Читать онлайн
"Граф Юнсоф"

Во дворце, в комнате, обставленной различными модными вещами старого времени, за письменным столом сидел мужчина лет тридцати. С рыжей бородой, на голове причёска в виде птичьего гнезда. Одет в зелёное пальто, чёрные брюки и сапоги того же цвета. Он яростно перебирал письма соплеменников, одновременно писал что-то на бумаге. То был граф Юнсоф.

А вокруг кружил, словно стервятник, его брат — граф Николаус. Происходили они из одного рода. Одет был Николаус также, но выглядел он куда опрятней, почему и пользовался большой популярностью среди местных жителей. Каштановые усы и шикарные волосы — его украшение.

— Юнсоф, братец, ты на письма должен был ответить час назад! Почему ж ты мой стол то теперь занял. По расписанию у меня написание книги, — заявил Николаус, подняв глаза на потолок, а потом глянув на пол.

— Извини, вчера не смог. Работы было много…

— Ах, так гуляние с молодыми девицами у нас ещё и работа? Получается, я за всю жизнь и поработал один раз! — Николаус удивлённо посмотрел на Юнсофа.

— Ну а что ты хочешь! Я популярен, смел и хитёр! Поклонницы просто так не появляются, как никак.

Николаус агрессивно ударил по столу, громко говоря:

— Так теперь ты мою работу стопоришь! Все времена у меня на шее просидел, я за тебя отдувался. То речь произнесёшь не достойную нашего народа, а я потом объяснялся! Нахлебник — одним словом.

Юнсофа застали врасплох. Он поднял взгляд, затем, не найдя оправданий, скорчил глупую гримасу и вновь принялся читать письма. Такое поведение суще прежнего разозлило Николауса, почему он и пнул стул, на котором сидел его брат. Юнсоф упал, уронив ручку на пол. Та сломалась, чернила растеклись.

— Это была фирменная ручка с Угринского завода! Ты не осознаёшь её цену? Может тебе её папка подскажет, который только тебя и любил? Я из семьи ушёл в четырнадцать лет, чтобы твои хотелки удовлетворить!

Юнсоф поднялся, отряхнулся. Потом вдарил кулаком по уху Николауса:

— Теперь я осознал, насколько ты неадекватный брат. Мне лучше знать, кому было тяжелей. Половину твоих денег уходили на налоги и…

— А то есть тебе денег было мало?!

Обоим графам просто голову сорвало с излияния души. По итогу начался мордобой.

Николаус схватил за грудки Юнсофа, тот попытался вырваться, но оступился и упал на стул. Николаус присел да стал украшать синяками от кулаков голову младшего брата.

Вдруг сердце врага перестало биться. Морганий больше не происходило. Николаус встал, будто во сне. Действия медлительны и пугливы. В полном шоке он выбежал из комнаты.

Вскоре приехали врачи, они вывезли тело Юнсофа и его личные вещи. Отныне о нём никто не слышал. По всему семейству передали о несчастном случае. Будто Юнсоф упал с лестницы, шею подвернул. Врачи молчали, так как пятьдесят тысяч гос-билетов за одну смену просто так не заработаешь. Хочешь или не хочешь — молчи. Иначе найдут и убьют, а в газете напишут о аварии какой-нибудь.

Итак, многие родственники сей династии поверили в правдивость истории, стали соболезновать. Однако двенадцатилетний племянник графа младшего, Барни, не мог поверить, что сильный, как бык, Юнсоф упал с лестницы, оступившись. Как только начал изучать вопрос этот, то наткнулся на множество проблем в виде незнания о произошедшем.

— Как такое может произойти?! Мы ведь родственниками были! — Кучерявые рыжие волосы и веснушки на щеках Барни ярко горели во время диалога. По крайней мере так всем казалось.

— Были… И жаль. Юнсоф обузой для нас всех оставался. Как не приезжал, то печеньки мигом поедал! — глаголила высокопоставленная, в красном платье и красных туфлях матушка Барни — Розалина.

— Вам что, печенек жалко? — Барни топнул хорошо начищенными чёрными сапогами (его наряд был схож на одежды Николауса). Ушёл.

— Куда ты, мальчик мой?

— Печенье есть!

*

Прошло уж четыре года с того момента.

— Барни, ты скоро станешь полноценным графом. Всего лишь два года хорошего поведения отделяют тебя от сие события. Иначе, в восемнадцать лет, вместо праздника получишь билет в самый северный город всего материка Старого — поселение Злато-на-Болоте. Куда раньше ссылали на работы бывших бандитов. Тебе ведомо это? — говорил учитель по столярным работам Владимир. Одет в старую холщовую рубашку, коричневые штаны и лапти. Да, стоит уточнить, с четырнадцати лет племянник стал заниматься у местных учителей, а не только в своём имении. В субботу являлся в мастерскую, где сейчас и находился.

— Ведомо, мастер. Кстати, вот уже я и закончил! — заявил Барни, подавая небольшое обструганное полено Владимиру. Одежды его походили на наряд столяра, ведь в праздничном на работу не пойдёшь, верно?

— Добро. Иди, дрова пока на баню поколи. Скоро Николка придёт, с ним в лес поди пойдёте?

— Да, чего в поместье-то сидеть? Скукотища одна, а знаний от учителей я не получаю. Тут мне больше занятия, чем у этих приезжих! — Барни уже взял колун, шёл к кучке поленьев, потому смотрел назад при разговоре.

Но в голове творилось у него совершенно другое. Он решил поехать к замку Дон-Терр, где засиделся граф Николаус. Разбить его армию и уничтожить самого графа — конец карьеры Барни и начало новой и свободной от всех внешних управленческих факторов жизни.

— Вот, дрова колю. А родители мои со старшеньким на балы ходят. Ему всего двадцать лет, уже имеет несколько медалей, даже военных, хотя нигде никогда не участвует. Странное дело! — говорил Барни полушёпотом, так как уши везде. Один раз так кузнеца в речке утопили, случайно.

Всё шло по нужному и заранее обдуманному сценарию: Барни наколол дрова и пошёл в лес. Где прихватил несколько веток с земли, спрятав их под одежды. Вернувшись, обстругал топором будущее оружие в той же мастерской, где занимался с Владимиром. Учитель ушёл в своё жилище — простецкую хижину.

В поместье Барни вернулся поздним вечером. Все уже спали, но охрана его пропустила. По пути увидал рыцарские доспехи, рядом с которыми лежала куча мечей в ножнах для завтрашней исторической постановки. Взял один, затем отправился к себе в комнату.

Там, лёжа на кровати, он решал свою судьбу:

— Коли уйду из дома к крепости, то путь назад окажется закрыт. Не уйду, то пропаду в поместье, с удивительно плохим образованием… — Он любил говорить шёпотом вслух. Это облегчало его муки.

Однако месть обрела большую популярность, чем обыденная жизнь. Оделся в походный костюм, лежавший в шкафу у каждого члена семьи, а именно: чёрный плащ, того же цвета сапоги, ремень с золотой бляхой. Под плащом скрывалась обычная рабочая одежда. Затем, дабы не привлекать излишнего внимания, пошёл в комнату родителей, где приобрёл (точнее украл) ключ от двери на кухне. Открыв её, свежий воздух выплеснулся на его поражённое лицо.

— Так легко? А где охрана? Любой бы смог зайти в наш дом! — вновь полушёпотом заявил Барни.

Не отважился сесть на лошадь, так как не очень обращался с ними. Вместо этого решил перелезть через забор поместья, тем более до крепости Дон-Терр всего лишь десять километров. Зачем тревожить скакунов?

Сказано-сделано. На утро юнца никто не видел.

*

— КАК ЕГО НЕ ВИДЕЛИ? На что охрану ставил я, чтоб любая там свинья пробежала в наш дворец, а там и порядку в доме конец! — орал на людей с винтовками и в серых пальто некто, под именем Михаил — отец Барни.

— Господин, а вы уж стихами говорите! Может новым Шокколевым станете? — усмехался один из двух охранников, точнее Первый.

— Ах ты ещё и смеёшься? Жалования захотел лишиться?

— Ага, вы уже убрали воинов рядом с дверью на кухне. Может оттуда мальчишка ваш и сбежал? — заявил Второй.

— Исключено! Дверь там заперта!

— Да, непреступная она! — с насмешкой отвечал Первый.

— И мальчик ключ не мог взять, дабы…

— Он в нашей комнате с графиней лежал! — пытался хоть как-то, даже неумело и по-детски отвечать граф Михаил.

— Лежал… лежал… — замешкался Второй.

— А я его по ночам воровал! — нашёл ответ Первый, да с таким довольным лицом он это говорил, что любой диву давался.

— Пф! — послышалось от графа, прежде чем он ушёл.

После коллеги пожали друг другу руки.

Вернувшись домой, Михаила сразу начала расспрашивать Розалина:

— Узнал?

— Ага, лишь время потерял! Всё, ушёл и ушёл! Как никак, через два года восемнадцать исполниться, — обстановка накалилась в виде взгляда наискось на глаза графа. Тот поправил воротник, вытянул шею, словно гусь, и продолжил: — В самом деле! Хватит за ним следить!

— А не это ли мне говорит человек, который с сыном не общался во век!

Супруги столь громко разговаривали, что их услышали даже солдаты.

— У них сегодня День Поэзии что ли? — заявил Второй.

Оба захихикали.

В это же время бурный диалог продолжался:

— От нашего графства хотят отделиться! Это всё из-за твоей халатности как к нашему народу, так и к сыну! — говорила Розалина.

— КАК?! Кто?!

— Ах, не знаешь…

— Нет! Так я ведь всё на благо делаю! Императору отчёты даю, и… и…

— Вот из-за твоего «и» и случаются беды! — Розалина поставила руки на пояс.

— Так отделиться-то кто хочет?

— Всем известно, народ возле крепости Дон-Терр. Они ведь к нам принадлежат, а хотят к графу Николаусу… Впрочем…

— СТОП! Так может Барни к нему и отправился. Помнишь, всегда про Юнсофа говорил и Николауса убийцей считал!

— Точно! Так приказывай скорей гнаться за ним! — Розалина в полном шоке села на кресло.

Михаил открыл окно. По поместью ходили солдаты-охранники и просто воины, которые принадлежали к их графству.

— Воины, собирайтесь! К крепости Дон-Терр поезжайте, народ восстал! И отыщите путника в чёрном плаще! — кричал граф.

Без лишних вопросов сели на коней и помчались к указанной географической точке.

Михаил обернулся к Розалине, заявив:

— Всё, не переживай! Его найдут и точка! Слово графа для них указ!

— Хоть бы, хоть бы. Кабы не убили его в схватке…

— Ой, будто он сражаться будет!

— Да, будет! По-твоему, он слабак, ничего не умеющий?

И опять завязалась словесная перепалка. Старший брат тем же временем гулял по саду. И переполох в поместье на него никак не повлиял.

— Куда вы воины? — только лишь спросил он.

— Граф приказал путника найти и бунт подавить! — ответил один из числа последних солдат.

— А-а, папка то у меня властный… — и с улыбкой сел на лавочку в саду.

Когда воины ушли, старший стал о балах думать:

— Вот, завтра у Катеньки празднование двадцатилетия… Точно! — вскочил. — Мне ведь медали нужно начистить!

И как шальной побежал во дворец.

*

В это же время, за четыре километра от поместья, Барни шёл в горах. До ближайшей деревушки было вовсе не легко добраться, а очень тяжело и нудно. Так как кругом одни и те же пейзажи — горы с кустарничковой растительностью.

— Не думал я, что самым трудным в этом походе будет добраться до деревушки ближайшей! — пробормотал юнец.

До вершины оставалось совсем немного. Барни быстро преодолел путь, затем перелез через горный хребет. Перед ним открылся чудеснейший пейзаж: зелёная равнина с бурно текущей рекой, кругом горы, а также деревня, от которой шёл пастух с баранами.

До селения добрался Барни быстро, если не моментально. Его никак не встретили — местные прошли мимо. Зачем им какой-то неизвестный путник в чёрном плаще?

Тут послышался цокот копыт. По горной дороге мчалось войско графа Михаила!

— Мгм… — только лишь сказал путник. «Хорошо, что не пошёл я там, иначе ждала меня бы участь не самая прелестная!» — отозвался Барни о войске.

Примчали солдаты не просто так. Их тут же встретили народные ополченцы:

— Граф Михаил не наш правитель! Лучшим был бы Николаус! — кричал глава тысячного войска — местный кузнец с мечом.

Барни в суматохе спрятался за самым крайним домом в поселении.

— Да Михаил вам хотя бы школу построил! Вы знаете, хоть один случай, когда Николаус из крепости своей вышел? — заявил глава войска графского.

— Ага, знаем! А что его брат Юнсоф сделал? А?! С дамами гулял да на письма отвечал? Как и Михаил ваш же! — отвечал уверенный кузнец. Он поднял меч, что сделало и его войско. Вооружены были чем попало: вилами, дубинками, может быть и мечами, но то — редкий случай.

— Ваш выбор. Мы считаем аморальным с вами бороться… — произнёс глава графского войска. — Мы доложим Михаилу все ваши потребности. Он сделает всё, чтобы на этой земле воцарился мир! Только дайте нам путника в чёрном плаще найти, и мы уедем мигом.

Солдаты уж было продвинулись вглубь деревни, но кузнец выкрикнул роковую фразу:

— Пропадите вы пропадом! Мы тогда сожжём ваше поместье! Не нужен нам ваш Михаил, как же вы не поймёте! «Скажем потребности» и чего? Много ли сделает он для нас?

Ему подали метательный нож из толпы, затем он бросил в ехавшего последним солдата оружие для привлечения внимания хоть кого-то. Однако бурной поддержки масс не дождался:

— Э-э, Архип, мы о другом договаривались! Шобы Михаилко нам новые посевные места дал да десяток мешков зерна. Может и свиней, а то на коровьем молоке далеко не уедешь! — говорила старушка, которая главной по урожаю в селении была.

— Тише, может и своё государство создадим! — отвечал он с ухмылкой.

— Не нужно оно нам! — прокатилось по публике полушёпотом.

Некоторые уж хотели поднимать бунт против кузнеца, однако в действии всех опередил отряд графский.

Воины развернулись. Главнокомандующий махнул рукой. Лошади заскакали в сторону мятежников.

Барни хотел помочь отряду отца, но выдал бы себя мигом. Потому в спешке ушёл к крепости, которая уже виднелась. Стояла Дон-Терр на холме в тумане, чтобы было трудно добраться недоброжелателям.

Хоть местные и имели численный перевес, однако многие не умели хорошо сражаться. Других же вообще позвали просто постоять. Почти три четверти разбежались, что и предсказуемо, так как всех Архип обманул. А оставшихся воины без особых усилий разбили.

Только лишь после направились к крепости Дон-Терр для поиска странника в чёрном плаще.

*

Стража крепости не представляла особой опасности для абсолютно любого человека, заходившего в местность. Ведь как-таковое войско было давно распущено императором материка Старого из-за «представления большого неудобства для жителей».

Первое, что увидел Барни, выйдя на вершину холма к крепости — палаточный городок. Чуть пройдя, он завязал диалог с местным — немытым и нечёсаным, в старой шинели (чудом досталась, наверное) жителем сие поселения:

— Здравствуйте! — сказал Барни.

— Бдых… — послышался приглушённый ответ, а затем и сама бородатая голова появилась.

— Я не сильно вас потревожу, однако…

— Потревожишь, ухх, достаточно сильно.

— Я думаю…

— А ты не думай! Лучше подай на еду, иначе встрёпку-то мы тебе устроим!

Барни достал меч из ножен, и разговор о встрёпке сам собою устранился.

— Мне к графу Николаусу нужно! Понимаете?

— Да, мне тоже к нему нужно и что? Я ползу на коленях, умоляю? Нет. Так и ты иди домой…

— Заглохни! — ответил рослый житель поселения, одетый в рубашку до пят, состоящую из цельного куска ткани. — Пройди по этой тропке к развалинам, там коли по кустам с капканами сможешь пройти, то в крепость тайным ходом попадёшь.

— А напрямик нельзя?

— Ни в коем случае! Убьют и всё тут! — затем оценил боевой потенциал Барни и продолжил: — Даже тебя победят. Увы…

Странник раскланялся. Затем пошёл на лево от поселения, прямо по тропке, рекомендованной. Зрелище не очень интересное, так как кругом однообразный рельеф, представляющий из себя мелкие кустарнички и траву ярко зелёного цвета.

— Такой насыщенной травы я ни разу в жизни не видел! — вырвалось у Барни.

Юнец вообще мало чего видел. Однако это хоть что-то, по сравнению с его братцем, может быть и родителями. Такие мысли посещали Барни: «Они вообще хоть раз из поместья выезжали? А, точно, был случай…». Как раз об одном инциденте в семье графской не принято говорить — бунт землевладельцев.

Страшное дело. В тот день куча людей вышла, дабы сжечь дом Михаила. А всё случилось из-за повышения налогов на землю. Но граф был умён и не опытен, потому не учёл, что в его владениях проживает большинство землевладельцев. Вот и случилось восстание.

Барни уже подошёл к развалинам. То была куча белых кирпичей, которую обвил плющ. Сверху красовалась потемневшая вывеска: «Бильярд».

— Прям на развалинах и играли? — съязвил путник.

Потом, не смотря долго на находку, отправился дальше. А дальше — кусты.

В них предельно осторожно себя вёл: обходил все препятствия, думал о дальнейшем пути. Со лба аж полились капельки пота. Настолько трудно давался участок пути.

— А ну отдай! — послышалось впереди.

— Ну не!

— Сам начищай свою саблю!

— Делиться родители не учили?

Вдруг лязг металла. Барни быстро преодолел кусты и оказался возле тайного пути в крепость — просто дыру в стене, завешанную полотном. Возле неё два охранника (как в поместье у графа Михаила). Одежды такие же. Первый схватил за шкирку Второго и что-то ему объяснял.

— Эй, ты кто? — спросил хоть и не в очень удобной ситуации Второй.

— Я — странник и представитель графа Рукколы! — уверенно отвечал Барни, подняв голову вверх.

— Ух, имя какое заморское. Ну уж проходи! А что не через главный вход? Побоялся охраны? — говорил Первый, отпустив Второго.

— Да нет!

— Так охраны там и нет! — подорвались от смеха оба стражника.

Вот тут-то и вскрылся обман того рослого жулика. Но, сейчас не о нём.

— Что ж стоишь как не родной?! Проходи! — Первый поднял полотно, Барни вошёл в крепость.

Внутри форт представлял из себя вполне убранную цепь помещений. Всё будто делалось для гостя. На стенах висели картины, на полу лежали красные паласы, в связи со сквозняком, исходящим от той дыры в стене.

«Вот это домище у Николауса!» — подумал Барни. Он приметил второй этаж, на который вела не очень крепкая дубовая лестница.

— Эй, ты кто будешь?! — крикнул, подойдя почти вплотную к путешественнику, чернобородый, в красном плаще, мускулистый, но низенький старик. Ростом, примерно, с двенадцатилетнего мальчишку.

— А вы сами-то кем приходитесь? Может графа Николауса знаете? — начал диалог Барни.

— Как же не знать-то? Я шаман евойный — Хеленосом звать. Чай, погостить пришёл?

— Да! Отведёте к графу?

— Не могу, он пока спит. Ватрушек наелся... — на лице мага появилась едкая улыбка, потом эмоции сошли на нет. — Мне, лично, его мир совершенно понятен. Сбежать я хотел! Поможешь? — говорил шёпотом, закрыв сбоку левую часть лица ладонью.

— Гони его в шею, странник! Это дурачок местный! — заявил Первый, как только заглянул в крепость.

Шаман тут же убежал на улицу, где за ним погнался Второй. Пришлось Барни один на один расправляться с большим желанием посмотреть на кабинет Николауса.

Он поднялся потому наверх. Пред ним было две двери... Выбрал правую, в связи с надписью: «Кабинет». Открыл её да увидал большую, тёмную, пыльную, пропахшую чернилами комнату. За столом сидел в графских одеждах скорчившийся старик.

— Ты Николаус? — выставил вперёд меч Барни.

Ответа не последовало. Тогда злостный нарушитель всех моралей и правил снёс бедному деду голову. Но это оказалось ловушкой, ведь из второй комнаты выбежала охрана, состоящая из пяти человек.

— Попался, подлец! — заявил один из стражей, одетый в модный на то время фрак.

Схватили без лишнего сопротивления Барни. Затем отвели на нижний этаж, в комнату с надписью «Канцелярия». Но оказалось всё совершенно не так. В комнате этой пировали. За длинным столом сидел граф Николаус, одежды которого напоминали о том фальшивом старике. Он перебирал бумаги, делая пометки чернильной ручкой. Соответственно носил очки.

Граф нисколько не постарел, если не стал лучше выглядеть.

— Посадите его за стол. Пусть поест как следует. Раз казнь скоро... — граф положил руки на стол, снял с себя очки. Позже положил бумаги и ручку в выдвигающуюся часть стола.

— Время обеда. Оставьте нас! — заявил граф, показав на дверь охранникам. Те покорно ушли.

— Мы с тобою побеседуем, юный друг! Я не боюсь твоего меча, — указал пальцем на ножны Барни, — ведь обладаю саблей! — Чуть отодвинулся на стуле от стола и показал ножны.

— Ты убил Юнсофа? — последовал ответ. Барни даже чуть привстал да скорчил злостное лицо.

— Да, я, — Николаус знал, что в графстве его и за пределами факт этот не был секретом уже давно. — Так если он при дворе псом моим был, ничего не делал. Что ж, мне его держать на цепи? — и расхохотался. Грудь и живот поднимались то вверх, то вниз.

Позже наступила гробовая тишина. Охранники замолкли, чтобы услышать предстоящую, серьёзную речь.

— Но просто так нельзя убивать человека! Это аморально! — Барни начал выходить из себя. Он уже не сидел за столом, а ходил вокруг Николауса.

— Верно. А разве ты понимаешь хоть какие-то законы морали? Нет, потому что не дорос ещё!

Барни схватил графа, а тот, чуть пристав, кинул через стол странника. Чёрный плащ спал. Юнец вынул из ножен меч. То же самое сделал и Николаус. Завязалась небольшая драка.

Прибежала прежняя охрана. Воины скрутили Барни, отобрали меч его и отдали Николаусу.

— Получишь оружие завтра. На дуэли. А сейчас обед!!! Когда я это сказал?! — смотрел на главного из охранников. — Где еда?

— Готовиться пока, не кричите на меня тем более! Я побольше вашего видал! — ответил главный.

— В самом деле. Что-то я распоясался... Извини...

Барни в ту минуту сильно удивился, аж потерял ощущение окружающего мира на несколько секунд. «К графу вот так обращаться?» — думал он. В поместье Михаила это было под большим запретом, а вот Николаус дозволял всё. Однако, к чему эта вседозволенность и привела — в стене крепости дыра, а почти пред главным входом бездомные сидят. Непорядок, одним словом.

— Ладно, поднимайте его. Кстати, как зовут тебя, мятежник? — спросил граф, немного улыбаясь от происходящего.

Охранники исполнили приказ, даже стряхнули пыль с костюмчика Барни.

— Я Барни, племянник Юнсофа...

— Да? — Николаус скорчил такое смешное лицо от удивления, что Барни чуть не залился смехом. Однако немного ухмыльнулся.

Граф с улыбкой пожал юнцу руку.

— Ай, как же ты подрос... Но черты лица сохранились. Садись за стол, сейчас обед уж принесут.

Охрана как раз таки и пошла за ним. Николаус уселся на своё прежнее место:

— Что ж ты меня убивать-то пришёл? Разочаровал ты меня... — посмотрел в окно.

— Так что ж у вас полы пыльные? Весь костюм грязным стал!

— Потому что комнату немного проветриваю. Я — человек-комнатное растение.

— Это как?

— Людей, которые не выходят на улицу я так называю. Просто боюсь столкнуться с критикой в мою сторону, ведь я её не переношу. Также остерегаюсь болезней всяких и тому подобных болячек.

— Коли не убираться, то проблем будет больше! — ответил Барни.

— Знаешь ли...

Три повара принесли обед, который состоял из риса с курицей, щи и компота. Барни кивнул, значит проявил благодарность кашеварам, затем принялся кушать. Он совсем потерял бдительность из-за лепетаний и возгласов врага своего, а ведь в еде той мог находиться яд. Граф немного выдержал паузу, затем клал небольшие куски пищи себе в рот.

— Знаешь, у меня в детстве друг был — камень.

Юнец опять чуть не рассмеялся.

— Я его называл Камешек. Разрисовал углём, который для растопки печки привозили рабочие. У меня его Юнсоф и отобрал, смеялся ещё надо мною. Ну, я и забыл о нём.

Чуть прожевал и вновь продолжил:

— Потом отыскал в вещах этого бездельника. Так он с ним ничего не делал, то есть не нужен был ему этот камень. Если Камешек был мне дорог, то для Юнсофа! — ударил по столу кулаком так, что аж на улице было слышно, — Камень для него — просто камень. Вот зачем захапал?

— Может завидовал? — предположил Барни.

— Хех, коли так, то Юнсоф всем завидовал. Как к кому-нибудь в гости пойдёт, так утащит что-либо. Я когда его комнату открыл, то просто удивился сколько вещей он хранил. Даже не ухаживал за ними. Но, пригодилось это. Ненужное я выкинул, а нужное — оставил своей особе.

Пока Барни вполне спокойно съел весь обед, то Николаус всё глагольствовал и глагольствовал.

— А ты вот мне скажи, как к убийству Юнсофа относятся? — спросил граф, принявшись (наконец-таки!) есть.

— Многие верят, что он с лестницы упал. Другие, знающие люди, никак не относятся, ведь им всё равно.

— Ну и замечательно!

Граф за несколько минут съел всё. Вскоре пришли повара, забрали посуду и удалились.

— Пойдём на прогулку что ли?

Барни кивнул.

Через главный вход вышли. Их встретил палаточный городок.

— О, вышел болтун! — сказал кто-то из своеобразных домов.

— В темницу, — заявил граф, смотря на воинов, ходящих рядом.

Сказано-сделано. Тут же палаточного городка не стало, а жители его завтра уже направятся на принудительные работы в поля.

«Чего Николаус остерегался, то его и встретило первым» — подумал Барни.

Николаус всё ещё стоял на лестнице, он был поражён красоте своих владений. Послышался топот копыт. На территорию крепости въехали войска графа Михаила.

К ним поспешили витязи Николауса.

— Что вам нужно? — заявил он.

— Мальчишку отдайте! Нам Михаил приказал поймать путника в чёрном плаще. Мы видели, он к вам убежал! — сказал главный отряда Михайловского.

— Нет у нас его... — Николаус посмотрел вниз.

— Так он же рядом с вами стоит! Думали мы совсем глупые и Барни не найдём?

Главный подошёл к Николаусу, охрана приблизилась к своему вождю.

— У меня с Барни дуэль. Так что идите пока!

Юнец удивился.

— Я больше не хочу никаких выяснений отношений! — сказал шёпотом.

— Мне нужно закончить с Юнсофом и его наследниками, а на пути — ты.

«Ну раз так...» — подумал он.

— Приказ есть приказ. За мальчишку биться будем!

И началось сражение! Барни сбежал с поля боя в крепость. А вернулся со своим мечом. Вознёс его, прицелился и хотел ударить в голову Николауса, который просто стоял на крыльце. Но тут старик вынул саблю и первым ударил. Юнец кое-как защитился.

Совершил выпад, ударил кулаком в нос графа. Тот со всей силы пнул в плечо мальца.

Выбежала прислуга управленческая с саблями (двадцать поваров и десять уборщиков). Хотели уж вступить в бой:

— Крышка вам! — крикнул главный повар. — За Николауса!

И все бросились в атаку. Пока граф отвлёкся на кровь из носа, пытаясь её остановить, Барни решил до последнего защищать войско своего отца. Он сбросил с крыльца Николауса, затем накинулся на прислугу.

Уроки в поместье прошли не зря, ведь смог победить свыше десяти врагов без единой царапинки. Однако потом отвлёкся, может быть, устал, но сбавил обороты. Пять человек прорвалось в основную битву. Потому с большей агрессией взмахнул мечом да поверг всех оставшихся. Использовал и перекаты, выпады, в общем-то всё, чем учителя наградили.

Со спины напал Николаус. Саблю свою потерял в ходе сражения, потому прыгнул на Барни. Тот опрокинул на пол старика, отбросил меч. Завязался кулачный бой.

Наносил удары Николаус сбоку, юнец отбивался от них, что злило соперника ещё больше. Затем Барни схватил за кисти графа.

— Что ж ты меня хватаешь то? — спросил он, немного толкнув врага.

Уже стали драться на полу. Вдруг основной бой между воинами остановился.

— Вот и всё... — послышался голос главного.

Барни встал с пола, то же самое сделал и Николаус.

Осталось всего два воина со всех войск да пять лошадей. То были витязи Михаила.

— Ищи воинов, Николаус. Ждёт тебя война, — сообщил главный.

Оставшиеся сели на коней, отправились к графу своему, а лошадки лишние — за ними.

— Вот в этой битве мы и разрешим вопрос наш! — сказал Николаус.

Барни поднял свой меч, положил его в ножны.

— До встречи... — заявил он сквозь зубы, обернувшись назад.

Вышел из крепости.

*

— Не ругайтесь на меня! Я хотел сделать благое дело, а именно — угомонить повстанцев в селе одном, — говорил Барни родителям.

— В самом деле чудное дело! — сказал граф Михаил. — И как успехи?

Розалина кивнула.

— Эээ, — юнец немного запнулся, но вскоре продолжил: — Успехи не очень хороши. Прежде всего стоит сказать, что меня вызвал на дуэль граф Николаус. Он собирает войско, чтобы защитить тот народ.

— Ах так! — Михаил был просто возмущён, если не находился в сильнейшей для своего характера ярости. — Тогда мы тоже армию соберём! И я поеду на поле битвы!

— Куда ж вздумал?! — Розалина подбежала к мужу.

— И старшего сынка тоже возьму. Коли Барни в битве участвует, то Мефодий сидеть дома должен?! — граф поднял палец вверх. — Не позволю!

После этого вместе с Барни вышел из поместья.

Вечером, если не ночью, к холму подходило войско Михаила, состоящее из тысячи человек, сто из которых — обученные солдаты, а остальные — крепкие добровольцы. Обученные (среди них Барни и Михаил) ехали на лошадях. Находились перед селом.

На возвышенности уже готовы к обороне войска графа вражеского. Николаус вышел впереди всех да крикнул:

— Пли!

Пушки, ранее не замеченные, тут же выстрелили. Михаил моентально понёс небольшие потери. Забежали в деревню, а жителей там совершенно не было.

Барни глянул на состав врага. Среди них и жители палаточного городка, и жители деревни.

— Папка, смотри, — заявил он, указывая на холм.

— Ну, войско.

— Так войско с местных поселенцев!

— Вот олухи! По-другому не скажешь, правда. Хей, Иван! Окружи-ка со своими воинами холм, по-тихому заберитесь к крепости да там и ударите по врагу. А мы — напрямик. Силы позволяют.

Тут же высокий солдат (Иван точнее) произнёс:

— Так точно!

Затем пешие побежали врассыпную к холму, а обученные — напрямик к пушкам.

— Пли! — послышалось вновь.

Но попасть в яблочко уже невозможно. Через несколько секунд к пушкам выехали обученные и остановили лошадей. Затем Барни спрыгнул прямо на орудия и уничтожил несколько воинов. То же самое сделали и другие бойцы Михаила, даже он сам.

Тем временем ополчение уже подошло к крепости Дон-Терр.

— Вперёд! — шёпотом крикнул Иван.

Без возгласов бросились в атаку. Вскоре заняли саму крепость и изничтожили в ней всю охрану.

Спереди Барни со старшим братом вплотную стреляли из пушек во врагов.

— Бежим! Бежим! — кричал один из воинов сопротивления.

Николаус же двинулся прямо на орудия. Как закончились ядра, то его действия оказались разумными.

Ополчение ударило в тыл врага. Произошёл раскол защитников, что и ослабило их.

Барни отошёл от пушки, затем вынул меч из ножен. Сделал выпад вперёд, но граф-соперник саблей поранил плечо юнца. Тогда последний проткнул насквозь врага. Видящие это охнули, а другие с большей яростью бросились в атаку.

Николаус захрипел, а затем и упал на спину. Барни ответил тем же всем на него бегущим.

Мефодий и Михаил сражались храбро, пробивались к крепости.

— Вперёд! Добьём гадов! — кричал теперь уже единственный на поле боя граф.

Его воины покорно слушались. Многие даже враги его услышали и сдались в плен. Однако число их несравнимо с количеством атаковавших.

Кстати, во время бойни имелось в распоряжении врага около двух тысяч воинов. Сейчас же и двухсот не наберётся.

Впрочем, так же Николаус и охранники его угрожали Барни, не найдя в этом ничего плохого. Одному юнцу, но никак не войску.

Итак, вернёмся к полю боя. Где ополченцы стали атаковать врага и с запада, с востока же имелось свободное пространство от солдат. Этим-то и воспользовались они.

— В крепость! — крикнул один из воинов.

Все за ним. Думали, не достанут их. Заперлись, значит, в комнатах. А обученные солдаты, между тем, подкатили пушки к Дон-Терр да стали стены ими колотить, ведь ядер больше не было.

Спустя может минуту такого незаурядного дела дом сложился. Участь людей внутри, думаю, вполне известна.

— Человек десять, — заявил Иван, пересчитав поголовно пленных, сидящих прямо на холодной земле.

— Маловато вас, ребята, — сказал граф, ходя возле обломков крепости.

— Да мы не сами в это ввязались! Пообещали нам улучшение жизни! — сказал один из пленных.

— А по итогу шиш вы получили! — с усмешкой заметил старший брат Барни.

— Ну не так же грубо! — граф посмотрел на сына совершенно непонимающими глазами. — Так, вы наши пленные. Будете село своё улучшать, — обратился к задержанным.

— Хорошо, мы всё сделаем, что прикажите! Да ведь? — говорящий посмотрел на остальных, а те на него.

— Конечно! — ответили они в один голос.

— Ну раз так, то... Ребята, отведите их в село и проследите за работами, — сказал Михаил своим воинам, обученные солдаты стали уж уходить. — Однако не сейчас! В самом деле! Отдохните немного. Ну а добровольцы! Куда вы потом пойдёте?

— Я хочу к жизни обычной вернуться, — сказал один из ополченцев.

Поднялся небольшой шум, связанный с объяснением желания каждого.

— Хорошо, сделаем по-другому! — говорил граф, активно жестикулируя. — Кто пойдёт со мной поднимите руки...

Из оставшихся семисот тридцати девяти воинов только лишь сто тридцать девять подняли руки.

— А какие профессии у вас были, важные поди?

Оказалось, что многие дома на огороде были, тратили еду только на себя и никуда не продавали выращенное. Потому с охотой взяли таких. А ремесленников пришлось оставить на прежней работе.

— Однако не стоит расстраиваться! Вы все служите мне, только не совсем в прямой форме. Ведь ваши старания никогда не пропадут даром! Без ремесленников и других деятелей графство моё закончит существование. Правители приходят и уходят, а люд обычных остаётся на веки вечные!

Последовали бурные овации. Граф раскланялся. Пленные же переглянулись между собой, понимая к какому правителю попали.

— А условия его лучше, чем у Николауса. По крайней мере на словах то уж точно! — сказал шёпотом один из задержанных другому.

Тот кивнул и добавил также тихо:

— Думается мне, что требования наши он исполнит уж точно, так что нам с лихвой хватит!

Вот, речи сказаны. Воины элитные сели на коней и часть из них сопровождала графа с сыновьями, другая направилась в село. Добровольцы все к поместью поехали.

— Ну что, как на поле боя? Необычно и страшно поди? — спросил Михаил у Барни.

— Есть немного, но цели я свои выполнил.

Про это уж граф спрашивать не стал.