Читать онлайн
"Машина желания"

Старик Тархен с трудом поднял голову, когда дверь его лавки скрипнула и послышались шаги. За глаза её называли барахолкой, хотя сам Тархен предпочитал позиционировать своё дело как антикварное и сувенирное. На прилавках можно было встретить всё, что угодно, от потёртой, но не утратившей печати роскоши мебели, до искусных поделок деревенских ремесленников, которые без сомнения могут заинтересовать домочадцев торговцев, что приезжали в Таргесте со всех концов Кутара – и из северных снегов Илингара, и из полуденного Вефсалора и, конечно, из пахнущей перцем Жемчужной Россыпи. Получить кусочек легендарного Акенала домой выглядело соблазнительной идеей. Огромные горы товара заполняли почти всё пространство первого этажа, погружая помещение в пыльную полутьму. Разобраться во всем этом лабиринте вещей было под силу только его хозяину. Всё это старому купцу привозили странствующие по всему континенту дети и даже внуки, пошедшие по стопам предка.

Тархен был уже в том возрасте, когда постоянные усталость и напряжение с одной стороны и попытки избавить себя от них с помощью излишеств с другой давали о себе знать. Его голова стала тяжёлой, а мысли такими медленными, будто рыбы, дрейфующие по густому маслу. Он уже трижды обругал себя, что не послал сегодня приказчика. Однако, тому, кто начинал свой путь мальчишкой, торгующем пирожками на шумных городских улицах было трудно отпустить столь выстраданное дело из слабеющих рук. Тем более, что дело в последние месяцы шло не очень хорошо. Крякнув, Тархен поднялся и направился к первым за этот день покупателям.

- Достопочтенные… - он слегка поклонился вошедшим. Это было двое молодых людей. Один из них, юркий, вертлявый и вращающий головой обладал необычным для жителей сердцевого материка цветом кожи, отдающим корицей. Его чёрные, прямые волосы, были затянуты в хвост. По простой, но удобной одежде, Тархен заключил, что это слуга. Его спутник был асуитом и казался его полной противоположностью. В Тергесте вот уже много веков располагался их квартал и для акенальца они не были в новинку. Длинные соломенные прямые волосы с прямой чёлкой спадали на плечи юноши, само лицо казалось бледным, будто выбеленным, а глаза с янтарным отливом были подведены чёрной, густой сурьмой по обычаям асуитской знати. Тархен знал о тяге асуитских нобилей к украшательству, но на их бледных лицах это всегда выглядело весьма жутко. Будто живые, обезображенные мертвяцы. Черты лица асуита были мягкими, утончёнными и аристократическими. Что-то в нём показалось Тархену примечательным. Такие лица надолго отпечатываются в памяти, даже если ты видел их всего лишь раз. На асуите была свободна одежда из жёлтого полотна, украшенного чёрными иероглифами, разбросанными без явной системы. Запыленность и потёртость не лишили её своего лоска.

«Значит господин и слуга. Судя по всему, прибыли издалека, слуга видимо из южных колоний ихнего царства. Откуда-то с Мальзотли. Видимо непростая шишка. Вот и удача.» - подумал Тархен с улыбкой.

… - чем моя лавка может быть полезна вам? – закончил купец.

Господин улыбнулся мягкими губами.

- Khiriai… - юноша говорил медленно, словно подбирал слова – Господин. Я прибыл в ваш город издалека. Мне сказали, что здесь я смогу найти сувенир. – затем он виновато улыбнулся – Простите, надеюсь я не оскорбляю ваш язык своими словами.

- О нет, вы говорите на очень хорошем акенальском для иностранца. Видимо, у вас были хорошие учителя!

- Д..да, моя мать готовит меня…У нас дело, торгуем вином.

- Ах, да, прекрасное асуитское вино… - Тархен умолк, пытаясь припомнить, когда последний раз пил асуитское вино. Не сказать, что он был ценителем, но… Собеседник с Востока прервал его.

- Простите, кхирай, господин… Я спешу. Мой корабль скоро уходит. – он повернулся к слуге и лениво махнул рукой. Тархену показалось, что его ногти сколоты или обгрызены, но он списал это на уставшее зрение. Южанин порылся в своей поясной сумке и протянул господину какой-то небольшой блестящий предмет.

- Смотри… Это портрет…эээ…моей невесты, моей biem dall. Очень похожий. Есть ли у вас что-то подходящее для неё? Какое-нибудь украшение? Она никогда не покидала Дивьянагана. Хочется привезти ей что-то на память.

- Конечно, конечно, сударь! – Тархен прихрамывая провёл гостей к витрине, где хранил различные ювелирные украшения – тяжёлые перстни и медные кольца, а также в большом изобилии посеребренные ромбовидные медальоны, которые, как он уверял покупателей, принадлежали ещё офицерам акенальской империи во времена Войны Раскола, которая обратила тысячелетнее царство в призрака. Они втроём обступили витрину, гости с интересом рассматривали товар, иногда господин перебрасывался со слугой короткими приглушёнными фразами на непонятном Тархену языке. Выждав мгновение и увидев, что у гостя глаза разбежались, он перехватил инициативу.

- Вот, тут чистое золото. Сработана Эпокарскими мастерами. Вы бывали в Эпокаре? Нет? Какое упущение! Вы знаете, что этот город расположен на берегу озера?Вам точно нужно посмотреть на него! Будто небо пролилось на землю дождём, настолько чистое… Или вот это, серебро может быть лучше подойдёт. А может это, медь, конечно, но зато ещё во времена Виллиана Скорбного сделали. Не побрякушка, а история!

- Вы не могли бы помочь…подобрать. Я не очень силён в таких делах. – бледный гость виновато улыбнулся. - Лучше всегда спросить у старого человека совет, если есть возможность.

- Как изволите, только одну минутку… - старик порылся в карманах своего камзола, несколько раз прошипел под нос и вытянул связку ключей. Бряцнув, он поднял их выше, со слезами на глазах высматривая искомый ключик – А вот ты где, гадёныш! – замок щёлкнул, и старик, поднимая грязноватая стекло, обнажил свои сокровища. Многие из них он собирал годами, перекупая у всех, кого-только можно – странствующих торговцев, моряков, наёмников, авантюристов. Гость протянул Тархену камею – портрет женщины, вырезанный из зелёного камня с чёрными прожилками на месте высокой причёски.

«Тонкая работа!» - подумал про себя купец, протягивая подрагивающие руки. Когда они уже почти коснулись камня, что-то произошло. Камея пролетела между сходящимися ладонями Тархена и грохнулась об пол. Охнув, старик тут же наклонился, пытаясь подобрать её. Голова закружилась, а в глазах заиграли вспышки. Сверху раздался недовольный возглас асуита. Прежде чем темнота застлала глаза акенальцу, он увидел, что портрет принадлежит уж больно почтенной матроне для столь юного господина. Схватив пальцами камень и опираясь рукой об витрину, Тархен рывком выпрямился и протянул гостю камею. Тот резко вырвал её из руки купца. На щёках асуита выступил гневный румянец, немного ожививший белое лицо.

- Zimbissimo, che ratta… Пожалуй, я найду продавца, который будет более чутким со своими клиентами и с тем, что им дорого - процедил он сквозь зубы, распушая ноздри.

- Послушайте, досточтимый – Тархен с трудом переводил дух, пытаясь унять вращение потолка и стен, железно впившись пальцами в дерево. - Любой ведь может… Я не хотел оскорбить вас или вашу невесту.

Но две фигуры уже уплыли в полутьму. Раздался хлопок двери. Тархен медленно осел на пол, даже не закрыв витрины и не пересчитав содержимое, как поступал каждый раз после интереса покупателей к ювелирным изделия.

Оказавшись на заполненной людьми улице Таргесте, двое гостей, совсем забыв о своей степенности, поспешили раствориться в толпе спешащих по делам их господ приказчиков, вальяжно фланирующих купцов в красных и чёрных шапках и хихикающих горожанок. Слуга тянул своего господина за руку сквозь толпу, а юноша путался и спотыкался о человеческие ноги и полы собственного одеяния, слишком пышного, чтобы ходить в нём по улицам, ловя на себе возмущённые взгляды и слыша ругательства в свой адрес. Когда они пересекли залитую жирной грязью мостовую и оказались в тёмной улочке, зажатой между двумя каменными зданиями, он поспешил снять через голову свой жёлтый халат. Под ним оказалось простая, крепко скроенная чёрная одежда, больше подходящая мальчику на побегушках, нежели высокородному аристократу из подземья. Бледное лицо покрылось пылью, а кое-где изнутри проступал более тёмный, естественный цвет кожи. Он начал тереть щёки и нос ладонями и рукавом дублета, всё больше размазывая белила и напоминая уже шута. Юноша озирался и пристально вглядывался в толпу, нервно поджав губы.:

- Роллокова тьма, …, не ссы! Если мы будем тупить, то старикан точно заподозрит что-то! Чем быстрее мы уберёмся подальше, тем лучше – тот, кого приняли за его слугу, вновь дёрнул парня за руку, отчего тот чуть не упал, словно очнулся от сна.

- Да, Квудо, просто сердце колотится и воздуха – Аурис надрывно вздохнул.

- Погнали! – южанин потянул его за собой. Они бежали по улочке довольно долго, иногда сталкиваясь с такими же сумеречными личностями, перепрыгивая через кучи мусора и лужи нечистот. В глазах Ауриса всё сжалось в один бесконечный туннель, как бывает в кошмарах. Но Квудо уверенно вёл его, зная эту паутину лучше, чем манеры. Наконец, они остановились, тяжёло дыша. Аурис присел, сплёвывая густую слюну, а Квудо привалился спиной к кирпичной стене.

- У нас получилось. – глухо проговорил Аурис, немного отдышавшись.

- Да. – Квудо окинул пристальным взглядом проходы налево и направо, и убедившись, что ничья пара глаз не наблюдает за ними из теней, запустил руку в свою сумку. Его пятерня извлекла оттуда горсть колец, цепочек, амулетов. Медь, серебро и даже позолота поблескивали в свете, с трудом прорвавшимся сквозь щель между нависающими крышами.

- Шикарный улов! Ты прекрасно отыграл в этот раз, как самый заправский патрицианский юнец. – Квудо убрал добычу к себе, рассмеявшись. Карие глаза мальзотлийца искрились радостью ярче этих побрякушек. Аурис. тяжело поднялся. Его щёки были алыми, а лоб вспотел после долгого бега. Ручейки стекали вниз, делая подведённые сурьмой глаза влажными.

- Нам не стоило так поступать со стариком. – он кашлянул и отвернулся. – То есть… он не последний человек. Может на нас навести стражу. Да и совсем этот халат испортился. – Жёлтую ткань действительно покрывали коричневые кляксы.

Квудо сделал шаг вперёд и положил руку на плечо асуита. Тот бросил на него встревоженный взгляд исподлобья.

- Но они будут искать настоящего патриция, Аурис. А мало ли таких в городе, в преддверие праздника матери Эзэрлен? И не нужно притворяться. Я знаю, что у тебя на душе. Ты видишь в нём немощного старика, а я вижу человека, который вечером вернётся домой, навернёт жареный, жирный кусок мяса, а может даже не один, оденется в пижамку и спокойно ляжет спать в мягкую кровать. А мы, если будем сопли жевать, будем спать прямо тут – он топнул ногой, разбрызгав хлипкую грязь – подложив под голову нашу же дырявую одёжку, а жрать будем болтушку с водой. И не забывай о Занарии. С ней то, что будет?

При упоминании девушки плечи Ауриса опустились.

- Послушай, Квудо, я не жую сопли. Ты прав, выбора у нас нет. Просто, мне как-то не по себе. – Аурис стянул с себя халат и аккуратно свернул его, зажав подмышкой. Хоть он и пережил уже всякое, но ещё мог послужить. Под ним была такая же как у Квудо удобная одежда, на поясе у асуита висели тонкие ножны.

Мальзотлиец вздохнул:

- Я не знаю, как ты выживал в этой клоаке без меня, королёк.

- Тебе лучше и не знать.

- Но ничего, хватит раскисать. У Занарии сегодня встреча с заказчиком. Вроде, крупное дело. Может скоро мы перестанем быть донными рыбёшками и превратимся в самых заправских щук. А щуки старых пескарей не ловят. Так что, - он потряс за плечо юношу – давай не будем подводить её. – Квудо отпустил плечо асуита и пошёл вперёд, Аурис последовал за ним, изучая носки своих ботинок. Некоторое время они шли в полном молчании, затем Квудо почти шёпотом забубнил себе под нос.

- Честно говоря, у меня до сих пор мороз по коже от этой девки. Брр. С ней работа прям прёт, и я понимаю, она твоя подруга, но признайся, когда она на тебя смотрит, тебе тоже кажется, что она хочет сожрать тебя или твою душу. А когда её начинает корёжить…

- Занария этого не сделает. – резко прервал его спутник – она может контролировать себя. Ты уже вроде как давно живёшь в Ведовском квартале, а голова набита суевериями. Не всякий маг Плоти становится Триждырождённым…

- В моём родном Китуле Алчущий однажды сожрал двенадцать человек, пока за ним не прислали инквизитора. Бедняков из портовых кварталов. От некоторых остались целые тела, а от других только… ошмётки. Поэтому я знаю об «Триждырождённых» - Квудо раздражённо сплюнул в лужу – не понаслышке.

Дальнейший путь по переулкам они проделали молча. Когда слабеющее осеннее солнце уже начинало клониться к горизонту, они вышли к невысокой городской стене, отделявшей Ведовской квартал от остальной, акенальской части города. Расположенный ближе к порту и находящейся в тени стремящихся ввысь шпилей собора Эзэрлен, Матери всего живого, он был совсем небольшим. Основанный во времена завоевания Дивьянагана, в эру Зенита, когда вся планета наконец-то оказалась под властью Акенальского престола, квартал рос от десятилетия к десятилетию. Изначально бывший лишь филиалом Восточной торговой компании с некоторым количеством асуитских представителей, вскоре он стал местом притяжения странствующих купцов, волшебников-наёмников, паломников, авантюристов, моряков, да и просто нищих, вытесненных со своей далёкой восточной Родины. Жители квартала были вынуждены ютиться на клочке болотистой земли, так что дома опухали пристройками и росли ввысь, подобно несуразным сталагмитам, превращаясь в нависающие на уровне стены башни, угрожая рухнуть на головы жильцов в любой момент и нарушая всякие представления о пожарной безопасности. За несколько сотен лет акенальские жители Таргесте так и не смогли полноценно привыкнуть к своим соседям, но научились с ними сосуществовать. Асуиты приносили с собой чудеса, золото и соблазн, поэтому их ждали. Но также они приносили с собой тёмное чародейство, которым, как были уверены горожане, они промышляли, несмотря на любые запреты, странные культы и преступность, поэтому квартал запирали с заходом солнца. Находиться ночью вне его асуиту напрямую не запрещалось, но могло вызвать ненужные и дотошные вопросы и пристальный интерес городских властей, а то и самой Святой Инквизиции. Асуитов обожали, ненавидели и боялись.

Квудо и Аурис слились с толпой, что сгрудилась и узких ворот. Стража Таргесте должна была досматривать входящих и выходящих, но фактически эта процедура превратилась в формальность и вымогательство денег. Вот и Аурис, когда подошла их очередь, просто сунул медную монету в мозолистую руку уже немолодого стража с козлиной бородкой. Когда тот для вида ударил руками по карманам воришек и быстро кивнул, они постарались поскорее проскочить узкое место и раствориться в Ведовском квартале, где уже их было не сыскать.

Переходя границы квартала, путник попадал как будто в другую страну. По одну сторону стен – преимущественно ровные улицы с планировкой ещё имперских времён, степенные каменные домики с несколькими этажами, чёрной крышей и большими окнами на чердаке, жилища ремесленников и лавки купцов с цветастыми вывесками. Этот правильный город, за порядком в котором бдительно следили стражники с алебардами. просыпался с первыми ударами колоколов Собора Жизни, проводил день в усердии и благопристойном труде, и засыпал после ударов в щиты в храме Гзарда Защитника.

Ведовской квартал напоминал бурлящее варево, которому слишком тесно в маленьком чугунном котелке. Торговля пряной, слишком острой и слишком сладкой едой и пряностями велась прямо на улицах на небольших прилавках от которых резко пахло за пятнадцать шагов. Десятки увеселительных заведений тянулись вдоль главной улицы, из них лились крики, резкая музыка, удары цимбал, пение пьяных голосов, в некоторые из них прохожих зазывали обнажённые по пояс мужчины и женщины. Между тавернами были зажаты небольшие лавки алхимиков и магов, а также кабинеты гадалок, прорицателей и сомнительных врачей.

Да и сами жители мало напоминали высоких, широкоплечих мужчин в синих и чёрных шаперонах и их спутниц в длинных платьях до земли, что жили в акенальской части города. Несмотря на то, что Квудо жил в Ведовском квартале несколько лет, он так и не познал странной асуитской души, слишком склонной к удовольствиям и срывам, но в то же время хитроумной, себе на уме с ноткой безумия и храброй с долей отчаяния. Тем не менее, он уже понял, что то, что называли иностранцы словом «асуиты» на самом деле было собранием довольно разных внешне народов. Он сумел насчитать три вида, хотя между ними существовали многочисленные переходные формы, смеси и метисы. Это се-асуирай, с выцветшей кожей и волосами, бледные как сама смерть, жители огромных подземных твердынь. Их редко можно было встретить за пределами Дивьянагана, но почти всегда они вели себя как пупы земли, прикрываясь от солнца зонтиками. Они были почти всегда талантливыми магами, оракулами или учёными. Вторым видом был ра-асуирай, мощные, крепкие на вид горные асуиты, будто выточенные из алмаза. Но их Квудо видел всего лишь один раз, да и то в охране каравана какого-то купца. Они не очень ладили с сородичами. Ещё были заирай, которые населяли остальную часть Дивьянагана. Многие из них были более смуглы, с курчавыми чёрными волосами, и быстрой речью, самые хитрые воры во всём Кутаре, самые вертлявые лжецы и самые близкие к своей Богине пророки не от мира сего. Они часто украшали свою кожу различными извивающимися как змеи татуировками, делали из причёсок невыразимый ансамбль, а также оба пола злоупотребляли краской для волос и косметикой. Их было большинство, и они составляли что-то вроде простолюдинов и плебса для се-асуирай, были воинами, слугами, работниками.

Но когда Квудо поделился своими наблюдениями с Аурисом, тот поднял брови и сказал, что мальзотлиец ошибается почти во всём, подобной иерархии нет, а внутри надземных асуитов множество разных народов. Всех асуитов же объединяет три вещи: асуитское наречие, вера в Тёмную мать Хаоса Залию и Магия Плоти. Когда Квудо в очередной раз прочитал охранную молитву при упоминании этого богомерзкого искусства, Аурис махнул рукой и сказал, чтобы его друг не пытался понять то, что и сами асуиты едва ли понимают и не пытался собрать в систему то, что противостоит любому упорядочиванию.

Квудо и Аурис протолкнулись через поток людей и остановились перед узкой лестницей, ведущей в подвал. Нанесённая зачарованная краска на тяжёлой двери ярким жёлтым светом прорывалась через пелену тьмы. «Чарующие ночи», с трудом прочитал Квудо и фыркнул, подумав о вечной тяге асуитов к украшательству, даже если речь идёт о лавке зелий и прочих магических товаров сомнительного качества. Аурис протянул руку:

- Стой тут, Квудо. Он скорее будет иметь дело с асуитом, чем с чужаком. – голос юноши звучал словно трель натянутой струны. Квудо протянул ему свою сумку с их сегодняшним уловом. Аурис кивнул, и тьма подвала поглотила его.