Читать онлайн
"Секретные миссии КГБ: Чужеродные шары Ставрополья"

1985 год. Декабрь-месяц.

Ставропольский край.

Точка пересечения: 42-й градус к востоку от Гринвича, 44-й градус Северной широты.

Населенный пункт Усть-Джегута близ реки Кубань.

Время не установлено.

***

В тот день, в одно из отделений районной милиции обратился местный житель, поставив в тупик сотрудников криминальной лаборатории.

— Вот, товарищи, — протянул он сверток чего-то бесформенного, похожего на ком земли, упакованного в целлофан. — Не знаю, что это такое, но оно… шевелится.

Лаборанты, развернув упаковку, с изумлением обнаружили нечто похожее на отростки клубневых корней, какие бывают при выкапывании картофеля. Такие отростки растут из прогнивших клубней, давно лежащих в погребе. Толщиной с плотную паутину крупного тарантула, отростки вяло сворачивались в узел при каждом прикосновении. Облачившись в комбинезоны химзащиты, трое сотрудников лаборатории принялись за изучение под микроскопом. Пока проводились анализы, незнакомец, принесший столь дивный материал, поведал органам порядка следующие факты:

— На прошлой неделе мы с соседом на мотоцикле поехали к скалистым возвышенностям горы Уруп. Он в коляске, я за рулем. Прихватили снасти для рыбалки с двумя ночевками. Палатку, миски, одеяла…

— Ближе к сути, товарищ… — милиционер глянул в паспорт, — товарищ Зиновьев. — Нас интересует только местность и время.

— Ну, так я и говорю, — смутился тот. — Сам я в тех краях редко бывал, а сосед хорошо знал места, где в речушке клевала рыба. Переночевав и наловив пару десятков крупных окуней и судаков, мы на мотоцикле отправились домой. И, проезжая степями, в совершенно пустой местности натолкнулись… — он передернул плечами, — вот на это! — указав рукой на развернутую упаковку.

Похожие на щупальца отростки, скручивались и лениво ворочались как дождевые черви, абсолютно непохожие ни на что ранее виденное на Земле. От обычных червей их отличало невероятное строение. Это был одной сплошной комок, цельный организм, имеющий один общий орган, переплетенный кольцами, узлами, завитками, и как бы ажурным сплетением. Одно существо, связанное узлом, постоянно, медленно, но неуклонно увеличивающееся в размерах. Два часа назад, когда рыболов выезжал из дому в отделение милиции, этот комок был величиной с ладонь. Сейчас, под окулярами микроскопа, ворочаясь и взбухая, он принимал размеры руки, а еще через пару часов мог разбухнуть до размеров человеческого тела.

Оградив помещение лаборатории от внешнего мира, сотрудники закрылись внутри, продолжая проводить анализы. Рыбака пригласили в соседнюю комнату.

— Рассказывайте дальше, товарищ Зиновьев.

— Ну, так вот, — передернулся тот плечами. По телу прошла заметная дрожь. — Едем мы, значит, на мотоцикле. Кругом степи, ни души, только лисица прошмыгнет в свете фар. Уже темнело. На дороге ни одной машины. Вдруг сосед закричал. Я машинально вывернул руль, чуть не наехав на что-то, лежащее посреди дороги. Резко дал по тормозам, мотоцикл почти занесло в кювет. У нас на ночной рыбалке были с собой фонарики. Подбежали, навели лучи и…

— И что?

— И сосед едва не вырвал!

Рыболов промокнул платком увлажнившиеся глаза.

— Лучше сами посмотрите, — извлек из кармана отснятые снимки, передал в руки сотрудников. — На шее у соседа висел фотоаппарат со вспышкой, вот он и сфотографировал.

Оперативники отдела криминалистики склонились над снимками, перебирая в руках. Фотографий было шесть. Пока изучали, рыболов продолжил, глотая комок.

— Поначалу ничего не распознали. Какая-то шевелящаяся масса, груда ворочавшегося хлама или чего-то еще. А когда пригляделись в свете фонариков, отпрянули, лишаясь сил.

На снимках запечатлелся силуэт человека в немыслимой позе, которого обвивали со всех сторон те самые отростки, что сейчас изучались в лаборатории. Голова вывернута назад, ноги прижаты, от рук не осталось даже кистей. Похожие на сеть толстой паутины, уродливыми щупальцами они опутывали тело жертвы, превращая его в переплетенный сетями… КОКОН.

— При этом щупальца опутывали его ноги, руки, голову, лицо, — комментировал рыбак, переводя дух. — Труп давно превратился в какой-то бесформенный огрызок, но распознать, что это мужчина, было можно. Почти машинально мы засняли несколько кадров. Сразу стало ясно, что он мертв уже несколько часов, а извивающиеся щупальца все продолжали и продолжали обволакивать его сетью.

— Это не паутина, — заявил кто-то из сотрудников.

— Не паутина, — подтвердил рыбак. — Сам организм находился у дороги.

— Простите? Какой еще организм?

— От которого ползли эти… эти щупальца, — мужчина почти всхлипнул. — Убедившись, что тело мертвеца нам не отволочь в сторону, мы поспешили к мотоциклу. Комок сгустка щупалец уже приметил нас и, привлеченный светом фонариков, пустил отростки к нам. Они стелились и разветвлялись по дороге, словно размножались, увеличиваясь в длине с каждой секундой. Видели когда-нибудь морозный узор на стекле, с его ажурным плетением? Вот так и этот организм. Он выпускал отростки в нашу сторону, а те, разветвляясь на сотни других, все ползли и ползли к нам.

— А сам организм? — рассматривая снимки сквозь лупу, спросил кто-то. — Сам организм, на что был похож?

— На…— поперхнулся незнакомец. — На растение.

— Какое?

— Приходилось вам видеть в степях «перекати-поле»?

— Это те кучи шаров из травы и веток, что гоняют ветром по пустыням?

— В наших ставропольских степях они тоже есть.

— И этот организм был похож на перекати-поле?

— Да. Только огромный, с живыми, извивающимися щупальцами. Один комок отростков как бы… как бы отпочковался от остальных. Отделился или оторвался, не знаю. Застыл, свернулся в комок и сморщился. Как перегнивший клубень картофеля. Вот сосед его и завернул в целлофановый пакет. Кинули рядом с уловом рыбы.

— И что дальше?

— Комок еще больше съежился, высыхая прямо на глазах. Превратился в сухой стручок. Мы его кинули в банку, запечатали крышкой. И вот я привез его вам.

— Что стало с телом и тем организмом, не увидели?

— Нет. Щупальца подбирались ближе, фонарики стали гаснуть, садились батарейки, вот мы и поспешили оттуда на мотоцикле.

— Координаты можете показать?

Рыболов принялся изучать карту, тыкая пальцем в предположительное место гибели незнакомца, в то время как старший офицер набрал по коду областное отделение криминалистики. Оттуда звонок переправили на коммутатор, дальше по цепочке связь пошла в высшие инстанции, пока не достигла одного из отделов Географического общества Академии наук СССР. После звонка в Географическое общество, коммутатор по секретной связи переправил информацию в IV-й научно-разведывательный отдел КГБ. Там ее принял дежурный по штабу.

Таким образом, и узнал полковник Лебедев о случившемся неопознанном феномене близ реки Кубань Ставропольского края.

Теперь дело предстояло за летучей командой Белова с позывным: «Лиса восемь-три».

Туда они и направились. Вначале самолетом, потом вертолетом.

На месте событий их высадили. Верный пес Буян первым навострил уши.

Что случилось дальше, нам и предстоит узнать.

Итак…

Добро пожаловать в степи Ставрополья!

***

1985 год.

Декабрь.

Степи Ставропольского края близ реки Кубань.

Время установлено: 19 часов 13 минут по местному часовому поясу.

Турбулентные потоки вихрей крутанулись в пустоте, винтокрылая машина отвалила в сторону, гул стих, и четверо разведчиков, ступив на почву, осмотрелись. Отважный пес Буян сразу внюхался в непривычный воздух.

— Озоном пахнет, — заключил Головкин, втягивая грудью свежие дуновения ветра. — А откуда озон в декабре, если нет грозы?

— Куда нас занесло на этот раз, едрит его в пень? — недовольно поинтересовался Витя Савушкин, молодожен, новоявленный муж и прочее в том же духе. — Месяц отгулять не успели после римских легионов, а снова закинули в какие-то пустыни!

Кругом простирались безжизненные степи; лишь слева от унылой пустой дороги с односторонним движением маячили отроги скал, поросшие деревьями.

— А поближе нельзя было высадить? Нам к тем скалам пешим ходом как жопой до Китая!

Возмущениям Вити не было предела.

— Не трогать братский страна, — тут же встрял Паша-бурят, не забывая свои обязанности поддевать друга при любом удобном случае.

— За родственников защищаешься, узкоглазый? — хохотнул Витя. — Тоже от Чингисхана свой род ведешь?

— Чингисхан монголом был, Витя, — укорил Головкин. — Историю учил в школе?

— Он дятел. В школа таких не берут. И в космонавт тоже.

— Отставить! — пресек разговоры капитан. — Где-то в этой точке координат нам предстоит разведать местность на предмет присутствия инородной формы жизни.

— Это чё за винегрет? Какой еще жизни?

— Судя по всему, людоедской, товарищ боец, — серьезно ответил командир. — Как описал один из рыболовов, побывавший в этих местах, эта неизвестная на Земле форма жизни представляла собой сгусток растения перекати-поле. Только с щупальцами и живыми отростками. Один из представителей этого неизвестного науке вида каким-то образом разворотил кому-то из местных жителей все внутренние органы, оставив обглоданный скелет.

— Растение? Плотоядное? — не поверил своим ушам Витя. — Питающееся мясом?

— Во-первых, что оно растение, еще надо доказать, когда столкнемся, — заявил Головкин, дав команду Буяну бежать вперед. — Во-вторых, на берегах Амазонки встречаются такие растения, способные всасываться в мелких грызунов, выпивая у них кровь. Но они растут корнями в земле, а не перекатываются по ней.

— Так оно может кататься?

— Судя по рассказу очевидца, нашедшего и сфотографировавшего труп, то не просто кататься, а и выпускать из себя разветвляющие отростки. Нечто вроде щупалец.

— Ни хрена себе, ходячий помидор!

— Не трогать овощ с огорода.

— Доберемся до тех скал, — махнул рукой капитан, — заночуем, а утром примемся за поиски. Координаты у нас есть: вся дорога на виду, где был сгусток, поедающий человека.

— А там где один, там должен второй, пятый, десятый, — дополнил Головкин. — Как минимум в природе существует хотя бы один сородич. Для размножения. Как в библейском ковчеге: всех тварей по паре.

— Да по этой дороге даже ослы не ходят! — не утешался Витя. — Ослы, я имею в виду собратьев нашего оленя, — кивнул он на бурята.

Переговариваясь и строя предположения, они медленно, но неуклонно приближались к скалам, за которыми высилась горная вершина. Единственная на всем горизонте, обрамленная унылыми заброшенными степями. Кругом ни души: только птицы в небе. И озон. Этот запах свежести после грозы никак не вязался с декабрьской погодой.

— Гроз в декабре не бывает, — как бы между прочим заявил Витя, бросая взгляд на пустую дорогу. От горизонта до горизонта она тянулась сплошной извилистой лентой, без края и конца. Начиналась за их спинами, уходила вдаль, исчезая напрочь. Ни машин, ни зверей. Одни столбы электропередач. Обреченная унылая пустота.

— Как в желудке у негра, — зачарованно водил головой Витя. — Тебе бы в Африку пора, чукча! Затеряешься среди чернокожих, никто не найдет.

— Твой сам в Африка ехать. А я посылки слать.

— Прибыли, — пресек их перепалку командир, скидывая с плеча винтовку с рюкзаком. Буян тотчас принялся обнюхивать место ночлега. Сумрак начинал заволакивать небо.

— Разводи костер, Паша. А мы с Кириллом Борисовичем поколдуем над картой, что передал полковник.

Спустя полчаса пылал огонь, грелись банки тушенки.

Темнело. Осенней неприветливое солнце склонилось к горизонту — был виден лишь его кроваво-красный венец.

— Красотища-а… — протянул Савушкин.

— Твой красотища Люда-лаборант сейчас с майор КГБ, — не забыл вставить свои «пять копеек» потомок бурятских шаманов.

У Вити зачесались руки. Полез за гранатой.

— Вот что мы имеем на данный момент, — не обращая внимания на приятелей, поведал командир. — Как всегда папку с вводными данными предоставил Лебедев. В ней указано, — он принялся читать:

«Перекати-поле. Травянистое растение, произрастающее в степных или пустынных районах, оставляющее после отмирания особые образования, круглые, овальные и сухие, которые состоят из высохших частей и катаются по ветру в виде иногда довольно больших шаров, рассеивая семена. Начало таким образованиям дают весьма разнообразные растения, в частности, такие, у которых развивается ветвистый, но тонкий стебель с растопыренными ветвями; под осень отмерший и высохший стебель отрывается от корня или прямо с корнем выдёргивается ветром из земли, а затем переносится им по полям и степям. По пути такой стебель захватывает соломинки, веточки других особо цепких растений и под конец скатывается в довольно большой ком. В Сибири, а возможно, и в других местах, имеет название «катун».

— Под осень! — уточнил Витя. — А у нас Новый год на носу.

— Мы еще не знаем, с чем имеем дело. Читаю дальше:

«У кочевых тюркских народов Великой степи, особенно у ногайцев, перекати-поле (камбак) является символом кочевого быта, а также народа, лишённого постоянной родины. Используется в качестве резервного корма для пастбищных животных во время засухи. В прошлом в некоторых племенах припарки и компрессы из пережёванных растений наносились на укусы муравьёв, пчёл и ос как противовоспалительное средство. Массово проникает в степные города, засоряя дворы, дороги, тротуары и создавая пожарную опасность. Большой вред наносит авиационному, автомобильному и железнодорожному сообщению. На участках дорог, где наблюдается массовый вынос перекати-поле, устанавливают ограждения. Известно большое количество случаев происшествий по этой причине».

Капитан отложил папку.

— Пускаю по кругу фотографии, сделанные одним из очевидцев, — передал он снимки. — В двух словах это выглядит так. Двое рыбаков возвращались с рыбалки на мотоцикле. Река, где удили рыбу, находится за этой горой, — глянул в папку, уточнил. — Река Кубань, а гора Уруп. Высота 3232 метра.

Витя задрал голову, оценивая пик вершины.

— Нехилая себе горочка. А ловить-то кого будем, командир? Осьминога в виде растения?

— Не перебивать старший! — осадил друга Павел.

— Снимки видите? На них снято то, что рыбаки увидели на этой пустынной дороге, возвращаясь на мотоцикле, когда уже темнело. Вспышка камеры позволила отчетливо запечатлеть эту… этот, скажем так, организм.

— Ну и тварюка! — выдохнул младший коллега, всматриваясь в сгустки обволакивающих отростков.

— Само существо, что выпускало эти разветвленные щупальца, оба рыбака не сняли, так как оно уже выпускало их к ним. Но, по описаниям, все сходится с растением перекати-поле. Разница в размерах и в том, что оно… живое. Может перемещаться, нападая в качестве жертв не только на домашний скот, а и на людей. Ни одного аналога в природе. Лаборанты рассмотрели анатомическое строение под микроскопом. Вывод определенный: таких организмов на Земле нет, и никогда не существовало. Ваши выводы, товарищи бойцы?

Белов откинулся спиной на выступ камней, дав возможность пофантазировать двум приятелям.

Первым подал голос Витя, округлившимися глазами всматриваясь в пожираемую плоть незнакомого мужчины:

— Я таких насекомых на завтрак себе оставляю.

— Не насекомых, Витя. Растение. Причем, живое и, судя по всему, разумное.

— Разумное? Вы мне еще расскажите, что оно читать умеет. Или разговаривать.

— Так или иначе, нам необходимо его обнаружить, — сделал ударение Белов. — Где-то здесь, в этих степях, должен быть рассадник его размножения. Что-то похожее на логово…

— Или гнездо, — добавил Головкин.

Поднялся. Обвел биноклем унылую пустую дорогу. На миг задержался взглядом на какой-то точке, промелькнувшей между столбами электропередач.

— По-моему, я что-то вижу.

Протер глаза, снова навел бинокль. Солнце полностью скрылось за горизонтом. Сразу резко потемнело, дунуло холодом.

— Хорошо, мой взять спальный мешок, — поделился бурят, когда вдруг Кирилл Борисович резко опустил бинокль.

— На-ка, глянь сам, командир.

Белов вгляделся в окуляры, увеличил масштаб, покрутил колесико настройки.

— Эта точка, словно танцует, — хмыкнул он. — Перемещается, меняет направление, замирает. Никак не могу определить, что это на самом деле.

— Машина?

— Машин бы по дороге ехать, дятел, — в свою очередь схватил бинокль проводник.

Пес Буян тревожно гавкнул.

…И тут свершилось!

Невероятной мощности раскат прорезал небо оглушающим грохотом.

БА-ААХ!!!

От внезапности все вздрогнули, но бинокли не опустили.

Следом за раскатом дунуло порывом ветра. Уродливый зигзаг молнии прочертил сполохом горизонт, вонзившись в ту самую точку, оставив после себя ослепительный блеск.

Витя зажмурился:

— Какая, к чертям собачьим, гроза в декабре-месяце? Они там, на небе, с ума посходили, что ли?

Белов вскинул винтовку. Точка, в которую попал зигзаг молнии, в один миг разбухла на глазах, превращаясь в оплавленный сгусток чего-то катящегося на них с неимоверной скоростью. Сгусток увеличивался на глазах, разбрызгивая вокруг себя фрагменты плазменных комков. Так ведет себя капля раскаленного масла, попавшего на сковородку. Сгусток катился к скалам, оставляя после себя разбрызганные круглые фрагменты, похожие на колеса грузовика. И круглой формой и размерами они походили на разлетающиеся от центра мячи, из которых высвобождались отростки чего-то живого и шевелящегося. Дергаясь, связываясь в узлы, эти отдельные фрагменты расползались по земле, охватывая всю территорию вокруг дороги. Вскоре и она покрылась катящимися сгустками. Вначале десятками, затем, по мере расползания, сотнями, они заполнили степь до самой горы Уруп.

— А это чё еще за хрень? — взвыл Витя, отпрянув от камня, на котором сидел. Прямо под ногами по грунту прошла искривленная трещина, в которую посыпался мелкий мусор. Трещина прочертила зигзаг провала, ушедший в глубину скальных пород. Кусок земли у ног бурята вспучился, сместился в сторону, обнажая черную дыру, внутри которой клокотало что-то странное, похожее на пузырящуюся пену.

— Шайтан тебя возьми! — оторопело выкрикнул Павел. — Этот дыра сосет как пылесос!

— Назад! — рванул на себя бурята Витя. В подобных случаях они были лучшими друзьями, забыв о шуточных издевках. — Щас засосет, и кому могилу рыть?

Все четверо ощутили под ногами вибрацию. Разведчики задрали головы. Вершина горы Уруп, казалось, ходила ходуном. Трещины покрывали склоны, рушились камни, грохотали обвалы пород. В течение минуты тихая безмятежная ночевка превратилась в настоящий кошмар. Теперь сгустки перекатывающихся шаров были повсюду.

— Там что-то лезет из дыры! — предупредил Белов, наводя винтовку на провал трещин.

Бурая масса развороченной земли вспучилась по краям, уступая место чему-то бесформенному и непонятному. Буян метался среди камней, не выпуская из виду катящиеся шары.

— Гляньте на них! — прокричал Савушкин, вскидывая винтовку. — Они… — он почти захлебнулся в крике. — Они… вгрызаются в землю-ю!!!

Никто вначале не понял, что имел в виду их молодой друг под словом «вгрызаются». Белов не сводил глаз с вибрирующей горы, бурят высвобождал ногу из дыры провала, Головкин уже наводил ружье на ближайший комок, катившийся по дороге, и только Витя первым заметил некоторую странность. Остановившийся сгусток, похожий на перекати-поле, вдруг выпустил из себя отростки, и те, извиваясь, впились в землю, словно корни могучего дерева.

Теперь их были сотни. Прибывая и прибывая, отпочковавшись от организма-матки, они сами в свою очередь делились на фрагменты — все новые и новые. Скоро их станет тысячи.

— Огонь! — коротко скомандовал Белов.

…И тут началось.

***

Заряд за зарядом, выстрел за выстрелом, канонада из четырех оружий слилась в один сплошной грохот:

БА-АМ! БА-АМ! БА-АМ! БА-АМ!

Палил бурят, стрелял Витя, опустошал магазин Головкин.

— Цельтесь в центр шаров! — командовал Белов, хотя прекрасно знал, что в таких переделках, Вите и буряту не было равных.

Методично и целенаправленно, посылая пулю за пулей, они метко и неуклонно расстреливали неведомый организм, который продолжал делиться у них прямо на глазах. Отпочковавшись, один фрагмент тотчас заменялся другим, третьим. Достигнув почвы, они на миг замирали, выпускали из себя отростки, и те, извиваясь щупальцами, впивались в землю, пуская в ней корни. В один миг. В одну секунду. То, что деревьям предстояло пройти за десятки лет своей эволюции, пуская корни под землей, эти уродливые организмы воплощали в жизнь за секунды. Короткий миг, и уже сотни щупалец, как корни клубней, расползаются под почвой, завоевывая все новое и новое пространство.

БА-АМ! БА-АМ! — грохотали выстрелы.

Настоящая матка-прародительница все еще находилась под землей.

— Они останавливаются! — прокричал Витя. — Пускают корни!

Одно из щупалец достигло ботинка Головкина. Второй отросток с молниеносной скоростью метнулся к ноге бурята, обвил одним кольцом, закинул второе. Отростки шевелились и тянулись к ним, разветвляясь на сотни частей с каждой секундой. Паша от внезапности засадил пулю прямо у своей ноги, разворотив выстрелом отросток, который, упав на землю, стал конвульсивно дергаться. Из развороченной выстрелом плоти во все стороны брызнула зеленоватая противная жидкость. Слизистая субстанция попала Паше на ботинки.

— О! — проорал доблестный потомок шаманов. — Соплями умываться, шайтан тебя раздери!

Простой, как точилка для карандашей, Паша-бурят думал сейчас, прежде всего о своей обуви, чтобы ее ненароком не разъело какой-нибудь кислотой. Еще дед-шаман его учил ходить всегда в чистых унтах и пимах. Или что там у них, у бурятов, имелось.

— Получай, фашист, граната! — добросовестно палил он из ружья.

Только тут, наконец, командир дал отбой стрельбе.

— Отставить огонь! — прокричал он, опуская ружье. — Беречь патроны. Эти твари вроде замирают на месте.

Сгустки сотен шаров действительно остановили нашествие как по мановению палочки. Каждый фрагмент, отпочковавшийся от матки, пустил корни, застыл и завибрировал, словно всасывая в себя жизнетворную влагу земли. Прекратился грохот обвалов. Вершина горы перестала дрожать, наступила тишина.

— Передышка, шайтан тебя! Весь ботинки обслюнявил.

— В чем в Африку поедешь, тундра? — хохотнул Витя, нисколько не обескураженный происшедшим. Как с гуся вода. Постреляли и хватит.

— Тихо! — скомандовал Белов. — Всем быть настороже. Мы не знаем, с какой формой жизни нам пришлось столкнуться.

Отвалившийся после выстрела кусок, весь съежился у ног бурята, сморщился в комок, превратившись в иссушенный стручок.

— Вот тебе и шнурок на ботинок, — подцепил дулом ружья Витя.

Тем временем, капитан с Головкиным обозревали местность. Под светом луны, везде, куда ни кинь взгляд, в землю вросли сотни и сотни странных чужеродных образований, похожих теперь на шляпы грибов. Вся равнина покрылась сплошным бугристым покрывалом, словно пупырчатая пленка с высоты птичьего полета. Дорога, уходившая в противоположные стороны к горизонтам, представляла собой инопланетную трассу с чужеродными созданиями. Разветвленные щупальца каждого из них впитались в землю, прочно завоевав жизненное для себя пространство. Одна такая «шляпа» гриба торчала у ног Вити, лениво шевеля отростками.

— Это чё за ведро такое? — с размаху засадил он ботинком. Податливая плоть брызнула сотнями ошметков, словно о землю со всего маху разбили спелый арбуз. Разлетевшись на брызги, скользкая слизистая субстанция попала на камни, и самое главное — на ботинки бурята.

— Не трогать обувь! — заорал тот, надвигаясь на друга, принявшего глупое выражение лица. Витя понял, что сейчас будут бить. Причем, ногами. А ботинки уже измазаны какими-то соплями.

— Ну-ка разошлись по-хорошему! — приказал командир.

— Интересно, если будет конец света, вы и тогда будете поддевать друг друга? — спросил Головкин.

Все четверо прислушались к необыкновенной тишине, опустившейся вдруг на скалы. Впереди, справа и слева, степь, казалось, замерла в ожидании чего-то тревожного, грядущего, которое должно вот-вот случиться. Всосавшиеся в почву организмы, вяло и лениво покачивались, создавая ощущение анабиоза.

— Заснули, что ли? — толкнул носком ботинка Витя.

Шляпа, ушедшего под землю создания нехотя откликнулась мягким дрожанием.

— Как медуза колыхается. Мы в детстве медуз жарили на сковородке у костра. Наловим в море, и выпариваем. Слизь вся испаряется, остается комок соплей.

— Какой море, дятел! Твой, кроме дупла ничё не видеть в детстве.

Пока перепалка заново набирала обороты, Головкин с командиром обходили осторожно выпуклые шапки, торчащие из земли, словно сотни куполов. Каждый сгусток щупалец въелся в почву, и теперь, очевидно, всасывал в себя жизненно необходимую влагу.

— Что думаешь? — с опаской трогая дулом ружья податливую плоть, спросил Головкина капитан.

Тот прошелся вдоль рядов. Вернулся. Замер. Обвел взглядом долину, вдруг сорвался с места, забираясь на возвышенность. Схватил бинокль, обвел горизонт. Опустил. Уставился на Белова озадаченным взглядом.

— Сам глянь, командир.

Андрей забрался к нему. Оба всмотрелись в окуляры.

— Ни черта не понимаю! Как будто правильные линии…

— Не просто правильные, — осенился догадкой помощник. — Не просто линии и ряды, Андрей! Эти создания всосались в землю… в шахматном порядке.

Последнюю фразу он произнес, растягивая буквы. И улыбнулся… нехорошей, озадаченной улыбкой.

— Перед нами математически точное расположение объектов, — заключил он через секунду.

Еще раз обвел биноклем степь.

— До того математически точно, что я растерян.

Витя, недолго думая, забрался выше. Буян метнулся вслед за младшим хозяином. До этого пес с опаской обходил впитавшиеся в землю организмы. Стоило животному подойти ближе, как к нему тотчас тянулись извивающиеся отростки, намериваясь присосаться к шкуре. Одни из них тянулись и к людям, но как-то слабо, лениво, уже насытившись чем-то под землей. Другие продолжали пускать корни, впитываясь все глубже и глубже.

— Мышами там питаться, — глубокомысленно заключил потомок оленеводов. — Грызунов себе сосать, кровь как вампир пить.

Савушкин уже был наверху.

— Что видишь? — крикнул Белов. — Докладывай, боец!

— Наш ходячий справочник прав! — обводя биноклем равнину, отчитался младший коллега.

— Насчет чего прав?

— Насчет шахмат. Эти тварюки всосались в землю настолько идеальными рядами, что похожи на шахматную доску. Шахматы, это игра с пешками и слонами из Африки, — пояснил он сверху буряту. И заржал, что сивый мерин.

— Мой знать. Я играть в техникум в Норильск. Тебя обыграть или Люда-лаборант на раздевание.

— Слушайте, братцы! — выкрикнул Головкин пришедшую внезапно мысль. — Да они же… Существа эти. Они же… РАЗУМНЫЕ!

И умолк, сам удивившись своей догадке.

Наступила нехорошая пауза. Такое молчание явно говорило о том, а не двинулся ли их коллега умом?

— Они, эти живые организмы, перемещающиеся по степи как перекати-поле, они обладают ИНТЕЛЛЕКТОМ!

Витя покрутил пальцем у виска, спускаясь назад к костру. Про огонь все забыли, и он едва тлел, зато луна, светила ослепительным блеском, разливаясь по равнине серебристым сиянием. От этого призрачного света шапки всосавшихся в почву организмов казались настоящими исчадиями ада.

— Они обладают РАЗУМОМ! — повторил свою мысль Головкин.

И как бы в подтверждении ему, одно из «растений» в кавычках, вдруг развернуло к нему свои щупальца. Анатомическое строение позволило растению раскрыться лепестками, выпуская наружу те самые отростки, что впитались в почву. Организм как бы приветствовал непрошеного гостя, извиваясь перед ним всеми частями податливой плоти.

— Привет вам, земляне, мы прибыли с Альдебарана-6! — прокомментировал Витя, имитируя приветствие неопознанного мутанта. — Не подскажете, как пройти в библиотеку?

Организм между тем свернулся назад, застыл, опуская корни к земле. Надо полагать, в данный момент человеческая плоть и кровь его не интересовали. Как правильно заметил Павел, под землей было чем поживиться.

— Всё! — решительно извлек из комбинезона рацию Белов. — Думаю, мы насмотрелись достаточно. Разведку сделали, пора докладывать Лебедеву. Паша, присматривай за этими тварями.

— Они насосались чего-то под землей, теперь спят, — ответил за друга Савушкин.

— Мой же говорить, мутант питаться крот, суслик, мышь. Пить кровь.

— Ты прав, — вслух размышлял Головкин, окидывая взглядом местность, покрытую лунным светом. — Они будто впали в спячку. Анабиоз.

— С ума сойти! — возмутился как всегда Витя. — Под Семипалатинском черви подземные на ядерном полигоне, на Чукотке эмбрион замороженный, здесь, в степях Ставрополья грибы какие-то ползают. У нас планета, или рассадник всяких уродов из космоса?

— Не трогать астрономия!

— Да иди ты! Лучше скажите мне: эта подземная сеть грибов, она повсюду? От Ставрополья до Таймыра, от Байкала до Амура?

— Если этот подземный мутант является одним цельным организмом, — принялся объяснять Головкин, — с одной общей нервной системой и кровеносными сосудами, то и разум у них единый.

— Ты опять за свое, справочник ходячий? По-русски объясняй, а не по-китайски.

— Я имею в виду, что, если они, эти сгустки-шары, имеют такую же структуру разума, как у наших муравьев или пчел, то их интеллект должен быть единым. Заключенным где-то в мозгу Королевы-матки.

— Какой королевы, к чертям? Ты еще императрицу какую-нибудь вспомни! Екатерину Великую, или как там ее… Елизавету, дочь Петра!

— Это мицелии, Витя.

— Чего-о?

— Все эти, всосавшиеся в землю живые объекты, похожи на наш земной единый цельный организм. Имя ему — мицелии. Они разветвляют сети своих корней под землей, а наружу выступают только их шляпки. Как своеобразная верхушка айсберга: наверху только вершина, а вся основная масса скрыта от глаз.

— Ну, так я о том и спрашиваю. Сеть эта чертова, она везде?

— По-видимому, да. Наверху мы сейчас видим заснувших, отпочковавшихся от матки, зародышей. А под землей находится то громадное существо, что их породило. Как у пчел — Королева-матка. Здесь, наверху, они только почкуются и размножаются, делясь надвое. Один фрагмент плоти отвалился, на месте него вырастает другой.

Витя ни черта не понял, и добросовестно почесал дулом ружья за ухом. Он всегда чесал дулом ружья за ухом, когда что-то не понимал.

Между тем, из рации доносился голос начальника отдела:

— Говоришь, этих созданий много, Андрей?

— Так точно, товарищ полковник! Разведку провели. Одним нам не справиться. Вызывайте армию зачистки. Собирайте подразделения ученых, пожарных, солдат. Понадобится напалм, чтобы выкурить гнезда этих тварей. Сейчас они спят, и кто их знает, когда проснутся — утром или через неделю. Главное в другом. Эти создания — лишь «верхушка айсберга». Мы с Кириллом Борисовичем предполагаем, что настоящая матка, порождающая их, находится где-то под землей. А чтобы обнаружить ее, необходимы бурильные агрегаты с экскаваторами.

— Понял тебя. Приступаю к подготовке операции.

— Но даже не это главное, товарищ полковник. Дело в том… — капитан замялся, подыскивая слова. — Дело в том, что так называемые «шапки» этих грибов, всосавшихся в почву, расположены по степи в… математическом порядке.

— Поясни?

— Каждый, вгрызшийся в грунт организм, а их более тысячи по всей степи, разместились в… шахматном порядке. Фигурально выражаясь, как клетки на доске.

Наступила долгая пауза. Рация молчала. Затем, видимо, очнувшись от потрясения, полковник выдавил из себя:

— Этого еще не хватало! Снова неопознанная аномалия у нас в стране? И где — в Ставропольском крае?

— Так точно. У горы Уруп, река Кубань.

— Это я знаю. Карту сам тебе давал. Гора Уруп, это уже Карачаево-Черкесская республика, хоть и рядом со Ставрополем. Я о другом. Сначала Байкал, за ним Таймыр, потом Тунгуска, Чукотка, Кольский полуостров…

— Червяки подземные на полигоне! — крикнул в рацию Витя.

— Да-да. Семипалатинск, Мангышлак, тайга Алтая…

— Вот и Савушкин о том же. Говорит, у нас не планета, а заповедник чужого разума.

— Рассадник! — поправил младший коллега. — Куда ни плюнь, товарищ полковник, то червяки, то слизи, то щупальца ползают. Ни планета, а зона отдыха уродов из космоса. Присесть по нужде негде!

— Отставить! — прервал красноречие Вити командир. Было слышно в мембране, как усмехнулся начальник отдела.

— Ладно. Пусть ломают головы наши ученые. Кстати, Виктору привет от супруги. Она сейчас в лаборатории. Возможно, вылетит к вам с командой зачистки. Переночуете, а к обеду уже будет подкрепление. Передвижные лаборатории, группы химической обработки, дозиметристы, физики, лаборанты. Штабы развертывания, воинские подразделения, отряды оцепления. Как ты говоришь — напалм нужен?

— Так точно. Экскаваторы, бурильные установки, самосвалы.

— Целый карьер будем разрабатывать, — невесело предположил начальник. — Где столько техники найти? Ну, положим, армию и ученых я подниму по тревоге. А вот строителей, раскопщиков у кого брать? Ваше Географическое общество ими не располагает. Еле ваш летучий отряд выпросил — как всегда куча волокиты с бумагами. Что мне генералу докладывать?

— Да как и есть, товарищ полковник. Так, мол, и так: обнаружена инородная форма жизни. Плотоядная. Неземного происхождения. Или земного, но неизученного, неизвестного науке. Пусть ученые устанавливают источник возникновения этой, неведомой нам твари. Мы ведь еще не видели саму Королеву-матку, которая порождает эти, как мы их окрестили, «перекати-поле». По идее, она должна находиться где-то глубоко под корой, в тектонических плитах, как под Семипалатинским полигоном.

— Хорошо. Переночуйте, я обо всем позабочусь. Завтра к обеду вас заберут. Ваша миссия окончена.

— А можно мне тут с Людой остаться, как прибудет? — голос Вити был полон жалобных интонаций.

— Как твой командир решит, так и будет, боец! — в шутку ответил полковник. — Я лишь начальник четвертого отдела КГБ. А вы числитесь в Географическом обществе Академии наук. Капитану Белову и решать.

— Твой Люда не приехать сюда. Она с майор на Камчатка улететь, — вставил проходящий мимо Паша-проводник. Он всегда проходил мимо. От него было не скрыться.

На этом сеанс связи закончился.

— Спать кто-нибудь хочет? — спросил Белов.

— Какой там! — обреченно отмахнулся Головкин. — Попробуй заснуть среди этих мутантов.

— Они тоже впали в спячку, — уточнил Савушкин.

Кругом, где можно было различить взглядом при лунном свете, справа, слева, впереди вдоль дороги, а, возможно и у берегов реки Кубань, из земли высились круглые образования, всосавшиеся в почву. Тишина была поразительной. Некоторые создания лениво подергивались, но основная масса находилась в спячке. «Шапки грибов» — как их окрестил Витя — сейчас не представляли никакой угрозы. И хоть верный пес Буян был настороже, никто в эту ночь не уснул. Осторожно расположившись у костра среди уснувших чужеродных организмов, группа разведчиков с позывным: «Лиса восемь-три» так и не сомкнула глаз, выдвигая всяческие гипотезы возникновения здесь непрошеных гостей.

Спустя несколько часов наступило утро. Время приближалось к 6:00.

Тут-то ЭТО и произошло…

***

14 декабря. Утро. Костер горит.

Остаток ночи не предвещал ничего тревожного. Всосавшиеся в почву верхние «шапки» организмов, казалось, провалились в глубокий иноземный сон. Лениво подрагивая расползшимися под землей корнями, они не подавали признаков жизни. Было тихо, ни ветерка, ни звуков ночных обитателей степей. Очевидно, мутирующие создания опустошили весь животный биом региона.

Витя несколько раз поднимался на возвышенность в ожидании восхода солнца, обводил биноклем дорогу до горизонта, спускался, пожимал плечами.

— Типичный случай нашествия соплей. Высохли, расползлись, надо пылесосить.

Когда сумрак уступил место рассвету, Витю сменил Головкин. Поднявшись, навел бинокль, и тут же отпрянул. Не поверив глазам, снова всмотрелся в окуляры, тщательно наводя резкость. Потом как-то странно глянул на друзей:

— Со стороны горизонта, по дороге, приближается что-то странное и непонятное.

Первым среагировал Паша-бурят, за ним следом вскочил его друг, тотчас приведя оружие в боевую готовность.

— И понеслась моя любимая! — азартно выкрикнул он, поглаживая приклад винтовки.

Белов был уже у скал.

— Что там?

— Не могу понять. Видимо, как только посветлело, в воздухе произошла какая-то реакция. Чувствуешь, как дунуло ветром? Как при той грозе? А теперь взгляни на дорогу.

Капитан навел бинокль.

Вся степь была покрыта пузырящимися выступами всосавшихся «шапок». Нигде ни звука, ни души.

А по дороге, расшвыривая в стороны столбы электропередач, к ним несся клубок гигантских размеров, чего-то живого и неведомого. С бешеной скоростью, массивное образование величиной с пятиэтажный дом, подминая и руша все под собой, катилось к ним с неотвратимой реальностью. Это был уже не мираж. На них неслось что-то живое, собранное воедино.

— Ох, ма-м-мма… — только и смог вымолвить Витя, вскидывая ружье.

Не уступая другу в скорости, то же самое проделал Паша-проводник.

Когда клубок громадных размеров подкатил ближе, уже без бинокля можно было различить…

А вот тут все и обмерли. То, что они увидели, заставило разведчиков оторопеть на месте.

Не достигнув скал и места их пребывания, колоссальная масса, как по команде, внезапно застыла, будто наткнулась на преграду. Вращение прекратилось. Невероятных размеров шар замер в десятке метров от них, и тут у Паши вырвался вздох изумления.

— Шайтан возьми! Мой видеть что и вы?

Первым подал голос опешивший Витя, на этот раз не поддев друга:

— Это чё еще за шарик эскимо?

Прямо пред ними, сложившись несколькими рядами в клубок, виднелись…

— О, господи! — едва не стошнило Головкина. — Командир! Да это же… это части, огрызки и останки всех тел животных, что были в степи и под землей!

— Вижу! — глухо отреагировал Белов, не сводя винтовки с жуткого образования.

Части тушек сусликов, мышей-полевок, речных выдр, лисиц, ящериц. Растерзанные и высосанные туши более крупных кабанов и даже косулей. Высохшие мумии жаб, куниц, цапель, глухарей, енотов. Всё было перемешано между собой как в промолотой мясорубке. Торчали головы, когти, лапы, крылья, хвосты. Рыло кабана было прижато невероятным давлением к лапам лисицы; высосанная туша пятнистого оленя — да-да — оленя! — ведь они когда-то населяли весь ставропольский край — вывернутыми внутренностями перемешалась с жабами и ящерицами. Раздавленные мощным прессом ошметки кошачьих представителей, что-то от собак, что-то от домашнего скота в виде коров и коз — всё это было спрессовано в один цельный сгусток.

У разведчиков на лоб полезли глаза. Клубок был настолько уродливым по своей сути, что никто не сделал ни выстрела, оторопело пялясь на чудовищное исчадие ада.

Хрипя от волнения, не чувствуя собственного лая, исступленно метался Буян. Столько звериных запахов, перемешанных между собой, его нюх не улавливал ни разу в жизни. Да и всё остальное просто не поддавалось никакому человеческому разуму, не то, что собачьему.

— Точно, что ассорти на закуску,— округлив ошалело глаза, протянул Витя. — Салат оливье из зверей не заказывали? Всех понемногу.

Клубок по-прежнему не двигался, слегка покачиваясь в такт только ему известного ритма. Неслышная уху вибрация в ультразвуке наполняла воздух. Скопление огрызков тел животного биома не поддавалось классификации. Здесь были, по крайней мере, тысячи останков, еще не переваренных заснувшими организмами.

Только ту они заметили, что сзади этот пятиэтажный ком подкатили несколько шаров, толкая его щупальцами перед собой. И с какой скоростью! Спустя минуту, оторвав отростки от основания клубка, круглые образования, как и их собратья, впились в землю, застыли, уходя в спячку.

— Продукт доставлен, пора на боковую, — озадачился Савушкин. — Главный гриб-мухомор пожелал откушать!

— Это то, что осталось от степных зверей после нашествия, — уточнил помощник командира, он же ходячий справочник, он же академик в качестве энциклопедии. Так его величал Витя.

— Похоже, наш друг прав. Посмотрите: ни кровинки ни у кого. Вся кровь вместе с капиллярами, лимфатическими сосудами, тканевой жидкостью, высосана. Остались только ошметки иссушенной плоти, огрызки и расчлененные конечности.

— А как они подкатили этот комок?

— Обыкновенно. Как наши земные жуки-скарабеи. Те тоже катают комки фекалий.

— А здесь вместо фекалий развороченные внутренности, так, что ли?

Младшего коллегу потянуло вырвать.

Буян не знал, куда себя деть. Вонь стояла невыносимая. Она заглушала все привычные запахи, знакомые с детства. Савушкин потянулся за противогазом. Миазмы разлагающихся испарений наполнили воздух, от которых выворачивало желудок. Паша-бурят почувствовал позывы рвоты.

— Мой щас наблевать на твой ботинки, — предупредил он друга. Тот отпрянул в сторону, хватая из сумки противогаз.

Запах падали и переваренных внутренностей слезил глаза. Все четверо едва подавляли желание исторгнуть из себя вчерашний ужин. Месиво звериных шкур, хвостов и прочих фрагментов, нависало над ними громадной махиной. И только когда под их ногами завибрировала земля, они, наконец, вспомнили, для чего сюда прибыли.

Первым вибрацию почувствовал Буян. Рванувшись к камням, он яростно разгреб лапами землю. Поднял морду, залаял. Предупреждение было получено.

— Всем внимание! Что-то происходит.

Команда командира привела всех в боевую готовность.

Под ногами Паши стала расползаться извилистая трещина. Справа от горы Уруп, которая, казалось, пришла в движение, из образовавшегося разлома вверх взмыл водяной гейзер. Достигнув выступов утеса, он распался на мириады брызг, а на его месте тотчас возник протуберанец жидкой лавы. Раскаленная плазма ударила струей, опадая вниз расплавленными ручьями. Они потекли, воспламеняя траву, ветки, кусты. Разлом черной дыры образовал внушительную воронку, в которую и устремились потоки жидкой плазмы. Дохнуло нестерпимым пеклом, обжигая волосы, руки, лицо. Белов накинул маску, то же сделали остальные.

— Опять хрень какая-то? Да сколько ж можно, бляха-муха? — взвыл Витя.

— Приготовиться! — голос капитана, искаженный ларингофоном, доносился из трансиверов как-то необычно.

И тут началось…

Сразу целый склон горы Уруп сполз в сторону, обнажая скалы, круша под собой каменные образования, пролежавшие сотни лет. Следом за склоном в образовавшуюся пустоту устремились потоки лавы, ручьи и водопады реки Кубань. Было похоже, что цельная тектоническая плита съехала с места, уступая место гигантскому провалу, из которого…

— О, шайтан возьми! Мой снять камера!

Из которого…

Паша-бурят стал щелкать без разбору, сам не понимая, что именно снимает.

Из которого…

На свет божий взмыло сначала одно щупальце, за ним другое, третье, восьмое, десятое. Заполняя собой четверть неба, гигантский клубок отростков, каждый толщиной с заводскую трубу, извиваясь, кольцо за кольцом связывался в узел, метался, норовил уцепиться за что-то живое. Громадные лепестки щупалец, разветвляясь и скручиваясь, колыхаясь и падая свернутыми кольцами вниз, будто слепые, искали съедобную жертву.

Из развороченной глыбами земли, медленно и неуклонно, методично, кольцо за кольцом, начало подниматься что-то грандиозное и чудовищное по своей сути. От эпицентра подземного провала в стороны устремились зигзагообразные трещины. Внизу кипела лава, а уродливая туша, похожая на титана-медузу, все поднималась и поднималась, вырастая на глазах. Сотни ответвленных пучков щупалец тянулись свернутыми узлами к съедобному шару, состоящему из останков зверей.

— Наш гриб-мухомор решил откушать! — в азарте взвыл Витя, наконец, получив возможность разрядить винтовку. — А вот хрен тебе, винегрет столовый! — и пуля за пулей стал всаживать заряды:

БА-АМ! БА-АМ! БА-АМ!

Следом за ним в тушу громадного монстра в долю секунды начали всаживать заряды и все остальные.

— И понесл-а-ась! — орал в азарте Витя, добравшись до своего любимого дела.

Щупальца разрывались зарядами, отбрасываясь ударной волной. Грохот выстрелов заглушил всю округу. Зеленая слизь брызгала во все стороны, попадая на камни, скалы, и одежду разведчиков. Шерсть Буяна в мгновение ока покрылась зеленым налетом. Оглушая место стоянки раскатами выстрелов, четверо бойцов летучей команды выпускали заряд за зарядом, разворачивая рыхлую плоть на ошметки.

А она все поднималась и поднималась.

Верхняя часть уже достигла высоты девятиэтажного дома, сравнявшись с возвышенностью, на которую с биноклями забирались друзья. Основная масса мутанта по-прежнему находилась под землей. Рушились столбы электропередач. Развороченная в куски дорога прекратила свое существование. Пучки щупалец, перебитые выстрелами, продолжали тянуться к съедобному клубку собранных воедино животных.

— Это и есть Королева-матка? — сквозь грохот выстрелов крикнул Белов. Палящий рядом Головкин заорал в ответ:

— Похоже на то!

Потом в самое ухо:

— Учуяв запах разложений, стала выбираться наружу в поисках завтрака.

— И как мы её одолеем? Ни огнемета, ни напалма.

— Можно я в этот винегрет гранату засандалю, командир? — подхватил тему Витя, упоенно разряжая заряд за зарядом винтовку.

— Не трогать салат, — возник ниоткуда Паша-бурят. Он всегда возникал ниоткуда. От него было не скрыться.

И в этот миг, словно по заказу, в небе промчались два вертолета. Заработала рация.

— «Лиса восемь-три», ответь! Вызывает база! «Лиса восемь-три», вызывает база!

— Слушает «Лиса восемь-три»! — сорвав маску, откликнулся Белов.

— К вам выслана группа зачистки. С вертолетов докладывают, что у вас там творится что-то несуразное!

— Так точно, товарищ полковник. Эта тварь под землей, что мы назвали Королевой-маткой, активировалась, выбираясь наружу.

— Да. Мне доложили пилоты, что громадный мутант с щупальцами разворотил целый пласт земли.

— Она слепая, эта медуза! — закричал Савушкин.

— Тянется к комку мертвой падали, ориентируясь на вонь разложений! — добавил Головкин.

— Знаю. Датчики обнаружения зашкаливают! Убирайтесь оттуда немедленно! Третьим заходом вертолеты покроют точку эпицентра напалмом. Укройтесь за скалами!

— Есть!

Обернувшись к бойцам, Белов закричал:

— Отбой! Всем в укрытие!

— Щас саданёт огнём! — взвыл от радости Витя. — Поджарим медузу как котлету.

Четверо разведчиков, свистнув Буяну, в несколько секунд добежали до камней. Развал обрушившейся бездны с раскаленной лавой еще не достиг этого уровня. Потом бежали долго, пока вертолеты заходили на второй круг. Буян впереди, за ним остальные. Уже слышались рокотавшие пороги реки Кубань. Навстречу им вырос крутой обрыв с утесами. Среди них — столетние пещеры, которые давно никто не посещал.

— Прыгай, оленья башка! — дернул на себя бурята закадычный друг-приятель. — А то кого хоронить буду? Изжаришься вместе с тем грибом на оливье.

И заржал.

— Мой тебе ботинком в зубы! — тем не менее, последовал за ним потомок шаманов. Туда же скатились и командир с помощником. Последним прыгнул Буян.

Слепая субстанция продолжала тыкаться перебитыми щупальцами в основание шара, скатанного для нее сгустками перекати-поле. Издающая смрад разлагающаяся плоть иссушенных зверей начала осыпаться, распадаясь по частям. Головы кабанов, высосанные туши косуль и зайцев, растерзанные жабы и цапли — вся масса правильного клубка за секунды превращалась в бесформенную груду падали.

Четыре вертолета военной авиации, сделав третий заход, навели огнеметы, поливая раскаленным напалмом шевелящегося монстра. Он уже почти весь вылез из земли, и теперь был охвачен расплавленной плазмой, испепеляясь прямо на глазах. Высотой с приличный небоскреб, слепой, тыкающийся отростками мутант, все норовил присосаться к тому клубку, что подкатили шары-скарабеи.

— Были перекати-поле, стали жуки-навозники, — хохотнул Савушкин.

Под мощными напорами испепеляющего напалма круглая масса разваливалась на глазах, выпуская в воздух облака миазмов. Были видны отчетливые детали, как исчезали в бурном клокотавшем пламени шкуры и хвосты, рога и головы, в то время, как внутренние органы были уже давно съедены. Королева-матка тянулась извивающимися корнями, превратившимися в факелы. Гул стоял невыносимый, закладывало уши.

Издавая оглушительный рев, похожий на сотни церковных набатов, подземный мутант разевал лепестки своей пасти.

Разведчики так и не заметили в основании головы что-то напоминающее глаза: их попросту не существовало. Как и подземный солитер Семипалатинского ядерного полигона, Королева-матка не нуждалась в зрении. В недрах земли зрение не имело значения. А вот пасть слепого монстра была чудовищной.

— Такой едок за столом объест всю семью, — прокомментировал Савушкин. Обернулся к братцу-приятелю. — Вот у тебя репа похожа на винегрет. А представь за столом этого сотрапезника? Сожрет тебя с потрохами, а выплюнет одни рога.

— Не трогать салат. А почему рога?

— Ну, ты же у нас олень! — заржал Витя.

Все четверо, высовываясь из укрытия, с опаской, чтобы не попасть под струи опаляющего жара, наблюдали, как в пылающем пекле исчезают кольца щупалец. Развороченные пулями, перебитые во многих местах, отростки конвульсивно дергались в бушующем напалме. Пекло было невыносимым. Горело всё: трава, кусты, вся степь у дороги. Клокотала гейзерами река. Плавились камни. Грохотали склоны горы Уруп.

Последние пылающие факелы колец начали вяло опадать на землю. Продолжая издавать страдальческий рев, родительница чужеродных организмов, подобно солитеру полигона, сморщилась, испуская смрадный воздух, как проколотая шина. Гигантская плоть сдувалась на глазах. Последовал невероятно мощный хлопок:

ВЖА-ААХ!

Просвистело ветром, снесло несколько камней. Одно из щупалец в предсмертной агонии взметнулось навстречу винтокрылой машине, но было поздно. До пропеллеров оно не добралось. Погибая в клокотавшей пучине, подземный мутант медленно оседал, теряя оболочку. Все шары, прежде напоминавшие перекати-поле, что присосались к земле, были сметены подчистую мощными напорами расплавленной плазмы. Их, так называемые, «шапки», которые Витя окрестил грибами, превратились в кучи пепла. В долю секунды четыре струи испепеляющего напалма смели их с лица Земли.

Всё было кончено.

Огромная колоссальная субстанция, в которую превратилась пылающая туша монстра, постепенно опала в черный провал подземелья, где ее подхватила струей клокотавшая магма.

— Вот и всё, — заключил Белов, прикрываясь руками от нестерпимого жара.

В небе появились пожарные вертолеты Карачаево-Черкесского лесничества. Прикрепленные к днищам емкости распыляли раствор извести, гася очаги возгорания. Степь пылала, ее необходимо тушить в первую очередь. Со всех сторон к эпицентру стекались подразделения химической защиты, войсковые группы оцепления, самосвалы, экскаваторы на грузовых платформах.

— Да тут целая армия! — опешил Витя. — Наши вооруженные силы стянули сюда всю технику!

— Не трогать войска, — хотел было возразить лучший друг оленеводов, но был прерван Головкиным.

— Гляньте! На платформах везут бурильные агрегаты! Точно, что всеобщее нашествие!

Теперь в небе кружили десятки вертолетов, распыляя воду. Шипели скалы, трескались от перепада температур камни, покрывалась черным налетом земля. Клубы пара и вонь миазмов заполняли воздух. Дышать становилось трудно. Стена огня сменилась сплошными потоками воды. Небо заволокло черной дымной завесой.

— Пошли, братцы, — приказал Белов. — Мы свое дело сделали. Теперь тут хозяйничают подразделения армии и отдела КГБ.

Было видно, как по развороченной дороге, среди поваленных столбов электропередач, пробирались броневики с передвижными лабораториями на колесах. Весь Ставропольский военный гарнизон пришел в движение. Поднятые на ноги по тревоге войска, оцепляли местность, изрытую и развороченную шарами-организмами. За колонной грузовиков и армейских штабных уазиков следовали машины научных сотрудников. Где-то в них должны прибыть группы лаборантов.

— Люда-а! — заорал новоиспеченный супруг, покинувший объект страсти по такой же тревоге три дня назад. — О, ангел мой очей моих стыдливых! Ты ли это, козочка моя? — с распростертыми объятиями кинулся он к одной из машин.

Из раскрытой дверцы показались изящные ножки в сапогах, за ними все увидели чемоданчик, а потом и саму обладательницу в комбинезоне химзащиты.

Дальше история умалчивает. По законам литературы в этом месте начиналась сплошная лирика. Единственное, что с завистью изрек потомок доблестных шаманов, были слова, адресованные начальнику:

— Мой, когда свадьба сыграть, хотеть домик в Крым.

— Будет тебе домик, — улыбнувшись, отреагировал Белов. — И Крым и жена и детишек куча.

На этом их миссия закончилась.

Среди гари, пара, испарений и пекущего жара, к делу приступили спасательные службы.

В кратер котловины спустились десятки сотрудников, выискивая образцы тканей неведомого монстра. Им предстояли анализы.

Уже садясь в вертолет, Белов окинул взглядом сплошную разруху, в которую превратилась ставропольская степь. Отряды солдат обносили ограждением очаги пожаров. Развертывались палатки, лаборатории, штабы связи. Увидел Витю. Крикнул в трансивер:

— Боец Савушкин, летишь с нами?

— Никак нет, товарищ командир! С вашего позволения потискаю грудь жены, а послезавтра предстану пред ваши светлые очи.

— Хорошо, — вздохнул капитан. Вздохнул, между прочим, с облегчением. В вертолете не будут орать друг на друга.

— Послезавтра ждем тебя на базе у полковника. Доберешься?

— Подкинут!

Головкин проводил взглядом неугомонного младшего друга, который уже шарил руками под комбинезоном супруги. Люда смеялась, отстраняясь, но не настолько прытко, как это положено.

— Мой рассказать майор КГБ на Аляска, — пообещал напоследок братец-бурят.

Вертолет взлетел.

Операция «Чужеродные шары Ставрополья» была завершена.

***

В дневнике, как всегда после окончания очередной миссии, Кирилл Борисович записал:

«Декабрь 1985 г.

Летучий отряд Белова закончил разведку. Выявлены организмы чужеродного разума, обитающие под землей в некоем подобии гнезда. Королева-матка, как мы окрестили живой объект неизвестного науке происхождения, способна отделять от себя фрагменты плоти, похожие на растения перекати-поле. Методом почкования, эти шары катаются по земле, всасываясь в почву некими отростками, анатомически похожими на щупальца. Витя Савушкин назвал их «шапками» и «грибами».

Откуда они появились на Земле, а самое главное — под ее поверхностью — предстоит узнать научным лабораториям КГБ и Академии наук. Для этого в зону активности прибыли подразделения гарнизонов, пожарники, команды зачисток.

Полковник Лебедев пообещал, что новогодние праздники мы отметим дома. Хотелось бы верить. Но, что-то мне подсказывает: наступающий 1986-й год будет не менее ярким в плане грядущих событий.

Необъяснимые аномалии планеты по-прежнему ждут нас.

Команда с позывным: «Лиса восемь-три» готова к новым испытаниям».

Запись была закончена. Блокнот закрыт. Гул винтов не мешал сладко вздремнуть.

Напротив уже провалился в сон капитан Белов. Рядом, сунув морду под лапы, безмятежно сопел отважный пес Буян. Непривычно тихо было и в углу проводника. Помощник командира с облегчением вздохнул:

— Что, Паша? Нет твоего братца-приятеля? Некому дать в зубы?

— Мой расскажет майор КГБ на Аляска.

— Дался тебе этот майор! Он же выдуман тобой, его не существует. Да и Люда безмерно любит нашего рубаху-парня. Поди, соскучился уже за ним?

Потомок доблестных шаманов только буркнул что-то под нос.

Наступали новогодние праздники.

…Вертолет летел навстречу новым аномалиям.

********