Читать онлайн
"Три дурацкие истории."
Три дурацкие истории.
Гротескная юмореска.
На этот раз Соня даже не дала себе труда скромно прикрыть лапкой ротик, и её заразительное и смачное зевание невольно вызвало отклик в и без того уставших от непрерывного потока вопросов, челюстях Алисы.
Шляпник, краем глаза наблюдавший за Зайцем, а глядящий - прямо Алисе в глаза, решил дело просто:
- А давайте рассказывать коротенькие сказки. Кто расскажет самую короткую и страшную – тот и возьмёт себе чистую чашку!
И поскольку он и сам в этот момент напоминал косого, Алиса невольно глянула тоже на Мартовского Зайца. Тот подкатил глазки к небу. Очевидно, ничего утешительного там не увидев, вздохнул. И вдруг сказал:
- Давайте. Только, чур, я первый!
- Не возражаю. – Шляпник невежливо пихнул локтём в бок снова было захрапевшую Соню. Та буркнула: «Конечно-конечно! Я с вами абсолютно согласна! Пусть Заяц будет первым».
- Ну, тогда хотя бы скажи, как называется твоя сказка! – Алисе нужно было всегда знать, как что называется. И для чего это делается.
- Называется сказка «Чем опасен пенсионный возраст». И, если честно, никакая это не сказка. А история. И услышал я её от одной сороки. А она залетала когда-то в одну из соседних стран, где всё это и произошло! Итак…
- А почему я раньше не знала, что ваша страна здесь – не «единственная и неповторимая»?! И ещё и окружена – соседними?
- Девочка. – Шляпник покачал головой, - Не…
- Меня, между прочим, зовут Алиса! Я вам представлялась!
- Вот-вот. Про это я и говорю, девочка. Не нужно перебивать рассказчика. Это невежливо. Да и по отношению к остальным слушателям – непорядочно. Мы же – заинтригованы.
- «Чем это вы заинтригованы, если он ещё и не начинал?!» - очень хотелось спросить Алисе, но вспомнив суть замечания, она промолчала. И хорошо. Потому что Шляпник сам ответил:
- Названием. Ну, уважаемый Мартовский, начинай. Публика ждёт.
- В одной дальней стране, назовём её для интриги «Зервиния» (Хотя на самом деле она называется «Жердиния»!), жили-были король с королевой и Главным Советником, и народ. И всё в этой стране было организовано. Как и в других, соседних, странах. Где царила демократия и свобода. В Зервинии она тоже царила. В частности – кто не хотел, в школе там мог не учиться, кто не хотел – мог не работать, кто не хотел – мог не жениться. Ну, или не выходить замуж, - последнюю фразу Заяц сказал, взглянув на Алису, уже открывшую было рот, даже несмотря на выговор Шляпника.
- Так вот, не учиться этот полноправный и свободный гражданин мог потому, что в этой стране не было обязательного минимального образования. И прожить неучем было очень даже возможно. Так, скажем, для выпекания лепёшек или самсы (Это такие местные пирожки) вовсе не нужно быть грамотным. А достаточно слушать то, что скажет, покажет, и объяснит отец, перенявший своё дело от его отца. А тот – от своего. А тот – от…
- «Может хватит?!» - снова возмущённо подумала Алиса.
- Твоя правда: хватит. Ну, основную мысль вы уловили. – Заяц приосанился, и вдруг снова косо взглянул на Соню. Та, хоть и распласталась плашмя на залитой чаем из чашки Шляпника скатерти, очень даже вовремя проворчала, так и не открыв глаз: «Я вас слушаю очень внимательно! Учиться читать, стало быть, не нужно».
- Ну а работать там приходилось только тому, кто, так сказать, вырос взрослым, и его отец, до этого и кормивший всю семью в целом и великовозрастного оболтуса в частности, умер. И таким образом у нашего героя имелось два основных выхода: или продолжить фамильное дело, или же – плюнуть на него, и пойти побираться. А поскольку официально нищенство было запрещено Законом, придуманном Главным Советником, такой бездельник сразу попадал в Государственную тюрьму. Где его уже насильно заставляли работать: мостить дороги, валить лес, лепить кирпичи, или ещё чего нужного и полезного. И всё это – по десять часов в день. И – за миску похлёбки. Полная демократия, словом.
На это у Алисы, да и остальных, не нашлось что возразить. Заяц, снова победоносно оглядев аудиторию, гордо продолжил:
- Ну а не жениться можно было потому, что чтобы сделать это, нужно было заработать достаточно денег, чтобы заплатить Гос. Пошлину. Ну, или налоговый сбор. И ведь находились идиоты, которые готовы были даже работать, чтоб только взять в жёны девушку, в которую, якобы, влюбились! – тут Заяц обвёл всех таким свирепым взором, словно ожидал возражений по поводу человеческой глупости в виде конкретно - Любви.
Но и на этот раз никто не возразил. Алиса про «любовь» пока только слышала – как ради неё люди готовы и не на такие глупости и подвиги, Шляпник, если и любил когда, очень удачно это скрывал, и только Соня во сне пожала плечами: дескать, бывает и такое!
- Ну так вот. Только благодаря таким вот «жертвам любви» и держалось на плаву то государство. Зервиния. И такой порядок в нём царил до начала правления Мухортия Пятого. Тот решил, что в его стране слишком много стариков. Нужно бы «омолодить» Общество – красивыми и молодыми людьми. А то даже при встречах послов или королей соседних стран некого поставить вдоль парадной улицы – махать шапками и выкрикивать приветствия.
Вот он сам, без помощи Советника, и ввёл новый Указ.
Чтоб тех, кто достиг шестидесяти лет, убивали.
Не нужно возражать, - Заяц поднял руку, словно пресекая возражения, хотя таковых вовсе не наблюдалось, - Он – властелин своей страны, и мог делать что хотел! А он ещё и объяснил (Хотя и не обязан был – Хозяин же!) своё решение. Дескать, старики в этом возрасте работать, даже в тюрьме, не могут, детей, и даже внуков, присматривать не могут, продолжать фамильное дело тоже не могут.
Балласт, одним словом.
И на всех площадях всех городов и сёл воздвигли эшафоты. И как только какому-нибудь старику или старухе исполнялось шестьдесят лет (Действительно очень древний возраст, даже по нашим меркам. Дряхлость, бессилие, и маразм имелись почти у всех таких людей!), их и казнили. Публично. Чтоб другим неповадно было.
- Чего – чтоб «неповадно» было?! – не выдержала Алиса.
- Не скажу вот теперь. Потому что не надо было меня перебивать!
- Ну, извините, уважаемый Заяц. Я сорвалась. Больше так делать не буду! Правда-правда! – Алисе ну очень хотелось знать, чем кончилась история про такую странную и жестокую страну.
- Неповадно было доживать до такого возраста, чтоб их кормили и за ними ухаживали, словно за малыми детьми. – продолжил Заяц, словно и не останавливался только что. И поскольку он надолго замолчал, влез Шляпник:
- Это и вся история?
- Ну да. А чего ж вам ещё?
- Как – чего? Хотя бы – что было с теми, кто не хотел, чтоб его казнили!
- А, это. – Заяц небрежно отмахнулся, словно от мухи, - Такие обычно не дожидаясь прихода Государственной стражи вешались или топились сами. Чтоб с родных и близких не сдирали налоговый сбор за оплату казённого палача. Ну, а совсем уж глупые старались сбежать в соседние страны.
Но поскольку они обычно не владели тамошними языками, да и работать уже действительно не могли, там их презирали и гнобили. И они просто умирали с голоду. В какой-нибудь канаве. Или под мостом. Или – в уже местной тюрьме. Это – если решали свершить и в чужой стране какое-нибудь преступление. Типа кражи. Тогда такие работали и на тамошнее Правительство. Пока всё равно – не умирали. И тогда их хоронили за Государственный счёт.
Впрочем, так похоронили бы их и дома. Ну и что они выигрывали? Пару-тройку месяцев? А-а, ну ещё – неуплату налога за свою казнь родственничками… Фи! Не стоила овчинка выделки.
Тут все надолго замолчали. Алиса обдумывала, что это за странное такое Государство, и как там действительно – можно было прожить… Получалось, что прирост населения достигался только за счёт тех, кто оказывался настолько влюблён, что готов был и работать, и содержать – и Семью, и налоговую Инспекцию… Вот уж поистине – великое и всесокрушающее чувство! Не дай, получается, Господь – испытать!.. ну, живя в Жердинии…
И ещё её мучила мысль: по сколько же детей нужно было рожать таким «любящим» семьям? По пять? По десять?..
Её раздумья были прерваны самым прозаическим образом. Шляпник снова ткнул Соню локтем в бок:
- Ну-ка! Теперь твоя очередь!
- Да-да, одну минуту! История называется, «Как я ходила за грибами». – Соня словно была готова к такому повороту. Правда, она и глаз не открыла, но голос звучал вполне чётко и фразы она строила вполне осознанно, - Полтора года назад моя мама послала меня к дедушке. А он жил в самой непроходимой чаще Завороженного бора.
Алисе невольно вспомнилась сказка про Красную Шапочку. Только тут – «дедушка». И «за грибами». Но… Неужели - плагиат?! Послушаем.
- А я тогда была молоденькая и хорошенькая. – при этих словах Шляпник подкатил глаза к небу, как только что Мартовский Заяц, но ответа там не увидел и он, - Ну и глупая. В меру. Иду себе этак наивно и весело, травка вокруг такая зелёная, птички опять же поют, на небе – облачка кудрявые, навроде барашков…
Ну, по дороге, чтоб я не бездельничала, мать приказала мне собирать грибы. И корзинку дала. Ну, я грибов не помню сколько набрала – потому что примерно в самой середине чащи, где и солнечный свет сквозь листья и хвою почти не проникал, встретился мне Серый Волк.
Наученная горьким опытом Алиса терпеливо молчала, хотя Соня замолчала надолго. Но вот пауза и закончилась так же неожиданно, как и начиналась:
- Он мне и говорит: «Здравствуй, милая Соня! А чего это ты здесь делаешь совсем одна?»
А я отвечаю: «Здравствуйте, господин Серый Волк. Я иду к дедушке. А по дороге, чтоб я не скучала, мама поручила мне набрать грибов».
А он говорит:
- Хорошо. Понятно. А почему это ты сегодня такая красивая?
А я отвечаю:
- А это, наверное, потому, что мама сделала мне новую причёску!
А он говорит:
- А ты умничка. А ну-ка, отставь корзинку вон на тот пригорок. И я научу тебя ещё одной интересной игре!
Я корзинку отставила, а он говорит:
- А сними-ка твои трусики. Я хочу посмотреть, какие на них кружавчики!
Дальше, если честно, я не помню, что было. Но похоже, он так долго рассматривал трусики, что я заснула. А когда проснулась, Волка уже не было, а корзинка была доверху наполнена грибами. Ну, я встала, одела снова трусики, которые висели на ручке корзинки, и пошла дальше – к дедушке!
«- А что – волк»? – подумала Алиса.
- Не знаю. Я его больше никогда лицом к лицу не встречала. И он, по-моему, сам избегал встречи со мной. Как завидит, бывало, издалека, как я иду по лесу с корзинкой – так сразу: раз! И в кусты! И только слышно, как он сквозь них ломится!
А через два месяца дедушка умер. И мы продали его избушку лесным соням-летягам. И больше я в тот бор не ходила.
Вот и вся история.
Шляпник буркнул:
- Бедный Волк! Не хотелось бы мне, чтоб моя девушка заснула, когда я признаюсь ей в любви!.. Да и во время… Хм! – тут Шляпник оборвал сам себя, очевидно вспомнив, что Алисе ещё не исполнилось и семи.
Затем он тяжко вздохнул. И сказал:
- Ну, ладно. Уговорили. Моя очередь.
История называется просто. «Мальчик и арбузное семечко».
Так вот. Однажды после обеда некая семья, назовём их Симмонсами, на десерт ела арбуз. И младший сын вдруг закашлялся, словно подавился! Но затем папа стукнул его по спине, и он смог дышать снова. Мама спросила:
- Что с тобой, Билли-бой?
А мальчик сказал:
- Мама, мама! Ведь это ничего, что я проглотил арбузную семечку?
- Ничего, малыш. Просто потом ты её… Ну, отправишь туда, куда отправляется и вся съеденная тобой пища!
- А оно… Не прорастёт там, внутри меня?
- Ну что ты! Ведь у нас в желудке и кишечнике очень едкая среда! Там не выживет никто!
Однако мама не знала, что это был особенный арбуз. И на базар он попал прямиком из секретного палисадника ведьмы Грендонии, которую ненавидели и боялись все дети городка. И правильно боялись: уж она не упускала случая подбросить на дорогу отравленных конфет, или фальшивых монеток – только чтоб у нашедших их животы заболели, или чтоб их родителей схватила стража, ищущая фальшивомонетчиков…
Так вот. Семечко внутри малыша Билла и не подумало раствориться или выйти оттуда, откуда выходила вся остальная съеденная и переваренная пища. Оно благополучно проросло, и вскоре полностью захватило контроль над телом и сознанием мальчика, а затем – и взрослого мужчины.
И этому семечку – а, вернее, уже - растению! - вскоре уже не хватало обычного человеческого питания. И вот что оно сделало. – говоря это, Шляпник стянул с правой ноги ботинок, а затем и полосатый дырявый носок. После чего воткнул, словно вкрутив, пятку в землю.
Пятка сразу же покрылась странными нитями, тянущимися к земле: словно Шляпник пускал в землю корни. Нити стали утолщаться и темнеть прямо на глазах! А само тело Шляпника вдруг тоже стало утолщаться и расти в вышину – словно он превращался в растение!
Одежда мгновенно лопнула, и теперь упала, или свешивалась вниз безобразными обрывками, но Шляпник всё рос и рос, пока в высоту не сравнялся с окружавшими сад и домик деревьями! Сверху, от крон деревьев, прозвучал его громоподобный голос:
- Он теперь может запросто закусывать людьми!!!
К столу метнулась огромная арбузообразная голова, круглая, и с гигантским ртом с белыми-белыми зубами! Алиса настолько испугалась, что и метнуться в сторону не успела! И оказалась, как и Соня, и Заяц, и даже стол, полностью захвачена чудовищной пастью! Пасть сомкнулась и глотнула.
Алиса почувствовала, как падает, падает…
Так она падала и в колодце, куда провалилась лишь недавно в погоне за кроликом. Но только тут было полностью темно!
А шлёпнувшись в гущу едкого желудочного сока, сразу начавшего растворять её одежду и плоть, и завопив от дикой боли, она поняла, что «хэппи энда» у этой истории не будет…
.
ЛитСовет
Только что
