Читать онлайн
"Навстречу Шторму"
Орбита Земли
Верфь «Столяр-6»
Территория СССР
2345 год.
В большом прозрачном стеклотекстолитовом окошке было видно Землю. Большую-пребольшую планету, что стала домом стольким видам живых организмов. Подумать только, сколько на ней было птиц, зверей, мирных травоядных животных, прямо сейчас пасущихся на активно орошаемых лугах среди Африки или Аравии, сколько хищников, что своими телами наполняют практически бесконечные и зеленые леса. Моря. Синие океаны с безднами, чьи тайны уже практически полностью поддались человеческому мозгу. Двенадцать миллиардов людей… Много?.. Никто не знал количество до человека. Да и навряд ли можно было бы всех сосчитать. Каждый день кто-то рождается, каждый час кто-то умирает от старости, прощаясь с семьей и коллегами в самой трагичной обстановке на свете: знает, что больше не откроет глаз, знает, что все, что нажил за годы непосильного труда во благо человечества, оставляет в другие, пусть и родные руки. Как же здесь уследить за точными цифрами? Прикидки, догадки, ориентировочные числа – за все года, что развивались суперкомпьютеры, так и не удалось получить абсолютно точной сводки. Ведь наверняка, только глянешь на нее, а она уже изменилась. Где-то в ауле, в селе, или в африканской деревне исчезла или появилась жизнь.
Зато всех до человека считали вне земли. На космическом флоте, который объединил все страны, все материки, стал мостиком человечества к долгожданному и крепкому единству. В космосе нужна дисциплина, в космосе нужен четкий порядок. И как же быть без точных подсчетов? Всех надо содержать, всех нужно кормить, каждому выдать по персональному роботу РИТе, только состряпанному в цехах Объединенной Германской Республики. Нужно принимать корабли, следить за работой уже ушедших в рейс, и что самое интересное – отправлять новые. Быстрые, красивые, громадные, по меркам земной техники, корабли. Клиперы. По аналогии с парусным флотом они были самыми быстрыми, самыми маневренными. Идеальными разведчиками.
Земля… Как только утвердят полетное задание, она пропадет из вида минимум на год, может два – как сложатся дела – а может…
-- Товарищ командир. – окликнули человека у стекла. И он повернулся. -- Подготовил отчет по команде. Прошу вас, ознакомьтесь.
Перед командиром, с бумажной папкой в руках, стоял комиссар. И как всегда, аккуратный, с иголочный одетый, с начищенными флотскими сапогами и блестящими черными петлицами на зеленой ткани парадного кителя. Его сухое, с морщинами, старое лицо было внимательным, взгляд слегка прищуренным и не потерявшим от старости блеска в глазах. Он казался хитрым старым удавом, только был куда добрее и снисходительнее. В некоторые моменты командир даже хотел нажаловаться на него в известный Комитет, но потом передумал. В конце концов, советскому экипажу нужен не палач или хозяин, не цепной пес, ему нужен друг. И как-никак, в некоторых случаях, комиссар выступал идеальным кандидатом.
-- Как всегда на бумаге, Юрий Саныч? – усмехнулся командир, сделав шаг от окна по прорезиненному полу. Слегка скрипнули его летные кеды на высокой подошве с натурального каучука. – Старый ты, товарищ комиссар.
-- А я и без тебя, Фил, знаю, что старый. – чуть насупился тот, саркастично приподняв брови. – Принимай бумаги, зря РИТу напрягал, что ли?
-- Велик труд – робота заставить. – усмехнулся Филипп. – Ты мне лучше так расскажи, пойдем, присядем.
Да, он Филипп. По документам. Но из-за того, что командиром он стал случайно, а именно из-за смерти старого капитана, и был выбран командой, в возрасте он был небольшом, то все звали его просто Фил. И почти никто не обращался полностью. Филипп Фэдович Конджаевский. Мало кто вообще мог это выговорить, и еще меньше – запомнить. Да, и пусть его полное имя больше подходит старому немощному, но заслуженному старику, академику ли, профессору ли, заслуженному артисту ли, на внешность он был еще совсем «мальчиком». Некоторые матросы доживали до седых волос на различных местах, и так и оставались вахтенными, либо прыгали на пару ступеней выше. А этот нет, воля случая, и в тридцать – зашел на верфь капитаном «Навстречу Шторму». В восемнадцать после штурманского техникума отправился в институт, оттуда прямиком на флот. Два рейса или четыре года на «Бушующем», клипере старого проекта 22097 «Буря-2», и в двадцать восемь оказался переведен штурманом на новеньком «Навстречу Шторму», клипере проекта 23090 «Тадеуш Бордо». Вот такая жизнь. Веселая, быстрая, как межзвездный прыжок, но в конечном итоге все же больше трагичная и вынужденная. Не по своей воле взошел на мостик и примерил капитанскую робу с эмблемой корабля во всю спину, а по желанию большинства команды.
И он ожидал того, что в очередной поход его снова отправят штурманом, или учитывая почти годичный опыт командования клипером, хотя бы лоцманом, но тут комиссар Октябрьский ошарашил его:
-- Снова капитаном будешь.
-- Да ну. – не сильно, но все же удивился Фил, слегка скосившись, и прищурив карие широкие глаза. – Большая часть…
-- Большая часть команды дала «добро». – Юрий Саныч прихлопнул того по плечу.
Он сел первее новоиспеченного капитана. Под его сухим и не слишком тяжелым туловищем заскрипела рыжая кожа кресла. И этот звук раздался по всем небольшим апартаментам. В конце концов с мебелью тут было скуповатою: сюда бы пару шкафов, еще пару стульев, лавочку, левитирующую подставку под гитару, чтобы было красиво, и зарядный отсек для РИТы. Но, здесь была территория без роботов.
Хотя Филу не много было нужно. Сам по себе простой, он привык жить лишь с парой курток, с парой штанов, несколькими старыми книжками, которые успел получить в наследство от отца, помимо обширной электронной библиотеки, загруженной прямо в его мозг, да несколькими парами ботинок с натуральной каучуковой подошвой. Так было проще срываться с места, так было проще жить и на клипере, где для экипажа уже все есть. Зачем что-то лишнее, зачем десяток кроватей с позолотой, зачем различная утварь, громадный чайный сервиз, как некоторые в первый год пытаются протащить на корабль, если нужно жить вот так – легко. А большая советская страна все выдаст покорителям космоса.
Командир присел тоже. Но так, чтобы в большое стеклотекстолитовое окно было видно Землю.
-- Сколь не возвращаюсь, она каждый раз другая… -- мечтательно и с улыбкой произнес комиссар.
-- Ты по делу, Юрий Саныч. – повернулся к нему Фил. – Докладывай, по существу. А на землю еще будет время налюбоваться.
-- В общем, ладно. – выдохнул тот, и раскрыл на коленях свою красную папку. Начал доставать оттуда листы на стеклянную столешницу, на черных изогнутых невообразимым образом ногах. – Как уже говорил, большая часть команды дала вам «зеленый свет». Вы теперь официально командир «Навстречу Шторму», и есть подписанные заключения как от Комитета, космического отдела ОВД-2, отдела ООН, так и от правительства нашей страны. Но… Не все настолько гладко. – он на несколько раз полистал листки, и вдруг положил на них руки, все же решив рассказать своими словами. – Ваше назначение не слишком добро встретили старые кадры корабля. В основном в среде механиков, инженеров, навигации, и особенно среди сторожил рубки управления. В конце концов, для некоторых вы слишком юный.
-- Ну да, Сан Санычу было бы восемьдесят два…
-- Вот именно. Некоторые с ним еще на «Обжигающем» были. – неоднозначно развел руками комиссар. – Потому среди них доверие еще придется поискать. И это будет долго, готовьтесь к этому сразу, товарищ командир.
-- Ну, ты ведь мне поможешь, Юрий Саныч?
-- Больше всего вам поможет только ваша голова. – ответил тот, посмотрев на него серьезно. – И… команда, которая может быть за вас. А также, яркие точки внутри нее.
-- Например?
-- Главный ядерный энергетик. Арлена Руденко. – с тихим напором, чуть придвинувшись вперед, сообщил комиссар. – Вы с ней знакомы. Гром-баба, но если ее…
-- Я понял. – сглотнул командир. В конце концов, он прекрасно знал, что ключевая характеристика Арлены – это именно «гром». – Она уже…?
-- Да, она уже сумела добраться до начальника верфи. – усмехнулся Октябрьский. – Добудет нам запас мендашиума, вот увидите.
И куда б они без нее… Не будь безынерционного мендашиума, не будет и работы двигателей Планка. Не будет двигателей Планка, им придется тащиться за пределы солнечной системы на одних ядерных двигателях. А это чревато смертью от старости и скуки…
-- Еще из новостей относительно команды… м-м-м… -- комиссар снова полистал бумаги. – У меня есть прицел на пару новеньких членов экипажа. Сами знаете, что пару «стариков» по результатам двух проверок списали «на берег». Еще одного списало КГБ. И нам дали пару новеньких. Но снова есть одно «но».
-- Как ты любишь все усложнять, Саныч.
-- Они американцы.
-- С «Красной Америки»?
-- Нетрудно было догадаться. – хмыкнул Юрий Саныч. – Да, именно так. Пока их клипер в долгом ремонте, и вообще его хотят списать. Там, говорят, проблемы с платами контроля, с размыкающими контурами, в общем, электронике управления двигателями Планка каюк. И, чтоб они без дела не сидели, их к нам направили. – Октябрьский захлопнул папку, и почесал седой затылок. – Все трое – члены Коммунистической Партии Америки, парни молодые, простые. Все на должностях не особо высоких. Один идет старшим отряда геологической разведки.
-- Да, ищу информацию. – командир вошел в интерфейс своего мозгового имплантата, и начал плавно двигать глазами и моргать. На его сетчатку выводился дисплей. – Этот, Дуглас Динго?
-- Да, он. – улыбнулся Юрий. – Хотя я бы дал тебе бумажное досье.
-- Оставь, я почитаю.
-- Врете вы мне, командир. – положив гербовую папку на стол, Октябрьский поднялся с оранжевого кресла. В этот раз гулко ухнула поднявшаяся спинка, едва слышно зашипели амортизаторы. – Все в экранчике найдете своем. Как обычно.
-- А ты не сильно в прогрессе от меня отстал…
Пальцами одной руки командир оттянул эластичную дышащую слим-футболку, а пальцами другой осторожно постучал по небольшому серому пластиковому квадратику между собственных ключиц. Это была крышка от «Оригами» - главного импланта всех космонавтов теперь. Без него безынерционный мендашиум из организма выводят только хирургически. А на крышке надпись «Коккуро», дублированная на японский.
-- Я застал еще «Куджиро». – тряхнул сухим старческим пальцем тот. – У меня до сих пор его фильтры хранятся, хотя прошло больше тридцати лет. А эти, в мозгу… Да ну их. Я люблю бумагу. Люблю трогать ее и думать о том, что когда-то это было цветущим земным деревом.
-- Или не с Земли, а с Обороны-5… -- парировал командир. – Любишь же ты старину, Саныч.
-- Я и сам старый. – развел руками тот. – Разрешите идти, товарищ командир?
-- Разрешаю, товарищ комиссар. – дружески кивнул ему тот. – Позовите, как начнется погрузка.
-- Есть.
Перед Октябрьским распахнулась автоматическая дверь. За дверью уже ждала красивая девушка-бот. Что ни говори, а старый комиссар имел отличный вкус на роботов. И что самое интересное, сам, заинтересованно, долго, с чином, расстановкой и идеально выстроенным за годы службы тактом, сидел и настраивал их. Сам, с сенсорной панели на руке РИТы, выставлял положение их лицевых и телесных мышц, настраивал цвет глаз и оттенок кожи. Даже заморочился, и последней, самой любимой своей РИТе, заказал в Берлине лицевую эластичную кожу с задорными девичьими веснушками. И вот, наконец, как вернулись после рейда на «Столяр-6», получил ее, и уже поставил. Теперь у него бот всем на зависть. Везде ходит рядом с ним и сбивает всех с толку своими человеческими веснушками.
А командир снова подошел к окну. Был мысль наконец включить свет, но он не хотел. Не хотел нарушать того полумрака при естественном свечении, который был в его апартаментах. Совсем уже скоро съезжать, он не хотел их запоминать. Пусть лучше они будут простым черным помещением, где он был просто проездом. Его место там, в каюте «Навстречу Шторму», где ему даже за год все стало намного роднее. Фил снова внимательно всмотрелся в землю. Сейчас под «Столяром-6» была Америка. Озера Канады, Кордильеры Америки, теплый Карибский бассейн… Такого там, куда они полетят, наверняка нет. Там наверняка очередной сателлит газового гиганта, очередной спутник какой-нибудь малоинтересной планетки, или вовсе астероид, пойманный гравитацией звезды... Мало кому удавалось находить планеты, похожие на Землю.
Таких счастливчиков награждают. Но не финансами, не благами. Чем наградить космонавта-коммуниста? Второй машиной? Второй квартирой? Да не смешите. Самым ценным поощрением в среде космического братства считается звание корабля. И если под тобой клипер с «Орденом Ленина» - ты нашел пригодную планету для разработки, если с «Орденом Октябрьской Революции» - на найденной тобой планете есть жизнь. Ну, а если под тобой мостик «Гвардейского» клипера… Выше уже некуда. Значит ты успел пообщаться с внеземной формой жизни. Значит ты нашел собратьев в космосе…
И все, каждый космонавт, мечтали об этом звании. Все хотели, чтобы именно их корабль был «Гвардейским», чтобы их корабль хотя бы стал обладателем звезды с Авророй, чтобы их экипаж вписал свои имена в историю, а модель их корабля была в электронных школьных учебниках на детских мозговых имплантах… Каждый хочет себе такой судьбы. Но еще ни один из клиперов не получил заветный значок «Гвардии». Ближе всех подобрался «Старый Пхеньян». Точнее, теперь уже «Ордена Октябрьской Революции «Старый Пхеньян». Нашел Оборону-5. Теперь там добывают супералмаз… Уже двадцать пять лет.
А им, команде «Навстречу Шторму», все не везло. Все было не то, все какие-то большие космические булыжники. Они облазили вдоль и поперек тот сектор, что им велели, но вернулись ни с чем.
Фил подумал о том, что было бы неплохо послушать музыку. И в ту же минуту в апартаментах заиграла неплохая спокойная электроника. Раньше, в старые-старые времена, несколько сот лет назад, когда первые «Бураны» только прорывались к просторам большого космоса, люди считали, что так и звучит космос. Ксилофон, легкая клавишная партия, терменвокс и его вибрирующие писки… Теперь это даже немного смешно. Но все равно подходит, все еще звучит, как что-то космическое, что-то для дальних перелетов. Для открытия новых маршрутов, новых планет…
Для знакомства с окружающим нас космосом. Окружающим всех нас, всю большую, и такую маленькую в масштабах вселенной единую Землю…
-- Гром-баба, говоришь… -- едва слышно произнес Фил, задумываясь. – Хорошо. Американцы… Хорошо.
Спешным шагом он отошел от окна, взял со спинки свою не по размеру громадную зеленую капитанскую робу с закатанными рукавами и эмблемой корабля во всю спину, на ходу надел ее, не застегивая, и вышел из апартаментов. Он направлялся на сборочно-ремонтную группу палуб, что расположилась в цилиндрической части верфи, облепленной со всех сторон вертикально прикрепленными кораблями. Он уже не хотел возвращаться в шарообразный отсек с апартаментами, над сборочно-ремонтными палубами, но все же оставил свои книги и запасные штаны там. Мало ли, все же нужно отдохнуть перед дорогой…
И после разговора с Арленой…
.
ЛитСовет
Только что
