Читать онлайн
"Шварцвальд. Чем дальше в лес"

Интерлюдия: Юрг Шиллер

Кто я без тебя?

Я потерял брата. Из сердца к нему тянется золотая нить, пронзительно яркая, но, должно быть, где-то на полпути она истончается, становится блеклой, темной, как чугун – я не хочу этого видеть. Я смотрю вокруг, силюсь понять, как устроены связи. Любовь льется золотом. Дружба блестит медью. Приятельство скрепляется бронзой. Симпатия прорастает латунью, а неприязнь уходит в холодные, серые тона алюминия и олова. Но часто связи неоднородны. Вот двое милуются у фонтана, ее латунная нить касается его сердца, но у самой груди она остывает, меркнет, выдает безразличие. По витающей вокруг парня дымке, хищно-алой и жадно-рыжей, я понимаю, что…

– Мама-мама, смотри, у дяденьки шесть глаз!

Я одергиваю себя и самым обычным взглядом смотрю на девчушку, которая тыкает в меня пальцем. Мама тянет ее прочь, отчитывая:

– Не говори глупостей. И не показывай пальцем.

А я озираюсь в поисках зеркал. Узкие окна зданий, стеклянные витрины, автомобиль у обочины. Зеркала заднего вида! Сжимаю зубы. Отсюда меня не видно, но что если он слышал? Не заподозрит, не должен. Яриэль вспомнит обо мне только в начале августа, а я вернулся в середину июня. Лишь бы не выдать себя. Если я покажу крылья или глаза, он сообразит, еще бы не сообразить, мы слишком похожи.

Нужно купить очки. Иду в магазин, подбираю модель, с опаской поглядывая в зеркало. Какого черта я его боюсь? Я сильней. Я владею всей силой мира. Я могу победить Яриэля одним своим желанием. Но мне нельзя желать. «Если нельзя, но очень хочется, то можно», – мысленно грожу я в зеркало, глядя сквозь непрозрачные очки-авиаторы. Знаю, что не стану убивать, но губы дергаются в усмешке, подбородок поднимается, и я смотрю свысока. «Я могу тебя победить, учти».

– Да, эти мне нравятся.

Я оплачиваю очки, сдираю наклейку и снова надеваю их. Чувствую себя главным героем боевика. Толкаю дверь плечом, засовываю руки в карманы, повожу шеей – короче, источаю брутальность. И отчаянно цепляюсь за это эфемерное ощущение, потому что вот-вот вспомню, что ни черта не могу. Я в Вальдхерце уже третий день, а Охотник по-прежнему в зеркале, ведьма по-прежнему похищает чудовищ и Йофрид по-прежнему двойник. «Время еще есть», – говорю я себе. «Зато идей уже нет», – отвечает мне мой внутренний Йорг. Он, как обычно, иронизирует надо мной. Я ужасно тоскую по нему…

Покупаю кофе. Моему королевскому телу еда не нужна, но нужно утешение. В трубочке журчит жидкость, пробую вкус. «Сточная канава после дождя», – мысленно сообщаю Йоргу свою оценку. Он ухмыляется, доволен метким сравнением. Я улыбаюсь в ответ.

Брожу по городу. Будто случайно заворачиваю на нашу улицу, к нашему недолгому дому, и заглядываю в окна. Бабуля стряпает ужин. Рукав у нее побелел от муки, на голове кружевная панамка. Живая… Так раздражала меня, а теперь так радует. Я замечаю негодующий взгляд в соседнем окне. Старушка-одуванчик следит за тем, как я слежу за бабулей, и кажется, она сейчас схватит телефон и вызовет полицию. Я отступаю.

Снова покупаю кошачий корм, снова иду в лесопарк. Скидываю рюкзак-косуху, сажусь на скамейку и без особой надежды повторяю «кис-кис-кис». Мурзик не появляется. Может, он приползет сюда только в августе? Я поглядываю на красный мостик через пруд, но Аканэ тоже не спешит показаться. Меня не признают, мне не доверяют. В спецотделе я представился некромантом, с которым меня спутали в прошлый раз – не придумал ничего лучше.

«Умеешь поднимать мертвых?» – прищучил Йофрид.

«Нет, я только… общаюсь с духами», – ляпнул я. Считай, правда, я же говорил с Йоханом, призраком из дуба.

«Значит, сможешь допросить жертв Охотника?» – обрадовался Луи.

Смогу ли? Должен ли я рассказать о зеркале и поставить их под удар?

«Н-нет, я слышу и вижу… всякое… оно само, не специально», – врал я, покрываясь пятнами.

Конечно, они не купились. Даже Луи смотрел искоса, но я докажу, что заслуживаю доверия. Я уже дал им наводку на ведьму, рассказал о трупах в лесу, а сегодня раскрою новое дело. Женщина пришла в спецотдел и умоляла помочь с проклятьем – вся семья чахнет, а врачи бессильны. Аделина чуть было не выпроводила ее, пока я не заметил, что одна из нитей клиентки набрякла наростами ржавчины. Я такого не видел даже между мной и Яриэлем, это что вообще? Я должен разобраться и для себя, и для них.

Ну да, ну да, так мне и разрешили.

Кригер велел отправляться вечером вместе с вампиром. Я полдня высматривал нити, аж в глазах рябит, но нигде больше не видел ржавчины. Зря я не заглянул в заявление, мне бы адрес этой несчастной семьи, и я бы уже все разнюхал, а с Луи придется оправдывать каждый свой шаг.

Ковыряю застежку на рюкзаке. Справлюсь ли я? Да нет, не с делом, с этой безумной силой. Как там говорил триединорог? «Вся мудрость внутри тебя». Ага, вот они, миллиарды лет от сотворения мира, ютятся в черепной коробке, только я слишком глуп, чтоб осмыслить их и тем более чтоб отличить верное решение от дурного. Я как обезьяна с зажигалкой в луже бензина. Мне страшно. И чертовски одиноко.

Ломаю бегунок от застежки. Сказал бы, случайно, но я вижу, как из меня сочится пурпурный дымок, предательская трусость, что заставляет вжимать голову в плечи и цепляться за что попало. Хлопаю себя по щекам и встаю. Я не имею права сомневаться. Ради брата. Ради родителей и бабули. Ради Луи, ради шефа, ради всех остальных…

Я справлюсь.

***

Черные пики елей пронзали лунное небо. Зажигались фонари, дома смыкали веки штор или глазели белесыми лампами. Рычал мотор. Мерседес лавировал по закоулкам. Юрг подергивал шнурок от браслета. Когда-то он уже ехал вот так и расспрашивал об Охотнике. Охотник… Если бы Людвиг не отдал гному револьвер, не пришлось бы Кригеру загадывать желание. Юрг вдавил кнопку на панели. Бардачок раззявил пасть, в которой влажным языком блестел шедевр гномова искусства.

– Всегда было любопытно, почему ты хранишь револьвер в машине? – спросил Юрг.

– А, это из-за Рея. Он в детстве нашел дома револьвер, решил поиграть и нечаянно выстрелил мне в ногу, – говорил вампир, а на щеках проступали ямочки. – Хорошо еще железной пулей, не серебряной. Но все равно продырявило. Кровища брызжет, Рей ревет… С тех пор и храню.

– Из-за этого у вас начались проблемы? Тогда он испугался? – Юрг вспомнил разговор в лесопарке.

На миг Людвиг обернулся, и его улыбка поникла от изумления.

– Какие проблемы? Ты о чем?

– Черт, извини, я, наверно, что-то путаю или не так понял, – пробормотал Юрг, затягивая шнурок на пальце, а после распустил петлю и сменил тему. – Слушай, он ведь уже взрослый и не живет с тобой, так зачем ты оставляешь револьвер в бардачке?

– Выходит, по привычке? Правда, что это я, хранить в машине такую ценность.

Людвиг виновато улыбнулся и завернул на мост.

– А Рей, где он сейчас?

– В Индии. Боже, он впервые уехал так далеко! Страшно было его отпускать, но он мечтает покорить Азию, я не могу ему запретить.

– Ему пока лучше не возвращаться, – прошептал Юрг и глянул на вампира, беспокоясь, что тот расслышал, но он сосредоточенно выруливал к дому. У высокого здания, обитого балками и сдобренного цветами, раскинулась парковка, достойная торгового центра. Людвиг заглушил мотор, прихватил револьвер и хлопнул дверцей. Следом Юрг вынырнул из прохладного салона в знойную, терпкую ночь. Он отставал, заглядывая во внутренний мир – мир связей. Веер нитей расходился от дома, густой, как хвоя на сосновой ветке. Нескольких шагов до крыльца не хватило, чтоб рассмотреть ржавчину.

– Извините за поздний визит. Полиция Вальдхерца, Мистический спецотдел, позволите войти? – спросил вампир у парня, отворившего дверь. Тот кашлянул и окликнул:

– Маааам, ты что, опять связалась с какими-то шарлатанами?

В коридоре показалась дневная гостья спецотдела, тощая, не по годам седая, с опухшим лицом, чуть съехавшим ниже, но в том, как она держалась, как сидела на ней дорогая одежда, проступала былая красота.

– Ах, вы пришли! Спасибо! Проходите, пожалуйста, – обрадовалась она. Сын, такой же худой и изможденный, неохотно посторонился. Людвиг и Юрг прошли в дом, обставленный точно дворец – античные статуи, барельефы, колонны, мебель в стиле барокко. В одной из комнат кашляла девушка с младенцем на руках. В другой лежал старик под присмотром сиделки.

– Спасибо, что не отмахнулись от нас, – женщина обратилась к Юргу. – Мы уже просто в отчаянии!

Сын натужно кашлянул, всем своим видом выражая, что мать драматизирует.

– Фрау Шнайдер, расскажите, что именно вы подразумеваете под проклятьем, – произнес Людвиг. Он сел за стол в гостиной, а Юрг остался на ногах, будто интересуясь интерьером. Везде подстерегали зеркала в вычурных позолоченных рамах. Юрг поглаживал очки, висевшие на вороте футболки, и не решался надеть их.

– Понимаете, все у нас было хорошо. – Фрау Шнайдер беспомощно развела руками. – Бизнес процветал, дом полная чаша, внук родился здоровый, как викинг. Муж нарадоваться не мог, а потом вдруг захирел и… и… п-покончил с собой, – она всхлипнула. – И ведь всегда был такой крепкий и энергичный, так любил жизнь…

Фрау Шнайдер разрыдалась. Сын цокнул языком и выдал, перебивая рыдания:

– Короче, потом мы подхватили бронхит.

Он нахохлился и скрестил руки на груди, продолжая:

– Врачи не понимают, в чем дело, и мать повадилась вызывать всех подряд. Санитарные службы, экспертов по патогенам, священников, колдунов… До вас вот добралась.

– Простите, у меня глаза… – пробормотал Юрг и развернул дужки очков. Людвиг кивнул, наслышанный о том, что некромант видит духов особенным взглядом. Юрг спрятал глаза, расслоил зрение и осмотрел связи. От матери и сына тянулось по одной ржавой нити. Юрг прошелся по коридору, заглядывая в дверные проемы. От остальных жильцов тоже тянулась ржавчина, и вся в одну сторону.

– Что это, если не проклятье? – причитала фрау Шнайдер. – Кто-то навел на нас порчу!

– Я вижу, что все вы связаны с кем-то, – изрек Юрг, глядя в окно на ржавые нити, что тянулись сквозь соседние дома. Он не знал, как долго сможет следить за ними, не потеряет ли из виду. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь из вашей семьи меня проводил.

– Да, конечно. – Фрау Шнайдер засобиралась.

– Даже не думайте, что у вас выйдет одурачить мою наивную мать, – произнес сын, едва сдерживая гнев. – Я тоже иду.

Девушка с младенцем проводила их тревожным кашлем. Все четверо вышли на улицу. Юрг плутал по району, пока не понял, что связи ведут на окраину.

– Это далеко, нужно ехать, – вздохнул он.

Они сели в машину, и Людвиг рулил в направлении, которое указывал Юрг. Ржавая нить вдовы тянулась прямо сквозь него, и он мог стряхнуть эту ржавчину одним щелчком, но такой щелчок стоил бы чужой жизни. Юрг велел свернуть.

– Очень смешно, – огрызнулся сын фрау Шнайдер. – Лучшего места и не придумаешь.

Машина въехала на кладбище. Могильные камни выныривали в свете фар, точно застуканные за хулиганством – горбились, кренились, казалось, вот-вот разбегутся.

– Сюда, – Юрг направил водителя к свежим могилам.

– Бог мой, Дитрих! – воскликнула фрау Шнайдер.

– Браво. Весьма театрально, – усмехнулся ее сын и разразился кашлем. – Это ведь… кха-кха… так невероятно… кха… разузнать обо всем… зара-кха-кха-нее.

– Пожалуйста, оставайтесь в машине, – Юрг обернулся к ним и глянул на вампира. – Идем, Луи.

– Хочешь сказать, их проклял мертвец? – уточнил Людвиг, захлопнув дверь.

Юрг подошел к могиле и присел возле нее. Ржавчина здесь бурлила и пенилась, от земли исходил отчаянный алый дым.

– Что с ним? – спросил вампир, нависая над Юргом. – Восстал из мертвых и попивает родную кровь? Стригой или морой? Можно проверить днем, когда он вернется в могилу. Только нужна лошадь и семилетний мальчик.

– Нет-нет, он все еще под землей. Но он… жив?

Юрг помнил, когда он впервые увидел нити, то не нашел связи с погибшими родителями, и сейчас от других могил исходили разве что тени связей. Кое-где витали голубые ошметки скорби, с города наплывали блеклые радужные облака. Но могила Дитриха Шнайдера буквально кровоточила дымкой.

– Не знаю, как объяснить, – признался Юрг вместо лжи. – Только похоже, ему там плохо.

Хлопнула дверь, из машины вышел сын покойного. Он скрестил руки на груди и направился к ним. Людвиг прошептал:

– Значит, нужна лопата и поменьше свидетелей.

†

– А нас не поймают? – Юрг с опаской озирался. Людвиг невозмутимо копал.

Густая ночь нависала над ними. Прежде они заверили семью Шнайдер, что скоро те пойдут на поправку, отвезли их домой – едва отделались! – и вернулись, чтобы проверить могилу.

– Может, нужен какой-то ордер или разрешение? Чтобы наверняка, – не унимался Юрг. Он держал фонарик и загораживал его своим телом. У провинциального кладбища не было сторожа, но оно находилось в черте города, кто угодно мог их заметить.

– Не дрейфь, если что, обойдемся лилейником, – ответил Людвиг, утирая лоб. Он давно уже скинул плащ и остался в футболке из Амстердама. Лопата с лязгом входила в землю. Под ногами росла насыпь.

– Какого черта вы творите? – окликнули из темноты.

Юрг с перепугу полоснул лучом света по фигуре – к ним приближался коренастый мужчина с лицом будто без подбородка. Юрг бросился в машину, схватил цветок из букета, который нарвал у реки, и дрожащими руками сунул лилейник свидетелю. От него несло перегаром.

– Возьмите и не печальтесь больше, – пролепетал Юрг слова, которые обычно говорила ундина. – Забудьте все плохое, ну, то есть, все, что вы видели здесь…

Он боялся, что из его рук лилейник не подействует, что говорил он не то и не так, что ночью цветы увяли, но мужчина осоловелым взглядом уставился на бутон и спросил:

– Что я здесь делаю?

– Не знаю, идите домой, – предложил ему Юрг.

Пьяный развернулся и побрел на выход. Вампир свистнул.

– Т-ты чего?! – Юрг испугался, что мужчина опомнится, но тот продолжал свой путь.

– Света не хватает, – пожаловался вампир, и Юрг поспешил к нему. Людвиг по пояс погрузился под землю и орудовал лопатой уже, казалось, на пределе возможностей.

– Может, мне тебя сменить? – спросил Юрг. Он хотел проверить, насколько выносливо его королевское тело, но Людвиг отмахнулся:

– Детский труд не эксплуатирую.

Вампир продолжал копать, а фейри смотрел, как перекатывались мышцы его тела и взлетали комья земли. Наконец, лопата стукнулась о гроб. Людвиг разметал землю с верхней откидной крышки и сбил замок.

– Подай мне револьвер, – Людвиг протянул руку.

Юрг снял с соседнего памятника плащ и нашарил в кармане оружие. Из плаща выпорхнула летучая мышь, но Юрг не испугался. Он вложил револьвер в ладонь и слушал, как со скрежетом отворялась крышка. Поднялся смрад.

– Боже, – выдохнул Людвиг.

– Что там?!

Юрг склонился над могилой, и по откосу осыпалась земля, падая в гроб. Обивка оказалась изъедена, до мяса были искусаны плечи. Голова покойника лежала на боку, рот распахнулся и подергивался, а левый глаз лихорадочно следил за непрошенными гостями.

– Это нацхерер, – пояснил Людвиг. – Я думал, они пережиток прошлого и вымерли вместе с чумой. Первый раз встречаю…

– А я первый раз слышу. Кто они такие? – спросил Юрг, зажимая нос рукой с фонарем.

– Да тоже типа вампиры, только поедают свой саван и самих себя, а семья от этого болеет. По крайней мере так считали во время чумы, мол, если человек умер сомнительно, то это он виноват в заразе. Таким покойникам клали в рот камни, чтоб они не могли жевать.

– И что с ним делать? – Юрг вспомнил самый расхожий способ. – Сжечь?

– Если бы! Тут целая история. Голову нужно отрезать и чуть ли не сварить. Или переложить лицом вниз, что ли… еще б я помнил.

Людвиг запустил пальцы в волосы, провел до затылка и растер шею, а после поднял глаза и устало улыбнулся.

– Ты, наверно, иди в машину, я сам справлюсь.

– Подожди, тебе не кажется, будто он что-то говорит?

Юрг наклонился ниже, упираясь локтями в сырую землю, и всмотрелся в нацхерера. Рот его шевелился и то растягивался, то округлялся. С каждым таким движением из груди вырывался алый дым, бурлил и налипал на нити. Людвиг присел и повернул к покойнику ухо.

– Он повторяет: «ур-рих», «ур-рих», – произнес вампир и поднялся, взявшись за лопату. – Может, он просто кряхтит?

– Нет, это имя, Ульрих, – сообразил Юрг. – Он зовет кого-то, ему что-то нужно от этого Ульриха, так сильно нужно, что вся семья болеет. Просто потому что не понимают, чего он от них добивается. Уверен, если мы разберемся, он упокоится с миром. Луи, пожалуйста… давай поможем ему.

Людвиг посмотрел вверх. Луч фонаря озарял его улыбку.

†

– Постарше никого не нашлось? – с презрением спросил сын Шнайдера. – Или что, детям охотней платякхх-кха…

Он снова зашелся кашлем. В свете солнца он оказался совсем плох: темнели синяки под глазами, краснели капилляры, от кашля проступали пятна на бледной коже, а между ней и черепом будто совсем истончилась прослойка мышц.

– Я не собираюсь тянуть из вас деньги, – сказал Юрг, стоя на пороге. – Я только хотел узнать, кто такой Ульрих.

– Смешно… кхах… куда проще…

Очередной приступ кашля сложил его пополам.

– Ульрих Шустер, – произнес женский голос.

В дверях показалась изможденная девушка, на сей раз без младенца. Она отвела мужа на барочный диванчик и помогла разогнуться. Парень хрипел, будто задыхался. Девушка подошла к Юргу и повторила: – Ульрих Шустер, партнер по бизнесу. Пожалуйста, дальше сами, мне нужно вызвать скорую! – и она захлопнула дверь.

Юрг сглотнул. Он должен как можно скорее помочь им. На ходу он нашел в интернете упоминания о сети магазинов «Шнайдер & Шустер», бюджетная одежда и обувь, похоже, это у них Юрг покупал черные брюки и рубашку для похорон. Фейри поежился от дурных воспоминаний и охотно отвлекся на социальные сети. Везде красовались фотографии Шнайдера, а Ульрих Шустер держал на аватаре логотип магазина. Юрг набрал номер офицера Шефера. Он сразу переписал у Людвига все нужные номера и в телефон, и на бумагу, чтоб не попасть впросак.

– Кто? – проворчали из трубки.

– Здравствуйте, герр Шефер, это Юрг, новый сотрудник спецотдела. Мне нужен адрес Ульриха Шустера, совладельца магазинов Шнайдер и…

– Юрг? Юрг Шиллер? Сопляк, который прикинулся некромантом? Ты в курсе, что о тебе нет никакой достоверной информации? У тебя паспорт вообще настоящий? Нужно ему! Не суйся никуда! Только под присмотром!

– Ладно, как скажете, – покорился Юрг.

Он отправился в спецотдел. Йофрид, а с ним и Грета отказались нянчиться с подростком. Брона сегодня дежурила. Кригер отчитал и запретил работать в обход напарника. Аделина пожадничала одолжить «Бестиарий». И только герр Динер обрадовался Юргу и закормил фруктами. В дорогу настырный кобольд сунул фейри пару яблок и напутствовал:

– Не забудьте, что завтра в девять совещание.

†

Больничный коридор слепил люминесцентным светом. Ночью жизнь здесь таилась, как сонная муха. Людвиг и Юрг заехали к Броне и теперь дожидались ее. Дежурная медсестра, блондинка Айли, с любопытством наблюдала за ними. Юрг рассеянно кивнул ей, опомнился и отвернулся. Навстречу вышла банши. Она бросила на Людвига вкрадчивый взгляд, поправила волосы, изящно изогнув ладонь, и прочертила пальцами по шее. Другой рукой она держала документы, в которые уставилась и сухо произнесла:

– По делу Шнайдера не проводили экспертизу. Полиция однозначно признала самоубийство, но Келлер, наш патологоанатом, вспомнил его. Говорит, у трупа десны были опущены, как при пародонтозе или отравлении тяжелыми металлами.

– От чего он умер? – спросил Людвиг, забирая у нее бумаги.

– Удушение. Он повесился… Луи! – Брона схватила его руку и развернула. Ладонь пузырилась мозолями. – Что с тобой?!

Юрг закусил губу. Вчера он даже не обратил внимания, что Людвиг орудует лопатой без перчаток.

– Ерунда, до свадьбы заживет, – отмахнулся вампир. – Но может зажить и раньше, если ты меня угостишь, – он расплылся в заискивающей улыбке.

Брона заозиралась, растрепав прядки седых волос.

– Я что-нибудь придумаю, – выпалила она и помчалась по коридору. Вампир растерялся, округлив глаза и хватая ртом воздух, а банши заглядывала в палаты, шарахалась от персонала и хваталась за голову.

Айли вытянулась и тревожно смотрела то за ней, то за Людвигом. Не пора ли их познакомить? Айли хранила запасы крови, а Брона рисковала напортачить и снова угодить в тюрьму. Юрг мешкал, его овевал гадливый пурпурный дымок – страх принять неверное решение. Не выдать себя или не сломать Броне жизнь? Юрг сжал кулаки, разжал их и толкнул Людвига к стойке.

– Знакомьтесь, Луи, это Айли, Айли, это Луи, Луи вампир, Айли бааван ши, у нее много крови, она тебе поможет, – протараторил Юрг и кинулся за Броной.

Он поймал ее в конце коридора. Она завернула на лестницу, когда Юрг окликнул:

– Брона! Фройляйн Брона, не надо!

Банши спустилась и замерла, глядя вперед. Людвиг и Айли бурно общались.

†

– Ох, наелся на всю жизнь! – Людвиг хлопнул по животу здоровой рукой. Лицо его лучилось свежестью.

– Значит, сможешь зачаровать его, чтоб он сам обо всем рассказал? – спросил Юрг.

Они шли к дому Ульриха Шустера.

– И откуда только ты все знаешь, юный некромант? – усмехнулся вампир, говоря якобы между прочим, но ожидая ответа.

Юрг поднялся на крыльцо и вдавил звонок. За окнами вспыхнул рыжеватый свет. Щелкнул затвор, скрипнула дверь. Людвиг оттеснил Юрга и развернул удостоверение.

– Полиция Вальдхерца, спецотдел. Герр Ульрих Шустер?

Из-за двери прозвучало невнятное:

– Да, а в чем дело?

– Дело в том, что вы желаете рассказать нам обо всем, что связывало вас с Дитрихом Шнайдером, – произнес вампир, и глаза его мерцали алым отблеском.

– Да, конечно, прошу вас.

Вампир переступил порог, и Юрг зашел за ним, закрывая дверь. Интерьер был украшен так же вычурно, как в доме Шнайдеров – античные статуи, лепнина, барочная мебель, дворцовые люстры, но все это будто громоздилось друг на друга, безвкусно и пошло. Хозяин отвел полицейских в гостиную.

– Мы с Дитрихом дружили с детства, – вещал он. – Вместе учились в школе, в колледже…

– Давайте ближе к самоубийству, – сказал вампир.

– Самоубийство?.. – переспросил Шустер и сел на софу. Только теперь Юрг взглянул на него. И узнал мужчину с лицом будто без подбородка, который подходил к ним на кладбище.

– Да, точно, самоубийство, – повторил Шустер и продолжил с искренним изумлением: – Я так удивился, когда узнал. Дитрих был не из тех, кто сдается. Почему он вдруг впал в депрессию? У него не было повода.

– Луи, это он, это ему я подсунул лилейник, – прошептал Юрг, дергая вампира за рукав, а после спросил во весь голос. – Вы вообще помните что-нибудь плохое?

Шустер нахмурился, поднатужился даже, но беспомощно выдохнул.

– Не понимаю, о чем вы, Дитрих был… во всем хорош…

– Может быть, он остался вам что-то должен, не выполнил обещания? – уточнил Людвиг.

– Отчего же не выполнил? Выполнил. Он обещал… – Шустер запнулся. Вампир сел рядом и положил ему руку на плечо.

– Что он обещал вам? Вы желаете ответить, – гипнотизировал он.

– Дитрих обещал… во всем меня обскакать, – произнес Шустер с остекленевшим взглядом. – Мы оба, Ульрих и Дитрих, «правитель» и «правитель», с детства соревновались за воображаемый престол. Кажется, я победил, – он опомнился и ошалело огляделся. – А вы не знаете, где моя жена? Куда она делась? Наверно, спит… уже поздно…

Юрг покачал головой. Людвиг отпустил Шустера и поднялся.

– Простите за беспокойство.

Полицейские вышли на сонную улочку, где через дорогу дом Шнайдеров, казалось, корчился от кашля.

– Даже если это он убил Дитриха, сам он не вспомнит и не сознается, а полиция если и выведет его на чистую воду, то явно не сегодня и даже не завтра, значит, нацхерер продолжит губить свою семью, – Юрг тяжело вздохнул.

– Всегда есть старая добрая лопата. – Вампир деланно закатал рукава. – Еще мне нужны монеты, крупный камень, пара ведер гальки и, пожалуй, перчатки.

– Прости, я не хотел усложнять, – повинился Юрг. – Стоило сразу разделаться с ним, а не играть в благородство.

– Ты хотел как лучше, а для того и повозиться не жалко. Не переживай, юный некромант. – Людвиг взъерошил его волосы.

– Мне больше нравилось, когда ты звал меня Юрек, – улыбнулся фейри.

Людвиг отдернул руку. Лицо его вытянулось, побелело. И Юрг понял, что прокололся.

†

Журчала река в позолоте бликов. Шелестел лилейник, щебетали птицы. Шаркала метла дворника. Но Юрг слышал только собственные шаги, которыми мерял мостовую. Он ходил взад-вперед, терзаясь выбором. Полнолуние на носу, и дольше тянуть нельзя. Нужно разобраться с Охотником. Да только как? Юрг мог бы справиться сам, а мог бы положиться на спецотдел, рассказав им полуправду. Со всеми новыми переменными уж можно составить уравнение получше, чем в прошлый раз. Исключить Йофрида и Кригера, добавить Брону и Аделину, умножить на револьвер. Например, подружки обсудят у зеркала, что вместо Людвига за вервольфом сегодня присмотрит Йофрид, а вампир явится на свидание к банши. Брона изобразит, будто Людвиг сидит в одном месте, а он будет поджидать у зеркала с револьвером. Но вдруг Охотник застрелит Брону? Выманить его самому? Едва ли король умрет от пули, но что если с перепугу развернет крылья? И прямо перед зеркалом…

Юрг кусал губы. Он тщательно взвешивал за и против, но сколько бы ни добавлял на весы, а чаши пребывали в равновесии. Так не хватало веского слова брата. Внутренний Йорг лишь пожимал плечами, мол, я ненастоящий, какой с меня спрос. Юрг остановился и сел на перила речной ограды. В музыку утра вплелись моторы машин, галдели школьники, хлопали двери. Юрг гадал, что же творилось в голове Йорга, когда тот принимал решения – застывал на миг, а после чуть кивал самому себе, или чесал затылок, поджимал губы и следом расплывался в улыбке. Еще, бывало, он бросал монетку. «Ты поймешь, чего действительно хочешь, когда выпадет не то», – говаривал брат. Юрг полез в рюкзак. Но, как назло, в кошельке остались только бумажки. Случайно Юрг задел телефон и увидел время. Уже девять! Фейри припустил в сторону спецотдела, но не дойдя до ясеня, остановился. Он так ничего и не решил. Рисковать другими или рисковать собой, а значит, всеми, кто бывал рядом?

– Вон он, вон он, я же говорил!

– Дядька вампир идет!

– Где мое ожерелье?!

Из окна соседнего дома звучали детские голоса. Юрг обернулся. По переулку шел человек в черном под глубоким зонтом. Из дома с грохотом выбежали трое ребятишек и помчались к нему. На шеях у них болтались связки чеснока, а вожак грозил деревянным распятьем.

– Конфеты или жизнь! Конфеты или жизнь! – кричали они.

Зонт всколыхнулся, и показалось счастливое лицо Людвига. Рукой в перчатке он выгреб из кармана конфеты и раздал детям. Довольные, они умчались прочь, сбавив шаг у дома.

– Говорил же, не зря прогуляем! – хвастал вожак.

Людвиг заметил Юрга, и тот пошел навстречу.

– Прости, вчера я и правда слишком устал, слова совсем не клеились, и я не то имел в виду, я же предлагал тебе называть меня Юрик, и вот, пытался сказать, что лучше бы ты звал меня так, а вышло, что вышло, имя еще, н-наверно, напутал, – высыпал он заготовленные слова. Людвиг вчера не брал его на кладбище, а как вернулся, сразу рухнул спать. Юрг отмыл его грязные следы, почистил плащ, ботинки, от скуки затеял стирку. От скуки и от тревоги. Как переделал все домашние дела, ушел гулять. Надеялся, с рассветом и в голове прояснится.

– Так устал, что хватило сил на уборку? – подловил Людвиг, разжигая усмешку на губах, что тут же остыла до теплой улыбки. – Ты прости, должно быть, я испугал тебя. Мне просто послышалось имя, которое я давненько не вспоминал. Идем.

Вампир подтолкнул фейри к спецотделу.

– Чье это имя? – спросил Юрг, ныряя под ветви ясеня.

Людвиг замешкался, пропуская его в вестибюль, да так и не ответил.

– Явился, помойная крыса, – окликнул двойник Йофрида. Голос его морозил до корочки льда.

– И тебе доброе утро, – ответил Людвиг и сложил зонт. Юрг протянул руку, чтобы поправить ему волосы, но вампир поспешил наверх.

– Все продолжаешь ходить, хотя от тебя нет толка. Ты даже смерть собственного напарника расследуешь спустя рукава.

– Йофрид, не надо, – пролепетала Грета, робко касаясь его руки.

Людвиг замер, плащ на спине натянулся от напряжения. Вздох, усмешка, и вампир ответил:

– Как будто ты хоть что-нибудь нашел.

– Нашел, представь себе, – Йофрид обогнул его, толкая плечом.

Грета бросилась следом. Ее золотые волосы волнами струились по спине, будто никогда не знали ножниц. Аделина поднялась, смерив Юрга привычно-презрительным взглядом, закинула ремень «Бестиария» на плечо и прошла к лестнице. Людвиг по-прежнему стоял в вестибюле. Он опомнился и сделал шаг, но Юрг задержал его.

– Подожди, дай сюда, – Юрг потянулся к волосам вампира с щемящим дежавю. Он переложил завитушку на другую сторону, чуть пригладил, вывернув запястье, чтоб браслет не запутался, и отступил.

– Спасибо, – сказал Людвиг. Он, как всегда, улыбался, но фейри ощутил солоноватый привкус сожалений. Он сморгнул и увидел в груди вампира голубой дым, густой, как от горевшей покрышки. Странное дело, хотелось всей грудью вдохнуть этот смог. Но фейри одернул себя, подхватил вампира под руку и повел наверх.

– Не переживай, ты ни в чем не виноват, вы просто не могли поймать Охотника без меня, поэтому я здесь, я сам с ним справлюсь, обещаю, – тараторил Юрг, а зонт бряцал о ступени. – И не слушай Йофрида, он нашел пустышку.

Юрг завел Людвига в кабинет совещаний, и оба сели напротив карты Шварцвальда, пестрой от красных точек. Йофрид и Грета, как обычно, устроились к карте спиной. Кригер уже дремал во главе стола. Аделина сидела с торца, не хватало только банши. За дверью цокали каблуки. Брона вошла во всеоружии – черное платье, что подчеркивало изгибы стройной фигуры, распущенные волосы с «голливудской волной», аккуратная сумочка. Аделина обернулась и вскинула брови, а Брона в замешательстве смотрела на Юрга. Точней, на место возле вампира.

– Привет! – окликнул Людвиг. – Ну, ничего себе…

– Шикарно выглядишь! Тебе очень идет, – похвалила Грета.

Брона сконфужено кивнула и заняла свободный стул.

– Все в сборе, – пробасил Кригер, – начнем.

Он заглянул в записи и сообщил:

– Восход сегодня в 21:25, закат в 6:06, общий срок патруля восемь с половиной часов. Лесополосу возьмет на себя Йофрид, Грета…

– Шеф, сегодня предлагаю другой расклад, – вмешался двойник Йофрида. Он поставил на стол дипломат и раскрыл его. Перед Кригером, но больше под носом Людвига легли несколько листов. – В Карлсруэ накрыли банду торговцев оружием, в числе прочего они продавали браконьерам патроны нашего калибра. Я выбил из них список покупателей, считаю, мы должны проследить за каждым из них. На данный момент в Шварцвальде находятся девять человек из шестнадцати, необходимо привлечь дополнительные ресурсы.

– Почему не доложил? – Кригер нахмурился.

– Проверял данные и докладываю сейчас, – двойник ничуть не смутился.

Капитан пролистал досье подозреваемых.

– Девять человек, – бормотал он, почесывая усы. – И нас… то есть вас, четверо. В резерве Ганс и… как там зовут твоего паука? – Кригер обратился к вампиру и, не дожидаясь, продолжил: – Итого, шестеро. Нужно запросить еще троих полицейских.

– А смысл? – возразил Людвиг. – Наш юный гений говорит, что это пустышка.

– О, неужели? – процедил двойник. – Может быть, господин гений знает, кто такой Охотник?

Он буравил фейри тяжелым взглядом. Сбоку, казалось, обжигал взгляд из зеркала. Юрг едва заметно сглотнул. В запале утешения он решил справиться сам.

– Я не могу сказать, кто он. Но я обещаю, что больше никто не умрет.

Монетка брошена. И выпала не та сторона.

†

Солнечные лучи рвались сквозь еловые кроны и вгрызались в подлесок. Пахло смолой. Хвоя хрустела под ногами. Деревья будто расступались и кланялись Юргу, хотя на деле их просто качал ветер. Или не просто? Юрг впервые зашел в лес с тех пор, как вернулся, и все вокруг ощущалось иначе. Все стремилось к нему. Птицы вспархивали и подлетали ближе. Белки спускались по стволам. В чаще похрюкивал любопытный пятачок кабана. На взгорье скакала серна. Ее несуразное тельце ловко перебиралось с камня на камень, но вот она замерла и склонила выразительную мордочку, словно нарумяненную углем. С другой стороны кралась песочно-палевая рысь, но не за серной, а к Юргу, кралась робко, точно застенчивая барышня. Король протянул руку, и рысь нырнула под ладонь. Он почесал дикую кошку за ухом. Рюкзак оттягивал револьвер. Юрг стащил его у Людвига, когда тот заснул. Один выстрел, и все кончено. Рысь мурчала, Юрг гладил ее пушистые щеки. Он поймал себя на том, что оттягивал встречу с зеркалом, и нехотя отправился дальше.

Мшистые камни, извилистые тропки, горный ручей… дуб. Зловещий мертвый дуб, и под ним бугры, усеянные сухими ветками и пожухлой травой. Почему они все еще не тронуты? Юрг рассказал спецотделу и лично Шеферу о том, что под дубом зарыты останки детей. Он настаивал, чтоб его взяли на эксгумацию, но даже если его не позвали, Юрг никак не ожидал, что наводку проигнорируют. Король прошел под дуб и топнул со всей силы. От земли поднялись красные светлячки, суетливые и тревожные.

– Вы свободны. Отправляйтесь на небеса, – велел Юрг. Огоньки потянулись вверх, превращаясь в струйки дыма. Король окликнул: – Йохан, подожди.

Самый крупный из светлячков нырнул к земле и развернулся в алого призрака.

– Прости, ураган приходил не за вами, а за моим братом, но из-за вас родился я, – говорил Юрг, и Йохан слушал его бесстрастно, качаясь, как водоросль в плену течения. – Только я не помощник вашему ордену, я здесь не для того, чтобы потакать другим, но чтобы защитить близких. Выходит, вы умерли напрасно. Мне жаль.

Глаза призрака округлились, он пропищал:

– Ты стал королем. Все не зря. Они непременно тебя найдут.

– Кто, Йохан? Что это за орден?

– Орден Святого Петера, – ответил призрак, его отрывало от земли и вздымало к небу – он обретал упокоение.

– Где он находится?

– Я не знаю, – кричал Йохан из-под еловых крон. – Но из сада я видел горы… со всех сторон…

Призрак растаял. Юрг достал телефон, чтобы прикинуть по карте, но сеть не ловила. Фейри отправился к кургану. С каждым шагом становилось все трудней удерживать крылья внутри, они отяжелели и ворочались, будто ростки, что пробивались сквозь асфальт. Юрг подтянул рюкзак, зажимая спину. Кроны сгущались, чернели стволы, из-за деревьев выглядывали шраты, живые кусты со сморщенными лицами и разномастной листвой. Юрг кивнул им, и шраты присели в причудливых книксенах, встопорщив зеленые наряды. Король сам не заметил, как вступил в папоротник. Тот расцвел бутонами лилейника. Они распускали полупрозрачные лепестки, порхавшие, точно язычки пламени, а сердцевина манила исполнением желаний. Казалось, только сорви, и сбудется самое невозможное, но пальцы пролетали сквозь призрачные цветы. И крылья только сильнее рвались наружу. Юрг шагнул назад, и папоротник погас. Впереди простирался курган, залитый солнцем. Фейри сглотнул. Он нацепил очки, вытащил из рюкзака револьвер и побрел в обход.

Зеркала нигде не было. Юрг прошел уже полный круг, а плетеной рамы не отыскал. Худшие подозрения ударили в голову, все разом, словно галдящие галки. Яриэль очнулся раньше?! Он ожил? Спрятался? Он уже за спиной?! Юрг дернулся так, что палец чуть не задел курок. Очки съехали на нос. Фейри поправил их и прислонился к дереву. Отдышался. И расслоил зрение. Ядовитая нить приведет к Яриэлю, где бы он ни был. Но в первую очередь Юрг увидел зеркало, что стояло на прежнем месте в окружении гномовых печатей. Руны горели на деревьях синим огнем отчуждения. Фейри миновал помеченные стволы и встал напротив стекла. Он прочистил горло, пряча револьвер за бедром.

– Герр Кригер?

Отражение деревьев не шелохнулось.

– Герр Кригер, я знаю, вы в зеркале, выходите, – снова окликнул Юрг, но тщетно. Он подумал, быть может, двойник и сам позабыл свое имя. – Охотник?

Из-за рамы показался краешек камуфляжной куртки. Юрг положил палец на курок. Рука подрагивала.

– Я знаю, где вампир, но вам не нужно его убивать. Вы теперь лучшие друзья, и…

Охотник показался в зеркале и вскинул ружье.

– Все чудовища должны умереть, – прорычал молодой Кригер. Его враждебность и свирепый взгляд стряхнули с Юрга нерешительность.

– Не должны, – ответил он, и лес пронзил гулкий выстрел. Вороны подняли крик. Гладь стекла пошла волнами. Двойник исчез, как исчезает воздушный шарик от тычка иголки.

Успел. Чудом успел. Юрг рвано выдохнул и сообразил, что Охотник двигался слишком медленно, или сам он двигался слишком быстро? В любом случае пора прибавить скорости и уносить ноги. Юрг кинулся прочь. Крылья просились в полет, но фейри удерживал их рюкзаком, который болтался и гремел застежками на бегу. Револьвер Юрг сжимал в руке, пожалев времени его убрать. Он так торопился покинуть лес, но поскользнулся у ручья и рухнул на спину, приложившись о камни. Палец задел курок, и пуля пролетела прямо перед лицом. Вспорхнули птицы.

– Ооох, чеооорт… – простонал Юрг, заваливаясь на бок. Лежа он подтянул рюкзак и убрал револьвер. Фейри надеялся, что от выстрела никто не пострадал. Он прислушался. Журчал ручей, шелестели деревья, цокали копыта. В ноздри нырнул тяжелый мускусный запах. Юрг поднял голову и увидел могучие рога над влажным носом.

– И тебя почесать? – спросил он оленя и поморщился, потирая ушиб. – Ты немного не вовремя.

Олень преклонился перед королем, подставляя спину.

– Или наоборот?

Юрг вскарабкался на оленя и обмяк. Могучее животное доставило его к окраине леса. Оттуда он доковылял к дому, поднялся в квартиру и воровато сунул револьвер во внутренний карман плаща. Дремавшая там летучая мышь захлопала крыльями, подняла писк, но не смогла растревожить сладкий сон вампира. Юрг вздохнул с облегчением. Он прошел в комнату лиса, где наконец-то растянулся на кровати – он не лежал вот уже пять дней. Королевское тело не нуждалось в пище и отдыхе, но Юрг так устал от волнений, что просто прикрыл глаза.

†

Юриэль летает. Над лесом восходит полная луна, она огромна, раз в десять больше обычной. Внизу простирается Шварцвальд. Города обесточены, зато курган сияет, будто маяк, и влечет к себе. Вокруг мерцают силуэты, потусторонние оттиски чудовищ, живущих среди людей. Вот на поляне резвятся крылатые зайцы с оленьими рожками. В подлеске бродят куры с женскими грудями и непомерно длинным клювом. На мосту через ручей сидит аморфная фигура, что меняет форму от урода до красавицы. Спят, укутавшись мхом, миниатюрные девы и крошечные мужички. В озерах плещутся не то люди, не то монстры, плавает в Рейне тюлень, вязнет в болоте косматый медведь. Лес пестрит чудовищами, как ирландец веснушками. И десяток веснушек мчится сквозь чащу – крупные волки загоняют добычу.

Юриэль ищет жертву, выжимая из королевского зрения все возможное и невозможное: сквозь границу миров проступают искры, нити, радужная дымка. Он теряет погоню из виду, но замечает, что собственные связи тянутся и в Мюнхен, и в Вальдхерц, а одна уводит в ущелье. Мурзик! Юриэль ныряет за медной нитью, которая тонет в рыжем паре. Такой исходил от гномовых угодий. Юриэль видит, как в недрах горы призрачные силуэты гномов взмахивают руками, словно стукая воздух, а глубже под ними мечется татцельвурм, и шкура его высекает пламя.

Юриэль щипает себя, чтобы очнуться и броситься на помощь, но золотой шнур тянет его к брату, точно поводок. Король покидает лес, парит над городами, недолго, сущие мгновения, будто не он летит, а планета вращается под ним, мерцают курганы, клубятся радужные облака, и вот уже король ныряет вниз, к терракотовым крышам, расцелованным лучами рассвета. Юриэль находит родной дом и пролетает сквозь стены. Родители спят не в обнимку, но уже не так враждебно, как прежде. Мама полураздетая лежит на спине, закинув руку на папину подушку, а сам отец, как обычно, кутается в одеяло до ушей, но сопит в мамино запястье. Юриэль витает над ними и улыбается. Он потерял их, зато они обрели друг друга. Мысль сладкая, если ее едва распробовать, но стоит вкусить чуть больше, как отдает горечью. Он потерял их… Связи наполовину отмерли и потемнели – бывшему сыну нет места у семейного очага. Но нить к Йоргу на удивление пылает. Юриэль проверяет комнату и убеждается – все потому, что брат еще далеко. Где же он? С друзьями? Или на свидании?..

Мелькают дома, и Юриэль влетает в белую комнату с алыми занавесками. Йорг спит, так съежившись, будто кошка в клубке. Связь у самого его сердца темнеет. Юриэль расстроен, будто могло быть иначе. Он смыкает крылья и опускает ступни на пол. Осторожно садится на краешек кровати. И обнимает брата. Ему всегда нравилось обнимать его. Потому что недоставало половинки фейри. А теперь недостает человека. Того, кто был лучшей его половиной. Юриэль чувствует тепло и запах лекарств. Йорг хмурится во сне. Грудная клетка едва движется, но вдруг раздувается, как кузнечные меха, и Йорг толкает тяжесть плечом. Юриэль поднимается. Йорг размыкает веки. Взгляд. Сонный, потерянный. Но вот зрачок сужается, взмывают ресницы, и вязкий вкус страха рвется из груди. Юриэль летит прочь. Он в светлом коридоре, двое подростков в пижамах проходят мимо. За следующей стеной студия, где рисуют дошкольники. Да что это за место? Король покидает здание, смутно знакомое. Небо застилает розовая перина заката.

†

Юрг проснулся, и казалось, его желудок намертво слипся от голода. Глаза пульсировали, перемежая миры. В ушах зудели напевы. Юрг потянулся к ночнику, но тело не слушалось. Он задыхался. Король глотал воздух, будто пытался напиться песком в пустыне, пока не уступил своей природе и с жадным хрипом не вдохнул радужную дымку со всего трехэтажного дома. Буйство вкусов затопило носоглотку, нутро отживело, обмякло, и постель выпустила из плена. Юрг сел. В голове прояснилось. Напевы сменили невнятные голоса.

Юрг включил ночник, нащупал телефон, чтобы проверить время, но тот разрядился. Впрочем, если за дверью Людвиг и говорил с кем-то, то, должно быть, с нуси из пруда, который приходил на рассвете. Юрг уже не боялся баночки с мухами и тем более своего спасителя. Он вышел ему навстречу, но застал в коридоре Людвига, чей воротник поправляла девушка с медным кудрями. На вешалке висела широкополая шляпа.

– Что она здесь делает?! – возмутился Юрг, указывая на ведьму.

– Это ты что здесь делаешь?! – изумился Людвиг. На нем красовалась черная рубашка, заправленная в брюки и стянутая кобурой. – Ты где пропадал?!

– В смысле, пропадал? Да я просто отсыпался…

– Мадре санта[1], – усмехнулась ведьма, вскинув бровь. – Это что, тот самый некромант, который исчез три месяца назад?

– Три месяца?! – выкрикнул Юрг и похолодел. – Хотите сказать… – Он попятился в комнату, бросился к окну и распахнул ставни. Ночь спрятала лес за пазухой, а возле дома, в бледной проталине света, предательски желтел куст. – …уже осень?!

Сводка по делу №13

Стригой – в румынской и молдавской мифологии вампиры и ведьмы, в которых превращаются заложные покойники, грешники или седьмой однополый ребенок в семье. Они обращаются в животных, становиться невидимыми и питаются кровью. Вычислить их можно, если в полдень провести через кладбище лошадь, которую седлает семилетний мальчик в белых одеждах. Лошадь не сможет переступить через могилу стригоя.

Морой – в румынской мифологии призрак, который поднимается из могилы, чтобы черпать энергию у живых. Иногда человек становится мороем еще при жизни, если заключает союз с темными силами и добровольно становится вампиром.

Нацхерер – разновидность вампира в германском средневековом фольклоре, но в отличие от собратьев он не покидает могилы и не пьет кровь, а поедает похоронный саван, затем собственное тело, и чем дальше, тем сильнее болеют родственники. Поверье о нацхерерах распространилось во время чумы, их считали причиной заражений. Нацхерером рисковал стать любой, умерший не своей смертью, потому покойникам вкладывали в рот камень, кирпич или монету, закрывали глаза, а то и вовсе хоронили лицом вниз. Иногда в могилу засыпали гальку или сушеные овощи, чтобы нацхерер пересчитывал их вместо поедания савана. Победить нацхерера можно, отрубив ему голову, пригвоздив ее к земле или сварив в уксусе.

[1] «Madre Santa» в переводе с испанского «мать святая».