Читать онлайн
"Убийственные болоньезе"

Пролог

— Дьявол!

Тонкий каблук туфельки застрял в решетке телетрапа, и какой-то галантный итальянец предложил ей руку, чтобы пассажирка перестала изображать Пизанскую башню.

— Grazie, — поблагодарила пострадавшая, и вцепилась в мягкую фланель пиджака незнакомца.

Подбежавшая стюардесса «Алиталии» осторожно вытащила туфлю, и с виноватым видом подала ей. На коже отчетливо виднелись две царапины. В душе оплакивая двухсот долларовую утрату, девушка улыбнулась стюардессе. Пока оценивала ущерб, мужчина продолжал поддерживать ее, ухитряясь задевать кистью грудь, а локтем бедро.

— Наверно, это лучшее, что случилось с тобой за день, — пробормотала она затасканную фразу. — Molto grazie, — поблагодарила, всовывая ступню в несчастливую туфлю.

Итальянец с сожалением отпустил ее руку. В его пальцах появилась визитная карточка, незнакомец льстиво ей улыбнулся и протянул тисненый золотой прямоугольник. Девушка взглянула на витиеватую латиницу: Маурицио Камилиери, директор миланской обувной фабрики.

«Повезло тебе, дурачок, если бы не моя туфля, не перед кем было похвастаться золоченою картой», — сердито подумала она, вспоминая стоимость новеньких итальянских туфель.

— Per favore, il vostro nome et numero, — затараторил он, вытаскивая авторучку из кармана пиджака.

После минутного раздумья, она все-таки достала серебряную визитницу и одарила просителя своей картой. Он радостно заулыбался, закивал головой, как китайский болванчик и шагнул вглубь ротонды.

— Telefonar a domani, — вслед ему сказала она.

— Grazie. Arrivederci, — директор обувной фабрики еще раз кивнул головой и скрылся из виду за поворотом.

«Ну, здравствуй, Родина», — хмыкнула девушка, потом, тяжело вздохнув, двинулась в зал прилета московского аэропорта Шереметьево.

_________________________________

Grazie — спасибо (итал.)

Molto grazie — большое спасибо (итал.)

Per favore, il vostro nome et numero — ваше имя и номер, пожалуйста (итал.)

Telefonar a domaini — звоните завтра (итал.)

Arrivederci — до свидания (итал.)

Глава первая

Она родилась в Ангельске — областном центре, объединяющем около двадцати районов. Северная природа окружала ее с детства, девчонка и не представляла себе, что солнце может быть обжигающе ласковым, цветы экзотическими, а растительность буйной.

Впервые попав в Крым, Виолетта была поражена яркими желто-песочными берегами и белыми парусами яхт на теплой бирюзовой волне. Ее море было Белым, студеным, а берега закованными во льды. Виолетта, тогда еще Веточка, с завистью смотрела на веселых, загорелых аборигенов. Казалось, их жизнь была сплошным развлечением! Тогда она решила приложить все силы, чтобы ее жизнь стала такой же красивой и беззаботной, в отличие от жизни ее земляков, которым большее время года приходилось кутаться в меха и глядеть на холодное, безжалостно-редкое солнце.

Когда Виолетте исполнилось десять, родители уехали в длительную командировку в Улан-Батор, и девочка осталась на попечении своей бабушки. К их возвращению ребенок стал пятнадцатилетним красивым подростком, немного избалованным и эгоистичным. Завалив дочку подарками и модной одеждой, родители все же не добились взаимопонимания. Мать Виолетты огорчалась, но понимала, что, оставив девочку на целых пять лет они с отцом потеряли на нее влияние.

В школьные годы Веточка приобрела двух закадычных подруг. Тина и Лада мечтали быть известными моделями. Они твердо считали, что только жизнь знаменитостей могла быть насыщена путешествиями, развлечениями, и огромными гонорарами. Чтобы приблизить светлый миг исполнения мечты, подруги не пропускали ни одного кастинга, и, в конце концов, были приняты на обучение в одно скромное модельное агентство. Рафинированная блондинка Виолетта, и черноволосая, с явной примесью ненецкой крови, Лада, в школе учились посредственно. А вот рыжеволосая красавица Тина считалась отличницей, но и та после нового замужества матери резко забросила учебу. Агентство, в котором подвизались мечтательницы, было практически убыточным, однако умения, приобретенные там, помогли девчонкам в дальнейшей модельной жизни.

Судьба преподнесла Виолетте неожиданный подарок. Иностранное агентство разыскивало красавиц по всей России, и северным ветром их занесло в холодный, как снежная королева, город. Во Дворце Искусств устроили просмотр всех значительных и незначительных организаций, имеющих отношение к актерству и модельному бизнесу. Они искали красивые лица, а северные красавицы как нельзя лучше соответствовали искомому типажу. Иностранные гости, не снимая шуб, с ужасом смотрели на моделек, шагающих по «языку» в купальных костюмах. Так Виолетта была отобрана с десятком других претенденток.

Оставив расстроенных родителей и подруг, она отбыла в столицу. Девчонки общались по телефону, пару раз даже приезжали в Москву и останавливались в ее общежитии. Вета показала им город и рассказала о московских развлечениях. Тина и Лада слушали, открыв рот, восхищались ею и завидовали. Ей они рассказывали о родном городе, общих знакомых и одноклассниках, и говорили, что продолжают мечтать о большом подиуме.

Еще через год Виолетта по контракту уехала работать в Милан. В Москве ее заменила Лада. Тина, удивив всех и принеся огромное огорчение своей матери (на что и было рассчитано), стала актрисою фильмов для взрослых.

Музыка оглушила девушек едва они переступили порог клуба. Протиснувшись сквозь плотные ряды желающих приятно провести время, они оказались у стойки бара. Атлетического сложения бармен снисходительно улыбался на заигрывания многочисленных девиц, и Лада, как завсегдатай, фамильярно обратилась к нему:

— Олежек, привет! Плесни нам по Маргарите. Кстати, знакомься, моя подруга Виолетта, она сегодня прилетела из Милана!

Олежек одобрительно хмыкнул, удивительно, как он вообще смог что-то разглядеть в этом хаосе.

— Шикарная! — прокричал он. — Верхняя часть точно шикарная!

— Спасибо от верхней части, — ответила Виолетта.

— Хочу познакомиться с нижней! — загоготал Олежек.

— Ну, ты шутник! — завопила Лада. — Ветка у нас неприступная!

— Повторишь это через три Маргариты! — не поверил бармен.

Виолетта потянула Ладу к столикам и сверкающему огнями танцполу. По ходу их передвижения по клубу, Лада раздавала приветствия и даже нашла два места за столиком своих приятелей.

— Мальчики, знакомьтесь, это Виолетта, она только что прибыла из Милана! Известная модель, любимица итальянских мужчин, и моя подруга.

Мальчики, с лихорадочным блеском в глазах, поглотили содержимое своих бокалов, кивнули Виолетте и, вскочив, направились к бару.

— Не обращай внимания, — сказала Лада, — Валик и Толик слегка обдолбаны, а так они милые ребята. Я познакомлю тебя с массой интересных личностей!

— Личностей? — недоверчиво переспросила Виолетта.

— Да! Здесь такие мужики, и уверяю, каждый личность!

— Что ж они по клубам трутся?

— Надо же как-то отдыхать, — ответила Лада, и, пригубив бокал с Маргаритой, продолжила: — И тебе присмотрим какого-нибудь крутого бизнесмена, а хочешь из шоу-бизнеса, правда, они слишком задирают нос, известность и все такое...

— О себе я позабочусь сама, познакомилась с одним итальянцем, пока летела из Милана.

— Счастливая ты, Ветка!

«Знала бы ты, при каких обстоятельствах иногда происходят счастливые встречи», — про себя подумала Виолетта. — Я бы съела что-нибудь, — сказала она вслух.

Лада привстала с диванчика и отчаянно замахала руками. К ним подскочил официант в черной трикотажной футболке с эмблемой клуба.

— Коленька, принеси карту, моя подруга хочет есть. Кстати, знакомься, Виолетта, супермодель из Милана.

Коленька одобрительно причмокнул, глядя на загорелые стройные ноги гостьи.

— Класс! — сказал он и исчез.

Через минуту он материализовался с папкой меню.

— Ты так дружна с обслугой? — спросила Виолетта, пытаясь перекричать какофонию звуков танцпола.

— Это необходимость. Не будешь дружить, будешь сидеть голодной и трезвой.

— Неужто? — удивилась Вета. — И все твои «личности» тоже заигрывают с официантами ради тарелки с закуской?

— Нет, конечно, но мне приходится. Я мало что собой представляю, подумаешь, моделька!

— Ты будешь есть? — разглядывая меню, спросила Виолетта Ладу.

— Салат.

— Ты и так слишком худая.

— С утра я пью кофе и убегаю на кастинги. Обедаю минералкой или чашкой чая с кусочком шоколада, ну а если показ, то шампанское рекой, — Лада закатила глаза и провела краем ладони по шее. — Вечером салатик, зато никаких хлопот с фигурой.

Официант принял заказ, и бодро удалился в сторону служебных помещений. Россыпь огней фейерверком прокатилась по столикам, и замерла в середине купола с серебряно-сверкающим шаром.

— У тебя усталый вид. Не высыпаешься? — поинтересовалась Виолетта, глядя на бледное в искусственном свете лицо Лады.

— Прихожу под утро, и хорошо если одна… Четыре часа сна это, конечно, очень мало, но наступает вечер и меня, как магнитом тянет в клуб, а не в спальню.

— И тебе не делают замечаний? Не отказывают в работе? — сыпала вопросами Виолетта.

— У меня есть секрет. Одна маленькая таблеточка, — пропела она, — и ты как новенькая! Как будто тебя завели до упора, хватает и на работу, и на отдых, лишь по утрам чувствую себя паршиво…

— Ты же знаешь, что будет дальше, — Виолетта взглянула на подругу с укором. — Но я не буду читать тебе нотаций.

— Ветка, ты всегда была самой рассудительной из нас, — усмехнулась Лада.

— Кстати, как там Тина? — спросила Виолетта, придвигаясь ближе, чтобы расслышать. — Вы общаетесь?

— В нашей дыре все без изменений. Тинка все также снимается в «кино». Между прочим, ее продюсер выкинул кое-какой товар на московский рынок. Я видела пару фильмов. Тинка на экране куда как интересней, чем в жизни, богиня! Кое-кто из мужчин, узнав, что звезда экрана моя подруга, умоляли о знакомстве. Глядишь, и в столицу пригласят сниматься, хотя здесь и своих сисек-писек хватает, куда там областным!

— Я всегда удивлялась, как Валентину занесло в этот бизнес? — задумчиво произнесла Виолетта. — Хотя, сейчас я могу ее понять. Деньги не пахнут. И неважно, что ты заработала их, показывая камере голую задницу. Просто это так не похоже на нашу Тинку, отличницу и примерную девочку.

Официант принес блюда с салатом и семужий стейк, заказанный Виолеттой.

— Приятного аппетита, девочки.

— Спасибо Коленька, ты ангел! — сверкнула идеальной улыбкой Лада.

Отхлебнув Маргариты и подцепив вилкой листик салата, она продолжила: — Примерной Тинка была только до восьмого класса.

— Если бы ее мамаша не вышла замуж, работать бы Тинке в конструкторском бюро, — сказала Виолетта, и отщипнула нежнейший, кораллово-блестящий кусочек семги. Рыба таяла во рту. — Не ожидала такого упрямого и крутого характера от домашней девочки. Мамаша не развелась еще?

— Так и живет с Нолиным, — подтвердила подруга. — Чудеса! Никто не делал ставок на то, что они протянут столько.

— Лет десять прошло со свадьбы? — громко спросила Виолетта, вновь зазвучавшие оглушающие звуки техно не позволяли расслышать собеседника.

— Почти.

— Ух, как Тинка взбесилась, когда мать вышла замуж за двадцатипятилетнего парня, — встряхнула копной белокурых волос Виолетта. — Скандал на весь город!

— Столько воды утекло, — почти выкрикнула Лада и наклонилась к Виолетте, — лучше про себя расскажи! Как Милан?

— Дорогое удовольствие. Если бы не тряпки, которые нам задарма отдавали после показов, на свои деньги я бы и пуговицы приличной не купила, — вздохнула Виолетта, вспомнив негостеприимный город.

— Серьезно? — перекричала музыку Лада.

— Есть, конечно, магазины для работяг, но приличной девушке туда дорога заказана. Если хочешь чего-то достичь, то ты должна выглядеть великолепно.

— Выглядишь ты действительно великолепно, — восхищенно кивнула Лада, благодаря небеса за небольшой музыкальный антракт.

— Спасибо.

— Ты в отпуск? — и, не дожидаясь ответа, переспросила: — Надолго?

— Навсегда.

— Не поняла, — распахнула раскосые карие глаза Лада.

— Меня выперли, — вздохнула с сожалением Виолетта. — Попала в историю с полицией, а этого не любят. Вежливо попросили уехать.

— Расскажешь? — вцепилась в подругу Лада.

— Не здесь, — предупредила вопросы Виолетта. — Я остановилась в гостинице. Дороговато для меня.

— Давай ко мне! Веселей будет, только иногда у меня бывают гости... Ну, ты понимаешь, — подмигнула Лада.

— Спасибо, — Ветка воспряла духом, и извиняющимся тоном добавила: — Я немного поживу у тебя, осмотрюсь в Москве.

— Живи, сколько хочешь, — замахала руками Лада. — Только, чур, парней моих не отбивать.

— Не буду, — рассмеялась Виолетта Ладкиной прозорливости, чужие парни слетались к ней как осы на сироп.

Сноп искр и бешеный ритм драм'н'бас снова ударил в барабанные перепонки.

— Эй, площадка, работаем! — зычно крикнул режиссер Федор Клюкин, по прозвищу Федерико.

В миг все засуетились: ассистенты кинулись стягивать халаты с актеров, те принимали позы, положенные по сценарию, оператор проверил готовность камеры.

— Приготовились, — Федерико сделал короткую паузу. — Мотор!

Запустился аудиорекордер, ассистенты звукорежиссера застыли с «пушкой» и стереофоническими микрофонами.

— Камера!

Девушка в бейсболке, тряхнула хлопушкой, и сцена ожила. Федерико устремил взгляд в мониторы.

— Левая камера, наклон и отъезд, — скомандовал он в микрофон, прикрепленный к его наушникам.

Камера послушно исполнила требуемый маневр. Снимал Федерико короткими планами. Он был отличным специалистом, умел идеально скадрировать пространство, моментально определял точку съемки. Отсняв запланированный на съемочный день материал, Федерико освободил актеров и съемочную группу.

Тина прошла в свою гримерку и захлопнула дверь. Несмотря на звезду, сияющую золотом на двери гримерной, сюда могла вломиться всякая любопытная шпана. Павильоны, в которых снимались фильмы категории Х, были магнитом для лиц с неустойчивой психикой, в основном подростков, и они правдами и неправдами пытались прорваться сквозь посты службы охраны продюсерского центра «Венус».

Тина присела к ярко освещенному трельяжу, и начала снимать сценический макияж. В сумочке модным шлягером запел мобильный телефон, она потянулась и вытащила на свет серебристую игрушку.

— Слушаю…

— Съемки закончили?

— Вы прекрасно знаете, Роман Израилевич, — устало ответила девушка. — На площадке нет человека, который бы не докладывал вам о каждом моем шаге.

— Не обижайся, золотко, я забочусь о своей звезде. Что в этом плохого?

— Я не обижаюсь. Сейчас приму душ и буду готова. Через пятнадцать минут.

— Что так долго? — голос в трубке зазвенел подозрительными нотками.

— Я одна в своей гримерной, если вы об этом, — повысила голос Тина, продюсер начинал ее раздражать.

— Хорошо. Я жду тебя в машине, поедем ужинать, а потом спать, у тебя должен быть свежий вид.

Тина нажала кнопку и сидела с задумчивым видом. Роман Израилевич был главой продюсерского центра и любовником Тины. Пожилой женатый еврей с всепоглощающим чувством ревности был, конечно, не блестящим вариантом. С ее чрезвычайно сексуальным телом, невинным взглядом школьницы и развратными, прикушенно-алыми губами, она была достойна лучшего из лучших. Но, если бы не пухлый очкарик Роман Израилевич, не видать Тинке главных ролей! Не купаться в лучах сомнительной славы, не носить соболиных шуб в лютые морозы и не блистать в бриллиантовых колье. Роман Израилевич был добр к Тине, а главное щедр.

После съемок она становилась словно вывернутой наизнанку и запачканной. Ну, в самом деле, как могут возбуждать мужчин глаза женщины, занимающейся сексом с другим самцом? Почему режиссер все время напоминает ей, чтобы она смотрела в камеру? Ну неестественно это! Правильно говорят, что все мужчины кобели, только они могут бегать за течной сукой и ждать своей очереди. Хотя, с режиссером не спорят…

«Бог с ними, не отвалится от меня, если в камеру посмотрю».

Тина шагнула в душевую кабину, включила воду. Усталость от съемочного процесса смылась душистым гелем, и, скрутив пену воронкой, исчезла в стоке. Подсушив волосы феном, она влезла в обтягивающее платье, и спустилась к машине.

Роман Израилевич терпеливо сидел на заднем сиденье «Мерседеса». Обещанные Тиной пятнадцать минут, истекли пятнадцать минут назад, но он не перезвонил, значит, был уверен, что она одна. И все-таки не удержался от вопроса:

— Чем занималась?

— Волосы сушила.

Роман Израилевич хлопнул пухлой ладошкой по плечу своего шофера. Каждый раз водители автомобиля и телохранители менялись, уж очень боялся продюсер возникновения между обслугой и звездой интимной связи. Ревнивец был твердо уверен, возможно и не без причины, что ни один мужчина не устоит против Тинкиных прелестей, растиражированных с помощью кинопленки.