Читать онлайн
"Игра вслепую"

Руки, сжимавшие руль, взмокли и дрожали. Роберт прислонился лбом к кожаной оплётке, вжался в неё головой, пытаясь унять разыгравшиеся нервы, но ничего не вышло. Спокойствие не снизошло на него, понимание правильности собственного выбора не подтвердилось, внезапное откровение не посетило его мысли, он утешал себя тем, что по дороге сюда к нему придёт какое-нибудь иное решение, он сумеет решить вставшую перед ним проблему, но то были пустые надежды, заранее обречённые на провал. Если он не сумел вырваться из паутины за несколько месяцев, едва ли стоило надеяться на то, что это произойдёт за сорок минут, что он ехал в машине.

Несколько раз по дороге к промышленным складам у него возникало неистовое желание отказаться от принятого решения. Вдарить по тормозам, развернуть машину и на полной скорости поехать обратно. Паника накатывала на него волнами, тревога не покидала его, а лишь сильнее стискивала в своих безысходных объятиях. Раз ему пришлось даже остановиться, чтобы перевести дыхание и справиться с очередной панической атакой. Он тупо сидел, глядя в лобовое стекло, а мимо на большой скорости проносились машины, фуры, грузовики… движение было не плотным, однако каждый проезжающий автомобиль заставлял его вздрагивать. Электронный циферблат часов прибавлял минуты, оставляя в его распоряжении всё меньшее количество времени. К тому моменту он уже практически достиг цели и, несмотря на желание вернуться домой, не позволил себе поддаться страху. Со смиренной покорностью он тронул машину в направлении складов, пусть эта дорога и не предвещала ему ничего хорошего.

При подъезде к обозначенному в краткой беседе 14 складу ему пришлось переступать через себя, желание убраться как можно дальше отсюда достигло наивысшей точки, и он бы решился, продлись это сомнение хотя бы на миг подольше, но стоящие перед раскрытыми воротами люди уже успели заметить его. Несколько фигур махнули ему, делая при этом приглашающие жесты, в которых, однако не было ничего дружелюбного. Дороги назад не существовало, он уже обозначил своё присутствие.

Он запарковал свою машину чуть в стороне от прочих, возле ворот наблюдалось какое-то суетливое возбуждение. Роберту в глаза сразу бросились неподвижные силуэты застывших вышибал — последнее время ему частенько приходилось иметь с ними дела, поэтому он научился выделять их из толпы, ещё возле склада наблюдалось несколько человек, преимущественно занятых курением. Никто не проявлял агрессии, не слышалось ругани и препирательств, но это не умаляло атмосферу напряжённости. Люди находились в состоянии нервного возбуждения, естественно, за исключением скучающих вышибал.

Выходить Роберт не торопился, часы показывали, что до обозначенного времени у него есть ещё семь минут, и провести их он собирался в относительном спокойствии за закрытой дверью своего автомобиля. Оторвавшись лбом от руля, он посмотрел на своё отражение в зеркале заднего вида. Красавцем он не был никогда, но прошедшие недели наложили на него заметный отпечаток: чахлая бородка закрывала впалые щеки, острые скулы чуть не прорезывали натянувшуюся кожу, глаза были воспалены, на воротнике майки виднелось пятно. Оттягивая неизбежный момент выхода наружу, он принялся выстраивать в своей голове последовательность событий, приведших его на этот склад.

В его случае не требовалось далеко ходить за ответом, всё было очевидно и довольно посредственно. Основным виновником его теперешнего положения были деньги. Деньги — обманчивый друг всех нуждающихся. Вещь, отсутствие которой замечается, а наличие считается чем-то разумеющимся. И нет закона, запрещающего брать у кого-нибудь в долг, если твой карман так внезапно опустел.

Роберту требовалась не такая уж и большая сумма, по правде говоря, он и сам смог бы разжиться такой — в течение нескольких месяцев собрать необходимое количество денег, но они понадобились ему быстро, он не мог позволить себе промедления, ему нужны были деньги, и он решил взять в долг. Любой другой человек на его месте первым делом обратился бы в банк, но для Роберта эта дорожка была закрыта — плохая кредитная история и нехватка доходов у заёмщика ставили его в позицию ненадёжного клиента, а потому в качестве ответа мог быть только отказ.

Тогда он не предвидел тех последствий, к которым может привести его опрометчивое решение, и совершенно ничего не знал о людях, у которых собирался занять сумму.

Роберту помогли с поиском нужного человека, который согласился одолжить ему денег. Нуждающемуся Роберту протянули руку помощи, но он и подумать не смел, что на другом её конце окажется капкан. Он добровольно втянулся в игру с неизвестными правилами, и с того дня никак не мог выбраться из чёрной ямы долговых обязательств. Он взял деньги не у тех людей, и сейчас они настойчиво требовали возврата своих средств с процентами.

В этом заключался его первый просчёт, второй наступил в тот момент, когда вложенные деньги не выдали ожидаемого эффекта. Перспективное дельце не выгорело, оставив Роберта в весьма дерьмовом положении. Он вернулся к своему изначальному состоянию, но теперь вдобавок к этому обязан был выплачивать проценты, о чём ему не переставали напоминать.

Чем больше проходило времени, тем сильнее становилось его отчаяние. Он не успевал к обозначенным срокам, работая даже в две смены, его активы прибывали слишком медленно, он выбивался из сил, он бегал как проклятая белка по бесконечному колесу, но прилагаемых усилий оказывалось недостаточно.

Ему стали звонить, голос на том конце трубки весьма вежливо, но твёрдо требовал своё. Роберт объяснял ситуацию, клялся в том, что отработает всё до последнего, но вряд ли его заверения служили гарантом выполнения договора. Он пропустил день выплаты — к тому моменту в его распоряжении была едва ли половина требуемой суммы, а на следующий день обнаружил свою машину с четырьмя пробитыми колёсами. Из бензобака торчал носовой платок, на багажнике лежала дешёвая зажигалка. Роберт был не на столько глупым, чтобы игнорировать подобные намёки, и всё же он не мог достать кучу денег из воздуха, а значит, ему приходилось прилагать усилия, чтобы не опоздать к следующей выплате.

О продаже машины не могло быть и речи, ведь только благодаря ей ему и удавалось зарабатывать те крошечные деньги, что шли в уплату долга.

Он врал и занимал денег у знакомых, все смотрели на него с лёгким подозрением, но Роберту было плевать на разговоры, ведущиеся у него за спиной. Пусть хоть обвинят его во всех смертных грехах и падении Вавилона, ему было совершенно безразлично, лишь бы успеть рассчитаться с влиятельными людьми, терпение которых начинало иссякать.

Однажды утром он проснулся с мыслью о побеге. Сматываться, уйти как можно дальше и на долгое время засунуть голову в песок. Ему потребовалось всего полчаса на сбор рюкзака, затем он выгреб все имеющиеся у него наличные, распихал их по карманам и быстро покинул свою комнату, не потрудившись даже закрыть входную дверь. Он выбежал на пасмурную улицу, проигнорировав неприметный автомобиль, притаившийся в закоулке прямо перед его домом.

Перед зданием вокзала этот самый автомобиль чуть было не наехал на него, но Роберт не придал этому значения. Он уже стоял возле терминала оплаты билетов, когда за его спиной послышалось покашливание, а потом голос осведомился о том, куда собирается ехать. Это был один из вышибал, под суровым взглядом которого ему пришлось похоронить свою надежду на побег.

Роберт пешком вернулся домой, и на протяжении всего маршрута чувствовал за своей спиной неприметный автомобиль, сопровождавший его перемещения. Дверь в квартиру была прикрыта, он захлопнул её за собой, запер себя на все замки и только после этого обнаружил слово «ДОЛГИ», составленное из магнитиков на холодильнике. Сквозь шторы он наблюдал за автомобилем, занимающем место в закоулке. Итак, за ним следили, все пути были отрезаны, и никто не собирался ослаблять оказываемого давления.

В попытках не просрочить очередной срок, когда Роберт сбивался с ног, не спал и экономил на всём, начиная от кофе и заканчивая стиркой вещей, ему вновь позвонили. Он уже привык к этим звонкам, боялся их, а ещё больше боялся вовремя не ответить, кто знает, какие последствия это могло понести за собой. Роберт приготовился к новой порции извинений и заверений о скорейшем погашении долга, но в этот раз всё пошло по новому сценарию.

Бестелесный голос сказал ему, что появилась возможность одномоментно погасить весь долг, конечно, это предложение его ни к чему не обязывает, он может продолжать ежемесячные выплаты, если его устраивает такой порядок вещей… Голос ещё не успел договорить, когда Роберт перебил его и выразил своё согласие. Он совершенно не задумывался над своим решением, его окрылила идея разом избавиться от накопленного долга, ведь именно об этом он мечтал на протяжении последних недель. Тогда его мысль не забегала вперёд, он не видел последствий поспешности, не загадывал, что может скрываться за столь желанным и щедрым предложением…

Голос остался крайне безучастным. Он сообщил, что в таком случае Роберту предстоит приехать на машине пятничным вечером на промышленные склады и отыскать там четырнадцатый ангар. Его будут ждать к шести часам, и уже на месте разъяснят дальнейшие действия. Роберт начал было благодарить, но человек на том конце провода уже разорвал соединение.

То было в среду, и он был счастлив, а сейчас наступила пятница, и он был напуган, совершенно не представляя, за какую услугу его хозяева откажутся от долговых денег. До шести оставалось всего две минуты, Роберт выдохнул и стал выбираться из машины. Существенную часть имевшихся в его распоряжении средств ему пришлось потратить на покупку новых колёс, хотелось бы верить, что это было не напрасное вложение, хотелось верить, что он выйдет с территории склада более свободным человеком, чем зайдёт туда.

Пока он шёл к грузовому пандусу, Роберт насчитал шесть машин за исключением своей, остальные парковочные места принадлежали неприметным автомобилям, предназначенными для вышибал. Интересно, присутствовали ли здесь та, что частенько караулила возле его дома? Он не мог понять, все эти машины казались ему одинаковыми, как и их молчаливые водители, при взгляде на которых его тело покрывалось потом. Всех вышибал отличали массивные, словно вытесанные их грубого камня подбородки, отсутствие растительности на лице, крепкие кулаки и плохо спрятанные кобуры.

Роберт видел, как топорщатся подмышки их спортивных курток, как карманы изнутри оттягиваются тяжёлыми рукоятками, и внезапно он подумал, что их собрали на четырнадцатом складе с единственной целью — расстрелять! По пуле на каждого должника… Это, конечно, не вернёт их средств, но зато может стать примером для всех последующих глупцов, решивших взять денег в долг. А Роберту совершенно не хотелось становиться примером подобного рода.

Волна страха накрыла его с головой, он как раз проходил мимо одного из вооружённых охранников, и только доводы, подсказанные логикой, удержали его на месте и не дали сбежать. Если их всех расстреляют, то некому будет выплачивать долги. Это просто невыгодно. Нет смысла убивать дойную корову, которая даёт тебе молоко. Это немного успокоило Роберта, к тому же их окружали промышленные склады, на площадках которых кипела обычная работа: грузчики таскали тяжёлые деревянные ящики, какие-то люди занимались погрузкой на прицеп катера, туда-сюда сновали фуры с разнообразными наклейками по бокам… Слишком много свидетелей, слишком людное место, да и семь машин стали бы слишком очевидной уликой.

Придя к таким выводам, Роберт вошёл внутрь распахнутых ворот и оказался внутри огромного ангара. Длинной вереницей стояли выключенные станки, их ровные ряды уходили вглубь производственного помещения, с потолка свисали лотки с проводами, в углах валялся какой-то металлолом, пахло машинным маслом, пылью и… мочой. Роберт поморщился, повернул голову и сразу понял, что последний запах принадлежит не ангару, а толстому бородачу, вставшему рядом с ним.

Толстяка совершенно не смущал исходящий от него дискомфорт, от его одежды тянуло въевшимся сигаретным дымом, а в растрёпанной, пожелтевшей от никотина бороде застряли крошки. Грязными ногтями он тёр шелушащуюся кожу на щеке, без всякого интереса рассматривая окружающее его оборудование. Он имел абсолютно нездоровый вид, казалось, происходящее касается его в самой малой доле. В скором времени ему пришлось зашуршать слоями своей одежды в поисках пачки сигарет, а Роберт тем временем попытался дистанцироваться от него, потому что находиться вблизи толстяка было невыносимо.

Отступив на несколько шагов, Роберт стал приглядываться к другим участникам неизвестной затеи. В глаза ему бросился ухоженный костюм, обладатель которого смотрелся примерным адвокатом, белый воротничок, остроносые туфли — в этом объекте всё говорило бы о его преуспеянии и благополучии, если бы он не стоял на промышленном складе в компании таких же, как и он, должников. Узкий галстук был сдвинут вбок, адвокат явно не знал, куда деть свои руки и потому нервно разминал суставы пальцев.

Следующей была женщина с потерянным лицом. Роберту она показалась матерью-одиночкой, но он никак не сумел бы обосновать своё предположение. Эта держалась ближе всех к выходу и не отрывала больших запуганных глаз от застывших вышибал. Она была маленькой, хрупкой и такой беззащитной, что Роберт не осмелился бы заподозрить её в каком бы то ни было прегрешении.

Имелся ещё нахального вида длинноволосый парень, пытавшийся изображать смелость, но у него плохо получалось. Он привалился к колонне, засунул большие пальцы рук за широкий ремень джинсов и с непринуждённым видом принялся жевать резинку, временами выдувая из неё пузыри.

До остальных взгляд Роберта так и не сумел добраться, его отвлекло появление вновь вошедшего человека, по поведению охранников можно было сделать вывод, что человек этот среди них занимает высокое положение. В его одежде преобладали чёрные цвета, узкие штанины плотно прилегали к ногам, верхнюю часть туловища скрывал тонкий свитер с высоким горлом. На левой руке поблёскивал ремешок часов, несомненно, стоивших больше тех денег, что Роберту предстояло вернуть. За ним по пятам, как приклеившиеся тени, тянулись два амбала.

Человек в свитере встал так, чтобы видеть перед собой всех семерых должников, те обернулись в его сторону. Краем глаза Роберт заметил, как сместились вышибалы, блокируя пути к отступлению.

— Итак, я не буду тратить времени на лишние приветствия и пустые объяснения. Для вас моё имя Вольтер, хотя вряд ли оно вам понадобится. — Человек в свитере быстро заговорил, и бестелесный голос на том конце телефонной трубки наконец-то приобрёл реальные очертания. — Независимо от вашего положения, вас объединяет одно — долги. Вы взяли денег и не смогли их вовремя вернуть. Я буду говорить от имени тех людей, чьи средства вы позаимствовали. Я представляю их интересы и выражаю их волю. Смею вас заверить, они не любят слишком долго ждать и поэтому просят меня напоминать вам о данных обязательствах.

Он сделал краткую паузу, чтобы его стремительная тирада успела просочиться в мозги собравшихся людей. Он точно не любил повторять по несколько раз. Вольтер серыми глазами пробежался по головам собравшихся должников, впрочем, он не собирался ждать их реакции до второго пришествия.

— Следует признать, что людей подобных вам, тех, кто ещё не успел рассчитаться с нами, на самом деле гораздо больше, но только вы семеро решили принять предложение моих нанимателей. К тому же вы ещё не успели расстаться со своими машинами, как многие другие. Что ж, вам выпала возможность за сегодняшний день избавиться от своих задолженностей, поэтому…

— Минуточку! — Послышалось возражение. Роберт повернул голову и увидел длинноволосого парня, подпирающего колонну. — Что значит «выпала возможность»? Я думал, с нас снимут долги!

Вольтер удостоил его мимолётным взглядом, не сулившим длинноволосому типу ничего хорошего. Роберт не сомневался, что тот прикажет своим вышибалам привести выскочку в чувство, но ничего такого не последовало. Один амбал двинулся было в сторону длинноволосого, но Вольтер ленивым движением пальца остановил его.

— Наверное, вы невнимательно слушали меня. Увы. — Проговорил Вольтер без доли сожаления. — Я чётко изложил предложение, когда звонил вам в среду, проблемы с вашим слухом не касаются меня. И в будущем я бы предпочёл, чтобы меня никто не перебивал. Обычно я поясняю всё достаточно подробно, так что необходимость в дополнительных вопросах отпадает, но, если таковые всё же появятся, держите их в своих головах, пока я их не дам возможность их задать.

После того, как длинноволосый был поставлен на место, а все остальные получили дозу внушения, Вольтер продолжил излагать прерванную мысль.

— Как я сказал и при этом не оговорился, вам будет предоставлена возможность избавиться от своих долгов. Всё дело в том, что люди, на которых мы с вами работаем, нашли выход из сложившегося положения. Ваши долги станут ставками в их соревновании, и победитель, сумевший по результату превысить сумму долга, будет прощён. Все остальные, возможно, смогут закрыть часть своего долга, а после будут вынуждены вернуться к привычной схеме выплат.

Что? Ставки в соревновании? Победители? Семеро человек внезапно насторожились, теперь каждый из них представлялся оппонентом, врагом, интересы которого стояли много ниже своих собственных… И всё же звучало это дико. Походило на плохой сценарий, в котором совершенно незнакомые люди собирались в одном месте, чтобы стать ставками… от самой идеи веяло чем-то нездоровым, вздорным, слишком притянутым, чтобы осуществиться в реальности. Но только никто из охранников не начинал смеяться, да и сам Вольтер не походил на весёлого шутника.

Роберт мало что понял их слов Вольтера, но они его совершенно не порадовали. В его сознании сразу же нарисовался римский Колизей, на арене которого гладиаторы сходились для поединков. Неужели их тоже заставят сражаться друг с другом? В данный момент они находились посреди производственной площадки, и в таком месте поиск оружия не составил бы труда. В куче металлолома можно отыскать какую-нибудь трубу, цепь или просто объёмную деталь — всё, что сгодится для причинения боли и травм!

Роберта замутило, во всём, что касалось драк, он был полным нулём, да и вид крови наводил на него тошноту. У него был очень низкий болевой порог и отсутствовала медицинская страховка, хотя вряд ли в данном случае она бы ему пригодилась.

Вольтеру пришлось хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание встревоженных должников.

— Я не зря сказал всем вам приехать на машинах и рад, что хотя бы этот пункт не вызвал затруднений. — Он скользнул глазами по затихшему длинноволосому парню. — Ваши машины, а также умение ими управлять и станут теми возможностями, на которые вы так рассчитываете. Прямо за этими складами, — он махнул рукой в сторону раскрытых ворот, — проходит трасса, ведущая до городка Ковентри. Отсюда до него чуть меньше двухста километров, и это расстояние вам придётся преодолеть. — Он прервался, наслаждаясь недоумением, проступившем на их лицах. — Звучит слишком просто, да? На вашем месте я бы предположил какое-нибудь ещё не озвученное условие. И оно действительно существует. Часть этого пути вам предстоит проехать с закрытыми глазами.

Мать-одиночка издала удивлённый всхлип, адвокат рванул узел галстука и принялся обгрызать ногти. Вонючий толстяк чесал сальные волосы, пребывая в своём собственном мире. Роберт всё больше убеждался в сумасшествии Вольтера и особенно тех людей, что стояли за ним. В какую здравую голову могла прийти столь глупая идея? Мчаться по трассе с закрытыми глазами, но что-то подсказывало ему, что этот поезд уже стронулся с места, и ему не удастся выскочить из него на перрон.

Вольтер продолжал сгущать краски, получая от этого садистское наслаждение.

— Всякий раз, выезжая на встречную полосу, вы должны будете закрывать глаза, одновременно с этим будет запускаться таймер, считывающий время и скорость. Чем дольше вы едете с закрытыми глазами, тем больше денег вычитается из вашего долга. Чем больше скорость, тем сильнее уменьшается сумма. Вы — это ставки, за которыми будут наблюдать заинтересованные люди, которые так же могут влиять на исход соревнования. Особо понравившимся гонщикам они имеют право зачислять дополнительные деньги, способствуя уменьшению их долга. Таким образом, в Ковентри кто-то из вас может прибыть очищенным, всё в ваших руках. Вы сами распоряжаетесь своими жизнями, машинами и долгами. Нам потребуется некоторое время, чтобы оборудовать ваши автомобили необходимыми устройствами: несколькими камерами, чтобы следить за вашими глазами; навигационными маячками, чтобы не терять вас из виду; рациями на случай связи и конечно специально настроенными таймерами. Полагаю считать ваше прибытие сюда, как согласие на участие в соревновании, ведь именно вы в первую очередь заинтересованы в избавлении от долгов.

Резкий звук привлёк внимание Роберта, совершенно утратившего контроль над происходящим. Длинноволосый тип прочистил нос, сплюнул на грязный пол:

— Нет уж, спасибо. Мне осталось не так много, чтобы ради этого бросаться на встречную полосу. Я не буду участвовать в этом цирке… Я не подписывался на самоубийство…

На этот раз ленивое движение пальца Вольтера имело совершенно противоположное значение. Не успел длинноволосый сделать и два шага, как подоспевшие вышибалы хорошенько врезали ему по животу. Воздух резко вырвался из его хилой груди, надменное выражение лица застыло, когда в него врезался кулак. От удара в лицо парень повалился на спину, интуитивно он выставил перед собой руки, пытаясь защититься от последующих атак, но послушные жестам Вольтера вышибалы прекратили своё наступление. Правда, они не стали далеко отходить от упавшего балагура.

— Ты подписался под ним, когда решил взять денег. — Резюмировал Вольтер, для которого в разыгравшейся сцене не было ничего необычного, чего нельзя было сказать об остальных должниках, на которых разбитое лицо длинноволосого произвело определённое впечатление.

Мужчина в аккуратном костюмчике отпихнул в сторону мать-одиночку, собираясь, видимо, покинуть склад, но дорогу ему перегородили вышибалы в спортивных куртках, которых не получилось бы так просто отпихнуть в сторону.

— Это незаконно! — Вскричал он, теряя присутствие духа. — Ни о чём таком нам не было сообщено заранее, я не имею возможности участвовать в слепой гонке… передайте своим начальникам, что я почти собрал требуемую сумму, и, если мне будет дано ещё дней десять, готов буду представить её…

Его голос умолкал по мере того, как Вольтер отрицательно качал головой.

— Боюсь, ваше желание уже ничего не решает в этом вопросе. Всё уже решили люди, чьи интересы я представляю. Они рассчитывают на запланированное зрелище. Предоставьте его им, а иначе… — Вольтеру не было нужды продолжать, что их ожидает в противном случае. До общих моментов можно было догадаться самому, а мелкие детали не сильно интересовали Роберта.

— В моей машине практически нет бензина. — Впервые за всё время раскрыла рот мать-одиночка. — Я не смогу проехать двести километров.

Вид у неё был подавленный, но по построению фразы Роберт сообразил, что эта отчаянная женщина и впрямь собирается принять участие в забаве влиятельных и крайне авторитетных людей. Сам он склонялся к такому же выбору, хотя правдивее было бы сказать, что его к нему склоняют. Всё-таки с одной стороны он имел хоть призрачную возможность избавиться от своих долгов, пусть даже реализация этого требовала немалой доли риска. Он был не в том положении, чтобы позволить себе роскошь отказа. Да и поучительный пример длинноволосого парня убедил его в серьёзности намерений Вольтера.

— Люди, чьи интересы я представляю, предусмотрели такую возможность. — Вольтер сфокусировался на единственной женщине, заставив её сжаться сильнее прежнего. — У нас имеются при себе канистры с горючим, так что топливом до Ковентри мы вас обеспечим.

Женщина согласно кивнула, не отрывая взгляда от изорванных носков старых туфель.

— Я согласна.

Роберту стало жутко интересно, что за драматическая история стоит за её решимостью. Ею движет забота о детях или более низменные мотивы? Зачем она брала деньги в долг и как далеко готова была зайти, чтобы рассчитаться со своими хозяевами. Видимо, она пребывала в отчаянии, раз сразу ухватилась за возможность отработать все долги. Как и Роберт.

Вслед за ней остальные тоже выразили своё согласие, только адвокат и длинноволосый парень мямлили, до последнего оттягивая свой ответ. Мужчина в аккуратном костюме пытался протестовать, утверждал о незаконности данного предприятия, грозился судом и даже полез во внутренний карман за телефоном, который у него сразу же отобрали. Вышибалы прошлись по всем должникам, собрали средства сотовой связи в мешок и передали его Вольтеру.

— Свои телефоны вы получите в Ковентри, а на ближайшие двести километров они вам совершенно ни к чему. — Он кивнул своим людям, и часть из них стала выходить на улицу и направляться к припаркованным автомобилям. — Сейчас в салонах ваших машин установят всё необходимое оборудование, после чего вы по собственному желанию вольны будете выезжать на трассу. Вы сами отвечаете за скорость своего движения и время в пути, но я бы не стал задерживаться здесь, вы уже успели довести известных людей до нетерпения, нет смысла заставлять их ждать.

— А если мы умрём! — Опять возвысил голос адвокат. — Мы ведь не в игрушки играем! Вы заставляете нас выезжать на встречную полосу, где гарантии, что с нами ничего не случится?

Вольтер аж хохотнул от подобной наивности.

— Гарантии? А где гарантии, что вы вернете деньги? У меня нет никаких гарантий для тебя, кроме той, что тебе не удастся добраться до дома, если внезапно решишь обмануть нас. В бензобаках ваших машин мы установим небольшие взрыватели, которые пустим в ход в том случае, если вы отклонитесь от предложенных правил. Повернёте назад — я нажму на кнопку. Остановитесь возле полицейского патруля — я нажму на кнопку. Ты прав, мы играем не в игрушки, это серьёзное состязание, и ваша жизнь — это тоже часть ставки с вашей стороны…

— А как же жертвы? — Голос длинноволосого сделался гнусавым из-за разбитого носа. — Могут пострадать другие, ни в чём не повинные люди!

— Всё это будет на ваших руках. У влиятельных людей найдутся средства не запачкаться в этом. Ваше дело — давить на педаль газа, а если случится инцидент, то в таком случае мёртвым долги простятся автоматически.

Признание страшного факта заставило всех приумолкнуть. Длинноволосый парень майкой пытался вытереть остатки крови со своего лица, адвокат шагал вдоль станков, постоянно оборачиваясь на распахнутые ворота. Ещё несколько человек присели на кучу хлама и стали тихо переговариваться, воняющий толстяк стоял особняком, он единственный не выказал никаких эмоций по поводу предстоящего соревнования. Роберт начинал склоняться к мысли, что у того не всё в порядке с психикой. Сам он так же стоял немного в стороне от всех прочих под чутким наблюдением охранников в спортивных куртках.

Он видел реакцию других людей, а что же в это время происходило внутри его собственной головы? Идея с гладиаторскими боями напугала его куда сильнее, но это не значит, что он спокойно воспринял мысль о том, что к его машине приделают взрывчатку, и ему предстоит проехать с ней двести километров, при этом обгоняя вслепую.

Экстрим никогда не привлекал его, а в машине он видел лишь средство передвижения и никогда не выходил за рамки установленных скоростных ограничений. Для прикрытия собственной задницы ему предстояло стать предметом опасности для других, и это вносило в образовавшееся уравнение самую неприятную переменную. Он не хотел брать на себя излишнюю ответственность, другие люди не были виноваты в его проблемах, но их жизни оказывались в зоне риска… Конечно, движение сейчас не такое плотное, но тем не менее дорога не пуста, быть может, в этот самый миг из Ковентри выезжает человек, с которым ему суждено встретиться? А ведь люди будут даже не догадываться о том, что их жизнями распоряжается такой незначительный человек, как он. Пусть за ним и стоят влиятельные люди, однако ему — Роберту — предстояло стать тем орудием в их руках, которое способно прервать случайную судьбу.

От этих рассуждений он перекинул мысленный мостик немного дальше, пытаясь хотя бы нащупать тех таинственных людей, чьи замыслы ему предстояло реализовывать. Они были не такими уж и мирными, как ему казалось поначалу, а те деньги, что он от них получал, едва ли заработаны честным трудом. То были грязные деньги, вечно вращающиеся в кровавом урагане криминальных дел. Достаточно поздно он осознал, что связался со страшными людьми, для которых разменивать жизни было обычным делом. Скорее всего, он не первый должник, отрабатывающий деньги на потеху их жестоких наслаждений, но уж точно не последний. И пусть будет проклятым для него тот день, когда он решил заключить сделку и получил незаслуженно лёгкие деньги.

А ещё ему подумалось, что изворотливая жестокость и сложность задуманного соревнования объясняется банальной скукой. Скучающие люди опасны, потому что они начинают выдумывать для себя развлечения, а если в их распоряжении имеются деньги, то это существенно раздвигает границы фантазии. И тогда на свет рождаются гладиаторские поединки, человеческие шахматы и гонки вслепую.

В это время, пока Роберт находился наедине со своими мыслями, Вольтер проводил заключительный инструктаж, разъясняя последние правила жестокой игры:

— Всем придётся снять солнцезащитные очки. Запрещаются головные уборы, кепки с козырьками и ковбойские шляпы можете положить на пассажирское сидение. Тоже самое касается и длинных волос, я должен видеть ваши глазки, чтобы никто случайно не вздумал подглядывать за дорогой. — Последняя фраза предназначалась для женщины и парня-балагура.

Мать-одиночка молча поправила волосы, стянула их в длинный конский хвост и для надёжности убрала его под воротник футболки. Длинноволосый сдвинул чёлку за ухо, но спустя мгновение она вновь рассыпалась по его лбу, спрятав за собой брови и верхнюю часть глаз.

— Нет. Так не пойдёт. — Вольтер щёлкнул пальцами, и возле длинноволосого сразу оказался один из вышибал с женской резинкой на широкой ладони.

— Я не буду… — Начал было протестовать парень, но мускулистый детина сразу перебил его.

— Подвязывай свои лохмы, или мне придётся подбрить их тебе ножом.

Длинноволосому пришлось смириться, он скрутил чёлку неаккуратным пучком и зло уставился на охранника, но на этот раз не стал ничего говорить. Запас его самоуверенности и смелости испарился. Толстяк стянул с головы потрёпанную кепку, смял её и запихал в боковой карман куртки. Он до сих пор не разу не разлепил своих губ кроме как для того, чтобы прикурить. Он как раз выуживал их пачки вторую сигарету, когда в распахнутых воротах появился один из вышибал-механиков и возвестил всех собравшихся о готовности оборудования.

Каждому должнику Вольтер назначил соответствующий позывной, а затем вытянул обе ладони вперёд и сделал вид будто бы нажимает на огромную кнопку — он выгонял всех с территории складского помещения, и Роберт поспешил как можно скорее выбраться наружу. Совсем немного времени он провёл по ту сторону распахнутых ворот, но не заметил, что полностью успел вспотеть. Лишь на улице в присутствии вечернего ветерка он обратил внимание на то, что грязная майка его промокла. А ещё ему показалось, что внезапно увеличилась влажность, воздух стал тягучим и тёплым и с трудом втягивался ноздрями, Роберт решил, что первым делом запустит кондиционер, и только после этого развернёт машину в сторону Ковентри.

Вывалившие гурьбой вышибалы наблюдали за тем, как должники обречённо следуют к своим машинам. Та быстрота, с которой они провели оснастку автомобилей устройствами, заставляла задуматься насчёт их опытности, Роберт предположил, что раньше им уже приходилось готовить чужие машины к слепым гонкам, оставалось лишь удивляться тому, что эти истории до сих пор не всплыли. Хотя не следовало исключать того, что общественность пребывает в блаженном неведении относительно многих вещей, происходящих за стенами их уютных домов, не зря Вольтер обратил внимание на то, что у его начальников найдутся средства не запачкаться в этом.

Подходя к машине, Роберт боязливо осматривал лючок бензобака, но не замечал никаких посторонних признаков присутствия взрывчатки. Едва ли он ожидал увидеть торчащие провода или примотанные изолентой батарейки с циферблатом обратного отсчёта — вышибалам было ни к чему привлекать лишнее внимание к машине, однако, тем не менее, привычный силуэт машины теперь производил отталкивающее впечатление. Роберт неосознанно закрыл глаза, когда открывал дверцу.

Он уселся на водительское сидение и сначала решил изучить установленное оборудование, вроде незаметное, но меняющее внутренний облик салона. Он насчитал три камеры: одна была установлена прямо напротив его головы; вторая записывала его лицо с нижнего ракурса и располагалась возле рычага переключения передач; третья практически врезалась в его левый висок. При посадке он задел последнюю камеру головой, но не стал тратить время на восстановление её положения.

К приборной панели крепился портативный ящичек, вьющимся проводом соединённый с небольшой рацией. Несколько огоньков на крышке ящичка светились, один постоянно подмигивал. Поборов желание сказать что-нибудь в рацию, Роберт продолжил осмотр нововведений.

Ему не удалось отыскать маячок-навигатор, скорее всего тот занимал совсем мало места и располагался где-нибудь под капотом, а вот таймер был установлен над бардачком, и его электронный циферблат был нацелен прямо ему в лицо. Памятуя о сокрытом где-то в районе бензобака взрывном механизме, Роберт аккуратно повернул ключ и услышал знакомый звук работающего двигателя. Он запустил кондиционер и некоторое время решил посидеть на месте, пока гонка ещё не началась.

Роберт потянулся к мобильнику, чтобы полистать последние новости, но пустой карман напомнил ему о том, что телефон его ожидает на том конце дороги. Мигнув фарами, мимо него проехал фургон с ржавыми подкрылками, вне всяких сомнений за рулём его находился неопрятный толстяк с крошками в бороде. Фургон развернулся и покатил в сторону выезда со склада. Видимо, толстяк решил не оттягивать неизбежное, но собирался первым приступить к этой гонке. Через полминуты за ним последовала более ухоженная машина, блики на стекле не позволили разглядеть водителя, но Роберту показалось, что за рулём сидит женщина, первая подтвердившая своё согласие.

Он решил пропустить перед собой ещё одного должника и выехать следующим. Долго ждать не пришлось, красная запылённая машина отъехала от закрывающихся ворот склада и приступила к маневрированию между ангарами. Включив поворотник и внимательно осмотревшись по сторонам, Роберт тронулся, излишне нервничая под взорами трёх телекамер, он делал первые метры предстоящей ему гонки. Незримое присутствие других людей, наблюдающих за каждым его действием, заглядывающих ему в лицо, отвлекало и давило на него. Ему вспомнилось время, когда он только учился водить, и на пассажирском месте сидел инструктор, замечавший его малейшие ошибки.

Ожидая просвета в автомобильном потоке, Роберт, забывшись, принялся ковырять в носу, но быстро отдёрнул палец, едва только вспомнил про камеры.

И вот он выехал на трассу. Перед ним была асфальтовая лента дороги, состоявшая из двух полос и где-то впереди упиравшаяся в городок Ковентри. Циферблат таймера показывал тёмные нули и немым упрёком заставлял Роберта искать возможности записать на своё счёт как можно больше секунд.

Обгон никогда не входил в число его любимых приёмов. Роберт принадлежал к тем людям, которые всегда предпочитали выезжать сильно заранее, чтобы ни в коем случае не спешить. У него имелась впечатляющая коллекция аудиокниг, которые он обычно слушал в дороге, но сегодня у него не было к этому абсолютно никакого настроения. Первые километры его пути уже были проделаны, а на счётчике пока ещё было пусто.

Ладно, для начала он совершит пробный обгон, а потом уже будет закрывать глаза. Установленная над виском камера мешала ему, сам он сильно склонился в левую сторону, пристально всматриваясь в простиравшуюся перед ним дорогу. На противоположной полосе было пусто. Он резко прибавил газу, вырулил из-за багажника впередиидущей машины, сравнялся с ней, вновь добавил скорости и стал перестраиваться обратно, когда в зеркале заднего вида полностью отобразилась только что обогнанная машина. Итого, семь секунд.

На обгон одной машины у него ушло семь секунд, интересно, сколько денег зачисляется на его счёт при одном таком обгоне? Ведь это был очень важный вопрос, который созрел слишком поздно. Конечно, можно было связаться по рации с Вольтером, используя странные позывные, но этот вариант Роберт даже не рассматривал. Проклиная собственную глупость и несвоевременность, он проводил в голове расчёт, а между тем мимо него проносились километры.

Ему нужно преодолеть чуть меньше двухста километров. При скорости в семьдесят километров в час это должно занять у него больше двух часов. Он не собирался всю дорогу мчать, как сумасшедший, он планировал выдерживать скоростной режим, ускоряясь лишь для обгонов. Этим он выигрывает время, спокойная езда даёт ему больше возможностей, он не будет торопиться и грамотно воспользуется теми часами, что есть в его распоряжении. К тому же существовал ещё один вариант набора драгоценных секунд. Ничто не мешало ему просто выезжать на встречную полосу и закрывать глаза. То есть на ровных участках дороги он мог снижать скорость и переходить на встречную полосу. Это существенно увеличивало выигрыш в случае не слишком плотного движения.

Значит в его распоряжении было две тактики, и в их умелом комбинировании он видел ключ к успеху.

Следующий обгон он решил выполнить уже с закрытыми глазами. Пристроившись в хвост медлительному пикапу, Роберт проверил полосу встречного движения, а затем закрыл глаза и повёл рулём влево. Один-два… Зашумел двигатель, он изо всех сил стиснул руль, чувствуя нехватку информации, прилив адреналина и жуткое предвкушение неконтролируемой опасности. Три… В голове он вёл счёт, стараясь не переходить на предательскую скороговорку. Четыре-пять… Он уже должен был обойти пикап, нужно возвращаться на свою полосу! Шесть… Роберт распахнул глаза, перед ним была пустая полоса асфальта, в зеркале заднего вида отражался уплывающий назад пикап. Таймер показывал шесть секунд. Решив закрепить первый результат, Роберт не стал уходить на свою полосу, пользуясь отсутствием автомобилей на встречке, он вновь прикрыл глаза.

Пять секунд показались ему чрезвычайно долгими, а когда они истекли, он различил стремительно приближающийся к нему силуэт машины. Роберт дёрнул рулём в правую сторону, занял полагающееся ему место на дороге и перевёл дыхание. На циферблате красным цветом горела надпись «11».

Роберт позволил себе небольшую передышку, к тому же на встречу ему ехала длинная вереница автомобилей, которую необходимо было переждать. Внезапно до него дошло осознание ещё одной совершённой ошибки: он не отметил начало своего маршрута и не знал, сколько километров уже проделал. Впрочем, это можно было достаточно быстро исправить, ближайший указатель подсказал ему, что до Ковентри осталось 190 километров, значит он проехал порядка десяти и за это время успел заработать всего одиннадцать секунд. Результат не казался ему впечатляющим, нужно было наращивать обороты.

В следующий раз по встречной полосе он осмелился проехать семь секунд, а после этого успешно обогнал какую-то пожилую пару, добавив в свою копилку ещё шесть секунд. Когда закончились очередные десять километров на его счету было уже 37 секунд. Он не имел возможности вести запись, поэтому приходилось складывать всё это в уме — трудная задачка для того, кто занимался этим последний раз в школе, но ему приходилось управляться с этими скачущими цифрами, потому как от них в определённой мере зависело его будущее. В первую очередь он сам был заинтересован в точности счёта. Предположительно путь до Ковентри занял бы у него два с половиной часа, и если каждые 10 километров в среднем прибавляли ему по 20 секунд, то к концу маршрута он смело мог рассчитывать на 400 секунд слепого времени. Почти семь минут езды вслепую. Конечно, если удача будет сопровождать его, если плотность потока не станет выше, если ему не будут встречаться опасные повороты… Слишком много переменных, к тому же не стоит забывать про его собственную усталость и падение внимания.

В скором времени Роберту пришлось выключить кондиционер. Его футболка не собиралась становиться суше, подверженный воздействию адреналина организм не переставал выделять всё новые и новые порции пота, который не успел высыхать. В таком состоянии его легко могло продуть, такие вещи по-прежнему волновали Роберта, несмотря даже на неоднозначность ближайшего будущего.

Естественно, он никак не мог отделаться от мыслей, касающихся его прямых конкурентов. Как у них успехи? Сколько секунд они успели заработать к этому моменту? Возможно, один из ответов поджидал его в конце затяжного поворота. Дорога уводила влево, огибая выступ леса, он неспешно поворачивал руль, когда внезапно открывшееся зрелище заставило его ударить по педали тормоза. На его счастье, никто в данный момент не ехал следом за ним.

Роберт успел заметить разорванную полосу металлического ограничителя, вывернутые из асфальта опоры и торчащий кверху зад машины, вылетевшей в кювет. Над искорёженным передом поднимался дымок, на обочине остановилось несколько автомобилей, люди суетились в высокой траве, пытаясь добраться до водительской двери.

Роберт ничего не успел разглядеть. Была ли эта машина на складе? Сидел за её рулём должник? Считал ли он секунды на встречной полосе или к аварии привела техническая неисправность? Он пронёсся мимо, периодически поглядывая в зеркало. Увиденное весьма сильно встряхнуло его, напомнив о том, насколько высоки ставки в слепой игре. Он уже в некоторой мере привык к маневрированию с закрытыми глазами, успех вселил в него обманчивое чувство нездоровой смелости, Роберту показалось, что риск покорился ему, а такая безосновательная самоуверенность вела к плачевному исходу. До сих пор ему везло, но к удаче всегда следовало относиться с большой осторожностью.

Чисто инстинктивно он снизил скорость, однако, как только вылетевшая с трассы машина скрылась из вида, вернул её на прежний уровень. Дорога впереди совершала несколько плавно перетекающих изгибов, на которых только конченный безумец решился бы двигаться по встречной полосе. Как будто в подтверждение его последних мыслей по соседней полосе на внушительной скорости промчалось сразу несколько автомобилей.

Уже третий раз за сегодняшний вечер Роберт терпел смену настроения. При подъезде к складу на него набросился лихорадочный страх, достигавший своего апогея на протяжении всей речи Вольтера. Когда человек в свитере разъяснил им правила игры, он испытал потрясение и отчётливо осознал, что с этого крючка ему уже не соскочить. Потом, когда соревнование началось, Роберт несколько увлёкся им, что сумел оградиться от тревожных мыслей — у него получалось сносно справляться с условиями, он имел план действий, до определённого момента он регулировал степень риска, но теперь его снова охватил страх.

Авария — неважно была она частью соревнования или нет — трещиной прошлась по его мнимому спокойствию и не собиралась так просто от него отставать. Мозг подкидывал ему жуткие подробности, которых в этот раз ему удалось избежать. Он не знал, в каком состоянии находился водитель, но его воображение дорисовывало все самые жуткие элементы, малейшие детали, почерпнутые из местных новостей и старых боевиков, прилипали к его внутреннему взору, как жвачка к подошве ботинка.

А ещё ему представился большой стеклянный лист и одно неловкое движение, приводящее к его разрушению на тысячи и тысячи мельчайших частиц, этим листом была его жизнь. И в данный момент он вёз её на огромной скорости по вечерней магистрали.

Роберт протянул руку и раскрыл окошко, свежий воздух врезался в его щёку, и он даже слегка высунулся наружу, дабы встречный ветер выдул из его головы ненужные переживания. Естественно, он не сможет он них окончательно избавиться, не сможет забыть, но для них обязательно найдётся время в будущем, когда он будет сидеть в уютном кресле и вспоминать пережитое на этой дороге. Переживания и размышления ещё успеют им заняться, но сейчас ему необходимо было абстрагироваться от них, отсечь эти мысли и сосредоточиться на стоящей задаче.

Роберту нужно избавиться от долгов, для этого необходимо следовать установленным правилам, а перед этим как следует проветрить голову.

Помимо ветра внутрь автомобильного салона пробрался и шум, сопровождавший движение по дороге. Открывшийся поток звуковой информации нёс в себе гудки машин, шелест шин и выкрики других водителей, весьма быстро Роберт смекнул, что может воспользоваться этим для снижения рисков. С закрытыми глазами он мог полагаться на слух и не сомневался в том, что любой здравомыслящий водитель будет отчаянно сигналить, в случае возникновения опасной ситуации. Роберт улыбнулся счастливой случайности, помогшей ему слегка компенсировать отсутствие зрения.

Хотелось верить, что процедуры со свежим воздухом помогли ему вернуть контроль над собой. Он попытался прикинуть, на какое расстояние уже успел удалиться от места аварии и сколько при этом секунд потратил зря. Желая восстановить прежний настрой, Роберт приготовился к обгону.

Прямо перед ним выбрасывала в воздух выхлопные газы какая-то древняя развалюха красного цвета, встречная полоса была пуста, Роберт поддал газу и с закрытыми глазами вырулил на левую часть дороги. Но как только его мир погрузился во тьму, как только сжавшиеся веки отрезали всё изображение, перед ним стали проплывать лица должников, которые он видел на складе. Бородатый толстяк с едва тлеющей сигареткой, женщина с потерянным выражением и полным принятием в глазах, длинная чёлка парня, завязанная в невнятный хвостик, возмущённые брови аккуратного адвоката… А затем машина врезается в металлический отбойник и ныряет капотом прямо в кювет…

Роберт распахнул глаза, красная машина осталась далеко позади, счёт в этот раз он не вёл, но установленный таймер показал, что с закрытыми глазами он проехал пятнадцать секунд! Удивительно, что ему удалось не соскочить с дороги. Ровный участок без поворотов, отсутствие встречного движения — всё играло ему на руку. По крайней мере в этот раз.

Повстречавшийся ему через некоторое время указатель сообщил, что до Ковентри осталось 140 километров, то есть он успел преодолеть примерно 60 километров и находился в дороге около часа. Между тем Роберт стал замечать возрастание числа автомобилей, движущихся в обоих направлениях. Теперь ему приходилось по несколько минут пережидать встречные потоки, а затем пользоваться затишьем для обгона с закрытыми глазами.

Во всём происходящем он начинал улавливать определённый ритм, тут всё было как в танце — он знал все свои движения, знал, сколько времени занимает каждое из них, нужно было лишь правильно подгадать момент и не упустить образовавшийся просвет. Паузы чередовались с действием, и он умело выжидал первые и производил вторые.

Роберт наловчился к слепой езде, однако спустя тридцать километров стал с ужасом замечать, что подобный стиль вождения начинает выматывать его. Сказывалось, конечно, отсутствие сна, да вообще, честно сказать, он совершенно не был готов к такой поездке. Ноги потихоньку затекали, задница сплющилась о сидение, да и руки, пребывающие в постоянно напряжении, отдавали тяжестью. Совсем некстати его попутчицей стала вялость. Ему бы остановиться, размяться, хоть немного передохнуть, но Вольтер запретил им останавливаться. Заряд взрывчатки, запрятанный возле бензобака, никуда не делся и в случае неповиновения мог сыграть громкую эпитафию всей его жизни. Роберту оставалось только бороться с самим собой, одолевать нападающую усталость и поддерживать себя в кондиции для многочисленных обгонов.

На этот раз он не стал ограничиваться только одним окном, Роберт раскрыл все окна, а в добавок к этому запустил на полную катушку музыку, надеясь таким образом избавиться от усталости. Трюк удался ему только отчасти, заряда бодрости хватило от силы минут на двадцать, по истечению которых его запал вновь стал сходить на нет. Заглушив нещадно бьющую по ушам музыку, он поёжился от вечерней прохлады и запоздало вспомнил, что его куртка лежит на заднем сидении… Роберт мог бы попытаться её достать, он даже глянул в зеркало заднего вида, чтобы определить её место положение, но, увы, куртка лежала слишком неудобно. Ему бы пришлось оторваться от дороги, а такое точно грозило какой-нибудь трагедией.

Последовавший за этим обгон едва не кончился печально, но в последний момент Роберту удалось свести опасность ситуации к минимуму. Он отсчитал положенные семь секунд, открыл глаза и начал было уходить вправо, когда заметил, что ещё не до конца обогнал машину. Выкрути он руль чуть сильнее, и он неминуемо зацепил бы задним крылом чужой бампер. Одновременно с тем, как Роберт надавил на газ, позади него послышался визг тормозов. Не приходилось сомневаться, что водитель только что обогнанного автомобиля как следует прошёлся на его счёт, Роберт постарался набрать скорость и как можно скорее увеличить дистанцию.

Прилив адреналина встряхнул его, на протяжении последующей четверти часа Роберт умело шёл на обгон, каждый раз записывая на свой счёт от семи до девяти секунд. Потом настало время небольшого затишья — штиля — как он называл это про себя, машины сплошным потоком ехали по левой полосе, и между ними были столь краткие промежутки, что не было смысла пытаться высовываться из своей полосы.

Когда мимо него промчался последний автомобиль вереницы, и его красные габаритные огни отразились в зеркале, Роберт приготовился к новому обгону. Он был так сосредоточен на наблюдении за встречной полосой, что не обратил внимания на знак поворота, выглядывающий из высоких кустов.

Он начал обгонять с закрытыми глазами, мысленно отсчитывая секунды, пытаясь отогнать лица прочих должников, поселившихся в его воображении, и дошёл до цифры шесть, когда его буквально оглушил рёв гудка. Распахнув глаза, Роберт успел разглядеть два несущихся прямо на него прожектора. Машины за ослепительным светом он практически не видел, но краем сознания дошёл до мысли, что на него едет что-то внушительное, малоповоротливое, тяжёлое… Лесовоз или фура, грузовик или автобус… Он не думал, он не соображал, у него не было времени на эти длительные процессы.

Роберт рванул руль в правую сторону, его машина резко вернулась на полагающуюся ей полосу, а по тому месту, где она была всего мгновение назад, прогрохотали многочисленные колёса. Автомобиль Роберта вынесло на обочину, ему пришлось вертеть рулём уже в противоположном направлении, чтобы не вылететь в кювет. Правой бочиной он проехался по заграждению, при ударе металла о металл высеклись искры. Машину дёрнуло ещё раз, багажник ударился об отбойник, и только после этого мерцающий мир перестал вращаться.

Роберт видел лишь вспыхивающие круги — последствия ослепления фарами, грудь перехватывал впившийся в майку ремень безопасности, но насколько он мог судить с ним всё было в порядке. В ушах помимо затихающего вдали сигнала грузовика раздавалось равномерное тикание, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать руку от руля и выключить поворотник.

Откуда выскочила эта фура? Дорога была пуста, когда он выезжал на встречную полосу! Не мог же он заснуть за рулём? Не мог же он устать до такой степени, чтобы засыпать на полном ходу?

Затрещала рация, сквозь помехи до него доносился голос Вольтера:

— Вальгалла вызывает Беовульфа. Вальгалла вызывает Беовульфа. Ответьте, приём!

Меньше всего сейчас ему хотелось разговаривать с Вольтером с этим человеком, играющим чужими жизнями. Но все чувства подсказывали, что ответить нужно непременно. Его бы просто не стали беспокоить из-за какого-то пустяка.

— Вальгалла вызывает Беовульфа. Приём! — Настойчиво разносилось из маленького передатчика. Огоньки на его корпусе перемигивались, но не так ярко, как фары несущегося на тебя грузовика.

Ещё на складе при распределении позывных Роберт поразился их нелепости. Он слышал, как Вольтер сообщал остальным должникам их кодовые имена: «Сигмунд», «Фенрир», «Хель»… и прочие названия, позаимствованные из скандинавского эпоса. Быть может, в этом был какой-то тайный смысл, но никого из них в него не посвящали. От них требовалось лишь запомнить своё слово. Так же он обратил внимание на то, что Вольтер назвался Вальгаллой — местом, где викинги вечно пировали под присмотром Одина. Правда, для того чтобы попасть в Вальгаллу нужно было в обязательном порядке умереть, и это сравнение насторожило Роберта.

И сейчас к нему обращались из этой самой сказочной Вальгаллы. Может, на самом деле он умер, и Один — Бог Богов и Отец Отцов — взывает к его смятённой душе?

Какой только бред не лезет в голову после того, как прошёлся по самому кончику смерти.

— Беовульф слушает. — Ответил Роберт в снятую рацию, чувствуя себя при этом максимально глупо.

— Наши датчики показывают, что вы остановились. Продолжайте движение, Беовульф, иначе мне придётся запустить механизм. — Голос у Бога Богов был невнятным, отчего Роберт испытал непреодолимое желание рассмеяться.

— Я тут самую малость врезался… — Поспешил объяснить он, но Один на том конце линии не проявил к этому факту абсолютно никакого интереса.

— Мы не зафиксировали критических повреждений. Ваш автомобиль исправен. Продолжайте движение, Беовульф.

— Вас понял, Вальгалла… — Еле выдавил из себя Роберт и поспешил отключиться, надеясь, что его сдавленные смешки примут за статические помехи.

Он не прекращал хихикать, заводя машину и трогая её с места. Всё напряжение, страх, пережитое волнение, мимолётная гибель, что коснулась его тенью, но прошла мимо — вырвалось наружу этим смехом. Ничего бредовее с ним раньше не случалось, только что он чуть не влетел в грузовик, а потом разговаривал с Одином, который угрожал взорвать его машину. Между прочим, Бог Богов был одноглаз, может в этом факте скрывается намёк на связь странного позывного с идеей слепых гонок?

Видно, у тех, кто сидит наверху, давно посносило все остатки крыш, раз они воображают себя богами, наблюдающими за людскими мучениями. Интересно, сколько денег Роберт может получить от них за столь эффектное зрелище? Посчитают ли они его достойным своего снисхождения, откроют ли перед ним врата Вальгаллы?

Ответ на этот вопрос дожидался его в городке Ковентри, до которого оставалось восемьдесят километров асфальтовой дороги. Его слепая гонка продолжалась, и он очень надеялся повстречать у финишной черты Великого Одина, отпускающего человеческие долги.