Читать онлайн
"Прокаженные"

"Нас призвали не руки, а желание"

(с) Восставший из Ада

Нашему другу и просто замечательному человеку, Константину.

В ванной шумела вода, заглушая немелодичный свист закипевшего чайника. Несмотря на время и отсутствие привычки принимать душ по утрам, Костя уже пятнадцать минут немилосердно тер себя мочалкой под струями горячей воды. Причиной тому стало то, что именно сегодня начинающий журналист “Необычной газеты”, Константин Боровой, проснулся, буквально, в ледяном поту от преследовавшего его кошмара. Во сне он бежал сквозь отвратительно воняющий мокрой шерстью туман, а за ним, медленно, но неумолимо следовали мертвецы. Нет, это были не классические зомби, которыми стало модно пугать зрителей в последнее десятилетие. Они не тянули к своей жертве источенные тленом руки с каноничным завыванием “Мозги-и-и-и”. Не пытались укусить гнилыми зубами. Они просто шли по следам беглеца, таращась в залитое молоком пространство пустыми, не выражающими никаких эмоций глазами. Казалось бы - ничего особенно страшного в этом сне и не было. Если не считать того, что дважды за ночь парень просыпался, судорожными глотками пил воду, но после очередного погружения в царство Морфея он снова оказывался в остро пахнущем псиной тумане, гонимый мертвыми мужчинами и женщинами. Да и сейчас, окончательно проснувшись в пять утра, Костя не мог избавиться от специфической вони, которая, казалось, пропитала собой постель и въелась в каждый миллиметр кожи.

В целом, несколько безумные сны, которые с завидной регулярностью видел Константин, были вполне объяснимы. Уже полгода, буквально сразу после выпуска из стен журналистского факультета местного университета, парень работал в совершенно “желтом” издании, которое специализировалось на всяческих проявлениях потустороннего - пришельцах, колдовстве, городских легендах, призраках и прочем мракобесии. Даже в 2024 году такое чтиво с огромным удовольствием поглощалось домохозяйками и любителями пощекотать себе нервы. Казалось бы, работать в подобном издании достаточно просто - придумывай очередную страшилку, публикуй ее и получай заслуженный гонорар. Однако юный борзописец, в силу возраста и амбиций, не искал простых путей, а старался находить действительно интересные и, что самое важное, реальные истории. Он грезил Пулитцеровской премией. Сегодня, например, он намеревался попасть на пресс-конференцию с ведущим врачом областной психиатрической клиники. До него дошли слухи о том, что сейчас, в одном из отделений этой лечебницы, находится девушка, совершившая целых шесть попыток самоубийства. И каждый раз ей чудом удавалось выжить.

Распахнув окна и впустив в квартиру холодный весенний воздух, Костя заварил огромную кружку кофе и принялся листать последние новости “из мира привидений”. Как обычно, действительно интересных сообщений было мало. В подвале дома считавшейся мертвой пенсионерки нашли останки “черных риэлторов”. Популярная квест-комната стала прибежищем членов страшного культа Древних богов. В Иркутске открыли целебный источник, вода которого содержит неизвестные доселе минеральные вещества. Как обычно - полный набор наполовину параноидального бреда для любителей экранировать свой мозг фольгой. Впрочем, одна из новостей показалась Константину вполне заслуживающей внимания. В ней говорилось о новой секте, появившейся в городе около года назад, а до тех пор существовавшая уже добрый десяток лет. Сами члены предпочитали называть ее “группой поддержки тяжелобольных”, не отправляли никаких религиозных обрядов, однако, по свидетельствам очевидцев и медиков, многие из входивших в нее, действительно находили необъяснимое ничем, кроме чуда, исцеление.

Сделав некоторые пометки в своем рабочем блокноте по поводу этой самой секты, Костя принялся нехотя собираться на работу. Несмотря на причастность к весьма неформальному изданию, он предпочитал классические черные костюмы с белоснежными рубашками. Хотя на это вряд ли кто-то обращал хоть какое-то внимание, самому журналисту казалось,что именно так он подчеркивает серьезность своих разысканий. Но, что греха таить, среднего роста, чуть полноватому и не складному парню строгий пиджак действительно был к лицу. По крайней мере, благодаря такому стилю несколько скрадывались определенные недостатки его внешности, придавая ему легкий флер академичности.

Добираться из отдаленного спального района города, в котором Костя снимал квартиру, в центр приходилось на старом трамвае, судя по скрежету и дребезжанию которого можно было сделать вывод, что свою молодость он встретил еще во время бомбардировок Дрездена. Тем не менее, даже в определенном дискомфорте перемещения, Боровой находил свои плюсы. Час езды давал ему время на то, чтобы основательно подготовиться к предстоящему интервью, перечитав еще раз свои конспекты.

Из того, что успел выяснить Константин, в частности, от родителей девушки следовало, что двадцатипятилетняя Елена Морозова, угодившая в “психушку” на сей раз всерьез и надолго, три года назад была изнасилована несколькими отморозками по дороге домой. Насильников достаточно быстро нашли и посадили, но для их жертвы последствия оказались намного страшнее, нежели просто тяжелая психологическая травма. Один из преступников “подарил” девушке ВИЧ-инфекцию, практически сразу переросшую в синдром приобретенного иммунодефицита. Стандартная терапия при этом заболевании, как и почти всегда, оказалась неэффективной и перспективы выглядели весьма пессимистично. Родители Елены не опустили руки и, потратив немалые деньги на лечение в различных клиниках, перешли на “народную медицину” - знахарей, колдунов и прочих экстрасенсов. И одному из них удалось сделать то, в чем традиционная медицина оказалась бессильной. Согласно неоднократно проведенным анализам, неизлечимая болезнь отступила.

Но, то ли травма, полученная Еленой оказала разрушительное воздействие на ее психику, то ли перспектива мучительной смерти - сказать сейчас сложно. Главным остается факт - девушка сошла с ума. Сперва у нее все было хорошо - она вернулась к обучению в институте, снова начала заниматься своим хобби, то уже спустя короткий промежуток времени изменения в психике начали выходить наружу. Елена начала замыкаться в себе, долгое время проводить на улице, всматриваясь в одну точку точку на небосклоне. Потом появились и другие странности - она начала бормотать себе под нос какие-то фразы на никому непонятном языке, ее блокнот заполнился пугающими рисунками загадочных существ, черепов животных и аморфных сущностей. Дальше была первая попытка суицида, число которых дошло, в итоге, до шести.

Несмотря на то, что предполагаемый материал и не тянул на сенсационный, Константин понимал, что для читательской аудитории он вполне может стать неплохим флеш-роялем. Чудесное излечение очередным экстрасенсом больной, на которой поставили крест врачи? Пожалуйста. Одержимость демонами? Будьте так любезны. Девушка, которую отказывается забирать Смерть? Сколько угодно! Статьи такого рода были фишкой молодого журналиста и позволяли номерам газеты разлетаться, подобно горячим пирожкам, даже несмотря на то, что печатные издания уже давно находились на самом краю могилы, щедро подталкиваемые в спину сетевыми.

Как и ожидалось, сама пресс-конференция оказалась скучной. Текст спикеров, посвященный профилактике самоубийств среди подростков был неинтересным, а вопросы модератора и приглашенных журналистов - беззубыми. Очередное мероприятие, за которую глава города поставил себе “галочку”. Так и должно было бы быть, если бы не внезапно вмешавшийся в стандартизированное мероприятие Костя.

- Константин Боровой, издание “Необычная газета”. Вопрос к господину Приходько. Вы - ведущий специалист отделения, в котором сейчас проходит лечение “рецидивистка-суицидница” Елена Морозова. Каким образом стало возможным, что пациент, которого вы признали здоровым после двух попыток свести счеты с жизнью, вышел из клиники, после чего совершил еще несколько таких же попыток?

Приходько поморщился. Вопрос был действительно неприятным.

- К сожалению, мы не имеем права разглашать информацию о наших пациентах. Если же говорить в общих чертах, то мы не в праве держать взаперти человека, который после терапии демонстрирует все признаки эффективности проведенного лечения и, по факту, является здоровым.

- Вы хотите сказать, что ваши врачи не смогли различить у больного человека признаков этой самой болезни?

- Я сказал то, что хотел сказать. На этом хочу закрыть данную тему.

Костя догнал грузного врача уже у самого выхода из пресс-центра.

- Виктор Аркадьевич, простите меня пожалуйста за некорректные вопросы! Я прохожу практику, и потеряю работу если не принесу моему редактору статью на эту тему. Вы не поможете мне хоть немного, естественно, в рамках своих возможностей и полномочий…

Естественно, Константин лукавил. Этот прием в сочетании с большими зелеными глазами, чуть ли не наполненными слезами, работал безукоризненно. Чиновники зачастую жалели несчастного стажера, которого терроризирует злобный тиран-редактор и шли навстречу. Тем более, понимали они, надуманная журналистами информация будет однозначно хуже официально озвученной в тиши кабинета. Вот и сейчас, недовольный таким поворотом конференции заведующий отделением смягчился и даже пригласил юношу приехать к нему на работу на следующий день.

Приходько уехал, а Костя, жадно потирая руки, припустил в сторону офисного здания, в котором располагалась его редакция. Сегодня ему еще предстояло сдать материал на тему мифических сатанистов, якобы создавших свое богомерзкое логово на руинах недостроенного крематория.

***

Психиатрическая клиника имени Бехтерева находилась за городской чертой. Поэтому утро среды Константин встретил в тряской пригородной электричке. В общем-то, добраться туда на обычном маршрутном автобусе проблем не составляло. Тем не менее, юноша выбрал более сложный с точки зрения удобства маршрут неспроста. Перед интервью ему хотелось немного проветрить голову, чтобы окончательно изгнать из сознания очередную тяжелую ночь. Сегодня ему опять снились мертвецы. Если прошлый сон можно было бы отстраненно назвать наполненным иррациональным страхом, то сейчас он был предельно реалистичным.

В своих грезах Константин находился у себя в квартире. По ощущениям был поздний вечер и он готовился отходить ко сну. Внезапно прогремевший дверной звонок выдернул парня из-за ноутбука и заставил выйти в коридор. Уже там он ощутил уже знакомые нотки вони, сплетенной из амбрэ гниющего в погребе картофеля, трупного тлена и до рвоты кислого запаха мокрого животного. Как и в реальности предельно осторожный, Костя предварительно выглянул на лестничную клетку через глазок. Выглянул и оторопел, с трудом подавив в груди вопль ужаса. Площадку перед квартирой и ступени заполонили мертвецы. Как и в прошлом сновидении, они молчали и бессмысленно смотрели на Костю бельмами своих глаз. Стояли без движения и молча смотрели так, будто видели парня за закрытой дверью. Где-то в отдалении, за пределами дома, слышался рокот барабанов.

Судорожным движением Константин закрыл дверь на второй замок и накинул петлю цепочки. Кинулся на кухню. Зачем? В поисках оружия против мертвецов? Топорик для рубки мяса в тот момент не казался очень надежным средством самообороны. Впрочем, других вариантов не было.

Из коридора послышался тихий шорох и щелчки. Мертвецы, или, скорее, тот, кто их привелмертвая

На этот раз проветривать квартиру от разъедающей глаза вони пришлось намного дольше. И эта вонь была настолько же реальной, как и сама квартира…

***

Виктор Аркадьевич Приходько, заведующий “острым” отделением, встретил Константина у себя в кабинете. Он же сообщил журналисту о том, что пообщаться с пациенткой Морозовой у того не выйдет. Девушка, что еще вчера безропотно принимала прописанные лекарства, мило общалась с соседками по палате и персоналом, ночью совершила седьмую попытку самоубийства. И на этот раз - удачную. Буквально под утро, в сопровождении дежурной санитарки, она пошла в туалет, где на глазах у оторопевшей пожилой женщины размозжила себе череп об угол выложенной кафелем перегородки. Тело с изуродованным лицом уже увезли в бюро судебно-медицинской экспертизы, а весь дежуривший ночью персонал забрали правоохранители для допроса. Впрочем, все произошедшее, по словам Приходько, никаким образом не могло быть убийством. Пациентка была абсолютно спокойной с момента поступления, а пенсионерки, дежурившие в отделении, физически не смогли бы нанести девушке один единственный удар такой силы. Казалось бы, на этом эпизоде можно было бы ставить точку и бросать материал, как несостоявшийся, но когда из сумки Кости появилась пузатая бутылочка заблаговременно припасенного коньяка, изрядно потрепанные нервы доктора сдали.

Благородный французский напиток, разлитый в ближнем зарубежье, сделал свое коварное дело и расслабившийся Приходько поведал парню ряд очень интересных деталей о своей бывшей подопечной.

Первую свою попытку самоубийства Елена предприняла практически незаметно для родных, близких и просто соседей спустя полгода после того, как анализы показали, что она излечилась от СПИДа. Тогда она умудрилась купить “с рук” две упаковки очень сильного снотворного. Приняла одномоментно сорок таблеток. Этой дозы должно было хватить, чтобы отправить на тот свет как минимум трех человек. Однако она осталась жива. Об этом стало известно только тогда, когда она попала в поле зрения психиатров. После попытки вскрыть вены скальпелем на обеих руках. В этот раз ее обнаружили родители, которые приехали к Елене в гости. Она лежала без сознания в наполненной покрасневшей от крови водой ванне. Естественно, без сознания. Несмотря на то, что “вскрылась” девушка вполне профессионально, не для показухи, как это делают многие подростки, она была жива и невредима.

В клинике она вела себя вполне адекватно, никаких проблем не устраивала. Лекарства принимала безропотно, во время бесед с психологом признавала, что у нее есть некие расстройства психики. Тем не менее, спустя две недели, когда ее перевели из надзорной палаты в обычную, она совершила очередную попытку покинуть мир живых. На этот раз, каким-то образом, она исхитрилась пронести с собой в отделение осколок битого стекла, найденный на улице во время прогулки. Ночью, когда соседи по палате уже спали, она полоснула им себя по горлу. И опять осталась жива, несмотря на потерю крови.

Дальнейшие полгода Елена вела себя тише воды, ниже травы. Помогала по столовой, разносила еду, мыла полы. Постепенно надзор за ней снизился до минимума. Прописанные препараты оказывали действие и пациентка демонстрировала положительную динамику. Вернулась к рисованию, много читала. К моменту выписки ни единого следа от ее суицидальных настроений не осталось. Девушка была улыбчивой, дружелюбной.

К сожалению, позитивные изменения продержались недолго. Несмотря на то, что она исправно посещала своего психиатра, принимала положенные ей лекарства, депрессия и замкнутость все чаще посещали ее сознание. Так продолжалось до тех пор, пока будучи на семейном празднике в родительском доме, она не вышла на балкон пятого этажа, якобы подышать свежим воздухом, и не сбросилась вниз. И опять - чудо. Переломы руки и ноги, нескольких ребер. Множество ссадин. Однако Морозова снова выжила. И снова вернулась в уже знакомое ей отделение.

Конечно, она полностью отрицала факт попытки покончить с собой. Утверждала, что пыталась помочь птенцу, пищащему на карнизе под балконом. Но, учитывая ее “стаж”, родители настояли на очередном курсе лечения.

Что было дальше - предсказать несложно. Уже под конец трехмесячного курса терапии, незадолго до очередной выписки, Елена снова предприняла попытку самоубийства. На этот раз - с помощью шнурка, который она стянула из гардероба. И опять неудача. Пятая по счету. И это несмотря на то, что удавленницу вытащили из петли, когда она уже перестала хрипеть, а цианоз лица говорил о возможно необратимых последствиях.

Морозовой грозило очень длительное заключение в стенах клиники. Но - на протяжении полугода - ни единого проявления душевной болезни. Лечащий персонал даже собирал консилиум, чтобы убедиться в том, что Елену можно выписывать. Приезжал профессор Деревянко, видный специалист в области психозов и бредовых проявлений. И даже он пришел к выводу, что лечение дало очень многообещающий прогноз и, при условии регулярного обследования и приема препаратов, пациентка может продолжать лечение амбулаторно, на дому.

Последние описанные события происходили в прошлом августе, и до середины марта сего года Елена не проявляла признаков болезни. До тех пор, пока она не ушла из дома, взяв с собой только маленький спортивный рюкзак с небольшим количеством вещей. Спустя положенные три дня девушку объявили в розыск. И обнаружили только после того, как она бросилась под поезд за, почти, триста километров от города. Казалось бы - практически во всех случаях железнодорожная травма приводит к летальному исходу. Наша же героиня получила тяжелейшее сотрясение мозга и перелом обеих ног…

- И знаете, что в этой истории самое загадочное? - спросил захмелевший врач, разливая очередную порцию спиртного по бокалам, - Когда к месту аварии подоспели скорая помощь и полиция, травмированная и истекающая кровью девушка, находясь в крайне сумрачном состоянии рассудка, продолжала ползти куда-то по дороге. При этом она бормотала какие-то несвязные фразы, состоящие из дикой мешанины слов на других языках. Я, ради интереса, даже попытался перевести некоторые из ее высказываний. По большей части, это практически непонятные слова на каком-то странном языке. Единственное, что поддавалось переводу, это “Да! Да!” на немецком и “Уничтожь различия” на болгарском. Да вот, сам послушай…

Виктор Аркадьевич порылся в ящике стола и извлек старенький, потрепанный диктофон. Перемотав кассету к нужному отрезку, он включил запись. Сперва на пленке был слышен только шорох и сторонний шум. Однако, уже спустя несколько секунд их прервал хриплый (после травмы горла, Елена так и не смогла восстановить до конца функциональность голосовых связок, - уточнил доктор), голос:

“Йа! Йа! (неразборчиво) Зариатнатмих! Джанна этитнамус! Йа! Субнигурат! (далее очень неразборчиво)

- Вот это “субнигурат” и можно перевести, как “нивелируй”, “уничтожай различия”.

- Любопытно, конечно, - пробормотал Константин, - но как же получилось, что она размозжила себе голову?

- Вот это действительно загадка. До вчерашнего дня у нее все было абсолютно нормально. Конечно, она до сих пор находилась в надзорной палате, несмотря на то, что даже в туалет ее приходилось возить в кресле-каталке. Из-за переломов перемещаться самостоятельно она не могла. Вчера я во время вечернего обхода спросил у нее, не будет ли она против того, чтобы пообщаться с репортером, который заинтересовался ее историей. Она впервые за последнее время улыбнулась и, я бы даже сказал, с какой-то радостью согласилась. А уже под утро произошло то, что произошло…

Коньяк еще оставался в бутылке, однако Боровой почувствовал, что ему пора. Уже прощаясь с заведующим, он решил задать еще один вопрос:

- А как лично вы считаете, что вообще происходило с этой девушкой? Если даже серьезные профессора подтверждали, что она здорова…

-Не знаю, - развел руками Приходько, - чертовщина какая-то. Хоть диплома меня лишайте - не было у нее ни единого следа помешательства. Такое ощущение создавалось, что ее просто держит на земле какая-то неведомая, потусторонняя сила. А уж какая, мне неизвестно. Как неизвестно и то, зачем эта сила сперва вылечила девчонку от СПИДа, а потом довела до такого состояния.