Читать онлайн
"Постоялый двор"

Эмма смотрела вслед отъезжающим телегам Марты и ее мужа и вспоминала, как они познакомились. Тогда, три года назад, Эмма с Велтеном первый раз приехали на «Месяц урожая». Сыновей в тот раз с собой не брали, думали сами управятся. Да и товар повезли на пробу. У них в городке его и так хорошо разбирали. Мальчишек в кузнице целыми днями «мариновать» не хотели, им еще учиться нужно было. Так что на ярмарку привезли немного.

Эмма помнила, как сейчас, что пока они с Велтеном выкладывали свое добро на прилавок, то позади услышали мужской гнусавый голосок, который довольно громко, и не выбирая выражения, отчитывал какую-то женщину. Это сразу стало понятно по эпитетам, которыми он ее награждал. «Тупая корова» и «бестолковая дурища» были самыми безобидными из них. Когда Эмма, удивленная таким обращением с женщиной, развернулась, то увидела пышнотелую, очень симпатичную женщину средних лет, а рядом с ней плюгавого, сухощавого мужичонку с лицом недовольного хорька. Женщина перетаскивала с телеги мешки и суетливо раскладывала овощи на прилавок, а мужичонка стоял рядом, подбоченясь, подгоняя ее и упрекая в нерасторопности. Потом этот «хорек» (как про себя окрестила его Эмма) куда-то убежал и, Эмма подошла познакомиться к женщине. Ее звали Марта и, она оказалась очень милой и доброй женщиной, а тот мерзкий субъект был ее мужем Клаусом. Когда он вернулся, Эмма предпочла отойти к себе, уж очень этот Клаус ей был неприятен. А на следующий день Эмма отошла от своей торговой палатки по делам, а когда вернулась, то обнаружила, как Клаус на повышенных тонах торгуется с Велтеном, пытаясь выпросить часть их товара задарма, мотивируя это тем, что Эмма с его женой теперь чуть ли не лучшие подруги. А друзьям надо помогать. Эмма тут же вступила в спор. Велтен у нее хоть и был мужчиной мужественным и суровым, но крики не выносил и спорить не умел. Поэтому Эмма вовремя подоспела на помощь мужу, оттеснила в сторону Клауса и строгим, спокойным голосом разъяснила ему, что либо он берет товар по заявленной цене, либо валит отсюда на все четыре стороны. Тот, поджав губенки, очень быстро ретировался к своему прилавку и еще очень долго отыгрывался на своей жене.

И сейчас, когда Эмма провожала взглядом две отъезжающие телеги, ей было очень жалко эту добрую, веселую женщину. Она от всей души желала ей стойкости и терпения. Да какого там терпения?! Хоть бы этого «хорька» прибило бы чем-нибудь по дороге. Да уж, у Эммы характер был боевой.

***

Эмма, обернулась на «своих мужчин», так она любовно называла мужа и сыновей, и невольно улыбнулась. Какая она все-таки счастливая! Замуж вышла хоть и поздно, зато по любви. Детей родила тоже легко, благо кость широкая. Оба сына погодки росли сильными, высокими и мужественными, как их отец. А вот внешностью были копия Эмма. Маркус, старший сын, так же, как и его отец, очень увлекался кузнечным делом, особо его увлекала ковка мечей, поэтому сейчас, на ярмарке, у них этого добра было в достатке. И Эмма замечала, как хорошо разбирают мечи, выкованные Маркусом, хотя перед поездкой на «Месяц урожая», Велтен все время ворчал, что нужно было больше брать орудий крестьянского труда. Так же Маркуса интересовали бои на мечах. В свободное время он усердно тренировался, выбирая в качестве спарринг-партнера своего младшего брата Лукаша. Лукаш. Эмма с любовью посмотрела на младшего сына. Того, в отличие от Маркуса, семейное дело интересовало мало. Он, конечно, помогал родителям и брату в кузне, но делал это лишь по необходимости и с большой неохотой. Его страстью была медицина. Он еще в далеком детстве пытался лечить животных: перевязывал раны, поил отварами, рецепты которых выпытывал у местной травницы Бригитты, у которой пропадал целыми днями. Когда Лукаш подрос, он, с неохотного разрешения отца, стал учеником местного лекаря. Да и характерами братья разительно отличались. Смелый и отважный Маркус был полной противоположностью спокойного и рассудительного Лукаша. И оба в любые дальние поездки брали с собой самое для них ценное: Маркус – легкий меч, Лукаш – сумку лекаря.

-Ну что, жена, - из задумчивости ее вывел голос мужа, - дело близится к концу. Почти все распродали. Скоро будем выдвигаться, - сказал Велтен, обнимая сзади жену и целуя ее в висок.

- Скорее бы уж домой, - устало сказала Эмма, откидывая голову на плечо мужа и закрывая глаза.

К постоялому двору подъезжали уже глубокой ночью. С другой стороны дороги виднелся Черный лес с неизменным ночным туманом. Почему-то, всегда бесстрашную Эмму, он пугал до чертиков. И, проезжая мимо него, она всегда крестилась. Вот и сейчас, перекрестившись, она краем глаза заметила, что тоже самое сделал Велтен.

Въезжая на постоялый двор Эмме показалось, что тут что-то не так.

- Что-то тихо здесь сегодня, - озвучил ее опасения Велтен.

Точно. Во дворе стояла полная тишина. Ни ржания лошадей, ни людских голосов не было слышно. Даже из самого дома, откуда как и прежде пробивался свет, не было слышно пьяных криков и веселого смеха путников. Сам двор был погружен в полумрак. Эмма внимательно осмотрела двор. Пустые повозки и телеги сиротливо стояли в одиночестве, без лошадей.

- Велтен, а где все лошади и конюх? – уже основательно забеспокоившись спросила у мужа Эмма.

- Не знаю, - тихо ответил ей муж, - Сейчас спросим у хозяина. Может случилось чего. Так, ребята, - обратился он к сыновьям, - ищите место для телеги и конюха заодно найдите. Пусть лошадей хорошо накормит. А мы с матерью пойдем, закажем ужин и комнаты для ночлега.

Велтен помог жене спуститься с телеги и, взяв с собой, на всякий случай, увесистый кузнечный молот, вместе с Эммой направился в дом. Парни, тем временем, взяли под уздцы лошадь и повели телегу в конец двора.

Войдя в дом, Эмма сразу заметила полумрак, царивший там. Хозяина и прислуги нигде не было видно. Длинные обеденные столы были пусты, кроме одного. За ним сидели семеро: шесть мужчин и одна женщина. Все были неопределенного возраста в черных плащах с капюшонами. Лица сидевших были бледными и абсолютно без эмоций. Их головы были повернуты в сторону вошедших, словно они ждали, когда те войдут в помещение.

- Любезные, - обратился к сидящим Велтен, крепко сжимая молот в руке, - не знаете ли, где хозяин этого гостеприимного заведения?

Семеро сидящих переглянулись и голос подала женщина:

- Он ненадолго вышел. Если желаете отужинать, я могу помочь.

- Почему же только отужинать? – подала голос Эмма, не сводя внимательного взгляда с «бледных» (ну, да, любила она всем прозвища раздавать) - Нам бы и ночлег не помешал.

Ой, не нравилась ей эта ситуация. Ох, как не нравилась.

Женщина поднялась со своего места и, под пристальным взглядом своих спутников и Велтена с Эммой, зашла за стойку бара.

- Может быть, господа желают эля перед ужином, - она пыталась изобразить подобие улыбки, но получился какой-то оскал.

- Спасибо, - ответил ей Велтен, - но мы очень устали с дороги. Нам, пожалуйста, четыре плотных ужина и три комнаты для ночлега. Одну с двуспальной кроватью и две «одиночки».

- Так вы не одни? – «удивленно» приподняла бровь дама и снова посмотрела на шестерых мужчин. И опять не то. Не было в этом движении живой человеческой мимики.

- Прошу, присаживайтесь за свободный стол, - она обвела помещение бледной рукой, - Сейчас подадут ужин и подготовят ваши комнаты.

Эмма и Велтен, с подозрением поглядывая то на сидящих мужчин, то на странную даму, двинувшуюся в сторону кухни, присели за край стола, ближе к выходу.

И тут Эмме в нос ударил запах мясной похлебки и, она вспомнила, что очень голодная. Но вся обстановка не позволяла ей расслабиться. Через пару минут из кухни выглянула «бледная» дама и поманила жестом одного из шестерых мужчин. Он молча поднялся из-за стола и пошел в ее сторону, скрывшись вместе с ней на кухне. Через некоторое время они оба вышли оттуда, неся две глубокие миски с мясной похлебкой. Поставив их перед супругами, мужчина сел обратно к своим товарищам, а дама отошла и, как-то странно расположилась у выхода.

Эмма взяла ложку и опустила в миску. И когда подносила ту ко рту, мельком заглянула в нее. То, что она увидела, чуть не заставило ее подскочить на месте. В ложке лежал палец. Человеческий палец! И тут Велтен под столом с силой сжал ее ладонь. Это был сигнал приготовиться. Эмма опустила глаза вниз и чуть не закричала во все горло. Под столом лежала оторванная голова хозяина постоялого двора в луже собственной крови с выражением немого крика.

- Ну как вам ужин? – послышался насмешливый женский голос со стороны входной двери.

Эмма обернулась и волосы зашевелились у нее на голове. «Бледная» дама скалилась, глядя на супругов, а у нее изо рта стали появляться два клыка. Эмма и Велтен обернулись в сторону мужчин. Те, поднимаясь из-за стола также плотоядно скалились, обнажая свои клыки. Кузнец с женой разом подскочили, перевернув стол, и приготовились к обороне. И тут в дом, размахивая мечом, ворвался Маркус…

***

- Зачем ты таскаешь с собой везде эту хрень? – насмешливо спросил Маркус своего брата, ведя под уздцы лошадь вдоль ряда телег.

- Какую хрень? – не понял Лукаш.

- Сумку свою с пузырьками. Зачем она нужна, если ты ее не используешь.

- А ты везде таскаешь с собой свой меч, - огрызнулся Лукаш, - Ты ведь им тоже не пользуешься в дороге.

- Меч – это нужная вещь. Он для обороны. А вдруг разбойники в пути нападут, чем будешь от них отбиваться? Сумочкой своей?

- Что-то на дороге, полной людьми, я ни разу не встречал ни одного разбойника. И если он тебе и пригодится когда-нибудь, то только мух в поле гонять, - съязвил Лукаш.

- Ты мне лучше скажи, вот ты лекарем хочешь стать. Ну так наделай своих снадобий и продай их на ярмарке. Или боишься народ потравить? – засмеялся Маркус.

- Ты чувствуешь запах? – вместо очередной колкости, вдруг притихшим голосом спросил Лукаш.

Маркус принюхался. Действительно, воздух вокруг отдавал чем-то металлическим.

-Кровь… - тихо сказал Лукаш, - я этот запах ни с чем не спутаю.

Уже с опаской озираясь вокруг, парни подошли к конюшне и открыли широкие деревянные двери. То, что предстало их взору, повергло юношей в шок. Груда из растерзанных лошадиных и человеческих тел заполняла всю конюшню. Оторванные головы, руки, ноги, выпотрошенные внутренности и стойкий запах крови и смерти.

- Что здесь, мать твою, произошло? – вынимая из ножен меч, ошарашенно спросил Маркус.

И тут они заметили какое-то шевеление в дальнем углу конюшни. Приглядевшись они увидели фигуру в темном плаще, которая, склонилась над чем-то (или кем-то). И вдруг фигура замерла, подняла вверх голову, принюхиваясь, резко обернулась в сторону парней и в мгновение ока оказалась возле них. Маркус и Лукаш увидели страшное бледное лицо с окровавленным ртом и торчащими из него клыками. Маркус, не думая, резко взмахнул мечом, перерубив эту тварь от правого плеча до самой середины туловища. Но тот, замерев на мгновение и, вроде бы начиная «разваливаться» по срезу, вдруг резко выпрямился, продолжая скалиться кровавым клыкастым ртом. Тварь смотрела на Маркуса в упор и медленно приближалась. Улучив момент, Лукаш, нащупав какую-то палку за спиной, зажмурился и с криком вонзил ее в бледное тело. Резко открыв глаза, он увидел, что палка торчала прямо из сердца чудовища, а тот вдруг открыл рот в немом крике и, скорчившись от невидимой боли, весь задрожал и стал чернеть. Через секунду возле ног братьев лежала кучка праха. Лукаш поднял палку, которой он поразил противника и внимательно ее рассмотрел. Конец палки был заострен. Это и помогло Лукашу вонзить ее в сердце. Он еще раз присмотрелся к палке. Осина!

- Я убил его осиновым колом… - прошептал изумленный Лукаш не менее пораженному брату, - А знаешь, кого можно им убить? И кто при этом рассыпается в прах?

- Ну?

- Вампиры.

И тут оба воскликнули:

- Родители!

Маркус резко развернулся и рванул в сторону дома. Лукаш, чуть замешкавшись, пока искал вторую осиновую палку (на всякий случай), побежал вслед за братом.

Когда Лукаш подбегал к дверям дома, то увидел как на ворвавшегося в дом Маркуса, сбоку прыгнула какая-то женщина в плаще и впилась тому в шею клыками. Как мать бросилась на нее и была, словно кукла, откинута в сторону. Лукаш, соединив две палки в форме креста, вбежал в дом. Маркус к тому времени, выронив меч, с закрытыми глазами и бледным лицом стал оседать на пол. Мать билась и кричала, как раненная волчица, глядя на лежащего сына, в цепких бледных руках двух вампиров. Отец к тому времени был уже мертв. Его оторванную голову крутил в руках, сидящий за столом еще один вампир. Трое других, вонзив клыки в еще бившееся безголовое тело, жадно пили его кровь. Когда Эмма повернула голову в сторону растерзанного мужа, то крик боли, который вырвался у нее из груди, способен был поднять мертвых из могил.

Держа импровизированный крест перед собой, Лукаш стал отступать к стене. Вампирша, которая было ринулась на него, вдруг, будто бы наткнувшись на преграду, зашипела и отпрыгнула в сторону. И тут застонал Маркус. Он стал медленно подниматься, держась за голову. Вампирша, быстро подойдя к нему, поднесла свое запястье ко рту, надкусила его и, также быстро, поднесла руку ко рту Маркуса. Тот, немного помедлив, стал жадно пить кровь из руки вампирши, чем, казалось, вызвал у нее состояние экстаза. С трудом оторвав руку от жадных губ Маркуса, вампирша произнесла:

- Теперь ты наш! Хочешь быть одним из самых могущественных существо на земле? Хочешь силу и скорость, о которой даже не мечтал? Хочешь получить вечную жизнь? Тогда ты должен выпить кровь живого человека, - сказав это она указала на… Эмму.

Маркус поднялся и затуманенным взглядом посмотрел на мать.

- Нет, брат, нет!!! – закричал Лукаш, - Посмотри! Это наша мама!!! Не делай этого!!!

Эмма с мольбой смотрела на старшего сына. Тот тряхнул головой, будто бы пытаясь очнуться, затем снова посмотрел на мать. В его глазах был голод, неутолимый голод. Одним прыжком Маркус оказался возле Эммы и впился в ее шею вмиг выросшими клыками.

- Неееееет!!! – закричал Лукаш, вкладываю в этот крик всю боль от страшной потери всех, кого любил.

Вампирша злобно рассмеялась, когда обескровленное, мертвое тело Эммы упало на пол и, наклонившись над Маркусом, глядя в упор на Лукаша, прошептала Маркусу на ухо:

- Не хочешь добавки?

Маркус резко встал и уставившись все еще голодным взглядом на брата шагнул в его сторону. Пока Маркус убивал их мать, Лукаш, в порыве чувств, опустил палки вниз. Это было его ошибкой. Вампиры, вместе с Маркусом, окружили его. «Это конец.» - отрешенно подумал Лукаш и закрыл глаза.

И тут он услышал крик:

- Сдохни, тварь!

Лукаш мгновенно открыл глаза. Вампирша смотрела на него взглядом, полным боли, а из груди у нее торчал заостренный конец палки. Почернев, она осыпалась прахом на пол. Позади стоял молодой, щуплый паренек, изнеможденный, с перевязанной ногой и взглядом, полным решимости. Вампиры (а Маркус теперь был одним из них) зашипели и двинулись на паренька. Но тут раздался протяжный волчий вой. Вампиры, все как один, скривились в жутких гримасах и ринулись к окнам. С невероятной силой и скоростью они, разбивая стекла своими телами, повыпрыгивали из них. Маркус в последний момент остановился, развернулся и зло посмотрел на брата. Затем, также быстро, исчез в темноте.

Лукаш устало сполз по стене.

- Ты как? – услышал он сверху.

- Нормально… - только и мог сказать Лукаш, не отрывая взгляда от двух тел, таких родных ему когда-то людей.

- Давай, посажу тебя на лавку, - снова раздался сверху голос паренька и, его руки, подхватив Лукаша под мышки, стали тянуть его вверх. Когда Лукаш водрузился на лавку, он несколько минут сидел молча, уставившись в пустоту.

- Тебя как звать-то, - спросил Лукаш, как только его голова смогла хоть как-то соображать.

- Яков, - подал голос паренек, сидевший напротив него.

- А меня Лукаш. Ты откуда здесь взялся?

- Из Черного леса, - ответил тот.

- Понятно, - только и смог сказать Лукаш, - Как выбрался?

- Долгая история, - неопределенно отмахнулся Яков.

В лучшие времена, Лукаш не отстал бы от него, пока не выпытал, как тот умудрился выйти из Черного леса живым. Сейчас же все это ему казалось несущественным.

- Ладно, будет время, расскажешь.

- Угу, - отозвался тот и тут же спросил, - А кто были эти твари?

- Вампиры.

- А почему убежали?

- Вой слышал? Это оборотни. У них с вампирами война идет. Мне лекарь рассказывал, у которого я в учениках был, что лечил одного из оборотней. Тот был сильно ранен в одном из боев с вампирами. Но лекарь его выходил. Теперь он под их защитой. Что-то ты не очень удивился таким новостям? – посмотрев на Якова, спросил Лукаш.

- Если бы ты знал, где я побывал и что видел, ты бы не задавал таких глупых вопросов, - устало ответил Яков.

- Что с ногой, - как будто только заметив перевязанную накрепко лодыжку, вытянутой ноги, спросил Лукаш.

- Да, так… Думал, что сломал. Вроде бы, когда падал, треснуло что-то. Думал кость. Сейчас уже не знаю… Перетянул тряпкой, а опухоль сходить стала.

- Когда перетягивал, щелкало?

- Щелкало.

- Значит, до свадьбы заживет, - со знанием дела констатировал Лукаш.

- Как у тебя со временем? Никуда не торопишься, - посмотрев на тела отца и матери, вдруг спросил Лукаш.

- Да куда мне торопиться… Друзья погибли. Один я остался. А что? – проследив за взглядом Лукаша и, заметив явное сходство того с мертвой женщиной, лежащей на полу, осторожно поинтересовался Яков.

- К оборотням прогуляться не хочешь?

- Думаешь, те лучше вампиров?

- Враг моего врага – мой друг. А эта нежить теперь мои заклятые враги. И я не остановлюсь, пока не отомщу им всем за свою семью, - твердо произнес Лукаш, встав с лавки и подняв меч когда-то своего брата.

- А где мы будем искать этих оборотней.

- Люди говорят, они иногда на «Месяце урожая» появляются. Значит, нам надо в город.

- Ладно, только у меня одно условие, - также твердо заявил Яков, поднимаясь с лавки вслед за Лукашем.

- ???

- После того, как разберемся с вампирами, вернемся сюда и спалим этот чертов Черный лес до тла.

- Даю слово.

Похоронив родителей Лукаша за постоялым двором, они двинулись в город.

***

По пыльной дороге, в город шли двое парней. Один высокий, широкоплечий шатен с мечом на поясе и с лекарской сумкой в руке. Другой, невысокого роста, щуплый темненький паренек, прихрамывающий на правую ногу и с палкой вместо посоха. Они шли молча и, каждый думал о своем. У каждого была своя цель. И, проезжающие мимо люди, даже не догадывались, какие страшные события и тяжелые испытания привели обоих к этим целям. А почему же целям? Цель у них была одна. МЕСТЬ.