Читать онлайн
"Секретные миссии КГБ: "Виртуальный санаторий" в ущельях Урала"

1986 год. Апрель-месяц

Главный Уральский хребет.

Время не установлено.

***

Трое молодых энтузиастов-геологов, проходя с альпинистским снаряжением вдоль ущелья близ горы Народной, остановились ночью на привал. Растянули спальные мешки, развели костер. Небо было усыпано звездами. Пик вершины Народной устремлялся ввысь где-то справа от их лагеря. Мох под ногами был сырой, пахло свежим дыханием близкой реки.

— Завтра с утра поднимемся выше, — наметил планы старший по группе. — Но прежде нм нужно будет перейти вот это ущелье, — указал он вниз на распростертый в скалах каньон. Указал, и тут же отдернул руку.

— Что з-за черт! — от изумления он даже заикнулся. — Ребята, вы видите тоже, что и я?

Все трое, бросив миски у костра, приблизились к обрыву, уставившись на невероятное зрелище, открывшееся им внизу. До дна ущелья было не меньше километра, а сама гора Народная возвышалась над ними еще на полтора километра ввысь. То, что они увидели далеко внизу, заставило всех троих замереть на месте.

— Этого… этого же не было еще пять минут назад, — зачарованно протянул кто-то из троих приятелей.

— Ага. Там же только что были сплошные камни, утесы и ручьи…

Сейчас под ногами трех молодых геологов клубились пары молочного тумана, сквозь которые просматривался…

— О, чё-ёрт! Да это же… — едва выдавил из себя старший по группе. — Это же… комплекс какой-то! Причем, гигантский! Считай, целый городской квартал возник под нами! Тысяч на десять жителей!

— Но откуда? — опешили приятели. — Мы ведь только что проходили по краю обрыва, и ничего внизу не видели! Полдня взбирались козьими тропами, и ущелье всегда было на виду.

Клубы тумана, рассеиваясь у края скалистых утесов, позволяли обозреть потрясающую картину.

Размерами с половину небольшого города, внизу ущелья распластался громадный комплекс всевозможных строений, состоящий из жилых блоков, парков, бассейнов, технических помещений и прочих замысловатых конструкций. Уходящий вниз обрыв не давал возможности ни подняться наверх, ни спуститься вниз, словно территория неведомого объекта была намеренно обнесена природной границей. Это был своеобразный котлован, в котором, скрытый от всего человечества, как бы парил в воздухе колоссальных размеров амфитеатр.

— Глядите! Там, среди строений, и люди какие-то ходят.

Сверху они представляли собой едва различимые точки, а сами строения имели внушительный вид, пересекаясь аллеями, искусственными озерами, цветочными насаждениями и множеством теплиц с оранжереями.

Все это в целом, в сочетании с корпусами, зданиями и прочими сооружениями, составляло один огромный комплекс, окрашенный в светлые тона, который, казалось, парил в клубах тумана, словно висячие сады пустынного оазиса.

— Мираж? — спросил кто-то из альпинистов. — Призрак какого-то санатория, здесь, в горах Урала?

— Но ведь этого, черт возьми, санатория еще пять минут назад не было!

— Значит, мираж.

— Сейчас проверим, — предложил старший группы.

Наклонился. Подобрал камень, величиной с кулак. Размахнулся. Кинул.

Описывая дугу, обломок скалы полетел вниз, пронизывая клубы тумана, как и полагается при падении.

И тут…

А вот здесь юным следопытом стало по-настоящему страшно.

Пролетев какое-то расстояние, камень вдруг отрекошетил от какой-то незримой и невидимой человеческому глазу границы, раскололся надвое, вспыхнув ярким пламенем.

— Камни? Горят?

Все трое отпрянули на миг, но любопытство взяло верх над осторожностью. Снова взглянув вниз, они с замиранием сердца заметили, как по куполу прозрачной границы пошла рябь, расширяясь концентрическим кругами, как это бывает от капли дождя по воде. Переливаясь и колыхаясь в клубах тумана, граница прозрачного купола свернулась в подобие узла, приняла форму геометрической сферы и, раздувшись, в один миг ослепила неимоверной вспышкой незваных гостей.

На этом все прекратилось. Еще несколько секунд туман заволакивал ущелье, потом и он растворился на дне бездонного котлована.

Запахло серой. Вступив в реакцию с внешним кислородом, внутреннее пространство незримого купола изожгло само себя, оставив в воздухе серный запах в качестве катализатора химической реакции.

— Силовое поле? — с оторопевшим видом предположил один из альпинистов.

— Я успел сфотографировать, когда грянула вспышка, — второй все еще наводил объектив на исчезнувший мираж.

— А мираж ли это был? — скорее, уточнил, а не спросил старший по группе. — Так или иначе, снимок у нас есть, доставим куда надо, а там пусть разбираются.

Всю ночь они не сомкнули глаз. А наутро, обозначив координатами на своей карте ущелье, поспешили свернуть свой поход, отправившись назад. Спустя два дня, их рассказ выслушали в местном отделении милиции, после чего непроявленную пленку отправили в областной центр. Оттуда по цепочке информация достигла коммутатора четвертого отдела Госбезопасности, занимающегося необъяснимыми аномалиями природы, а уже оттуда поступила в распоряжение полковника Лебедева. После проявки пленки тот связался с отделом Географического общества Академии наук СССР, проведя привычную процедуру оформления очередной операции «летучего отряда Белова».

С этого момента, собственно, и можно сделать отсчет новому заданию группы с позывным: «Лиса восемь-три».

***

1986 год. Июль-месяц.

Географическое общество Академии наук СССР.

08 часов 16 минут.

— Так точно, товарищ полковник! Да, нас уже предупредили, что вы звонили. Группа готова на вылет.

Капитан Белов, которого после нескольких удачных заданий повысили до звания майора, держал связь с начальником четвертого научно-разведывательного отдела Госбезопасности, полковником Лебедевым. К слову сказать, группа, теперь уже майора Белова, не подчинялась структуре КГБ, но Лебедев часто использовал «летучий отряд» по договоренности с Географическим обществом Академии наук СССР. После миссии на озере Иссык-Куль полковнику и самому светило повышение до генерал-майора, поэтому взаимные поздравления опустили, сразу перейдя к делу.

— Андрей, я вызвал тебя заодно и поздравить, но следующее задание необходимо провести как можно быстрее. С повышением тебя, друг мой!

— Спасибо, товарищ полковник. Для моей группы большая честь работать с вами. Не первый год уже.

— Да. Где вас только не носило, друзья мои. Куду только не забрасывало! Однако эта операция будет посложнее всех прежних.

— Нас уже ничем не удивишь, товарищ полковник. И в порталах времени бывали, и радиационных монстров видали, и с римскими легионами сталкивались, и шары иноземного разума истребляли…

— Да-да, все верно. Но с ТАКИМ нам еще не приходилось сталкиваться, — выделил он ударением. — Вам предстоит вылететь в отроги Урала. Ко мне поступила информация, что там, по словам троих альпинистов-энтузиастов, в одном из ущелий под вершиной горы Народная, они видели нечто из ряда вон выходящее.

— Что именно?

— А вот это твоей группе и предстоит узнать. Могу только, опираясь на слова тех юных геологов предположить, что вам снова придется окунуться в точку пересечения параллельных измерений. Фигурально выражаясь, если все подтвердится, что где-то там, в Уральских горах, расположен очередной портал в инородное пространство.

— Ясно, товарищ полковник. — Хотя, как всегда, ни черта не ясно.

— В папке вводных данных я передам вам снимки, сделанные теми юнцами. Довольно любопытный материал — ознакомьтесь с Головкиным.

— А сами они что говорят, эти юнцы?

— Меня соединили со старшим группы по телефону, остальные разбежались кто куда, — от Андрея не скрылась усмешка начальника сквозь трубку. — Он сбивчиво, путаясь и глотая слова от волнения, поведал, что они стали свидетелями… ты слышишь меня, Андрей?

— Так точно!

— Стали свидетелями невероятного феномена. Будто бы в провале ущелья им предстал на виду какой-то громадный комплекс белоснежных строений, который они окрестили «санаторием».

— Почему именно санаторием?

— По их словам, комплекс был похож на скопление больничных корпусов, причем, курортного типа. Всякие парки, аллеи, теплицы с бассейнами, оранжереи и клумбы. Молодые парни видели копошащиеся точки людей, будто они прохаживались по аллеям, катались в лодках искусственных водоемов, играли на спортивных площадках и просто загорали.

— Санаторий? В отрогах Урала? Но такого не может быть!

— Вот и я о том. Разумеется, в тех координатах, по данным нашего отдела, никаких больничных комплексов не существует. Во всяком случае не у горы Народная.

— А вообще на Урале обозначены какие-нибудь курортные зоны?

— В том-то и дело, что нет.

— Секретная база?

— Я бы о ней знал, сам понимаешь.

— Простите, товарищ полковник, но о запретной зоне военной базы «Каракол» на Иссык-Куле мы тоже не знали до поры до времени, пока нас едва не атаковали вертолеты.

— Тут другая история, Андрей. База Иссык-Куля была подчинена военному ведомству Киргизской ССР, потому и возникла бюрократическая волокита. А тут у нас, считай, под носом. Уральский регион входит в Северную дислокацию, поэтому я наверняка бы знал о расположении там секретной базы. Это в моей юридической компетенции. Иными словами, в зоне моего ведомства.

— И что там, на снимках?

— Ученые-аналитики нашего отдела подтвердили наличие изображений множества корпусов белого цвета, а при увеличении можно было разглядеть и парки с оранжереями. Если сформулировать более конкретно, то снимки подлинные. Такой себе оазис среди гор. Райский сад наслаждений. Курорт посреди скал и ущелий.

— Курорт, который на самом деле не существует?

— Да. Но что сбивает с толку больше всего: этот старший группы заявил, что, бросив вниз камень, тот, расколовшись надвое, воспламенился яркой вспышкой.

— Камень? Сгорел как метеор в атмосфере? Но там бы не хватило трения, чтобы воспламениться камню. Высота ведь не более километра! Это же не слои атмосферы!

— То-то и оно, майор. — Полковник позволил себе шутку. — Называю тебя уже майором.

— Спасибо. А как насчет силового экрана или электромагнитного поля?

— Как раз к этому и веду. Камень буквально испепелился у них на глазах, не проникнув внутрь какого-то энергетического купола. Видимо, данный комплекс, неведомый ни нам, ни всему человечеству, покрывается неким силовым полем. Помнишь операцию «Эмбрион» на Чукотке?

— Так точно. Там тоже был установлен силовой барьер, не пускающий нас внутрь.

— Вот и в этой нашей истории наблюдается нечто похожее. Если там какой-то санаторий, не обозначенный ни на одной карте и не входящий ни в одну курортную зону страны, мне необходимо об этом знать в первую очередь. А я не имею ни малейшего представления, что мне докладывать генералу.

— Вас, кстати, тоже ожидает повышение в звании, поздравляю!

— Рано, Андрей! Спасибо, но рано. Вот как закончим эту миссию, как я доложу генералу о завершении операции, тогда и поздравите меня всей командой.

Последовала пауза. Напоследок Лебедев закончил:

— И не забывайте с Головкиным, что этот, как его назвали, санаторий, возник буквально ниоткуда, а после ослепляющей вспышки, исчез так же буквально в никуда. Его не было. Потом на короткое мгновение возник в тумане, а когда брошенный камень спровоцировал систему защиты магнитного купола, тут же растворился в пространстве.

— Иными словами, виртуальная реальность? Опять голограмма? Фата-моргана, как сказал бы мой Кирилл Борисович?

— Даже если и голограмма, то откуда изображения на снимках фотоаппарата? Мираж в пустыне нельзя снять на кадр. Кто ни пробовал — всё мимо. Пустая пленка. А здесь изображения довольно четкие. Папку получите перед вылетом. Прошло три дня, так что, считайте, вылетаете по горячим следам. Это вам не римские легионы с лагерем Тамерлана.

— И не фрегат «Медуза», уж верно.

— Тогда у меня всё. На месте определитесь. Вертолет спустит вас на тросах как можно ближе к скалам горы Народная, куда сможет подлететь. А дальше — пешим ходом к точке координат. Альпинистское снаряжение, датчики чужеродного присутствия и прочее необходимое облачение получите перед вылетом. Связь будем держать по привычным каналам. Все ясно?

— Так точно!

— Тогда, вперед, товарищ майор!

Заполнив все бумажные формальности и покинув отдел родного Географического общества, майор Белов, уже в новом звании, предстал перед своей «летучей командой».

Витя Савушкин вытянулся по струнке, отдав честь командиру. Паша-проводник распечатал бутылку шампанского. Помощник Головкин крепко пожал руку. Лишь один командир среди них носил военное звание: остальные трое были просто подготовленными на высшем уровне бойцами спецназа. Того самого армейского спецназа, который был образован в 1950 году еще при маршале Василевском.

По этому поводу младший коллега провозгласил витиеватый тост, а уже к вечеру команда в полном альпинистском облачении летела к пункту назначения. На военном аэродроме их пересадили на борт вертолета, и ровно в 20 часов 04 минуты, высадили на тросах среди сотен ущелий Главного Уральского хребта. Верного пса Буяна как всегда спустили в корзине.

…Операция под кодовым названием «Виртуальный санаторий» вступила в начальную фазу своего существования.

***

1986 год. Апрель-месяц.

Главный Уральский хребет.

Ущелье близ горы Народной.

Время установлено: 21 час 04 минуты.

Спустя ровно час, минута в минуту, у разведенного костра, майор Белов раскрыл папку вводных данных, переданных полковником.

— Вот те самые снимки, что сфотографировали юные следопыты, — пустил он по кругу четыре неясных кадра.

Костер потрескивал, Буян нюхал горный воздух, все четверо разведчиков склонились над фотографиями.

— Ни черта не видно! — разочарованно протянул Савушкин. — Как в жопе у негра. Мне бы на девиц голых посмотреть…

— Мой рассказать Люда, как вернется с майором с Аляска, — тут же вставил незабвенный друг всех оленеводов.

— Вижу клубы тумана, а сквозь них какие-то строения, — меняя поочередно снимки, заявил Головкин. Кадры были черно-белыми, но силуэты жилых корпусов просматривались невооруженным глазом.

— Снимали с высоты вон того обрыва, — указал рукой Белов. — Судя по координатам, вертолет нас высадил километрах в пяти от него. С утра как раз двинем туда.

— По этим трещинам и впадинам? — брезгливо поморщился Витя.

— Перед нами, боец, легенда всего Урала — гора Народная, — нравоучительно пояснил командир. — Знаешь, сколько тут именитых альпинистов побывало?

Кругом простирались скальные обрывы, козьи тропы, впадины и ущелья, а сверху громадным пиком нависала вершина с нетающим снегом. Дул легкий колкий ветер. Температура держалась на уровне десяти градусов. Витя поежился.

— Ну и какой крематорий мы будем туту искать?

— Не крематорий, умник, — перебил Головкин. — А комплекс корпусов, похожий на санаторий.

— А мне без разницы. Что крематорий, что санаторий — окончание одно и то же.

— В крематорий тела сжигать, дятел! — вставил Паша-проводник.

— Вот в ту печь мы тебя и кинем, — расхохотался друг.

— Отставить! Читай, Кирилл Борисович, что мы должны знать об этих горах с ущельями.

Головкин отложил снимки, углубившись взглядом в папку.

— Цитирую:

«Урал. Горная система, расположенная между Восточно-Европейской и Западно-Сибирской равнинами. Простирается примерно с севера на юг через западную часть от побережья Северного Ледовитого океана. Горный массив является частью условной границы между частями света Европой и Азией. Остров Вайгач и острова Новая Земля образуют дальнейшее продолжение горной цепи на север в Северном Ледовитом океане. Длина составляет более 2000 километров, ширина — от 40 до 150 километров.

Горный массив образовался в позднем палеозое в эпоху интенсивного горообразования, около 350 млн. лет назад при формировании Пангеи и закончилось в триасе, около 200 миллионов лет назад.»

— На кой хрен нам эти данные, командир? — застонал младший боец. — Причем тут Пангеи какие-то, триасы…

— Много озер, много рек, — не обращая внимания, полистал страницы Головкин. — Реки: Кама, Печора, Тагил, Уфа, Тобол и, собственно, сама Урал.

— О! Вот эту знаю. Где Чапаев потонул! — глубокомысленно вставил Витя. — Фильм такой показывали.

Всезнающий Головкин не стал вдаваться в подробности, что Чапаев не тонул в реке, это просто большевистская легенда.

—Всё? — спросил Белов.

— Куча всяких координат, описаний, статистики, — захлопнул папку помощник. — Про наше ущелье ни слова.

— Немудрено, — усмехнулся майор. — До этих трех энтузиастов об ущелье никто и слыхом не слыхивал.

— Странно другое.

— Ты о чем? Тут ВСЁ странно, начиная с того тумана, что видели следопыты и заканчивая этими фотографиями.

— И это тоже. Но я не о том. Суди сам, Андрей. Эта гора Народная хоженая и перехоженная вдоль и поперек. На ее вершину кто только не взбирался. А санатория этого чёртова никто и в помине не видел.

— Ну, недаром же полковник дал название операции «Виртуальный санаторий». Его здесь никогда не было. Если бы такой внушительный комплекс располагался в горах Урала, о нем, несомненно, знали бы все туристические ведомства, плюс местные власти, плюс печать, телевидение. А Лебедев, подняв данные, ничего этого не обнаружил.

— Выходит, нам снова предстоит встреча с параллельным пространством?

— Вот это и необходимо выяснить наше летучей группе. Завтра с рассветом двинемся к ущелью.

На том и решили. Установив датчики обнаружения чужого присутствия, все четверо завернулись в теплые спальные мешки, выставив Буяна в качестве сторожа. Верный помощник был лучше любой сигнализации, разбудив их лаем при первой опасности.

Впрочем, какая опасность могла грозить в хоженых тропах Уральских гор?

Так думал Витя, так предполагал Головкин, к такому выводу склонялся бурят и сам командир группы.

А между тем…

Ровно в 5 часов 04 минуты по местному часовому поясу, в одном из ущелий Главного Уральского хребта начало происходить что-то странное.

***

Первым перемены учуял Буян. Метнувшись к обрыву, у которого в сторону сворачивала козья тропа, благородный пес издал предупреждающий лай. Первый на ноги вскочил, как и положено, командир группы.

— Подъем, бойцы!

Дважды повторять не было надобности: за годы спецподготовки его команда могла собраться в долю секунды. РАЗ! — и все на ногах, наводя винтовки специального образца на предполагаемую цель.

— Мне Люда снилась… — недовольно поделился Витя Савушкин, обводя винтовкой неприветливые утром скалы. Пахло сыростью, кое-где по камням журчала ледяная вода. Снежная шапка вершины давлела над ними своей массой.

Паша-бурят уже следил из-за скалы за поведением собаки. Та не переставала гавкать по направлению ущелья.

— Там что-то происходит, — предупредил остальных майор. — И мы как раз намеривались с утра пройти этой тропой.

— Не люди, — констатировал Головкин, хорошо зная повадки их общего питомца. — При людях или хищниках он бы просто рычал, давая знак опасности. А тут заливается лаем, не боясь быть услышанным.

— Паша, вперед! — скомандовал Белов.

Следом за проводником, укрываясь среди камней, рассредоточилась вся группа, взяв под сектор обзора выделенный ему сектор.

Спустя минуту они были уже на козьей тропе, которая обрывалась прямо под их ногами. Дальше шла впадина котловины, в которую и утыкалось то самое ущелье. Буян не переставал гавкать куда-то в пустоту.

— На месте, командир! — дал ориентировку Савушкин. — Вижу крутой обрыв с выползающим туманом.

— Принято.

Через секунду:

— Кирилл Борисович, твой выход.

Головкин перебежал тропу, сгруппировался, прижался спиной к скале. За ним метнулся Белов, а спины прикрывал Паша-бурят.

Остановились, сбившись в группу. Ощетинились винтовками, водя по кругу.

Ничего.

Никого.

И вдруг…

Рассеиваясь прямо на глазах, туман принял степень прозрачности, явив их глазам нечто такое, отчего у Вити отвисла челюсть:

— Бляха… а это чё за маза фака?

Мощным напором воздушной струи их бросило вперед вместе с собакой, образовав некое сочетание пустой капли, внутри которой они оказались. Эта своеобразная сфера, изолированная от наружного пространства всосалась мощным давлением, словно где-то заработал гигантский пылесос. Раскрылась воздушная яма, из которой навстречу им выдвинулся прозрачный тоннель, закрутилась бешено вращающаяся воронка, и сферу понесло куда-то вперед с чудовищным ускорением. Заложило уши, перехватило дыхание. Тела потеряли массу. Они оказались в невесомости.

— Я парю-ю! — заорал приглушенным голосом Витя, словно в вакууме.

— И мой взлететь! — ошарашено выдавил из себя Паша-бурят.

Все четверо неуклюже воспарили внутри сферы. Первый раз почувствовав катастрофическое уменьшение гравитации, Буян неловко перебирал в пустоте лапами, уставившись на хозяев недоуменным взглядом. Лететь на вертолетах и самолетах ему было не в новинку, но пребывать в невесомости еще не приходилось.

— Мам-ма дорогая! — орал в восторге младший коллега. — Я воспаряю к небесам, едрит их в пень!

Похожая на раскаленную каплю, сфера со своей начинкой прошла насквозь силовой купол, распалась в воздухе на атомы, выплюнув из себя четверых разведчиков. Последним выкатился Буян, тотчас безмятежно встав на лапы. Теперь он не гавкал. Сейчас дело было за его хозяевами. Невесомость исчезла, гравитация пришла в привычное состояние. Понадобилась минута, прежде чем они пришли в себя.

— Эт.. чё за огород? — уставился Витя на внезапно возникшую перед ним панораму.

Кругом, куда ни глянь, простирались крытые оранжереи со всевозможной растительностью. Сверху с высоких пальм свисали тропические лианы. Сбоку плескалась рыба в искусственном водоеме. Жужжали пчелы, стрекотали сверчки. На уровне глаз зависали колибри, дотягиваясь длинными клювами до неведомых цветов поразительной красоты. Пахло нектаром.

— Мы чё, едрит в колено… мы в раю? — запнулся он.

Белов тряс компас. Головкин сверялся с датчиком чужеродного присутствия, который плясал дикой пляской, зашкаливая красную отметку. Компасная стрелка вращалась с бешеной скоростью. Остальные приборы, включая счетчики Гейгера, пришли в полную негодность.

— Туннель! — крикнул Савушкин, оборачиваясь. — Гляньте на туннель!

Лепестки прозрачной субстанции свернулись в узел, уменьшились до точки и, бесшумно хлопнув, растворились в пустоте.

Команда Белова оказалась наедине с новым, инородным пространством, всосавшим их в себя.

Прошла еще минута, прежде чем они полностью обвели взглядом грандиозную красоту панорамы.

— Похоже, нас всосал в себя этот силовой экран, что покрывал котловину сверху, — поставил в известность Головкин. — Сфера, в которой мы оказались в невесомости, прошла сквозь энергетический купол как нож через масло.

— Думаешь, мы уже внутри иного измерения? — уточнил майор.

— Так точно! — помощник обвел рукой горизонт. — Иначе, откуда здесь, на Урале пальмы, колибри, лианы, и оранжереи с орхидеями?

— С кем… с чем? — осекся Витя.

— С орхидеями! Те дивные цветы, что нас окружают, являются сотнями и тысячами орхидей. А они растут только в тропиках. Впрочем, как и колибри, пьющие нектар.

Витя озадаченно почесал затылок дулом ружья. Он всегда чесал затылок дулом ружья, когда чего-то не понимал.

На помощь пришел командир:

— Пока все ясно… хотя, к чертям собачьим, ничего не ясно! Но перепад температуры внушительный. Только что снаружи, там, наверху, — указал он рукой в направлении снежной вершины, — было десять градусов, а здесь, внизу, — опустил он руку, — все тридцать. Мы попали в лето, друзья-бойцы!

Буян радостно гавкнул, помчавшись за пчелой. Под ногами, среди ослепительно зеленой травы были выложены плиткой идеально ровные дорожки, лучами расходящиеся в стороны от клумбы. До горизонта шли рядами сплошные теплицы с оранжереями. Где-то вдалеке вырисовывались громадные строения белоснежных корпусов в несколько этажей. Сквозь незримый купол светило по-летнему ясное солнце. А в небе — пусть и чужом, но приветливо-синем, носились стрижи. И это в отрогах Урала! Откуда? — мог бы спросить себя младший коллега — откуда здесь, в ущельях и скалах городские стрижи?

— «Лиса восемь-три» вызывает базу. Товарищ полковник, ответьте!

— В данном случае все наши потуги напрасны, — заметив попытки командира выйти на связь, прокомментировал Головкин. — Мы отрезаны силовым полем, и радиолучи не проникают наружу.

— Электромагнитные помехи?

— Так точно.

Командир оставил попытки связаться со штабом. Воздух казался стерильным до такой чистоты, что от непривычки щипало в носу. Чихая и ругаясь, на чем свет стоит, Савушкин поделился со злобой:

— Запах как в салоне самолета, когда входишь с улицы. У них тут что, очистители стоят?

— У кого, у них?

— Ну, у тех, кто выложил плиткой вот эти чертовые аллейки, — топнул он ботинком.

— Не трогать архитектура! — тут же нашелся друг оленеводов.

— Внимание! — насторожился Белов, заметив боевую стойку Буяна. Тот что-то учуял сквозь стелющуюся под ногами пелену тумана.

— Этот чертов пар повсюду! — прошипел Витя, но был оборван Головкиным.

Из клубящейся пелены навстречу им вырастал неясный силуэт. Буян, припав брюхом к траве, отполз в сторону, давая свободу маневра своим хозяевам. Умный пес привык сразу оценивать степень опасности. Но здесь опасности он не учуял, иначе бы кинулся вперед.

Подчиняясь протоколу чужеродного присутствия, разработанного командой Белова на тренировках, все четверо рассредоточились, укрывшись за навесами теплиц. Особенно назойливая пчела норовила залететь Вите в ухо. Отогнав насекомое прикладом винтовки, молодой боец напряг зрение. Белесый туман мешал разглядеть очертания силуэта. Но не подвел слух.

Мимо них, переступая выложенные мрамором плиты, неторопливо двигался незнакомец в белом халате. Имея над ухом переговорное устройство, спокойно докладывал в мембрану микрофона:

— В четвертом корпусе все в порядке. Утренние процедуры завершены. Все обитатели вышли на прогулку.

— А в пятом корпусе? — донеслось до разведчиков. — Вчера там кто-то из пациентов едва на лодке не перевернулся. — И легкий смех, абсолютно ничего не говорящий Вите.

— Да-да, Семен Николаевич, — усмехнулся в ответ незнакомец. — Но наш водоем неглубокий, сразу вытащили из воды бедолагу.

— Кто был?

— Как всегда Брежнев. Наш дорогой Леонид Ильич. Пустился на лодке покатать актрису Любовь Орлову, зацепился веслом, она удержалась в лодке, а он вывалился в воду.

Незнакомец в облике врача прошествовал мимо, переговариваясь с незримым собеседником. Никого из присутствующих не заметив, он спокойно оглядел оранжерею, поправил опору теплицы, отмахнулся от пчелы и бросил взгляд в чистое небо. Когда шаги удалились, Витя Савушкин с отвисшей челюстью уставился на командира.

— Б-брежнев? — свернулись трубочкой его уши. — Люб-бовь Орлова? Т-та сам-мая актриса из… из фильма «Веселые ребята»?

Остальные трое разведчиков переглядывались с недоуменным видом.

— Н-но, п-позвольте… — продолжал запинаться младший коллега. — Тот самый Леонид Ильич? Наш генеральный секретарь?

— Мой и то уже понять, что тот самый, — перебил отважный бурят.

— Но ведь… стоп! Едрит его в пень! Он же… УМЕР! — почти проорал ошарашенный боец, муж Люды и совладетель домика в Крыму. — Четвертый год, как его… того… у Кремлевской стены хоронили. — Теперь Витя заикался не на шутку. — И актриса… она же давным-давно там, — вскинул он руку, — в небесах, к чертовой матери!

Наступила продолжительная пауза. Жужжали колибри, носились стрижи. Где-то квакали лягушки.

— Чем строить догадки, — наконец решил командир, — каждый возьмет себе сектор и осмотрит территорию. Только скрытно, чтобы нас не заметили.

— И ежу понятно! — хмыкнул все еще потрясенный Витя. — А вы думали, я щас выбегу и начну спрашивать, как пройти в библиотеку?

Разделившись и, держа друг друга в поле зрения, разведчики двинулись мимо оранжерей, осторожно обходя клумбы.

Двадцать шагов.

Пятьдесят.

Сто.

Аллеи заканчивались у невысокой ограды, за которой теоретично должны располагаться жилые корпуса. Это теоретично. А на самом деле друзья увидели…

— О, чё-ёёрт! — прошипел в ларингофон Савушкин. — Командир! Ты видишь, что и я, мать его налево!

— Тихо! — оборвал майор. — Переговоры только в крайнем случае.

Витя захлопнул челюсть, вернув ее на место. И было отчего…

Всё дышало какой-то умиротворённостью, тишиной и покоем, разбавляемым разве что щебетом неведомых ему диковинных птиц. Скульптуры из мрамора, изображающие смутно знакомые барельефы бывших руководителей партии, давно умерших, окружали его по периметру бьющего в небо фонтана. Лёнька узнал каменные фигуры Ленина, Сталина, Булганина, Хрущёва, Брежнева. Каждая скульптура имела свой собственный постамент, ограждённый пышным палисадником, а завершала эту немыслимую для Вити композицию, целая вереница барельефов меньшего размера, очевидно, их заместителей. Тут были министры, государственные прокуроры, члены партий и парламентов различных эпох правления того или иного руководителя. Рядом с Лениным, рангом пониже, стояли скульптуры Дзержинского и Крупской. При Сталине располагались Ворошилов, Буденный, Каганович. Вместе с Хрущёвым – Микоян и прочие. Брежнева опоясывала целая плеяда устаревших политиков – Громыко, Устинов, Косыгин…

И так далее.

Маршалы. Космонавты. Актёры. Герои войны, писатели, поэты, музыканты…

Это был самый настоящий пантеон некогда выдающихся людей!

Кругом пестрели развевающиеся на ветру флаги союзных республик СССР, на транспарантах и плакатах, видневшихся сквозь заросли экзотических растений, были выведены слова: «Вперёд, к победе коммунистического труда!», «Слава нашему родному Сталину!», «Да здравствует партия КПСС – великий прогрессивный друг всего человечества!» и прочее, прочее, прочее.

По аллеям прохаживались под руку, о чём-то беседуя, первый космонавт Земли Юрий Гагарин и министр культуры Екатерина Фурцева. Витя отчего-то сразу вспомнил её портрет в старой подшивке журнала «Огонёк», совсем недавно попавшейся ему в руки. Навстречу разведчикам прогулочной походкой гуляли маршал Жуков и актриса Любовь Орлова, поэт Сергей Есенин и бывший генсек КПСС Никита Хрущёв. В волейбол и бадминтон играли сразу несколько известных в прошлом политиков, среди которых Савушкин узнал Анастаса Микояна, Лазаря Кагановича, и прочих, прочих, прочих, отчего у Вити затряслись поджилки. На лодочках под зонтиками в белоснежных воздушных одеяниях катались оперные певицы Вера Давыдова, Софья Преображенская, веслами гребли Михаил Булгаков, маршал Тухачевский, поэт Борис Пастернак. Уткам в пруду кидали кусочки хлеба Иосиф Виссарионович Сталин (от вида которого у Вити побежали по спине мурашки) и спортсмен Всеволод Бобров, писатель Алексей Толстой и диктор Юрий Левитан…

— Я вижу Чайковского, Петра Лещенко, жену Ленина Крупскую, — запнувшись, доложил в микрофон Головкин. — Здесь вся элитная верхушка прежних времен, командир! От маршалов до писателей, от актеров до политиков, от академиков до музыкантов!

Белов уже все понял.

— Собираемся у фонтана. Там вроде бы никого не видно. Скроемся в роще за озером, в ней и обсудим, куда нас к черту занесло.

Спустя несколько минут, никем не замеченные, разведчики с Буяном укрылись в густой роще.

Приходя в себя от потрясения и грандиозности увиденного, слово взял командир:

— Нам выпала честь попасть в так называемый комплекс иного измерения, находящегося под энергетическим куполом. Здесь присутствуют едва ли не все знаменитые в свои времена люди, некогда населявшие просторы нашей державы. Виртуально, разумеется.

— Фантомы? — не удержался Витя.

– Дубликаты. Персональные изображения, если хочешь, — пояснил Головкин.

— Так они не… не живые?

— В некотором роде, да. И живые и не живые. Ты не физик и тебе будет сложно объяснить всю эту кухню с квантовыми перемещениями, атомарными двойниками и прочей молекулярной физикой. Смею предположить, что эта закрытая территория находится вне времени и вне пространства, не видна простому человеческому глазу, на неё нельзя наткнуться, обнаружить или пощупать руками.

— Потому и назвал Лебедев эти корпуса «Виртуальным санаторием», — добавил Белов.

— Так этим кукарачи можно в зубы двинуть, они и не узнают? — разочаровался младший боец. — Можно я их гранатой засандалю?

— Я те засандалю! — сунул кулак Кирилл Борисович.

— Один хрен не почувствуют. Кстати, выходит, что и весь комплекс, и сам санаторий — тоже в некотором роде дубликат? Опять голограмма, чтоб ее черти разорвали?

— На этот раз нет. Голограммой тут и не пахнет, — стал рассуждать Головкин. — Скорее всего, здания, гаражи, сараи, комнаты отдыха и беседки с водоемами — все эти строения натуральные. Просто скрыты от человеческих глаз силовым полем гравитации. Сам санаторий расположен в другом измерении.

— Вне времени, вне пространства, — повторил Белов.

— Да. И оранжереи с цветами, и пчелы, и тротуарные дорожки, и утки в пруду — все здесь осязаемое, можно потрогать руками. А вот умершие политики, актеры и прочая богема прежних времен — это своеобразные виртуальные двойники, собранные в стенах этого санатория чьей-то могущественной силой. Чьим-то недосягаемым для нас Разумом.

— Это-то понятно, — перебил Витя. — Ты мне лучше скажи, энциклопедия ходячая, на кой хрен они здесь собраны? Причем все, начиная от Сталина… бр-р! — он передернул плечами, — и кончая недавно умершим дорогим товарищем Брежневым? На кой черт кому-то понадобилось собирать их всех в кучу в одном месте? Да еще и прятать под каким-то невидимым куполом?

— Чё не понятно, дятел? — вставил Паша-бурят, не забыв поддеть друга. — Твой и мой живой здесь, а умерший — там.

— Где, там, чукча?

— Не трогать…

— Стоп! — осадил обоих майор. Перепалка могла затянуться до вечера. В пруду вспорхнули утки. Кто-то за рощей рассмеялся женским голосом.

— Так мы для них видимы или невидимы? — шепотом спросил Витя, наблюдая сквозь стену деревьев за проплывающей лодкой. В ней смеялась…

— О, мам-ма… — заикаясь, выдохнул он. — А эт-то чё за манекен?

Все осторожно выглянули из-за деревьев. Вы глянули…

И… обомлели.

…Прикрытая от солнечных лучей раскрытым зонтиком, в сопровождении одного из фаворитов, правящего веслами, в лодке восседала сама… ИМПЕРАТРИЦА ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ! Собственной персоной. В алмазах, золоте, серебре.

Витя тихо сполз на землю. Пролетающая мимо пчела не преминула воспользоваться такой удачей — сразу влетела в раскрытый рот.

— Любезный граф, — доносился с лодки звонкий голос императрицы, — не кажется ли вам, что пора к обеду?

— Еще немного покатаемся, государыня-матушка.

— Но меня ждут неотложные визиты. Должны пожаловать князь Барятинский с княгиней Дашковой, а за ними граф Разумовский. И Суворов ждет аудиенции.

Правящий лодкой на миг обернулся, и Головкин увидел повязку на глазу.

— Светлейший Потемкин! — ахнул он, едва не сползая, как Витя Савушкин. Пчела великодушно покинула рот младшего коллеги, перелетая к старшему.

— Кто?

— Князь Потемкин! Великий фаворит Екатерины… — только и смог вымолвить коллега.

В группе повисла гробовая тишина. Такая тишина случается в театре перед финалом сцены. Даже отважный оленевод забыл захлопнуть рот от удивления. Витя молча жевал попавшую в рот пчелу, не чувствуя жала. Вместо того, чтобы завопить от боли, ошарашено выдавил:

— Да что ж он, собака, в нашем времени делает? Это именем его названа лестница в Одессе?

— Не только лестница, — тихо ответил Головкин. — Он приобщил к Российской империи Малороссию с Крымом. Город Херсон построил на голом месте. Фабрики, заводы в Сибири. Лучший фаворит государыни.

— Тихо вы, черти! — прошипел Белов. — Мы до сих пор не знаем, увидят они нас или услышат, если покажемся на глаза.

— Как я уже сказал, вся территория санатория не мираж и не голограмма, — повторился помощник командира. — Мы можем трогать деревья, ходить по их траве и тротуарам. Можем нюхать их цветы и отгонять пчел. Здания и корпуса санатория осязаемы, разве что находятся под силовым экраном, недоступным человеческому глазу. Потому альпинисты и не видят в ущелье этой виртуальной реальности. Потому всяким туристам у горы Народной и невдомек, что под их ногами, в пропасти расположен этот своеобразный заповедник.

— А Потемкин? А Сталин с Брежневым? А…

— Не перечисляй. Сам всех видел, — оборвал старший друг, он же ходячий справочник. — Я предполагаю, что эти двойники-дубликаты, собранные здесь неизвестным нам Разумом, есть ничто иное как… — он на миг прервал размышления, прислушиваясь к разговору.

Потемкин в это время правил лодкой, отвечая императрице. Вдалеке на глади водоема медленно скользили еще с десяток прогулочных лодок, в которых развлекались не менее знаменитые персонажи своих времен.

— Глядите! — прошептал Витя, высовываясь из-за дерева. — В тех лодках кто?

— Вижу Ивана Грозного, — навел бинокль командир. — За ним целая вереница каких-то бояр.

— А вон и Суворов! — почти подпрыгнул от восторга Головкин. — Спешит по траве к императрице.

Раздался ее звонкий голос, когда великий полководец поравнялся с берегом, нисколько не запыхавшись:

— Милостливый Александр Васильевич! Отчего вы, батюшка, не в лодке?

— Спешил, государыня. Спешил, матушка. Новости имею для Вашего величества!

— Вам не трудно кричать с берега?

— Нисколько! Стало быть, турецкая Порта заново нам войной грозит. Поход надобно делать, государыня.

Екатерина весело рассмеялась:

— Вы слышали, князь светлейший? — махнула она веером Потемкину. — Турецкая Порта опять войной грозит. Ох, и дадим мы звону всей Европе!

— «Дадим звону», — прошептал Головкин. — Любимое выражение императрицы.

— Крымский хан Гирей не пойдет супротив нас, — тем временем отвечал Суворов, кланяясь с берега. — Стало быть, матушка, мне войско собирать?

— Собирай, милейший Александр Васильевич. Даю свое дозволение. Князя Голицина возьми, да граф Орлов тебе поможет. Не Гришка, а Алехан Орлов.

При упоминании бывших фаворитов, светлейший Потемкин с размаху причалил веслами к берегу. Дальше разговор их был не слышен, и все четверо разведчиков присели на траву, откинувшись спинами к деревьям.

— Вы слышали? — зачарованно протянул Кирилл Борисович. — «Дадим звону всей Европе». Это же любимое выражение Екатерины, дошедшее до нас в архивах истории!

Он взъерошил волосы.

— Да что же тут творится, друзья мои? Сталин кормит уток в пруду. Министр культуры Фурцева прохаживается под ручку с маршалом Тухачевским, хотя он был расстрелян задолго до нее. Микоян играет в бадминтон с Борисом Пастернаком. Князь Долгорукий танцует с оперной певицей Верой Давыдовой, а их ведь разделяет два века пропасти. Полководец Кутузов, вон он, — указал биноклем потрясенный помощник, — мирно беседует с нашим Юрием Гагариным, словно их не разделяют полторы сотни лет. А императрица занимается своими государственными делами восемнадцатого века, собираясь идти войной на крымского хана Гирея. И все это в одном отрезке времени! Все умершие собраны здесь, под стенами санатория, чьим-то могущественным Разумом! Чьей-то незримой рукой! А человечество просто не догадывается об их существовании. Это же сенсация, друзья! — с восторгом подскочил он, словно Витя после перепалки с бурятом. — Это похлеще Гиперкладбища будет! Помните, там, на Мангышлаке?

— Там был виртуальный могил, а тут виртуальный люд, — вставил глубокомысленно проводник.

— Так точно, Паша! — воодушевился старший товарищ. — Так точно! Там были капсулы с виртуальными захоронениями ста шести миллиардов, когда-либо проживающих на Земле. А здесь мы видим целый сонм усопших в разные времена, только не на всей планете, а в нашей родной России!

Кирилл Борисович лихорадочно мерил шагами поляну, скрытую рощей деревьев. Запускал руки в волосы, трепал Буна, округлял глаза, восторгался, смеялся. В порыве чувств, озаренный догадкой, выпростал руки к небу:

— Я не знаю, кто там у них в небесной канцелярии все это задумал, но то, что в этом санатории собраны виртуальные двойники всех известных личностей Российской империи, и нашему Вите понятно.

— Ясен пень! — откликнулся тот.

— Не трогать пень…

— Погодите, — перебил командир. — Ты говоришь, Кирилл Борисович, что санаторий и все строения внутри полностью реальные, их можно трогать руками. А сами персонажи, отдыхающие здесь и собранные воедино чьим-то Разумом — они не реальны?

— Об этом и толкую битый час! Уток и обрамление фонтанов мы можем потрогать. А протянем руку к Суворову, она пройдет сквозь него. Попробуем коснуться Тухачевского, и рука пройдет насквозь. Подойдем к Сталину, и он нас не увидит. Заговорим с императрицей, не улышит.

— А я ща проверю! — загорелся азартом младший боец.

— Куда? Сто-ой! — запоздало крикнул Головкин. — С ума сошел? А если я неправ?

Но было поздно. Витя Савушкин, откинув ветки, смело ринулся к берегу водоема. Поскользнулся. Натурально пропахал носом по траве. Сконфузился, отряхиваясь. И заорал что есть мочи:

— Эй, вы там! Трое в лодке, не считая собаки! Не подскажете, как пройти в библиотеку?

Видя, что никто не обратил на него внимания, он заорал гораздо громче:

— Вот я — тут я! Чё за хрен?

Повисла тишина. Никто не обернулся. Императрица под руку с Потемкиным выходила с лодки. На берегу ее руку перехватил Суворов.

— Два генералиссимуса в одно время, — выдохнул Головкин, выходя из рощи. Опасаться теперь было нечего: их попросту не видели.

— Ты о ком? — спросил Белов.

— О Сталине с Суворовым. Оба в звании генералиссимуса.

— А ведь точно! — озарился догадкой майор. — Всего у нас в Российской истории было пять генералиссимусов. Так?

— Да. До них были Шейн, Меншиков, Ульрих Брауншвейгский. Возможно, и эти трое тут присутствуют.

— Мой еще Петр Первый не видеть, — бочком из рощи выскользнул бурят.

— Дойдет и до него очередь, Паша, я теперь не сомневаюсь, — усмехнулся Белов. — Раз видели Ивана Грозного, будет тебе и Петр Первый.

— А за ним и Александры все цари, и Николай Второй.

— А Распутин быть?

— Где-то должен и Распутин. И Ленин с Троцким, и Зоя Космодемьянская с Любкой Шевцовой из «Молодой Гвардии», и Малюта Скуратов с Борисом Годуновым, и…

Но тут их внезапно прервали самым бесцеремонным образом. Забавляясь тем, что его никто не видит, Витя Савушкин промчался мимо, вплотную подскочил к княгине Дашковой, чтобы запечатлеть звонкий поцелуй, но, к своему крайнему потрясению, когда уже хотел стиснуть ее в объятиях, был отброшен назад каким-то невидимым разрядом тока.

БАЦ!

Искра! Вспышка!

Замыкание. Электрическая дуга, прошедшая сквозь тело — и несостоявшийся ухажер двадцатого столетия уже дрыгал ногами в десятке метров от княгини восемнадцатого века. РАЗ! — и Витя, глотая воздух — на земле.

Все дружно расхохотались. Буян гавкнул для приличия. Когда Витя касался руки княгини, изображение дубликата едва колыхнулось в воздухе, но сама обладательница прелестных глаз даже не обернулась, делая реверанс перед государыней.

— Ваше величество, я здесь, — склонила она голову. Свита императрицы не заметила ни Вити, ни его поползновений облобызать очаровательную княгиню. Этот фрагмент времени жил своей жизнью, находясь за незримой границей восемнадцатого столетия.

А рядом, как ни странно, прохаживались известные личности соседних веков. Мимо графа Воронцова проехал на велосипеде ни кто иной, как сам Циолковский. Причем, никто из окружения матушки-императрицы не удивился появлению в их среде столь удивительного двухколесного транспортного средства.

— Если будешь себя так вести, — заметил, смеясь, Головкин, — окажешься прикованным к постели, ведя растительный образ жизни.

— Как кактус, — добавил бурят. Он всегда добавлял. От него Витя сморщивался в овощной салат.

Показав другу кулак, сконфуженный и потерпевший катастрофу Витя, припустил за какой-то служанкой, но с размаху проскочил сквозь неё, вторично пропахав носом цветы клумб. Вскочил. Выругался. Отряхнулся. Помчался к уткам в пруду, но замер на месте, едва не налетев на спину Сталина. Тот продолжал безмятежно кормить, не ощущая присутствия незваного гостя. Витя осмелел настолько, что позволил себе щелкнуть пальцем у самого носа великого вождя народов:

— На тебе!

Генеральный секретарь и здесь не обернулся. Вите ничего не оставалось, как схватить камень, запустив им в озеро.

Вот тут-то и произошло то невероятное, отчего все разведчики были вынуждены срочно менять планы.

Наткнувшись в воздухе на незримую преграду, камень упал на траву, не достигнув водоема. По силовому экрану пошла рябь, задрожало пространство. Потревоженные утки вспорхнули в стороны. Завыла сирена. Оглушительным воем прокатилась звуковая волна, забивая барабанные перепонки.

— Говорит санаторий! Внимание! Тревога! — загрохотали динамики. — В зоне отдыха посторонние! Внимание, тревога! Всему персоналу предпринять срочные меры!

— Голос Левитана! — успел удивиться Головкин, прежде чем всех четверых, включая собаку, не опрокинула мощная стена сметающей лавины.

А потом время для них и вовсе понеслось вскачь…

***

Первым отключился Павел-бурят.

Едва протянув: — Ух, шайтан тебя возьми! — тут же выбыл из игры. Пространство просто скрутило его в узел, швырнув куда-то в глубину раскрывшегося тоннеля.

Следом последовал пес. Упираясь лапами в грунт, верный питомец был буквально всосан внутрь все той же сферы, что доставила их сюда. Продолжала выть сирена. На тротуарных аллеях показались люди в белых халатах. Лихорадочно оглядывая территорию, они спешили найти нарушителей спокойствия, проникнувших в их заповедник.

— А вот эти ребята уже вполне реальные! — успел заявить Головкин, как тут же был сметен ударом в спину. Мощный напор воздуха буквально впечатал его в пустоту тоннеля. Андрей Белов еще разглядел десяток бегущих халатов, как тоже был опрокинут внутрь сферы. Тоннель свернулся лепестками, захлопнул портал за разведчиками и, пронзая силовой купол, понесся прочь от виртуального санатория. Все заняло не более шести-восьми секунд. Хронологически это выглядело так:

Паша-проводник, чрезвычайно натренированный боец для подобных случаев, просто оказался бессильным перед чудовищным скачком гравитации. Их с Головкиным, что называется, расплющил тяжелый пресс давления, отчего формы тела стали расплываться на глазах остальных. С командиром и Витей происходило тоже самое: тела всех четверых приняли очертания расплавленного каучука, похожего на жидкие часы картины Сальвадора Дали. Расплываясь и теряя очертания, силуэты разведчиков как бы вливались по каплям внутрь тоннеля. Захлопнувшийся портал времени в один миг перенес сферу за пределы границы. Силовой купол пропустил их сквозь себя, вспыхнул ослепительной вспышкой, ударил звуковой волной, опрокинул, швырнул на скалы и, издав хлопок, — БА-ААММ! —унесся прочь. В никуда. В пустоту вакуума.

Бесформенные тела, похожие на мягкий пластилин, постепенно обретали привычные очертания. Первым гавкнул оглушенный Буян. За ним руки-ноги ощупал младший хозяин. Войдя в прежний облик анатомического строения, Белов сразу проверил остальных.

— Ты как?

— В норме, — отчитался Головкин.

— Паша, ты?

— Мой быть похож на парафин.

— Твой похож на тот слизень, что мы видели под полигоном, — хохотнул не к месту Витя.

— А сам ты как? — не принимая шутку, оборвал Белов. — Не потерял в штанах ничего?

— Стопудово, командир! Всё на месте!

Несколько секунд они приходили в себя. Распавшаяся на атомы сфера, ушла в иное измерение — туда же, куда сгинул и сам комплекс санатория. Вокруг — Уральские отроги, обрывы, расщелины. Над головой — пик вершины Народной. Справа — козья тропа. Обрываясь у зубьев скал, она пропадала где-то в бездонной пропасти.

— Нет заповедника! — констатировал Витя. — Был и сплыл. Теперь что, командир?

Все четверо стояли у обрыва, свесив головы, пытаясь разглядеть хоть какой-то намек на белоснежные строения. В глубине ущелья бурлили потоки ручьев, извилистыми струями низвергался водопад. Ни корпусов, ни клумб, ни фонтанов. Ни строений, ни копошащихся точек людей. Лишь унылые камни и острые пики.

— Всё! Гасите свет. Кина не будет, — разочарованно бросил Витя. — А как меня садануло током, мама дорогая! Я ведь просто хотел облобызать ручку графине.

— Княгине Дашковой, между прочим, — поправил Головкин, приводя в норму амуницию.

— Вы сейчас только об ЭТОМ думаете? — сделал ударение майор.

— Я полагаю, нам больше ничего не покажут, — пожал плечами Кирилл Борисович. — Сирены слышали? Охрану в белых халатах видели? Они, там, видимо, каким-то образом пропустили момент, когда нас всосала сфера, позволив проникнуть внутрь.

— Так этот чертов заповедник существует на самом деле или нет? — вспылил Савушкин. — А то я могу гранатой засандалить. Для порядка.

— Я те дам, для порядка! — осадил Головкин. — Нам итак показали слишком много. Человечество вообще не подозревает о существовании в горах Урала какого-то виртуального комплекса, а нам удалось увидеть его своими глазами!

— Выходит, охрана у них там никудышная, так что ли?

— А бес его знает. Я еще удивлен, что нам не стерли память. Какой-нибудь могущественный Разум, возьми, и сотри нам всё увиденное.

— Так мы же все равно доказать ничего не сможем. Ну, скажут: видели вы там каких-то сталиных с потемкиными. Ну, видели, скажут, писателей и актеров. Брежнева, Ивана Грозного. А в психушку, скажут, не хотите? Доказательств-то нет, справочник ты наш ходячий.

— Почему же нет? А снимки тех альпинистов?

Только ту майор Белов внезапно вспомнил о вещественных доказательствах. Он начисто забыл о них, когда разведчиков закрутило в круговороте событий.

— Стоп! — взволнованно крикнул он. — Фотографии! Где они?

— В папке, — непонимающе удивился Головкин. — Где же им еще быть.

— А папка? Папка где?

Все четверо обвели взглядом уступ скалы, с которого началось их путешествие в иное измерение.

— О, шайтан… — выдавил бурят. — Папка нет. Раствориться.

Только сейчас до них дошло, что папка с фотографиями и вводными данными от полковника Лебедева, исчезла.

— Кто видел ее последним?

Паша с Витей, переглянувшись, тут же указали друг на друга, снимая с себя ответственность.

— Мне не до шуток сейчас, бойцы! — обозлился командир. — Что докладывать начальнику? Что мы потеряли совершенно секретный документ?

— Они невиновны, Андрей, — вступился Головкин. — Папка лежала рядом со мной, когда в пустоте возник этот чертовый туннель. Потом нас сразу всосало внутрь, и я не успел до нее дотянуться.

Белов немного подумал, обводя взглядом камни.

— В таком случае, она должна по-прежнему лежать на месте.

— Это, если пылесос не всосал ее вместе с нами, — глубокомысленно заключил Савушкин.

— Не трогать бытовой техника…

— Стоп! Так мы ни до чего не дойдем своим умом. Обыскали всё?

— Так точно! Каждый камень, каждый метр лишайника.

Наступила продолжительная пауза. Разведчики продолжали осматривать территорию.

— Ищи, Буян!

Однако и собака со своим исключительным нюхом была бессильна. Фотографии с документами пропали бесследно.

— Вывод такой, командир… — заключил помощник. — Либо она растворилась в портале туннеля, либо… кому-то надо было замести следы, чтобы о санатории не узнало все человечество.

— Кому?

— Тем, кто его создал. Кто накрыл силовым куполом. Кто собрал воедино виртуальных двойников, живших в разные столетия.

— Опять этот бесов инородный Разум? — вскипел кипятком Витя. — Сколько можно? То на Мангышлаке с Гиперкладбищем, то в Ставрополье, то у этого чукчи на Чукотке, — махнул он рукой на бурята.

— Не трогать Чуко…

Договорить ближайший друг чукотской народности не успел.

Раздался оглушительный грохот:

ГРРРРА-АААХ!!!

Невероятной мощности вспышка озарила скалы, отбросив уродливую тень. Громадный кусок скалы, величиной со спортивный стадион, начал с треском обрушиваться вниз. Пик вершины Народной пришел в движение, вибрируя в сгустившемся воздухе. Все четверо отпрянули от обрыва, едва не повалившись на спины.

— А это чё за камнепад, едрит в пень? — проорал Савушкин.

Кругом громыхало, рушилось, трещало. Особых размеров кусок скалы пролетел мимо разведчиков, рухнув в обрыв. Раскатами гула забивало барабанные перепонки. Прокатившееся по горам эхо, оглушив друзей, ушло куда-то на запад. Главный Уральский хребет, казалось, всей своей чудовищной массой сместился в сторону. Сыпались камни, кипели ручьи, вздымались протуберанцы гейзеров.

— О, шайтан возьми… — едва не крестился на свой лад Паша-проводник.

В несколько секунд дно ущелья было завалено рухнувшими утесами, зубьями скал, вывороченной землей и тоннами лишайника. Сплошная стена поднятой пыли застлала небо. Буян чихал и прикрывал лапами нос. Четверо разведчиков отползли в сторону впадины, оставляя за собой полную разруху. Глыбы величиной с бульдозер продолжали рушиться вниз с невероятным грохотом.

БАА-ААМ!!!

ВЖУУ-УУХ!!!

— Нас заваливае-ет! — истошно завопил Витя, бросаясь на выручку товарищам. Нога проводника застряла в раскрывшейся трещине. Пытаясь вытянуть ее из развала, он еще глубже застревал внутри.

— Ты осёл, Паша! — вытаскивая его ногу, не забыл прокомментировать младший друг. — А если бы я не подоспел? Так и заснул бы здесь? А мне потом хоронить тебя…

— Не трогать могила.

В это время Белов с Головкиным только поднимались на ноги под градом низвергающихся камней. Затем секунда — и последний обломок с грохотом обрушился в ущелье.

Как геологический объект, расщелина горы Народной прекратила свое существование. Тектоническая плита вернулась на исходную точку со времен её формирования во времена раннего плейстоцена. Теперь ущелье было засыпано кусками пород, обломками горного хребта и прочим мусором.

Все на миг перевели дыхание. Гавкнул Буян, отряхиваясь от пыли. Стена поднятого мусора витала в воздухе, но уже рассеивалась ветром. Приходя в себя от внезапного обвала, Головкин заключил:

— Самое банальное заметание следов. Этот обвал был совершен искусственно.

— Кем? — майор Белов уже наводил бинокль на обрушившийся камнепад.

— Да всё теми же, кто создал виртуальный санаторий. Чужеродный разум, скрытый где-то здесь, в недрах Уральских гор, позволяет нам предположить…

— О нет! — простонав, перебил Витя. — Только не начинай читать лекцию, справочник ходячий! И без тебя уши глохнут.

— Не трогать анатомия… — попытался вставить Паша-бурят, но был бесцеремонно перебит самым наглым образом. — Может, тебе ногу так и оставить в трещине, олень сибирский?

— Мой… — спохватился друг. — Мой будет очень благодарен, если…

— Если что? Если помогу? Тогда захлопни варежку и не рыпайся.

Витя с силой дернул сустав на себя, отчего у Паши из глаз полетели звёзды.

— О, шайтан!

— Во-от! Молись своим богам, чтобы был простой вывих, а не перелом.

— Что там у него? — подсел Головкин, доставая пакет индивидуальной аптечки. Помял колено. Проверил, нет ли растяжения. У Паши выступили слезы благодарности.

— Какой раз ему жизнь спасаю, — пожаловался Витя. — То из озера без сознания вытягивал, то из-под камнепада извлекал. Хоть бы раз сказал: «Витечка! Тронут твоим вниманием, ты самый лучший друг на свете, а Люда твоя самая лучшая в мире жена…», — Савушкин вздохнул.

— Твой Люда с майор на Аляска, — всхлипнув от боли, не забыл поддеть отважный проводник. Кирилл Борисович в это время вставлял на место сустав колена.

— Вот и все, — откинулся он спиной на ветку, складывая аптечку. — Простой вывих. Через час будешь бегать с дубиной за своим другом.

— Перебьется, — хохотнул Витя.

В это время командир группы уже докладывал по рации:

— Позывной: «Лиса восемь-три» на связи, товарищ полковник!

— Слышу тебя, Андрей. Чем обрадуешь? Установили причину снимков?

— Они исчезли, начальник! — заорал издали Савушкин. — Как и Потемкин с Екатериной, как и моя княгиня, что я хотел облобызать! — Но, получив оплеуху от Головкина, предпочел заткнуться в тряпочку.

— Мой рассказать твоей Люда, — потирая коленку, молвил друг всех оленеводов.

— О чем они там? — донеслось из рации.

— Боец Савушкин прав, товарищ полковник, — принялся докладывать майор Белов. — Нас швырнуло вниз обрыва, где мы столкнулись с известными личностями различных исторических эпох.

Головкин подсел ближе, вставляя свои комментарии. Они рассказали о белоснежных корпусах санатория, о фонтанах, оранжереях. Добавили сферу портала времени, исторических персонажей, а закончили обрушившимся обвалом и пропажей документов.

— Так что, никаких снимков теперь не существует, товарищ полковник. Они исчезли вместе с папкой, растворились. А сам санаторий теперь погребен под обвалом тектонической плиты. Ни доказательств, ни подтверждений. Эту историю можно считать чистым мифом. Чей-то неведомый нам Разум счел необходимым замести следы.

— Чтобы цивилизация не узнала о виртуальном комплексе, — добавил Головкин. — Их, этих санаториев, может быть размещено по всей планете. Здесь мы столкнулись только с умершими персонажами нашей империи за все время ее существовании. Когда нас уже засасывало назад, я успел разглядеть Дмитрия Донского, Ярослава Мудрого, Александра Невского. Гуляли, прохаживаясь в тенистых аллеях, патриарх Никон, композитор Мусоргский, художник Репин, ученый Ломоносов. Все точь-в-точь, как на картинах, дошедших до нас.

— Хочешь сказать, таких санаториев раскидано по всем материкам? У каждого государства — свои умершие исторические личности?

— Так точно. Вполне возможно. На Мангышлаке в бункере Гиперкладбища мы видели капсулы ста шести миллиардов, иными словами — все-всех-всех, кто когда либо проживал на планете, начиная от неандертальцев. А подобные санатории существуют в параллельных пространствах, где собраны только те исторические личности, которые населяли данную местность.

— Я даже Распутина увидел! — похвастался Витя.

— И никаких доказательств, — заключил Белов. — Папка с фотографиями исчезла.

Из рации какое-то время не доносилось ни звука. Лишь где-то, по ту сторону микрофона, звонили телефоны, печатали телетайпы. Наконец голос полковника подвел итог:

— А ты знаешь, Андрей, доказательства все-таки остались.

— Каким образом?

— У нас в лабораториях сохранилась пленка с негативом. Оригинал. Забыл?

— Хм-м… — выдавил Головкин. — А ведь верно!

— Так что, ждите команду зачистки, Андрей. Дозиметристов, археологов, прочих научных сотрудников. Высылаю вертолеты. К вам вылетит целый штат твоих коллег из Географического общества. Покажете им ущелье, они развернут научный лагерь, а вы можете возвращаться домой. Операция «Виртуальный санаторий» для вас завершена. Спасибо за службу, товарищи бойцы!

…Спустя несколько часов, в течение которых разведчики приводили себя в порядок, их подобрал вертолет. На земле, в скалах у горы Народной, разворачивались палатки и лаборатории. Вторая фаза операции набирала свои обороты.

Кирилл Борисович Головкин записал в дневнике:

«Апрель 1986 года. Секретная миссия отдела Географического общества Академии наук СССР завершена успешно. Выявлено: наличие в Уральских горах чужеродного пространства со скоплением больничных корпусов в виде санатория. Внутри силового купола, недоступного человеческому глазу, собраны воедино виртуальные двойники известных исторических личностей. Список тех, кого нам удалось увидеть, будет предоставлен в отдел Географического общества Академии наук СССР.

Что касается команды бойцов — группа как всегда показала себя с наилучшей стороны, полностью подготовленной для таких разведывательных миссий. Боец Савушкин пришел вовремя на помощь своему другу, отчего заслужил искреннюю признательность всего летучего отряда Белова.

А теперь неофициально: задолбали они своими поддевками друг друга!

Не знаю как командир, а у меня чешутся руки, врезать иногда и тому и другому. Но без них, без чертей, было бы скучно.

Конец записи».

Кирилл Борисович захлопнул блокнот.

— А гранатой в зубы, товарищ энциклопедия? — успел заметить последние строки Витя, сидящий рядом.

— Не трогать академик! — сквозь дремоту пробормотал Паша-бурят. Он всегда бормотал во сне, когда слышал голос закадычного друга.

Гудели винты. В салоне пахло горной свежестью. Сидевший напротив майор Белов, писал отчет начальнику четвертого отдела. Пес Буян, безмятежно зевая, лежал у ног.

Царила та уютная атмосфера, какая бывает в команде после удачно завершенной операции.

Они летели домой.

Секретная миссия под кодовым названием «Виртуальный санаторий на Урале» была закончена.

…Их ждали новые необъяснимые аномалии.

********