Читать онлайн
"Маршрут № 69. Автобус в никуда"
(Из цикла «Необъяснимые аномалии»)
********
До меня давно доходили слухи об этом необычном и таинственном маршруте, будто люди там пропадали бесследно, да и номер-перевёртыш был, собственно говоря, таким же загадочным и вызывающий в сознании всякие необъяснимые вопросы. Очень уж хотелось проехаться и самому выяснить, правду ли молвит людская молва о всяких предрассудках, связанных с этим автобусом.
Однажды утром, захватив с собой удочки и прочие рыболовные принадлежности, собрались мы с приятелем посетить загородное озеро, к которому лежала дорога как раз по этому маршруту. К остановке подошли ещё затемно, присели в ожидании, закурили. В рюкзаках были термосы, бутерброды, куртки и сапоги на случай дождя. Кроме нас под навесом козырька ютились пожилая пара и родители с шестилетним ребёнком – заспанным и постоянно хнычущим. Был конец сентября. Пробирал утренний холодок.
На стоянку подрулил невзрачный жёлтый венгерский «Икарус» ещё времён социалистического содружества, непонятно каким образом, сохранившимся до наших дней. Молодая пара с ребёнком сразу заняли места за перегородкой водителя, а пожилые супруги прошли внутрь салона. Мы меж тем уселись на самых задних поперечных сидениях – путь предстоял неблизкий, можно и полежать.
Водителя в сумерках не различили. Отъехали. До ближайшей остановки полчаса, затем двери будут открываться ещё реже. Больше в салоне никого – следующие подсядут позднее.
Отвинтили термосы, налили себе кофе, слегка разбавленный коньяком. Автобус подскакивал на ухабах; за окном в сером предрассветном мраке мелькали загородные дачи, вспаханные огороды, кукурузные поля, уже убранные. Приятная истома разливалась по всему телу, и под тихое укачивание, я сонными глазами провожал проплывающие за окном тёмные силуэты деревьев. Сам не заметил, как начал клевать носом. Безмятежная полудрёма овладела мной, словно невесомое покрывало прозрачного савана.
Странное было ощущение. Непонятное. Блики отсветов на сидениях; подпрыгивающие на ухабах тени наших попутчиков: казалось, они тоже уснули, положив головы друг другу на плечи. И только свет впереди бегущих фар, и только призрачный силуэт склонившегося над рулём водителя в зеленоватом ореоле мерцающих лампочками панели.
Я зевнул. Посмотрел на друга – тот уже дремал.
********
…Вот и первая остановка. Тёмный комбинат в предрассветных сумерках уходил своими чернеющими в небе трубами куда-то далеко ввысь, и растворялся в клубящемся тумане, оставляя напоказ только свой мрачный фасад с центральным входом – как раз напротив моего окна.
Что-то необычное показалось мне в этом громоздком сооружении из стекла и бетона.
Над козырьком проходных турникетов висел красный, широкий, во всю длину транспарант с лозунгом: «Вперёд, к победе коммунистического труда!». Сбоку от входа, закрывая весь первый и второй этаж, располагалось огромное брезентовое полотно с изображением Леонида Ильича Брежнева при всех его регалиях. На ближайшей от меня трубе белой краской сверху донизу вертикальной строкой было выведено: «Слава КПСС», а на самой крыше трёхэтажного комбината размещались светящиеся в темноте буквы: «Текстильный цех – орденоносный ударник коммунистического строя». И орден Ленина рядом.
Тут же, возле проходных, на аллейке стоял газетный киоск «Союзпечать», на крыше которого рдел в порывах несильного ветра красный флаг с серпом и молотом в верхнем левом углу. Чуть сбоку стоял стенд, под стеклом которого угадывались приклеенный развёрнутые листки газет «Правда», «Известия» и «Труд».
Чудно как-то, подумал я. Акция у них, что ли какая, посвящённая временам Советского Союза?
И не успел удивиться, как в салон вошли двое. Двери тотчас с шипением закрылись, автобус тронулся дальше.
Вошедшие, очевидно, были из ночной смены, уже переодевшиеся и едущие к себе домой после работы. Одеты они были на удивление как раз в стиле «восьмидесятых». У одного вязаная лыжная шапка на голове, другой держал спортивную сумку с надпись «Аэрофлот» - именно такую когда-то носил мой отец, будучи ещё студентом. У обоих в руках были зажаты коробки конфет с нарисованным олимпийским мишкой, под которым красовался логотип Олимпиады-80 с пятью переплетёнными кольцами внизу. Оба уселись позади стариков, молча, тихо, без эмоций и разговоров.
На кой бес мне это надо? – пожал я плечами и вновь уставился в окно. Может, у людей корпоратив какой, верно?
Приятель мой спал без задних ног. Зевнул и я.
Странно всё это. Пора бы уже чуток светать. Но нет. Снова тени за окном, снова впереди бегущий свет фар, и внутренняя, всепоглощающая тишина, будто мёртвого салона. Тихая качка, скрип шин по асфальту и полный, умиротворяющий душу сплошной покой.
Не заметил, как снова провалился в дрёму. Следующая остановка минут через сорок.
********
Проснувшись от шипения открывающихся дверей, я протёр глаза и уставился в окно. Всё так же сумрачно и туманно. Здесь должен быть старый железнодорожный вокзал, который за давностью лет закрыли, перенеся ближе к центру города, но технически он ещё продолжал функционировать, принимая тепловозы, дрезины и мелкие платформы, гружённые улём, мазутом и прочим материалом.
Вокзал должен был быть…
Но его… не было.
Вместо него стояла срубленная из дерева сторожка с двумя окнами без занавесок, покосившимся крыльцом и опущенным рядом шлагбаумом. К перилам была привязана лошадь, запряжённая в телегу, жующая овёс в свисающей торбе. Рядом пёс на привязи. У ступенек – ржавое ведро, а чуть поодаль – колодец с намотанной на барабан цепью. И совсем уже не к месту – старый допотопный семафор времён тридцатых годов прошлого столетия, который работал, показывая путь какому-то невидимому мне транспорту.
Я протёр глаза, бросил взгляд на спящего друга, с сомнением заглянул в пустую кружку из-под кофе, и только тут уставился на входящих пассажиров.
Зашли две женщины. Но это ещё полвопроса. Вторая половина заключалась в том, что вошедшие были… самыми настоящими крестьянками.
В платках, передниках деревенских нарядов, с лукошками в руках, они олицетворяли собой героинь далёких советских фильмов «Кубанские казаки» или «Свинарка и пастух». Молча прошли по салону, молча уселись позади молодой семьи, и так же молча прикрыли глаза. Автобус тронулся, и последнее, что я успел увидеть за окном, это внушительный бюст Сталина, весь уложенный цветами, стоящий посреди искусственного газона сразу за сторожкой. Вскоре и он исчез, когда автобус, набирая скорость, скрылся за поворотом. Было слышно только далёкое прощальное ржание лошади, но и оно со временем превратилось в растекающееся по холмам эхо.
Впору было удивиться. Телега, семафор, крестьянки, мраморный бюст Сталина…
Впрочем, создают же люди какие-то закрытые секты, коммуны, поселения… верно? Я даже слышал, что где-то у нас есть «Братство Кольца» по произведениям Толкина. Там живут в хижинах, пользуются мечами и носят средневековую одежду. Отчего же здесь нельзя? И тут же ответил сам себе: хижин – хижинами… А вокзал тогда где?
Пожал плечами и зевнул.
Оно мне надо? Следующая остановка – через час.
*********
…Мне показалось, что кто-то трясёт меня за плечо. От сладкой дрёмы едва разлепил очи и всмотрелся в сумрак салона. Автобус последний раз качнулся, остановился и замер, словно соляной столб в пустыне. Все спят. Чёрт, когда же утро?
Двери с шипением раскрылись. Интересно, почему никто не выходит, а только входят?
Вошли. Один за другим. Босоногий чумазый мальчишка весь в грязных лохмотьях, держащий в руках маленького ягнёнка, который жалобно блеял и норовил вырваться. За ним – видимо, его отец, бородатый, в какой-то хламиде, подпоясанной кушаком. На ногах – старые лыковые лапти, от вида которых у меня на лоб поползли брови. Сразу уселись и животинка утихла.
Двери. Шипение. Толчок. Медленно тронулись.
Вот тут я уже растерялся до предела. Бросил взгляд в окно. Увидел удаляющуюся прочь золоту карету времён императрицы Анны Иоановны с её гербом на дверцах. Сзади на подмостках восседали два лакея в шитых серебром ливреях, впереди – кучер, стегающий восьмёрку лошадей в цуге. И над всем этим, в небе - ошеломляющий фейерверк с радужной иллюминацией, сверкающей, словно блёстки россыпей алмазов. Карета укатывала в сумрак, и с двух сторон её скакали кавалергарды в пышных камзолах.
Тут я вконец ошалел.
Хватит! Ну, положим, киоск «Союзпечать» и плакат Брежнева на фасаде комбината. Ну, ещё бюст Сталина, телега, семафор, крестьянки с лукошками - может, община какая. Но упряжка с каретой 1730-х годов – это уж слишком! И лапти к нашему автобусу имеют такое же отношение, как гипотенуза треугольника к утреннему омлету на завтрак. Что он добавил в кофе? – я взглянул на спящего друга. Утро не наступает, в салоне едва заметные тени, молчаливые люди из прежних эпох. Автобус, чем дальше едет, тем глубже удаляется в исторические пласты времени. Вначале восьмидесятые года Олимпиады, затем тридцатые и крестьянки в сарафанах, только что – мужик в лаптях и промелькнувшая карета с гербом императрицы XVIII-го века. Что будет дальше?
Иван Грозный?
Или сразу Крещение Руси?
Так и до распятия Христа недалеко добраться!
Нужно пройти сквозь салон и обратиться к водителю, решил я.
А когда поднялся и бросил взгляд на друга, тут же похолодел от оцепенения.
…Моего приятеля… не было.
********
Исчез.
Растворился.
Пропал в пространстве, словно растаявший весенний лёд в журчащей полынье. Даже вмятина на обивке сиденья осталась.
Обомлевшим взглядом я посмотрел в окно. Где-то далеко, у края горизонта, начинал различаться едва заметный рассвет, и меня вдруг потянуло к нему всеми фибрами своего существования. Автобус нёсся по дороге закрытым запечатанным коконом, отгороженный от реального мира какой-то неведомой мне оболочкой, внутри которой существовало своё собственное, отличное от реальности, пространство. Так ведёт себя капля раскалённого растительного масла, попавшая в воду – свернувшаяся в шарик и никого не пускающая в свой внутренний микромир.
Я находился сейчас именно в этой капле.
Всё глубже и глубже проваливаясь в небытие, я, сквозь охватившую меня мистическую сущность чего-то непонятного, услышал шипение открывающихся дверей, вслед за которым в салон хлынули звуки гремящих барабанов, ритуальных песнопений и далёких завываний шаманов. Запах древних кострищ повис в спёртом воздухе салона: дышать стало трудно, и я постепенно растворился в пустоте. Последним, что я увидел, исчезая в пустоте, был приближающийся сумрачный рассвет за окном, возникший из-за холмов, и в нём, как в тумане, огромную мохнатую тень с закрученными кверху гигантскими бивнями.
Мамонтов заказывали? – пронеслось у меня в мозгу.
Дальше был сплошной вакуум.
Я пребывал уже не здесь. Я оказался в четвёртом измерении.
Через секунду двери со скрипом закрылись, и машина, набирая скорость, понеслась вперёд, сквозь время, сквозь пространство, сквозь условные линии горизонта – в НИКУДА.
Как физическая величина, я перестал существовать в этом мире.
******** КОНЕЦ РАССКАЗА ******** (III / 2022 г.)
.
ЛитСовет
Только что
