Читать онлайн
"Секретные миссии КГБ: Атака на сейнер"

Глава 2. Атака на сейнер

1985 год. Январь.

Спустя два месяца после событий на реке Подкаменная Тунгуска.

Полуостров Чукотка.

Берингово море, залив Креста близ мыса Чукотский.

Время установлено: 11 часов 14 минут по местному часовому поясу.

…Невероятной мощности удар потряс палубу рыбацкого сейнера, креня его на правый борт.

Что-то тяжелое ударило в металлическую обшивку, заставив судно едва не перевалиться на внезапно обрушившейся волне. Грибовидный тромб взмыл в небо, разбух над кормой, перекатываясь через корабль, словно снежная лавина, двинувшая с гор. Еще секунда, и второй немыслимой силы удар потряс корабль, пройдя вибрацией по всем отсекам перегородок. В камбузе полетела посуда: напором ветра разметало оборудование капитанской рубки, один из трюмов дал течь. На внешней антенне прочертились зигзагами разряды электричества.

— Нас тянет ко дну! — донеслись отчаянные вопли рыбаков.

— Что в нас ударило?

— Торпеда?

— Айсберг?

— Откуда тут айсберги?

— Напоролись на мель?

— Где капитан? Срочно помощь! Есть раненые!

— Вижу скалы! Нас несет на рифы!

Гомон оторопевших от внезапности голосов сливался в один протяжный вой. Корпус сейнера потряс новый удар вибрации: судно задрожало, заваливаясь в бушующий поток вздыбившейся волны. Блуждающий в небе тромб грибовидной формы, покачавшись, с невероятной силой обрушился сверху на узел внешней антенны. Исковерканный блок тут же упал в открывшийся зев трюма, увлекая за собой остальные части агрегата. Сигнал помощи послать теперь было нечем.

— А-аа… — доносились душераздирающие крики.

— Врач! Нужен врач!

Полыхнуло раскатом взрыва. В левый борт пришелся не менее мощный удар, разломав обшивку, будто детский конструктор. Занявшийся огонь прокатился по палубе светящим шаром, пожирая надстройки, каюты, секции и трюмы. Более сорока человек оказались в ледяной воде, сброшенные мощной струей низвергнувшего тромба.

— Радист! Сигнал «SOS» в эфир. Немедленно! — сквозь вой грохота кричали с мостика.

— Нет связи! Антенну сбросило в море!

Все в один миг потонуло в огне: БА-АХ!!!

Оглушительной мощности раскат взрыва снес палубу, сбрасывая в море капитанскую рубку вместе с остатками экипажа. Капитана и старшего помощника крутануло, вырвало из пространства, швырнуло о борт, размозжив затылки. Они еще бились в конвульсиях, когда крутящаяся спираль, пронеслась среди трюмов, наполненных рыбой, опрокинула переборки и, вырвавшись наружу, унеслась прочь, оставив после себя развороченные давлением тела.

Сейнер стал разламываться пополам, рушась в пучину наподобие легендарного «Титаника». Корма задрала надстройку вверх, продолжая бешено вращать винтами. Берингово море раскрыло свою бездну, поглощая рыбацкое судно по частям: сначала переднюю, следом заднюю.

Обломки корпуса швырнуло о скалы с острыми зубьями. Раздался неимоверный треск, заглушивший на миг стонущий вой ветра. Что-то гигантское и неповоротливое, похожее на колоссального по размерам червя, лоснящееся брызгами, разбухающее прямо на глазах, обволокло корму, увлекло с собой в раскрывшийся зев пучины. На все про все ушло не более двух минут. Этого хватило, чтобы экипаж рыбаков перестал существовать.

…Но, как оказалось позднее, не весь. Остались живые.

***

Из дневника Головкина Кирилла Борисовича, сотрудника Географического общества Академии наук СССР, члена «летучей команды Белова»:

Январь, 1985 год.

Новое задание. Начальник отдела Географического Общества и по совместительству полковник КГБ Лебедев приказал нашей «летучей команде» в срочном порядке отправиться в Арктику. Командир группы Андрей Белов получил указание, как можно быстрее добраться до залива Креста полуострова Чукотки. В обозначенном квадрате там произошла катастрофа с рыбацким сейнером: подробностей пока не выяснили. Известно лишь, что связь оборвалась на полуслове. Радист судна успел передать всего четыре фразы, оборвавшись на пятой. Привожу дословно: «Атака на сейнер! В нас ударило что-то постороннее, огромное, возникшее из глубин Берингова моря. Экипаж на грани гибели! Просим помощи, просим помощи! Координаты…»

Здесь связь обрывается. Координаты отсутствуют, но, судя по тем данным, что поднял полковник Лебедев, стал известен курс и конечная точка швартовки. Во время атаки — кстати, о какой атаке кричал радист? О военной операции? — судно шло заданным маршрутом, но потом внезапно пропало с радаров. Что это? Случайность или закономерность? Что побудило экипаж сейнера изменить курс? Так или иначе, отправляемся в район Чукотки.

И небольшая приписка в нижнем углу блокнота:

Вот обрадуется наш Павел-бурят! Как-никак почти своих сородичей чукчей повидает. Впрочем, это уже к Вите Савушкину. Это он у нас любитель поддевать хитрого бурята.

Запись в дневнике закончилась. Дальше события приняли совершенно иной оборот.

***

Блуждающая волна невероятных размеров, всей гигантской массой, как бы лениво, неспешно, переваливалась с края на край, катила свою грандиозную мощь под днищем вертолета. В иллюминаторы было видно, как Берингово море взбухает, опадая пенящими брызгами, словно дышит своими подводными легкими.

— Говорю тебе, тундра оленеводская, на Чукотке нет твоих братьев по разуму! Где Байкал, а где Анадырь! — соображаешь, чукча? Тут тебе почти Северно-Ледовитый океан, а не Ангара какая-то. Понимать надо!

Витя Савушкин, облаченный в амуницию научно-разведывательной группы, по своему обыкновению нахальным образом издевался над своим закадычным напарником, отчего Павел-бурят приходил в неописуемую ярость. Они уже успели сцепиться в словесной перепалке, когда командир «летучего отряда» оборвал обоих, пригрозив:

— Не прекратите, сброшу в тот самый океан. Команда ясна?

— Мой не уметь плавать в ледяной вода.

— Да? — взвился Витя. — А те, кого мы летим разыскивать, думаешь, умели? Даже если и могли, то моментально замерзли. Трое суток прошло после обрыва связи. Пока в нашем Географическом обществе думали, пока решали, искать, или сами выйдут на связь, пока связались с полковником, пока он вызвал наш отряд — вот и прогавкали трое суток. Правда, Буян? — толкнул он в бок верного пса. Тот лениво вильнул хвостом, зевнул и не удостоил больше Витю вниманием. Гул винтов не мешал ему дремать, он привык к подобным неудобствам. Чего не скажешь о Головкине. Кирилл Борисович по своему обыкновению выглядел хмурым и подозрительным. Прошло всего два месяца после их сногсшибательной операции в районе реки Тунгуски, и вот снова вызов, послали к черту на кулички, не дав, как следует отдохнуть. Ни на море не успел съездить, ни дачный участок достроить, ни внуков как следует понянчить.

— Вместо этого черт дернул полковника связаться с нашей Академией наук. Ну, скажи мне, Андрей, вот какого беса мы сейчас летим, хрен знает куда, искать непонятно где, неизвестно кого оставшихся в живых, если и слону понятно, что при крушении в ледяном море, ни одна собака не выживет, да еще трое суток спустя. Я ведь не с потолка факты беру, верно? Всем известно, что человеческий организм не способен выдержать низкую температуру воды Берингова моря, да еще в январе!

— Может, кто-то на шлюпках спасся. Может, плот построили и на одном из мелких островов высадились.

— Плот… Я когда-то видел картину Теодора Жерико «Плот «Медуза». Жуткое, скажу тебе, зрелище. Спасшихся на плоту при крушении фрегата носило по морю несколько недель, да так, что они стали пожирать друг друга.

— Сейчас не об этом.

— Да? Тогда почему не поднимут спасательные службы? Почему не задействуют войска для поисков? Что мы сможем осмотреть с нашим единственным вертолетом? Глянь в иллюминатор — сплошной океан ледяной воды до горизонта.

— Задействовали, Кирилл, задействовали. Но что могут сделать войска? Им же не беглых зеков приказали ловить, а искать где-то в островах и скалах останки разбухших от воды людей. Вот нам и поручили столь деликатное дело. Впервые нам, что ли, с трупами сталкиваться? Здесь, судя по картам, разбросаны сотни мелких островов. Если кого-то из уцелевших прибило к берегу, они могут и выжить. — Он немного подумал, бросив взгляд на двух помощников. Те продолжали осыпать друг друга руганью, при этом, нисколько не обижаясь. Лежащий в ногах Буян лишь изредка крутил ухом, совершенно не заботясь о своих забавных хозяевах.

Самолетом команду с кодовым названием «Лиса восемь-три» доставили до Анадыря, пролетев почти всю Сибирь, пересадили на военный вертолет и дали на розыски два дня. Полковник Лебедев уже не тешил себя надеждой, что «летучая группа Белова» обнаружит кого-то, но хотя бы обломки, да и причину крушения необходимо было установить.

— Сейчас свяжусь с полковником, узнаем новости. Кстати, ты знаешь, что он следом за нами вылетел вторым самолетом? Сейчас он в Анадыре. Связь будет держать с нами оттуда.

— А что, на Чукотке есть отделы КГБ?

— Наивный ты парень, Кирилл Борисович. Они есть… повсюду! — многозначительно заключил командир.

— Хм… тогда не удивлюсь, если где-нибудь под землей у него есть такой же бункер, как в нашем регионе Северной дислокации.

— «Лиса восемь-три» вызывает базу. Ответьте! — меж тем вышел на связь Белов. — Подлетаем к заливу Креста.

— Отлично, Андрей! — донеслось из трансивера. — Голос начальника научно-разведывательного отдела был крайне возбужденным. — Только что поступила информация, я собирался как раз передать ее вам. Пилоты уже ложатся на новый курс, я им дал точку вашей высадки.

— Что-то случилось?

— На связь с местной милицией в районе мыса Чукотский вышли рыбаки, промышляющие у островов Анадырского залива. Там у них какое-то селение под названием Энмелен, что с чукотского означает «горный», «скалистый». Вам туда. Рыбаки передали, что видели издалека какие-то металлические обломки, прибитые к скалам, но добраться до них не могут из-за бушующих водоворотов с рифами. Прибывший из селения милиционер в бинокль рассмотрел искореженные части корпуса, но не смог определить, сейнера или чего-то другого, давно прибитого к острову в прежние времена. Похоже, это то, что мы ищем. Вертолет доставит вас на остров, он необитаем, лишь гнездовья птиц и лежбища моржей. Вам не впервой оставаться на ночевки в безлюдных районах у черта на рогах. Если живых не обнаружите — в чем я уже уверен, судя по прошедшему времени со дня катастрофы — вертолет вернется на дозаправку, а вам надлежит все осмотреть вокруг. Связь будем держать непрерывно.

— Сделаем, Степан Сергеевич. Один вопрос. А если обнаружим?

— Перед вашей высадкой вертолет облетит два контрольных круга над квадратом. Сами осмотрите с высоты территорию. Там бесова куча мелких островов, так что придется вам задержаться на ночевку. И если обнаружите хоть одну живую душу — не важно, в сознании или замерзшую — немедленно на связь. Запасная машина все время готова к вылету и расположена на взлетной площадке, наиболее приближенной к вам. Три часа лету — и вас подберут. Считайте, братцы, вы сейчас на краю земли.

Андрей уже почувствовал, как винтокрылая машина меняет курс, заваливаясь набок.

— Фотографируйте все обломки, распознайте ту или иную часть, выясните причину, а если кто-то выжил — окажите немедленную помощь. Аптечки и набор первой помощи при обморожении у вас с собой.

— Мой брать фляга спирт! — подал голос бурят. — Большой фляга, на всю рота хватит!

— Смотри, не врежь дуба от свой спирт, — передразнил Савушкин.

Они еще обсудили несколько деталей плана, затем связь отключилась.

Головкин прильнул к иллюминатору, наблюдая под днищем вертолета большие скопления льдин, островов, скал и рифов.

— Так. Что мы имеем? — раскрыл папку Белов. — Времени ознакомиться, не было. Полковник лишь успел сунуть в руки вот эти данные. Посмотрим?

Они принялись бегло изучать данные об Анадырском заливе и мысе Чукотском, пропуская обширную информацию о самой Чукотке.

— Пусть вам бурят поможет, — встрял Витя, — там его братья по разуму живут: чукчи, однако! — И залился хохотом, чем привел в гнев своего друга. Тот какое-то время молчал, потом сообразил, что настало время дать в ухо, причем, ногой.

— Мой не чукча, мой бурят с Байкал!

Не обращая внимания на перепалку, Белов показал Головкину страницы с картами, описаниями побережья, флорой, фауной, корабельными маршрутами и прочей информацией.

Спустя полчаса машина, сделав вираж, начала облет острова. Точнее, это был не остров, а обширное поле разнообразных скал и утесов, торчащих из воды под немыслимыми углами. Сразу за скалами, на которых виднелись останки кораблекрушения, простирался и сам остров. Горючее было на исходе, поэтому, не обнаружив явных признаков уцелевших в катастрофе, вертолет, сделав контрольный круг, высадил на тросах четверых сотрудников Географического общества, следом за которыми в корзине спустился Буян.

…Они прибыли.

***

— Это чё за Тадж-Махал? — изрек Витя, ступив на мерзлую землю, сразу оценивая взглядом унылую картину пустого острова. — Люди-ии!.. Эй, кто-нибудь! Не подскажете, как пройти в библиотеку?

Ему ответило глухое эхо, умчавшееся в расщелины. Где-то в скалах гнездились базары птиц, где-то на берегу лениво ворочались моржи, провожая удивленными взглядами вертолет, который вскоре превратился в точку. Если бы в этот момент Всевышний хорошенько схватил Витю за шкирку, хорошенько встряхнул и поинтересовался: «Ну, любезный, так в чем же все-таки смысл твоего поганого существования?» — то ответ последовал бы такой: — А хрен его знает, Отец небесный. Закинули к черту на рога: ни девок, ни пива, ни водки, ни секса. — Стоило Вите произнести магические слова, как все помыслы устремились как раз к пиву, девкам, водке, сексу… — Вот и верь в Тебя после всего этого…

— Не надеяться, — бросил проходящий мимо Павел-бурят. Он всегда проходил мимо. От него было не скрыться.

Буян меж тем уже разведывал территорию своим чутким нюхом. Рассредоточившись по периметру, скользя по ледяным шапкам, проваливаясь в трещины и ямы между камней, группа направилась к побережью, где виднелись развороченные части металлического остова судна. Но их ли это сейнер? Тот ли, что потерпел крушение буквально несколько дней назад?

Кругом простирались зубья скал. Наведя мощный армейский бинокль в противоположную сторону, Белов различил — очень далеко, почти на краю горизонта — мыс Чукотский. С его берега ему махнула в ответ маленькая точка.

— Тот милиционер, что обнаружил в бинокль обломки? — спросил Головкин, тоже наведя бинокль, махнув рукой. — У него прибор послабее нашего, а ведь увидел.

— Ты лучше спроси, как смогли увидеть невооруженным глазом те рыбаки-поморы? Те, что сообщили потом в милицию.

— Ну… — предположил Головкин, — на то они и чукчи. Нет?

— Кто говорить о чукча? — встрепенулся бурят. — Мой хотеть знакомство.

— Перебьешься! — осадил друга Витя. — Как закончим операцию, познакомлю тебя с местной беззубой красавицей. Серьги в ухо, бубен в руки, шаман - папа, свадьба с мамонтом, — передразнил он выговор бурята. И заржал как конь.

Белов, отмахнувшись от надоедливых приятелей, недоуменно взглянул на Головкина, оценивая мощность бурлящих потоков среди скал:

— Если с расстоянием все более-менее понятно, то со временем творится какая-то чертовщина. Не заметил? Оно, то несется вскачь, то отпрыгивает назад. Как, почему? Туда-сюда, туда-сюда…

Головкин потряс часы, приложил к уху.

— У меня механические.

— У меня тоже. «Командирские» фирмы Восток.

И как бы подтверждая его предположения, внезапно замерли стрелки компасов. У всех. Одновременно. В одну секунду. В один миг.

— Вот тебе и Чукотка, — невесело усмехнулся Головкин, уже подозревая очередную неприятность. — Ничего не напоминает? Как на той реке Тунгуске два месяца назад. Там тоже часы и приборы пришли в негодность, как только мы вступили в аномальную зону.

— Там гравитация была, Кирилл Борисович. Там лучи Теслы были и еще какая-то физика. А здесь что? Кругом острова, сплошное море, обломки судна. Все!

— Вот именно, что… острова, — заключил тот. — Мы еще не знаем, с чем нам предстоит столкнуться в этот раз. Полковник Лебедев просто так «Лису восемь-три» не посылает куда угодно. Если послали нас, «летучую команду Белова», считай дело – дрянь.

— Вот и узнаем, в чем тут бабушкин компот. Иначе все планы — коту под хвост. Приближаемся к обломкам, ведем разведку, фотографируем, ищем следы выжившего экипажа. Если они выжили, разумеется.

— А идти-то к обломкам часа два, не меньше — по всей этой бесом пересеченной местности. Ноги сломаем.

И действительно. Пробираясь сквозь перекаты, ледники и развороченные морем скалы, они медленно — очень медленно — приближались к цели.

Витя саркастически заметил буряту:

— Если устанешь, могу на руках понести.

— Мой нежно нести? Как жених — невеста?

— Как Ленин — бревно!

Спустя два часа они были на месте.

…Вот тут-то их и ожидали первые неприятности. Головкин был прав в своих подозрениях.

***

Их окружали скалы и мощный прибой, разбивающийся о берег. Обломки сейнера — а это, несомненно, был он — выступающим развороченным остовом нависал над группой Белова.

— Это ж какая хрень его так покорежила? — присвистнул Савушкин, обходя обломки со стороны моря. Сфотографировал.

— Шайтан напасть. Большой морской шайтан, — подсказал Павел-бурят, проходя мимо. Он всегда проходил мимо. От него Витю била ярость.

Берег был усеян разнообразным исковерканным хламом. Повсюду валялись и окатывались волнами части палубы, рубки, остатки механизмов, вещи рыбаков. Головкин приметил шкатулку, сапоги, телогрейки, разорванные фрагменты комбинезонов. В камнях застряли жестяные миски, набухшие ящики с галетами, другая рыбацкая утварь. Раскрытый сундук являл миру свое содержимое, давно превратившееся в кашу. Особого размера пробоина в одной части обшивки привлекла внимание Белова.

— Нехило тут въехали тараном, — подал голос Витя. — Как торпедой шандарахнули, не меньше!

— Откуда тут торпеды, побойся Бога? — осадил Головкин. — Мы же не в сорок первом, а в спокойном мирном восемьдесят пятом, в январе.

— Тебе не кажется странным? — стараясь распознать причину пробоины, отогнул край обшивки капитан. — Не торпеда, конечно, но разворотило конкретно. И не на айсберг напоролись: айсберги севернее, в Чукотском и Восточно - Сибирском море. Давай, энциклопедия, высказывай свои выводы.

Головкин добросовестно облазил обломки вдоль и поперек, вернувшись, доложил:

— Мое мнение такое, командир. Если эту пробоину не сотворило какое-то морское чудовище, причем, громадное, гораздо больше касаток, то я не знаю… — он беспомощно развел руками. — Такую дыру можно пробить либо тараном, либо… мощным костяным клювом, — пожал он плечами.

— Мой ни раз не видать такой большой птица с клюв, — тут же вырос ниоткуда бурят. Он всегда вырастал ниоткуда.

— Не птица, Паша, — поправил его Головкин. — Костяной клюв или бивень или меч — как хочешь это называй — могут быть у гигантских кальмаров, нарвалов, а, может, и у неизвестных нам чудовищ, обитающих в океане. Не меч-рыба и не бивень нарвала, это точно. Слишком уж пробоина велика. А вот гигантский кальмар… — он сделал паузу, почесав затылок через капюшон.

— Бывает морской змей, — подсказал Белов. — Или, как их еще называют, полярный червь. Размеры просто колоссальные! Ученые предполагают, что размерами гигантский кальмар, червь или океанский змей могут превышать синего кита — самого крупного из млекопитающих на планете. А это, друзья мои, больше тридцати метров! Представляете такую махину? Да еще с щупальцами!

— Да. Но откуда такое морское чудище могло появиться здесь, в Анадырском заливе? Ему же не поместиться в столь мелкой воде.

— Ты забываешь, что Берингово море огромно. А катастрофа, вероятно, произошла в его водах. Сюда обломки прибило течением. Так или иначе, другого объяснения, чем морское, неизвестное науке чудовище, я не нахожу.

— Читал про таких монстров! — встрепенулся Витя, поднимая с лишайника приплюснутую с боков миску. — Кракен! На картинках видел, как громадные спруты топят древние шхуны, увлекая их в пучину. Думал, сказки бывалых моряков, что-то типа «Летучего голландца»… — он передал миску командиру.

Тот удивленно поднял брови:

— Это ж каким колоссальным давлением так могло сплющить жесть? Чувствуете что-то необычное, странное, в воздухе?

— Он будто насыщен электричеством, — вдыхая соленый бриз, повел носом Головкин. — Как в той тайге у Тунгуски. Тяжелый, весь пропитан разрядами.

Воздух действительно был наэлектризован. Волоски на теле стояли дыбом, в пальцах щипало током. Казалось, щелкни ими, и вылет искра.

— Мой не понимать. Компас, часы стоять. Корабль разбросан, птица и морж тревога.

Все прислушались. Птичий базар на гнездовьях скал уже давно гомонил настороженным гулом, какой бывает при надвигающейся незримой опасности. Моржи на лежбищах оттаскивали детенышей подальше от воды. В море у берега начало разливаться какое-то непонятное свечение, будто люминесцировал весь фитопланктон, собравшись в одно огромное пятно. На фоне серого унылого неба пятно казалось переливающимся фейерверком. Белов перехватил фотоаппарат у Головкина, сделал пару снимков.

— Там что-то есть в воде… — отступая от прибоя, навел винтовку Витя. — Оно… оно светится!

— Эти электрические разряды, насытившие воздух, переполошившие птиц и моржей, идут из воды! — озарился догадкой Головкин. — Из глубин залива. Их кто-то или что-то посылает!

И в этот миг они услышали…

Нет, не так.

Они подспудно почувствовали чей-то едва различимый стон. Буян уже давно пытался привлечь их внимание, царапая камни у одного из выступа скал. Несколько раз гавкал, но хозяева были поглощены обломками и этим странным свечением, вдруг возникшим из глубины.

Первым на голос пса кинулся бурят.

— Шайтан возьми… собак что-то чуять!

Витя, желая опередить соперника, уже взбирался среди камней. Нагнулся. Оторопел. Вскрикнул.

— Тут… о, мама дорогая! Да тут два тела! Дышат! Обледенели, но живые!

Спустя минуту четверо сотрудников Географического общества уже склонились над двумя уцелевшими рыбаками. В срочном порядке развели костер. Свечение в море прекратилось, но птицы и моржи были по-прежнему встревожены. Сейчас было не до них. Найденных рыбаков растерли спиртом, влили по ложке в обмороженные рты, укутали, уложили у огня. Оба были без сознания, лишь изредка издавая протяжные стоны. Одежда представляла сплошной разорванный хлам. Лица покрылись обледенелыми струпьями. Руки, покрытые взбухшими волдырями, перевязали повязками, на воспаленные веки наложили компрессы. К вечеру оба незнакомца, отощавшие, бородатые, оцепеневшие от холода, уже спали, под чутким руководством бурята. Никаких личных вещей при них не оказалось, и кто они такие, узнать не представлялось возможным.

— Молодец, Буян! — потрепал собаку Белов. — Учуял стоны, спас бедолаг.

— Вот и все, кто выжил в катастрофе? — с выдохом потрясения, молвил Витя, бережно накладывая повязку. Сапоги потерпевших крушение превратились в кашу.

Белов немедленно связался с базой полковника, вкратце оповестив о случившемся. Обрисовал состояние пробоины, выдвинув предположения Головкина о неком морском гигантском монстре. Упомянул странное свечение в воде, отказавшие приборы и насыщенный электричеством воздух. Сенсацию приберег напоследок:

— «Летучей командой Белова» обнаружены двое уцелевших в крушении, Степан Сергеевич. Буян помог, молодец!

— Да ты что?! Живы? Отлично! Немедленно высылаю вертолет. К рассвету будет у вас. Передадите тела экипажу, а сами продолжайте осмотр. Наши медики займутся ими уже здесь, на материке. У меня все. «Лиса восемь-три», вас потом сменят специалисты по устранению последствий крушения.

Когда сеанс связи закончился, Головкин записал в дневник:

На острове увидели жуткую картину. Да, это сейнер. Точнее, то, что от него осталось. Были установлены размеры пробоины. Сняли на фотокамеру. Мы с Андреем предполагаем, что удар нанесен не торпедой и не столкновением с айсбергом. Тут что-то другое. Непонятное, странное. Похоже, что атака была произведена каким-то громадным чудовищем, обитающим в глубинах Берингова моря, куда оно заплыло из Северно-Ледовитого океана. Потом видели мерцающее свечение, расползающееся в водах залива. Это не люминесценция планктона, это нечто иное, неизвестное науке. Ну и, разумеется, мы нашли двух выживших в катастрофе рыбаков. Сейчас они без сознания, обморожены, едва дышащие. Утром передадим их на вертолет. А пока — спать.

Внизу, в конце страницы, была дописка:

Отчего же так тревожно на душе? Уже ночь, а птицы и моржи никак не угомонятся. Будем дежурить по очереди. Над островом из воды снова расползается какое-то странное зеленоватое свечение. Как те лучи Теслы, что мы видели в тайге реки Тунгуски…

Это была его последняя запись на острове.

А потом ЭТО произошло…

***

Пока все шло неплохо. Точнее, было неплохо 9 секунд назад.

Спустя ровно девять секунд, внезапно раздался оглушительный треск. Буян вскочил, неистово залаяв в пустоту ночи. Дежуривший в это время бурят, спохватился, выдав оторопело:

— Шайтан возьми! Опять свет включили…

Вскочив спросонья, остальные недоуменными взглядами уставились на лежбище моржей. Там происходило что-то невероятное. Несколько десятков туш, до этого тревожно мыча и переваливаясь по камням, внезапно осветились ослепляющим светом, вырвавшимся из глубин. Мощный удар электрического разряда прошил воздух, опрокинув моржей в воду. Заревели самцы, замычали самки с пискливыми малышами. Ударная волна неимоверно мощного тока вонзилась гигантской молнией в камни у ног исследователей: ГРРА-ААХ!!!

Витя взвыл душераздирающим воплем:

— Мои ботинки! Их садануло молнией!

На месте, где только что были ноги младшего коллеги, разверзлась пугающая дыра, в которую устремился сверкающий электрический разряд. И тотчас вторая ударная волна сбила всех с ног, разметав по камням. Тело Белова протащило по земле, крутануло, осветило разрядом, швырнуло на Головкина. Тот хватал воздух руками, словно пытался зацепиться за что-то невидимое. Тяжелый сгусток электричества прошел насквозь, взорвавшись где-то в скалах птичьих гнездовий. Запахло горелым мясом. Остров осветился, отбросив неровную тень в бурлящий прибой залива. Потом все померкло, дав возможность разведчиками перевести дух.

— Наши больные! — успел увидеть Савушкин сквозь сполох разряда.

— Что с ними? — поднимаясь на ноги, откликнулся Белов.

— Один пришел в себя. Пытается что-то кричать.

Внезапно обрушившаяся тишина привела всех в замешательство. Буян грозно рычал куда-то в воду, из которой исходило зеленое свечение.

— Там… — прохрипел пришедший в себя рыбак, — там… ой, нет! — выкрикнул он, слеповатыми глазами наблюдая, как бурят пытается подойти к кромке прибоя и заглянуть в воду. — Не подходи! Убьет током! Там… там электрический кальмар!

— Чего… кто - кто? — осекся бурят, с опаской отпрыгивая назад.

Уцелевший рыбак с усилием, превозмогая обморок, выдавил:

— Гигантский кальмар… чудище из глубин океана. Полярный червь или океанский змей, как их называют. Электрический монстр, погубивший наш сейнер. Если светится вода и бьют разряды… кхры-ы… — закашлялся рыбак, — то эта тварь сейчас там, в воде. Не подходите, убьет разрядом!

И откинулся бессильно, уронив голову.

— Эй! — метнулся к нему Витя. — Стоп, дядя! Не падай в обморок, лишенец! Мы так не договаривались, — влил трясущимися руками ложку спирта. У изголовья собрались остальные, с опаской поглядывая на берег. Свечение исчезло, воздух очистился от насыщенного электричества. Только моржи и птицы продолжали по-прежнему бесноваться в панике.

— Второй как? Пришел в себя?

— Нет. Только этот.

Первый рыбак открыл гноящиеся от струпьев глаза, обвел подслеповатым взглядом спасителей.

— Нас было двое…

— Твой друг лежит рядом. Живой, но пока без сознания. Как тебя зовут, отец? — первым делом задал вопрос Белов.

— Это вы нас спасли?

— Наш собак, — подал голос бурят. — Услышать как ты стонать. А мы откопать.

Рыбак с удивлением прислушался к незнакомой речи, пытаясь разглядеть собеседников.

— Я Прохор. Прохор Садовников. Из числа погибшего экипажа. Старший моторист.

— Дай ему еще ложку спирта, — распорядился Белов. Витя исполнил. Наклонили голову, подтянули ближе к костру.

— Тебе трудно говорить?

Тот кивнул. Прежде всего, он бросил взгляд на товарища и, убедившись, что тот спит, с усилием поведал:

— Наше судно уже запаслось намеченным уловом, уже поворачивало к месту швартовки, когда в корпус ударило чем-то тяжелым. Одновременно из воды полыхнуло зеленое свечение. Ударом электрического разряда корпус развалило надвое. Взрыв! Всех разметало по палубе и сбросило в море. Потом пожар, гибель всей команды вместе с капитаном и старшим помощником. Нас двоих отшвырнуло к шлюпке, закрепленной блоками лебедок. Это и спасло. Мы в беспамятстве перевалились через борт лодки, упав на дно.

Он говорил с перерывами, кашляя, хватая ртом воздух, но спирт постепенно разливался по венам теплой приятной волной, и рыбак, боясь погрузиться в сон, заговорил быстрее, как бы глотая слова:

— Судно уже тонуло, разломанное надвое, когда мы увидели этого чудовищного монстра. Еще были живы несколько моряков, бившихся в воде, но их тут же убило током.

— Это типа электрического ската? — уточнил Витя. — Или электрического угря, что водятся в Амазонке?

Головкин с удивлением уставился на младшего товарища.

— А чего? — парировал тот. — Я по телевизору смотрел. Индейцы Амазонки загоняют в реку сначала коров с быками, чтобы угри истощали свои заряды на них. А потом сами купаются и ловят обессиленных угрей голыми руками. Не веришь?

— Продолжай, Прохор! — отмахнулся Белов. — Этот умник сейчас всю лекцию прочтет.

— Он правильно говорит. Как электрический угорь, только в сотни раз больше! Гораздо больше любого кита в Ледовитом океане. Больше нашего судна! Оно было… — он на миг мысленно представил размеры, — оно было… м-мм… как девятиэтажный дом, если поставить вертикально. Экипаж погиб. Мы двое остались в лодке, отцепив от лебедок. Та громадная тварь в виде толстого червя, похожего на заводскую трубу, имела щупальца и выступающий клюв, как у птицы. Исчадие ада обволокло щупальцами корпус судна, оставив без внимания нашу шлюпку — этим и спаслись. Потом ничего не помню. Но, оказавшись на берегу, мы отползли к скалам, чтобы щупальца не смогли дотянуться. Володя первым потерял сознание, я еще сутки ухаживал за ним. Нас все-таки зацепило током, иначе бы я не провалился в темноту после Володи. Какое-то время приходил в себя, выглядывал из-за скал, видел останки сейнера, но сил развести костер уже не было. Понял, что постепенно замерзаем и… — кхры-ыы — … и все. Но мы видели краем глаза чудовищного монстра, когда он тянул корабль в пучину. Видели, как по коже пробегали разряды электричества, видели его разинутую пасть… и глаз. Огромный желтый глаз с вертикальным зрачком! — Прохора схватила крупная дрожь, словно он заново побывал в смертельных объятиях океанского червя.

— Так змей, червь или кальмар? — уточнил Витя. — Я не биолог, но и слону понятно, что это разные особи.

— А не все ли равно, умник? — перебил Головкин. — Это уже не нам классифицировать. Пусть изучением этого неизвестного вида теперь занимаются люди полковника. Причина крушения нами установлена. Выжившие найдены. Дальше забота ученых.

— Я так полагаю, здесь у острова невероятно большие глубины, раз эта тварь может спокойно всплывать и погружаться с такими гигантскими размерами? — спросил Белов.

— Ты прав, сынок. — Голос Прохора все больше утихал: спирт и тепло костра начинали клонить ко сну. — Капитан нам говорил, что где-то в скоплениях этих островов на больших глубинах находятся разломы тектонических плит с огромными карстовыми пещерами. Их здесь сотни, если не тысячи. Эти места издревле пользуются дурной славой среди рыбаков-поморов. Мы шли заданным курсом к заливу Креста, стараясь обогнуть сотни мелких островов. На один из них нашу шлюпку и прибило. А под нашими ногами, в толще воды, расположены природные пустоты гигантских размеров. Я не геолог и не ученый, но краем уха слышал переговоры капитана по рации. Ему передавали, что сейнер как раз проходит те координаты, где, по мнению ученых… кхры-ыы… — в Беринговом море проходит котловина с глубоким океанским желобом. Передаю те слова, что слышал сам, хотя сам в них ни черта не смыслю.

— Зато я смыслю, — невесело признался Головкин. — Этот океанский желоб с глубоководной котловиной тянется из Ледовитого океана, захватывая условный край Берингова моря. Вот в этих глубинах и мог вполне обитать один из представителей так называемого полярного червя, или гигантского кальмара. Такие чудища питаются кашалотами, не меньше. Им и касатки нипочем.

— Откуда знаешь, академик? — вырвалось у Савушкина. — Это кашалоты питаются кальмарами.

— Но не такими гигантскими, умник. Так же как и ты, смотрел передачи «Вокруг света», «Клуб путешественников». Читал в журналах, копался в библиотеках. Попадалось всякое. По сути, эти скопления островов, сбившихся в кучу или рассеянных между собой, являются просто вершинами подводного горного хребта. Наш остров — тот же самый пик горы, который под водой сразу обрывается в пропасть. Представьте себе, ну, скажем, горы Урала, затопленные водой, с выступающими вверх пиками вершин. Это и будут те острова, на один из которых мы попали. И этот гигантский червь свободно плавает под водой между вершинами, то есть, в нашем случае — клочками суши. Ему есть, где скрыться. Есть, куда погрузиться и около какого острова всплыть — на выбор. Поэтому он может беспрепятственно подплыть к самому берегу, садануть разрядом пару моржей и утащить в пучину. Хотя, судя по его размерам, ему моржи как семечки.

Разведчики «летучей команды», переговариваясь, с удовлетворением наблюдали, как Прохор постепенно успокаивался, разморенный теплом костра и медицинской дозой спирта, погружаясь в оздоровляющий сон. Как капля ртути, сокращая поверхность, собирается в шар, так и он свернулся клубком, подтянув изодранные колени к животу, втянув голову в плечи.

— Будет жить, — заключил Белов. — Оба выживут. — Он глянул в небо, пытаясь определить время. — Скоро прибудет команда спасения. Передадим их на вертолет, там ими займутся.

— А мой что делать с утра? Моржа стадо гонять?

— Твой гонять стадо коров, оленевод хренов.

Утренняя перепалка начинала набирать обороты.

Именно в этот момент и послышался далекий гул винтокрылой машины. Ожил трансивер, передавая голосом пилота:

— «Лису восемь-три» вызывает борт 24/16. Готовьте принять гостей! Как дела, ребята?

Но машине не суждено было приземлиться.

И вот, почему…

***

С этого краткого мига события начали развиваться по принципу домино: стремительно и неуклонно.

— Видим вас, борт 24/16! — с облегчением ответил Белов, еще не подозревая, что произойдет в течение ближайших секунд.

Сделав контрольный круг и наклонив кабину к земле, вертолет пошел на снижение.

Пятьдесят метров… сорок… тридцать…

Турбулентные потоки закручивающихся вихрей разметали костер, подняли шерсть дыбом на Буяне, выдав концентрические круги на воде. Грохот винтов распугал птиц и моржей, закладывая барабанные перепонки разведчиков.

На высоте двух десятков метров машина зависла над берегом, разводя кругами водную поверхность. Белов стал ждать.

И еще ждать.

И еще…

Из открывшегося люка уже скинули корзину на тросе, закрепленного к лебедке, уже сбрасывали что-то сверху, когда вдруг…

КРЖА-ААХХ!!!

Раздался невероятной мощности треск.

Длинное, толстое, извивающееся кольцами щупальце, взмыло к хвосту с крутящимся пропеллером, одним махом перебило пополам, словно спичку и, рванув к земле, обрушила машину вниз. За первым щупальцем взвилось второе, за ним третье, пока весь корпус машины не окутался плотным клубком чего-то жуткого, кошмарного, извивающегося. За пять секунд громоздкий корпус машины превратился в исковерканный металлический хлам.

— Сюда спускай! Давай ниже! Вначале примете одного раненого, потом второго!

Через секунду:

— О, боже! Ло-ожи-иись!

Белов еще что-то кричал в рацию, указывая место сброса корзины, еще крутились винты, еще мигали габаритные огни, а винтокрылая машина уже переламывалась пополам, словно та книжка, которую решили разорвать на части.

БА-ААМ!!!

Оглушительный грохот потряс воздух, рвануло шаровидным сгустком пламени — это взорвались топливные баки вертолета.

Он уже не существовал. К земле, падая и разваливаясь на фрагменты, летели обломки — точно такие, какие в свое время остались от сейнера.

— Мама дорогая, пресвятая дева Мария! — прикрыл руками голову Витя. — Машина! Ее разорвало на куски это чудовище!

Щупальца постепенно скручивались в узлы, увлекая обломки в воду. Два пилота, так и не успев толком сообразить, ЧТО на них напало, были тотчас поглощены волнами прибоя.

И тут, сквозь копоти дыма, сквозь грохот падающих обломков, в пелене сверкающих разрядов электричества, они увидели… ЭТО.

…Туша невероятно гигантской твари лениво показала свой выгнутый контур, заслонив на миг весь морской залив от глаз разведчиков. То, что собой представляло циклопического по размерам червя или кальмара, светилось в воздухе, переливалось и мигало, рассеивая разряды тока. Шкура глубоководного монстра мерцала всеми огнями радуги, перебегая огоньками, будто горела елочными гирляндами. По бокам пульсировали сгустки пробегающих шаровых молний. Шершавое покрытие с присосками включалось и выключалось блуждающим светом, словно мощный прожектор с невероятным запасом энергии.

— Как лампочка включить… — заворожено, раскрыв рот, выдал бурят. Он всегда раскрывал рот в неподходящих случаях.

Бессмысленный взгляд дисковидного глаза размером с колесо самосвала, равнодушно скользнул вертикальным зрачком мимо упавших обломков. Блюдце глаза покрылось защитной пленкой, мигнуло, уходя в воду, а на поверхности возник громадный костяной клюв, похожий на зубья экскаватора.

— А-ааа… — дико заорал Витя, пытаясь выискать в горящих обломках что-то похожее на тела летчиков. — Эта паскуда утянула пилотов на дно! Получай, падла!

БА-АХ!

Грохнул выстрел. За ним второй. Следом за Витей винтовку разрядил бурят.

— Мой не отставать, — даже в этот жуткий миг напарник не забыл поддеть друга.

БА-АХ! БА-АХ! — тут уже все четверо принялись бесперебойно разряжать винтовки, всаживая пуля за пулей в отвратительную морду с узким вертикальным зрачком. Выстрелы следовали один за другим. Белову не дана была команда полковника, оставлять тварь в живых — пусть об этом заботятся ученые. Если этот уродливый монстр убил током уже столько людей и разворотил сейнер с вертолетом, то ни о какой гуманности не могло быть и речи! Поддаваясь примитивному чувству отмщения, все четверо всаживали заряды, пока на коже подводного чудовища не образовались внушительные раны. Уходящий в бурлящий прибой клюв, разинул свою внутренность, высвобождая кусок мяса, похожего на язык. По краям пасти шли ряды зубов, какими чудище, очевидно, разрывало кашалотов, мстя за своих более мелких собратьев.

Все случилось настолько стремительно, что потом, уже позднее, когда атака сошла на «нет», и миногоподобная тварь ушла под воду, оставляя красные пятна на волнах, никто толком не сумел вспомнить, в каком хронологическом порядке все произошло:

РАЗ! — и взмывшие из воды щупальца атакуют экипаж вертолета.

ДВА! — и высвободившийся из воды полярный червь невероятно гигантских размеров тянет машину на дно.

ТРИ! — и следуют заряды выстрелов: Бах! Бах! Бах!

Щелчок пальцем! — и раненый исполин скрывается в бурлящей пучине. И минуты не прошло, как все было кончено. Расплывчатое пятно красного цвета покрыло волны, но и оно вскоре растворилось в соленой воде. Метавшийся до этого Буян, припал брюхом, обнюхивая куски слизи, вывернутые выстрелами. Что-то похожее на кровавые ошметки студенистых медуз вздрагивали в остаточных конвульсиях — это были куски тела раненого монстра. Развороченный выстрелами в нескольких местах, он исчез под водой, оставив пару лоснящихся присосок. От их вида Савушкин едва не вырвал себе под ноги. Отростки щупальца напоминали пористую губку, бьющуюся в агонии. Вскоре волны поглотили их, унося с собой в глубины залива. Электрически насыщенный воздух постепенно рассеялся, запахло свежим озоном, будто над островом пронеслась внушительная гроза. Ни моржей, ни птиц. Остров в одну минуту превратился в пустынный полигон смерти.

— Ищи! — яростно приказал Белов, отплевываясь соленой слюной, в срочном порядке настраивая рацию. Буяну не нужно было два раза повторять: он видел картину гибели пилотов, поэтому тотчас бросился в дымящиеся обломки вертолета. Секунда, и за ним последовали остальные.

— Мой не успеть спасать пилот! — со скорбью выдавил из себя бурят. — Мой видеть, как их поглотить море. Пилот уже на дне или в пасть кальмар-шайтан.

— Твой шайтан мог бы и моржами полакомиться. Каких парней загубили! — в гневе завопил Савушкин.

— «Лиса восемь-три» вызывает базу! Срочно помощь! Мы подверглись атаке глубоководной твари. Экипаж погиб! — Пока Белов вызывал полковника и, глотая слова, бегло докладывал о катастрофе, трое разведчиков обследовали рухнувшие останки вертолета, но никого не нашли. Искореженный взрывом металлический корпус превратился в груду непотребного хлама.

Головкин лишь развел руками, давая понять командиру, что все поиски напрасны.

— Теперь эта гадость долго здесь не покажется, — заключил Витя, обводя удрученным взглядом территорию разрухи. — Двоих спасли, но двоих потеряли.

— Мой смотреть за больным, — встрепенулся Павел-бурят, только сейчас вспомнив о рыбаках.

Те лежали на прежнем месте, укутанные с головы до ног, провалившись в долгий оздоровляющий сон. Костер разметало вихрями винтов, но бурят наскоро собрал тлеющие угли: через минуту огонь озарил валуны торчащих скал.

— Когда? — доносился до костра голос капитана. — Когда ждать? Хорошо, товарищ полковник. Понял вас! Нет, пилотов не нашли. Что? Нет, вообще никаких следов. Они поглотились волнами при взрыве. Так точно! Из моих людей никто не пострадал. Рыбаки тоже. Они так и не проснулись, не увидели этого кошмара.

Он еще что-то кричал в рацию, стараясь заглушить шум прибоя, закончив доклад последней фразой:

— Мы перенесем тела подальше от берега, чтобы эта тварь снова не атаковала вертолет. Как будут подлетать — пустим в небо ракету. Так точно! Поспешите. Будем ждать.

Мокрый, расстроенный и с яростно налитыми глазами, он приблизился к буряту, склонившемуся над рыбаками.

— Не приходили в себя?

— Мой влить через зубы еще спирт. Дышать ровно, глубоко спать.

— Паша! — озлобился капитан. — Ты хоть при мне не коверкай слова, черт возьми! Мы одни, Савушкин на берегу с Головкиным, тебя все равно не слышит.

— Прости, командир, — на идеально русском наречии откликнулся бурят. — Привычка.

— Твоя привычка скоро загонит меня в могилу, вместе с вашими перепалками. Прошу тебя… нет, считай, что приказываю! — когда нет Савушкина, будь добр, изъясняйся на нормальном языке. Ты же техникум в Норильске заканчивал, мать твою!

— Так точно, командир!

— Другое дело. А то вы меня уже задолбали своими детскими играми.

— Мы поднимаем настроение, товарищ капитан. Я с Витей в огонь и в воду, но иногда хочется подшутить над ним.

— Не в таких случаях, Паша. Погиб весь экипаж сейнера, а на наших глазах взрывом убило пилотов. Мог бы и понимать ситуацию.

— Будет сделано.

— Ладно. Зови Головкина с Витей. Все равно никого не найдут. Я сам видел, как пилотов поглотила пучина. Следом в нее ушел и этот жуткий организм — уже не знаю, как его называть, каким эпитетом пользоваться.

— Пусть будет полярный червь. Или океанский змей.

— Да. А на самом деле, это, вероятно, тот самый электрический кальмар чудовищных размеров, о которых еще неизвестно науке. Пугает другое: они ведь как-то размножаются, верно? Значит, эта тварюка не одна обитает в океане. Есть еще. Может, и детеныши имеются, которые вскоре подрастут… — он передернул плечами от омерзения.

Гавкнул Буян. Головкин с Витей возвращались. Бесплодные поиски ничего не дали.

Белов навел бинокль на горизонт, где на мысе Чукотском уже собралась целая толпа едва заметных точек. Вероятно, они тоже видели в бинокли крушение вертолета, и сейчас с тревогой гадали, что именно случилось на том клочке суши, куда отбыла команда разведчиков.

— И милиционер там? — спросил Головкин.

— Из-за сумерек не видно, но кто-то машет мне, увидев, что я навел бинокль.

— У них нет мощного катера, чтобы добраться сюда сквозь бурные волны прибоя. Только вертолетом, а вертолет в гарнизоне областного центра.

— Уже выслали. Подлетает. Давай-ка, Кирилл Борисович, перенесем тела в другую точку, подальше от берега.

— Эта тварь получила ранения и долго теперь не покажется.

— Ты забываешь эволюцию, товарищ хренов академик, — встрял Витя, помогая взвалить на плечи спящего рыбака. — Если есть один электрический монстр, будет и второй. Детишек-то им как-то надо производить на свет, верно? — и перевалил Прохора через плечо. — А вы видели, как он переливался огнями, словно гирлянда?

— Мимикрия, — пожал плечами Головкин. — Обычное дело у глубоководных обитателей.

— Чего-о?

— Мимикрия. Так переливаются, светясь, осьминоги, каракатицы, те же кальмары. Я однажды слышал, как моряки подняли с глубин осьминога, ни разу не видавшего дневного света.

— И что?

— В кают-компании играли в шахматы, и оставили пустую доску. Когда кальмара положили рядом, он в один миг покрылся черно-белыми квадратами, как на доске.

— Но… но он же их никогда не видел, едрит его в пень! Ни разу в жизни!

— То-то и оно, друг мой, Гораций. Много еще есть на свете того, что мы не знаем…

Спустя полчаса, все стали готовиться к прибытию спасательной команды. Никто не ручался, что из глубины не может показаться вторая такая же тварь. Поэтому место спуска корзины наметили в полукилометре от берега и от двух груд развалин: первого вертолета и рыбацкого сейнера. Сейчас должен был прибыть вертолет номер два, — как невесело пошутил бурят. Он всегда шутил невпопад. От его шуток Витю тошнило.

Когда над верхушками скал показался гудящий винтами корпус машины, капитан Белов послал в небо ракету. Спустя несколько минут, под вихри турбулентных потоков и грохот двигателей спустили корзину. Следом на землю по канатам спрыгнула команда экспертов: им предстояла остальная работа. Среди десятка спрыгнувших Витя заметил двух пожилых ученых в белых комбинезонах:

— А это чё за анатомический театр пожаловал?

— Будут оценивать степень катастрофы, причины и следствия, — пояснил Головкин, опуская с командиром тело рыбака в корзину. — Соберут в пробирки куски присосок того электрического кальмара, что погубил две экспедиции — рыбацкую и спасательную.

Миссия разведки причин катастрофы сейнера была завершена. С вертолетом и спасшимися рыбаками на материк возвращался «летучий отряд Белова». По этому поводу решили почтить память минутой молчания погибший экипаж сейнера и двух пилотов, так и не успевших заметить, ЧТО именно заставило их машину рухнуть в бурлящие воды Берингова моря.

Теперь на острове будут работать сотрудники Географического общества Академии наук СССР.

Когда остров остался позади днища винтокрылой машины, Павел-бурят, наконец, произнес, поддевая своего лучшего друга:

— Мой теперь гулять медовый месяц Витя с Люда-лаборант.

— Твой теперь олень пасти и мамонт кормить, тундра! — в тон ему ответил Витя Савушкин.

…Словесная перепалка начинала набирать новые обороты.

********