Читать онлайн
"Трагедия на Ривьере"

В Юном городке наступило лето. Лешка окончил восьмилетку и по настоянию мамы осенью должен поступить в какое-нибудь училище и получить профессию. Денег постоянно не хватало, мама работала, но этого было недостаточно, чтобы содержать семью. Отец стеснялся просить о помощи, но Анна посылала ему деньги на карточку для покупки продуктов в лагерной лавке. Да и посылки приходилось собирать не из дешевых продуктов, не пошлешь же шмат сала да чеснок. Леша понимал, что денег взять неоткуда и решил на лето найти себе работу, чтобы хоть как-то помочь матери. И вот здесь подвернулся Сережка Резак с предложением.

– Хочешь деньжонок срубить?

– Воровать не пойду, – ответил Лешка.

– Не лезь вперед со своими мыслями, разве я тебя красть зову. Меня кореш Гурам в гости к себе зовет, в Дагомысе знаменитые картежники Союза собираются, есть возможность в настоящую игру с ними перекинуться, а по дороге в Адлер, кого-нибудь из пассажиров «посадить в мешок» (выиграть в какую - нибудь игру).

– Ты же знаешь, я только в «очко» и «триньку» рублюсь, а среди таких катал фраерские игры не канают, да и не хочу я для них быть «булкой с маслом».

– Ты смотри, по фене научился базарить, молодец, на лету схватываешь. Если что во время игры будешь при мне сигнальщиком, сбегаешь новый стос (колода игральных карт) купишь, да мало ли, что понадобится, заодно и деньжонок поднимешь, мамке поможешь.

– А отпустит, ведь к морю дорога дальняя?

– Пойдем, переговорим с ней, заодно об отце поинтересуюсь.

Сначала Аня и слушать не хотела, чтобы отпустить сына с Резаковым.

– Мне что, одного сидельца в семье мало, так ты еще и малого в тюрьму тащишь. Сергей, даже не думай.

– Аня, отвечаю за слова, Лешку под статью не подведу,– успокаивал ее Резак.

– Тогда зачем с собой его берешь?

– В море за рыбой, знаешь какие там уловы, не то, что с удочкой на Москве-реке сидеть. За пару месяцев заработаем, да и тебе подспорье будет.

– Ты меня-то не обманывай, рыбу какую-то придумал.

– Аня, я когда-нибудь тебя подводил? Сказал же, с Лешкой будет все в порядке.

– Нет! Не пущу!

– Мам, я все равно поеду, – заявил сын.

– Вырос, большой стал, а ума не нажил. Поступай, как знаешь, – Анна обиделась и ушла в другую комнату, но когда Резак ушел, подошла к сыну.

– Алеша, сыночек, не рви мне сердце, ты ведь знаешь, как нам трудно без отца, если с тобой что-то случится, я не переживу.

– Мам, да все будет хорошо, что ты расстраиваешься.

– Молод ты еще и не понимаешь, как я боюсь за тебя и переживаю. Скажи, зачем Резак тебя зовет с собой?

– У него там свои дела, не знаю какие, – Лешка утаил от мамы правду, – но не красть кошельки – это точно.

– Своевольный ты стал, что с тобой делать, ведь не отпущу, разве послушаешь.

Лешка, услышав в голосе матери смягчающие нотки, заулыбался.

– Так я еду, мам?

– Ладно, езжай, я еще с Сергеем поговорю, чтобы за тобой приглядывал.

Через два дня Резак и Лешка отправились на поезде с Казанского вокзала к Черному морю, где недалеко от Дагомыса должна состояться серьезная встреча картежников Союза. Резак, предполагая, что в пути придется перекинуться в картишки, да не единожды, полностью откупил купе. Пока Лешка сидел у окна и стерег вещи, Резак направился по вагонам и, вглядываясь в лица пассажиров, внимательно наблюдал за их реакцией. Он демонстративно резал колоду карт пополам и с шелестом тасовал, как бы привлекая внимание потенциальных партнеров. Когда Резак открыл дверь в тамбур очередного вагона, его окликнул женский голос.

– Уважаемый, если я не ошиблась, вы ищете партнера для игры?

Перед Сергеем стояла белокурая дама, среднего возраста. В голубом платье и на шее повязана газовая косынка. Ее чувственный, накрашенный помадой рот, растянулся в очаровательной улыбке

– Угадала в цвет. Я так себе думаю, играть будем в моем купе, в плацкарте неудобняк, будут постоянно мешать.

– Хорошо, согласна, но со мной парень придет, будет за игрой приглядывать.

– Как скажешь, мадам, – усмехнулся Резак, – как тебя звать?

– Светлана, а вас?

– Можешь на «ты». Сергеем меня зовут.

– Во сколько и где?

– Ближе к ночи, седьмой вагон, двери приоткрою, не пропустишь.

– Гарантируешь честную игру?

– А сама-то, можешь без шулерства?

– Почему бы нет.

– Лады. Каким стосом играть будем?

– Естественно фабричным, самопальный не годится.

– Заметано. Я приглашаю, значит с меня стол.

– Надеюсь, с интересом проведем время, – Светлана улыбнулась.

– Все будет по-человечески, – заверил Резак и, дернув верхней губой, засветил золотую фиксу, – вашу ручку фрау-мадам.

Светлана протянула холеную руку, и при легком пожатии Резак почувствовал гладкие пальцы будущей партнерши. Про себя отметил: «На подушечках кожа тонкая, видать пальцы шлифовала, а такие особо чувствуют коцки (отметина на карте, шулерский подход) на картах. Прожженная стерва, но и мы не лыком шиты».

Резак улыбнулся и скрылся в тамбуре.

За окнами опустилась мгла, в купе включили свет. При свете фонаря Резак и Лешка разглядели гостей. С женщиной пришел сопровождающий, худощавый парень лет тридцати пяти, он почему-то каждые пять минут поплевывал на кончики пальцев, видимо постоянно сохла кожа. Парень сел рядом с женщиной, как раз напротив Лешки. Светлана, кивнув на пацана, спросила:

– С тобой молодняк?

– Брательник мой, пусть наблюдает.

Каждый из игроков достал свою колоду. Распечатали фабричные упаковки и стали рассматривать. У Резака глаз наметанный, как под рентгеном видит обратную сторону на картах. Вот он заметил на одной рубашке (обратная сторона карты) красную линию, немного толще других.

Сергей сбил карты в кучу и пододвинул к партнерше.

– Стос крапленый. Будем моим играть.

Светлана удивленно приподняла брови.

– Этого не может быть, колоду я купила в Москве.

– Мадам, я этой гребенкой уже лет двадцать, как не чешусь, или играем моим стосом или адью…

– Тогда встречная просьба к тебе: острый ноготь на мизинце обстриги, чтобы на картах коцки не оставлять.

– Заметано, стиры портить не буду, но ноготь оставлю. Мое слово верное.

Светлана, осмотрев чуть ли не каждую карту из колоды партнера, согласилась и игра началась. Не вооруженным глазом она не заметила скрытые детали в колоде, так как Резак заказывал стос у отменного карточного мастера. Карты от шестерок до десяток были смазаны легким составом мыла, потому лучше скользили, а старше валета были покрыты канифолью и потому притормаживались во время раздачи. Но, не смотря на имеющиеся секреты, соперница попалась серьезная, память у нее была отменная. Резак постоянно ощущал отсутствие удачи. Ночь вступила в свои права, игра была в полном разгаре. Везение никак не шло, Резак нервничал, но недовольство умело скрывал. Светлана ухмылялась и прищуривала правый глаз, дымя папиросой. Лешка задремал, для него долгая игра проходила монотонно, и потому он предпочел сон. Зато парень напротив во все глаза наблюдал за игрой, и за руками Резака, чтобы у него вдруг не оказалась лишней карты.

Ближе к утру, Лешка заварил у проводника крепкий чай и снова задремал, а Резак, осушив стакан, взял реванш за все проигранные партии. Отыгравшись, он все-таки «посадил в мешок» дамочку. Обескураженная проигрышем, она сдержанно кивнула и, махнув своему парню рукой, направилась к двери.

– Перекусите чего-нибудь, что я зря стол накрывал, – ухмыляясь, предложил Резак.

– Свой стол дожидается, – сдержанно ответила женщина.

– Светлана, у фортуны всегда бывают свои баловни, видимо ты ее часто очаровывала, но сегодня она решила над тобой покуражиться, – произнес на прощание Резак.

– Наверно ты прав, сегодня не мой день, – выдавив улыбку, женщина вышла из купе.

– Эй, Маэстро! Нас обокрали, – Резак потряс спящего Алешку за плечо. Он мгновенно пробудился, и ошалело оглядел купе.

– А где эти?

– Ручкой помахали.

– Как сыграл?

– Держи, твоя доля.

Лешка развернул веером купюры и удивленно спросил:

– А что так много?

– Бери, бери, напарник. Я трошки вздремну, а позже пойду еще партнеров надыбаю (найду), ты пока слетай в вагон-ресторан, возьми еще чего-нибудь пожевать и не забудь бутылочку вина, обмоем удачную игру.

Последующий путь на юг прошел в постоянной игре. Попались два горячих кавказца, распрощавшиеся с содержимым своих кошельков. Затем в купе пришел солидный дядечка в светлом костюме и при шляпе, направляющийся на курорт. Он тоже лишился основной части своих денег. Резак был на седьмом небе от счастья, дорога казалась не скучной, настроение постоянно приподнято, поезд не заметно приближался к Адлеру.

Резак задремал, а когда открыл глаза, Лешки в купе не оказалось. Сергей прошел по проходу до двери и увидел в тамбуре пацана, он стоял и, куря папироску, смотрел в окно. Резак закурил и, взглянув на смущенного паренька, спросил:

– Ты что, как не родной?

– Серега, ты же сам не любишь, когда мухлюют в карты, я же видел, как ты последнего мужика облапошил.

– Э-э, пацан, я чего-то не пойму, ты кого жалеешь? Лоха, который сидит и тоже мечтает, как бы меня в картишки обыграть. Мы же с тобой не на бану (вокзал) пассажира щиплем (воровать кошельки) или на гоп-стоп (ограбление) фраеров ставим, а умственную работу делаем… – Резак закашлялся от дыма папиросы, – знаешь, в жизни все обусловлено, если возникает какой-то нерешаемый вопрос – бей! Доказывай, что ты прав. Не жалей никого, упадешь, руку мало кто подаст – съедят и не подавятся.

Лешка, молча, слушал и не возражал. Неполные шестнадцать лет в жизни, конечно, это еще не показатель, но в его мальчишеских глазах было больше правды, чем в хитром и прищуренном взгляде Резака. Теперь он начинал понимать, что существуют разные правила в катранах (притон для азартных игр) есть мастерство картежника-профессионала, и есть шулеры, которые ищут лохов, то есть людей, в чем-то им уступающих.

Лешка еще раз взглянул в окно и представил себе бескрайнее море, чаек, мечущихся над волнами. Людей, красиво разодетых, которые собираются в вечерних ресторанах и их жизнь на юге, так не похожую на его существование с мамой в Юном городке.

– Лешка, пойдем в купе, – Резак отвлек его от мыслей, – вон проводник чай разносит, и еще надо подготовиться к большой игре.

Алешка вспомнил мать и подумал: «Теперь денег хватит, куплю мамке красивое платье, она уже давно ничего себе не покупала». Паренек взглянул на Резака и, не стесняясь, спросил:

– Серега, а ты правда мою мамку любишь?

– Когда-то любил, а теперь уважаю. Понимаешь Леха, меня так воспитали, я бы мог уболтать Анну, когда твой отец на фронте был, но твоя покойная бабушка предупредила меня, что Аня ждет Колю, а мы с твоим отцом друзьями были. Друга предавать нельзя, запомни это на всю жизнь. Мне шмар в жизни хватает, но любить по-настоящему нужно одну, которая потянется ко мне всей душой и сердцем. Мать твоя Колю любит, и я не хочу вставать между ними. Усек?

– Ага, усек. Серега, почему у тебя наколок нет? – Лешка перескочил на другую тему, – а у твоего кореша Моти все руки синие.

– Мне в свое время умный человечек совет дал: «Пацан, прежде, чем сделать наколку, поинтересуйся, что она обозначает, а то попадешь в камеру к правильной братве и окажешься в непонятках. Это хорошо, если наколку срежут вместе с кожей, а может и так статься – твою наколку примут, как предложение…»

– Какое предложение? – спросил заинтересованно Лешка.

– Партак (татуировка), Лешка – это наглядная паспортина, по ней братва определяет сущность сидельца, кто он, какие масти имеет? Если он сука или пацан, то есть определенные наколки. Так что все у тебя впереди и, прежде чем оставить на теле вечный рисунок, подумай, что ты понесешь его через всю жизнь. Я тоже, еще пацаном хотел наколоть себе на пальцах перстни, долго раздумывал, а потом расхотел.

– Серега, а почему менты моего батьку так часто в зону садят?

– Если бы твой отец был обыкновенный вор, он не был для власти так опасен. У нас полсоюза пересидело в лагерях, да убеждения у всех разные. Как мне объяснял твой отец: есть мерка, шаблон, под который власть хочет подогнать весь наш народ и в целом ей это удается, но встречаются такие, которым сначала нужно головы укоротить, а заодно и ноги, чтобы они подходили под общий строй, а отец твой стальной, укорачиванию не поддается. Понял, о чем я говорю?

– Не совсем.

– Пока не хлебнешь досыта из этого корыта, не поймешь. Жизнь Леха, штука сложная, какой тонус мы ей зададим, такая и будет до самой гробовой доски.

Под конец пути Резак достал несколько упаковок карт, еще раз осмотрел, и каждую в отдельности перетасовал, ведь заточенные колоды были разные, ко всем нужно было приноровиться.

На перроне вокзала в Адлере приезжих из Москвы встречал старый кореш Резака – вор Гурам, они когда-то вместе отбывали срок в одном лагере. Сразу же поехали в Дагомыс, находящийся в десяти километрах от Сочи. Поздоровались, как братья, Резак представил Лешку своим крестником.

– Дядя Гурам, а почему Дагомысом назвали? – спросил Лешка.

– В народе молва идет, что по всему побережью летом нет места прохладнее, потому что селение наше находится между гор в тени.

– Где будем катать? – спросил Резак.

– В одном из корпусов Кавказской Ривьеры, место там спокойное, зарядили деньгами местных мусоров, чтобы не напрягали нас во время игры, но на всякий случай на атасе пацанов поставим.

– Много соберется?

– Почитай со всего Союза: кто с Ямала, кто с Сибири, а ты, и еще несколько человек из Москвы.

– Гурам, как здесь с девочками? – спросил Резак и при этом подмигнул Лешке.

– Что ты хочешь, Серега, это же курортная зона, здесь этого добра как грязи, главное – чуточку твоего мужского внимания и вовремя засветить пресс (пачка денег), все красавицы побережья твои будут, – ответил, шутя старый вор.

Ближе к вечеру, на квартире Гурамовского кореша, собрались приезжие каталы, чтобы немного поразмяться перед основной игрой, а затем посидеть в ресторане Ривьеры.

Резак пока не садился за стол, наблюдал со стороны за чужой игрой и, зная множество хитростей, сразу определял, кто из игроков обладает шулерским талантом. Заточенная колода карт, всегда на руку шулеру, по шероховатости карты скользят или задерживаются при тасовке. Резак всегда ощупывал колоду, чтобы между слоями бумаги не были вклеены песчинки или мелкие осколки стекла.

Гурам предупредил, что кое-кто из местных катал, тоже присоседится перекинуться в карты и перед большой игрой обязательно будет оговорка во что играть. В «шпанские» игры, то есть: терс, рамс, буру. «Фраерские»: в очко, секу, петуха – не приветствуются.

Старый вор взглянул на Лешкину одежду, поцокал языком и с сарказмом высказался:

– Да брат, в такой одежонке, тебя не то, что в ресторан, к двери близко не подпустят. Вы тут братва пока развлекайтесь, – обратился вор к картежникам, – а мы с пацаном до магазина пройдемся, шкары модные, да рубаху парню возьмем, глядишь, в кабаке какую-нибудь девочку себе подцепит.

Лешка смутился. Ему действительно хотелось выглядеть поприличней, а вот о втором предложении дяди Гурама он совсем не задумывался.

Вечером заказали несколько столиков, и расселись недалеко от эстрады. Лешку было не узнать в новых брюках, из-под которых выглядывали остроносые штиблеты, тело облегала серая рубашка с длинными рукавами и с отложным воротником.

– Ну, теперь ты у нас видный жиган, – улыбнулся Резак и вдруг его взгляд устремился куда-то в угол ресторана. Лешка тоже посмотрел и заметил за столиком трех парней и белокурую девушку, на вид ей было около двадцати лет.

Небольшой самодеятельный оркестр исполнял легкую джазовую музыку. Резак поднялся и, подойдя к солисту, сунул ему в руку «пятерку» и что-то сказал на ухо. Парень махнул музыкантам рукой и музыка стихла. Он объявил танго. Резак подошел к столику, за которым сидела симпатичная девушка, одетая в легкий белый сарафан. Волосы коротко пострижены и аккуратно причесаны. Глаза большие, светло серые, красивые, излучающие добрый взгляд.

– Разрешите вас пригласить, – Сергей галантно протянул руку. Девушка взглянула на сидевшего напротив парня, как бы спрашивая разрешения. Прищурившись, он оглядел Резака, потом бросил взгляд в сторону стола, откуда он пришел и, увидев Гурама, сдержанно кивнул. Девушка поднялась и, подав руку Сергею, направилась с ним к эстраде.

Резак нежно обнял красавицу за талию и по ходу медленного танго, постоянно ощущал гибкость ее стана. Она положила свои ладони на плечи Сергея. Он смотрел на нее, не отрывая глаз. Девушка взглянула ему в глаза и робко отвела свой взор в сторону. В тот момент Сергей почувствовал, как к лицу прилила кровь и сердце учащенно забилось. Осторожно, соблюдая приличие, он легонько притягивал к себе девушку.

– Как тебя зовут? – спросил Резак, улыбнувшись мило.

– Эля, – робко ответила девушка, глянув в глаза взрослому парню.

– Мне очень приятно, а я на Сергея откликаюсь.

Он почти коснулся губами ее уха, чтобы сквозь музыку она услышала его голос. Девушка чуть отстранилась и слегка кивнула.

– Я не спутал ваши планы? – спросил Резак и кивнул в сторону столика, где сидел парень, наблюдая с презрительным прищуром за танцующей парой.

– Собственно, никаких планов нет. Скажите, а вы приезжий, я имею в виду отдыхающий?

– Вы угадали, я в гости к другу приехал.

– А тот молоденький парнишка, он с вами?

– Эля, давай перейдем на «ты», не люблю, когда ко мне обращаются как к дяде, так будет проще.

– Разве мы с вами не знакомы.

– А разве нет? Ведь, тебя Элей зовут, – Резак улыбнулся.

– Хорошо, давай. И все-таки, что делает паренек в вашей взрослой компании?

– Это мой крестник, мы вместе из Москвы приехали.

– Надо же, из самой столицы, вот здорово!

– Ты ни разу не была в Москве?

– Не приходилось.

– Так в чем же дело? Было бы желание, и я его исполню.

– Вы добрый старик Хоттабыч… Ой, оговорилась, – Эля улыбнулась и украдкой посмотрела на Виктора, пригласившего ее в ресторан. Резак перехватил ее взгляд и спросил:

– У тебя что-то серьезное с этим парнем?

Девушка промолчала. Она была не уверена, что может ответить на такой вопрос знакомому человеку. И другой момент, Эля пока не могла объяснить Сергею, что не считает Виктора своим парнем, просто он дерзко, нагло и, пожалуй, напористо принудил ее пойти с ним в ресторан. С недавних пор она попала на глаза этому парню, поговаривали, он имеет авторитет среди местных хулиганов. Хорошенькая, красивая девушка с ладной фигуркой сразу же приглянулась Виктору. Он часто провожал ее с техникума до дома, а также приглашал прогуляться по вечернему городу. Эля не то что бы боялась его, она робела и в силу своей стеснительности не могла отказать ему в просьбах. Вскоре она поняла, что попала в некую зависимость. Она уже не могла свободно общаться с парнями сверстниками, так как дружки Виктора Шпонки нашептывали ему, что видели с кем-то Элю. Давление со стороны Виктора постоянно росло, как будто он заимел на нее права. Девушка стала бояться и старалась не воспротивиться. Однажды Эля увидела, как Виктор с дружками избили парня, который имел неосторожность заговорить с ней и вежливо предложил свое место в автобусе. Они с силой высадили его из автобуса и на глазах у девушки, побили. Это уже было слишком! Но Эля ничего не могла поделать, либо за нее никто не мог заступиться, авторитет Виктора Шпонки среди местных был большой. Эля имела свой круг знакомых, девушек, парней и, попав в зависимость к Виктору, стала замечать в последнее время, что подруги и друзья избегают с ней общения.

Танцуя с Сергеем, она осознавала, что этот довольно взрослый парень ей симпатичен и в принципе девушка была не против, если они прогуляются вдоль террасы и спустятся к морю. Но взглянув в очередной раз на Виктора, внимательно наблюдавшего за ней, отказалась от подобной мысли и продолжала, молча танцевать.

Музыка закончилась и все танцующие потянулись к своим столикам. Сергей проводил Элю и, вызывающе взглянув на парня, сдержанно кивнул. Виктор скривил губы и на приветствие не ответил, тем самым давая понять Резаку, что он не доволен его вниманием к девушке.

– Ну, как «невеста», понравилась? – спросил Гурам, когда Резак сел за стол.

– Обворожительная Лялечка, а главное, ее голос всю душу выворачивает, а глаза…

– Резак, ты что в натуре, втюрился? – спросил «Серый», один из приятелей Гурама.

– Поддувало захлопни, а то кишки простудишь, – огрызнулся Резак.

– Серега, выкинь ее из головы, за ней «Шпонка» приударил, могут быть осложнения.

– Это тот? – спросил Резак и кивнул в сторону столика, где сидела Эля.

– Он, он, – подтвердил Гурам.

– А если я ее уболтаю, и она пойдет со мной, и этот Шпонка мне до лампочки…

– Серега, ты не в своем городке, чтобы всех подряд цеплять, за эту девочку можешь по-полной огрестись, – снова дал совет приятель Гурама.

– Серый правильно говорит, Шпонка своего не упустит, не принимай девчонку всерьез, Резак, – уговаривал Гурам.

– Ладно, братва, разберемся, – весело произнес Сергей и, потягивая пиво из кружки, поглядывал на Элеонору.

Вышли покурить на террасу. Лешка облокотился на железные перила и смотрел на лунную дорожку, уходящую далеко в море. Подул легкий ветерок, в воздухе посвежело. Резак сел на плетеный стул и, закинув ноги на парапет, курил папироску и о чем-то думал.

– Серега, мы в Хосту поедем? – спросил Лешка.

– Отыграемся завтра, тогда видно будет, а что там хотел?

– Дядя Гурам сказал, что у него там знакомая в магазине работает, хочу мамке платье купить.

– Молодец Леха, правильно кумекаешь, матери нужно подарок сделать, а я как-то сразу не подумал. Как тебе девочка?

– Ничего.

– Чудак ты Лешка, ничего, это – пустое место.

– Нормальная.

– Да, пацан, что б ты понимал в колбасных обрезках, – Резак тяжело вздохнул и, подмигнув пареньку, задорно произнес, – ладно, какие твои годы, еще найдешь себе подругу.

– Серега, а если Шпонка на тебя бочку накатит?

– А это не его дело, как Элеонора решит, так и будет.

– Интересное у нее имя.

– Ее Элькой все зовут, а на самом деле она объяснила мне, что имен у нее много: Эльмира, Эльза, Элизабет. Обалдеть, никогда таких не встречал. Девочка – цимус!

– А моя мамка?

– Забудь Лешка, ее судьба с твоим отцом переплелась, а моя любовь безответная к ней так и угасла.

– А я и не возражаю, – улыбнулся Лешка, – Эля тебе нравится?

– Ты знаешь, когда мы танцевали, меня, словно чем-то по голове шарахнули, глянул в ее глаза и, как будто в омут попал, заворожила она меня.

– Ничего себе, – удивился Лешка, – как в книжке, с первого взгляда.

– Пойдем в зал, Гурам ждет, – Резак щелчком отправил окурок в темноту. Поднялся со стула, сунул руки в карманы брюк и вальяжною походкой направился в ресторан.

Было весело, за столом шутили, Гурам рассказывал разные истории из своей жизни, иногда упоминал, как они с Резаком отбывали срок в одном лагере.

– Представляешь Лешка, мы в лагере с твоим крестным отцом над одним чудиком чуть от смеха не угорели, – обратился вор к пареньку, – тот зэка прослыл заядлым сеансером, любил под женские юбки заглядывать. Сляпал себе подзорную трубу из линз очков и на выездном объекте, где мы строили дом, разглядывал обстановку в окна соседних домов. Как-то раз он забрался на пустое окно на третьем этаже и стал высматривать в трубу какую-нибудь бабенцию. Когда вроде заметил, мужикам похвастался, она там нагнулась раком, задница у нее белая-белая. Пригляделся, а это холодильник. Короче, пока трубу настраивал и вывалился из проема. И что бы вы думали, ему на сломанную ногу гипс наложили и опять с трубой видели.

За столиком все грохнули от хохота. Резак тоже помнил эту историю и, улыбаясь, посматривал в стороны Элеоноры. Вдруг к парням за столиком подошел мужчина и что-то сказал. Шпонка с дружками быстро засобирались, на ходу он бросил несколько фраз девушке. Элеонора, оставшись одна, изредка поглядывала на Сергея. Она поднялась и, не оглядываясь, пошла на террасу. Увидев уходящую девушку, Резак поднялся со стула, но Гурам остановил его, потянув за рукав рубашки.

– Брат, угомонись.

– Все будет в ажуре, я только с ней поговорю.

Сергей поспешил на широкую террасу, расположенную снаружи вокруг ресторана. Элеонора стояла у парапета лицом к морю. Легкий ветерок играл с подолом ее сарафана, обнажая красивые, загорелые ноги. Эля прижимала подол, а другой рукой убирала с лица пряди волос. Резак залюбовался статной фигурой девушки и, чуть дыша, остановился в нескольких шагах.

– Эля, а ты почему не ушла? – спросил он, подойдя ближе.

– Виктора старший брат срочно вызвал, он предупредил меня и обещал, что скоро придет. Постою здесь немного, да домой пойду, не хочу его ждать.

– Он всегда шалманом на свидание ходит?

– Я не считаю эту встречу свиданием.

– Эля, тогда можно я тебя приглашу прогуляться немного со мной. Мне здесь так нравится, все ухожено, красиво. А ты часто здесь бываешь?

– Днем здесь народу много, в основном на пляж приезжие приходят, а вечером, как видишь, почти пусто. Сергей, а хочешь, я покажу тебе Хлудовский парк, вот там действительно красота, – внезапно предложила девушка.

У Резака от такого предложения сильнее забилось сердце.

– С тобою, хоть на край света.

– Ты со всеми девушками так любезен?

– Хочешь, верь, хочешь, нет, но к тебе у меня, совсем другое… – он замолчал, не в силах подобрать нужные слова.

Элеонора движением руки пригласила Сергея спуститься с террасы к морю. Под ногами зашуршала галька. Волны, накатываясь одна за другую, с шумом выплескивались на берег. Навстречу им изредка попадались гуляющие вдоль прилива парочки мужчины и женщины.

– Зайдем за корпус, и поднимемся наверх, – предложила Элеонора, – когда я здесь бываю, постоянно гуляю в парке, это мое любимое место. Сейчас сам увидишь.

Действительно Сергей очутился в декоративных джунглях, кругом росли различные пальмы: банановые, юкки, финиковые. На газонах благоухали розы, разных сортов. По обеим сторонам аллейки разрослись пушистые хвои и пирамидальные тополя.

Сергей снял пиджак и бережно укрыл плечи Элеоноры. Идя рядом, он чувствовал себя умиротворенно и счастливо. Иногда их плечи касались друг друга, и Резаков с замиранием сердца ощущал это соприкосновение.

Сев на лавочку, продолжили интересный разговор. Сергей имел колоссальный опыт общения с разными девицами, но сейчас слегка оробел. Он чувствовал – эта девушка понравилась ему безмерно. Может быть, он спешил с выводами, предполагая, что она должна стать его женщиной, но внутреннее чутье подсказывало, Элеонора, именно та девушка, которую он искал всю жизнь. Он слушал ее милый голос, похожий на приятное воркование и с каждой минутой осознавал, что погружается в приятное ощущение безмерного счастья. Находясь в кругу привычных знакомых, он постоянно чувствовал себя уверенно, словно рыба в воде. Язык общения отработан до тонкостей, переходя из блатного жаргона в вульгарные выражения. Зато в общении с Элеонорой ему приходилось «фильтровать» разговор, стараясь не спугнуть отточенной до совершенства блатной феней. И еще, его тревожил один момент – это их возраст, весомо отличавшийся прожитыми годами.

– Эля, как ты считаешь, я выгляжу слишком взрослым? – спросил прямо и с замиранием ожидал ответа.

– Я как-то особого не обратила на это внимания. Ну, раз спросил, скажи, сколько тебе лет?

– Тридцать пять – совсем уже мужик, – Сергей утаил пять лет, ведь ему исполнилось сорок.

– Для своих лет ты очень неплохо выглядишь.

– Неплохо?

– Ой, извини, я хотела сказать хорошо.

– Ты меня успокоила, а то я подумал, назовешь меня папулей, – обрадовался Резаков и рассмеялся от собственной шутки.

– Собираешь что попало, – улыбнулась Элеонора, – Сережа… Там, возле ресторана на террасе, ты сказал…

– Что ты не такая, как все?

Девушка, молча, кивнула. Резаков глубоко вздохнул и ответил откровенно.

– Со мной такое случается второй раз в жизни, я чувствую, ты какая-то особенная, удивительная.

– А в первый раз?

– Ты не поверишь, я втюрился в Лешкину мать – Анну.

– Правда, как интересно!

– Мой друг Колька был на фронте, как говорится, я положил на нее глаз. Но я считал, Колька – мой лучший друг, тем более мне сказали, Аня его ждет.

Элеоноре понравилось, как Сергей поступил со своим другом и его девушкой, но подумав не решилась спросить открыто: «А второй раз? Неужели ты влюбился в меня с первого взгляда?» От подобных мыслей ее лицо обдало жаром, щеки покраснели. Хорошо в сумерках сидевший рядом Сергей этого не заметил.

Он нежно взял руку девушки. Теплые, слегка шероховатые пальцы ласково касались ее ладони.

– Эля, ты, правда, необыкновенная девушка, – не дождавшись ответа, продолжил, – когда я тебя увидел, для меня в ресторане, словно все пропали. Я видел только тебя. А когда танцевали, смотрел на твое лицо, и мне казалось, что я знаю тебя давно.

Сергей, отдавая дань красоте Элеоноры, нежно прикоснулся губами ее маленькой ладошки. Девушка непроизвольно отдернула руку, словно испугавшись его поспешных действий, но успокоившись, вернула ее обратно. После произнесенных слов ей показалось, что Сергей говорил искренне, без фальшивых ноток в голосе, и тем более она раньше не слышала от ухаживающих за ней парней подобные откровения.

Сейчас ей не хотелось думать о чем-то сложном, мол, вернется Виктор, а ее в ресторане нет или спустя время этот симпатичный и слегка напористый парень Сережа, уедет в свой родной город. Она понимала, в жизни такое случается, встретились два человека и с первого взгляда, с первых слов, начинали друг другу нравиться. «Так может, я ищу романтики в отношениях? А почему бы и нет. Как все-таки приятно, когда симпатизируют искренне. А может это и есть та самая романтическая любовь, о которой пишут в книгах. А вдруг я ошибаюсь? Мы знакомы несколько часов. Почему я его слушаю? Пошла с ним, сижу здесь, а не иду домой. Не могу понять… Его слова, почему-то так близки, как будто мне самой хотелось их сказать. Да, да, я ведь мечтала встретить парня и сказать ему что-то похожее. А ведь так хочется… Не знаю, что ответить Сергею. Может быть, извиниться, встать и уйти…»

Элеонора действительно была в замешательстве, она не знала, как поступить в подобной ситуации, ведь ее пригласил один парень, и она тут же познакомилась с другим. Но в одно и то же время осознавала, что не питает к Виктору ни малейшей симпатии и с легкостью готова отказать ему в будущей встрече, но не знала, как отвязаться от его навязчивых предложений.

– Эля, ты не бойся меня, – отвлек ее от мыслей Сергей, – я не хочу, чтобы ты думала, будто я к тебе по легкому «подбиваю клинья». Я чувствую, ты другая, не такая как все. Я тебя ничем не обижу.

– Ты уже встречался с женщинами?

– А как же без этого.

– И ты до сих пор не мог найти среди них свою избранницу, – с наивными нотками в голосе, произнесла девушка.

– Не мог, потому что… Они не похожи на тебя.

Вдруг Элеонора почувствовала, что-то тягостное ложится на сердце и с тревогой спросила:

– Сергей, а ты не боишься, что Виктор со своими дружками подкараулит тебя?

– Не боюсь. Я знаю, что прав и потому мне по фиг эта шпана.

– А я боюсь.

– Эль, скажи, почему ты согласилась пойти со мной погулять или ты хотела назло сделать этому фраеру?

– Ты выражаешься, как-то не пристойно.

– Ну, я по-своему оцениваю Шпонку, не обращай внимания, у меня это проскакивает, когда я нервничаю.

– Я решила, что ты довольно интересный парень и согласилась пойти. Просто ничего плохого я о тебе не подумала. А Виктор здесь совсем не причем.

– Тогда я буду тебя защищать…

Сергей прервал свою фразу, заслышав в глубине аллеи громкие голоса и приближающиеся шаги. При ярком лунном свете показались очертания мужских фигур.

– Витек, кажись это они, – позвал кто-то и в тот же миг шесть парней подбежали к лавочке.

Резаков поднялся и, загородив собой девушку, развязно произнес:

– Братва, что за кипишь, вы случаем ноты не попутали?

– Слышь, Москва, ты в натуре прибурел Ты кого из себя строишь? На наших девок облизываешься, – произнес один из парней, выражаясь на блатном жаргоне.

С другой стороны аллеи кто-то еще приближался к группе парней. Это был запыхавшийся от бега Лешка. Он встал рядом с Резаком и крикнул в темноту:

– Дядя Гурам, Серый, они здесь.

К Резаку вплотную подошел Виктор-Шпонка и, сплюнув ему под ноги, презрительно произнес:

– Ты бы сдернул отсюда, мне со своей кралей покалякать надо.

– Она не хочет с тобой говорить, так что разворачивай лыжи…

Шпонка хотел схватить Резака за грудки, но Сергей перехватил его руку. Что-то острое уперлось Шпонке в шею под ухом.

– Фраер, не буди во мне зверя, еще раз дернешься, пошинкую, как капусту, – Резаков оттолкнул от себя Шпонку.

Подошел Гурам и, разведя ссорящихся в стороны, предложил:

– Ша, братва, давайте мирно порешаем все дела.

– Какой там мир, Гурам, он мою биксу увел.

– Еще раз назовешь ее так, я тебе в натуре метлу (язык) отрежу, – предупредил, разгневанный Резаков.

– Гурам, не встревай, это наши дела, – Шпонка рванулся к Резакову.

Грузинский вор перехватил Виктора и, развернув его, и отвел в сторонку.

– Послушай меня, Шпонка, Резак мой кореш, мы с ним в зоне одну пайку ломали, так что я не дам ни тебе, ни твоим «савраскам» забить парнягу.

– Гурам, не по понятиям у пацанов бикс отбивать, ты же знаешь наши правила, это моя девка. Я порву за нее этого москвича.

– Я тебе сказал, давай миром порешаем, иначе занозишь мне конкретно. Резак приехал на игру, а не просто так и если ты его тронешь, с тебя братва спросит. Скажи своим архаровцам, чтобы погуляли, а мы сейчас этот «рамс» быстренько раскидаем.

Шпонка нехотя согласился на мирный разговор и недовольно буркнул парням, чтобы отошли.

– Элька иди сюда, – Шпонка протянул руку к девушке.

– Давай сначала ее спросим, хочет она или нет, – предложил Резаков.

Девушка была страшно напугана и не могла произнести ни слова. Единственное, что она сейчас понимала, из-за нее могут подраться два человека.

– Эля, скажи ему, чтобы катился домой, – обратился к ней Сергей, – твое слово завершит наш спор.

Шпонка дернулся, не соглашаясь с Резаковым, но Гурам крепко ухватил его под локоть и обратился к девушке:

– Девонька, что молчишь, ответь всем, почему пришла с одним в ресторан, а ушла с другим?

– Сережа, проводи меня до остановки, я больше не хочу здесь оставаться, – девушка поднялась с лавочки и сделала шаг к Резакову.

Шпонку взбесили эти слова, и противно скривив свой рот, он передразнил девушку.

– Сережа, я больше так не могу…

– Рот закрой, не твоя очередь говорить, – Гурам пресек ехидство Шпонки и снова обратился к Элеоноре.

– Девочка, ты нам не ответила.

– Я не давала Виктору никаких обещаний. Отпустите меня, пожалуйста… – глаза девушки заблестели от слез.

Резаков решительно взял ее за руку и, кивнув Лешке, повел прочь от толпы.

Гурам, предвидя дальнейшую ссору, спокойно сказал Шпонке.

– Видишь, она не твоя, будь мужиком и отпусти эту ситуацию.

– Гурам, зря ты впрягаешься, я пасу ее, врубаешься! Сегодня же побазарю с братом и вы все ответите за свою борзоту. А тебя, Москва, – крикнул Шпонка вслед удаляющемуся Сергею, – увезут отсюда в «деревянном бушлате» (гроб). Я тебе в натуре говорю, я своих слов на ветер не бросаю.

Сергей приостановился, но Элеонора, чувствуя, что он может сорваться, потянула его за руку.

– Пойдем, пойдем скорее, не связывайся с ним, ты же видишь, он специально вызывает тебя на ссору.

Лешка шел не спеша, отстав от парочки на несколько шагов. Он рассуждал про себя, как Резак будет сегодня играть, не выспавшись, ведь после обеда все каталы соберутся в корпусе Кавказской Ривьеры. «Да, не думал я, что он так влюбится. Не подоспели бы мы вовремя, Резак порезал бы Шпонку. Интересно, дядя Гурам договорится со Шпонкой или тот попросит защиты у своего брательника. Говорят, брат у Шпонки крутяк, вес имеет среди Сочинской шпаны, как бы нам здесь не накостыляли».

Было уже поздно, видимо автобусов больше не предвиделось и девушка заметно расстроилась. Внезапно Резаков выскочил на дорогу и несколько раз махнул рукой, едущей навстречу одинокой машине с зажженными фарами. Сергей договорился с водителем и заплатил ему, затем позвал девушку и нежно приобняв, тихо сказал:

– Значит, договорились, встречаемся сегодня вечером у входа в Кавказскую Ривьеру.

– Хорошо Сережа.

Элеонора села на заднее сидение и Сергей, захлопнув дверцу, махнул на прощание рукой.

Резакову все же удалось немного поспать. Гурам решил не будить его до обеда, понимая, что впереди до самой ночи будет игра. Лешка, проснувшись, пошел умываться на кухню. Гурам сидел за столом и пил чифирь. Взглянув на вора, Лешка спросил:

– Дядя Гурам, а почему Шпонка ночью давил на понятия, говорил о каких-то правилах, неужели девчонка не может сама себе выбрать парня, она же не хочет со Шпонкой хороводить.

– Шпонка нахватался у старшего брата верхушек, он имел в виду фраершу, которая достается вору в законе и должна быть безотказной.

– Но ведь Шпонка не вор и Элька не его собственность?

– Правильно рассуждаешь, пацан, я это и вдалбливал в тупые мозги Шпонки.

– Дядя Гурам, а вдруг они нападут на Серегу Резака?

– Если не видали горя, пусть попробуют, – Лешка и Гурам повернули головы: в дверях стоял с заспанной физиономией Резаков, и шуткой добавил, – не понтуйся Леха, мы и не таких сявок бушлатом на водопой гоняли. А у тебя, что вид такой не важнецкий, спал плохо, или не выспался?

– Сон плохой приснился, будто поднимаюсь на крыльцо, где ты в бараке живешь, а из-под него большущая черная собака хочет выскочить. Мне бы в дверь проскочить, а она не дает, рычит. Боюсь ее, чувствую, бежать бесполезно – догонит.

– Леха, не будь суеверным, сны обманчивы, – успокаивал его Резаков.

Быстро перекусили и, обувшись, направились на остановку, чтобы на автобусе добраться до гостиничного комплекса «Кавказская Ривьера».

В одной из отведенных комнат уже собрались люди, рассевшись за большим круглым столом: кто-то резал стос, разминая пальцы, кое-кто, разбившись на пары, метали карты. В соседнем номере уже шла игра. Вальяжные дядечки доставали из внутренних карманов тугие прессы денег и, вытягивая треть купюр, ложили на банк.

В номере, где находились Резаков, Гурам и Лешка, в основном собрались уркачи. Эти люди прошли свой путь через лагеря и тюрьмы, где по законам воровского братства обязаны обучиться играм в карты. Здесь не играют в долг и не мухлюют, за игрой строго наблюдают и профессиональные навыки картежников, приобретенные в прошлые годы и в разных местах – это показатель умения человека приобрести деньги без обмана и шулерских приемов. Так что собрались сегодня здесь порядочные каталы и в фраерские игры они не играют.

Для бродяг, таких, как Гурам и Резаков, игра – это особое душевное состояние, когда, к примеру, ставка доходит до колоссальной суммы в банке, сердечко трепещет, адреналин зашкаливает. И вот, за столом остаются двое, а в банке куча денег. Кто же сорвет куш? Все с замиранием ждут результата.

Резаков спокоен, будто наркотик принял, вбрасывает одну за другой карты на полированную крышку стола. Лешка, мыслями тоже в игре, от напряжения он сжал руками спинку стула и, стоя за спиной своего старшего друга, поглядывает на сидевшего напротив жулика из Восточной Сибири.

Последнее вскрытие… Резак резко хлопает рука об руку. Гурам и Лешка вздыхают с облегчением. Партия окончена. Кто следующий?

Между заходами Резаков выходил на террасу и закуривал, сейчас все его мысли прикованы к Элеоноре, он не может о ней не думать, ведь сегодня состоится их встреча, он должен сказать девушке самое важное, что так не дает ему покоя и заставляет сердце биться сильнее.

Поздно вечером, когда игра постепенно заканчивалась, и отдельные игроки потянулись в ресторан, Лешка уже стоял на «боевом посту» у входа на пляж, ожидая, когда появится Элеонора. Он не заметил, как недалеко на террасе за пальмой за пареньком наблюдают две пары глаз – это люди Шпонки следили за парнишкой, а заодно и входом в ресторан, где должен появиться Резаков.

Игра продолжалась до самой ночи, затем всех ожидал праздничный ужин в ресторане. Сегодня его откупили в основном для игроков, ведь не часто в Ривьере собираются почтенные каталы со всего Союза.

Гурам передал выигранную Резаковым сумму «Серому», и он в сопровождении пацанов, на время покинул корпус.

Резаков шел по коридору второго этажа, игра только что закончилась. Ему сегодня везло, как никогда, Сергей был в выигрыше. В дверях показался Лешка и с приветливой улыбкой, махнул ему рукой. Сергей ускорил шаг, он понял, что девушка пришла на свидание. «Пришла, значит, решила для себя, с кем быть. Она конкретно выбрала меня…» – возбужденное состояние после игры, к тому же предстоящая встреча с Элеонорой, отзывалась радостью в сердце. Мысль, что сегодня, возможно, он ее поцелует, вскружила голову.

Лешка отпустил парочку вперед и не спеша шел по каменной террасе. Недалеко от берега разместился, прикованный на якоре белоснежный лайнер, привлекая внимание отдыхающих людей гирляндами огней, развешанных над палубами. По бокам корабля, в иллюминаторах горел свет, все выглядело празднично.

– Сережа, я сегодня не могу долго гулять, мама попросила быть дома пораньше.

– А завтра днем ты свободна? Поедем в Хосту, друг Гурам и его подруга приглашают нас в гости.

– И меня тоже?!

– Конечно.

– Неудобно как-то.

– Неудобно штаны через голову снимать…

– Ну и шутки у тебя. Сережа, скажи мне честно, ты был там?

– Не понимаю…

– Я ведь слышала, как ты ругался с Виктором, как вы грубили друг другу. Ты сидел в тюрьме?

– Сидят на завалинке, семечки лузгают, а в тюрьме срок отбывают…

– Сережа, я серьезно.

– Прошу, давай сменим тему.

– Ты не хочешь отвечать?

– Не хочу. Эля, ты вчера напугалась?

– Еще как. В такую ситуацию я еще ни разу не попадала. У тебя, правда, был нож?

Сергей прикоснулся острым ногтем к ее руке. Девушка непроизвольно отдернула руку.

– Вот этим ножом я его вчера напугал.

– Надо же, а в темноте не видно, чем ты его уколол, – улыбнулась девушка, – пойдем к остановке, мне пора ехать.

У Резака похолодело в животе, ему так не хотелось расставаться с Элеонорой.

– Скажи, ты поедешь завтра в Хосту? – настойчиво спросил Сергей.

– Во сколько?

Резак остановился и, поблескивая счастливыми глазами, нежно взял ее руку и тихо сказал:

– Где тебя встретить, я приеду на такси?

– Не нужно, я сама приеду. Хорошо?

– Эля, хорошая моя, со мной такое творится, я сегодня весь день о тебе думал. Останься, хоть на пару часиков. Не уходи.

– Сережа, я обещала…

– Ну, хотя бы на час, я хочу тебе многое сказать…

– Наверное, я понимаю тебя. Сережа, но мы знакомы всего один день, неужели ты успел увидеть во мне девушку, какую, по твоим вчерашним признаниям, искал всю жизнь. А вдруг ты ошибаешься? Мне кажется, у тебя просто возникло страстное желание…

– Любить тебя… – перебил он девушку.

– Сережа…

– Ты можешь представить, что я говорю это женщине первый раз в своей жизни.

Элеонора молчала, ее до глубины души тронуло признание Сергея. Конечно, она чувствовала, что он хочет сказать ей что-то важное, но не думала, что он так быстро решится. Она могла бы сейчас остаться, потом извиниться перед матерью. Лицо девушки пылало от прилива крови, она все чувствовала, но не могла ответить на слова парня. За один день в ее голове пронеслось столько сладостных мыслей, что она с трудом сдерживала себя, чтобы не поддаться на его уговоры остаться. Может быть завтра, когда она успокоится, они продолжат этот важный для обоих разговор.

– Сережа, мне, правда, нужно домой, мы поговорим обо всем завтра. Пожалуйста, не обижайся, пойми, я не хочу, чтобы мы торопились.

Увидев, как он насупил брови, Элеонора нежно погладила его по руке. Сергея от ее прикосновения, словно током прошило. Он воспрял духом и немного обмяк.

– Ты только не думай, что я тебя обманываю, не хочу поступать с тобой по-плохому.

Показался автобус, и Элеонора, виновато улыбнувшись, на прощание сказала:

– Сережа, до завтра. Приходи на причал, там встретимся.

Сергей, прежде, чем девушка поднялась на заднюю площадку автобуса, нежно привлек ее к себе и смело поцеловал в губы. Элеонора, словно догадалась, что он должен был ее поцеловать, ласково погладила его по щеке и заскочила в автобус. Двери закрылись, Резаков увидел, как она приветливо машет ему рукой сквозь боковое стекло. Подошел Лешка и, улыбаясь, спросил:

– Что решили?

– Завтра поедем все вместе в Хосту, к Гурамовской подруге.

– Здорово! Серега, а я думал, что после вчерашнего Элька не придет.

– Я тоже так думал, мне кажется, она…

– Влюбилась? – гадая, спросил паренек.

– Лешка, я со многими бабами перезнакомился, но не одна не западала мне в душу, как Эля. Она вообще другая, понимаешь! Леха, ты когда-нибудь влюблялся?

– Не знаю.

– Значит, еще не любил. Это не объяснишь, когда ее нет рядом, меня тянет к ней, все мысли только о ней, когда Элька со мной, я никого кроме нее не замечаю.

Лешка слушал и улыбался, удивляясь, что такой дерзкий, а порою непреклонный Резак, вдруг растрогался и стал мягкосердечным. Но что, по сути, Леша мог знать о любви, которую кореш Серега считает неземной. Может и он когда-нибудь встретит свою девушку и так же влюбится в нее. Лешке вдруг вспомнилась мама, когда стыдясь своих слез, она выбегала на крыльцо и давала волю чувствам. Как на свидании в вагончике отец смотрел на нее по-особенному, наверно также сейчас Резак смотрит на свою девушку.

Друзья спустились к воде и не спеша шли по берегу. С моря веяло прохладой, тучи затянули небо, предвещая приближение грозы. Мгла опустилась над пляжем. Нужно еще успеть добраться до остановки, пока не начался дождь.

Вдруг за спиной послышались множественные шаги, под ногами зашуршала галька. Из темноты вырвались людские силуэты. Резаков остановился и, когда толпа приблизилась, он узнал Шпонку и его приятелей.

– Не кони (не бойся) Леха, сейчас мы улаптюем это дело, – подбодрил Сергей паренька, видя, как он засуетился.

Резаков выступил вперед и, вытянув руку, громко сказал:

– Стоять, ближе не подходите!

– Москва, ты совсем отупел, не понял, о чем я тебя предупреждал.

– Мне кажется, вчера мы этот рамс разобрали.

– Креститься надо, когда кажется, – сказал один из парней.

– Давай отойдем, – предложил Резак Шпонке, – и это, пацана моего не трогайте, он не при делах.

Отойдя на несколько шагов от группы, Шпонка скривил рот и язвительно произнес:

– Москва, а ты в натуре прибурел, думаешь, с Гурамом срок мотал, так тебе все здесь положено. Я же тебе что сказал, отвянь от моей шмары…

– Овца ты мохнорылая. «Рогатик» (лицо, выдающее себя за преступника, но не связанное с преступным миром) ты недоделанный. Ты даже в своей жизни по мелкой хулиганке ни одних суток не отсидел, а берешься мне за понятия уши притирать. Ты даже не знаешь, что шмара означает – шлюха. Все завязываем это гнилой базар, завтра собираем сходняк, и будем вести разбор на уровне авторитетов…

Резаков хотел еще что-то сказать, но вдруг приглушенно охнул. Чувак, стоявший за спиной Сергея, исподтишка выкинул вперед руку. Сергей сразу не понял, что получил удар ножом, он только подумал, что ему ударили кулаком между лопаток.

– Шухер! – раздался голос из толпы, – сюда кто-то идет.

Резаков присел на песок и Шпонка заметил, как на его спине расплывается темное пятно. Виктор сразу догадался, кто-то из его дружков пырнул ножом московского урку.

Толпа парней быстро убежала. В какой-то момент, Лешка, оттиснутый в сторонку, подскочил к другу, упавшего на колени. Лешка толком ничего не понял и сначала делом подумал, что Серегу ударили под дых. Резаков от слабости завалился на бок и, хватаясь за Лешкин рукав рубахи, прохрипел:

– Леха, кажись, я финача в спину получил. О, как больно!

Паренек растерялся и не знал, как ему поступить. Он хотел крикнуть вслед какой-то парочке, только что прошедшей недалеко, но Сергей попросил:

– Не надо, не зови никого.

– Сереж, скажи что делать?

– Не надо ничего, посиди со мной… Леш, кажется мне каюк, посмотри, что там на спине.

Лешка рассмотрел на белой рубахе большое темное пятно. Чувствуя, как с каждой секундой теряет силы, Сергей, задыхаясь, тихо проговорил:

– Она придет завтра на причал, ты сходи. Эля будет ждать. Возьми у Гурама деньги, все, что причитается мне, отдай своей матери. Ничего Анне и Николаю не говори, соври, что я в море утонул. Лешка… Видимо судьба мне – за любовь умереть. Уезжай скорее, тебя будут искать… – Сергей сжал руку друга и умолк.

Паренек подумал, что Сергей хочет перевести дух и нагнулся, чтобы расслышать слова. Он потряс друга, но безрезультатно, друг не отвечал и не подавал признаков жизни. Лешка еще раз подергал его за плечо, Резаков молчал.

– Серега! – разнесся по пляжу его крик, – Серега!

Над морем загремел гром, и первые капли дождя ударили по воде. Шум нарастал, заглушая всхлипы паренька. Послышалось шуршание гальки и приближающиеся голоса. Какие-то люди спешили на крики…

Серый с приятелями обошли Хлудовский парк и, не найдя Резакова с Лешкой, вернулись на террасу возле ресторана, там их тоже не было. Собиралась гроза, нужно было спешить. Гурам, предчувствуя что-то неладное, предупредил Серого, чтобы не спускал глаз с Резака.

На пляже раздались отдаленные крики, навстречу Серому спешила парочка – мужчина и женщина. Серый просил их на ходу.

– Что там случилось?

– Там какие-то парни дерутся.

Серый с двумя парнями побежали по пляжу и увидели ужасную картину: Резаков лежал на боку без всякого движения, а рядом на коленках находился плачущий Лешка. Серый, пощупав пульс на руке Сергея, замотал головой и, задрал рубаху на его спине, увидел под левой лопаткой на окровавленной коже колотую рану. Схватив за руку паренька, потащил прочь от бездыханного тела Резакова. Лешка, упираясь, не хотел идти.

– Кто здесь был, неужто Шпонка со своими?

– Да, их человек десять было.

– Кто Резака проткнул, ты видел?

– Нет, меня в сторону оттащили.

– Короче, Леха, сваливай отсюда поскорее, – произнес Серый, - по любому мусора сюда приедут, мы тут сами разберемся.

– Серый, можно я останусь, – умолял Лешка.

- Малой, если тебя потащат в контору, то начнут под тебя копать: кто, откуда, зачем? Закроют в каталажку и пока не разберутся, будешь сидеть. Опера – народ ушлый, докопаются до всего.

– А где дядя Гурам? – всхлипывая, спросил Лешка.

– В Хосте он у своей подруги. Знаешь, где она живет?

– Конечно, знаю. Серый, как же с Сережкой быть, не хочу его здесь бросать. Я останусь…

– Иди, тебе говорят, мы все уладим. Проводим Резака в последний путь, как полагается. А сейчас езжай скорее в Хосту до Гурама, скажешь, что случилось, да смотри не нарвись на Шпонку, они тебя тоже будут искать. Давай, давай Леха, не стой, а то сейчас менты и скорая приедут.

Гурам, выслушав трагическую историю от Лешки, суетливо засобирался. Он попрощался с подругой и повел парнишку к своему приятелю на квартиру. Сразу же решили: Лешке нужно срочно возвращаться в Москву, если старший брат Шпонки узнает о происшествии, то пацана будут искать, как свидетеля. Затем нужно собрать авторитетную братву, чтобы обсудить дальнейшие действия. Гурам конечно будет отстаивать доброе имя Резакова, но не факт, что все его послушают и накажут Шпонку за содеянное.

– Дядя Гурам, я обещал Сереге, что схожу на встречу с Элей.

– Какая еще Эля, Леха?! На кон твоя жизнь поставлена, ты что не понимаешь, если тебя найдут менты или гривотрясы Шпонки, то Сочи сузятся для тебя до размера спичечного коробка.

– Я обещал, – упорствовал Лешка.

– Гриша, – обратился Гурам к приятелю, – возьми пацанов и проводи его до причала, пусть повидается с девчонкой. Она была знакома с Резаком немного, если влюбилась – поплачет, да забудет. А ты, Леха, сразу же после встречи, рви к моей подруге на хату, забери свои вещи. С моими парнями поедешь в Адлер, на вокзале, встретимся. Мы проводим тебя в Москву.

Лешка, спускаясь к морю, издалека увидел Элеонору, она стояла на причале и наблюдала за носящимися над водой чайками. Несколько сизокрылых голубей, не боясь девушки, бегали по настилу. Сердце часто забилось. Лешка даже не знал, с чего начать разговор. Он хорошо понимал, что девушка не просто так согласилась проводить с Резаковым время, видимо и она откликнулась на его серьезные чувства. На душе у паренька было пусто, никогда он не чувствовал себя так одиноко. Буквально ночью, они ходили с Сергеем по пляжу и вот, его нет. Представить такое невозможно. Тем более факт оставался фактом, в городе, в определенных кругах уже расползались слухи о ночном происшествии.

Элеонора заметила парнишку и, улыбаясь, направилась легкой походкой навстречу ему. Обратив внимание на хмурое лицо парнишки, спросила:

– Леш, привет, а ты почему такой грустный? – посмотрев по сторонам и не увидев Резакова, задала еще один вопрос, – а где Сергей, он разве опаздывает?

Паренек молчал, он не знал, как сообщить ей о трагедии. «Какая же она все-таки красивая», – тяжело вздохнув, подумал и взглянул в ее голубые, счастливые глаза.

– Леша, что случилось? – волнуясь, переспросила девушка, – он не может прийти на встречу?

Паренек замотал головой и тяжело вздохнув, решился:

– Эль, Сережка не придет… Он… В общем, он умер вчера.

– Ты что такое говоришь?! Как умер?! Леша! Да что случилось?

– Шпонка и его гады встретили нас на пляже, после того, как ты уехала, – Лешка опять тяжело вздохнул, – какой-то гад пырнул его ножом в спину.

– О, нет! – воскликнула девушка.

Алексей с изумлением наблюдал, как на только что счастливых глазах Элеоноры наворачиваются слезы и крупными каплями стекают по щекам. Он видел в жизни разные слезы: у матери, у обиженных девчонок, но такую горечь и отчаяние наблюдал впервые. Теперь они понимали друг друга, утрата для обоих была тяжелой.

Лешка обернулся на свист, парни, торопя, махали руками.

– Эля, прости, но мне нужно идти, меня уже ищут. Дядя Гурам найдет тебя. К Сережке тебя проводят… Прощай, Эля, – голос у Лешки задрожал. Он резко повернулся и побежал в сторону парней. Обернувшись, увидел на причале одинокую девушки, помахал ей рукой и скрылся из вида.

Забрав вещи, какое-то время бродил по набережной, вспоминая последние дни и часы, проведенные с Сергеем и с Элей. Не думал Лешка, что его путешествие на юг так омрачится, ведь кругом красивая жизнь. Заглядывая в счастливые и улыбающиеся лица прохожих, он думал, что никому нет дела до молоденького парнишки, только что, потерявшего своего друга.

Подошел приятель Гурама и, кивнув, предложил.

– Поехали пацан, Гурам уже взял билет до Москвы.

Старый, грузинский вор ждал его на перроне вокзала в Адлере. Приветливо, похлопав Лешку по плечу, пригласил сесть на лавочку.

– Вот так брат, в жизни случается. Горячий был Резак, не послушный. Я ведь предупреждал его, вот что любовь делает с людьми. Да чего уж там, как говорят: после драки кулаками не машут. Возьми вот деньги – это доля Сереги с игры, я свое отсчитал. Вещи кое-какие, еду на дорогу. Бери, бери, вам с матерью деньги будут нужнее, Сереге они там не понадобятся. За девчонку не волнуйся, я о ней позабочусь. Хорошая она, не хочу, что бы такая тварь, как Шпонка прикасался к ней. Я раскачаю это дело, мы найдем, кто убил Серегу.

– Дядя Гурам, я приеду сюда, мне обязательно нужно будет на его могилку, – в горле встал комок, не дав договорить.

– Ну-ну, брат, крепись. Резак был хорошим человеком, ты не забывай его.

Из здания вокзала стали выходить люди, заполняя перрон. Показался поезд и, поскрипывая тормозными колодками, остановился. Гурам приобнял на прощание паренька и помог сесть в вагон. Он курил одну за другой папироску, волновался. Поезд тронулся и старый вор, увидев в окне Лешку, шел по перрону и махал ему вслед рукой. Неизвестно, удастся ли им встретиться?

Лешка стоял в тамбуре и смотрел в окно, мысли были прикованы к родной сторонке. Он скучал по матери, по ветхому бараку и друзьям. Что он скажет парням и мужикам, поверят ли ему, что Резак утонул в море?

Паренек начинал трезво оценивать жизнь: отец, отдавший стране свои лучшие годы, остался непримиримым к власти, мать, вечно ждущая его из лагерей, оставалась в нищете и унынии. Резак Серега – его наставник, погибший от руки подонка, но успевший многое ему объяснить.

Разные судьбы достаются людям, трудно изменить их, многие мирятся и живут так, как им предначертано. Да, не ко всем справедлива жизнь, но люди сами ее выбирают. Что ждет паренька, возвращающегося в родной городок? Какая ему достанется судьба? Лешка об этом пока не задумывался.