Читать онлайн
"С милым рай в шалаше"
АНДРЕЙ
КАК ИЗ КРУТОГО ВОЕННОГО Я СТАЛ КАЛЕКОЙ
Поезд.
Очень шумно, болит голова, меня тошнит.
Я на верхней полке, отвернулся к стене, накрыл голову подушкой, но ничего не помогает. Час назад в моё купе сели пассажиры с детьми. Что же они такие шумные, я готов их прибить.
Пока еду, уже много раз бил морду непонятливым, все костяшки на руках сбиты. Ещё нога ноет, тянет мышцы и кости ломит. Это способствует ещё большему раздражению.
-- Слышь, мамаша, угомони детей, голова болит, -- я поворачиваюсь на полке и спускаю ноги.
-- Сам угомонись, дети, видите-ли, ему мешают, голова у него болит, алкаш несчастный.
Женщина полная, вся в поту, косынка на бок, видимо, не справляется с детьми, психует.
Спрыгиваю с полки на одну ногу, беру свой костыль, накидываю китель и прыгаю на здоровой ноге из купе. Хорошо что моё купе рядом с тамбуром, далеко прыгать не надо.
Закурил в приоткрытое окно. В голову лезут воспоминания последних дней.
Чуть больше двух месяцев назад я попал со своим ЧВК в ЦАР, чтобы поддержать правительство этой республики в борьбе с повстанцами. Нас отправили туда для охраны правительства перед выборами и обучения правительственных войск. Я военный инструктор.
Служба, как служба -- военная и секретная. Всё шло по плану командования, пока мы случайно не попали в засаду.
По данным разведки, повстанцев в той деревне быть не должно. Мы с нашим старшим офицером Богдановым Игорем Игоревичем и небольшим правительственным отрядом зашли в это поселение, чтобы проверить, как прошла зачистка после захвата в ней повстанцев. Когда из окна одного из домов вылетела граната, я на автомате прикрыл собой командира. Мы с Игоревичем служили уже три года вместе, он был хорошим командиром, зря не орал и не наказывал. Сдружились мы, в общем.
Очнулся я в госпитале. Не вижу, не слышу, в голове такой шум, что помереть хочется. Попробовал повернуть голову, и меня накрыло рвотой. Чувствую, что мне помогают. От напряжения в голове запульсировало с такой болью, что я опять вырубился.
Когда в следующий раз очнулся, было полегче, но не на много. По крайней мере, вижу силуэты, чуть слышу, но голова по-прежнему гудит, как паровоз.
Подошёл наш врач Степаныч, очень близко наклонился, поэтому разглядел, шевелит губами, но я ничего не слышу. Тогда он начал говорить погромче, голова заболела сильнее, я зажмурился. Но перед тем, как вырубиться, я расслышал слово "контузия".
Провалялся в госпитале три недели. К контузии ещё плюс ранение ноги, раздробило до самого колена. Ногу собрали, мышцы сшили, сустав почти целый. Но я теперь не боец. Меня отправляют домой, к мамке. Отвоевался. Может, и хорошо. Не видел мать почти пять лет.
С пяти лет я мечтал стать военным. Стал. А теперь карьере конец. Что делать дальше? Всю оставшуюся жизнь на обезболивающих и успокоительных? Интересно, пенсии хватит?
И вот стою в тамбуре, курю, думаю как жить дальше, кем я смогу работать?
В пути уже больше двух суток. Из Африки вывезли в страну на самолёте, а дальше своим ходом на родных поездах. Еду к маме в деревню, далёкая российская глубинка, куда письма доходят только почтой.
Сказали, что компенсацию за ранение положат на счёт в течении месяца. Заберу мать, рванём в ближайший большой город, устроимся, и пойду работать. Я крепкий мужик, хоть и раненый на всю голову, да ещё и хромой. Найду работу, даже не сомневаюсь, что-нибудь придумаем, не пропадём. В конце концов, пойду преподавать в военное училище.
Стою в тамбуре, в купе не хочу, да и ехать осталось часа два, повишу ещё на костыле.
Вышел на вокзале, поймал такси и домой. Ехать часа четыре, сел на заднее сиденье, кручусь, чтобы ногу удобнее уложить. Водитель увидел, что я военный, да ещё и раненый, стал задавать вопросы. Я попросил его ехать молча, объяснил, что после контузии, нужна тишина. На удивление, он меня понял и всю дорогу молчал.
Уже подъезжая, увидел, что возле нашего с мамкой дома очень много народа, вся деревня собралась, что ли? Меня встречают?
Выхожу, расплачиваюсь с таксистом. Ко мне подходит соседка тётя Маша с грустным таким лицом.
-- Андрюшенька, сынок, приехал. Горе-то какое.
-- Где мама, тёть Маш? -- Сам спрашиваю, а самого уже колотит от плохого предчувствия.
-- Так... это... сынок... Померла она. Позавчера померла. Сегодня хороним, хорошо что успел, попрощаешься хоть.
Я стою, дышать перестал, смотрю на соседку, а она продолжает.
-- Она как письмо получила с твоей-то службы, что ранение и контузия, так ей с сердцем сразу плохо стало. Пока скорая из района приехала, так она уже померла, не успели они. Ох, сыночек, сыночек, горе то какое.
☆ ☆ ☆
В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ В БОЛЬШОМ ГОРОДЕ
.
ЛитСовет
Только что
