Читать онлайн
"Ковчег надежды"

В жилом модуле, впервые за долгие годы, автоматически зажглось освещение, имитирующее начало нового дня. По земному календарю сегодня было 24 февраля, поэтому восход был поздним, и терморегуляторы сделали его прохладным. Все в жилом отсеке корабля было сконструировано так, чтобы напоминать экипажу об их доме, Земле. Уже 300 лет корабль «Магеллан» шел своим курсом к далекой планете К2-9b, которую ученые определили, как одну из наиболее пригодных для заселения людьми. «Магеллан» был одним из трех межгалактических кораблей, призванных расселить человечество во вселенный и, тем самым, спасти Землю от глобальной катастрофы перенаселения.

24 февраля был поистине великим днем для осколка человечества, который должен положить начало новой эры. Именно сегодня, за 3 месяца до достижения пункта назначения, экипаж корабля выводится из криосна для того, чтоб проверить все системы и подготовить корабль к посадке.

Вопрос поиска планеты, пригодной для жизни людей, вызывал сильный интерес ученых двадцатого и двадцать первого веков. Однако этот интерес был скорее академический. Технологии того времени были неспособны доставить колонистов на потенциально пригодные для жизни людей планеты. Нужен был принципиально новый подход. И он был найден. Презентация Проекта «Пионер» вызвало мощнейший резонанс мировой общественности, подобно которому земная цивилизация еще не испытывала. Ученые разделились на три основные лагеря: ярые сторонники, ярые противники и саркастичные скептики, которые, считали проект нереальным, а потому, не заслуживающим их внимания. Мировые конфессии тоже раскололись на тех, кто видел в данном проекте руку Бога и на тех, кто считал это происками дьявола. Однако целый ряд впечатляющих экспериментов, доказал не только теоретическую и практическую возможность осуществления задуманного, но и единственный реальный выход из тупика, в который человечество само себя загнало.

Прошло шестнадцать лет с момента введения Проекта «Пионер» в активную фазу. Страшно даже подумать, сколько всего случилось за это время. В далеком 2086 году население планеты достигло отметки 15 миллиардов человек. За десять лет до этого было принято всеземное межправительственное решение, о необходимости принятия самых серьезных мер, чтобы избежать глобальной катастрофы перенаселения, нехватки ресурсов, пищи, воды. Первыми крупными проектами были «Сибирь», «Африка», «Австралия» и «Гренландия». Их суть заключалась в построении и развитии инфраструктуры в неосвоенных регионах с последующим заселением ранее малопригодных для жизни областей. Началось все с прокладывания сети монорельсовых сверхскоростных линий. Грузовые и пассажирские составы развивали скорость до тысячи километров в час. Далее решили вопрос воды в «Австралии» и «Африке». Сеть искусственных каналов и опреснителей обеспечило достаточно воды для людей и сельского хозяйства. «Сибирь» была относительно легким проектом для реализации, а вот с «Гренландией» пришлось попотеть. Основная проблема была в климате, максимально непригодном для масштабного развития сельского хозяйства. После нескольких лет безумно дорогих проектов по строительству и развитию гигантских инновационных тепличных комплексов, в Гренландию перевели большинство промышленных предприятий вредного производства. Почти вся работа осуществлялась машинами, что сделало возможным использование ограниченного контингента технического персонала. Благодаря этому увеличилось жизненное пространство и улучшилась экологическая обстановка в других уголках планеты, более пригодных для жизни людей.

Был также найден вариант пополнения ресурсов за счет «отлова» и переработки астероидов. Базы по переработке были на Луне. Они были полностью автоматизированы и не требовали присутствия человека. Автоматические буксиры находили пригодные для обработки астероиды и доставляли их на базы. Они стали основным источником железа и других металлов. Отработанная руда использовалась при строительстве. Доставка на Землю осуществлялась в два этапа: готовые «посылки» запускались магнитными катапультами на околоземную орбиту, откуда их забирали шаттлы и доставляли в точки конечной переработки.

Вопрос с пищей тоже был по большему счету решен благодаря новейшим разработкам ученых. Большая часть потребляемой людьми пищи не усваивается и расходуется впустую. Поиски решения проблемы шли несколькими путями и два из них оказались наиболее успешными. Первое решение предложила группа биохимиков. Они разработали новый тип пищевых заменителей, которые усваивались на 90%. Таким образом, можно было съесть одну порцию размером с шоколадный батончик, чтобы получить необходимые организму элементы на 36 часов. Второе решение вызвало множество споров и было неоднозначно воспринято обществом. Оно заключалось в трансформации системы пищеварения человека на стадии формирования зародыша. После рождения такой человек мог насытиться одним яблоком на весь день. Если первый способ давал результаты быстро, то второй был более ориентирован на перспективу. При этом отпадала необходимость постоянного производства колоссального количества пищезаменителей. Однако от него вынуждены были отказаться, ибо волна протестов захлестнуло мировое сообщество и никакие доводы учёных о безопасности, гуманности и этичности подобного фундаментального изменения не смогли изменить мнение людей.

И все же это не выводило человечество из тупика…

*********

По протоколу первыми из криосна выходили командир корабля и главный врач экспедиции. Они были наиболее подготовленными к этому членами экипажа. Еще на Земле они прошли специальные тренинги, введение их в криосон было многоступенчатым и при пробуждении они получили дополнительные инъекции стимуляторами. Все для того, чтоб они могли поскорее прийти в себя и помочь остальному экипажу.

Численность экипажа была незначительной, всего 9 человек. И это при том, что в четырех гигантских пассажирских криоотсеках было полтора миллиарда капсул с колонистами, чьей миссией было положить начало человечеству на отдалённом витке галактики. В течение 10 лет на планету, было отправлено 3 беспилотных грузовых шаттла, которые доставили сотни тонн необходимых товаров, стройматериалов, станков, техники, и еще много чего (даже книги), что сделало бы становление новой цивилизации максимально комфортным и беспроблемным. Малочисленному экипажу вполне под силу было проинспектировать все системы корабля, подготовиться к приземлению и, самое главное, проследить за поэтапной процедурой пробуждения колонистов.

Это была невероятно ответственная и сложная задача для команды всего в 9 человек. Но механизм выведения колонистов из криосна был максимально оптимизирован и многократно отработан на симуляторах. Первыми размораживались 20 медиков. Далее с их помощью развертывались медицинские реабилитационные павильоны, необходимые для адаптации после криосна остальных поселенцев.

Дальнейшее размораживание протекало с увеличением числа колонистов в геометрической прогрессии. Вторым этапом размораживалось уже 400 медиков, третьим этапом - 8000 врачей и медперсонала (всего на борту было около 130 000 различных медработников). Все они прошли в добавок к своей основной специальности еще и курсы реабилитации после криосна.

Через 12 часов после автоматического сигнала к размораживанию весь экипаж собрался в командной каюте. Пробуждение прошло в целом без серьезных последствий, за исключением лейтенанта Саманты Брукс, которая лишилась кисти из-за сбоя в алгоритме размораживания. Это не было редким явлением и Саманта сидела за столом и весело смеялась шуткам о своем будущем биосинтетическом протезе. Он изготавливался из материала, максимально приближенного в человеческой плоти, выращенного путём клонирования клеток пациента. Причем, после установки протеза и соединения всех костей, сосудов, жил, мышц и нервов, он, в течение месяца, полностью сживался с конечностью носителя и отличить его от предыдущей кисти было невозможно. Даже уникальные для каждого человека отпечатки пальцев прорисовывались на новой кисти.

- Экипаж, внимание, - командир корабля, Виктор Карпов, поднялся и взял слово. Смех тут же утих. Командир был немногословен, и раз уж он решил обратиться тоном, близком к официальному, значит это что-то важное. - Наступил первый день новой эры человечества. Мы долго шли к этому, хотя такое впечатление, что в капсулы мы легли лишь вчера. Каждый из нас понимает, что на Земле, какая бы она ни была сейчас, многое изменилось и не осталось никого, кого мы бы знали. Я, например, расстался с женой и дочерью. Возможно, я сейчас уже пра-пра-пра-дедушка. А возможно Земли уже нет и в помине. Нам этого не узнать. Но, оставив свой дом навсегда, обрубив все концы, мы согласились стать у истоков новой страницы человеческой цивилизации. Мы не знаем участи двух других экспедиций, посланных в разные концы галактики. Мы можем только верить и надеяться на их успех. Но в чем я точно убежден, так это в том, что мы сделаем все возможное и невозможное, чтоб на полях нашего нового дома заколосилась посаженная нами пшеница, чтоб наши дети катались на велосипедах на построенных нами дорогах. Но хватит поэзии, давайте о насущном. Мистер Свенсон, когда мы можем установить визуальный контакт с нашим новым домом?

Гарольд Свенсон, эксперт по научным вопросам, откашлялся. Видно было, что ему некомфортно выступать перед аудиторией, даже такой немногочисленной.

- На данный момент визуального контакта нет. Я думаю, что примерно через пару недель мы получим первое оптическое изображение. Сейчас в нашем распоряжении есть только образы с автоматических радиотелескопа и спектроанализатора. Я проверил, все тоже самое, что и на Земле. У нас на борту обычные гражданские телескопы. Еще до полёта главный инженер заявил, что ничего мощнее нам для наших целей и не нужно. Все пройдет в полностью автоматическом режиме. Хотя, если честно, хотелось бы иметь глаза помощнее... как-то привычнее, спокойнее что ли.

- Ладно, мистер Свенсон. Работаем в штатном режиме. Появится картинка, сразу сделайте кадры, и фотографируйте Колыбель каждый день. Уверен, наши потомки скажут нам спасибо. Далее, мистер Токугава?

Ояма Токугава на Земле участвовал в проектировании капсул содержания колонистов. Невысокий, коренастый, неулыбчивый японец был воплощением самурайского духа.

- Согласно показаниям криодатчиков, все системы в пассажирских отсеках функционируют отлично. За все время полёта зафиксировано 3 сбоя энергосистем, однако резервное питание сработало вовремя.

- Спасибо. Мисс Родригес?

Мария Родригес отвечала за административно-хозяйственную работу на корабле. На ней был учёт всего продовольствия и прочих ресурсов.

Должность эта очень ответственная и совершенно не ассоциировалась с внешностью фотомодели. Мисс Родригес прекрасно знала силу своих женских чар, но никогда не пользовалась ими в корыстных целях. Её ценили в первую очередь за ум, педантичность и аккуратность в работе.

- Я еще не провела предварительную ревизию наших продуктов, но праздничный ужин нам с вами сегодня гарантирован.

- Хорошо. Всем членам экипажа - подготовить короткий отчет по своему фронту работы завтра к 9.00. Сегодня ужин в 19.00. До ужина работаем, после ужина отдыхаем. Это все. Все свободны.

Одновременно с пробуждением экипажа на корабле, впервые за время полёта, сработали двигатели торможения, сбросив поистине фантастическую скорость в 150 км/с на 0,01%. В течение последующих двух месяцев корабль будет постепенно сбрасывать скорость до 1 км/с, чтоб, приблизившись конечной цели путешествия, начать процедуру посадки. На третьем месяце корабль ляжет на орбиту планеты и начнётся снижение по спирали.

Но не эти скорости делали "Магеллан" уникальным кораблём. Ведь даже при такой скорости подобное путешествие заняло бы десятки тысяч лет. В ходе поиска решения проблемы перенаселения Земли зазвучала, сначала слабенько, но постепенно все сильнее, идея о колонизации космоса. Эта идея постепенно трансформировалась в 2 научных направления. Приверженцы первого направления видели решение проблемы в разработке методов терраформации с целью заселения людьми ныне не пригодных для жизни человека планет. Сторонники же второго направления искали пути преодоления колоссальных космических расстояний для колонизации планет, потенциально пригодных для жизни человека. Проблем у "терраформистов" было больше, чем у "пионеров" (так назвали себя сторонники этих направлений). Нереально высокая стоимость проекта и длительность его реализации, были самыми острыми вопросами. Но они были выполнимы хотя бы в теории. Перед "пионерами" стояла всего одна проблема, но она была как бетонная стена, об которую разбивались все попытки практической реализации - расстояние.

Однако решение, превратившееся в последствии в проект "Пионер", было найдено.

Впервые о тёмной материи упомянули в начале 20 века. Согласно гипотезе, тёмная материя составляет примерно четверть вселенной, однако она была недоступна прямому наблюдению и имела значение только в теоретической физике. О ней много говорили, но ничего конкретного. Природа тёмной материи долгое время была загадкой, весьма интересной, но бесперспективной. Однако, когда мировые умы объединились в небывалом ранее едином порыве найти решение из складывающейся критической ситуации, а также, когда вычислительные мощности, подвластные человечеству, достигли колоссальных масштабов, гипотеза тёмной материи получила шанс из чисто теоретической стать практической и совершить революцию, способную спасти человечество. Об этом открытии громко заявили все мировые державы, как о Ноевом ковчеге. Межгалактический двигатель, изобретенный учёными, по сути, был компрессором, сжимающим и разжимающим тёмную материю. Принцип действия был понятен лишь горстке ученых, но в общих чертах работал он следующим образом, двигатель сжимал тёмную материю перед кораблём, а расжимал за ним. По факту корабль стоял на месте, перемещалось пространство вокруг него. Причем, скорость перемещения приближалась к околосветовой. Первыми опробовали эту технологию грузовые беспилотные шаттлы, доставившие грузы на будущие колонии. Их вывели к границам Солнечной систему и дистанционно активировали двигатель тёмной материи (ДТМ). Было решено стартовать за миллионы километров от Земли, дабы избежать потенциальных опасностей, таившихся в малоизученной тёмной материи.

- Патрик, как думаешь, что нас там ждет?

- Понятия не имею, Луи. – Пат затянулся никотиноэмулятором, - Но думаю, что скучать не придется. Вчера заново пересматривал данные по нашему новому дому, не знаю как на тебя, но на меня действует бодряще. Как подумаю, на что будут похожи наши первые месяцы, кровь стынет.

Бортинженеры Патрик О'Нил и Луи Бомон только что проверили посадочные пневмоопоры и отдыхали, устроившись возле огромного, с одноэтажный дом, куба, являющего собой кожух ДТМ. Они пристегнулись страховочными тросами к специальным скобам, которые были расположены в технических отсеках по всему кораблю. На борту корабля царила невесомость, за исключением жилых модулей экипажа. Там действовала искусственная гравитация. Рабочие комбинезоны были оборудованы несколькими мини двигателями, работающими на выдув воздуха по принципу фена, которые делали возможным перемещение по просторам судна. Благодаря им люди могли летать, хоть и не быстро.

- Лу, ты выглядишь каким-то обеспокоенным. Скучаешь по дому?

- Да нет, - Луи посмотрел как-то растерянно на своего напарника. - Скажи, что ты знаешь о нашем чудо двигателе?

- Только то, что публиковалось в открытых источниках. Учитывая суть нашей миссии, мы с ним никак и никогда не пересекаемся. Включился он, когда мы уже все были в криосне, выключился пока мы спали в виде сосулек. Чтоб с ним ни произошло, мы никак не могли на это повлиять. А на черта тратить время и силы, изучая то, что нам не понадобится? У меня и так за период подготовки бошка чуть не треснула.

- Ты чертов прагматик. У нас под задницей чудо из чудес! Самое революционное изобретение в истории человечества, а ему, видите ли, лень бошку забивать всякой ерундой... Где твой авантюризм, техническое любопытство?

- Мой авантюризм закончился, когда у меня родился сын и мне пришлось горбатиться в три смены, чтоб его прокормить. Я и на эту миссию подписался только ради него, чтоб освободить своему сыну немного жизненного пространства. Прости, Лу, но мне плевать на перспективу для человечества и прочую пропагандистскую хрень, которую на нас лили СМИ из всех своих поганых каналов. Задолбали. Какой канал ни вруби, везде: "Спасём человечество! Дадим шанс потомкам!" А в сети еще хуже. Из одних пабликов мёд льется, из других дерьмо. И ты плаваешь в этой информационной помойной жиже. Я сконцентрировался на работе. Только в этом я вижу выход для себя и шанс для сына. Ладно, Лу, прости за этот выплеск эмоциональный. Давай, расскажи мне про наше чудо. Я ж вижу, тебе не терпится меня просветить.

Луи нахмурился и слегка придвинулся к напарнику:

- Извини, Пат, я все понимаю. Короче, - его лицо моментально сменило траурную маску на околоманьячный азарт, - как ты знаешь, тёмная материя окружает нас как неосязаемый туман. Понятие это ввели хрен знает когда в чисто теоретических целях. Нужно было как-то объяснить отклонения от законов небесной механики. И вот наконец учёные смогли обнаружить частицы тёмной материи с помощью каких-то хитроумных фильтров. Хрен его знает, я в этом не секу. Но главное, что они их нашли и смогли приручить! В частности, установить порядок их движения и воздействовать на него, проще говоря, сжимать и разжимать эту самую материю. Этот ящик за нами - как раз и есть кожух разжимателя.

- Один вопрос, прости, что перебиваю, нафига вообще нужен этот куб? Какой смысл защищать этот разжиматель? От чего или кого его защищать? Блин, это три вопроса.

- Этого я не знаю, не важно, слушай дальше. Известно, что двигатель включили дистанционно, когда мы уже дрыхли в криокапсулах, но это не совсем так. Двигатель запустили еще до старта с лунной орбиты, но не для движения, а для прокладывания курса. Вот смотри, представь, что ты стреляешь в летящую утку. Если ты будешь целить в утку, то в момент, когда пуля достигнет цели, утки там уже не будет. Она ж не дура, зависнуть в воздухе и ждать пока пуля до нее долетит. Поэтому, если хочешь попасть, нужно стрелять с упреждением, целиться туда, где утка должна оказаться в момент попадания.

- А еще есть сила Кориолиса, общая и специальная теории относительности и прочие физические премудрости. Это понятно. Я хоть и инженер, но не идиот. Но причем тут включение нашего двигателя до старта? Каким образом двигатель может проложить курс? Для этого же есть специальные навигационные системы.

- Вся фишка в том, что навигационные системы прокладывают маршрут в пространстве. А раз ты в курсе общей теории относительности, то должен понимать, что, двигаясь с околосветовой скоростью, мы изменяем пространственно-временной континуум. Еще один момент, тёмная материя не подвержена воздействию гравитации, поэтому силы притяжения крупных космических тел не будут оказывать на нас никакого влияния. И это все нужно расчитать. Расположение космических тел на протяжении всего нашего маршрута, все необходимые отклонения нашей цели на момент приземления и многое другое. Представляешь, малейшая ошибка в расчетах, и мы оказываемся не перед К2-9b, а где-нибудь на другом конце галактики. Именно для того, чтоб бы избежать возможной ошибки, для прокладывания курса задействовали наш двигатель. Понимаешь, у него есть 2 этапа активации. Первый этап, обнаружение частиц тёмной материи, второй этап - то самое сжимание-разжимание, ради которого все это затевалось. Дальше идет чисто теоретическая тема, но, если в двух словах, частицы тёмной материи движутся не хаотично и беспорядочно, а в потоках. Этих потоков несметное множество, они бесконечно перехлестываются друг с другом. Так вот, на первой стадии, обнаружив те самые частицы, мы можем отслеживать их, а значит найти поток, текущий в нужном нам направлении и, что называется, оседлать его. Двигаться строго по нему, несмотря ни на какие внешние воздействия и пространственно-временные отклонения.

- Если честно, звучит как волшебная ерунда из сказок. Типа, "взобрался о на радугу и побежал по небу". Все равно не понимаю, с чего ты такой мрачно-задумчивый.

- Сейчас поймёшь, перехожу к самому главному. После того, как двигатель, что называется, останавливается и мы приступаем к многоступенчатому торможению, он на самом деле не останавливается полностью, а опять переходит в режим отслеживания. Потоки частиц настолько многочисленны и их траектории так часто пересекаются за время нашего полёта, что существует большая вероятность перескочить с нужного нам потока на соседний. Технология новая, можно сказать экспериментальная. Этого допустить никак нельзя, ибо он унесёт нас в неведомые дали космоса. А в наших же интересах, как ты понимаешь, быть полностью уверены в успешном прибытии. Проверка осуществляется автоматически до момента приближения к пункту назначения. То есть, он должен работать еще минимум месяц. В случае, если мы оказались не там, где нужно, двигатель снова сканирует потоки частиц тёмной материи, и мы совершаем очередной, так сказать, скачок.

- Ну хорошо, это же замечательно, что мы страхуемся до последнего. В чем все-таки дело?

- А дело в том, что двигатель, какой бы сверхзамечательный он ни был, состоит из узлов и деталей. Которые работают и потребляют энергию. И вот тут два важных вопроса. Первый, чем они питаются?

- Ну наверно энергией звезд. На старте это было Солнце, а сейчас, на финише, наша новая лампочка.

- Со стартом я соглашусь, а вот насчёт финиша не уверен. Мы не знали сможет ли наша, как ты выразился, "новая лампочка" обеспечить достаточно энергии. Хотя, раз К2-9b схожая с Землей планета, можно предположить, что и энергия местного светила будет схожей. Также я допускаю, что, обнаружив тёмную материю, мы научились использовать и тёмную энергию. Хотя, об этом я знаю еще меньше. Но вот второй вопрос куда более приземлённый и практический. Как только мы приступили к работе я спустился к ДТМ. Вот скажи, мы уже час сидим у работающего двигателя. Да, революционного, да, принцип его работы недоступен нашему пониманию, но это все же двигатель. Тебя ничего не настораживает?

- До нашего разговора я не знал, что он все еще работает. Но теперь я понимаю, к чему ты клонишь. Никаких звуков и вибраций. Полный покой. Ты прав, это подозрительно. Но ты также прав в том, что мы ничего не знаем о его работе. В любом случае, твоя подозрительность попахивает паранойей. Короче, пошли отсюда. У нас еще работы навалом.

Первоочередной задачей экипажа после посадки была проверка систем крио блока и подготовке к выводу колонистов из сна. Большая часть процессов была автоматизирована. Диагностика подтвердила готовность всех систем. Сразу после приземления по протоколу вступал в силу этап пробуждения и активации колонистов. Первая подготовительная фаза, пробуждение необходимого мед.персонала и развертывание реабилитационных павильонов, занимала около полутора месяцев. Далее следовала вторая фаза, которая длилась около двух лет. Выведение из сна и реабилитация остальных колонистов. Это был сложный многоступенчатый процесс. Очередность пробуждения определялась профессиональными профилями людей. Сначала "размораживали" инженеров, строителей, технический персонал. Затем агропромышленных специалистов и так далее. Последними, как бы это странно не казалось, вводили в строй учёных. Было решено, что наука может понадобиться новому обществу только тогда, когда будет налажен нормальный быт, и, самое главное, будет осуществлён переход на продукты, выращенные в новых условиях. Для этого возводятся сотни теплиц и параллельно производится освоение почвы К2-9b, которую колонисты в ходе открытого голосования еще до старта назвали Колыбель. С водой, согласно исследованиям, проблем не было, а вот с животным миром планеты никакой ясности получить дистанционно с Земли было невозможно. Однако "Магеллан", помимо людей, нёс сквозь пространство генетический материал большинства живых существ с Земли. Так что современные технологии клонирования давали возможность достаточно быстро населить Колыбель земными существами. Именно поэтому сами колонисты свой корабль часто называли "Ковчег". И как бы чёрство это ни звучало, потеря одного процента колонистов считалась статистически приемлемой.

Луи и Пат завершили обход и направлялись в каюту, чтоб отдохнуть перед ужином.

- Послушай, Лу, ты разбудил мое любопытство. Однако, первый вопрос, который у меня возник, не столько о нашей миссии, сколько о перспективах человечества в целом.

Лу с ухмылкой беззлобно ткнул товарища локтем в бок.

- Нифига себе как тебя зацепило. Спрашивай, конечно, но не обещаю, что смогу ответить. Я ж тоже не всеведущий.

- Почему мы не стали строить базы, например, на Марсе? За каким чертом мы летим на другой конец галактики? Мы могли бы обеспечить их кислородом, извлекая его из ледяных астероидов. Могли бы наладить тепличное сельское хозяйство. Это, конечно, было бы не просто, но это давало бы нам шанс увидеть землю, родных.

Луи с лёгким оттенком грусти посмотрел на товарища.

- Через два часа у нас общий сбор в кают-компании. Там мы переадресуем твой вопрос кое-кому. Ты меня удивил, Пат, ты потрясающий невежда.

- Да пошел ты, Лу. Я серьезно спрашиваю, а ты прикалываешься.

- Не дуйся. Ответ на твой вопрос лежит на поверхности, именно поэтому я хочу, чтоб на него ответил профильный специалист. Хотя, это мусолилось в интернете на заре разработки проекта "Пионер".

Пат глубоко вздохнул и поплыл за Луи.

- Не можешь ты нормально разговаривать, да? Обязательно надо поумничать и важность напустить. Тогда вот что скажи...

- Подожди, - резко оборвал его Луи, - потерпи немного, сначала разберемся с твоим первым вопросом, потом остальное.

В кают-компании все собрались за час до назначенного времени. Сказывалось возбуждение первого дня новой жизни. В воздухе витала атмосфера школьного выпускного вечера. Женская половина экипажа постаралась прихорошиться, но так, чтоб это не сильно бросалось в глаза. Мария Родригес сумела накрыть потрясающий праздничный стол. И хотя разнообразие блюд явно не шло ни в какое сравнение с меню дорогого ресторана, мастерство с которым они были приготовлены и поданы заслуживало трёх звезд Мишлен. Ну и, конечно, сказывалось осознание того факта, что это первый ужин в реальном отрыве от их прошлой жизни. Дело в том, что до ухода в стадию криосна и до активации ДТМ, экипаж постоянно находился на связи с земным Центром Управления. Вначале все действия экипажа ежедневно согласовывались с землёй. Затем, когда корабль миновал орбиту Сатурна, общение с ЦУП сократилось и свелось к передаче сухих отчётов на Землю. Все члены экипажа еще до старта попрощались с близкими и приняли приказ, запрещающий внеслужебные контакты с кем бы то ни было на Земле. Это было сделано для того, чтобы внезапный прилив ностальгии, всплеск депрессии или другая нежелательная эмоция не стали бы причиной непредумышленного несчастного случая или суицида. Психологи, возможно, объяснили некую неловкость, повисшую в кают-компании, сбоем временной действительности. Люди осознавали, что с момента их последнего общения прошло около трёх веков, но ощущение было, что легли в капсулы они вчера, а проснулись сегодня. Этому когнитивному диссонансу потребуется время, чтоб устаканиться и прийти в норму.

- Мисс Полунина, тут у Патрика один вопрос возник. Как раз по вашей части.

Пат невероятно нервничал и был зол на друга за эту подставу. Ему нравилась Анна, но, будучи социопатом по природе, он отваживался поговорить с ней наедине только у себя в фантазиях. Их общение никогда не было диалогом, постоянно рядом были люди, которые принимали участие в дискуссии, причем только по служебной необходимости, либо на общих собраниях и совместных приемах пищи.

- Мы вроде в самом начале условились обращаться друг к другу по именам, кроме формальных служебных ситуаций.

Анна, улыбнулась, слегка наклонила голову и с интересом посмотрела на Патрика. Она была главным биологом миссии. Сделала блестящую карьеру ученого, защитила две докторские диссертации, в частности по физиологии. Как только Анна узнала о проекте колонизации дальних миров, она тут же подала заявку на участие, потому что считала своим долгом сделать все, чтобы внести вклад в спасение человечества. Ее кандидатуру несколько раз отклоняли и после очередной попытки включиться в проект ей позвонил чиновник из правительства и сказал, что ее кандидатуру отклоняет объединённая межправительственная комиссия, созданная как раз для утверждения экипажа корабля. Когда Анна спросила о причине, он ответил просто: "Вы нужны нам здесь". Но, тем не менее, невероятная настойчивость и целеустремлённость молодой учёной в итоге обеспечили ей место в экипаже.

- Анна, простите мою невежественность, - Пат запнулся и покраснел, - но не могли бы вы объяснить, почему мы отказались от идеи колонизировать планеты солнечной системы? Это гораздо ближе и во многом удобнее. У нас был бы шанс увидеть родных... Технических неразрешимых проблем я не вижу, Лу предложил обратиться к вам, а вы биолог, физиолог, антрополог, значит проблема кроется в нас. Но мы же спокойно находимся в космосе, так что я в замешательстве.

- Пат, ответ на ваш вопрос хоть и обсуждался в СМИ достаточно подробно, но, ввиду своей очевидности, недолго. Очень скоро он всем надоел. Дело в том, что находиться-то мы в космосе можем, а вот самостоятельно размножаться никак. Опыты показали, что сперматозоид с большой долей вероятности не сможет оплодотворить яйцеклетку в условиях притяжения, отличного от земного. Более того, плод скорее всего не сможет успешно развиться в утробе женщины. По предварительным данным велика вероятность мутаций и нарушений развития ребенка. Сила, создавшая нас, природа или бог, все рассчитала. Мы можем существовать и успешно развиваться только на Земле. Исскуственное оплодотворение или инкубаторное выращивание плода может быть только временным решением. Могут пройти тысячи лет, пока человек эволюционирует и адаптируется к новым условиям. А наш будущий дом лишен этих недостатков. Как только мы прилетим, можем начать размножаться.

На этих словах Пат покраснел, пробурчал слова благодарности и ушел в уборную.

В последующую неделю всё внимание членов экипажа было сосредоточено на работе. Тщательная проверка показала, что дефектов в системе криокапсул обнаружено не было. Системы навигации, управления кораблём, работа двигателей, и многие другие были полностью автоматическими. Они были запрограммированы функционировать так, чтоб свести к нулю вмешательство экипажа в их работу. У команды даже не было возможности доступа к этим системам. Такое решение было принято на Земле по двум причинам. Во-первых, у экипажа и так задач было под завязку, ни к чему их обременять еще и заботами о проблемах, которые спокойно можно решить и без них. Все понимали, что это одноразовый корабль. Во-вторых, эти системы были настолько детально проработаны и рассчитаны лучшими умами Земли, что было решено, во избежание лишнего риска, обезопасить их от воздействия экипажа, пусть и квалифицированного, но недостаточно для работы с таким сложным оборудованием. К тому же существовала вероятность, что с кем-то из пионеров может случиться нервный срыв и он или она может повредить какой-нибудь важный узел. Риск слишком велик, а миссия слишком важна, чтоб оставлять на волю случая такие судьбоносные вопросы.

- Виктор, у вас найдётся минута?

Мария Родригес выбрала момент, когда командир корабля был один. После завтрака все разошлись выполнять свои задачи, а Виктор Карпов шёл в отсек управления, чтоб внести запись в бортовой журнал и просмотреть текущие сводки, непрерывно поступающие от многочисленных датчиков и сенсоров, которыми были оснащены все системы Ковчега.

- Конечно, Мария, что случилось?

- Мне необходимо вам кое-что показать, а вы уже сами решайте, случилось что-нибудь или нет.

Мария выглядела немного взволнованной, и, зная её деловой и уравновешенный характер, Виктор Карпов моментально оставил свою работу и направился за ней. Через десять минут они были перед автоматическим пневмошлюзом.

- Виктор, это продовольственный отсек нашего экипажа. Здесь хранятся продукты, средства личной гигиены и все такое, предназначенное только для экипажа.

- Да, я в курсе, отсек разделён на две части. В одной все запасы, предназначенные для использования до погружения в криосон, в другой для использования после выхода из криосна, то есть сейчас.

- Хорошо, - сказала Мария, - пойдем посмотрим.

Она приложила руку к экрану замка, считывающему отпечатки пальцев, дверь отъехала в сторону с лёгким шипением. За ней, как в детской загадке, было два такие же шлюза. Мария открыла шлюз отсека, содержащего продукты для второй фазы работы экипажа.

- Эта дверь, - Мария постучала по полированной металлической поверхности, - автоматически разблокировалась 24 февраля, в день нашего пробуждения. До этого доступ сюда был невозможен. Это сделано из предосторожности. Что б мы не использовали эти продукты раньше времени, иначе, проснувшись, нам может не хватить на последующие три месяца. Далее, в момент посадки разблокируется точно так же, автоматически, дверь в продовольственный отсек уже для всех колонистов. Согласно поэтапному графику размораживания и планам по налаживанию сельхоз инфраструктуры для обеспечения нас местными продуктами, этих запасов должно хватить на год. Потом всё, мы полностью автономны.

Капитан нетерпеливо заметил:

- Я все это прекрасно знаю, переходите к сути.

- Да, конечно, - Мария отступила в сторону и показала рукой на открытый отсек, - я всю неделю проверяю продукты по перечню. У нас серьёзная недостача. По моим расчётам здесь продуктов на месяц или полтора. Если мы будем экономить, то хватит месяца на два. Если решим голодать, то протянем еще неделю.

Капитан шагнул в отсек и задумчиво произнес:

- А лететь нам три...

- Хорошая новость в том, что мы не до конца израсходовали запасы из первого отсека. Плохая новость... их нам хватит еще на неделю, не более.

Капитан Карпов смотрел в глубь отсека. Марии показалось, что он впал в ступор, глаза его были неподвижны, губы плотно сжаты. На самом деле он думал. Думал глубоко, неторопливо. Допустить возможность ошибки, совершенной на Земле, было трудно. Каждый элемент системы, каждый этап погрузки, всё проверялось и перепроверялось. Каждый документ утверждался лишь после самого тщательного рассмотрения, и, если перечень укомплектования продовольственного отсека был утвержден, можно было не сомневаться, что на борт будет доставленно всё от А до Я. Именно в том количестве и ассортименте, ни больше ни меньше. Значит ошибку можно исключить. Но тогда что же? Если что-то не могло произойти случайно, это произошло намеренно. Но кто и с какой целью решил поставить столь глобальную миссию под угрозу?

- Мария, первое и самое главное - ни слова об этом никому из экипажа. Нужно все тщательно обдумать. Второе, с этой минуты сократите рацион настолько, чтоб мы не голодали.

- Ах, капитан, вы не представляете, как я сейчас жалею о том праздничном столе, что я накрыла в первый день.

- Перестаньте, во-первых, вы не знали, во-вторых, нам всем это было необходимо. Не смейте винить себя.

Мария с грустной благодарностью взглянула на хмурого, всегда подтянутого капитана.

- Теперь самое важное, как вы думаете, что мы можем сделать в текущей ситуации?

- Я уже второй день об этом думаю. На ум приходит только одна мысль. Мы должны вскрыть третий продовольственный отсек. Тот, что должен автоматически открыться при приземлении. Нас всего девять и продукты нам нужны примерно на месяц. Это никак не скажется на общих запасах. Капля в море.

- Это первая мысль, что пришла мне на ум, - сказал Карпов, - но чёртов шлюз не открыть. Они все выполнены из высокопрочного сплава и выдержат пушечный залп. Мне нужно подумать. Прошу вас, Мария, никому ни слова.

После обеда Виктор Карпов подошел к Джорджу Стерлингу, ведущему инженеру, главному весельчаку экипажа и самому настоящему авантюристу. Джордж был инженером высочайшего уровня, в его послужном списке были топовые должности в трёх автогигантах, крупной энергетической компании и вишенкой на торте была должность начальника по информационной безопасности в крупнейшей в мире финансовой корпорации. Всех его собеседников волновал один вопрос, чего же ему не хватало на его поистине сказочных должностях. Это же просто карьера мечты! И ответ всегда был один, как будто он его заранее подготовил и отрепетировал:

- Дружище, я просто не хочу умереть в своей кровати.

Это обращение, "дружище", он применял ко всем, и к президенту многомиллиардной компании и к официанту и закусочной. Всем было понятно, почему Джордж решил стать первопроходцем космоса, его влекло неизведанное.

- Джордж, ты не сильно спешишь? Можно тебя на пару слов?

- Дружище, есть старая пиратская примета, если капитан зовёт тебя на пару слов, дело дрянь.

Виктор усмехнулся и обратил внимание, что он действительно обратился к Джорджу немного заговорчески.

- Ну как тебе сказать, дружище, возможно, что и дрянь.

Все мужчины экипажа почти сразу стали возвращать Джорджу его обращение. Это его очень веселило, ни на одном из предыдущих мест работы никто такого себе не позволял. Топ менеджмент был слишком чопорный, подопечные слишком раболепные.

- Скажи, пожалуйста, насколько в действительности автономны наши автономные системы?

Джордж нахмурился:

- Кэп, не знаю, что тебе там наплели про меня, но земные дела остались на Земле. Здесь я честно выполняю свои обязанности.

- Джордж, расслабься, меня волнуют как раз дела корабля.

Джордж задумался ненадолго, выдохнул и сказал:

- Если ты хочешь влезть в навигацию, то тут я не уверен, что смогу помочь. Вся навигация программировалась и управлялась с Земли. Не думаю, что тут есть блоки управления.

- Нет, дружище. Все намного проще. Скажи, ты смог бы открыть шлюз, запрограммированный на открытие в определённое время?

- Ты меня заинтриговал, хотя, если подумать, у нас не так много дверей с таймером...

Виктор нетерпеливо прервал его:

- Джордж, просто скажи, ты мог бы это сделать?

Джордж неторопливо потёр подбородок. Очевидно, ему нравилось нервировать начальство.

- Ну... я навскидку вижу два способа. Первый, взорвать дверь к чёртовой матери. Однако, у нас нет взрывчатки, иначе ты бы ко мне не обратился. Второй способ связан с перепрограммированием блока управления. Грубо говоря, нужно перевести стрелки часов и обмануть дверь, чтоб она посчитала, что время настало и, вуаля, открылась бы. Но, так как, повторюсь, всё программировалось и управлялось с Земли, - Джордж, казалось, забыл о своем собеседнике и наал бормотать себе под нос. - У нас тут нет блоков управления, одни датчики... ммм... по крайней мере ни одного открыто расположенного контроллера... ммм... это вряд ли получится. Разве что тут есть какие-нибудь скрытые дублирующие системы управления. Но я о таких не знаю.

Джордж умолк и, нахмурив лоб, уставился в одну точку позади командира. Виктор Карпов огляделся и тихо спросил:

- Но наверняка есть и третий способ. Джордж, чтоб ты сделал, если бы тебе это было очень нужно?

- Ну да, есть и третий способ. Нужно просто отключить таймер. Тогда это будет просто дверь. Её можно будет открыть, как и любую другую дверь на корабле.

- Твою ж мать, Джордж, я ж чувствую, что и тут есть какое-то "но"!

Джордж казалось не заметил грубой реплики Виктора.

- Но и тут есть одно "но". Обрати внимание на обшивку нашего корабля. Она вся стальная на сварных швах. Никаких болтиков и гаечек. Чтоб обесточить необходимый узел и отключить его необходимо поработать под обшивкой, а она у нас... вся стальная... и на сварных швах...

Тут он как будто вышел из своего "меланхолического ступора":

- Дружище, не знал бы я тебя уже больше трехсот лет, подумал бы, что твой интерес чисто академический. В чем, собственно, дело, капитан?

- Пойдём, сейчас поймёшь.

По пути до продовольственного отсека Виктор Карпов хранил угрюмое молчание, зато Джордж врубил режим весельчака на полную. Травил неприличные анекдоты и байки времён своей студенческой юности. И ни слова о деле. Когда шлюз открылся, Джордж без особого интереса заглянул внутрь.

- И что я тут должен понять? Что у нас мясные сублиматы стоят рядом с рыбными?

- Да не совсем...

Командир посвятил его в суть проблемы. Всю дорогу, пока Карпов обрисовывал ситуацию, ведущий инженер молчал и кивал.

- А наша принцесса Мария не могла ошибиться?

- Это исключено. Она несколько раз все перепроверила, я ей полностью доверяю.

- Тогда есть только один вариант. Вскрыть продовольственный отсек колонистов.

- Господи, а я тебе о чём говорю! Его можно вскрыть?!

Джордж зашёл в отсек, прошёлся по рядам, тщательно осмотрел открытый шлюз и глубокомысленно изрёк:

- Конечно можно. Я решу эту проблему, но вы должны мне помочь с обшивкой.

- Да, я помню, она у нас стальная и на сварных швах. У нас нет необходимого инструмента чтоб её взломать или взрезать сварочным аппаратом. Всё находится в отсеках, запертых на те самые автоматические двери с таймером.

Джордж снисходительно улыбнулся и посмотрел на командира корабля взглядом учительницы, которой нужно объяснить таблицу умножения второгоднику.

- Виктор, ты когда-нибудь менял в доме проводку?

- Ну конечно, и подрядчиков нанимал и самому приходилось.

- А зачем?

- Что значит "зачем"?

- Ну чем тебя старая проводка не устраивала?

- Ну как, где-то изоляция рассохлась, где-то провода переломились от времени. Естественный износ неизбежен.

- И это при том, что этой старой проводке лет 30 максимум?

- Ну примерно так, я не задумывался... погоди, мы же в космосе уже больше трехсот лет. И все непрерывно работает. Без сбоев...

- И о чем это говорит?

- Хм, ну наверно о том, что у нас проводка лучше, чем у меня дома.

- Не совсем. Никакие, даже самые крутые провода с платиновым напылением не выдержали бы режима постоянной нагрузки так долго. Вернее, возможно и выдержали бы, но риск, что где-то когда-нибудь коротнёт был бы слишком велик. Поэтому на нашем корабле нет проводки в привычном нам смысле. Сам корпус корабля и есть проводка. В обшивку, в перегородки и переборки впаяны каналы из специальных высокопроводимых сплавов, в то время как сама металлическая обшивка или переборка изготовлена из новейшего сплава, который в свою очередь обладает нулевой проводимостью. Считай, что обшивка — это изоляция. Поэтому-то листы обшивки и не скреплены винтами, а сварены. Нам не нужно вскрывать обшивку. Нам нужно просверлить всего навсего одно отверстие.

- И верно, если просверлить отверстие в правильном месте, то можно перебить нужный канал.

- Командир, я уверен, эта идея не могла прийти в голову никому, кроме вас.

Карпов слегка покраснел, но тут же взял себя в руки, поняв, что Джордж его просто подкалывает.

- Орден за находчивость вручишь мне потом. Скажи, ты можешь это сделать без сверла по металлу и дрели?

- Нет проблем, Виктор, мне нужна будет помощь Патрика и Оямы.

Карпов озадачено посмотрел на него.

- Оямы? А он тут причем?

- Просто дайте команду, дальше я все сделаю. Зачем вам отягощать себя этими мелочами.

- Хватит издеваться, Джордж. Мне не до шуток.

- Не обижайся, Виктор, и не обращай внимания. Я просто эксцентричный гений. Смирись с этим.

Командир задумался, посмотрел на старшего инженера и его безмятежность во взгляде, по-детски обезоруживающая улыбка тут же успокоила натянутые как струна нервы Виктора. В конце концов, ну вскроют они склад, ну возьмут продукты, и что? Там тонны припасов, это будет просто песчинка в пустыне.

- Только, Джордж, я тебя прошу, никому ни слова. Придумай какое-нибудь объяснение для Оямы. За Патрика я не переживаю.

- Дружище, все будет нормально. Гарантирую. Патрика я сейчас вызову по внутренней связи, а к Ояме зайду. Потешу самолюбие самурая личным визитом. Через 40 минут встретимся у продовольственного отсека.

Сорок минут летели для Виктора нереально долго. Он уединился в своей каюте и отключил модуль внутренней связи.

К шлюзу продовольственного отсека он добрался одновременно с Джорджем и его командой. Патрик нёс с собой сумку с инструментом и устройство, напоминающее кассовый терминал в магазине. Джордж был налегке. Через плечо Оямы была перекинута лямка полевой лаборатории. Жёсткий пластиковый кейс с аккумулятором, обеспечивающий стабильно низкую температуру.

Ояма выглядел очень серьезно, впрочем, как и всегда. Он даже смеялся с хмурым взглядом.

- Капитан Карпов, я протестую. Вы не хуже меня знаете, что подобные действия недопустимы. Старший инженер Стерлинг сообщил мне, что вам нужны мои реагенты для проведения дополнительных тестов системы безопасности шлюза продовольственного отсека. Лично я не вижу в этом никакой необходимости!

- Ояма-сан, я благодарен вам за ваше мнение, однако я принял решение.

Ояма молча поставил кейс на пол и сделал шаг назад.

- Я внесу это в бортовой журнал.

Карпов посмотрел в непроницаемые глаза японца.

- Это ваше право. Джордж, можем приступать?

- Момент, командир.

Джордж вынул из сумки газовую горелку и небольшой балон.

- Пат, нужно соединить трубку, любезно одолженную нам мистером Оямой, и вот эту колбу из его же лаборатории. Мистер Ояма, пока вы стоите в стороне, не расскажете ли командиру и своем чудо пластике?

Ояма хотел развернуться и уйти, не нравилось ему все это, но что-то заставило его остановиться. Возможно даже самым бесчувственным людям не чуждо тщеславие.

- Одним из моих изобретений стало криостойкий пластик. Именно использование этого материала сделало возможным нахождение человека в криокапсуле в течении долгого времени. Нулевой износ. Хладоген теперь способен циркулировать по системе вечно.

Тем временем Пат нагрел один конец с виду обычной пластиковой трубки и припаял его к причудливой колбе, напоминающей чайник. К носику теперь крепилась трубка. Джордж обернулся к неулыбчивому японцу.

- Мистер Ояма, можно вашу самую холодную смесь?

- Черт знает что, - пробурчал Ояма, но, тем не менее, склонился над своим кейсом, с уложенными в него ампулами.

Джордж и Пат тем временем водили сканером по панели около шлюза, время от времени рисуя на ней что-то черным маркером.

- Понимаете, сами шлейфы питания вварены в панели. Визуально их никак не обнаружить. Но сплав, из которого выполнены шлейфы, отличается от сплава панели магнитной индукцией. Благодаря этому мы, с помощью специального сенсора, можем обнаружить эти шлейфы. Этот прибор, что-то вроде металлоискателя, настроенного на определенную магнитную частоту. Никогда не баловался с металлоискателем в детстве, Ояма-сан?

Ояма оторвался от своих пробирок, резко поднялся и подошёл к Карпову.

- Можно вас на пару слов? - не дожидаясь ответа, Ояма решительно взял командира под руку и почти силой отвёл в сторону. Было ясно, что он крайне взволнован, так как это был первый раз, когда Ояма Токугава прикоснулся к члену экипажа. Он не жал рук, не хлопал по плечу, ограничиваясь лёгким поклоном.

- Я знаю, что вы задумали, вы хотите вскрыть продовольственный отсек! Не нужно быть гением, чтоб по болтовне этого недостойного человека, - он кивнул на Джорджа, - понять ваши намерения! Смесь, которую я готовлю, уникальна. Она заморозит металл панели до состояния хрупкого стекла, именно поэтому и нужна трубка из криостойкого пластика. Чтоб смесь не растекалась, а действовала концентрировано на конкретную точку панели! Это диверсия! Я не допущу этого!

Виктор собрал всю свою выдержку и сказал максимально спокойным тоном:

- Ояма-сан, я прошу ради всего святого, ради нашего будущего, доверьтесь мне. Даю вам слово офицера, слово мужчины, слово честного человека, наши намерения и действия нацелены на спасение миссии. Я все объясню за ужином всему экипажу.

Токугава тяжело посмотрел на командира, окинул взглядом копошащихся инженеров и молча направился к своим пробиркам. Через 15 минут специальными щипцами он взял пробирку, в которой было примерно 150 мл. смеси, которая источала клубы холодного пара. Он был похож на фокусника в цирке, за исключением того, что он не улыбался и был предельно сфокусирован на работе. Пат такими же щипцами держал колбу-чайник, а Джордж, тоже щипцами, приставил конец трубки к крестику, который он нарисовал на панели. Ояма медленно налил дымящуюся жидкость в колбу, откуда она по трубке потекла к крестику. Виктор Карпов стоял в стороне, ему было ужасно неловко ничего не делать, он не привык к роли стороннего наблюдателя и всегда был активным участником любого мероприятия. Тем временем жидкость стекла к крестику и по панели начало расползаться узорчатое белое пятно, как будто на него дохнул дед Мороз. Жидкость улетучивалась на глазах и через минуту Джордж убрал трубку от панели.

- Ну, дружище, - обратился он к Карпову, - я чувствую, вам осточертело стоять в стороне.

Он вытащил из сумки молоток и протянул его командиру. Виктор взял молоток, подошёл к стене и ударил по крестику.

- Командир, простите, за сарказм, но вы что, мало каши ели? Бейте по нормальному, нечего жалеть молоток.

Виктор замахнулся и долбанул по панели. От крестика побежали несколько трещинок. Он замахнулся еще и на этот раз вложил в удар всю силу. Крестик и участок панели радиусом примерно 10 сантиметров разлетелись вдребезги. Джордж взял молоток и хлопнул Виктора по плечу.

- Вот это уже по-мужски. А теперь отойдите в сторону. Пат, я сейчас продиктую тебе цифры, введи на панели.

Джордж просунул в образовавшееся отверстие руку и подключил магнитным кабелем свой портативный компьютер к шлейфу панели.

- Семь, четыре, один, восемь.

Патрик ввёл комбинацию на электронной панели шлюза, и он тут же отъехал в сторону.

Все четверо заглянули в тёмный проем отсека.

- Джордж, ты уверен, что все сделал правильно? Должен автоматически включиться свет.

Джордж выглядел одновременно и оскорбленным, и растерянным.

- Не нужно меня учить моей работе. Пат, достань фонарик.

Луч мощного фонаря рассеял вековую темноту гигантского отсека. Помещение было около километра в длину, столько же в ширину и в высоту более двухсот метров. Это был лишь один из четырёх грузовых отсеков. Корабль был поистине невероятных размеров. Сборка корабля проходила на орбите и целиком его можно было увидеть с Земли даже невооружённым глазом. Колонистов на земле погружали в криосон в многочисленных центрах. Капсулы грузились в шаттлы по пятьдесят тысяч и доставлялись на корабль. Погрузка заняла почти год. Параллельно на корабль отправлялись шаттлы с грузом. Погрузка и разгрузка была полностью автоматической.

В продовольственном блоке бесконечными рядами должны быть выложены коробки с нехитрым рационом сублимированных продуктов. Никакого разнообразия, зато максимальная питательная эффективность и малый объем.

Когда командир и трое членов экипажа заглянули в мрак отсека и оглядели ближайшие пятьдесят метров, выхваченных фонарём, они удивлённо переглянулись и вошли в отсек. Никаких рядов с коробками. Только голый пол, уходящий в темноту. Джордж, держащий фонарь, побежал вглубь отсека.

- Пат, принеси-ка лазерный прожектор, - сказал Виктор Карпов, - Ояма, выйдем в коридор. С Джорджем все будет нормально, не потеряется.

Всё время, пока Патрик ходил за прожектором, ни командир, ни Ояма не произнесли ни слова. Каждый был погружён в свои мысли. Из отсека доносились выкрики Джорджа. Когда Пат вернулся Карпов включил мощный лазерный прожектор, способный пучком зеленоватого света осветить дальнюю стену отсека, и он и Ояма уже поняли, что им предстоит увидеть. Абсолютно пустой отсек. Навстречу им бежал запыхавшийся Джордж.

- Ничего! Твою ж мать, нихрена нет! Тут, мать твою, стерильно!

Он был близок к нервному срыву. Явно сказывалась чрезмерная эмоциональность старшего инженера. Виктор крепко взял его за плечо.

- Джордж, дружище, успокойся. Не таким ты мне сейчас нужен.

- Да вы вообще понимаете, что это значит!? Миссия под угрозой! Что мы будем есть на нашей планете?! Как можно было забыть погрузить сотни тонн продовольствия! Долбанные машины! Это явно системный сбой погрузчиков! Нам крышка!

Ояма решительно приблизился и влепил визжащему мужчине оплеуху. Джордж мгновенно замолчал, часто заморгал покрасневшими глазами и, обернувшись к Ояме, сказал:

- Спасибо, простите меня за эту истерику. Просто, когда я оказался один... в темноте... простите.

- Все нормально, Джордж, мы все понимаем.

Командир посмотрел на стоящих рядом мужчин. Пат выглядел растерянным, Джордж пытался привести себя в порядок, Ояма оставался неизменно невозмутимым.

- Так, сейчас идём на ужин, и я доложу экипажу обстановку.

В кают-компании остальные члены экипажа уже собрались и шумно обсуждали события дня. Когда Карпов и трое мужчин вошли, Мария с первого взгляда поняла, что ничего хорошего они сегодня не услышат.

- Экипаж, внимание!

И Виктор кратко изложил ситуацию с нехваткой продуктов.

- Тогда я решил вскрыть продовольственный отсек колонии, но он оказался пуст.

- Но это невозможно! - Саманта Брукс резко встала, оперевшись о стол своей новой, почти прижившейся, рукой.

- Шлюз отсека открыт, можете убедиться. В любом случае, это не лучшая тема для розыгрыша.

Командир обратился к обескураженному Гарольду Свенсону:

- Мистер Свенсон, когда состоится визуальный контакт с Колыбелью?

Свенсон медленно перевёл взгляд из пустоты, в которую его погрузила эта новость, на командира.

- Два, максимум три дня. То, что я вижу в телескоп сейчас, сильно отличается от того, что я ожидал там увидеть к этому дню...

Тут Джордж сорвался:

- Да нам плевать, что ты там видишь в чёртов телескоп! Мы не дотянем до Колыбели, так что плевать, как и что там выглядит!

- Джордж, успокойся. Патрик, проводи Джорджа в его каюту.

Когда Пат вывел Джорджа из кают-компании, Виктор обратился к экипажу:

- На данный момент, единственное, что мы можем сделать, это сократить рацион питания. Мария, расчитай все так, чтоб мы с ног от голода не валились.

Саманта и Анна, после этих слов, медленно отодвинули от себя тарелки с недоеденным ужином. Первым возникшую тишину нарушил командир.

- Гарольд, продолжай, ты начал говорить о каких-то аномалиях.

Гарольд Свенсон поправил очки и как-то смущенно оглядел присутствующих.

- Я не уверен, что это аномалии. Не знаю, как это вам правильно сформулировать, но то, что я наблюдаю не похоже на звездную систему Колыбели.

Виктор, Ояма и все остальные мгновенно забыли обо всем, что их тревожило до этого момента.

- Понимаете, выводы делать рано, да и приборы космонавигации и показания индикаторов тёмной материи говорят о том, что все в норме... но я ожидал увидеть нечто другое. Я имею некоторое представление о том, как на данный момент должна выглядеть система, в которой вращается К2-9b. Эти данные были еще на Земле проанализированы и на их основе была представлена виртуальная модель. Однако, на сегодняшний день я не наблюдаю и близко ничего подобного. При этом, повторяю, согласно показаниям приборов все в полном порядке. Есть вероятность, что телескоп дает искажённую картину, возможно наличие дефекта в светофильтре, но я считаю своим долгом сообщить вам об этом. Через несколько дней Колыбель будет в зоне видимости, за это время я тщательно проверю телескоп, тогда я буду готов дать более развёрнутый отчёт.

Виктор Карпов опустился на стул, подвинул к себе тарелку с уже не дымящимися макаронами, отодвинул и тихо произнес:

- Да что это за день такой. Нам нужна хоть одна хорошая новость... Если никому нечего добавить чего-нибудь позитивного, все свободны. Продолжаем нести вахту в штатном режиме. Мария, проведайте Джорджа, пусть поест и успокоится. Он нам нужен в, так сказать, полной боевой готовности. Все свободны.

Весь следующий день все работали как обычно, но нервозность и напряжение, царящие на корабле, были практически осязаемы. Джордж пришёл в себя, и с утра, чувствую неловкость за свое вчерашнее поведение, решил, что он теперь отвечает за моральное состояние команды. Он пытался шутить, рассказывал анекдоты и истории из жизни, но, видя, как все его попытки разбиваются о бетонную стену почти агрессивного неприятия со стороны слушателей, Джордж сбавил обороты.

На совместных приёмах пищи все были подчёркнуто молчаливы, Анна в тот день не ела вместе со всеми, а уходила в свою каюту. Видно было, что девушка потрясена. Но все члены экипажа были профессионалами и все плановые задачи выполнялись без сбоев.

На второй день после шокирующего открытия моральный настрой команды заметно улучшился, Анна позавтракала со всеми и даже ответила на шутку Джорджа. Все же профессиональные будничные заботы оказались способны потеснить эмоциональный стресс. На завтраке отсутствовал только Гарольд Свенсон. Его отсутствие, хоть и не осталось незамеченным, тем не менее не вызвало особой реакции. Накануне Гарольд был полностью погружён в свои мысли, бормотал что-то, доказывал воображаемому оппоненту свою точку зрения, в общем вёл себя как абсолютно обычный учёный. После завтрака, когда экипаж разошёлся по своим рабочим точкам, Виктор решил проведать Гарольда. Подойдя к его каюте, он постучался, но не услышал ответ, только какую-то возню внутри. Командир имел доступ ко всем шлюзам, поэтому он после второго безуспешного стука открыл дверь в каюту учёного. Гарольд Свенсон сидел на полу. Перед ним было три больших, оптических телескопа. Один был полностью разобран, детали аккуратно лежали на простыне. Второй был частично разобран, было понятно, что именно им как раз сейчас Гарольд и занимался. Третий был пока цел.

- А, мистер Карпов, что было на завтрак? Не подадите мне средство для ухода за линзами?

- Гарольд, что вы делаете?

В каюте, несмотря на исправно работающую вентиляцию, был спертый воздух.

- Мистер Карпов, да вы садитесь. Мне тут еще работы часа на три.

Командир присел на край незаправленной кровати.

- Тут не так много вариантов на самом деле. Либо я сбрендил, - учёный озорно хихикнул, - либо приборы уже несколько сотен лет врут, либо нам подсунули неисправные телескопы. С последним я как раз сейчас разбираюсь. Знаете, что я делаю? - Он с детской гордостью показал руками на детали, - я собираю из трех телескопов один телескоп помощнее.

- Гарольд, успокойтесь, скажите, что вы видели?

Свенсон рассеянно огляделся, взглянул не на командира, а как бы сквозь него.

- А ничего. Нихрена. Ни шиша я не видел. Вот этот телескоп, - он показал на разобранный вариант, - показывает черноту. И этот, - он показал на следующий, - и этот тоже.

Виктор опустился на пол возле Гарольда Свенсона. Он понимал, что лепет учёного, не бред сумасшедшего, а несистематизированный отчёт. Поэтому он заговорил предельно офизиозно.

- Мистер Свенсон, ваше мнение о складывающейся ситуации?

- Мистер Карпов, - Гарольд вдруг, как будто избавился от бремени временного помешательства, - я считаю, что единственный вариант, это проверка нашей автоматизированной системы, дающей нам данные о планете с момента старта. Я уверен, что в новый, модернизированный мной телескоп я увижу то же, что и в стандартный. А если вы примете мою же собственную версию о моем же сумасшествии, то сможете сами посмотреть.

- Профессор, вы, конечно, человек неординарный, но вы не псих. Мне не нужна докторская степень по психиатрии, что б это понять. Более того, я считаю вас выдающимся учёным и врядли существует человек компетентнее вас в этих вопросах.

Профессор Свенсон одарил его улыбкой благодарного, преданного щенка. Как и у большинства учёных, его главным грехом было тщеславие.

- Гарольд, сегодня же мы займёмся поиском путей проверки данных автоматических систем. Как до них добраться мы уже знаем благодаря Джорджу и его эксперименту со шлюзом продовольственного отсека.

- Я искренне признателен вам, Виктор. А теперь, с вашего позволения, я продолжу. А вы оповестите меня, когда получите доступ к центральному навигационному компьютеру.

Карпов вызвал по внутренней связи Джорджа и Ояму. Услышав приказ командира, Джордж по-детски обрадовался. Ему не терпелось заварить новую авантюру. Ояма, как и в прошлый раз, нахмурился. Одно дело вскрыть шлюз, и совсем другое - влезать в систему навигации. Однако свои возражения он оставил при себе, понимая всю сложность текущей ситуации и необходимость принятия серьёзных решений.

Через час они собрались в том же составе, что и прежде у, на первый взгляд, ничем не примечательной металлической стены. За стеной находилось помещение, граничащее с центром управления, в которой находятся консоли и серверы системы навигации. На этот раз Джордж не стал рисовать на стене крестики. С помощью детектора он обнаружил и отметил проводниковые шлейфы. В итоге он нашел участок стены примерно метр на метр, где не было никаких шлейфов. Хладогена понадобилось больше, потому что приходилось замораживать квадратный метр площади. Ояма добавил какую-то фиолетовую жидкость в свой коктейль.

- Это сделает хладоген минимально текучем при вступлении в контакт с поверхностью. Он не будет стекать на пол, а почти весь останется на стене в густом виде. Как пена для бритья.

Джордж с Патом закончили приготовления и теперь переминались с ноги на ногу в нетерпении, ожидая, когда Ояма закончит свой химический ритуал. Японец был нетороплив и степенен, как настоящий мастер чайной церемонии. Было заметно, что Джорджа это бесит, но он собрал всю выдержку в кулак и ждал, покусывая губу. Ошибиться в пропорции ингредиентов было нельзя, поэтому, перед тем как что-то смешивать, Ояма проверял вес вещества на небольших микронных весах, записывал в блокнот, перевешивал и только потом добавлял в специальную реторту.

- Виктор, а вы разве не пригласите нашего Гарольда? Это ведь его идея.

- Он просил позвать его только когда мы получим доступ к панели управления навигационной системы. Он сейчас очень занят.

Карпов не хотел упоминать состояние профессора, когда они разговаривали. В конце концов, профессор действительно был прав, раз есть подозрения, их необходимо развеять.

Вскоре удар кувалды открыл доступ к отсеку, который так нужен был профессору Свенсону для прояснения этой курьезной ситуации. Луч фонаря осветил два больших металлических шкафа около двух метров высотой.

- Патрик, вызови профессора. Пусть начинает работу.

Гарольд Свенсон пришёл сразу, как получил сообщение Патрика. Он с опаской посмотрел на отверстие, аккуратно просунул в него портативный компьютер, затем встал на четвереньки и полез внутрь. Джордж протянул ему фонарь и, с чувством выполненного долга, собрался уходить. Однако, буквально через несколько мгновений, тишину разорвало неприличное слово, донесшееся из отсека, в котором скрылся учёный. Потом еще одно, потом на невольных слушателей обрушился шквал отборнейшего мата, на который способен только, например, слесарь, ударивший себя по пальцу молотком.

- Нет, нет, этого не может быть! Это черт знает что!

Виктор и остальные перепугались и сунулись одновременно в отверстие в панели. Гарольд стоял с фонариком перед открытыми металлическими шкафами, в которых мигали диоды, и исторгал из себя гирлянды табуированной лексики.

- Профессор, что с вами?!

- Гарольд, дружище, что случилось?!

Гарольд Свенсон сбавил темп и теперь, стоя там же и в той же позе, просто бормотал какую-то чепуху:

- Нет, но как же? Столько лет... а если... нет, это просто невозможно... так много людей... вот еще что странно...

Остальные трое пролезли в отсек и теперь обступили учёного, ожидая объяснений. Командир Карпов взял Гарольда за плечи и развернул его от шкафа к себе:

- Мистер Свенсон, мы и так тут все на взводе. Да еще эти ваши закидоны! Соберитесь не медленно и объясните, чем вызвана такая ваша реакция!

Профессор оглядел стоящих перед ним мужчин и тихо произнес:

- Это не навигационные системы.

- Что? Вы серьезно?

Гарольд повысил голос:

- Это не навигационные системы. Это обыкновенные серверы, которые передают информацию на нашу панель управления. На экраны нашего бортового компьютера.

Трое мужчин переглянулись. Неловкую паузу нарушил Пат.

- А где тогда системы навигации? Они точно должны быть в этом отсеке.

- Вы что, не понимаете, - было видно, что Гарольд медленно движется в сторону нервного срыва, - их вообще нет! Мы уже столько времени получаем не свежие данные, а фуфло, записанное и загруженное нам на серверы еще на Земле!

Карпов взял профессора за плечи и повел к отверстию в стене. Проходя мимо Стерлинга Карпов сказал:

- Джордж, взгляни на систему, пожалуйста. У тебя 2 минуты.

Буквально через 20 секунд Джордж Стерлинг, без привычной для него ухмылки, тихо сказал:

- Сомнений нет, капитан. Это все чистейшая липа.

Повернувшись к остальным членам экипажа, Карпов командным голосом отдал распоряжение: 

- Мистер Стерлинг, соберите весь экипаж в кают-компании через час для экстренного брифинга. Мистер Токугава, мистер О'Нил, следуйте за мной. Необходимо привести мистера Свенсона в чувство для доклада на брифинге. Джордж, прошу вас быть максимально корректным и не сеять панику. 

Через час все были в сборе. Члены экипажа понимали, что их экстренно собрали, оторвав от выполнения служебных обязанностей, не просто ради чашечки кофе. Когда Карпов со Свенсоном вошли, взволнованные взоры обратились на них. 

- Экипаж, вы все знаете о довольно странной ситуации с продовольствием на корабле. На данный момент у нас нет ни объяснения этой ситуации, ни пути решения. А решать что-то надо. И как можно скорее, иначе нам не долететь до нашего нового дома. Но сегодня я собрал вас не для этого. Мистер Свенсон, доложите ситуацию с системами навигации.

Гарольд Свенсон спокойно выступил вперед и вкратце обрисовал положение вещей. Видимости ноль, навигационных данных нет. Причины их отсутствия неизвестны. Он держался уверенно благодаря инъекциям антидепрессанта и стимулятора. Такая комбинация обеспечит его головной болью, но без этой крайней меры привести его в чувство не удалось бы. 

- Итак, - слово снова взял Карпов, - ситуация внештатная. Какие будут соображения? 

Первой заговорила Анна Полунина: 

- Скажите, мистер Свенсон, а зачем нам вообще нужна навигационная система? Нет, нет, не считайте меня сумасшедшей. Я просто пытаюсь мыслить рационально. Наш полет проходит в автоматическом режиме. На данной стадии экспедиции наша задача - диагностика систем, в первую очередь, необходимых для посадки и дальнейшего развертывания. Я понимаю, что сам факт обмана, замены навигационных данных записью, конечно, ужасен, но таит ли он реальные опасности для нас и будущих обитателей Колыбели?

Все, как по команде, обернулись к профессору Свенсону. Командир Карпов нахмурился, с одной стороны, он понимал логику Полуниной, с другой стороны, ему было неприятно чувствовать себя облапошенным идиотом. Этот корабль был его персональной ответственностью, эта миссия была слишком серьезной, чтоб играть в кошки-мышки. 

- Мисс Полунина, - гулко отозвался Гарольд Свенсон, - вы правы. На данном этапе миссии навигационные данные - не более чем привычная формальность. Испокон веков суда ходили по картам и компасам. Проблема в другом, это уже третий инцидент, возникший по вине кого-то на Земле, кто решил, что он лучше знает как нам делать свою работу. Нам не дали мощные оптические телескопы, нам подсунули картинки-пустышки, вместо навигационных данных, нам недодали продуктов, целый гигантский продовольственный отсек, призванный прокормить всех колонистов на первых порах, оказался пуст. Вам не кажется, что это уже слишком! Я не знаю, каких еще сюрпризов нам ждать от наших предков с Земли. Возможно, это все часть какого-то гениального плана, призванного закалить нас трудностями, сплотить перед лицом опасности, но мне это ужасно не нравится! 

Виктор Карпов решил, что с профессора достаточно и перевел разговор на Джорджа: 

- Мистер Стерлинг, ваше мнение о процессе посадки. Каким образом мы будем его осуществлять без точных данных геолокации? 

- Наша замечательная мисс Полунина совершенно права. Навигационные данные нам не нужны. Дело в том, что грузовые шаттлы, запущенные до нас и доставившие необходимые грузы на Колыбель, все приземлились на пятачке, радиусом около десяти километров. Именно туда мы и направляемся. На шаттлах работают радиомаяки, по ним мы и будем ориентироваться. Когда мы подойдем к планете примерно на 350 000 километров, это расстояние примерно, как от Луны до Земли, мы пойдем на снижение плавно по спирали. На таком расстоянии мы будем получать стабильные оптические данные с наших телескопов. Саму посадку мы неоднократно отрабатывали на земле, так что нет необходимости напоминать, что она будет предельно жесткой. 

Командир корабля легким кивком поблагодарил старшего инженера за то, что тот снял напряжение хотя бы с одной проблемы. 

- Экипаж, нам нужны пути решения нашей главной, продовольственной проблемы. Положение очень серьезное и я готов рассмотреть любые, пусть даже безумные варианты, лишь бы они дали результат. 

- Сад, - Мария тихо поднялась и положила на стол несколько мешочков. 

- Что вы имеете ввиду? - спросил Виктор, - что это? 

— Это семена, я взяла их из дому. Один из секторов продовольственного отсека должен был содержать генетически усиленные семена большинства земных растений, но я взяла кое-что для себя, так сказать, для души. Тут картошка, кукуруза, еще кое какие фрукты и овощи. Почва нам не нужна, если Пат и Луи мне помогут, мы соорудим относительно приличную теплицу на гидропонике. Первые плоды у нас будут через пару недель. Эти семена также генетически модифицированны, более того, они все то время пока мы летели, находились в герметичной упаковке и питательном геле. Более-менее приличный урожай, я думаю, нам обеспечен. У меня лишь одно сомнение, возможно ли будет из этого урожая получить семена для последующих посевов, но, насколько я понимаю, нам нужно продержаться не так уж долго до приземления. В общем, я считаю это идеальным вариантом.

Командир корабля обернулся к Джорджу:

- Ваше мнение, мистер Стерлинг?

- А это может сработать. Воды у нас в достатке благодаря системам рециркуляции. С удобрением тоже проблем не будет, мы же, прошу прощения, люди. Вопрос времени созревания урожая, как я понимаю, тоже не стоит. Оно у нас есть. В общем и целом, не вижу ни одной причины откладывать строительство теплицы.

- Итак, решено. Мистер О'Нил, мистер Бомон, поступаете в распоряжение мисс Полуниной. Думаю, максимум двух дней вам хватит. Если у вас есть какие-то невыполненные задачи, требующие вашего немедленного участия, заканчивайте их и приступайте к возведению теплицы. Остальной экипаж - работаем в штатном режиме. Все свободны.

Весь следующий день экипаж работал с максимальной отдачей. Видимо сказывался стресс последних дней и люди выкладывались на полную мощность, чтобы отвлечься и выпустить пар. Встречаясь на приемах пищи и вечерами в кают-компании, все были по-будничному спокойны, однако, это стоило им всем немалых усилий. Гарольд Свенсон весь день провел центре управления, в носовой части корабля. Это было единственное помещение с большим обзорным илюминатором, где можно было расположить телескоп. Когда полет вступит в свою финальную фазу и запустится процесс приземления, это станет самым важным местом на корабле. Будут нестись круглосуточные вахты, и у Виктора Карпова все время будет с собой планшет, выводящий на экран все показания приборов. Но, пока этот отсек был не востребован, его облюбовал Свенсон со своим модифицированным телескопом. Вечером, после ужина, он подошел к Карпову и позвал его в центр управления, чтобы, как он выразился, "полюбоваться на кое-что". Виктор понимал, на что именно профессор звал его посмотреть. Колыбель уже должна быть видима в телескоп.

- Проходите, Виктор. Хотите есть? У меня тут с завтрака кое-что осталось.

- Спасибо, Гарольд, я только что с ужина. А вот вы, зря не ели с утра. Мы, конечно, экономим продукты, но не стоит изнурять себя без необходимости.

- А необходимость была, Виктор. Да, да. Я искал наш дом. Вот, поглядите. Очень занятное зрелище.

Он с невеселой улыбкой пригласил Карпова к телескопу, быстро настроил штатив под его рост и отошел в сторону.

- Ну? Что вы на это скажите?

- Гарольд, я ничего не вижу. Вы телескоп правильно настроили?

- И настроил правильно, и расположил абсолютно верно! - было видно, что ученый снова на грани истерики. - Я рассчитал траекторию вращения планеты вокруг его светила. Но, как видите, ничего нет. Вообще ничего.

Виктор оторвался от телескопа. Подошел к иллюминатору и замер, всматриваясь в пустоту космоса.

- Мда, если звезда за нами или сбоку, мы бы видели освещаемые ей объекты. Гарольд, вы не допускаете возможность того, что и звезда, и Колыбель сейчас находятся вне поля зрения этого иллюминатора?

- Ну, в принципе... это возможно. - Свенсон взял свой планшет и начал что-то записывать в блокнот, сверяясь с планшетом. - В моих расчётах есть определенная погрешность. Есть только один способ проверить. Нужно выйти в открытый космос и, что называется, посмотреть по сторонам. Но, как вы понимаете, это невозможно, так как у нас нет скафандров для выхода наружу. Наша миссия, видите ли, настолько автоматизирована, что, цитирую председателя технической комиссии, "исключены все ситуации, требующие работы членов экипажа в открытом космосе". Вот так вот. Нам, видите ли, нечего делать снаружи!

- Так, Гарольд, ситуация, понятное дело, нестандартная. Но мы не будем горячиться, согласен? Давай успокоимся и в рабочем порядке обсудим с остальными что нам делать. В любом случае, на данный момент у нас других вариантов нет. Прошу вас, не сходите с ума. Вы нужны сейчас как никогда в своей наилучшей форме.

- Простите... мне ужасно неловко за свои срывы.

Было видно, что профессору сложно, но он борется со своей истерикой. И, к счастью, рациональный разум побеждает паникующее сердце.

Придя на ужин, Карпов дал членам экипажа закончить трапезу и попросил всех задержаться.

- Друзья, обрисовываю ситуацию. Мистер Свенсон установил в центре управления телескоп, но, как бы странно это ни звучало, в него мы видим только пустоту космоса. Никакой Колыбели. Есть вероятность, что звезда нашей системы и Колыбель находятся вне зоны видимости телескопа. А именно, за нами. Как вы знаете, у нас нет на борту скафандров, предназначенных для выхода в открытый космос. А выйти, по-хорошему, надо. Чтоб, так сказать, осмотреться. Я понимаю, звучит примитивно... но будь у нас реальная система навигации...

- Командир, у меня уже есть предложение. - Джордж поднялся и, в нетипичной для него, серьёзной, профессиональной манере, приготовился излагать свою идею. Было очевидно, что он заранее продумал пути решения различных нестандартных ситуаций. Профессор, услышав это, сразу приободрился. - Виктор, завтра мы будем готовы. Говоря "мы", я имею ввиду себя и Ояма-сан.

На этих словах японский самурай вышел из своей персональной нирваны и сфокусировал свое внимание на главном инженере. Предвосхищая шквал вопросов, Джордж взял инициативу на себя.

- У нас нет необходимых скафандров. Это факт. Нам нужно выйти в открытый космос и оценить обстановку. Это тоже факт. Учитывая расстояния и предполагаемую интенсивность нашего нового светила, можно со 100% уверенностью сказать, что его будет видно невооружённым взглядом. Хотя, для оценки ситуации нужно будет воспользоваться телескопом. Учитывая все вводные, я предлагаю решение. Выход в открытый космос в одной из крио капсул, в которых мы провели большую часть полета. Они обеспечивают абсолютную герметичность и запас кислорода примерно на 7 минут. Этого более чем достаточно, чтоб оценить обстановку, так сказать, невооружённым глазом.

Джордж сделал паузу, давая членам команды время на обдумывание и дополнение или оспаривания его плана. Первым слово взял Луи:

- У нас нет специального отсека, обеспечивающего выход в космос. Но мы можем для этого использовать любое ненужное нам помещение, чья стена является внешней обшивкой корабля. Мы его полностью загерметизируем, поместим туда капсулу, а потом используем крио смесь мистера Токугавы для разрушения внешней обшивки. Я оснащу капсулу небольшими реактивными двигателями и пассажир сможет с легкостью вернуться на корабль.

Виктор Карпов поблагодарил Луи и обратился к Токугаве:

- Ояма-сан, что вы думаете по этому поводу?

Хмурый японец, которые еще несколько дней назад с возмущением отверг бы подобное предложение ввиду его авантюрности и тотального нарушения всех норм безопасности, опустил задумчиво голову. Было видно, что он взвешивает за и против, проводит какие-то предварительные расчёты. Риск был слишком велик. Капсула была герметична, это правда, и запаса кислорода должно было хватить, как и говорил Джордж, на 6-7 минут, в зависимости от того, кто будет в капсуле и как он будет действовать. Но, дыша кислородом, мы выдыхаем углекислый газ, а отводить его из капсулы некуда. То есть, с каждым выдохом в капсуле повышается содержание СО2, что, само собой, значительно сократит время нахождения внутри. Примерно через минуту человек начнет испытывать головокружение и, возможно, галлюцинации. Ну и потом неизбежная смерть от удушья. Таким образом, в распоряжении наблюдателя в капсуле одна, максимум полторы минуты. И за это время нужно вскрыть обшивку, вылететь, вернуться и дождаться помощи от членов экипажа. Когда Токугава озвучил все это, энтузиазм Джорджа поугас, но не пропал окончательно.

- В таком случае, необходимо установить лебедку и затащить капсулу внутрь через максимум две минуты. За это время ничего серьёзного с нашим наблюдателем не случится.

- А кстати, - негромко заметила Анна, - кто выйдет в космос, так сказать, осмотреться?

Члены экипажа переглянулись, и посмотрели на Виктора Карпова. Он, поняв, что от него ждут решения, оглядел свою команду. Ему очень не хотелось выбирать, кому идти на этот риск. Его выручил Гарольд Свенсон:

- О чем тут думать, пойду я. Это я обнаружил так называемую "аномалию". Ну и к тому же, выводы об увиденном тоже мне нужно будет делать. Так что, даже обсуждать тут нечего.

- Мистер Свенсон, - начал он, - вы осознаете...

- Капитан, именно потому, что я полностью осознаю все риски этой авантюры, я не позволю рисковать никому другому. И хватит об этом.

Потенциальную неловкую паузу развеял, как всегда, Джордж.

- Ну раз с основным вопросом разобрались, капитан, ждём вашего приказа к началу, как выразился дружище Гарольд, этой авантюры.

После того, как приказ был отдан и задачи распределены, все разошлись по своим каютам. В дверь капитана постучали. Открыв дверь, Виктор увидел Пата и Луи.

- Ребята, день был долгий. Что у вас? Я чертовски устал.

Поколебавшись пару секунд, Луи нерешительно начал:

- Да возможно и ничего особенного, но мы хотим поделиться с вами одним своим наблюдением.

И он рассказал Карпову о показавшейся им странной работе двигателя тёмной материи.

- Все-таки это двигатель, кэп, - подытожил он, - хоть и уникальный. Но хоть какие-то шумы или вибрации он же должен производить, разве это не странно?

- Ну что ж, согласен, на первый взгляд это как минимум странно. Давайте так, после операции по выводу Гарольда в открытый космос я созову общее собрание, и мы устроим мозговой штурм по этой теме.

Следующие два дня прошли в подготовке и тестировании всего необходимого снаряжения, симуляции всевозможных поломок и сбоев, а также тренировкам Гарольда. Оказалось, что если не шевелиться, то он мог продержаться в загерметизированной капсуле до отключки максимум 2 минуты. К середине первого дня тренировки пришлось прекратить, потому что у Гарольда от перенасыщения СО2 раскалывалась голова и начались галлюцинации. Анна Полунина запретила ему продолжать и обязала до конца дня ходить в кислородной маске. Наконец настал день выхода в открытый космос. Все стали по своим местам и Карпов без лишнего промедления дал команду начала операции.

***********

- Гарольд, профессор Свенсон, вы меня слышите?

- Анна, что с ним? Он же был там не более двух минут, как мы и планировали.

- Это шок. Сейчас я сделаю ему инъекцию стимулятора.

Гарольд открыл глаза. Голова раскалывалась и чувствовалась тяжесть в груди. Он лежал на полу, над ним склонились Анна, Виктор и Джордж. В стороне он увидел остальных членов экипажа, которые обеспокоенно сгрудились и что-то тихо обсуждали, поглядывая в его сторону.

- Гарольд, дружище, как ты себя чувствуешь?

- Ничего. - Еле слышно произнес он.

- Что? Что ты там лапочешь? - обеспокоенность Джорджа тесно соседствовала со свойственной ему нетерпеливостью.

- Ничего. Там ничего нет! Чернейшая темень! Ни справа, ни слева, ни сзади. Нигде! Мы тут одни в кромешной темноте!

- Гарольд, - капитан старался говорить ровным, уверенным голосом, - тебе нужно отдохнуть. Анна о тебе позаботится, а когда тебе станет легче, мы все обсудим.

Профессор Свенсон взглянул на капитана и ответил:

- Вы правы, мне нужно отдохнуть, - и добавил еле слышно, - тем более, что торопиться нам некуда.

К ужину Гарольд был в полном порядке, он вдоволь надышался кислородом и чувствовал себя не плохо, по крайней мере физически. Никаких дополнительных объяснений и комментариев от него не потребовалось. Все и так уже знали, что ни звезды, ни планеты, ни каких-либо вообще признаков небесных тел он не обнаружил.

Весь экипаж живо включился в обсуждение сложившейся картины.

- Случилось то, что случилось. Мы соскочили с потока частиц тёмной материи. - Джордж решил, что поднимать дух команды весёлыми ремарками будет неуместно, поэтому он ограничился сугубо профессиональным поведением. - Нас об этом предупреждали. Такая вероятность рассматривалась изначально. Нам необходимо просто дождаться, когда ДТМ перенаправит нас на нужный поток частиц и перенесёт к Колыбели.

Полунина и Родригес посмотрели на него с ободрением. Хорошие новости послужили для девушек допингом и они, расправив плечи, сразу преобразились.

Саманта Брукс глубоко вздохнула.

- ДТМ уже должен был определить ошибку и вывести на табло оповещение о повторном скачке. Мы уже должны давно быть в крио капсулах и цветные сны смотреть. - Она медленно повернулась к Карпову, - Капитан, с учётом того, что мы обнаружили отсутствие навигации, как вы думаете, может какие-то еще системы не функционируют? Может оповещение было, но мы его просто не получили?

- У меня нет четкого ответа, но ваш сценарий вполне правдоподобен. - Капитан обратился к Стерлингу, - Джордж, дружище, мы можем это проверить?

Но прежде, чем Джордж смог ответить, заговорил Ояма. Как всегда тихо, безэмоционально, убаюкивающе.

- Да какая разница. Даже если бы ДТМ прямо сейчас дал сигнал о повторном скачке, мне потребуется два дня, чтоб привести крио блок к готовности и погрузить экипаж в анабиоз. Так вот, даже если мы в эту секунду окажемся в заданных координатах....

- Нам не хватит еды... - Мария сказала именно то, о чем все и так догадались в это самое мгновение. - Даже если мы перенесемся к Колыбели, нам точно не дотянуть до посадки.

На следующий день Карпов собрал Джорджа, Патрика и Луи и с уставшим видом сказал:

- Наше нынешнее бездействие ни к чему нас не приведет. Нужно немедленно начать что-то предпринимать. Тут речь уже не только об успехе миссии, но и о наших жизнях.

Пат и Луи нахмурили самым серьезным образом брови.

- Я всю ночь думал о нашем положении. Учитывая наши ограниченные технические возможности, выбор у нас не велик. Я предлагаю начать с попытки определить наше местоположение. Предлагаю вскрыть кожух ДТМ и попробовать понять, куда нас занесло. Возможно, вы сможете подключить его систему отслеживания частиц тёмной материи к нашему блоку управления. Что скажите?

- Мистер Карпов, - сказал Луи, - мы как раз хотели поговорить с вами насчет ДТМ. Но полагаю проникновение под кожух само снимет вопросы.

- Я уверен, - продолжил Джордж, - нам не составит великого труда определить нужную нам систему и вывести данные на монитор.

При этих словах Виктор почувствовал легкое облегчение. Это уже было что-то. Какое-то движение вперед. Бездействие просто убивало.

- Дружище, - он положил руку на плечо Джорджа, - бери ребят, подключай Токугаву, приступайте.

- Я захвачу беспроводные ретрансляторы сигнала, - сказал Патрик, - в любом случае, связать модуль данных ДТМ и отсек управления можно только так, расстояние слишком велико.

По дороге из технического отсека оба инженера не скрывали своего возбуждения.

- Ты представляешь, Лу, мы заглянем в святыню, в сердце нашего корабля!

- Я очень волнуюсь, - ответил парящий рядом Луи, - с одной стороны, это невероятно круто, с другой... в свете всех недавних потрясений... пищевой отсек, загадочное отсутствие навигационных систем. И самый свежий удар, отсутствие Колыбели на горизонте. Уж не знаю, что нас ждёт за кожухом двигателя, но уверен, какие-то ответы на вопросы мы там найдем. Я смотрю, ты взял соединительные клемы. А ты уверен, что они подойдут к модулю данных?

- Не уверен, но на крайний случай, мы сможем припаять их непосредственно к проводке модуля. Ее наверняка пластиковая панель закрывает. Паяльник я захватил.

Собравшись перед огромным кубом, защищающим ДТМ, мужчины наблюдали, как Ояма Токугава готовит смесь для доступа в самую загадочную часть кораблю.

- Джордж, - сказал Луи, - что ты знаешь о нашем двигателе? Зачем нужен этот защитный куб? Мы с Патом обсуждали это, но мы мало знаем о принципе работы двигателя и поэтому в основном только делились предположениями.

- Да я, скорее всего, знаю не больше вашего. Принцип работы мне понятен в самых общих чертах. Что до внутреннего устройства и технической стороны вопроса, я думаю, что наш ДТМ состоит из двух частей. Одна включает в себя необходимую нам отслеживающую систему и все механические и цифровые модули, доступные для нашего понимания. А вторая — это чистая магия. Не удивлюсь, если там сидит гномик с волшебной палочкой и дирижирует нашими перемещениями в пространстве. Недаром же в глубинный принцип работы двигателя была посвящена только горстка наикрутейших ученых-физиков планеты.

Неожиданно в разговор включился Токугава. Конечно же, в теоретической физике он разбирался не лучше остальных, но сам факт, что он решился высказаться по вопросу, о котором у него не было чёткого представления, уже был из ряда вон выходящий и говорил о чрезвычайном эмоциональном напряжении молчаливого астронавта.

- Никаких гномиков там нет. И я хочу сразу предупредить, если кто-нибудь из вас попытается выйти за рамки нашей задачи и, чисто из любопытства, влезть своими отвертками в какие-либо элементы двигателя, я оболью вас крио жидкостью. Я был изначально против нарушения целостности корабля, однако, признаю, это было не напрасно. Но сейчас я заявляю вам со всей ответственностью - не суйте свои носы в то, что не поддаётся вашему пониманию!

Любой человек, не знающий Ояму Токугаву лично, не сделал бы из этого монолога никаких выводов. Человек в непримечательной, тихой манере высказал свое мнение. Ну и что, что ты против, это приказ командира. Однако Джордж, Пат и Луи сразу поняли, насколько серьезен в своих намерениях японец. Никому не хотелось превратиться в ледяную статую.

- Ояма-сан, - обратился к нему Джордж тоном переговорщика, говорящего с самоубийцей, держащим в руке гранату, - я вам гарантирую, мы не выйдем за рамки поставленной задачи. ДТМ является ключевым элементом нашей миссии, и никто из нас ни в коем случае не сделает ничего, что поставит ее под угрозу.

Ояма поднялся, было видно, что ему стыдно за свой эмоциональный всплеск. Он молча поклонился и вернулся к своим пробиркам. Через 10 минут он повернулся к ожидавшим его мужчинам и кивнул о готовности. Еще через 10 минут стальная поверхность защитного кожуха высотой примерно полтора метра от пола и шириной около метра была покрыта густой, вязкой субстанцией, которая, в клубах пара, промораживала металл. Когда белые морозные узоры перестали расползаться по матовой поверхности куба, Джордж взял большой молоток и что было сил шарахнул по промерзшей стене.

В кают-компании все с недоумением смотрели на четырех мужчин, вернувшихся с задания. Пат и Луи сидели тихо, не решаясь поднять взгляд на коллег. Ояма стоял в стороне неподвижно, как каменный истукан. Его волнение выдавали нахмуренные брови и еле заметные движения губ, как будто он пытался раскусить зёрнышко тмина. Джордж нервно прохаживался по комнате, хрустя пальцами. Было понятно, что он тщательно обдумывает информацию, которую ему предстоит огласить.

- Мистер Стерлинг, хватит психовать, как девственник на выпускном. - Карпов понимал, что случилось что-то из ряда вон выходящее, но бесконечно ждать, когда кто-нибудь созреет для объяснений он не мог.

- Да-да... вы правы... извините... Как бы это сказать...

- Джордж, - более спокойным тоном сказал Карпов, - вы установили связь ДТМ с нашим блоком управления? Мы все уже догадываемся, что ответ будет отрицательным, но хотелось бы получить от вас развернутый ответ. Если не получилось, то почему? Наш чудо-двигатель оказался неподвластным вашему инженерному пониманию?

Главный инженер, казалось, не услышал этого замечания. Он оглядел всех присутствующих, глубоко вздохнул и произнес:

- Под защитным кожухом ничего нет. - Он сделал паузу, чтоб его слова дошли до остальных, но было очевидно, что такого объяснения было недостаточно. И он продолжил, - мы проникли внутрь... и ничего не обнаружили. Никакого двигателя. Просто пустое помещение. Тогда мы отправились в хвост корабля ко второму кожуху. Вскрыли его. Там тоже самое. Пусто. Парни рассказали мне о своих подозрениях. О том, что наш ДТМ, видите ли, работает слишком тихо. Ну что ж, теперь понятно почему. Как может шуметь то, чего нет.

- Я что-то не пойму, - сказала Мария, - если двигателя нет, то, как мы сюда попали?

В Джордже начала подниматься волна предистеричного гнева.

- Куда это "Сюда"? Мы понятия не имеем, где мы находимся! Черт знает что! Земля изначально нам подсовывала липовые данные! Навигации нет, продуктов нет, двигателя нет!

- Друзья, не нужно нервничать, - решила понизить градус назревающей ситуации Анна Полунина, - наверняка всему есть логичное объяснение.

Ее мягкий, спокойный голос взорвал Джорджа.

- Объяснение? Логичное? Послушай меня, одуванчик, мне не нужны объяснения! Мне нужен двигатель!

Виктор Карпов скомандовал громко и резко:

- Мистер Свенсон, мисс Брукс, отведите мистера Стерлинга в его каюту и дайте успокоительное. И пусть он запьет его солидной порцией виски. Анна, не возражайте, это сейчас пойдет ему только на пользу. Всем разойтись. На сегодня с нас хватит. За завтраком жду ваших идей по поводу произошедшего. Мистер Токугава, проводите меня до каюты и подробно, пошагово расскажите о том, что произошло.

Всю ночь Гарольд Свенсон не сомкнул глаз. Его, как и весь экипаж, одолевали безрадостные мысли.

"Да уж, проблема. Неужели кто-то сегодня ночью сможет заснуть? Не думаю. Ну кроме Джорджа. Брукс дала ему дозу успокоительного, способную свалить брахиозавра. Которую он, к тому же, запил такой порцией виски, которой хватило бы на студенческий кампус. И все же, что все это может значить? Ошибка исключена. Злой умысел? Но кому выгодно провалить миссию? Все, кто мог бы на Земле от этого выиграть уже лет триста как мертвы. Может ли это быть какое-то хитроумное, многоходовое испытание, суть которого нам предстоит понять?"

Он встал, включил ночник, взял блокнот и начал сам с собой мозговой штурм. Он предпочитал блокнот и карандаш современным лэптопам, когда речь шла о генерации идей. Что-то было магическое в монотонном шуршании карандашного стержня о бумагу, что настраивало его на созидательный лад. Исписав несколько страниц, черкая и перечеркивая написанное, вырывая из блокнота, комкая исписанные листки и бросая их на пол, профессор Свенсон открыл чистую страницу. Он написал одну фразу. Всего три слова. Закрыл блокнот, печально усмехнулся и отправился в постель. Он сразу заснул, крепко и спокойно.

Утром профессор проснулся, умылся, тщательно побрился, оделся и не спеша пошел на завтрак. Войдя в кают-компанию, он застал экипаж за жаркой дискуссией. К еде никто не притронулся. Было видно, что никто из них ночью глаз не сомкнул. Профессор тихо со всеми поздоровался, хотя его как будто никто не заметил, сел за стол и начал завтракать. Первым на его необычное в данной ситуации поведение обратил внимание Виктор Карпов.

- Гарольд, с вами все в порядке?

- Да-да, спасибо Виктор, все просто замечательно. Мария, завтрак просто восхитителен, вы превзошли себя.

- Спасибо, Гарольд, - все прекратили спор и с недоуменным интересом посмотрели на спокойно завтракающего коллегу, - но это просто сублимированные пюре и говядина.

- Профессор Свенсон, если честно, мы ожидали, что вы активно включитесь в обсуждение сложившегося бардака. - Саманта Брукс оглядела только что жарко спорящих астронавтов, которые теперь тихо смотрели на завтракающего учёного. Пат, Луи и Анна даже сели за стол и осторожно приступили к завтраку. Саманта продолжила:

- Вам явно есть что сказать. Но вот ТАКАЯ ваша реакция, вы уж простите, сбивает с толку.

Свенсон доел пюре, сделал глоток чая и одарил ее своей самой очаровательной, явно снисходительной улыбкой.

- Друзья, я вас понимаю. Вы пришли сюда сегодня после бессонной ночи с рядом версий, которые вы подкрепили, как вам казалось, весомыми аргументами. Поверьте, вчера после ужина я в своей каюте мусолил те же самые версии. Итак, ошибка - исключается. Злой умысел, намеренный саботаж - тоже можно исключить. Кому он нужен был там, на Земле. Остается сверх мудрёное задание-головоломка, которую нам предстоит решить. - он оглядел экипаж. По выражению лиц астронавтов было видно, что это именно то, о чем они говорили.

- Значит это все же какое-то задание, - продолжил он. - Идем дальше. Какова цель? Если мы нащупаем цель, мы решим этот ребус. Зачем лишать нас ключевого элемента управления? Зачем прятать от нас продукты? Наверняка же они нарочно оставили продовольственный отсек пустой, а вся провизия находится в другом, потаенном отсеке нашего корабля. Ну и, конечно, зачем прятать от нас наш чудо двигатель? А нам подсовывать эти кубы-кожухи? Чему это все должно нас научить? Какой урок мы должны извлечь из этой "имитации Звезды Смерти"? У кого-нибудь есть ответ?

Все молча смотрели на него и друг на друга. Профессор попал в точку, именно эти мысли роились и переплетались в умах астронавтов. И именно к этим выводам они все, так или иначе, пришли. Кто и какую выгоду может от всего этого извлечь?

- Мистер Свенсон, - сказал Волков, - какие ваши предположения?

- У меня нет никаких предположений, у меня есть чёткое и единственно верное понимание ситуации.

На этих словах он вернулся к своему пюре с говядиной.

- Ну это супер, что тебе все предельно ясно, - Джорджа раздражало столь явно проявляемое спокойствие. Он даже считал его излишне театральным, - а с нами ты не поделишься частичкой своей мудрости?

Профессор достал из кармана свернутый листок из блокнота и положил его на стол перед командиром корабля. Виктор развернул страничку, прочитал и передал Джорджу. Тот взглянул на единственную фразу передал ее дальше.

- Что это значит? - спросил Луи, - "ОНИ ИЗБАВИЛИСЬ ОТ НАС".

Гарольд закончил завтрак, допил чай и ответил:

- Если убедить толпу людей, что на дне обрыва их ждёт избавление от всех невзгод, они с радостью бросятся вниз. Мария, еще раз спасибо за завтрак.

Он развернулся, чтоб выйти, но Карпов остановил его.

- Гарольд, возможно напряжение последних дней отрицательно сказалось на нашем когнитивном аппарате, но не мог бы ты дать более развернутый ответ.

- Не обижайтесь, коллеги, на меня это снизошло, как откровение. Давайте сначала разберем хронологию нашего проекта. Первое, было объявлено о прорыве в исследовании тёмной материи и вскоре конструируется так называемый ДТМ, "спаситель человечества". Второе, разработан план колонизации трех предположительно пригодных для жизни человека планет. Готовится три ковчега. Третье, на наши новые колонии отправляют беспилотные шаттлы. Их старты показывают по всем каналам всех стран мира. В результате всеобщее ликование, все человечество слилось в едином восторженном возгласе надежды, "Мы спасены!" И наконец, четвёртое, почти половина населения планеты, около восьми миллиардов человек, выразили желание стать колонистами. Но взяли не всех. В первую волну попали четыре с половиной миллиарда.

- Первую волну? - спросил Луи, - это еще что? Никогда о такой не слышал.

- Я понимаю, мой друг, потерпи, я все объясню. Итак, группа из 200 лучших физиков-теоретиков планеты заявляют о революционном открытии. После этого их нанимает межправительственный научный центр для разработки двигателя.

Все их контакты ограничены, их редко показывают и только в присутствии сотрудников спецслужб, безопасность, сами понимаете. На всех пресс-конференциях от имени научной группы выступает глава проекта, профессор Уинслоу. Остальные ученые слишком заняты своей работой, чтоб тратить время на всякие глупости.

Профессор Свенсон увлекся и начал наполнять свой рассказ эмоциями.

- Затем бабах! Сенсационная новость - нам удалось! Величайшее изобретение человечества со времен колеса, способное вывести нас за пределы галактики, готово! И вот у нас уже есть план, выбраны три планеты для заселения людьми. В течение года строят грузовые корабли. Пиииу! Шаттлы ушли! Что нам показали с экранов? Какие-то тёмные громадины, на фоне звёздного неба. И все! Никто толком их не видел!

Цитирую: "Все работы на орбите выполнены удаленно управляемыми манипуляторами. Это позволило, во-первых, избежать любые неожиданности, обусловленные человеческим фактором. Во-вторых, существенно снизить затраты и сократить сроки". Вы же все помните эти заявления! Затем пришло время ковчегов. Людей загрузили, заморозили, опечатали. И все счастливы! Доходит до вас что-нибудь или нет!

- Доходит, мистер Свенсон, - тихо сказала Анна Полунина.

- Вы хотите сказать, что не было никаких открытий, никаких двигателей тёмной материи, никаких грузовых шаттлов... и нет никакой Колыбели... мы просто космический мусор.

- Лучше и не скажешь, мисс Полунина.

- Но позвольте, - ровным, решительным тоном обратилась к Свенсону Саманта Брукс, - как можно было скрыть такое от мировой общественности? Как можно было провернуть такой чудовищный заговор? Сколько же человек должно в нем участвовать?

- Я полагаю, не так уж и много.

Свенсон придвинул к себе чью-то кружку уже остывшего чая.

- Во все детали этого спасительного для человечества плана могли быть посвящены главы ведущих держав и некоторые члены их кабинета, несомненно, изолированные учёные. Ну может еще кто-то, хотя не уверен, что они стали бы рисковать. Остальные знали только то, что им было положено знать.

- Но они же учёные! - Возмутился Патрик, - как они могли пойти на такое!

На этот философский вопрос профессиональной этики ответил Ояма.

- У всего и у всех есть цена.

- Именно, - подхватил Свенсон, - а кого не смогли купить или запугать, возможно изолировали в каких-нибудь секретных базах. Или вообще... избавились. А теперь, Луи, к твоему вопросу о первой волне. Вы понимаете, что у них появился способ периодически, когда население будет приближаться к критической массе, совершенно спокойно очищать планету от лишних ртов. И люди будут сами счастливы идти на это самоубийство.

- Боже, какой ужас, - Мария сжала крестик на шее, - нами просто выстрелили в пустоту, как из рогатки.

Она начала беззвучно молиться, едва шевеля губами.

- Они были правы.

Все тут же обернулись и посмотрели на Токугаву.

- Решение, достойное истинного самурая. Отруби руку, поражённую гангреной, чтоб спасти все тело. Немногие способны на такое.

Его поддержал Патрик.

- Я согласен. Все это более чем логично. Решение тяжёлое, но возможно единственно верное. Я сам подписался на эту работу ради сына. Чтоб ему досталось больше земного воздуха. Если б не наш проект, разразилась бы глобальная война за ресурсы. И не известно, выжило бы вообще человечество после такого. А сейчас они процветают и ликуют.

- Что вы вообще несёте! - Мария Родригес держала в руках кружку. Костяшки пальцев побелели от напряжения, по щекам текли слезы.

- Вы серьезно считаете, что кто-то в здравом уме мог одним взмахом руки погубить четыре с половиной миллиарда человек? У которых были семьи? Боже, да у нас на корабле более ста миллионов детей! И чтоб это решение поддержали мировые лидеры и ведущие мировые ученые?! Этого не может быть!

- Ну почему же? Так было всегда.

Джордж подошел, взял из ее рук кружку и протянул салфетку вытереть слезы.

- Цари, короли, епископы, президенты на протяжении истории отправляли людей на смерть, руководствуясь интересами большинства или в личных интересах. Как раз в этом ничего удивительного нет. Но вот масштаб и то, как мастерски проведен этот глобальный фокус. Вот это завораживает. Гарольд, я полностью согласен с тобой. Это единственный логичный ответ на произошедшее.

- И все-таки я не понимаю, - сказал Луи, - как им удался этот трюк с тёмной материей? Допустим они действительно изолировали ведущих мировых физиков, но ведь в мире сотни учёных, которые могли бы усомниться в столь вовремя произошедшем открытии. Материалы, опубликованные в открытом доступе, были адаптированы для широких масс. Все по-настоящему серьезные научные публикации были посвящены теоретической физике и ни слова о практическом применении. Неужели это не насторожило никого?

- Научное сообщество, - высокопарно начал профессор, - это люди определенного склада. Могу предположить, что определенный прорыв в изучении тёмной материи действительно был совершён. Это, конечно, не моя область интересов, но я осознаю, что ввести в заблуждение всю мировую научную элиту гораздо проще, базируясь на каких-то реальных подтвержденных, пусть и теоретических, данных, чем на пустом месте. Но главное — это личности, которые включились в проект. Вы понимаете, туда вошли люди с диаметрально противоположными научными взглядами, действительно непримиримые оппоненты. И когда таких людей объединяет общая идея и они единодушно декларируют определённые данные, любые сомнения исчезают.

Виктор Карпов покачал головой. В его взгляде присутствовала некая отрешенность. Он понимал высказанные аргументы, но не хотел их принимать:

- Но ведь это же аморально... антигуманно...

- Наоборот, мой друг, - Свенсон налил горячего чаю и протянул кружку капитану.

- Это единственная гуманная опция. И, я уверен, если не подкуп и запугивание, то именно этот рациональный гуманизм мог склонить моих коллег-учёных к участию в проекте. Люди не погибнут в войнах или в ужасных муках голода и болезней. Они просто будут нестись сквозь бескрайний космос целую вечность. Ни живые и не мёртвые. Истинное торжество неопределённости Гейзенберга.

Джордж, ерзавший на стуле от переполняющего его волнения, вскочил:

- Это все, конечно, замечательно. Я рад, что вы по достоинству оценили гуманизм наших коварных земных собратьев, гореть им всем в аду. Однако, самый главный вопрос на сегодня: что делать нам?!

И без того кипучая жажда деятельности вспенилась в нем и била через край.

- Я не хочу сидеть на месте и умирать от голода. Надо что-то предпринимать!

- И у тебя есть план? - с лёгким ехидством спросила Саманта.

- Представьте себе, есть. Мы не можем управлять нашим кораблем. Но это не значит, что он должен оставаться неуправляемым. Мы можем перераспределить нагрузку на двигатели и изменить курс. Я сделаю расчеты, и мы с ребятами откалибруем двигатели и приручим нашего мустанга.

- Хороший план, дружище, действительно хороший. - Виктор тяжело поставил кружку на стол. Было ясно, что сложившаяся ситуация всех выбила из колеи, но он чувствовал дополнительный груз в виде ответственности за всех членов экипажа и колонистов. У него голова раскалывалась от бесконечного потока задач и попыток их решить. Этот немой непрерывный диалог с самим собой сводил его с ума.

- В твоем плане всего лишь две маленькие загвоздки. Мы не знаем где мы находимся и не имеем ни малейшего понятия, куда нам лететь.

- Черт возьми! Ну не можем же мы вот так просто сидеть, сложа руки! Надо что-то делать!

- Я знаю, что делать.

Ничто так не отрезвляет паникёра и не вселяет надежду в отчаявшегося, как тихий, спокойный голос в момент максимального кризиса. Восемь пар глаз впились в Ояму Токугаву. Он стоял у двери, заложив руки за спину.

- Не нужно ничего сочинять. Решение нашей проблемы поистине элементарное и элегантное. Со своей стороны я могу гарантировать техническую безупречность этого решения.

- Я не собираюсь торжественно вспарывать себе живот ритуальным ножиком! - Воскликнул Джордж.

- Дружище, заткнись, пожалуйста, - спокойным, стальным голосом отрезал Карпов.

- Ояма-сан, мы вас внимательно слушаем.

************

Следующие два дня Луи, Патрик и Джордж работали под руководством Токугавы. Работы было не очень много, но она была очень ответственная, поэтому все перепроверялось по нескольку раз. Наконец, по окончании последней проверки, экипаж собрался на завтраке. Стол буквально ломился от блюд. Было решено отпраздновать этот судьбоносный для всех день королевским пиром. Все истерики и нервотрепки отошли на второй план, уступив место, во многом наигранному, оптимизму. Астронавты за столом шутили и набивали животы, однако внимательный наблюдатель обратил бы внимание, что чревоугодничали они, чтоб отвлечься от тягостных мыслей.

- Ну что, - обратился к товарищам Виктор, - пора. Пойдем, друзья.

Ояма оглядел своих товарищей. Как и триста лет назад он стоял, склонившись над панелью управления крио блока. Весь экипаж, как и тогда, был успешно погружен в сон. Но те чувства, с которыми они закрывали глаза три века назад, сильно отличались от нынешних эмоций. Если тогда они ложились в капсулы под шутки Джорджа, полные светлых надежд, то сейчас преобладало тягостное чувство обреченности и безысходность. И где-то на самых задворках сознания блеклым огоньком чадила надежда. Надежда, что когда-нибудь, через сто, тысячу или десять тысяч лет их обнаружат и вернут к жизни. Кто это сделает, потомки землян или представители иной цивилизации, не имело для экипажа никакого значения. Они решились на этот шаг, так как он был единственной альтернативой, дающей хоть малейший шанс на выживание.

Ояма застегнул специальный обтягивающий костюм, наподобие тех, что используют аквалангисты. Он оглядел отсек, восемь запечатанных капсул и одну открытую. Она ждала его. Он лег в капсулу, подключил датчики костюма к системе жизнеобеспечения капсулы и дистанционно активировал режим заморозки в своей капсуле. Ну вот и все.

В тёмной кают-компании царила мёртвая безмятежность. На столе лежали несколько пластиковых прозрачных листов, исписанных черным маркером. Это была летопись событий, изложенная профессором Свенсоном. Он сам не понимал, зачем он это пишет. Скорее для того, чтоб упорядочить собственные мысли. Кому во вселенной есть дело до горстки разумных существ, выброшенных своими соплеменниками в открытый космос на милость судьбы?

Корабль нёсся по просторам бескрайнего вакуума. Когда двигатели остановятся, его будет нести вперед инерция. Возможно, его захватит гравитационное поле какой-нибудь звезды, и он превратится в искусственный спутник. Возможно, он столкнется с небесным телом и разлетится вдребезги. Его пассажиров вполне устроил бы любой расклад.