Читать онлайн
"На удачу"
Пистолет упирается ему в зубы. Парень, кажется, не ожидает этого; зелёные глаза испуганно мечутся по сторонам, от чего кажутся ещё больше. Без конца повторяет «Мне жаль, Ларри, прости меня». Я держу его лицо, мои руки липкие от крови, я чувствую, как палец дрожит на спусковом крючке. Стон вырывается из груди против воли, не то от того, что дикая боль от раны, не то от слов, сказанных мальчишкой ранее.
«Я коп».
Совсем недавно я уже был в такой ситуации. Полицейский под прикрытием, внедрённый в нашу банду. Тогда я расстрелял его, не задумываясь, хотя тоже успел найти общий язык и почти доверился. Всё ровно до того момента, пока думал, что тот парень – один из нас, такой же вор, профессионал своего дела.
Но этот профессионалом не был. Пока не был. Тощий, рыжеватый, с ясными выразительными глазами. Совсем мальчишка, хотя и явно старше, чем казался на вид, подвижный, скрывающий некоторую нервозность за маской самоуверенности. Но схватывал на лету. Перспективный новичок – почему-то именно с ним наладить контакт получилось лучше, чем с кем-либо другим из банды. Ни с мистером Розовым, дёрганым умником, с которым мы вдвоём обрабатывали кассира, ни с ёбнутым маньяком Блондином, ни с Коричневым и его треплей о хуях Мадонны, ни даже со старым джентльменом Синим, который уж точно знал своё дело. Чёрт, да за это недолгое время я сдружился с пацаном больше, чем с Джо, чем с его сыном Эдди, с которыми мы были знакомы сто лет!
Мистер Оранжевый. Он так и не сказал имени, хотя я спросил как-то, сам не знаю почему. Заинтересовал. Зачем-то начал говорить ему про Брюэрс, а потом вообще ляпнул, откуда я. Поинтересовался про кольцо на безымянном пальце, спросил, не женат ли он. На это парень, впрочем, ответил, хоть и лаконично: на удачу. Вот зачем мне эта информация, нахера я спросил? Ведь никаких имен, никаких событий из жизни, ничего личного о себе, но я раскрылся, как грёбаная устрица! Блять, да я знал мальца секунды своей жизни, а он каким-то невероятным образом сумел пролезть мне в душу, в самую задницу без мыла! Мистер Оранжевый – под этой кличкой я тебя и похороню.
Пистолет скользит по крови и каплям пота.
Моя рука дрожит.
– Мне жаль, Ларри!
Его голова по-прежнему лежит у меня на бедре, светлые волосы взмокли. Он боится умирать. Но чего он ожидал, когда признался? Что я растрогаюсь? Скажу, ничего страшного, главное, что мы живы? Нихуя ты не умрёшь? Ты поправишься, всё будет окей?!
Какая ирония – именно это я повторял ему без остановки, пока он в панике метался по заднему сиденью угнанной машины, истекая кровью, держась за мою руку и отвлекая от дороги. Я утешал, как умел, хотя в жизни этого не делал даже с небезразличными мне женщинами. Старался подбодрить, называл крутым, пока пацан скулил от боли и повторял что-то про ребёнка застреленной бабы. Совесть мучила – как ни крути, но завалил её именно мистер Оранжевый.
Хороший парень.
Коп под прикрытием.
Сучья крыса.
Стоило догадаться сразу, когда я вальнул пару копов после ограбления. Тогда я решил, что растерянный, шокированный вид Оранжевого из-за того, что на его глазах умер Коричневый: парнишка явно не мокрушник, Коричневый, как ни крути, один из банды, а никакой стрельбы вообще не планировалось (гори в аду, мистер больной ублюдок Блондин!). Времени на разбор полётов не было, сирены по пятам. Я просто повёл парня в сторону дороги, надеясь, что сумею быстро раздобыть тачку, и нам удастся уйти.
Да только к водительскому сиденью той суки сунулся Оранжевый, и чёрт знает, почему я ему не помешал. Пуля в его животе – моя ошибка, моя вина, и от этого чувства не отделаться. Господи, он кричал так, что мне самому становилось больно! Нужно было послать всех нахуй и отвезти пацана в больницу.
«Брось меня на обочине, дальше я сам. Я ничего им не скажу, клянусь Богом, мать твою! Посмотри мне в глаза, Ларри. Я им ничего не скажу».
Я до сих пор уверен, что именно так бы оно и было.
– Ларри, прости!
Мальчишка почти рыдает. Я смотрю ему в глаза, моя рука скользит. Дверь с грохотом распахивается вовнутрь.
– Стоять! Бросай пистолет! Бросай оружие, живо!
Вот и всё. С учётом всего, что на меня повесят, это пожизненное. Может, скостят до двадцати за примерное поведение, но в том возрасте, в котором я выйду, будет насрать. Я грохнул старого товарища и его сына, чтобы спасти от смерти малознакомого человека, хотя должен был первым разрядить в него обойму за предательство. Только вот не думал, что привяжусь к нему, как к сыну, которого у меня никогда не было. Думал, что и парню я нравлюсь, что он равняется на меня, перенимает опыт. И я раскис, как дурак, рассказывал ему про ограбление, делился секретами. Смеялся над шутками и остроумием молодого напарника и думал, что стоит взять мальца под крыло, когда всё закончится. Какая сентиментальность. Старый осёл!
– Бросай пистолет, не делай этого!
Копы продолжают орать, кажется, вечность, но не думаю, что это так. Руки до боли сжимают лицо предателя, пистолет уже где-то у его виска. Парень дрожит и тяжело дышит: пуля в грудь навылет – наверняка добьёт, если не добью я.
Сучья крыса, я верил тебе. Я тебе поверил, встал грудью на твою защиту, пристрелил людей, которых знал, и сам словил пулю. Сижу здесь, в луже крови, не то твоей, не то своей собственной, обнимаю тебя, как будто всё ещё хочу подбодрить и успокоить. Как будто ты сейчас снова засмеёшься сквозь крики и всхлипы. Сучья крыса.
Я крыса. Пристрелил товарищей ради копа, не поверил инстинкту старика Кэбота. Взвёл курок и направил дуло в грудь Джо, даже толком не разобравшись, не подумав. Предатель, крыса Лоуренс Димик.
Нет, нельзя мне с таким клеймом в тюрьму. Не вздёрнусь сам, так помогут.
Нет, мистер Оранжевый, для меня всё закончится здесь и сейчас.
Прости, малыш, я не могу тебя отпустить. Считай это компенсацией.
Я нажимаю на спусковой крючок.
Парень дёргается и затихает.
Копы выпускают в меня магазин.
.
ЛитСовет
Только что
