Читать онлайн
"Приключения попаданки в каменном веке Книга 2"
Очнулась я, в сооружении похожим на клетку, лежа на сухой траве. Ни шортиков, ни торбочки с припасами при мне, я естественно не обнаружила. Кто-то добренький, все же побеспокоился, и накинул на меня необработанную, серую, вытертую шкуру животного. Воняло от нее: не то гнилью, не то затхлостью, не то старостью. Возможно, этот запах и привел меня в чувство.
Я лежала и старалась не выдать своего пробуждения, рассматривая сквозь приоткрытые веки плетение клетки. Ее каркас был выполнен из прочных жердей, очищенных от коры, и скрепленных между собой гибкими ветками напоминающих лиану.
Клетка стояла на двух коротких бревенчатых стволах, что не позволяло попадать потокам воды вовнутрь. Ее дно, было выполнено из бревнышек плотно подогнанных друг к другу и скрепленных между собой, так же, как я связывала плот. Такую, вот так сразу и не разобрать.
В полу конструкции было небольшое отверстие, для чего оно предназначалось, и дураку понятно. Сверху клетку накрыли широкими листьями: не то пальмовыми, не то какого другого растения, которое мне не повстречалось во время путешествия. На удивление, они надежно защищали мое бренное тело от проливного дождя, который сейчас брызгал мелкими каплями. Притом, что на небе ярко светило солнце.
Я слегка приподнялась и осмотрела окружающую действительность. Моему взору предстало поселение, скорее всего дикарей, но уже более развитых, и их милые шалашики, хаотично разбросанные по площади.
При более детальном рассмотрении, они показались мне до боли знакомыми. Как же я сразу не догадалась? Они были похожи на переносные домики чукчей — яранги. Ну, или как у американских индейцев — вигвамы.
Очень хотелось пить. Я просунула руку сквозь ячейку и старалась ладонью поймать капли, а потом с жадностью слизывала их языком.
Утолив жажду, снова обратила взор на поселение. С одной стороны, вроде поселение и человеческое, а с другой — ни одной души видно не было. Даже ни единого дымка не наблюдалось над ярангами. Деревня, как будто вымерла.
Разочаровавшись, я снова откинулась на сено и, укрывшись шкурой, свернулась калачиком, пытаясь, напрячь память. То, что меня обессиленную уносило течением — помню. То, что я, нахлебавшись воды, пошла ко дну — помню. Но момент, как и кто, меня вытянул из воды, стерся из памяти абсолютно.
Может быть, это была моя рысь? Но в таком случае, где она? Да и я, вряд ли сейчас находилась бы в клетке. Отчетливо помню, как ее, сопротивляющееся тело, уносила стремнина. Скорее всего — она погибла. Лишь только я вспомнила Кисулю — слезы горечи и сожаления потекли из глаз. Не сдержав эмоции, я начала всхлипывать, перейдя в рыдания. Уткнувшись в подстилку, я еще больше дала волю слезам, сопровождающимися причитаниями:
— Доченька моя! Кошечка моя! Как же я теперь без тебя?
Почувствовав легкое прикосновение к плечу, подняла голову. На меня с сочувствием и сожалением смотрела немолодая женщина, сидящая на корточках перед клеткой. Ее тело и грудь были прикрыты куском шкуры, а длинные с проседью волосы, собраны сзади в хвост и лежали на спине. Лицо было смуглым, с россыпью неглубоких морщинок, а голубые глаза смотрели, выражая доброту.
Наши глаза на мгновение встретились. Дикарка, погладила меня по голове и протянула сквозь прутья широкий листик, на котором лежал кусок прожаренного мяса, источая соблазнительный аромат.
Я не стала отказываться от еды, и без раздумий схватила аппетитное подношение. Да и желудок-предатель урчанием выдал мое состояние голода.
Вгрызаясь зубами, я оторвала кусок еще горячего волокнистого мяса, который на удивление был нежен. Едва прожевав, я хотела вновь откусить кусочек, но вспомнила о манерах. Взяв мясо, стала аккуратно пальцами, разбирать на волокна и только потом отправлять в рот пережевывать. Так кусочек за кусочком и не заметила, как уплела содержимое с листка.
Мельком взглянув на женщину, заметила, что та все это время внимательно следила за моими действиями.
Увидев, что я верчу листик, не зная как с ним поступить, она улыбнулась. Затем, откуда-то достав такой же лист и, ловко свернув его трубочкой, стала поедать, демонстрируя мне пример.
Улыбнувшись, я повторила действия дикарки с листом и отправила в рот. Необычайный вкус, напоминающий смесь: мяты, петрушки, укропа и хрена ввели меня в ступор. На мгновение я замерла, глядя на скрученное растение, затем поднесла к носу и понюхала.
Дикарка, наблюдавшая за моими действиями и мимикой, громко рассмеялась. Я, глядя на смеющуюся женщину, заразилась ее настроением и поддержала веселым гоготом.
Пока смеялась, из-за выступивших от веселья слез, не заметила, как вокруг клетки собралась толпа. Дикари всех возрастов, стояли чуть поодаль и молча, но с интересом смотрели на наше веселье.
Я замолкла и уставилась на аборигенов, переводя взгляд от одного к другому.
Интересно они уже разговаривают? И на каком наречии, языке? — подумала я.
— Привет, ребята! — воскликнула я, но тут же, одернула себя. Они же дикари и вряд ли знают эти слова. Это я — из развитого мира и владею богатым набором слов, а они хоть бы какие зачатки речи имели. — Эй! — вновь воскликнула я, и помахала рукой. Дикари по-прежнему стояли не шелохнувшись. Правда, кое-кто из детей все же попытался повторить мой жест, но тут же получил подзатыльник от взрослых.
Дикарка, увидев такое внимание к моей персоне со стороны сородичей — рассердилась и, повернувшись к ним, рыкнула так, что в течение минуты, всех, как ветром сдуло.
Поднявшись, она еще раз глянула на меня и, повторив мой жест рукой, подошла к ближайшей хижине. Откинув шкуру, она скрылась под пологом строения.
Оставшись в одиночестве, я вновь задумалась о рыси. Если мне не дали умереть с голоду, значит — моя жизнь еще не закончилась. Но что меня ждет дальше? А вдруг, меня откармливают на съедение? От ужасной мысли меня передернуло, а по телу пробежали мурашки.
Сколько дней я находилась в беспамятстве? Коснувшись волос, поняла, что достаточно долго, потому что волосы были покрыты слоем жира и грязи. Эх, помыться бы! И от этой мысли — тело отозвалось зудом.
Прошло еще несколько утомительных дней. Дважды в день меня кормили мясом, периодически меняя вид дичи. Видимо деревня не бедствует, раз еды в достатке. Интересно, а овощи какие-нибудь они уже добыли?
Все та же женщина продолжала приносить мне еду и как-то вечером, в очередной раз с мясом, принесла корнеплод, напоминающий по вкусу морковь, такую же сладкую, но белую и жесткую.
Еду я отложила в сторону и жестами стала показывать, что хочу искупаться и вымыть волосы.
Дикарка отрицательно покачала головой и ушла, оставив меня в одиночестве.
Уж не знаю, куда она ходила, с кем общалась, но на другой день, вновь пришла женщина в сопровождении двух амбалов. Раскрепив пару звеньев клетки, открылся вход, достаточный для моего тела. Один из них, выдернул меня за руки из клетки и, перекинув через плечо, поволок в неизвестном направлении.
Я, было, собралась возмущаться, да брыкаться — требуя свободы, но увидела, что женщина идет следом и попыталась довериться ей. И не зря.
Наша процессия вышла на берег реки, показавшийся до боли знакомым. Приподняв голову, окинула взором окрестности, и увидела множество примет напомнивших мне о месте жительства моего детства: крутой берег, вдалеке, где ютились ласточки-береговушки; одинокая сосна на верху кручи, правда макушка ее была срезана, видимо молнией во время грозы. Заметно преобразились домики. Если раньше это были землянки или шалаши из тростника, то теперь, эти шалашики были покрыты шкурами.
От осознания, что я все-таки пришла в родное поселение, в районе сердца кольнуло. Я дошла! Это — мой дом!
Голова опустилась, и мой нос уперся в ягодицы носильщика.
— Черт! — выругалась и, сложив ладони кулачками, уперлась ими в несущего меня.
Носильщик зашел в воду и поставил меня на ноги, а я тут же ушла под воду. Вынырнув, я увидела испуганные лица женщины и мужиков.
— Что? Испугались? То-то же! — выдала дикарям и снова нырнула. Удирать я не собиралась. Куда? Рыси нет, а без нее я пропаду. Вынырнув в очередной раз, подхватила горсть песка и стала растирать тело — скрабированию подверглись все участки. Окунувшись с головой в воду, смыла с тела остатки песка и принялась за волосы. Уж я их терла до скрипа в ладонях, выкручивала и, впиваясь пальцами в голову, массировала корни волос.
Немного устав, я все же удовлетворенно выдохнула, наслаждаясь чистотой тела.
Увидев, что я удовлетворила потребность, снова под конвоем гамбалов, была возвращена в клетку.
Иногда, во время кормления меня, к клетке подходили взрослые и смотрели, что-то обсуждая между собой на незнакомом мне языке. Возможно, им было интересно наблюдать, как я поглощаю еду.
Меня постоянно мучил один и тот же вопрос: где мой отец? Почему я его не вижу среди соплеменников. Может быть, он ушел вместе с группой охотников, чтобы проверить расставленные ловушки? И совсем скоро, они вернутся в поселение с добычей. Но узнаю ли я его спустя столько лет? А он? Узнает ли он во мне свое дитя, похищенное дикарями?
Неожиданно в мозг закралась нехорошая мысль: а что, если отца в очередном походе за едой, задрал дикий хищник. Ведь всякое могло случиться.
Люди гибли от всего: и от диких зверей, и хищных птиц. Конечно, птеродактили уже давно не водились, но я видела огромную птицу, парящую в небесах.
И в который раз пожалела, что очень мало знаю про каменный век. Конечно, если бы в молодости я выбрала специальность историка или археолога, то тогда бы глубже занялась изучением этого периода развития эволюции человечества, но я выбрала другое направление, и всю жизнь проработала воспитателем.
.
ЛитСовет
Только что
