Читать онлайн
"Коза 1, или попаданка по отбору"

Внутри как-то не здорово, просыпаться не хочется. Кажется, вечеринка задалась. Больше ничего не помню. Нет, помню, как собирались с Вероникой в клуб потанцевать, даже помню, как по ступенькам спускались.

Та-ак, а где это я? Ну-ка, глаз откроем? Порядок, я дома. Помню еще, какая-то скотина спать не давала, периодически приставала:

– Где она? Где она?

Больше не пристаёт, значит, нашла.

Интересно, я одна спала или нет? Открываем глаз, открываем!

Платье, вижу, висит на стуле достаточно аккуратно. Значит, ложилась трезвая. Но бельё, похоже, осталось на мне – значит, не совсем трезвая. И с чего меня вообще так вырубило?

О! Стакан с водой! Очень кстати. Руку, руку высвобождаем… сюда стакан…уф! Кажется, живая и без особых потерь.

Так! А это что за рожа мне мерещится? Мужик ходит полупрозрачный. В камзоле.

– Ты кто? – спрашиваю – привидение?

Мужик ко мне повернулся, руками всплеснул – Нашел! – кричит, но странно как-то. Тихо так кричит. Даже такое ощущение, что прямо в голове кричит.

– Поняла, ты глюк.

– Какая такая глюк – удивился глюк.

– Галлюцинация, значит. Я тебя вижу, но тебя нет.

– Я есть – обиделся глюк – просто в другом месте.

– А тут зачем?

– Ищу владеющую силой.

– Зачем?

– Работа у меня такая.

– Ну так ищи дальше. Кофе можешь мне сделать?

– Нет, материальные предметы мне неподвластны.

– Тогда уматывай отсюда – в другом состоянии я бы его и не выгоняла, но как-то очень уж муторно в организме. Что же такое мы с Вероникой пили? Хотели, вроде, только по одному коктейлю. Да и денег в обрез было. Если бы по второму, то на такси никак не набиралось.

Накинула халат прямо у глюка на глазах – а фиг с ним, он же нематериальный, воображение одно – и пошла в ванную. Ну, и не только.

Выхожу, а глюк в кресле сидит, прямо на коробке с зефиром.

– Ты чего тут расселся, зефир помнёшь!

– Извините, уважаемая, никак не помну. Я в вашем мире веса не имею.

– Что тебе вообще тут надо?

– Я ищу владеющую силой.

– Ну и иди ищи дальше.

– Дальше не надо, я нашла уже.

– Поздравляю. Ну и уходи к ней, раз простого кофе не можешь сделать.

– Вот я и здесь. Это вы, госпожа, владеете силой.

– Ты что, глюк, сам глючишь? У меня по физкультуре больше тройки с минусом никогда не было, да и то за счёт усидчивости.

– Я о другой силе, госпожа. У вас её называют магической.

– Магии во мне тоже ноль. Так что иди куда-нибудь дальше.

– Подождите, госпожа! – глюк полетел за мной в кухню.

Я насыпала кофе в джезву и встала у плиты, за кофе присматриваю. А глюк и тут расселся на табуретке, не уходит.

– Вот скажите госпожа, вы ведь не любите грозу, наверно?

– Грозу? Терпеть ненавижу. Вообще не переношу, паника у меня от грозы. А что?

– При грозе выделяется большое количество сырой магической энергии, и люди, чувствительные к ней, с трудом это переносят, даже болеют. Иногда теряют волю, и в обморок падают.

– Нет, в обморок не падаю, но да, нехорошо мне.

– Вот видите, госпожа!

– Можешь сделать, чтобы перестала бояться?

– Я не могу, я только искать умею. И ещё, скажите, матушка ваша многоуважаемая не является ли ведьмой? Может быть, даже неинициированной? Никогда никому не желала такого, чтобы потом стряслось?

Тут я призадумалась. Да, была с мамочкой пара случаев, прикладывала пожеланием.

– Ну, может и было такое. Я-то тут при чём?

– Это косвенные подтверждения наличия у вас силы.

– А прямые?

– Здесь вчера был большой выброс силы, и мне кажется, источником были вы, госпожа. Мне даже удалось застать остатки заклинания, которым вы воспользовались, правда, почему-то скастовали заклинание не сами.

– Что за заклинание-то?

– Госпожа, я могу его озвучить, но умоляю, не выпускайте свою силу. Мне очень нелегко было вас найти, лучше выслушайте сначала.

– Ну, слушаю – кофе уже в чашке, можно и поговорить.

– От лица пославших меня мудрецов предлагаю вам обучение по специальности «Магия и целительство», курс трехлетний. Если вашей силы будет достаточно, а я в этом не сомневаюсь, вам удастся поступить на бюджетное место и обучение будет абсолютно бесплатным, вам даже предоставят стипендию. Правда, потом придётся отработать по распределению три года, но оно того стоит, не правда ли?

Ни фига се! Интересно глюки пляшут.

– Да я и так уже учусь, заканчиваю даже. Распределение, правда, не светит, но могут принять на работу по специальности.

– Да-а? Это прекрасно, прекрасно. А какую специализацию будет иметь уважаемая госпожа?

– Мосты и тоннели. Проектирование и строительство.

– Это просто великолепно! Магически укреплённые мосты приходится каждый год переделывать, представляете, какой приключается беспорядок? Тогда я должна предложить вам, мудрая госпожа Маша, обучение в магической аспирантуре, но только условий я не знаю. С таким дипломом у вас отбоя не будет от заказчиков. Я думаю, и стипендию вам дадут повышенную.

– Да ладно. Всё-таки ты ошибаешься, нету у меня силы. Так что спасибо за беседу, но дуй-ка ты по своим делам, мне есть чем заняться. Хотя интересно, что за заклинание такое ты слышал?

– Заклинание мне никак было не услышать, госпожа, в пространстве висел ключ, вызвавший заклинание. Странный какой-то, во всяком случае, непонятный.

– И я понятия не имею, что за ключ такой. Назови, если знаешь – кофе привёл меня в порядок, да и глюк довольно симпатичный. Почему бы не поболтать?

– Как прикажете, госпожа – глюк подплыл ко мне поближе, и красивым баритоном очень внятно произнёс – Ну и чё ты коза кочевряжишься!

– Ах ты гад! – я запустила в глюка чем было, а именно, чашкой с остатками кофе. Глюк исчез, чашка разбилась. И тут меня накрыло, пазл сложился.

Файл со вчерашней вечеринкой восстановился полностью.

Вчерашний сладкоголосый блондин подсыпал мне какой-то гадости. И зачем, главное? Я и так его домой привезла. Но решив, что химия уже сыграла, гад мне об этом заявил, и приступил к решительному штурму. И получил от меня, похоже, потому что гада нету, а ботинки его остались. Ну, мерзавец! Это его последнюю фразу произнёс мне глюк, а я вспылила и облила его кофе. Неудобно получилось.

Осторожно выглянула на лестницу – гада не было. Зато наличествовал полупрозрачный глюк, но не давешний, а новый, чем-то напоминающий рака, но с руками. Правда, четырьмя. С ногами непонятно, там как-то дрожало всё.

– Зачем же так, уважаемая госпожа! – чуть не плача отскочил от двери новый глюк – что я вам сделала?

– Ты ничего, а где другой?

– Это я же и есть, на меня наложили образ, приятный для ваших разумных, а вы почему-то рассердились и так шарахнули по мне сырой силой, что не только меня вынесло, но и образ слетел. И мне его теперь самой не восстановить.

– То есть ты и есть он? Это что, твоё истинное лицо?

– Простите меня, уважаемая госпожа, уж не знаю, что вас прогневало. Наши мудрецы считают, что человеки не станут общаться с такими, как я, и перед экспедицией навешивают ложный образ. Его-то вы и сшибли с меня, остался истинный. Теперь вы не станете со мной разговаривать.

– Да ладно. Ты извини, меня, что ли. Заходи – и я открыла ему дверь. Он в неё и вплыл.

– Тебя как зовут? Меня Маша.

– О, благодарю за доверие, великодушная госпожа Маша! Но моё имя вам трудно произнести – вот оно, моё истинное имя – и он произнёс что-то вроде «Исхцелсиор».

– И правда, трудно. Можно, я буду звать тебя Цельсиор? Или лучше даже Цельсий?

– Мне будет очень приятно, уважаемая госпожа Маша!

– Пойдём, Цельсий, я себе ещё кофе сварю. Не бойся, бросаться не буду.

– Что вы, уважаемая госпожа Маша, кофе мне вреда не причинит. В вашем мире путешествует только мой ментальный образ, а тело моё осталось на Родине.

– И далеко твоя Родина?

– Увы, великодушная госпожа Маша, мне сие неизвестно. Я служу мудрецам, а они посылают меня, куда им надо.

– Что, постоянно в командировках?

– Если честно, ещё не знаю, мудрая госпожа Маша. Эта вторая.

– Длительные? – я снова насыпала кофе в турку.

– По вашему, около месяца получается. Потом реабилитация примерно шесть месяцев, потом новая командировка. Ну, у меня так было, но нынче я удачно на вас вышел, уважаемая госпожа Маша, прямо на четвёртый день.

– А почему такая длительная реабилитация?

– Так я же почти умираю за это время, великодушная госпожа Маша. Это очень опасно для нас, даже ментально, существовать в воздушной среде.

– Зачем же ты на такое пошёл? – поставила турку на газ и немного отвлеклась – и кстати, не нужно меня называть, как ты делаешь, ни госпожой, ни мудрой.

– Ради ракушек – совсем по-человечески развёл верхними руками Цельсий.

– Что, ракушек не хватает? Ты ими питаешься?

– Что вы, Маша. Это у нас нечто, подобное вашим деньгам. Долги у меня. Кредит, по вашему.

– Много?

– Очень. Двадцать тысяч ракушек.

– А зарабатываешь ты сколько?

– На прежней работе примерно одну – полторы тысячи за один оборот, это примерно полтора ваших года. А на поиске получается тысячу на неудачном и пять на удачном.

– Понятно. Значит, за оборот ты можешь заработать от трёх до пятнадцати тысяч. Неплохо.

– Как вы узнали, гос… Маша?

– Сосчитала, а что?

– Вы очень, очень учёная госпожа, вы так быстро считаете.

– Ерунда, не бери в голову. А за что такой долг?

– О, это так здорово! У меня теперь есть шикарный комплекс из трёх отдельных бассейнов рядом с берегом, в каждом купол, выходящий на поверхность. Магическое удаление отходов, подогрев воды, в самом большом можно ещё и циркуляцию включить, и даже с пузыриками. Дочки были в восторге, когда мы туда перебрались. Прежнее-то жилище было на дне, глубина большая, темно, а до берега вообще три дня плыть. Единственное, с соседями жалко расставаться было.

– Ипотека, значит. У тебя есть семья?

– Да, две дочки и муж. Дочки растут, что ни оборот, то им по новому панцирю нужно, из старого вырастают, а новый столько стоит! И с каждым оборотом дороже, растут же.

– Так ты женщина?

– Разве не видно?

– Нехорошо получается звать тебя Цельсий, это скорее мужское имя. Буду звать тебя Цельсия.

– Конечно. Ещё не хватало, мужское имя! Срам какой!

– А муж что делает?

– А что ему делать? Иногда по хозяйству немного поможет, с дочками сходит куда. А больше с приятелями дурака валяет, только ракушки и летят. То камушек ему в панцирь вставить надо, то новую цепочку хочет, то он устал и ему к папе надо съездить. А оборот назад, у меня ещё старое жильё было, так его папаша в гости к нам припёрся, представляете? И торчал с пол оборота, никак не вытолкать было. То с сыночком сюсюкает, то с такими же как он гуляет. Тоже, не в одну ракушку мне встал. Хорошо хоть дочки видели это безобразие, так поняли, что к чему. А у вас есть семья, Маша?

– Нет пока.

– И не торопитесь, госпожа, сначала нужно на ноги встать, специальность освоить, а потом уж это ярмо на шею вешать.

– А ты рано замуж вышла?

– Да, маму не послушала, вот хотелось мне дочку скорее, я и женилась. Нет бы найти мужа скромного, работящего, а вот повелась на блестящий панцирь и на тебе. Дочки, правда, умницы и красавицы, и бойцы смелые.

– Так у тебя этот поиск удачный получился? А вдруг я не подойду, или вообще не смогу поехать?

– Удачный – удачный. Моё дело искать, я нашла, от меня больше не требуется. Если уговаривать надо, других пришлют, у них там совсем другие расценки. Вот найти, да в чужом мире – это работа, а словами трясти даже мужчины сумеют.

– Так ты что же, теперь обратно?

– Хотелось бы, но никак. Уж вы меня так шарахнули, так шарахнули, несколько дней нужно в силу приходить. Так что дня через три, наверное.

– А жить где собираешься?

– Да мне всё равно, в общем, я же нематериальна. Найду какую-нибудь нишу, и спрячусь.

– Можешь у меня пожить, веселее будет.

– Вот уж спасибо, Маша! И спокойна буду, и время интересно проведу.

– Так что ты располагайся, а я уйти должна.

Я решила прогуляться, чтобы остатки выпитой химии совсем вышли из головы. Регулярных занятий сейчас нет, собирают иногда на консультации. У меня-то дипломный проект уже готов, но сдавать руководителю не тороплюсь, чтобы не начал в нём блох ловить и заставлять править.

Подхожу к лифту, а навстречу соседка идёт. Увидела меня, сумки на пол поставила:

– Как ты, Машенька, всё ли в порядке? Я-то думала, ты спишь ещё, в магазин сбегала, а так собиралась зайти, проведать.

– Я ничего, МарьВанна, а что?

– Да ты и не помнишь, может, у нас на площадке лестничной парень обнаружился, босиком и в руках штаны. Сидел у стенки на корточках и дрожал, на вопросы не отвечал. А у тебя дверь приоткрыта, я решила, может, случилось что, дверь твою открыла, а парень как увидел это, закричал что-то типа «нет, нет» и убежал. Со штанами. Вот, зашла, а ты спишь одетая, я посмотрела, вроде ты в порядке, на столе чай холодный. Я тебя спать уложила, и дверь захлопнула, вот.

– Так это вы мне стакан с водой поставили?

– Конечно, уж очень ты уставшая была.

– Спасибо, МарьВанна, очень кстати был.

– Чем ты его так приложила-то? – любопытство из соседки так и выпирало.

– Ногой – я решила произвести впечатление крутой девицы, репутация всё равно подмочена – жалко, каблук треснул.

– Ах ты господи! За что же его так?

– За стол уселся. Вперёд меня, вы представляете? И даже руки не вымыл. Я вхожу, а он сидит! Ну, я и не выдержала.

– Ох ты, страсти какие, – соседка смотрела на меня с явной опаской. Жаль, что раньше на неё шороху не навела, не приставала бы ко мне с неправильно положенным ковриком для ног – а что же он без штанов-то?

– А я знаю? Я как стул из-под него выбила, не смотрела, куда там попадаю.

– Что-то ты очень решительная, Машенька. Я тебя представляла другой – явно растерялась соседка.

– Так ведь это дома – я ослепительно улыбнулась ей – в моей квартире мои порядки. Правда?

– Да, да – МарьВанна явно начала чувствовать себя неуютно.

– Хотя ведь и подъезд тоже отчасти мой? Да?

Не дождавшись реплики от остолбеневшей соседки, я мило попрощалась и вышла. Похоже, общение с Цельсией толкает меня на хулиганство.

День прохладный, асфальт уже без снега, но на земле полно почерневшего съежившегося льда. Весна напоминает о том, что скоро наступит лето (это ж надо!) и полная неопределённость с работой. То есть без проблем, конечно, продолжить карьеру промоутера, или в ларёк пойти. Но как-то не хочется. Может, и правда, к ракообразным отправиться? Если это не глюки. Надо её кому-нибудь показать. Точно, покажу Веронике. У неё, правда, с дипломом много возни, но на часок оторваться сможет. Сразу и договорилась, пообещала малюсенький тортик – на другой, увы, «не шуршит».

Прогулка полностью примирила меня и с ранней весной, и с Цельсией, и даже с безденежьем. В прекрасном настроении вернулась домой.

– Маша, мне скучно! – встретила меня Цельсия.

– Что значит, скучно? А раньше ты что делала?

– Раньше я искала.

– Ну так ищи дальше.

– Как же я буду искать, у меня теперь только истинный образ остался. Невидимости нет, положительного образа нет.

– Действительно. Хочешь, я тебе телевизор включу?

– Не знаю. Наверное, хочу.

Дело нехитрое, включила ей канал с отечественными фильмами. Сама зависла в Интернете, резюме рассылаю. Выпала из времени, вдруг Цельсия вплывает между лицом и монитором.

– Тебе обязательно нужно купить очки. Очень хорошие. Если купишь прямо сейчас, тебе дадут ещё одни.

– Цельсия, мне и одни не нужны, а уж две пары тем более.

– А крем Долгит в желтой упаковке нужен?

– Нет. И не нужно предлагать мне то, что рекламируют по телевизору.

Через какое-то время появилась снова, но не так решительно:

– Мне так приятно, что ты назвала меня именем богини войны, благородная Маша.

– Какой войны – не поняла я.

– Ну, я смотрела про войну, там несколько раз старший жрец призывал: «Цельсия!», «Цельсия!» а потом «Огонь!», и всех врагов победил. Мне кажется, я тоже становлюсь немножечко богиней.

Пришлось сдержать смех, так серьёзно она рассуждала.

– Слушай – пришла мне в голову мысль – ты, вроде, говорила, что тебе даже в виде ментальной проекции тяжело долго быть на суше?

– Да, я потом долго буду приходить в себя.

– А если твоя ментальная проекция заберётся в воду, может, будет лучше?

– Думаю, лучше, только у вас тут вода очень холодная. Я пробовала.

– Ты же не чувствуешь материальный мир.

– Это мудрецы наши так говорят. Их бы сюда самих. Просто, слабо чувствую, можно терпеть эту сушь.

– А если в тёплую воду заберёшься?

– Да где же её взять?

– Я могу набрать в ванну горячей воды, ты как раз поместишься.

– Да-а? Давай, Маша, пробуй скорее.

Мне нетрудно, пустила воду. Вдвоём определили нужную температуру, теперь Цельсия слабо светилась в воде, если выключить лампочку. Так её и оставила, когда ванна набралась, только сделала струйку поменьше. И снова за резюме, хоть бы кто ответил, кроме ботов.

Тем временем и Вероничка подошла, как раз мне что-то ответили. Я увлеклась, как же, ответ от работодателя. Пока выяснила, что это вежливая форма « а шла бы ты…», подружка пошла руки мыть. Вернулась задумчивая.

Накрывая на стол, обсудили моего гада блондинистого, и Вероникиного тоже, и мужиков вообще. Тут я и вспомнила про Цельсию в ванне.

– Ты же в ванной была?

– Конечно – как-то очень уж осторожно Вероника отвечает – а зачем у тебя горячая вода льётся?

– Там у меня гостья. Ты её видела?

– Мне показалось…

– Ну, не тяни, что показалось?

– Там в воде какие-то блики. И что-то вроде большой медузы.

– Бинго! Ты тоже её видишь.

– Кого?

– Это вербовщица. Она из другого мира, у неё ипотека и две дочки. Ещё муж бездельник. Она похожа на рака, и ей плохо без воды.

– А куда вербует, и кого?

– Вроде как в аспирантуру. Ты ведь, кстати, тоже грозы боишься? – я вспомнила, что на этой почве мы и познакомились с Вероникой пять лет назад.

– Ну да, боюсь, но при чём тут гроза?

– Это один из параметров, по которым они отбирают. Как-то так.

– А посмотреть на неё можно?

– Садись к столу, попробую её позвать.

– Цельсия! – я открыла дверь в ванную – Цельсия!

– Ну, что надо? Кто там ещё? – обладательница ипотеки явно не хотела покидать ванну.

– Это я, Маша. Вы не хотите познакомиться с моей подругой?

– Не-е-ет. Здесь так хорошо и спокойно, как дома.

– А она тоже боится грозы.

– А мне-то что… Да? Уже плыву! – сообразила, наконец, про пять тысяч ракушек.

Изумлённая Вероника наблюдала плывущую к ней полупрозрачную ракообразную в вертикальной, подобно человеку, позе.

– Позвольте представить, госпожа Вероника – я повела рукой в сторону подруги, - госпожа Цельсия – указала на мать двоих дочерей.

– Очень приятно – отозвалась Вероника.

– Да, мне, пожалуй, тоже приятно. У вас есть способности, госпожа Вероника. Не такие, как у госпожи Маши, но есть. Если бы я нашла вас в отдельном поиске, я могла бы получить премию.

– Как, за неё тебе не заплатят?

– Нет, просто заплатят за результативный поиск. А так я сейчас сделаю предложение, и всё. Наверно, похвалят.

– Тогда стоп. Не делай предложение. Ты Веронику сегодня только увидела, но не нашла.

– Как не нашла?

– А так. Ты её адрес знаешь?

– Так сейчас узнаю.

– А она не скажет. И вообще, разве можно делать предложение в истинном образе? А вот вернёшься в приятном образе, получишь адрес, тогда и сделаешь, что должна. Пять тысяч ракушек на дороге не валяются!

Вероника явно не понимала, о чём мы, но помалкивала. Надо сказать, необычное для неё состояние.

Глазки у Цельсии выпучились, и повернулись ко мне. Потом оба, медленно, навелись на Веронику. Потом снова на меня. Видимо, для стимуляции мыслительного процеса.

– Какая вы умная, госпожа Маша. Я ж тогда больше половины кредита закрою! Но вы точно дадите адрес госпожи Вероники? Поклянётесь?

– Клянусь дать адрес, если ты меня не обманываешь.

– В чём это я обманываю? Обитатели вод никогда не обманывали! – гордо заявила Цельсия. – Это нас все обманывают, а у нас не получается – сокрушённо вздохнула она.

– А большие у вас проценты по кредиту, госпожа Цельсия? – поинтересовалась Вероника, сама обладательница ипотеки.

– Да какие там проценты! – махнула нижней рукой гостья – две ракушки в оборот доплачивают, что на них купишь!

– Вам за кредит ещё и доплачивают? – удивилась Вероника.

– А как же! Банку ведь надо, чтобы я взяла у него кредит. Иначе, кому он нужен будет, этот банк?

– Вы ничего не путаете? У нас наоборот, мы платим банку за кредит.

– Да? Гнать их надо, таких банкиров, на самую глубину, червей ловить темноводных! Ничего не делают, а ты им плати. Скажете тоже – задумалась немного, покрутив глазками, и добавила – хотя, как там на суше, не знаю, вечно у них всё наоборот.

– Скажи, Цельсия, ванна тебе понравилась? – спросила я.

– Какая ванна?

– С горячей водой.

– А, вода горячая! Это было прекрасно, я ощущала себя почти как дома. И знаешь, Маша, я восстановилась полностью, и чувствую себя сильной, как в начале командировки. Если так и дальше будет, я по пять командировок в оборот смогу брать. И даже больше. Даже могу тебе амулет от грозы сделать, разовый, правда. Хочешь?

– А ты можешь рассказать, какие условия в той школе, за которую ты агитировала?

– Да не особо. Академия-то на суше, мы туда далеко не ходим. Так, на берегу погреться, птичек половить. Есть, конечно, любители-экстремалы, из богатых, нанимают повозку с водой, и отправляются вглубь суши. Так не все и возвращаются.

Тем временем микроскопический тортик закончился, и Вероника достала принесённые булочки с обворожительным ванильным запахом. Булочки свежие, пекут в соседнем доме, а уж запах!

– Надо бы ещё кофе сварить. Или чай?

Смотрю, и Цельсия как-то странно усиками поводит.

– Почему-то навеяло воспоминания – мечтательно протянула Цельсия, подняв глазки-бусинки – как мы с мужем, ещё совсем молодые, отправились в свадебное плавание и рядом с маленьким островком, дышали водой с веселящими пузырьками. Я ещё не знала, каким охламоном он станет, мир казался таким большим и интересным! Как хорошо было!

– Смотрите-ка Цельсия, вы становитесь золотистой, и почти не просвечиваете – заметила Вероника.

– Да, у нас в роду все женщины золотистые. Красиво, правда? А некоторым приходится на панцирь металл напылять, представляешь? Один элемент – две ракушки. А мне и незачем. Иду такая по-над дном вдоль берега, а мужчинки молоденькие так и пытаются на себя внимание обратить. Украшения всякие показывают…позы соблазнительные принимают… а самые бесстыдные… Что!? Как не просвечиваю!? – подскочила гостья – я что, материализуюсь? Здесь? Это и правда веселящий запах? О святая Цельсия, помоги!

– Что с тобой случилось? Тебе помочь?

– Помочь, помочь! – ракообразная заметалась по комнате – меня материализует в вашем мире! Этот запах, он на самом деле, уберите его! Я не смогу вернуться к своим дочуркам! Скорее! Маша, спасай!

– Да как я тебя спасу? – я быстро накрыла булочки полотенцем, Вероника открыла форточку и двери на лестницу.

– Стукни своей силой!

– Да как же? – растерялась я.

– Ты воительница или нет? Закрой глаза и сосредоточься!

– Ну, закрыла.

И тут слышу, над ухом медоточивый баритон:

– Ну и чё ты коза…

– Ах ты, гад! – выдохнула я, и полоснула ему ногтями по морде. Промахнулась. Никого там не оказалось. Только столбом стояла Вероника с вытаращенными глазами. А Цельсия исчезла.

Ванильные булочки мы всё-таки съели. Почти без опаски – ведь мы и так материальны, я особенно. Ну и у Вероники лишней материи тоже килограмм на пять наберётся.