Читать онлайн
"Не боярское дело. Часть 9"

Глава 81

Вот и прошла ещё одна «полевая свадьба» в моей жизни.

Такое обидное определение скромной свадьбе придумала Алёнка уже давно, ещё во время моего венчания со Светланой Второвой, но я и предположить не мог, что название приживётся.

Понятно, что у князя и японской Императрицы, а именно так я позиционирую Аю, торжество должно было быть на порядок пышнее и богаче, но нас сроки поджимают, и про военное положение не стоит забывать. Фактически, я с сёгунатом нахожусь в состоянии необъявленной войны. Так что не время для роскоши, к тому же вопросы безопасности имеют место быть.

Торжество прошло, скажем так, достаточно приватно.

– Солнышки мои, поторапливайтесь. Вылетаем через час, – громко объявил я, проходя по коридору мимо спален жён.

Был, конечно, соблазн, потихоньку завернуть в одну из дверей, но нет. Некогда.

Есть же на свете счастливые люди! Они даже медовый месяц могут себе позволить. Не то что отдельно взятый князь. Ещё вчера была свадьба, а сегодня я уже в новых заботах. Мы все перебираемся на Сахалин.

Губернатор, такая душка, вчера торжественно вручил нам ключи от особнячка на Сахалине. Оказывается, имелся у него такой. По его словам, он почти копия того гостевого особняка, в котором мы во Владивостоке живём. Не правда ли, милый и своевременный подарок? Самое смешное, что лично губернатору он ничего не стоил. Выстроен он, как и губернаторская резиденция, на казённые деньги, а сам губернатор в ближайшие годы на Сахалине вряд ли покажется. Что ему теперь делать на землях князя? То есть, на моих землях, какими они и будут все двенадцать с половиной лет.

– Милый, а вылет не может потерпеть до завтра? – показалась из приоткрытой двери Дарья, полураскрытый пеньюар которой открывал изумительные виды, – Фу, там же сейчас слякоть, серое небо, и наверняка ни одного приличного магазина нет, – состроила Дашка огорчённую мордочку, добавив в качестве аргумента в проёме двери ногу, оголенную заметно выше колена.

– Никаких опозданий. У меня на днях на Сахалин Главы Кланов Хоккайдо прибудут на переговоры. Может даже завтра уже нарисуются. Вопрос исключительной важности. Хорош я буду, если не окажусь в нужном месте в нужное время, – решительно ответил я, глядя на ногу и сглатывая слюну, – А если Сахалин тебя не устраивает, но можешь забирать с собой Алёнку и марш обе домой.

– Как скажешь, наш грозный повелитель. Мы подумаем, – мурлыкнула Дашка, и закрыла дверь, разом приводя меня в чувство.

* * *

– Ну что тебе сказать про Сахалин?

– На острове нормальная погода.

– Прибой мою тельняшку просолил

– И я живу у самого восхода.

Эту песню мы услышали, когда Сахалин замаячил на горизонте и мы включили рацию. Кто-то, под незатейливое сопровождение, задушевным баритоном старательно выводил слова песни, судя по упоминанию в ней Союза, написанную нашими предками ещё в далёком далёко.

– Моряки с канонерок развлекаются, – вслух заметил второй пилот, в обязанности которого входили радиопереговоры с землёй, – Корабельные рации, они даже по звуку другие будут. Надо же, как морячки стараются на контакт с местным населением выйти.

– Можно подумать, ты бы не старался, если бы тебя на год на Сахалин сослали, – усмехнулся его коллега, не отрывая глаз от приборов.

– Сахалин - поле, объявляйте антракт. Подтвердите готовность к приёму дирижаблей, – дождался конца песни пилот, прежде, чем начал вызывать по рации лётное поле Южно-Сахалинска.

– Сахалин - поле на связи. Дирижаблей в воздухе не наблюдаю, – растерянно отозвалась наземная служба спустя секунд десять.

– Рации у нас хорошие. Решил заранее предупредить, пока у вас там следующий номер концерта на рабочей волне не объявили, – выговорил пилот своё отношение к дисциплине радиоэфира.

Правильно сказал. Никто бы из нас не стал бы возмущаться, выбери моряки любые другие частоты. Так нет же. Им приспичило свою рацию настроить именно ту частоту, на которой дирижабли и диспетчер свои переговоры проводят.

Наше появление на Сахалине вызвало вполне ожидаемый фурор. Нечасто сиятельные персоны посещают этот всеми забытый остров, находящийся на самом краю Империи.

– Какие планы, князь? – встретил меня ранее прибывший сюда Алябьев, который судя по всему, уже неплохо освоился на Сахалине. Больно уж у него свита обильна и разношёрстна.

Тут тебе и офицеры в морской форме, и в казачьей, и даже полицейский чин имеется.

О, а вот и переводчик мой за спины других офицеров спрятался. Алябьев постарался. Нашёл уникума в штабе флота. Два дня ему с моряками пить пришлось, прежде чем нам парня отдали.

– День - другой вживаемся и осматриваемся. Затем с японцами в переговорах участвуем, а потом война план покажет, – широкими мазками обозначил я перспективу.

– Война? Какими силами воевать собираетесь, Ваше Сиятельство? – поинтересовался один из морских офицеров, воспользовавшись тем, что генерал отошёл поприветствовать моих жён.

Кстати, далеко не всех. Дарью с Алёнкой я всё-таки отправил домой. Завтра с утра они из Хабаровска пассажирским дирижаблем полетят в столицу.

– Пока исключительно своими собственными. Лично княжескими. Так что осваивайтесь на Сахалине и рассматривайте своё пребывание здесь с точки зрения обороны острова.

– Простите, князь, а что вы нам прикажете делать, если сюда весь японский флот придёт? Вам не кажется, что маловато у нас силёнок окажется даже для обороны?

Взглядом я нашёл капитана Якимова. Он единственный здесь, кто мне знаком из моряков.

– Капитан, представьте мне вашего коллегу, – попросил я у командира приписанной мне группы кораблей.

– Капитан третьего ранга Шниперсон. Командир канонерской лодки "Бобр", – отрапортовал Якимов, пряча в усах затаённую улыбку.

– Где-то я уже слышал недавно эту фамилию, – наморщил я лоб, пытаясь из калейдоскопа представлений, которые обрушились на меня во Владивостоке, вычленить нужное воспоминание.

– Начальник Адмиралтейства у нас с такой же фамилией, – одобрительно кивнул Якимов.

– Сын?

– Старший.

– Вот что я вам скажу, капитан третьего ранга Шниперсон, – повернулся я к молодому офицеру, – Это хорошо, что вы пытаетесь думать, и сомневаетесь. Плохо то, что сомневаетесь вы во мне и в способностях нашего штаба. Воевать можно по-разному. Можно из пушек стрелять, или труса праздновать, а можно головой думать. Лично я предпочитаю последнее, чего и вам желаю.

Может, резкая отповедь от слишком молодого меня и не возымела бы должного действия, но я вышел из дирижабля "при параде". Со всеми своими наградами. Мой немногочисленный, но очень выразительный иконостас наград понимающим людям говорит намного больше, чем обычные слова. По крайней мере Шниперсон со своими тремя медальками даже близко мне не ровня. К тому же тех медалей, что за боевые заслуги даются, среди них не видно. Одна юбилейная, а две за выслугу.

– Ваше Сиятельство, а казакам к чему готовиться? – спросил меня казачий офицер с четырьмя звёздами на погонах.

– Пока обживайтесь, – чуть замялся я, не зная, как правильно определить его звание. Не доводилось мне ещё с казаками дел иметь, а в Академии они как-то за кадром оставались и нам про них мало что рассказывали, – Скоро вам обмундирование новое подвезут и из оружия кое-что мы вам добавим. К примеру, те же пулемёты крупнокалиберные. Было бы совсем неплохо, если бы у вас кто в артиллерии разбирался. Береговые батареи придётся изрядно усиливать, а то вон господин Шниперсон себя неуютно чувствует на боевом корабле, – не смог я удержаться от подколки, что вызвало понимающие ухмылки у всех остальных флотских.

– А как же вы воевать собрались? – высказал казак тот немой вопрос, который легко можно было прочитать на лицах всех собравшихся офицеров.

– Исключительно силой разума и убеждениями, – ответил я, и увидел, как скорчили друг другу гримасы офицеры, посчитав мой ответ крайне вздорным.

– Убеждать лучше всего с пулемётом в руках, а ещё лучше, с кучей пушек за спиной, – поделился со мной казак своими видами на ведение успешных переговоров.

– Я сторонник иных мер. Или все японцы подчинятся моей жене, то бишь, своей Императрице, или я их всех отправлю на дно океана крабов кормить. Согласитесь, куда как проще утопить остров Хонсю, к примеру, чем устраивать глупые военные баталии с непредсказуемым результатом.

– Простите, Ваше Сиятельство, я не понял... – покрутил головой казак.

– А зачем вам понимать? Для этого у вас нынче князь есть, и даже целый генерал имеется. Вы своим делом занимайтесь, а ещё лучше будет, если ваши бойцы помогут мне тут небольшой аэродром соорудить. Плиты для него послезавтра прибудут. Вам же всем спокойнее будет, если обстановка вокруг Сахалина километров на пятьсот - шестьсот станет заранее известна.

– А что нам толку от этой обстановки? Ну, допустим узнаем мы, что против пяти наших кораблей пятнадцать японских завтра придут. И что? – возопил уязвлённый Шниперсон, оглядываясь, и ища поддержки на лицах флотских офицеров.

– Пятнадцать не придут. Даже если японцы вскоре смогут столько собрать, в чём я сомневаюсь, то после того, как их обнаружит самолёт, до вас дойдёт в боеспособном состоянии примерно половина кораблей. Мне напомнить вам, что канонерки считаются броненосцами береговой охраны? Максимум, что против вас в итоге окажется, это один - два крейсера и пять - шесть эсминцев. Вот их вы и утопите при поддержке самолётов и береговой артиллерии, – осадил я паникёра.

Да, как это не прискорбно отметить, но таковы реалии нынешнего времени. Малочисленное население сыграло свою злую шутку не только с Россией.

Я и сам думал, что морской флот Японии – это грозная сила. Ровно до тех пор, пока не поговорил с их адмиралом.

Выяснилось, что не так страшен чёрт, как его малюют.

Двадцать пять условных эсминцев, из которых половина до этого класса по европейским меркам явно не тянет, и двенадцать броненосных крейсеров, без учёта разного старья. Да, на Йокогамской верфи уже шестой год подряд строится флагманский броненосец, но сроки его спуска на воду до сих пор так и не названы.

Так что наши канонерские лодки можно считать вполне себе соответствующими кораблями, если бы ни их не слишком выдающаяся мореходность. При волнении моря в пять - шесть баллов им всё-таки лучше порт не покидать. Проблем будет больше, чем боевой эффективности.

Главы японских Кланов прибыли на день позже, чем я рассчитывал. Впрочем, я не в претензии. Наверняка, не дальняя дорога их задержала. От Хоккайдо до Сахалина морем всего-то сорок четыре километра. Точную дату встречи мы не оговаривали, а задача перед японцами стояла далеко не тривиальная. За столь короткое время консолидировать политические и властные структуры, которые смогут противостоять сёгунату – это почти что подвиг, к тому же, требующий изрядной доли мужества и таланта дипломатии. Об этом свидетельствует даже число прибывших. Их вместе с Мацумаэ всего девять. Остальным не хватило смелости и духа авантюризма.

С нашей стороны на переговорах я с Антоном, Алиса, и Алябьев с переводчиком.

– Нашего влияния вполне достаточно, чтобы мы могли полностью контролировать обстановку на острове, – начал говорить Мацумаэ, когда мы закончили процедуру взаимного представления, – Наш адмирал доложил, что имеющийся в его распоряжении флот готов выполнить его приказы. Отдельно он просил напомнить вам о том, что в распоряжении сёгуната кораблей намного больше и противостояние на море при таком соотношении сил обречено на поражение. С армией всё обстоит намного лучше. Костяк войск составляют кадровые военные, в большинстве своём сохранившие верность присяге и Императору.

– Если память мне не изменяет, то при нашей первой встрече вы сказали, что на Хоккайдо существует пятнадцать Кланов, – уточнил я на всякий случай расклад сил.

– Четверо предпочли выдержать нейтралитет, а оставшихся мы сами не стали приглашать. Они с первых дней заговора открыто поддерживают сёгунат, – ответил Мацумаэ, не выказав никакой обеспокоенности.

– Каждый из нас имеет право совершать свои собственные ошибки, – пожал я плечами.

– Мы хотели бы узнать ваши планы и обговорить те действия, которые вы ожидаете от нас, – вступил в разговор Глава Клана Абэ, крепкий мужчина с плотной тренированной фигурой и волевым лицом, – Сразу замечу, что кровопролитную братоубийственную войну нам крайне желательно избежать.

– Вот уж чего я никак не собирался делать, так это призывать вас к войне. Гораздо правильнее будет, если войну сёгунату объявлю я. Оснований для этого у меня больше, чем достаточно, – согласно покивал я головой.

Именно о такой позиции Кланов меня и предупреждал Мацумаэ при нашей первой встрече, считая её наиболее вероятной.

– У вас есть настолько сильные армия и флот? – удивлённо поднял Абэ брови, – У сёгуната осталось порядка восьми крейсеров и пятнадцать эсминцев.

– Вряд ли они мне понадобятся. Я и без них могу быть очень убедительным. Поверьте, убеждать я умею, – впервые за всё время разговора позволил я себе лёгкую улыбку.

– Тогда вам стоит начать это делать прямо сейчас. В какой-то мере наш визит на Сахалин – это парадокс. Сплочённость Кланов Хоккайдо как раз вызвана тем, что уже много лет мы находимся в оппозиции к Императорской власти. И, надо же, какая ирония. Именно нам предстоит объявить всей Японии о восстановлении этой власти, – ответным подобием улыбки сопроводил Абэ своё высказывание.

– У нас есть много замечательных поговорок про излишнюю поспешность. Но, с другой стороны, вам не придётся долго ждать. Скажем, дня через три я буду готов к объявлению войны. И мне крайне желательно заранее знать, какую позицию в этом случае займут Кланы Хоккайдо, – обвёл я взглядом всех прибывших японцев.

– А, собственно, что вы от нас хотели бы услышать? Какую роль вы предлагаете нам на время конфликта, и как всё будет выглядеть, если мы победим? – спросил Абэ.

Лихо у него получается. Воевать я один буду, а победу вместе разделим.

– Меня вполне бы устроила ваша изоляция от Хонсю. Представим себе, что Хоккайдо стал самостоятельным островом и отказался поддерживать контакты с изменниками.

– Мы островное государство. Большая часть населения и весь серьёзный бизнес располагаются на берегах. Сильный флот сёгуната может нанести нашему острову очень серьёзный ущерб. Кроме того, мы сильно зависимы от торговли с Хонсю. Больше половины уловов наших рыбаков продаётся именно туда. Взамен мы покупаем целый набор других товаров, которых нет на Хоккайдо, – поторопился с разъяснениями Мацумаэ, чувствуя, что инициатива в переговорах уходит в руки Абэ.

– Так везите свою рыбу на Сахалин, а мы её дальше, в Россию отправим. А встречные товары здесь же можете забирать. Я же не просто закрываю от вас Хонсю, а предлагаю гораздо более интересного торгового партнёра. Что касается флота сёгуната, то я уже обещал вашему адмиралу, что обеспечу вам равенство в кораблях. Кроме того, я дам вам несколько мощных раций для связи с Сахалином.

– Чтобы мы могли по рации успеть крикнуть, что к нам пришёл флот сёгуната и начал обстрел наших городов? – недовольно заметил Абэ, как по мне, так больше раздосадованный замеченным мной их возникшим соперничеством с Мацумаэ.

– Чтобы вы успели вызвать самолёты. При хорошо поставленной службе наблюдения корабли можно успеть заметить задолго до того, как они подойдут. Для корабля сорок километров – это час времени в пути, а самолёт их пролетит за четыре минуты. Четыре минуты, и мы уже над Хоккайдо, господа, – развёл я руками, открыто улыбаясь присутствующим.

Вроде, говорим-то мы про одно, а на самом деле что такое для самолёта сорок километров? Главы Кланов не дети. Сами должны понять, чьей стороны им лучше держаться – Императрицы Аюко, как теперь на их языке стоит называть Аю, или сёгуната. Доплывёт флот или нет, сейчас не понятно, тем более русский князь грозится его уполовинить, как минимум, а самолёты могут не только на Хонсю полететь. Четыре минуты, и они уже у тебя над головой.

– Могли бы мы увидеть принцессу? – не пожелал уступать Мацумаэ.

– Императрица Аюко может выйти к вам, если вы готовы оказать ей соответствующие почести. Вы к этому готовы?

Японцы молчали минуту, шумно дыша и переглядываясь.

– Да, – в конце концов за всех ответил Глава Клана Абэ, – Мы готовы.