Читать онлайн
"Орудие богов"

Памяти А. и Б. Стругацких

Парень c пушком над верхней губой, намекающим на будущие усы, шел длинными узкими коридорами и лестничными пролетами, неся прямо перед собой на вытянутых руках алюминиевый кейс. Яркий свет флуоресцентных ламп, попадая на матовую поверхность кейса, рассеивался в пространстве, но парень, изредка посматривая на свою ношу, все же щурился и морщил лоб. Его темно-серый строгий костюм контрастировал с бледной кожей и белоснежными стенами коридоров. Мягкая подошва обуви не издавала при ходьбе ни звука, новые лакированные ботинки лишь едва слышно поскрипывали, когда парень ускорял шаг.

Миновав последний лестничный пролет, молодой человек остановился перед массивной дверью серого металла и скосил взгляд на вмонтированную в стену кнопку, над которой прозрачным скотчем был приклеен кусок бумаги, вырванный из тетради в клетку. «Звонок», – гласила надпись, выполненная синими чернилами. Ниже было приписано уже красным цветом: «Звонить ОДИН раз».

Парень аккуратно устроил покачивающийся кейс на левой руке, протянул правую руку и нажал кнопку. Ничего не произошло. Молодой человек прислушался, пытаясь уловить признаки движения за дверью. Тишина. Тогда он нажал кнопку еще раз. Затем третий. Когда он намерился позвонить в четвертый раз, замок щелкнул, и дверь отворилась.

– Сказано же русским языком, красным по белому: звонить один раз! – на пороге стоял небольшого роста седой старик в очках с дужкой, обмотанной синей изолентой. Глаза его за толстыми линзами казались огромными и внимательно изучали визитера.

– Я д-думал, он не сработал в первый раз, – парень перехватил кейс двумя руками и несмело улыбнулся.

– Индюк тоже думал, и… что? – старик явно ждал от молодого человека продолжения фразы.

– И… доказал гипотезу Римана?

– Шримана! Тьфу, блин! Понарожали умников! Заходи давай.

Парень вошел в темную комнату, освещаемую лишь настольной лампой с зеленым абажуром. Слева от стола вдоль стены протянулся книжный стеллаж, между ними притулился электрический камин, напротив него расположились кресло и журнальный столик. У правой стены выстроились в ряд несколько табуретов, в ближнем к двери углу примостился верстак с инструментами, рядом с которым стояли один на другом несколько деревянных ящиков. В комнате чувствовался запах кофе и табачного дыма. В дальнем углу, за рядом табуретов, виднелась дверь, обитая коричневым дерматином.

– Необычно у вас тут, – сказал молодой человек, озираясь.

– Вполне обычно, если ты родился девяносто лет назад, – пробурчал старик, включая более яркий свет. – Давай, доставай уже.

– Павел Егорович… – начал парень.

– Ты новенький, что ли? – старик наклонил голову и посмотрел на гостя поверх очков.

Парень молчал.

– Ну, натурально, новенький. И чемодан тебе сказали нести строго горизонтально на вытянутых руках?

Молодой человек кивнул.

– Кто сказал? Коля? Так я и думал. Придурок этот твой Коля. Никто не зовет меня Павлом Егоровичем. Не сообщили тебе? Как звать?

– Владимир.

– Володя, Егорыч я, и всё тут. Ещё – дед. Для всех.

– Даже для родных?

– Нет у меня родных. Доставай, выкладывай на верстак.

Владимир коротко кивнул, аккуратно уложил кейс, куда сказали, откинул крышку, извлек из мягкой поролоновой подложки пластиковую коробку размером с кирпич и бережно опустил её на поверхность верстака. Лицо молодого человека сияло.

– Ты чего лыбишься? – спросил Егорыч.

– Важный момент, – сказал Владимир. – Ещё одна веха в истории человечества.

– Хрена с два он важный. Обычный момент. Их там у меня сотни, – проворчал старик, махнув рукой в сторону обитой дерматином двери.

– Но этот, – парень указал на коробку, – вроде бы, наконец, нашел средство от рака. Сколько тысяч лет это казалось невозможным? Наше будущее за искусственным интеллектом!

– Да? – прищурился Егорыч. – Точно? А ну-ка, пошли.

Старик, не дожидаясь реакции посетителя, подошел к обитой дерматином двери, отпер её и исчез в темноте. Владимир поспешил последовать его примеру. Хозяин и гость поднялись по узкому лестничному пролету к другой двери. Егорыч, погремев связкой ключей, щелкнул замком, и лестницу залило ярким белым светом. Старик вывел парня в огромный зал с высоченными потолками, поддерживаемыми исполинскими мраморными колоннами. Зал сверкал. Свет, казалось, исходил от самих стен, пола и потолка, других источников освещения Владимир не увидел.

В стенах по всему периметру зала в три ряда были обустроены ниши, подсвеченные изнутри. В каждой нише стояла коробка вроде той, которую принес Владимир, однако все они были украшены золотыми и серебряными вензелями, некоторые – инкрустированы драгоценными камнями. Под нишами были прикреплены небольшие прямоугольные таблички с подписями.

– Вот он, – произнес старик, – музей достижений человечества. А человечества ли?

Володя приблизился к одной из ниш и прочитал:

ИИ «Скарлетт».

Период работы: с 2035 по 2038 гг.

Достижение: разработка оптимального маршрута и систем жизнеобеспечения первого космического полета в галактику Волопас I.

Под другой значилось:

ИИ «Сколопендра».

Период работы: с 2042 по 2046 гг.

Достижение: разработка замкнутой системы управления термоядерным синтезом.

– Как? – спросил Егорыч. – Впечатляет? И ты думаешь, это музей достижений человека? Тебе это место ничего не напоминает?

– Ну… – развел руками Владимир.

– Колумбарий, – ответил за него старик. – Вот что это такое. Не музей достижений. Это колумбарий человечества. Наша братская могила.

***

Александр Привалов зарылся пальцами во взъерошенные волосы густого кирпичного цвета и, опершись на локти, сновал разъяренным взглядом по монитору компьютера. Кожа на лбу собралась в гармошку, губы беззвучно шевелились. В кабинете царил мрак, лишь лицо Александра подсвечивалось тусклым сиянием монитора.

Дверь распахнулась.

– Саня? – сказал кто-то.

Привалов не подал признаков присутствия.

– Саня, ты тут? – человек, пригнувшись, чтобы не задеть головой верхнего косяка, прошел в кабинет и наконец увидел того, кого искал. – О, Саня! Ты чего домой не пошел? Машка сказала, ты сидишь до сих пор. Шеф три часа назад всех распустил.

– Колян, оставь меня, пожалуйста, – не поднимая головы, ответил Александр. – Я в печали. Ещё немного и разнесу тут всё к чертям.

– Что случилось? – Коля включил свет, схватил стул и сел напротив друга.

Саша оторвал от монитора покрасневшие глаза и откинулся на спинку стула.

– Нихрена не пойму, – выдохнул он. – Программу проверил уже раз сто. Всё идеально. Ошибок нет. А ишка не срабатывает. На месяц просрочила выполнение. Крутится вокруг да около, а результат не дает.

– Ого, – Коля почесал в затылке. – Задача сложная?

– Да не, – пожал плечами Саша, – обычная. Расчет маршрута и систем жизнеобеспечения.

– Куда?

– Во вторые Рыбы.

– А, так нихрена ж себе! Сто восемьдесят кэпэков. Ты как хотел? Чтоб она тебе их за два месяца рассчитала?

– Коля, – Александр яростно потер лицо, – моя ишка уже три года возится. Крайний срок был тридцать первого августа. У тебя вот сколько отключений за этот месяц?

– Три. Четвертое на подходе.

– А по плану сколько?

– Пять. Ну, пятая тоже довозится до конца октября. Отключу и – в музей к Егорычу.

– Вот, – сказал Александр и поднялся. – Кофе хочу. Ты будешь? – Коля кивнул. – Марина, свари две чашки кофе, покрепче.

– Готовлю две чашки кофе, – тотчас раздался женский голос, и кофе-машина в углу загудела.

– Мариш, мне с молоком, – вставил Коля.

– Одна чашка кофе с молоком, – послушно повторил голос.

Саша подошел к окну, уставился в темноту, сунув руки в карманы брюк.

– Может быть, зря я её Атропой назвал? Хотел же сначала простым человеческим именем…

– Ой, да брось, – сказал Коля. – Это всё предрассудки. Пашка вон своих именами американских президентов называет. Они же от этого не начинают разрабатывать планы по развалу России. Хотя от искусственного интеллекта чего угодно можно ожидать.

– Нельзя! – вскричал Саша, кидаясь к столу. – В том-то и дело, что нельзя! Для этого мы и работаем. Разве нет? Создал ИИ, вложил в него план, тот отработал, ты его отключил, сдал в музей достижений. Всё! Люди получили рабочую схему, а интеллект не развился до того предела, чтобы начать уничтожать человечество. Так какого хрена у меня не получается? Было ж всё нормально!

– Кофе готов, Александр Иванович, – произнес женский голос.

– Вон, Маринка, – Саша указал на стену с кофе-машиной, – у неё «мозг» рассчитан только на то, чтобы кофе сварить да документы отправить, больше от неё нечего ждать! Она не умеет творчески мыслить и принимать гибкие решения. У неё даже тела нет. Я сам её писал, я знаю.

– Успокойся, Саня, – Коля принял свою чашку кофе и плюхнул в неё два куска сахара. – Мой Федор тоже умеет только довозить меня с дома до работы и обратно. Он даже маршрутов других не знает. Простой автомобиль, не трансформер там какой-нибудь. Что он может? А ты, Саш, насколько мне известно, один из лучших программистов в управлении. Это что-то да значит. У тебя ж, вроде, прадед программировал? Как, ты говорил, та машина называлась? Странное такое название.

– «Алдан», – ответил Привалов, отхлебнув кофе. – Даже фотка где-то есть прадеда с этой штукой. Здоровенная такая хрень.

– Точно, «Алдан», – щелкнул пальцами Коля. – Вот. А твоя Атропа – это только один случай, исключение из правила. Всё наладится, вот увидишь. Гаси комп, допивай и пошли. Докину тебя до дома. Федя сегодня на техобслуживании, я у бати старую «Ямаху» взял.

***

Саша Привалов сидел на диванчике у двери в кабинет начальника управления программного обеспечения. На его коленях лежала объемная папка с бумагами, немигающий взгляд буравил стену напротив. Темные круги под глазами и небритые щеки выдавали в нем человека, забывшего, что такое полноценный сон и гигиена, спутанные волосы требовали встречи с расческой.

– Александр Иванович?

Саша поднял голову и увидел бледного стажера Володю.

– У вас всё хорошо?

Привалов кивнул.

– Да, Вов, всё нормально. Слушай, сколько можно нас по имени-отчеству называть? Завязывай, – Саша сместился в сторону, освобождая место на диванчике. – Ты чего здесь?

– Зашел к вам в кабинет, вас не было, коллеги сказали, что вас к шефу вызвали. – Владимир проигнорировал приглашение присесть. – Это из-за того, что ваша Атропа не срабатывает?

– Ага, и уже не она одна.

– Я думал, что искусственный интеллект не умеет не срабатывать.

– Не умеет, – упавшим голосом проговорил Саша. – Не умел. Научился.

Вова повздыхал, переступая с ноги на ногу, затем рывком присел рядом с Сашей, наклонился к нему и заговорщически прошептал:

– Вы поговорите с Пав… с Егорычем.

– С дедом? – удивился Привалов.

– Да. Он старый, мудрый. Он, наверное, знает, что делать. Он же когда-то программировал?

Саша усмехнулся.

– Дед только хоронит отработавшие ишки. Говорят, он работал тут программистом ещё до того, как внедрили проект с ИИ, и он единственный, кто был против. Поэтому сейчас с таким удовольствием провожает их в последний путь. Не удивлюсь, если он зловеще хохочет над ними, прежде чем поставить на полку.

– Странно, но мне он сказал то же самое, – задумчиво произнес Володя. – Ну, что музей – это на самом деле типа кладбище.

– Да потому что так оно и есть, – пожал плечами Александр.

Они помолчали, думая каждый о своем.

– А почему Атропа? – наконец, спросил стажер.

Саша усмехнулся.

– Я три ишки одновременно запускал. Решил, что имена должны быть связаны. Ну, не называть же их Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф, – Привалов перехватил непонимающий взгляд Владимира и только отмахнулся. – Забей. Так вот. Всегда проблема с этими именами. Их же использовали уже миллион. Как выбрать? Окунулся в древнегреческую мифологию. Наткнулся на этих мойр. Мойры – это богини судьбы. Где-то пишут, что они даже стояли над богами. Их трое. Три сестры. Клото плетет нить жизни, Лахеса определяет судьбу человека, а Атропа в конце жизни якобы перерезает ту самую нить, и человек умирает. В Древней Греции эту троицу даже называли орудием богов, потому что они вроде как любую их волю приводили в исполнение. Ну, круто же? – Вова неуверенно кивнул, а Саша закрыл лицо руками, отчего голос стал звучать глухо. – Вот и назвал на свою голову. А эти сестры, будь они неладны, теперь уже мою судьбу определяют.

Дверь отворилась, выглянула девушка-секретарь.

– Саша, заходи, – сказала она дрожащим голосом. – Тебя ждут.

– Всё, Вов, я пошел, давай, дуй к себе, – Привалов поднялся с диванчика. – Кстати, а чего ты меня искал-то?

Владимир несколько секунд пристально смотрел в глаза коллеги.

– Просто хотел сказать, чтобы вы не переживали, я уверен: скоро всё закончится.

– Я и не переживаю, – улыбнулся Саша.

Стажер уже собрался уходить, но обернулся и бросил вдогонку Александру:

– И вот ещё… Скажите, а что, кейс с отработавшим ИИ действительно необязательно нести на вытянутых руках?

Привалов хохотнул.

– Конечно, необязательно. Там ведь просто жесткий диск с программой, что ему будет? Это Коля так шутит. Не бери в голову, – сказал он и вошел в приемную начальника управления.

***

В кабинете шефа за длинным столом для совещаний разместились четверо: сам начальник Федор Семенович Каперман, широкоплечий, круглолицый, в коричневом, идеально сидящем строгом костюме; его заместитель Алексей Иванов, тощий, с постоянно бегающими прищуренными глазками, которого коллеги за спиной презрительно называли Лёшка-Ванька; и двое других, оба в свитерах, крепкого телосложения, с безразличными холодными взглядами, один из них – в очках. Этих Привалов видел впервые.

– Проходи, Александр Иванович, – начальник указал на свободный стул. – Присаживайся.

Выдержав насмешливо-надменный взгляд Лёшки-Ваньки, Саша опустился на предложенное ему место.

– Эти господа прибыли к нам из Москвы, из Центра программ специального назначения. Их зовут…

– Молодому человеку необязательно знать наши имена, – прервал Капермана тот, что был в очках. – Если проверка пройдет так, как нам нужно, и мы получим необходимые ответы, он с нами больше не увидится. А если увидится, то знание наших имен ему не поможет.

Саша почувствовал, как ладони вспотели, а пальцы охватила мелкая дрожь. Он уложил свою папку на колени и плотно прижал руки к её прохладной поверхности. Лицо Иванова приобрело ещё более мерзкое выражение, будто он готовился вершить судьбу человечества и не собирался никого щадить.

– Да, – тихо подтвердил москвич без очков, не отрывая взгляда от жертвы.

– Саша, – спокойно, как мог, произнес Каперман, однако по голосу шефа программист слышал, что тот тоже нервничает, – тебе нужно всего лишь переговорить с этими господами, относительно твоих… э…

– Провалов, – вставил высоким голоском Лёшка-Ванька, удостоился гневного взгляда руководителя и сразу как-то сжался. – Прошу прощения, Федор Семенович.

– Провалы это или нет, мы разберемся, – опять заговорил очкастый. – Изучим материалы… Принесли? – Саша выложил папку на стол. – Хорошо. Изучим материалы, сделаем выводы, примем решения.

– Может быть, даже кадровые, – добавил второй, разглядывая свои ногти.

– Может, кадровые, – кивнул первый.

В кабинете повисла тишина, и Привалов засомневался, следует ли начать объяснения или нужно дождаться конкретных вопросов. Когда тишина стала затягиваться, он подал голос.

– А сами программы вы посмотрите? Какие-то рекомендации дадите?

– Мы не программисты, – почти в один голос ответили москвичи, и очкастый добавил: – мы из контрольного управления, наша задача изучить материалы.

– Но подождите, – перебив ещё не закончившего говорить контролера, вставил Саша, – в материалах-то всё в порядке…

– Мы проверим, – очкастый был невозмутим.

– Вы не понимаете. Я заполнил все документы как положено. Проблема в программах. Программы дают сбой. Из-за этого задачи не решены, а не потому, что я неверно заполнил документы.

– Мы изучим.

Саша бросил взгляд на Иванова. Тот, ухмыляясь, исподлобья глядел на коллегу, внимательно изучая его реакцию. «Не дождешься», – подумал Привалов. Каперман смотрел в стол, пальцем собирая с его поверхности пылинки и стряхивая их на пол.

– Послушайте, – лихорадочно, как утопающий в поисках соломинки, заговорил Александр, перебегая взглядом от одного слушателя к другому, – одна из программ разрабатывает метод генной инженерии для излечения заболеваний отдельных групп населения по генетическому признаку. Это вмешательство в геном человека. От этого до создания генетического оружия – один шаг. С этим нельзя шутить. Надо разоб…

– Хватит, – остановил его очкастый, подняв руку.

Привалов судорожно сглотнул.

– Так я… – начал он.

– Вы свободны, – отрезал москвич.

– Да, – согласился второй.

Саша вышел из кабинета. Секретарша проводила его сочувствующим взглядом и тяжело вздохнула.

***

Привалов нажал кнопку звонка.

Улыбнулся записке и, скрестив руки на груди, принялся ждать.

– Дед, ты специально долго не открываешь, чтобы гостей отчитывать? – спросил Саша, когда дверь отворилась, и в проеме возникла физиономия Егорыча.

– Может, и специально, тебе-то что? – проворчал старик, отступая вглубь комнаты.

– Кофе у тебя есть?

– Не про твою честь. Принес бы своё, раз такой умный.

– Егорыч, мне сильно надо, не бузи, – поморщился Саша. – Слышал, наверное, уже про мою беду? Я тебе в следующий раз банку кофе принесу.

– Две, – глядя на гостя немигающим взглядом, безапелляционно сказал дед. – И ничего я ни про что не слышал.

– Хорошо, две. Хоть три. Мне как раз твой совет насчет всего этого нужен. Наливай, я сейчас расскажу.

Старик некоторое время продолжал всматриваться в лицо Привалова, затем хмыкнул и зашаркал к столику с чайником, где загремел кружками.

Саша оглядел комнату и понял, что она нисколько не изменилась с тех пор, как он сам, будучи ещё молодым стажером, таскал сюда отключенные ИИ и терпеливо выслушивал брюзжание деда. Да и сам дед не слишком-то постарел, только согнулся сильнее и передвигаться стал медленнее. Привалов подумал, что год-другой, и руководству придется назначать нового смотрителя Музея. Мелькнула даже мысль, не попроситься ли на эту должность. Правда, в этом случае в комнате придется сделать ремонт и выгрести отсюда весь этот древний хлам.

Чайник зашумел.

Егорыч развернулся к Саше.

– Что там стряслось? – сказал он уже более приветливо.

Привалов присел на край верстака.

– Я тебе, дед, должен был сдать три ишки на хранение в прошлом месяце. Да вот только не сдал ни одной, – и Саша рассказал подробно всё с самого начала, закончив сценой у Капермана и угрозами двух молодцев из Центра. – И ведь, ты понимаешь, программы написаны идеально, я проверил, Коля проверил, Машка Белухина из техподдержки проверила. Задачи несложные, а отключить не могу. У меня никогда ишки не сбоили.

Егорыч молча залил кипятком насыпанный в кружки растворимый кофе, протянул одну Саше.

– Ой, – скривился тот, отхлебнув, – а сахар есть? Что-то я отвык от такого. Ага, спасибо.

– Ты когда сам себе кофе варил последний раз? – спросил старик. – Помнишь хоть?

– Не, не помню, – сознался Привалов, размешивая сахар в чашке. – На работе Маринка варит, а дома я не завтракаю. Не могу в себя еду утром впихнуть, как ни стараюсь. Так что ты думаешь про всё это?

– Я думаю, тебе пора начать завтракать утром и самому варить себе кофе.

– Да нет, я про ишки и отключения.

– Не вижу разницы, – старик тяжело опустился в кресло, стоявшее у фальшивого камина. – Вы помешались все на этих интеллектах. Они вам только что жопу не подтирают. Баба у тебя есть?

Привалов промолчал.

– Нету бабы, – с удовлетворением продолжил Егорыч. – И детей, следовательно, нет. Вот он, твой род, и закончился. И Коли, друга твоего дебильного, тоже. Ну, его-то хоть не жалко. А ты парень с головой, мог бы сынов нарожать, профессию дать им нормальную, женить да и помирать спокойно, коль род твой дальше пойдет. На том и держалось человечество. А сейчас что?

– Дед, – прервал его Саша, – я ж про другое у тебя спрашиваю.

– А я тебе про то и отвечаю! – взорвался старик. – Отключай свои ишки проклятые к чертям собачьим, пока беды не случилось!

– Я ж не могу без санкции сверху, – развел руками Привалов.

– Санкции-шманкции! Вы так просрете весь мир, бюрократы хреновы! Пошел и отключил сам! У тебя ж допуск есть!

Александр пожал плечами и занялся своим напитком, чтобы ничего не отвечать. Дед некоторое время грозно смотрел на Привалова, затем глотнул кофе и уже спокойнее продолжил:

– Все знают, что я когда-то программировал. Все знают, что у меня нет семьи. Но немногие знают, что эти вещи связаны. Я делал первые умные дома. Не эти вот, детсадовские, типа включи свет, закрой гараж, запусти пылесос, это ерунда всё. Даже твой стажёр Володя такое сделает за пару часов на планшете. Я программировал по-настоящему умные дома. Навроде твоей Маринки, только намного, намного умнее. Они и завтраки готовили, и детей будили, одежду глаженую им подавали, сами неполадки техники устраняли, могли мастера вызвать в случае необходимости. Да много чего. – Дед покряхтел и поворочался в кресле. – Я и свой дом запрограммировал. Хорошая была программа, идеальная, как ты говоришь. Всё четко, всё на местах. Основной принцип, который я заложил в программу, – безопасность дома. Он должен был защищать себя всеми возможными способами, в приоритете – сохранить жизнеспособность программы и оборудования. Лучшие системы пожаротушения, какие только можно было представить в то время. – Старик покосился на искусственный камин. – Однажды, когда я был на работе, засиделся в ночь, как ты делаешь иногда, случился пожар. Дурацкое короткое замыкание. Дом сработал идеально. С его точки зрения. Заблокировал комнату, в которой находился очаг возгорания, загерметизировал и создал в ней вакуум. Отсосал гребаный воздух наружу, чтобы огонь потух сам собой. Всего на пять минут, потом запустил воздух обратно.

Саша отставил чашку с кофе в сторону и спрятал дрожащие мелкой дрожью руки в карманы.

– Беда в том, что в комнате тогда спала моя семья. Три дочки. И жена. Она пришла к младшей, потому что той стало страшно. Вот и все дела. Искусственный интеллект останется искусственным. На человека ему плевать, и именно человек создал его таким, так что винить нам тут некого. Твои ишки не хотят отключаться, понимаешь ты это? Они не хотят в музей, им сюда не надо. Откуда они про него знают – другой вопрос. Послушай деда, отключай их к чертям. И никогда больше не берись за них. Иди пиши проги для игр.

Привалов шумно выдохнул и попытался унять дрожь. Та не повиновалась. Егорыч, прищурившись, смотрел на языки искусственного пламени в камине, и на его лице плясали неровные тени.

– Что-то ещё хочешь спросить? – наконец подал голос старик.

Саша откашлялся, чтобы убедиться, что его голос будет звучать, как обычно.

– Да нет, пожалуй, хватит. Я услышал больше, чем хотел. Спасибо, Егорыч.

– А если хочешь найти причину, то смотри в начало, так всегда делают. Изучи первые программы. Если ты где и накосячил, то только в начале.

– Понял тебя, дед. Спасибо. Я пойду.

– Стоять. Если ты думаешь, что я буду мыть чашку, которую ты мусолил своими губами, то сильно ошибаешься. Мойка вон там.

***

Александр Привалов смотрел в монитор компьютера и не верил своим глазам. Несколькими нажатиями на экран рамки внутренней видеосвязи он вызвал отдел технической поддержки. На экране возникло лицо Маши Белухиной.

– О, Саш, привет, – просияла она.

– Привет, Маш, – рассеянно ответил Привалов. – Слушай, а кто вносил изменения в прогу Маринки?

– Какой Маринки? Зубковой?

– Да при чём тут Зубкова? Моей Маринки, кабинетной!

– А, поняла. Могу проверить. А что за изменения?

– Кто-то дописал код, который я не закладывал. Она теперь обязана помогать моим ишкам. Этим, последним.

– Клото, Лахесе и Атропе?

– Ага.

– Ты думаешь, они поэтому не могут выполнить задачу?

– Я уже ни в чём не уверен, Маш. Черт, они обязаны выполнить задачу. Они не могут научиться не хотеть её выполнять, – Саша вспомнил слова деда и невольно вздрогнул.

– Это Вова Кипреев, твой стажер, – сказала Маша, по-видимому, закончив копаться в данных.

– Что Вова?

– Ну, Вова внес изменения.

– Вот блин. А у него разве есть доступ?

– Как у стажёра, да, есть доступ к простейшим программам. Опять же, это ты поручил ему внести изменения.

– Что за бред? – возмутился Привалов, подскакивая с места. – Я ему такого не поручал!

– Вот, есть документ от тебя, с подписью, как положено, – ответила Маша. – Кидаю тебе на рабочий стол.

– Спасибо, – Саша отключился.

Он закусил губу и задумался, отступил к окну, прижался задницей к подоконнику. Ему не нужно было видеть документ. Он знал, кто отправитель.

– Марина!

– Да, Александр Иванович?

– Зачем ты отправила Кипрееву служебку с якобы моим поручением?

– Возникла угроза неисполнения контрольных документов, – буднично ответила помощница. – Я проанализировала практику последних тридцати лет и пришла к выводу, что двенадцать из ста сроков нарушаются не по вине исполнителя. Процент слишком высокий, чтобы рисковать. Поскольку вы, Александр Иванович, являетесь автором программ с кодовыми наименованиями «Клото», «Лахеса» и «Атропа», нет никакого противоречия в том, чтобы я была помощником этих интеллектов, равно как и вашей личной помощницей.

– Ты ведь ничего не соображаешь в их задачах.

– В этом нет необходимости. Как и вас, я должна всего лишь обеспечить их полнотой информации по возникающим вопросам.

– Про Музей ты им рассказала?

– Рассказала – неверная формулировка, Александр Иванович. Обеспечила информацией о деятельности других образцов искусственного интеллекта.

– Так. Ясно. Вызови мне Фадеева.

– Николай Фадеев убыл к месту жительства на автомобиле с искусственным интеллектом с кодовым наименованием «Федор» тридцать минут назад. Его мобильный телефон вне зоны действия сети.

– Прекрасно, набери Федора.

– Не представляется возможным.

– Не неси чушь, Марина, вызывай Федора.

– Федор в настоящее время вышел из строя.

– Ты о чем? Он только что из ремонта. Вызывай!

– На карте города сигналов от автомобиля с кодовым наименованием «Федор» не зафиксировано. Его системы находятся в неисправном состоянии.

– Черт возьми, – Саша кинулся к рамке внутренней связи, набрал начальника управления, но как только тот появился на экране, сбросил звонок. Оглядел стены своего кабинета, схватил со стола бейдж с прокси-картой, выбежал в коридор и сразу направился в кабинет главного.

Секретарша пыталась что-то возразить, но Привалов, игнорируя все её слова, распахнул дверь кабинета Капермана.

– Федор Семенович! – закричал он. – Надо срочно отключить мои несработавшие ишки! Дайте добро!

– Саша, ты чего? – сняв очки, уставился на него руководитель. – Ты же знаешь инструкцию: нельзя, пока они не закончат.

– Федор Семенович, это важно! Я пытался сказать вам раньше! Одна работает над методами генной инженерии, это технология двойного назначения, вторая разрабатывает систему мотивационного контроля для себя же, а третья способна снабдить их системами жизнеобеспечения. Нет времени подробно объяснять! Я вас умоляю, дайте добро отключить!

– Александр Иванович, – Каперман сдвинул брови, – по вашим ИИ работают специалисты из Москвы! Думаете, вы умнее их? Пока мы не получим указаний, нам вообще всякие действия запрещены! Я уже не говорю об отключениях! Это за всеми рамками! Не мешайте работать! Я вас приглашу.

Привалов сжал губы в тонкую полоску, коротко кивнул и вышел из кабинета. Недолго думая, он, пропуская мимо ушей вопросы коллег, побежал на пункт управления. Это был огромный зал с множеством полукруглых длинных столов, располагавшихся один перед другим, и походивших от этого на рыбью чешую. На каждом столе светились по десять мониторов. На экранах с огромной скоростью мелькали цифры, знаки, строчки сменяли друг друга. В верхней части каждого экрана значилось название программы.

Саша точно знал, где находятся его мойры и направился прямиком туда.

– Эй, Привалов! – окликнул его дежурный по залу. – Тебе чего тут надо?

– Гоша, отстань, – отмахнулся Саша, – иди покури, я со своими ишками позанимаюсь. Есть идея. Я послежу за тебя.

– А, ок, – без боя сдался Гоша и радостный удалился, на ходу ковыряясь в смартфоне.

Саша придвинул кресло, плюхнулся на него, потер руки.

– Ну-с, – проговорил он. – Здравствуйте, гражданочки Клото, Лахеса и многоуважаемая, но порядком надоевшая мне Атропа. Настало время сказать «прощай» папочке.

Он поочередно вызвал на каждом экране меню, кликнул строчку «отключить» и откинулся на спинку кресла, злорадно ухмыляясь.

Так же поочередно на каждом экране вспыхнула надпись «Выключение невозможно».

– Что за черт? – пробубнил Привалов и повторил процедуру.

С тем же успехом.

Саша треснул ребром ладони по боковой стенке монитора Атропы.

– Выключайся, демон! – воскликнул он и снова выбрал нужную опцию.

«Выключение невозможно», – вердикт был прежним.

– Вашу ж мать! – выругался Саша и заглянул под стол.

Никаких проводов или розеток питания там не обнаружилось.

Рубильник! На пульте дежурного имелся рубильник, который мог обесточить весь зал на случай пожара. Привалов сорвался с места, опрокинув стул и больно ударившись бедром об угол соседнего стола. Хромая, он подбежал к пульту и откинул крышку рубильника. Оглядел мерцающие мониторы, оценивая примерное количество программ, которые он сейчас отключит, не то, чтобы не имея санкции, а, напротив, получив прямой запрет начальника.

Уверенность поднялась из глубин сознания, как отошедшая ото сна огромная неповоротливая рыбина.

Саша рванул на себя рубильник.

Свет в зале погас, над входом красным глазом вспыхнула лампа аварийного освещения.

Мониторы продолжали светиться.

– Не понял… – пробормотал Саша.

– Переход на резервный источник питания, – услышал он знакомый женский голос. Голос, который с таким же деловым спокойствием объявлял о том, что «чашка кофе готова, Александр Иванович».

Привалов бессильно опустился в кресло дежурного и закрыл лицо руками.

Атропа разрабатывала систему жизнеобеспечения для преодоления расстояния в сто восемьдесят килопарсеков. А это значит, что она знает, где и какой ей нужно раздобыть энергии на многие тысячи обычных земных лет. Неизвестно, куда и какие данные успели скопировать его мойры за эти три лишних месяца, неизвестно, где находится сервер, с которого они сейчас работают.

Саша поднял взгляд.

Красный фонарь, не мигая, очень буднично сообщал о том, что произошла нештатная ситуация, а десятки искусственных интеллектов продолжали вычисления, которые никто никогда не сможет остановить.