Читать онлайн
"Долгая ночь: Смерть тишины"

Алиса снова шла по коридорам дворца, лениво зевая во весь рот и даже не пытаясь прикрыться. В который раз Безмолвный вызывал её в полшестого утра? Раз в пятый, не меньше. Лакта с ней на этот раз не было — в свете последних событий Алиса предоставила своему телохранителю четырёхнедельный отпуск. Сержант толстому намёку внял и на время отпуска вернулся к своей семье. Тем более, ближайшее время никуда выезжать Алисе не грозило, а во дворце телохранитель ей был без надобности. В отличие от нормального отдыха от всего, что напоминало о недавнем расследовании.

В нарушение традиции Безмолвный вызвал Алису не в тронный зал, а в свой рабочий кабинет. «Символично, — думала девушка, поднимаясь по винтовой лестнице. — Император оставил трон. Эпоха закончилась. Сложно сказать, во что это выльется. Круды слишком привязаны к своему правителю и вряд ли легко примут его отречение. С другой стороны, выбора у них нет. Безмолвный слов на ветер не бросает. Сказал, что уходит — значит, в любом случае уйдёт. Закономерный исход для любого правителя. И хорошо ещё, если уходит своей волей, а не вперёд ногами. Кто знает, может быть, правление Войса пойдёт империи на пользу. Старый пёс новым фокусам не учится, в конце концов».

«Большое спасибо за аналогию, — раздался в голове у Алисы ироничный голос. — Но в целом не могу не признать Вашу правоту».

Алиса споткнулась и чудом не покатилась вниз по лестнице. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как дошла до самой двери кабинета Безмолвного. Машинально постучавшись, Алиса вошла в кабинет.

«Сядьте. Как Вы уже поняли, причина вызвать Вас сюда в такую рань была очень весомой».

— А когда Вы вызывали меня по невесомым причинам? — натянуто пошутила Алиса, прикрывая рот запястьем, чтобы скрыть зевок. — Извините.

Безмолвный улыбнулся одними глазами:

«Привычки с годами не меняются, а? Так и не привыкли рано вставать, вижу. Что же, это не порок. Кофе?».

Алиса кивнула, подавив очередной зевок. Безмолвный, улыбнувшись, щёлкнул пальцем по кнопке кухонного лифта.

«Через пару минут будет. Пока поговорим о деле. Алиса, Вы дважды спасли империю, и я — Ваш вечный должник. На днях я подписал Ваше ходатайство о переводе в ряды звёздных рейнджеров. В том числе служба в их рядах сыграет Вам на руку, если Вы и вправду собираетесь сопровождать меня в добровольном изгнании».

— Безмолвный, мы уже говорили об этом. Я никогда не брала назад данного слова. Тем более, кто-то должен будет скрасить Ваше, как Вы говорите, добровольное изгнание.

Безмолвный «молчал» больше двух минут.

«Не помню, сколько раз я это говорил, но… Спасибо за верность, Алиса. За всю историю правления у меня не было столь преданного придворного. Ни разу».

— А экипаж «Карающей длани»? Разве…

Безмолвный с грустной улыбкой покачал головой:

«Экипаж «Карающей длани» состоит большей частью из роботов. На корабле-крепости несут службу полсотни рейнджеров-ветеранов, но они служат не столько за идею, сколько за щедрую плату. Кроме того, им после каждого задания подчищают память. Координаты «Карающей длани» вбиты в память каждого корабля и зашифрованы, их не знает ни один рейнджер. В общем, секретность на высшем уровне. Да и рейнджеры-ветераны сами по себе — ребята не самые общительные. Десятилетия тяжёлой и тайной работы накладывают свой отпечаток. В общем, кислое место».

«Помолчав», Безмолвный продолжил:

«Но мы опять отошли от темы. Мне понятно Ваше стремление покинуть Круд Доминус и начать исследовать галактику, но я вынужден просить Вас задержаться. Мой сын, Войс, недавно был коронован, но это пока что — чистая формальность. Ещё нескоро он будет готов по-настоящему взять империю в свои руки. Пока что Войс проходит своего рода производственную практику. И… чего скрывать, много кому не нравится передача империи в руки другого правителя. Круды желают видеть своим императором меня и никого другого. Ситуация накаляется с каждым днём всё сильнее. По Круд Доминус на днях прошли пикеты под различными лозунгами. Все рекорды, пожалуй, побил лозунг «За Безмолвного молчать не будем!». Приятно видеть, конечно, что подданные меня любят, но… Очень смешно».

Алиса, прыснувшая в кулак при упоминании лозунга, с трудом перестала смеяться и выговорила:

— Извиняюсь.

«Принимается. Так вот, ситуация складывается далеко не смешная. Лексы не справляются с поддержанием порядка. К работе подключилась армия, с ближайших миров сняли военные гарнизоны, особенно рьяных демонстрантов арестовывают, но введённых мер не хватает катастрофически. Мирные поначалу демонстрации приобретают агрессивный характер. Когда разъярённая толпа с вилами и факелами осадит дворец — это лишь вопрос двух-трёх недель. Уже сейчас даже по столице ходят прокламации. Можете ознакомиться», — Безмолвный щелчком отправил по столу к Алисе стопку листовок.

Просмотрев верхнюю, Алиса нервно выругалась. «Граждане! Здесь, в самом сердце империи, происходят события, ставящие под угрозу само наше существование. Безмолвный, Император, Объединитель и Отец нашей расы, вот-вот потеряет свой трон. Безмолвный намерен отречься от престола в пользу сына, принца Войса, представителя знатного дома, которого ничего не заботит, кроме толщины своего кошелька. Принц развалит империю к чертям за несколько лет! Мы не можем этого допустить! БРОСАЙТЕ РАБОТУ! БЕЙТЕ ЛЕКСОВ! БЕЗМОЛВНЫЙ ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ ИМПЕРАТОРОМ!».

«Этой галиматьёй обклеены все столбы в городе, не говоря уже о досках объявлений. Лексы их срывают и жгут, но часа не проходит, как листовки снова оказываются на местах. К тому же на самих лексов стали нападать с завидной регулярностью. Добрая треть предприятий объявила забастовку. Для подавления привлекли солдат, но и это не возымело результата. Более того — до меня дошли слухи, что рабочие начали вооружаться. Словом, Круд Доминус готов взорваться. Уже выдвинули ультиматум: либо я до конца недели выступлю с публичным заявлением, что не намерен оставлять трон, либо… что «либо», думаю, пояснять не надо. Поистине, история — это спираль. В огне восстания я взошёл на трон, в огне восстания его оставляю».

— Может быть, всё-таки переменить решение? — осторожно спросила Алиса. — Камень в бублик не согнёшь. Оставите трон Войсу — его свергнут и растерзают.

Безмолвный покачал головой:

«Не только Вы не привыкли никогда не брать назад данного слова. Кроме того, последние события ясно дали понять — я перестал справляться. Империи нужна свежая кровь. И к тому же… К тому же старый пёс новым фокусам не учится, как Вы очень точно подметили, поднимаясь ко мне».

Алиса смущённо покраснела.

«Мои подданные давно должны были понять — нет ничего вечного. Без излишнего хвастовства могу сказать, что моё имя достойно занять своё место среди героев, но среди героев прошлого. Круды привыкли цепляться за своё прошлое, за старые традиции… порой глупые, а порой и откровенно вредные. Одна из них — это цепляться за своего старого императора. Мой уход должен не только передать трон юному и, несомненно, более достойному правителю, но и преподать моим подданным урок — всё когда-то кончается, и тот, кто живёт прошлым, слеп и глуп. Но они не желают этого понять».

Безмолвный развернулся на своём кресле к окну.

«О дьявол, сколько раз я уже проклял тот день, когда изобрёл импланты, дающие вечную жизнь! Если бы они не были по сей день встроены в мой мозг, если бы я мог умереть, как любое разумное существо, всё было бы куда проще… Да, я волен свести счёты с жизнью. Застрелиться, отравиться, повеситься… Смерти я не боюсь. Но моё самоубийство подпишет смертный приговор и Войсу, и империи. Обвинить Войса в моей смерти будет очень легко… Признаюсь, Алиса, я в растерянности. Второй раз за всё время своего правления действительно не знаю, что делать».

Алиса, уже успевшая провести в голове кое-какие расчёты, сказала:

— С наличными силами и бескровно задача в нашу пользу не решается. Лично я вижу два выхода. Или стянуть сюда все возможные силы сектора — лексов, армию и рейнджеров — и доступно объяснить народу, почему забастовки и пикеты не есть выход. Но это потребует напряжения сил, ослабит Ваши позиции на других планетах, и прольётся кровь. Много крови. Не говоря уже о том, что образ нового императора раз и навсегда укоренится в умах крудов как мясника, который своё правление начал с кровавой бойни.

На кухонном лифте прибыл заказанный ранее кофе. Переставив чашки на стол, Безмолвный покачал головой:

«Не вариант. Войса тогда точно свергнут, едва начнётся его правление. Да и нам с Вами несладко придётся… А второй вариант?».

— Провести более мягкий переворот. Поскольку коронация принца Войса, как Вы сами сказали, была чистой формальностью, нетрудно будет это спустить на тормозах. Назначить Войса каким-нибудь третьим советником пятого помощника секретаря и пусть потихоньку растёт по службе. Дослужится до императора, и тогда уже ни у кого не возникнет сомнений, достоин ли он занять трон.

«Соображаете, — признал Безмолвный после минутной паузы. — Пожалуй, я несколько поторопился с принятием такого важного решения… Но чёрт возьми! — чем быстрее мы с троном окажемся далеко друг от друга, тем спокойнее будет в империи…».

— Возможно, — дипломатично согласилась Алиса. — Но действовать надо осторожно. Опубликуйте манифест об отсрочке передачи трона принцу Войсу, и тогда мы сможем заняться подготовительной работой на совесть. А заодно, возможно, найти ответственного за прокламации и предать его справедливому суду.

«Я бы сказал «самому справедливому суду», — мрачно заметил Безмолвный. — Ставлю когтан против руды, что это студенты развлекаются. Их вечно на всякую херню тянет. Когда в колледже учился, сам на такие вот «мирные пикеты» ходил… пока меня однажды не арестовали. Притащили в отделение, отчитали, оштрафовали, бока намяли и отпустили на все четыре стороны. Что возьмёшь с молодого разгильдяя?..».

— А тогда из-за чего были волнения?

«Мало ли причин… Непомерные налоги, голод, зверства со стороны стражи. Думаете, почему после моего воцарения меня тут же не свергли? Начало правления-то было тираническим, чтобы хуже не сказать. Террор был страшный. Но круды поверили, что новый император в моём лице положит конец вышеупомянутым проблемам. И, как Вы знаете, так оно и случилось. Пусть даже далеко не сразу. Но врать не стану, до первых военных побед я не покидал дворца вообще. По вполне понятным причинам».

Глубоко вздохнув, Безмолвный сменил тему:

«Что же… Ваш совет выглядит вполне разумным, Алиса. Канцелярия составит соответствующий манифест и опубликует его в ближайшее время. Но в то же время… надо принимать срочные меры, пока, повторюсь, под стены дворца не явилась разъярённая толпа. Войса я отправил в сопровождении нескольких надёжных рейнджеров на «Карающую длань», чтобы беды не случилось, но мы с Вами тоже, к сожалению, не в безопасности. Смех сквозь слёзы… мои подданные готовы растерзать моего сына, лишь бы я остался императором», — Безмолвный грустно улыбнулся.

— Крудам придётся принять, что Ваше решение об уходе окончательное, хотят они того или нет. Но мне понятно их стремление не отпускать Вас. В конце концов, Безмолвный, Вы за время своего правления сделали для империи больше, чем кто-либо другой.

«Да, это так. Но… — Безмолвный снова грустно улыбнулся и покачал головой. — Я — реликт, тень ушедшего «золотого века», которому давно пора занять своё место на полке с мифами. Впрочем, мы ходим кругами. Спасибо за совет, Алиса. Полагаю, время Вас отпустить. А, и ещё. Если не затруднит, загляните в канцелярию и передайте им… — император быстро что-то написал на первом попавшим под руку листке бумаги, — вот это. Старшему канцлеру первого отдела, лично в руки. Пусть займутся разработкой вышеупомянутого манифеста незамедлительно. Возможно, счёт идёт на часы».

Алиса кивнула, складывая записку вдвое и убирая её в карман кителя.

«Спасибо. Можете идти».

Заглянув в канцелярию и передав записку Безмолвного, Алиса вернулась в свою комнату. Поразмыслила, не стоит ли лечь обратно спать, заказала лёгкий завтрак, извлекла с книжной полки первую попавшуюся книгу и села с ней на диван. Досыпать было безыдейно, проще вечером лечь на пару часов раньше.

Отвлечься на книгу не получилось. Мысленно Алиса была там, с Безмолвным. За прошедшее время их отношения давно вышли за деловые рамки. Они были семьёй. Настоящей семьёй, объединённой не слепой природой, а общим делом и единым духом. Алиса привязалась к Безмолвному сильнее, чем к кому-либо ещё за всю свою жизнь. Кроме, разве что, Адмирала. Но старого командира давно не было на свете, и, хотя Алиса скучала по нему, с потерей она со временем смирилась.

Пискнул кухонный лифт — пришёл завтрак, состоящий из яичницы, нескольких гренок и полулитровой кружки тёплого пунша с доброй частью рома. Голубая мечта идиота, возникшая у Алисы во время лечения и разбившаяся в пух и прах, когда личный психотерапевт разрешил ей наконец слезть с таблеток. В первый же вечер, когда ей не пришлось принимать препараты, Алиса напилась в ближайшем же кабаке до состояния «всё вижу, всё слышу, ничего не понимаю». Во дворец её принесла охрана. Следующее утро, что уж говорить, выдалось ярким. Страшное похмелье, от которого Алиса отходила часа два, жестокое опоздание на работу, выговор с занесением в личное дело, и ещё Безмолвный почти неделю косо на неё смотрел и был с ней гораздо более сухим и строгим, чем обычно. И ещё неизвестно, что из всего этого было хуже. После того случая Алиса несколько месяцев ни капли в рот не брала, и только потом снова начала употреблять — довольно сдержанно. Как минимум, кружка пунша с ромом стала её обычным дополнением к завтраку.

Наскоро позавтракав, Алиса медленно и со смаком выпила пунш. Тёплое пряное питьё отдалось покалыванием в затылке. Посмаковав это ощущение несколько секунд, Алиса переставила грязную посуду на поднос и убрала его обратно в кухонный лифт. Привычно потянулась к трубке телефона внутренней связи, но спохватилась: работы не предвидится ближайшее время. Во всяком случае до момента, когда канцелярия опубликует императорский манифест. Или же… Идея, конечно, отдаёт идиотизмом, но за годы службы Алиса привыкла к мысли, что секретарю императора иногда приходится творить идиотизм. Порой форменный.

Заскочив на всякий случай в арсенал, Алиса переоделась в доспехи лекса службы безопасности, повесила на пояс привычные бластер и палаш и вышла из дворца через чёрный ход. Спустилась на подземную парковку, где стояли длинные ряды правительственных машин. Одна из них была предоставлена Алисе в её полное личное пользование. Ездить приходилось довольно много, и волей-неволей пришлось научиться водить самой.

Сев за руль и положив оружие на переднее сиденье, Алиса выжала газ и резко крутанула руль. Впереди блеснул свет; машина вылетела с парковки и помчалась по улицам города. Стояло раннее утро, только недавно взошло первое солнце, и улицы были пустынны. Пикеты должны были собраться значительно позже. Пара часов, чтобы утрясти дела, у неё была в наличии.

Алиса остановила машину у трёхэтажной серой коробки, над входом которой была табличка с извечным девизом: «Fiat iustitia, et pereat mundus». Припарковалась, заперла машину и вошла в двери. Прошагала через приёмную, вошла в железную дверь, не обратив ни малейшего внимания на табличку с грозным предупреждением: «ВХОД ВОСПРЕЩЁН НАРУШИТЕЛЬ БУДЕТ ПОДВЕРГНУТ АДМИНИСТРАТИВНОМУ АРЕСТУ». Лексу, сидящему за стойкой охраны прямо за дверью, привычно показала удостоверение секретаря императора. Лекс кивнул, приложил два пальца ко лбу, но вставать не стал. Алису такое отношение не удивило. Лексы, да и военные к гражданским относились без излишнего пиетета. Поднявшись на третий этаж, Алиса прошла по длинному коридору до нужного кабинета.

Лекс-сеньор Круд Доминус выслушал Алису, не скрывая скепсиса. Когда девушка закончила, он саркастично переспросил:

— То есть Вы на полном серьёзе предлагаете мне снять наложенные меры безопасности только из-за того, что кому-то что-то там подумалось? Безусловно, мы с уважением относимся к воле императора, но всё же… Всё же, если император задумал какой-то идиотизм…

— То Вы выполните этот идиотизм! — резко перебила лекса Алиса. — Воля императора — закон!

— Возможно, и так. Но пока на моих плечах лежит ответственность за мир и порядок на Круд Доминус, я никому не позволю препятствовать моему долгу. Хоть секретарю императора, хоть его сыну… хоть самому императору!

— Я напишу об этом в рапорте, — ледяным голосом предупредила Алиса.

— Пишите, если Вам так угодно. Посмотрим, на чью сторону встанет имперский суд.

— Посмотрим, — саркастично согласилась Алиса. — Особенно учитывая, что половина имперского суда у меня в кармане.

Лекс-сеньор накрыл ладонью глаза и секунд тридцать сидел молча.

— Шантаж? — спросил наконец, убрав руку от лица. — Учтите, нашу беседу пишет дюжина микрофонов.

— Зная наши законы, могу однозначно сказать, что мои слова с вероятностью в девяносто восемь процентов нельзя распознать как шантаж или оскорбление сотрудников органов правопорядка.

Алиса не боялась, что лекс-сеньор уличит её в незнании законов. Она по опыту знала — в таких спорах побеждает тот, кто не лезет за словом в карман. Что не говори, а годы службы научили её многому, в том числе трепать языком, искусно врать и самой верить в собственную ложь.

— Положим. Но всё же Вы пытаетесь ставить мне условия в моём собственном ведомстве. Практически в моём доме. Стоит мне дать знак, и…

— И охрана меня выдворит? Найдите мне лекса, который готов сесть в тюрьму за нападение на должностное лицо.

Лекс-сеньор сдался:

— Положим. Положим… Но в то же время… На кого, как думаете, ляжет ответственность, если введённые меры приведут к катастрофе? А они приведут! Мне, знаете, не очень-то хочется украшать собой главную дворцовую площадь…

— Подумайте о том, что в таком случае дети придворных смогут весело на Вас качаться, — едко ответила Алиса.

— Цирк открывается через час. Два квартала отсюда, — отрезал лекс.

— Один-один. Что ж, полагаю, обмен колкостями можно закончить. Я жду конкретного ответа на конкретно поставленный вопрос.

Лекс-сеньор неохотно кивнул:

— Хорошо. Я сниму принятые меры безопасности. Не все, иначе наша работа станет попросту бесполезной, но некоторые. На своё усмотрение.

— Принца Войса на Круд Доминус нет. А Безмолвному вряд ли угрожает что-то серьёзное. Пока наша главная задача — это успокоить народ. Пока они заблуждаются, что Безмолвный не намерен оставить трон, мир будет относительно спокоен.

— И как Вы собираетесь убедить в этом, как Вы выразились, народ? — скептически поинтересовался лекс-сеньор. — После изданного манифеста об отречении от трона…

— Это предоставьте мне и Его Императорского Величества канцелярии.

— Заметьте, не я это предложил. Ещё что-то?

— Ничего.

— В таком случае прошу очистить мой кабинет. Дверь открывается на себя.

Во дворец Алиса возвращалась в приподнятом настроении. Пусть даже ситуация была далека от приятной, но в то же время не казалась уже неразрешимой. Алиса уже успела кое-что просчитать и была полна оптимизма.

Оптимизм, соблюдая все законы дешёвого жанра, рассеялся без следа, когда Алиса подъехала ко дворцу. Метров за сто до ворот машину пришлось остановить — дальнейшую дорогу загородила плотная толпа. Где-то над головами возвышались транспаранты; слышались выкрики и скандируемые лозунги. Вздохнув и закатив глаза, Алиса хотела было выйти из машины и дальше идти пешком, но вовремя спохватилась — на ней ведь доспехи лекса! Растерзают на месте, к гадалке не ходи. Разбираться, лекс перед ними или нет, никто не будет. Включив заднюю передачу, Алиса начала медленно сдавать.

В этот момент фортуна продемонстрировала ей задние карманы. Один из митингующих увидел машину, разглядел водителя и заорал во всё горло что-то вроде «Атас, легавый!». Алиса, матерясь, выдавила газ до упора и крутанула руль. Машина с рёвом и визгом шин резко развернулась. На пути у неё, как по волшебству, оказались несколько крудов с типичным оружием пролетариата — кустарными дубинками, кирпичами и булыжниками. Снова выругавшись флотским матом, Алиса хлопнула ладонью по клаксону. Бесполезно — круды только придвинулись ближе, перехватывая оружие для драки.

Со смеху помрёшь, не будь ситуация такой страшной. В машине не отсидишься — это обычная правительственная машина, а не бронированный фургон лексов. Оторвут дверцу, выбьют лобовое стекло или просто на крышу перевернут — и «привет старушке». Выйти? Идите лесом, господа офицеры! Тогда ей точно конец. Удостоверение секретаря императора на разъярённую толпу действия не возымеет, порвут на британский флаг. Сначала удостоверение, потом её саму. Отстреливаться? Бластер у неё обычный, не командирский, у которого больше мощность и увеличенная ёмкость батареи. Боезапас рассчитан на семьдесят пять выстрелов. Сто двадцать, если мощность выкрутить до минимума. Нет, не вариант. Пустит в ход оружие — живой не уйдёт точно. Впрочем, она и так, видимо, живой не уйдёт… И что делать? Продавать свою жизнь подороже? Как же глупо, прожить такую короткую, но яркую жизнь, пережить столько испытаний и погибнуть от рук толпы…

Фортуна, по достоинству оценив бедственное положение девушки, вздохнула, закатила глаза и всё-таки повернулась к ней лицом. Раздался голос: «Целься… огонь!», и крудов, закрывающих дорогу машине, опрокинула на землю тугая струя воды. Воспользовавшись моментом, Алиса выставила рычаг в положение «Вперёд» и вдавила педаль газа. Машина рванула вперёд, отдавив немало конечностей. Девушка мысленно извинилась перед пострадавшими и выделила им значительную часть своего оклада на лечение и моральную компенсацию.

Пока шёл пикет, лексы времени не теряли. По боковым улицам ко дворцу подтянули десяток бронированных фургонов и столько же пожарных машин. Командиры пожарных расчётов по команде выкрутили вентили, и в толпу ударили мощные водяные струи. Одновременно с этим прибывшие лексы построились «стеной щитов» и начали быстро теснить толпу. В воздухе замелькали нейрохлысты, резиновые дубинки. Командир патруля — лекс-лейтенант — активно барабанил куда-то по рации — видимо, вызывал подкрепление.

Алиса, выйдя из машины, подошла к лейтенанту и предъявила удостоверение. Лейтенант, убрав от рта рацию, отдал честь.

— Благодарю, — сдержанно сказала Алиса — проявлять чувства ей было не к лицу. — Вы спасли мне жизнь.

— Растите большая, — усмехнулся лейтенант. — Хотите ещё пожить? Уезжайте куда подальше. Тут сейчас будет жарко. Толпа — она на то и толпа. Оклемается и крепко даст в ответ.

— Ну уж нет, — Алиса яростно посмотрела на прижимаемый ко дворцу пикет. — Во-первых, у меня с этими недовольными жизнью свои счёты, во-вторых, это часть моей работы, а в-третьих, вам явно не помешает подкрепление, а я могу оперативно подтянуть армию.

Лейтенант кивнул:

— Последний аргумент принимается. Без помощи нас размажут. Но…

— Вопросы потом. В фургоне есть портативный телефон?

— Конечно. Можете им воспользоваться.

Ещё одна откровенно идиотская традиция — даже тривиальные мобильники на мирах крудов были под запретом. А до ближайшей телефонной будки бежать было слишком долго. Счёт шёл на минуты, если не на секунды.

Сев в фургон, Алиса набрала номер. На том конце ответили почти сразу:

— Говорите.

— Лакт, добрый день, — Алиса повернула голову, услышав треск. В боковое стекло фургона прилетел кирпич. — Извините, что беспокою во время отпуска, но ситуация…

— Бей легавых!!! — заорал кто-то. Толпа начала напирать.

— Ситуация не располагает к тому, чтобы миндальничать. Можете по своим каналам отправить ко дворцу пару взводов? Срочно.

Лакт, прикинув в уме, спросил:

— Десять минут продержитесь?

Алиса опустила стекло и повторила лейтенанту вопрос. Тот, оторвавшись от рации, ответил:

— Продержимся двадцать, потом амбец.

— Продержимся, — мрачно сказала Алиса в трубку. — Но лучше поторопиться.

— По возможности.

Толпа напирала с завидной энергией. Строй лексов изгибался, но стена щитов не рассыпалась. Нейрохлысты и дубинки продолжали собирать жатву. Ответ не заставил себя ждать — со стороны толпы кирпичи и булыжники полетели вдвое гуще. Половинка кирпича пролетела в паре сантиметров от головы Алисы. Инстинктивно увернувшись, Алиса выхватила бластер, но опомнилась и убрала его обратно в кобуру.

С боковой улицы один за другим вылетели четыре чёрных грузовика, при виде которых Алиса невольно вспомнила день захвата Солнечной системы. В точно таких же пленных вывозили в резервации. Но теперь появление военных грузовиков внушало не страх, а надежду.

Колонна остановилась; с грузовиков начали спрыгивать солдаты в полной экипировке. Из кабины вышел Лакт — тоже при параде, с верным излучателем на боку и в усиленных доспехах. Подойдя к Алисе, сержант отдал честь и с видимым облегчением сказал:

— Взвод прибыл в Ваше расположение и переходит под командование. Чёрт подери, я уж боялся, Вас тут на ремни уже пластают…

— Лирика потом, сержант, — Алиса подняла руку. — Сперва надо разобраться с делами.

— Так точно.

Набрав в грудь побольше воздуха, Алиса так громко и внушительно, как только могла, заговорила:

— Взвод! Слушай мою команду! — солдаты подобрались. — Мощность выстрелов выставить на «подавление бунта»! Строй — двойная цепь! Излучатели на изготовку! По моей команде идти вперёд, на ходу открыть огонь на поражение! И не церемониться! Упавших с ноги не добивать, но и не цацкаться!

Выдав такую тираду, Алиса развернулась. Стена щитов изогнулась до предела. Лейтенант, поймав взгляд девушки, покачал головой — не удержим. Алиса, кивнув в ответ, дала отмашку.

— Разойтись!!! — гаркнул лейтенант.

Строй лексов рассыпался. Толпа с торжествующим рёвом рванула вперёд. Алиса с непробиваемым спокойствием достала бластер, вытянула вперёд руку. Это послужило сигналом. Сухо щёлкнули десятки кнопок, по толпе ударили голубые лучи, и торжествующие выкрики сменились воем. Излучатели на минимальной мощности не наносили ран, но причиняли страшную боль. Толпа стушевалась. Лексы, воспользовавшись заминкой, перестроились «свиньёй» и с короткого разгона врезались в толпу. Комбинированный удар привёл к нокауту. Пикет рассыпался. Круды начали разбегаться, бросая транспаранты и импровизированное оружие. Удрать удалось немногим — все прилегающие области перекрыли пожарные машины и фургоны лексов.

Лексы, мягко говоря, не церемонились — всем, кто попадался, выкручивали до хруста руки, надевали наручники и запихивали в ближайший фургон. Убедившись, что задержание уверенно поставили на поток, Алиса приказала солдатам прекратить огонь и идти за ней и быстро зашагала ко дворцу. Интуиция подсказывала, что они нужнее там.

Предчувствия и на этот раз не подвели. На первом этаже центрального крыла в окнах ощутимо недоставало стёкол, а кое-где были с мясом выломаны рамы. В холле стояли рассыпным строем лексы службы безопасности с дробовиками наготове. Возле каждого окна караулили ещё по двое-трое, вооружённые булавами или мощными шокерами. Алису пропустили — её, да и Лакта знали все обитатели дворца, но её отряд развернули на входе — «на всякий случай». Впрочем, Алиса и не возражала. Нападение на дворец явно удалось отбить, и подкрепление им было без надобности. Но, как в довольно короткой и не слишком вежливой форме сказал Алисе лейтенант службы безопасности, император ждал её в тронном зале.

Безмолвный сидел на своём троне, но на этот раз его окружало десятка два лексов в том же рассыпном строю. Увидев Алису, император раздражённо кивнул и «спросил»:

«Бунт подавлен?».

Алиса кивнула в ответ. Безмолвный, щёлкнув пальцами, указал на дверь. Когда последний лекс удалился, император жестом приказал Алисе подойти к его трону. Девушка повиновалась, чувствуя, как внутри у неё расползается знакомый нехороший холодок.

«Вы целы?».

— Совершенно. Повезло. Нам всем повезло.

Безмолвный кивнул:

«Да, это точно. Это была не просто взбесившаяся толпа… её кто-то умело подогрел и направил. Эти круды шли именно убивать».

— Есть мнение, что происходящее — это подготовленная цветная революция.

«Да, похоже на то. Весь вопрос в том, кто её подготовил и начал реализовывать. Пожалуй, с публикацией манифеста об отсрочке передачи трона стоит поторопиться, иначе в следующий раз ко дворцу прикатят пушки».

— Определённо. И, пожалуй, стоит объявить, что принца Войса на этом мире нет.

«Согласен. Действовать надо быстро».

Потерев лоб, Безмолвный продолжил:

«Поступим следующим образом. Одной публикации манифеста будет мало. Проведём открытое выступление — что-то вроде «горячей линии». Там я объявлю об изданном манифесте и об отъезде принца Войса. Объяснение я найду. Лично Вам поручаю организовать исполнение».

— Всё будет в лучшем виде.

«Я знал, что могу положиться на Вас, Алиса. Можете идти. У нас впереди много дел».