птиц пропадали в так называемом пространственном туннеле, отчего их популяция сильно сократилась.

Вадим перевёл взгляд на соседский дом. На участке стоял Олег Козырев. Скрестив руки на груди, мужчина смотрел в сторону темноты.

— Эй, — позвал его Вадим, — есть опасения?

— Телевизор рябит, — ответил мужчина, — и сотовая связь пропала.

Явные признаки проявления активности. Вадим, нервно повёл головой. Вулкан начинает постепенно просыпаться, и вскоре его магма устремится вниз. Те, кто живёт у подножия, спрячутся от разрушающей стихии, поскольку знают, что делать. Но что, если в этот раз будет действительно сильный взрыв?

Что, если червоточина в этот раз расширяется до таких размеров, что сможет поглотить целый город?

Вадим оглядел небо. Тучи почти полностью затянули его, закрывая солнечный свет. Если сегодня пойдёт дождь, то пробуждение аномалии не избежать. У бури всегда есть предвестники.

Он вспомнил прогнившие стволы деревьев, распадающиеся на куски. Червоточина проедала их структуру до основания, превращая в труху.

— Что думаешь? — спросил Вадим.

— Закрою собаку в подвале, — ответил Олег, — может быть, обойдётся.

— С собакой проще, — кивнул Вадим, — а вот кошки почти все исчезли.

— Да как их поймать? Жалко фермеров, скот у них во время активности аномалии с ума сходит. Несутся в самую пасть червоточины, словно кто-то заманивает их.

Вадим вновь посмотрел на чернеющее небо. Животные стали исчезать в аномалии сразу после птиц. Точнее сказать, животные заменили птиц. Чем это обусловлено непонятно. Учёные в очередной раз выстроили целую гору гипотез, но ни одну не смогли доказать. Факты заключались в том, что в один год птицы перестали лететь в сторону аномалии, их сменил домашний скот.

Марьяна достала настольную игру и, разложив её на кухонном столе, позвала родителей. Вадим с неохотой вернулся в дом. Суббота уже подходила к концу. Облака затянули небо и начал накрапывать дождь.

Лёгкое волнение сказывалось на поведении взрослых. Инга три раза ставила чайник на огонь и ни разу не наполнила кружки водой. Вадим постоянно пропускал свой ход в игре, отчего Марьяна начинала скучать. Его мысли летали вокруг аномалии. Страха не было, но чувство угнетения присутствовало уже с обеда. Теперь можно не сомневаться, аномалия начинает приходить в действие. Все симптомы работали безукоризненно. Даже у Олега Козырева завыла собака. Видимо, мужчина уже закрыл её в подвале.

В телевизоре картинка прыгала, и слова диктора новостей невозможно было разобрать. Вадим пощёлкал каналы, после отключил телевизор. Посмотрел в сторону окна, и в груди всё сжалось. Небо окрасилось в непроницаемо чёрный цвет. Словно ночь наступила только над лесом.

Он вернулся на кухню. Игра по-прежнему разложена на столе. Инга поднялась в комнату и закрылась с книгой. Она всегда пыталась спрятаться от аномалии. Завешивала окна шторами, включала яркий свет и пыталась отвлечься от происходящего. Иногда Вадим всерьёз задумывался над тем, чтобы покинуть город, но кто станет покупать дом, зная, что над головами творится нечто необъяснимое? Кто станет добровольно жить рядом с аномалией? А деньги на покупку нового жилья взять негде.

Марьяна собирала фишки от игры в коробку, когда Вадим достал из холодильника тарелку с картофелем. Аппетита не было, но желудок требовал пищи.

— Кто выиграл? — спросил он, ставя тарелку в микроволновую печь. Вадим ушёл до того, как закончилась игра, соврав, что у него заболела голова.

— Ничья, — сухо ответила Марьяна.

— В этой игре не бывает ничьей, — усмехнулся Вадим.

— А у нас, похоже, что бывает.

Кухня к тому времени начала погружаться в полумрак. Небо потеряло свои природные цвета, затянувшись серыми облаками. Тёмные дождевые капли падали на землю, образовывая лужи. Серый цвет казался Вадиму угнетающим. Каждый раз, когда червоточина окрашивала весь мир в свои оттенки, люди предпочитали оставаться дома. Дождь не нёс в себе радиации или каких-либо ещё примесей, вредных для человека. Жители города на интуитивном уровне не хотели иметь ничего общего с аномалией.

— Давай посмотрим сегодня фильм, — предложил Вадим, — вышли пара хороших комедий, можно отвлечься...

Мужчина повернулся, но кухня была пустой. Он не заметил, как Марьяна покинула помещение.

— Марьянка? — произнёс Вадим, выходя в пустой холл. — куда ты делась?

Сошкин ощутил страшное, паническое чувство тревоги. Серые оттенки, заполнявшие собой, дом, нагнетали атмосферу. Мужчина ощутил, как у него затряслись руки. Он быстрым шагом прошёл к двери комнаты дочери и без стука ворвался внутрь. Пусто. Чувство тревоги поглотило его с головой.

— Нет, — прошептал Вадим, направляясь на улицу.

Он выскочил под дождь, оглядываясь по сторонам. На небе червоточина раскрыла свой зев, словно огромную пасть. В самом центре этой пасти сконцентрировалась непроглядная чернота. Аномалия раскрылась во всей своей красе. Завораживающее и в то же время жуткое зрелище.

— Вадим? — голос Олега окликнул Сошкина. Козырев стоял на тропинке, глядя на соседа растерянным взглядом. — Кого потерял?

— Марьяна куда-то делась, ты не видел её?

— Вот чёрт, — выругался Олег и поспешил в дом.

— Что случилось? — выкрикнул ему вслед Вадим и Олег обернувшись, ответил, — я не могу найти Кирилла! Мой сын пропал из комнаты!

И в этот момент Сошкин понял, случилось нечто ужасное. Их дети пропали не просто так. Когда в прошлые разы аномалия начала приманивать к себе животных, то люди не замечали как питомцы исчезали буквально из-под носа. Несколько секунд он стоял на месте в полной растерянности, но затем начал действовать. Вбежав в дом, схватил дождевой плащ и выбежал на улицу. Олег тем временем выводил машину из гаража.

— Я с тобой! — выкрикнул Вадим, прыгая на пассажирское сидение.

Машина выехал на проезжую часть и понеслась по городу, игнорируя правила движения.

Вадим заметил как из домов выходят люди. Это были взрослые, они что-то спрашивали друг у друга, а затем быстрым шагом спешили к машинам.

— Все пропали, — прошептал Сошкин, — смотри, у всех пропали дети.

В ответ Олег Козырев только проскрипел зубами.

Они уже почти покинули город, когда на дорогу выскочил Глеб Сидоров. Мужчина махал руками, привлекая к себе внимание.

— Возьмём его с собой, — предложил Вадим.

— Чёрт, только не он, — ответил Козырев, но остановил машину.

В прошлом году, когда аномалия проявила себя, у Сидорова пропал сын. Никто не стал связывать исчезновения десятилетнего подростка с червоточиной. Людей она не привлекала, наоборот даже отталкивала. Но Сидоров был уверен в том, что сын пропал в аномалии. Он заявил об этом в полицию, и в город вновь приехали учёные, но они не смогли подтвердить или опровергнуть его слова. С тех пор Глеба можно было часто встретить за городом, разгуливающим по равнине. Он смотрел в сторону леса, грозил кулаками и почти всегда прибывал в отчаянье.

— Они все там, — заявил Глеб, садясь на заднее сидение.

— Ты видел их? — спросил Вадим, — видел наших детей?

— Нет. Но я уверен они возле червоточины.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — спросил Олег, нервно растирая ладонью шею.

— У меня на этот счёт своя теория.

Вадим повернулся к нему.

— Рассказывай.

— В прошлом году, когда началась аномалия, мой пёс поспешил к ней как и все другие домашние животные. Никита очень любил этого пса и поэтому поспешил за ним. Я не проследил за парнем, обнаружил его исчезновение слишком поздно.

— Никто не знает, как именно пропал Никита, — напомнил Вадим, — доказательство того, что он пропал в аномалии нет.

— А куда он мог ещё деться? — всплеснул руками Глеб, — и так понятно, отправился за своим любимцем.

— Допустим это так, — вмешался Олег, — это произошло в прошлом году. Почему именно сейчас пропали наши дети?

Козырев резко вывернул руль, чтобы избежать аварии. Несколько машин выскочили на дорогу. В них сидели мужчины и женщины с перепуганными лицами. Водитель махнул Олегу, указывая направление в сторону аномалии.

— Весь город едет туда, — заметил Глеб.

Как только они выехали за город, увидели червоточину. Она растянулась по всей длине леса. Выглядела как чёрная мгла, окутывающая деревья и подступы. Не осталось ни одного яркого пятна. Зелень пожухла, став серой и безжизненной. Деревья клонились к земле и было видно как некоторые из них падают.

— Вон они! — выкрикнул Олег, набирая скорость.

Машина выскочила с дороги на грунт и, прыгая на кочках, понеслась в сторону скопления детей. Местами ограждения выстроенные военными были повалены. Где-то разорвана рабица, а где-то повалены целые секции.

— Нужно вспомнить, с чего всё началось, — выкрикнул Глеб, хватая Вадима за рукав, когда они выходили из машины. Ливень начинал набирать обороты, создавая болото, в котором вязли ноги.

— С птиц, — напомнил Сошкин, к тому моменту он высмотрел среди детей Марьяну. Девочка смотрела в сторону аномалии.

— А потом, потом! — продолжал Глеб, поспевая за Вадимом.

— Потом, домашние животные, — Глеб протиснулся через секцию с разорванной рабицей, обратив внимание на проржавевший метал. Он подбежал к Марьяне и опустился перед ней на колени. Девочка не обратила на него внимания. Её взгляд был прикован к чёрному лесу. Мужчина огляделся, все дети стояли неподвижно, словно истуканы.

Кто-то из мужчин попытался поднять сына на руки, но не смог оторвать его от земли. Он делал новые попытки, но ничего не получалось.

— Марьяна? — Глеб провёл ладонью по лицу дочери, стирая дождевые капли. — Что с тобой?

— Она тебя не слышит, — произнёс Глеб, — но я знаю, что нужно сделать, чтобы спасти наших детей.

Вадим посмотрел на Сидорова.

— О чём ты говоришь?

И в этот момент дети сдвинулись со своих мест. Они медленно начали идти в сторону червоточины. Одна женщина в этот момент закричала, хватая свою дочь за руку, но не могла удержать ребёнка. Марьяна буквально сдвинула Вадима с места, но обратив на отца внимание.

— Стой! — он схватил девочку за руку, но не удержал. У Марьяны словно появились силы. Как он не пытался остановить её, ничего не получалось.

Неподалёку Олег встал на пути своего сына и упёрся ладонями в его грудь, но подросток в несколько раз уступавший по росту, силе и весу, продолжал идти. Ноги мужчин скользили по грязи, словно он пытался удержать не подростка, а автомобиль. Никто не мог ничего сделать со своими детьми. Подростки всё ближе приближались к червоточине, загипнотизированные её чернотой. А она открывала перед ними свой зев, преисполненная жаждой поглотить всех. Деревья гнили, разрушались и падали. Чернота пропитывала землю устремляясь на встречу подросткам. А в небе над лесом чернота начала раздвигать облака.

— Я знаю, как спасти их, — вновь произнёс Глеб, перекрикивая голоса, наполненные паникой.

— Тогда сделай это! — выкрикнул в ответ Вадим. В его голосу уже начали проскакивать истерические нотки. Марьяна шла без остановки, не видя препятствий.

— Вспомни, с чего всё началось! — вновь выкрикнул Глеб и побежал в сторону червоточины.

Вадим с удивлением смотрел ему вслед. Он видел, как Смирнов огибает детей и их родителей. Несколько раз мужчина поскользнулся на грязевой жиже, но продолжал бежать, пока не опередил самого первого из подростков. А затем не сбавляя скорости, вбежал в темноту, его тело моментально начало стареть. Одежда потеряла цвет и распадалась на лоскуты. Уже через несколько шагов Глеб сбавил шаг, его спина ссутулилась, мышцы одрябли. Он остановился возле кромки леса и повернулся. Вадим увидел старика, который крикнул охрипшим голосом:

- Вспомни с чего всё началось!

***

Они никогда ещё не видели столько военных и учёных в своём городе. Машины цвета хаки разъезжали по улицам в течение нескольких месяцев. В городе объявили комендантский час, а затем и вовсе признали его закрытой территорией. Небольшое поселение, всего пятнадцать тысяч человек оказались изолированными от всего мира. Если у кого-то и был до этого шанс покинуть город, то теперь последняя надежда пропала.

— Мы что, заражены? — спросила Марьяна, глядя в окно на проезжающий мимо дома грузовик с военными.

— Нет. Просто мы стали свидетелями аномалии о которой никто не должен знать. Хотя нет, — Сошкин сделал паузу, — мы стали участниками аномалии о которой ни кто не должен знать.

Марьяна посмотрела на отца, и Вадим вспомнил как три месяца назад пытался спасти дочь. Он держал её изо всех сил, но не мог противостоять той странной силе, что овладела подростками. По ночам он часто вскакивал в кровати, вспоминая тот день. Это был теперь его главный кошмар.

— Я по-прежнему ничего не помню, — призналась Марьяна, — меня уже несколько раз допрашивали военные и врачи, но ни я, ни кто-то из моих друзей, кто тогда был на поляне, ничего не помним.

Вадим сел за кухонный стол, открыв коробку с настольной игрой. Телевизор теперь включать бессмысленно. Город отрезали от всех источников информации. Сотовые телефоны не работали, а интернет и вовсе оказался вне закона.

Вадим вспомнил слова Глеба, бежавшего к червоточине, он утверждал, что знает, как спасти детей. И в действительности мужчина спас их. Стоило только раствориться в аномалии, как подростки рухнули в грязь. Их тела потеряли силы и, подхватывая детей на руки, взрослые бежали в сторону своих машин.

Вначале были птицы, подумал Вадим, расставляя фишки. Стаи птиц летели к аномалии, пропадали в ней сотнями.

— Осталось только неопределённое чувство, — продолжала Марьяна, нарезая яблоки дольками, — словно я в тот момент спала, но при этом видела всё происходящее. Перед глазами стоял странный, чёрный туман.

Вадим кивнул, но думал о домашних животных. Четыре года назад, один фермер утверждал, что видел как его пёс бежал за стаей птиц, летящих в сторону аномалии и оказался поглощён её свечением. С того дня, птицы больше не летели в сторону червоточины. На их место пришли домашние животные. Собаки, кошки, фермерские овцы, все они тянулись на поляну и исчезали в аномалии. Люди не могли удержать своих питомцев и когда небо затягивали облака, закрывали животных в подвалах домов.

— Мне казалось, будто снится сон, и ты был в этом сне, — Марьяна усмехнулась, — мне было страшно. Помню, как сильно боялась, но не могла ничего с этим поделать. Я была в тумане и искала из него выход. Мне казалось, что я не на поляне а лесу и вижу всё происходящее оттуда. Я видела всех нас. Видела саму себя и как ты пытался остановить меня.

Вадим задумчиво посмотрел в сторону окна. Небо с самого утра затягивало облаками. Он ощутил жгучее чувство тревоги. Вот опять, стоит только погоде измениться, и всё его нутро переворачивается вверх дном. Сошкин никак не мог выкинуть из головы слова Глеба: — Вспомни, с чего всё началось!

И Вадим помнил. Первыми были птицы, затем на их место пришли домашние животные. Животных заменил сын Глеба и после этого аномалия притянула к себе детей. Червоточина словно пробовала на вкус их всех и каждый раз новое блюдо становилось для неё деликатесом. Стоит только попробовать что-то новое, как тут же переключаешься на него.

А что теперь? Что после детей?

В памяти всплыл образ Глеба, растворявшегося в темноте аномалии.

Вадим посмотрел в сторону окна на небо, окрашивающееся в тёмный свет. Впервые в жизни это сияние показалось ему не просто привлекательным. Оно было прекрасным.

— Но затем я увидела небо, оно словно стало материальным и разломилось на куски. Мне показалось это расщепление настолько красивым, что больше не могла не о чём думать. Мне захотелось прикоснуться к нему, стать с ним одним целым. — Марьяна повернулась в сторону стола, держа в руке тарелку с нарезанными фруктами. — Пап? Ты где?

Она оглядела кухню, поставила фрукты на стол и вышла в холл.

— Папа? Мама? Вы куда пропали?

За окном послышался шум начинающегося дождя и помещение плавно погрузилось в серые оттенки. Обои и мебель потеряли свой цвет, превращаясь в кадры чёрно-белого кино. Марьяна вышла на улицу. Из соседнего дома появился Кирилл.

— Я не могу найти родителей! — крикнул он и девочка подняла взгляд.

Огромная червоточина разрезала собой небо. Точно такая же как в её видении. Небо разломилось на две части и из образовавшейся расщелины обрушивалась непроницаемая темнота.

Кирилл подошёл к Марьяне, обнял за плечи и повёл под навес, пряча от дождевых капель. Они сели нас тупеньки глядя как мимо проносятся военные грузовики, наблюдали за разрывающей пространство и время аномалией.

Если день начинается с хороших новостей, это ещё не значит, что к вечеру не случится ничего плохого. Но жить в ожидании худшего, столь же бессмысленно как и надеяться на выигрыш в лотерею. А бывают дни, когда ничего не происходит, они протекают медленно, размеренно, порой даже скучно. Такие дни самые не любимые у Марьяны Сошкиной.