Читать онлайн
"Сакрополис. Маг без дара"

16+

Днями ранее...

– Куда вы? – с удивлением спросила Вивьен, когда я шагнул к шлюзу.

– За сферами, - коротко бросил из-за плеча. – Вы нужны на борту – управлять лодкой и светить. А я самый бесполезный – стало быть, мне и нырять. Это приказ. И он не обсуждается.

– Там может быть опасно, - Рауль протянул на ладони кинжал, созданный магией из куска шпангоута. – Возьмите это.

– Благодарствую, - подбросил увесистую «финку» на ладони. – Заодно будет чем прооперировать наших красавцев.

– Тогда и мне сделай, - Захар встал плечом к плечу. – Одного на дне я вас не оставлю. И светить вблизи все же сподручнее.

– Я же сказал – не обсуждается…

– Я слышал, - военный усмехнулся. – Можете выгнать меня из города сразу по возвращению.

Ха-ха…

Впрочем, с такой подмогой всяко лучше, чем геройствовать в одну каску. Уж лучше разделить победу, чем этой самой каски лишиться – причем вместе с тем, что по традиции находится под ней. Так что не стал спорить, выделываться и строить из себя беспрекословного командира.

Вместо этого укутался в кокон плотного подогретого воздуха, чтобы не сплющиться в лепешку и не околеть, проверил вентиляцию и острожно коснулся поворотного колеса. Дверь распахнулась без помех – снаружи воду отгонял созданный Зыхом пузырь.

Но шагнуть за порог оказалось весьма непросто – я ощущал себя космонавтом перед открытым люком, да еще и без страховочного троса. Конечно, на орбите мне доводилось бывать лишь во снах (ну, и в KSP), но я прекрасно знал о животном страхе прыжка в неизвестность.

Нечто подобное испытывают и дайверы при первом погружении, и парашютисты – в этом нет ничего странного или постыдного, все это обусловлено эволюцией и стремлением к самосохранению. Но обостренная жажда возмездия и справедливости не позволила сдать назад.

Ибо никто, кроме нас.

Если уж выпала такая участь, придется выдавливать из себя труса любой ценой – пусть даже по капле, пусть раз через раз, но отступать нельзя, чего бы это ни стоило. По привычке набрав полные легкие, я нырнул ко дну, и несмотря на все предпринятые меры, чуть не задохнулся от ледяных объятий мрака.

Казалось, что я тону, хотя это было совершенно невозможно – так же, как и захлебнуться на берегу. И все равно не мог вдохнуть, несмотря на колючее жжение в груди, боялся открыть глаза и нелепо размахивал руками, будто собрался всплыть со стометровой глубины.

И только крепкая хватка на плече погасила ужас и вернула разум в порядок. Захар от души встряхнул меня, после чего провел перед глазами лучом и велел сосчитать до десяти. И лишь когда агония закончилась, отплыл на шаг и спросил:

– Вы в норме, командир?

– Да… - кивнул. – Спасибо.

Поручик взял под козырек и повел рукой, приглашая старшему по званию собрать первый урожай. С управлением я уже разобрался, так что быстро добрался до мертвяков. Их уже изрядно погрызли, сюда же можно добавить последствия взрыва, так что оставалось лишь пробить обнаженные ребра, треснутые черепа – и заветные жемчужины в кармане.

Точнее, за пазухой.

Или где-нибудь еще. Предстоит хорошенько подумать о том, как пронести улов тайком от британцев. Очень не хотелось бы глотать их или уж тем более прятать в иных укромных местах.

Я подплыл к телу, что лежало под якорем, и со стороны казалось, что многотонная махина придавила ему ноги. И хоть якорь никак не мог на меня упасть, находиться в его тени было довольно стремно. Пришлось снова вдохновиться возвышенными мыслями, прежде чем занести клинок над частично металлизированными костями.

А чтобы нож имел хоть какой-то шанс пробить защиту, я пустил вдоль клинка жидкий огонь, тем самым превратив оружие в отдаленное подобие светового меча. Причем отдаленное примерно так же, как и далекая-далекая галактика – я аж вспотел, пока прорезал первое тонкое ребрышко.

Утер пот со лба тыльной стороной ладони и собрался расковырять брешь пошире, как вдруг гомункул дернулся, выпучил зенки и сцепил пальцы на запястье, а правой рукой схватил за горло. Изо рта тут же вырвались пузыри – я закричал от боли и внезапного нападения. Ниже пояса тоже вырвалась струйка блестящих шариков – это я чрезвычайно испугался за свою жизнь.

Благо Захар парил совсем рядом, чтобы подсвечивать труп, и тут же превратил широкий сноп в узкий лазер. Который уже больше походил на джедайскую шашку, и отсек мутанту руку за несколько секунд. Второй удар снял башку, после чего хватка ослабла, и все равно мне пришлось поднапрячься и стравить еще немало метана, прежде чем избавиться от гребаной клешни на глотке.

– Зараза… Так и обос… млеть недолго!

– Прошу прощения, - прежде бесстрашный поручик выглядел немногим лучше меня. – Я не думал, что они такие живучие. Пожалуй, лучше их всех обезвредить. Так что светите лучше вы, а я займусь сферами.

– Есть идея получше. Отрезайте мне головы, а сами занимайтесь торсами.

На том и решили. Оптимизация труда пришлась в пору, несмотря на то, что приходилось изрядно возиться с броней. Я завис над песком по-турецки и положил голову на сгиб колена. Гомункул еще хлопал веками и открывал рот, но медленно – точно перед сном – и совершенно безопасно.

Оставалось лишь прожечь череп по периметру и снять темя, как крышку. Работа, в общем-то, несложная, но кропотливая – и чтобы не сидеть в полной тишине, которая в глуби страшнее смерти, мы увлеклись великосветской беседой.

– Я вот думаю, - сказал я, - а почему вокруг нет ни одной животины? Разве здесь не должна шнырять всякая мелочь?

– У гомункулов мало мягких тканей, - Зарубин пожал плечами. – Возможно, их просто неудобно есть.

– Да я не в этом смысле. Манород приманивает существ. А тут – никого, хотя излучения достаточно, чтобы заметить издалека.

– Даже не знаю… Может, где-то рядом лежит больше трупов, и все трапезничают там?

– Надеюсь, мы их отыщем.

Я наконец-то вынул заветный трофей и поднес к глазам, чтобы насладиться переливчатым сиянием. И только тогда заметил напротив целую россыпь светящихся голубых точек.

– Хм… Должно быть, вон та самая куча тел.

– Где? – Захар огляделся.

– Да вон же, - указал пальцем.

Товарищ направил на мерцание луч, который вырвал из мрака вовсе не ворох дохлых уродов, а одного – огромного и вполне себе живого. Тут же стало ясно, почему погасла одна из точек при нашем приближении, и почему рядом нет мелких хищников.

Все потому, что совсем рядом обосновался хищник побольше, и ему явно не понравилось, что мы позарились на его драгоценные кристаллы…

Настоящее время

— Опять опаздываете, Матвей Сергеевич? — с наигранным укором произнес старик-охранник.

Я резко затормозил, точно пойманный за курением школьник, и развел руками:

— Пришлось заехать в редакцию. Обсуждали тиражи и обложку.

Естественно, это ложь. После моих грандиозных успехов на бумаге мне остался только электронный самиздат типа автор.тудея, и никакие редакции со мной уже давно ничего не обсуждали и не собирались, а обложки я по обыкновению скачивал из интернета.

Но не говорить же прямо, что все перечисленное — мое единственное достижение на литературном поприще, которому я посвятил пятнадцать лет своей жизни. И уж тем более я не мог сказать прямо, что на самом деле полночи квасил в соляного под «Мир танков», а потом тянул до последнего, лишь бы не тащиться на опостылевшую работу. И в итоге опоздал.

— Ладно, — вахтер улыбнулся и закрыл журнал. — В этот раз отмечать не буду. Но с вас книжка с автографом.

— Вы читаете мои книги? — я нахмурился, явно не ожидая таких откровений. Да и зачем уважаемому пожилому человеку мусор про попаданца в гарем с эльфийками?

— Не я. Внук.

— А-а... Тогда это многое объясняет. В смысле, обязательно подарю ему экземпляр. Как только так сразу. Ну, я побежал.

Мои оболтусы потратили прошедшие десять минут с пользой — сняли, что учителя нет на месте, после чего слили компромат в личку завучу. Да, меня тут любят и ценят, а я отвечаю взаимностью. Не валю и не режу, но крови и нервов попортить могу, так что отношения с учениками замкнулись в бесконечный круг подлости, мести и подлости за месть. Радовало лишь одно — до выпускного осталась пара месяцев, и больше я этих бестолочей не увижу.

— Итак... — я бросил рюкзак на стул и подошел к доске. — Убрали смартфоны, закрыли рты и слушаем внимательно. Хотя никто из вас не взял литературу в качестве предмета для ЕГЭ...

— Еще бы... — донеслось с галерки, и класс захихикал.

— Тихо там. В общем, сегодня я подробно познакомлю вас со структурой рассказа. Вряд ли кому-то из вас пригодится в будущем умение их писать, но знание структуры позволит, например, грамотно составить резюме, деловой е-мейл или отчет. Я посмотрел итоговые оценки и очень рад, что далеко не все из вас пойдут во «Вкусно и точку» сразу после получения аттестата.

— Странно, с таким-то учителем... — снова прозвучал тот же голос, и на этот раз я его узнал.

— Смирнов! — резко развернулся и ткнул в сторону наглеца указкой, будто собрался поразить Авада Кедаврой.

Было бы неплохо — мелкий рыжий гаденыш не раз доводил до белого каления, но коль магия в этом мире недоступна, пришлось ограничиться небольшим поучительным унижением.

— Смотрю, ты у нас самый умный? Может, даже умнее меня? Тогда почему бы тебе не провести этот урок? Прошу к доске — распиши-ка мне структуру художественного произведения. Сколько пунктов упомянешь — такую оценку и получишь.

— Я ни одного не знаю, — засранец равнодушно пожал плечами. — Да и зачем мне это надо? Ваша последняя книга вышла четыре года назад тиражом полторы тысячи штук, половина из которых до сих пор пылится на полках. — В доказательство негодяй показал ссылку на складские остатки крупного интернет-магазина. — Так что какой прок от этих структур? С вашими талантами мы не то что резюме, а слово из трех букв на заборе нормально не напишем.

Класс захохотал в голос, а я понял, что окончательно разбит, посрамлен и для контратаки не осталось ни сил, ни желания.

— Ну и пошли вы все на то самое слово, — процедил в ответ, взял вещи и ушел прямо в отдел кадров. Заявление на увольнение носил с собой уже полгода, и вот наконец-то выпал шанс вырваться из гребаного ада. Пусть делают, что хотят — плевать. Попробую запустить новый проект на АТ — глядишь, и серия получится, а если опять провалюсь — пойду работать на завод. Всяко лучше, чем в этом гадюшнике.

— Матвей Сергеевич, как же так? — кадровичка в изумлении уставилась на меня. — Это же выпускной класс. Где мы найдем замену за два месяца?

— На «Авито», — я бросил лист на стол и быстрым шагом покинул школу.

Подходя к забору, почувствовал жжение промеж лопаток, словно в одну точку уставились сразу несколько взглядов. Обернулся и посмотрел в окно на втором этаже — ученики собрались перед ним и провожали любимого учителя гримасами. Не сдержался и показал засранцам средний палец — те заржали и показали по два: на том и распрощались.

Включил на смарте «Я свободен», что делал после каждого увольнения — и надо сказать, за прошедшие годы песня порядком поднадоела, но не изменять же традиции? Докатил на маршрутке до вокзала и встал на нужный перрон — чтобы сэкономить выручаемые копейки, пришлось снять халупу в пригороде, а до центра добираться на электричке. Долго, муторно, накладно, но такова судьба бездарного писаки. Впрочем, все не так уж и плохо — к тридцати годам я не сел, не спился, не завел спиногрыза и не взял ипотеку, так что волноваться особо не о чем.

В общем, к черту все это. Возьму все, что откладывал на отдых летом, и мотну на море первым же рейсом. Солнце, девушки, пиво и веселье — на неделю знатного кутежа запасов хватит. А там, глядишь, вдохновлюсь приключением и замучу что-нибудь мощное и прорывное, а не очередной трижды пережеванный проходняк.

От мечтаний отвлек пронзительный детский визг — малолетняя бестолочь как угорелая носилась по перрону, вереща на всю округу. Причем порой бежала прямо по краю платформы, в то время как молодая мамаша с головой ушла в телефон. Когда же кто-то из сердобольных стариков делал ей замечание, она как резаная орала на ребенка, после чего возвращалась к важной переписке с очередным оленем, а ребенок — к беготне вдоль платформы.

Оставалось надеяться, что эта чудесная парочка не окажется со мной в одном вагоне. Чтобы еще больше отрешиться от раздражающего шума, надел солнцезащитные очки и представил вместо серого вокзала напротив жаркий галечный пляж, где загорали сплошь красотки в бикини.

Но вскоре из фантазий вырвали сразу три оглушительных звука — плач ребенка, визг мамаши и рев локомотивного гудка. Как и следовало ожидать, чадо добегалось и грохнулось прямо на рельсы, да так, что не могло встать и только отчаянно выло и тянуло грязные ручонки.

Девушка же встала на колени и пыталась схватить малыша, да только высота не позволяла коснуться даже кончиков пальцев. А прыгать за ним никто не спешил — приближалась электричка, причем слишком быстро, и даже искры из-под застопоренных колес не сильно ее замедляли.

Я огляделся — кто-то охал и заламывал руки, кто-то отворачивал своих детей и закрывал им уши, кто-то снимал происходящий ужас на видео. Рисковать жизнью никто не собирался, да и некому, собственно, было. Рядом стояли только старики, пузатые мужики за сорок и школьники — какие из них спасатели?

Пришлось все делать самому. Да и не смог бы я просто стоять и смотреть — одно дело склоки с учениками, но это уже совсем перебор. Поэтому сбросил рюкзак вместе с инстинктом самосохранения и прыгнул за мальцом. И только тогда понял, что выбраться вдвоем уже не получится.

Я поднял мальчишку, точно Симбу над скалой. Мама тут же сжала его в объятиях, даже не догадавшись мне помочь — тогда, глядишь, смог бы выскочить, весу-то немного. Но все, что успел — это повернуться к надвигающейся стальной громаде и зажмуриться. Как ни крути, а умер не зря — многие погибают куда как бессмысленнее.

Пронзающий насквозь вой клаксона, крики с платформы, удар — и пустота.

Которая почти сразу сменилась криками чаек и приглушенным шумом прибоя.

Стоп — что?

Я кое-как разлепил веки и осмотрелся — вместо больничной койки или, упаси Перун, гроба я лежал на роскошной кровати в огромном вагоне, обставленном не хуже президентского люкса. При этом почти вся мебель выглядела, точно купленная в антикварной лавке: все тяжелое, громоздкое, из лакированного черного дерева и начищенной до блеска меди.

За окном колыхалась громада моря — поезд шел вдоль берега. Вдали — на горизонте — низко клубилась похожая на шайбу туча, в остальном же картина открывалась совершенно идиллическая, прямо как из моих фантазий. И первая мысль, которая тут же цунами смыла все остальные — неужели я попал?

Неужели.

Я.

Попал?

Вскочил, как ужаленный, и подлетел к ростовому зеркалу рядом с гардеробом. Из отражения на меня смотрел подтянутый рослый господин лет тридцати — с широкими плечами, пронзительно-глубокими голубыми глазами и ухоженной короткой бородой. Стоит ли говорить, что этот человек не имел со мной настоящим ничего общего? Холеное лицо, благородный строгий взгляд и превосходная осанка, которая не исчезала, даже когда я пытался сутулиться.

Из одежды на мне были только кальсоны и просторная белая рубаха, так что не удержался и взглянул на главный калибр — эта деталь так же обрадовала куда больше предыдущей, и я едва не заорал от радости. Девять из десяти моих книг — про попаданцев, и вот теперь я тоже исекайнулся! Осталось только понять, в кого и куда.

Долго искать не пришлось — на прикроватной тумбочке стояла черно-белая фотокарточка в рамке, на которой новый я сидел рядом с самим императором Николаем Вторым — вернее, с его местной альтернативной версией. О том, что я попал не просто в прошлое, а в иное измерение, подсказала верительная грамота, лежащая тут же. На листе с вензелями и гербовой печатью красивым каллиграфическим почерком означалось следующее:

Прѣдъявитѣль сѣй грамоты

Романскiй Матвѣй Алѣксѣявичъ, вѣликiй князь Таврiческiй, Курскiй и Бѣлгородскiй

Назначенъ Его Импѣраторскимъ Вѣличествомъ Николаемъ Алѣксѣявичемъ

Вѣрховнымъ Рѣкторомъ Ялтинскай Акадѣмiи Магическихъ Наукъ

Срокъ заступлѣнiя на службу съ момѣнта полученiй сѣй грамотъ до нѣпосрѣдствѣннаго распоряжѣнiя Импѣратора

Так, секунду... Я написал всего два текста в жанре боярки, отдавая предпочтение классическому фэнтезийному Средневековью, но кой-чего из матчасти помнил. Великий князь — это прямой потомок правящей династии и потенциальный наследник престола. Выше великого князя только сам император, а значит, я прихожусь Николаю достаточно близким родственником.

Но кто? Для сына староват. Брат? Но у Николая не было брата по имени Матвей — впрочем, он и по отчеству Александрович, а не Алексеевич. Расхождения с моим миром уже довольно существенные, и на ум приходит только двоюродный племянник... впрочем, какая разница? Главное, что я забрался так высоко, что выше — только правитель всей Российской империи. Да и должность ректора в магической академии — весьма почетная, хлебная и чисто символическая. Сиди в кабинете, плюй в потолок, кадри студенток... — это даже круче, чем отдых на море. Это отдых на море, совмещенный с...

Погодите-ка...

Какая-какая академия?

Поднес лист к глазам и детальнее вчитался в обилие дореволюционных ятей — Академии Магических Наук. Обалдеть — гребаный Хогвартс для взрослых... И я — не всратый школяр-новичок, как в очередном второсортном чтиве, а весьма удачно прыгнул сразу в дамки. И по всей логике выходит, что я тоже чародей, раз уж возглавил такое заведение... Конечно, пост могли дать и по блату, но все же хотелось верить в чудо — если уж попадать, то по полной программе.

Нужно попробовать использовать магию — знать бы еще, как именно она тут работает. Нужны ли заклинания и волшебные палочки, источники рода, система прокачки и прочий лишний мусор, или же делается по наитию, силой мысли? Обычно магия имеет под собой стихийную природу, так почему бы не попробовать начать с огня?

Слегка помучившись с защелками, открыл окно и полной грудью вдохнул соленый морской воздух. Красота, лепота-то какая! Десять лет не был на курорте! И если послать в море файербол, ничего страшного не случится — все меры безопасности соблюдены.

Собравшись с мыслями, резко выбросил руку вперед, щелкнул пальцами и крикнул:

— Огонь!

Над ногтем вспыхнул язычок пламени — не больше, чем от зажигалки. С одной стороны, это просто безумно крутой фокус, о котором нельзя и помыслить на родине. С другой — это что, блин, всё? И как с такими талантами побеждать местных Волдемордов? Ведь я теперь главный герой, а значит мне предстоит самое отчаянное и крутое приключение...

Но чуть позже.

Сначала вдоволь наслажусь новыми возможностями, а мир спасу, когда пресыщусь низменными утехами.

Кстати, о них — в тумбочке нашлась бутылка отменного виски и вчерашняя газета. Прежде чем углубиться в чтение, занес руку над граненым стаканом и приказал:

— Лед!

Надеялся, что емкость наполовину заполнится кубиками, но выпал всего один — а этого для теплого напитка маловато. Когда же попытался тем же макаром скастовать еще, на коже проступила единственная жалкая снежинка и тут же растаяла.

Значит, мой дар не просто ограничен, он невероятно слаб — похоже, вместо упражнений и занятий предшественник занимался политикой или бизнесом. А может просто забил на все болт и кутил на холопские налоги, как в последний раз, и дар со временем атрофировался, как мышцы забросившего зал качка.

Да какая в жопу разница — пусть сила мала, зато титул — велик и могуч, и позволит без труда пробраться в любые кабинеты и женские трусики. С моей последней подругой я расстался год назад — в постель к бедному творцу очередей, знаете ли, не выстраивается, так что наверстать упущенное — приоритетнейшая целей. Жаль, что я не попал лет десять назад, на пике формы и либидо — уж тогда бы ни одной юбки не пропустил, едрить их в корень.

Вернулся к газете — тонкой, всего в один разворот — и узнал пару полезных фактов. Время сейчас — двадцать пятое августа девятьсот пятнадцатого года, Великая Колдовская Война в самом разгаре, однако серьезных прорывов нет ни у одной из сторон, несмотря на применение новейших техномагических устройств.

Каких именно — не указано, но, вероятно, речь шла о танках, боевых дирижаблях или чем-то подобном. Но пока все сидят по окопам в непроходимой и непроглядной позиционке. И только на последней странице парой абзацев сообщили, что немецкий шпион с псевдонимом Леннер убит при попытке пересечь государственную границу. Что же — пожалуй, тут стоит остаться подольше.

От сладких грез отвлек такой рев, что вагон задрожал. Вскоре после этого в дверь постучали, и раздался звонкий женский голосок:

— Ваше сиятельство, позволите войти?

Интересно, кто это? Наверное, служанка — пришла помочь одеться или типа того.

— Да, входи.

На пороге показалась фигуристая блондинка с большущими голубыми глазами, вздернутым веснушчатым носиком и собранными в косу золотистыми волосами. Носила незнакомка темную юбку в пол, белую блузку с широкими рукавами и жилетку с неким подобие галстука поверх весьма симпатичной груди.

— Рада вас видеть, Матвей Алексеевич, — девушка низко поклонилась, а на острых скулах вспыхнули розовые пятнышки. — Мы скоро прибудем в Сакрополис. Помочь вам одеться?

Куда, блин? — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусил язык. Не стоит выдавать первой встречной свою главную тайну, а настоящий Романский наверняка знает, что это за место. Так что сразу приступил ко второму вопросу, смерив фигуристую красотку сальным взглядом.

— Помочь ли мне одеться? — встал напротив и расправил плечи, чуть не задев макушкой потолок. — Смотря сколько времени у нас осталось.

— Машинист говорит — четыре минуты, — с ехидцей донеслось в ответ.

— Да мне и дву... то есть, никак не успеем, сударыня. Поэтому извольте подобрать мне подходящее платье.

Платье в данном случае — это комплект одежды, и служанка достала из гардероба роскошную тройку и легкий темно-синий плащ с алым подбоем.

— Выглядите потрясающе, ваше сиятельство, — с почтением произнесла девушка.

Ага. Ты даже не представляешь, насколько.

Даже.

Не.

Представляешь.

Теперь я тот, о ком мечтал всю жизнь. О ком написал почти все свои книги. Статный, могучий и притягательный властитель умов и сердце. Отсель грозить я буду миру! Здесь начнется мое возвышение!

Поезд протяжно свистнул.

Следующая остановка — Рай.

Буду рад лайкам и комментариям. Стараюсь исключительно ради вас.