Читать онлайн
"Цена успеха"
По ту сторону занавеса его ожидал полный зрительный зал. Говард слышал звуки пятничного шоу, шутки ведущего, ответный и слегка притянутый смех толпы. В скором времени ему предстояло выйти. Сквозь щели плотного тёмно-красного занавеса на него падал свет софитов и другого осветительного оборудования, развешанного над сценой в большом количестве. Он мог видеть несколько рядов кресел, расположенных амфитеатром, на них сидели люди, ожидавшие его выхода.
«Интересно какая часть из них действительно пришла посмотреть на меня? Есть ли среди них подставные актёры, чья роль изображать видимость до отказа наполненного зала?»
Несмотря на многие передачи и немалое количество интервью, Говард не мог не испытывать напряжение. Большие скопления людей всегда наводили на него страх, он терялся, он начинал путаться в словах, так было со времён школы, пусть даже с той поры прошло достаточное количество лет. Пришедшая к нему популярность постепенно приучала его к открытой сцене, он научился играть перед публикой, но перед выходом неизменно испытывал тревожность.
— А сейчас, уважаемые дамы и господа, позвольте представить человека, прекрасно известного всем нам. Человека, который мастерски подбирает ключики к вашим потаённым переживаниям и не отпускает своих читателей до самых последних страниц. — Голос ведущего звенел от напряжения. Он был королём всего пятничного представления, и упивался вниманием обращённых к нему глаз — Автор, который буквально привязывает нас к сюжету, заставляет задерживать дыхание и забывать о будничных делах. Говард Эдгарс! Приветствуйте его своими аплодисментами!
Занавес стремительно отодвинулся в сторону, и, прежде чем проход открылся полностью, Говард уже успел напустить на своё лицо спокойное, немного равнодушное выражение. Всё вокруг было игрой, и он давно сумел подстроиться под её правила, пусть ему они и не доставляли большого удовольствия.
«Все мы заложники своих образов. Но иногда находим в них спасение».
Говард прославился благодаря своим романам с жестокими сюжетами и обилием насилия, хотя по натуре был человеком весьма миролюбивым. Однако люди хотели видеть в нём отражение созданных на бумаге персонажей, а потому ему приходилось соответствовать нарисованным в воображении образам. Входя в роль, он забывал о своей неуверенности или нелюбви к шумным и многочисленным мероприятиям, он становился холодным, замкнутым, немного загадочным и язвительным. Он прикрывал свою подлинную личность показной маской, и только так справлялся с давлением падкой на сенсации общественности.
Отчасти вхождению в образ помогал и костюм, безукоризненно сидящий на фигуре Говарда. Он отдавал предпочтение строгим костюмам, изысканным, но тем не менее не броским. Спокойный галстук был на несколько тонов темнее однотонной рубашки, пиджак и брюки идеально с ними гармонировали. Туфли подходили к ремню, а зажим для галстука совпадал по оттенку с часами, пряжкой и дорогими запонками. Его кисти обтягивали тонкие кожаные перчатки, без которых он никогда не появлялся на публике.
Идеальный костюм помогал прятать его недостатки, он представлял собой внешний кокон, не позволявший разглядеть подлинное нутро Говарда.
Едва он вышел из небольшой ниши, прикрытой занавесом, как его окатили волной бурных приветствий. В потоке громкого шума можно было разобрать отдельные слова, но Говард лишний раз не вслушивался — люди всегда кричали одно и тоже, и от этого начинала болеть голова. Он поднял руку и сдержано махнул в сторону публики, это вызвало новые овации, а тем временем расположившийся слева от Говарда небольшой оркестр выдал несколько мрачных нот.
Сцена располагалась справа, и навстречу ему уже спешил не кто иной как Ларри Коппенштейн-младший, снискавший известность под прозвищем Любознательный Ларри.
«И пусть его добродушный вид не введёт меня в сомнение относительно его репутации».
Ведущего прозвали Любознательным за то, что он любил совать свой подправленный пластической операцией нос в чужое грязное бельишко. Он бы с превеликим удовольствием покопался бы в вещах самого Говарда, если бы тот ему позволил. Приходя на вечернее развлекательное шоу Любознательного Ларри, Говард готовился к противостоянию, ему не хотелось быть застигнутым врасплох ведущим с многолетним стажем скандальных сенсаций. Оставалось надеяться, что его проверенный годами образ загадочного писателя не даст слабину и на этот раз.
Раскрасневшийся и излишне эмоционирующий Ларри заграбастал аккуратную ухоженную ладонь Говарда в свои лапищи и принялся трясти изо всех сил. Для зрителей это без сомнения выглядело смешно, но Говард испытал дискомфорт и подозревал, что Ларри сделал это абсолютно умышленно. Без всяких слов одними только грубыми жестами он сразу как бы предупреждал нового гостя — это территория Ларри, здесь все танцуют под его дудку и приносят успех его шоу.
— Горячо приветствую вас, Говард! Как жизнь? Как настроение? Как поживают ваши книги? Не собираетесь ли в ближайшее время порадовать нас новым романом? — Не успел Говард ничего произнести, как Ларри, всё ещё не отпуская его руки, обернулся в сторону зрительского зала. — Дамы и господа, Говард Эдгарс в нашей студии, и сегодня мы поговорим о его жизни, творчестве, успехе и, конечно, новой книге!
Пока публика извергала преувеличенную радость, Ларри подхватил Говарда под локоть и потащил его к расположенной на небольшом возвышении сцене. Гостю предстояло размещаться в удобном, чуть развёрнутом боком кресле, а место ведущего находилось за небольшим столом, на котором Говард сразу подметил экземпляр своей последней книги. «Гвозди пронзающие» в суперобложке.
«Ненавижу суперобложки и чрезмерно раскрашенные иллюстрации».
Зато они нравились людям, и те готовы были платить за них большие деньги, часть из которых опускалась в карман самого Говарда, поэтому он приучил себя воздерживаться от резких заявлений по этому поводу. Времена, когда он готов был спорить из-за оформления, давно прошли, его работа состояла в другом, и он считал правильным не вмешиваться в зону ответственности других людей.
Говард опустился в кресло, расстегнул пуговицы пиджака и принял непринуждённую позу. Любознательный Ларри уже был во все оружии, он обосновался на своём месте, натянул на лицо всезнающую улыбочку и положил пальцы поверх глянцевой суперобложки.
— Ни у кого не вызывает сомнений, что вечерний эфир всегда принадлежит нашему шоу, — начал Ларри, дерзко подмигивая прямо в объектив направленной на него камеры, — но даже у нас время не резиновое, поэтому, мистер Эдгардс, вы позволите обращаться к вам Говард? — Гость передачи сдержанно кивнул, являя полное согласие с действиями ведущего, зрители засмеялись. — Итак, Говард, в таком случае всем нам не терпится узнать как можно большое подробностей о вашем новом опусе, — пальцы Ларри приподняли книгу, — «Гвозди пронзающие» звучит достаточно волнующе, быть может, вы поделитесь со мной секретом и скажете, кто окажется убийцей?
«Там нет убийцы».
— Вы доставили удовольствие мне, купив эту книгу в суперобложке, так позвольте и мне доставить удовольствие вам, которое вы получите от её прочтения. — Говард улыбнулся под стать самому Любознательному. — Если бы на обложке моих книг было бы сразу написано имя убийцы, вряд ли бы они продавались в таких количествах.
Зал оценил этот обмен шутками, хотя мало кто из зрителей представлял, какая на самом деле ведётся борьба между Ларри и Говардом: первый хотел поймать писателя на какой-нибудь ошибке, вытянуть из него грязную историю и бросить её голодной аудитории; второй всеми силами этому противился, ему следовало не попадаться на подначивания ведущего и продолжать разыгрывать равнодушного и мало разговорчивого сноба.
— Знаете, в таком случае мне придётся отложить ознакомление с «Гвоздями пронзающими», потому что я ещё не закончил написанный вами ранее «Греховный Завет». Я заблудился где-то на пятисотой странице и никак не могу добраться до конца. Я читаю её уже второй месяц, а сколько времени вам понадобилось, чтобы написать такой кирпич?
«Все ведущие любят прикидываться дураками, наверное, это повышает рейтинги их шоу. Всегда проще изобразить недоразвитую глупость и вызвать смех, чем озвучить умную мысль. Всё верно, ведь мудрые мысли не созданы для толп, их нельзя продавать в больших количествах, они вызывают скуку и желание переключить канал».
— Два месяца. — Спокойно ответил Говард, заранее предвкушая последующую реакцию Ларри, и ведущий не преминул повести себя в точности так, как рассчитывал Говард.
— Два месяца? — Он выпучил свои глаза и чуть наклонился вперёд навстречу своим зрителям. — Вы все это слышали, пятисотстраничный роман за два месяца, дамы и господа. Всего за шестьдесят дней! Этот человек не пишет, он строчит быстрее печатных станков старой типографии! Это поразительно, как вам это удаётся?
Говард поправил узел галстука, заметив при этом, как глаза Ларри скользнули по его кожаной перчатке. Небось Любознательный очень много отдал бы за то, чтобы выяснить, чем вызвана какая насущная потребность в этом аксессуаре. У многих интервьюеров вошло в традицию интересоваться перчатками Говарда.
«Сколько пройдёт времени перед тем, как ты задашь мне этот вопрос?»
— Ну, если честно, то два месяца я разрабатывал лишь первый вариант «Греховного Завета», тогда рукопись была в разы меньше и носила рабочее название «Карусель». Потом она некоторое время лежала в стороне, а я работал над другими вещами. Потом ещё два месяца я перерабатывал черновик будущего «Греха» и так несколько раз. Я возвращался к рукописи, вносил всё новые сцены, что-то выбрасывал, что-то искал… Как видите, в отличии от вас, мне знакомы все итерации «Греховного Завета», каждая из которых занимала какое-то количество времени. Боюсь, что даже я за всеми эти правками и паузами, окажусь не в состоянии ответить, сколько всего я работал над «Грехом».
Ларри изобразил изумление, словно ему с трудом представлялся тот объём работы, который предшествует выбору красивой суперобложки.
— То есть книга представляет собой этакого монстра Франкенштейна, сшитого из мыслей более молодого Говарда Эдгарса. — Любознательный побарабанил пальцами по лежащей перед ним книге. — Скажите, а после всех этих, как вы выражаетесь, итераций, в итоговой версии осталось хоть что-то от первоначальной задумки?
— Да, — ответил Говард и не сумел удержаться от улыбки, — финал.
«До которого ты так и не добрался».
Аудитория бурно встретила его шутку. Сам Ларри засмеялся и пригрозил Говарду пальцем.
— Дамы и господа, сегодня у нас в студии самый вдумчивый писатель современности, и если вам интересны его секреты, то не вздумайте переключаться во время короткой рекламной паузы!
.
ЛитСовет
Только что
