Читать онлайн
"A Second Chance часть 2"

ДИСКЛЕЙМЕР: Мне не принадлежат прекрасные воспоминания, подаренные Снейпом, которые принадлежат JKR из двадцать восьмой главы "Гарри Поттера и Ордена Феникса" и тридцать третьей главы "Гарри Поттера и Даров Смерти".

Я хотела использовать все воспоминания, которые Снейп подарил Гарри в "Гарри Поттере и Дарах Смерти", не используя воспоминания, которые меняют ваше представление о нем. Как вы должны помнить, в это время большая часть мира все еще верит, что Волдеморт мертв. Снейп согласился дать воспоминания о девушке, которую он любил, но он не собирается позволить Сириусу увидеть его в его слабые моменты; или моменты слабости в том, как он пытался спасти Лили, став шпионом для Дамблдора, или его реакцию, когда он узнал, что она все же умерла - не в его характере делиться такой информацией. Тем не менее, я думаю, что он отдал бы определенное воспоминание с пятого курса, только потому, что оно показывает Джеймса Поттера в негативном свете, как хулигана, и Снейп был бы горд показать это, как бы это его ни унижало. Что касается того, почему он вообще дал Сириусу эти воспоминания, ну, это будет объяснено позже.

текст:

Пока Сириус был занят просмотром воспоминаний и проживанием прошлого, Гарри лучше всего проводил время в "Норе". Ему очень нравилось гостить у Уизли. Ему было комфортно с ними, и никто никогда не говорил ему о том единственном случае, когда он был слишком напуган, чтобы остаться с ними.

Никто не заставлял его чувствовать себя хуже из-за этого.

Иногда Перси казался ему немного пугающим, но когда он хотел, то был очень веселым. Во время снежной битвы во второй половине дня он утверждал, что все они - дети, пока снежок Джинни не попал ему прямо в лицо. Перси просто долго молча смотрел на нее, а потом схватил ее, перекинул через плечо и швырнул прямо в огромный снежный вал, после чего покрыл ее щеки свежим снегом. Она хихикала и умоляла его остановиться, пока он безжалостно щекотал ее.

После этого Перси перестал называть их малышами и надрал им задницы в бою снежками.

Фред и Джордж были очень веселыми, но Гарри считал, что иногда они были и немного пугающими, только в том смысле, что они были очень решительно настроены на веселье, но постоянно заставляли всех смеяться. Джордж очень опекал Джинни. Когда Перси напал на нее в снежной куче, Джордж запрыгнул на спину брата и освободил Джинни, прежде чем они вместе набросились на старшего брата. Фред любил дразнить Рона. Он постоянно показывал ему какой-нибудь новый крутой розыгрыш, который взрывался, или лопался, или осыпал Рона какой-то слизью, или искрами, или еще какой-нибудь штукой, от которой Рон начинал брызгать слюной, а Фред разражался маниакальным смехом. Но потом он быстро помогал отмыть брата и показывал ему, как это работает. Гарри решил, что это, должно быть, братская особенность, потому что он не совсем понимал, а Рон, похоже, не возражал.

Гарри не мог объяснить, что именно было связано с Джинни, но присутствие рядом с ней успокаивало его так, как он и не подозревал, что ему нужно успокаиваться. Всякий раз, когда кто-то неожиданно появлялся в Норе (как сегодня днем, когда партнер мистера Уизли мистер Перкинс вышел из каменой сети, испугав Гарри, который сидел близко к камину), Джинни просто брала его руку в свою и тянула его ближе к тому месту, где они с Джорджем наблюдали, как Перси и Рон играют в шахматы волшебников. Или когда миссис Уизли начинала кричать на Фреда и Джорджа - ее гнев всегда вызывал у Гарри чувство вины, как будто это он был наказан, - Джинни просто щекотала его ребра, пока он не смеялся. Она очень чутко улавливала его настроение, и он был благодарен ей за это, даже если не совсем понимал.

В тот вечер, когда миссис Уизли пожелала ему спокойной ночи и он остался наедине с очень яркой оранжевой половиной спальни Рона, Гарри находился в неярко-оранжевой половине, принадлежавшей Чарли (когда тот не был в Хогвартсе, то есть), и он понял, что впервые с тех пор, как он покинул Дурслей, он был без Сириуса и Римуса. Даже в тот раз, когда Андромеда и Тед остались в доме, Гарри все еще лежал в своей постели с Мародером, завернутым рядом с ним.

Но Мародера сейчас здесь не было.

И было темно.

Рон широко ухмылялся, глядя на него с другого конца комнаты.

- "Я даже не устал, а ты?"

Гарри покачал головой, усмехнувшись в ответ, радуясь, что он не один в темноте.

- "Нет."

- "Хорошо", - радостно сказал Рон, слез со своей кровати и пересел на кровать Чарли, где спал Гарри. Рон щелкнул рукой по маленькой лампе между двумя кроватями, и мерцание звезд вспыхнуло и осветило потолок. - "Давай поиграем в игру".

- "Что за игра?" - спросил Гарри, тоже садясь и глядя в потолок.

Рон пожал плечами.

- "Не знаю; Перси всегда заставляет меня играть кота министра". - сказал он, делая гримасу. - "Фред любит две правды и ложь".

Гарри просто уставился на него.

- "Я тоже никогда не играл. А что за кот у министра?"

Рон скрестил ноги, положив веснушчатый подбородок на руку.

- "О, знаешь, ты должен пройти через алфавит и каждый раз придумывать новое слово, чтобы описать кошку. Перси говорит, что это помогает сохранять перспективу и сообразительность во времена скуки", - процитировал он, закатив глаза. - "Но иногда это может быть весело. Например, я бы начал с того, что кот министра - сердитый кот, потом перешел бы к букве "B", чтобы сказать, что кот министра - скучный кот, а потом вернулся бы к букве "C". Кот министра - раздраженный кот. Понятно?"

Гарри кивнул, ухмыляясь. - "Это кажется забавным".

Рон пожал плечами, ухмыляясь.

- "Это возможно. Фред любит добавлять фразы и раздражать Перси. Например, ты знаешь, что кот министра - дерзкий и смелый кот. Перси начинает волноваться. Он ненавидит проигрывать, этот Перси".

Гарри усмехнулся. Он вспомнил, как раздражался Перси, когда Рон обыграл его в шахматы в начале дня.

- "Да. Он был очень расстроен, когда ты выиграл".

- "Билл учил меня играть почти все лето. Я думаю, что у меня получилось неплохо. А ты играешь?"

Гарри покачал головой.

- "Нет. Тед немного научил меня, но я не очень хорош. Итак, мы будем играть в игру про кота министра?"

- "Нет, давай сыграем в две правды и ложь. Я скажу три утверждения обо мне или моей семье, и одно из них будет ложью, а ты должен угадать, какое именно. Договорились?" - На кивок Гарри, Рон усмехнулся. - "Моя любимая команда по квиддичу - "ЧадлиКэнонс". Фред старше Джорджа. Крыса Перси сбежала. Что из этого ложь?"

- "Джордж старше Фреда?" - спросил Гарри, не совсем уверенный.

- "это правда! Джордж старше! Всего на шесть минут, но, видимо, ему нравится третировать Фреда, когда он его раздражает. А вот крыса Перси действительно сбежала. Кажется, он просто исчез из дома. Ты ведь никогда не встречал Скабберса?"

- "Нет".

Рон пожал плечами.

- "А, ну, в любом случае, он не был ничем особенным, но я думаю, Перси надеялся забрать его в Хогвартс в сентябре".

- "Поехать в Хогвартс звучит заманчиво", - сказал Гарри, вспоминая, что Сириус и Римус рассказывали ему об этой школе.

- "Билл говорит, что это здорово! В этом году он староста, знаете, пятый курс и все такое. Мама и папа так гордятся им, а Чарли играет в квиддич за команду Гриффиндора. В общем, твоя очередь. Две правды и одна ложь".

Гарри замолчал на минуту, обдумывая, что сказать.

- "Мой любимый цвет - синий. Джинни была моим первым другом. Раньше я жил с магглами".

Рон усмехнулся.

- "Жить с магглами".

Гарри покачал головой.

- "Нет, это правда".

- "Вау, правда?" - удивленно спросил Рон. - "Какими они были? Магглы такие странные. Папа в восторге от того, как они живут без магии. Не позволяй ему услышать это от тебя, иначе он захочет, чтобы ты показал ему, как работает новый тостер, который он купил. Я понятия не имею, что он делает, но папа говорит, что он делает хлеб горячим".

Гарри рассмеялся, и вскоре они оба хихикали и разговаривали до поздней ночи, пока не смогли больше держать глаза открытыми.

Но когда он наконец заснул, Гарри не спал спокойно. В его снах звучал голос дяди Вернона, который кричал на него и называл уродом. Большая рука дяди Вернона обхватила его шею так крепко, что он не мог дышать...

Когда он наконец вынырнул из сна, он задыхался, боясь, что все еще задыхается. Он поспешно вытер слезы на глазах. Рон слегка похрапывал на кровати рядом с ним, и он почувствовал себя немного лучше, когда услышал этот звук.

Он не был заперт в темноте один.

Жаль, что здесь нет дяди Сириуса, подумал он, положив руку на горло - призрачное ощущение руки дяди Вернона все еще сохранялось. Он включил свет на столе, посмотрел на звезды, освещающие потолок, сел и подтянул ноги к груди. Его сердце колотилось довольно быстро, и он знал, что не сможет снова заснуть. Он покачался взад-вперед на кровати, не сводя глаз с Рона.

Расстроится ли он, если я его разбужу? Не будь дураком, сердито сказал он себе. Рон подумает, что ты ребенок, если ты скажешь ему, что разбудил его только потому, что тебе приснился плохой сон.

В этот момент дверь в спальню Рона с силой распахнулась, и Джинни ворвалась внутрь, с разбегу запрыгнув на кровать брата и испугав проснувшегося Рона.

- "Ай, ай, Джинни! Что ты здесь делаешь?" - настаивал Рон, морщась, когда она ударила его локтем в ребра, пытаясь забраться под одеяло.

- "Я буду спать здесь с тобой", - настаивала она, прижимаясь к брату, который выглядел крайне раздраженным.

- "Нет! Джинни, иди в свою комнату! Гарри здесь, со мной".

Джинни проигнорировала его и мило улыбнулась Гарри.

- "Прости, Гарри, спи дальше". - Она продолжала обнимать брата, который, казалось, сдался в своих попытках отцепиться от нее. - "Мне приснился страшный сон о змеях. Я не хочу оставаться одна".

- "Пойди, подслушай Фреда и Джорджа".

Джинни проигнорировала его, ее глаза закрылись.

- "Нет. Я хочу, чтобы страшные сны исчезли".

Рон покраснел, но закатил глаза на Гарри. - "Она душевнобольная. Ты же не против, если она останется здесь с нами? Когда она становится такой, от нее почти невозможно избавиться!"

Гарри покачал головой, на его лице появилась небольшая улыбка, когда он понял, что Джинни уже спит.

- "Нет, все в порядке. Плохие сны - это самое худшее".

Рон обнял свою сестру.

- "Джинни ненавидит змей. С того самого случая, когда Фред положил одну в ее ящик для трусиков. Она кричала, как баньши. Я сказал ей, что буду защищать ее от змей, если она избавит меня от пауков". - Он заметно вздрогнул: - "Я вообще не люблю пауков".

Гарри сочувственно улыбнулся.

- "Похоже, это хороший обмен. Я не против змей или пауков".

Рон усмехнулся.

- "Однажды Фред превратил моего плюшевого мишку в паука. У него... было так много ног..." - Рон вздрогнул от ужаса и поморщился, когда длинные рыжие волосы Джинни ударили его по лицу, когда она повернулась, чтобы перевернуться. - "В любом случае, спокойной ночи, Гарри".

- "Спокойной ночи", - сказал Гарри, наблюдая, как Рон устраивается на кровати, а Джинни мирно спит рядом с ним, обхватив руками мягкую игрушку собаки-волка, которое Гарри подарил ей на день рождения.

Он снова улегся в свою постель, чувствуя себя немного лучше из-за своего дурного сна. И вскоре он снова заснул, и на этот раз кошмаров не было.

***

Когда рассвет приблизился к горизонту, Сириус забрал последние три воспоминания Снейпа. Он покрутил палочкой в веществе и снова погрузился в воспоминания...

Лили и Снейп шли через двор замка, очевидно, споря. Сириус поспешил догнать их, чтобы послушать, судя по их виду, это был уже пятый курс, вероятно, ближе к экзаменам, догадался Сириус.

- "... думал, что мы должны были быть друзьями?" - говорил Снейп: - "Лучшими друзьями?"

- "Да, Сев, но мне не нравятся некоторые люди, с которыми ты общаешься! Прости, но я ненавижу Эйвери и Малсибера! Малсибер! Что ты в нем нашел, Сев, он жуткий! Ты знаешь, что он пытался сделать с Мэри Макдональд на днях?"

Лили подошла к колонне и прислонилась к ней, вглядываясь в худое, бледное лицо.

- "Это был пустяк", - сказал Снейп. - "Это былашутка, вот и все..."

- "Это была Темная магия, и если ты думаешь, что это смешно..."

- "А как насчет того, чем занимаются Поттер и его приятели?" - потребовал Снейп. При этих словах цвет его кожи снова стал ярче, казалось, он не мог сдержать своего негодования.

- "При чем тут Поттер?" - спросила Лили.

- "Они крадутся по ночам! В этом Люпине есть что-то странное. Куда он все время ходит?"

- "Он болен", - сказала Лили. - "Они говорят, что он болен..."

- "Каждый месяц в полнолуние?" - сухо сказал Снейп.

- "Я знаю твою теорию", - сказала Лили, и голос ее звучал холодно. - "Почему ты так одержим ими? Почему тебя волнует, что они делают по ночам?"

- "Я просто пытаюсь показать тебе, что они не такие замечательные, как все думают".

Его пристальный взгляд заставил ее покраснеть.

- "Однако они не используют Темную магию", - сказала она, понизив голос. - "И ты ведешь себя очень неблагодарно. Я слышала, что случилось той ночью. Ты пробралась в туннель у Гремучей ивы, и Джеймс Поттер спас тебя от того, что там находится..."

Все лицо Снейпа исказилось, и он пробормотал:

- "Спасен? Спасен? Вы думаете, он играл в героя? Он спасал свою собственную шею и шею своих друзей! Ты не собираешься... Я не позволю тебе..."

- " Позволишь мне? Разрешишь?" - Ярко-зеленые глаза Лили были как щели.

Снейп тут же пошел на попятную.

- "Я не имел в виду... Я просто не хочу, чтобы тебя выставили дурой... Ты ему нравишься, ты нравишься Джеймсу Поттеру!" - Слова, казалось, вырвались у него против его воли. - "И он не... все думают... большой герой квиддича..." - Горечь и неприязнь Снейпа делали его бессвязным, а брови Лили поднимались все выше и выше на лоб.

- "Я знаю, что Джеймс Поттер - высокомерный придурок", - сказала она, перебив Снейпа. - "Мне не нужно, чтобы ты мне это говорил. Но идея юмора Малсибера и Эйвери - это просто зло. Зло, Сев. Я не понимаю, как ты можешь дружить с ними".

И сцена растворилась...

Сириус оказался в Большом зале во время экзаменов по СОВ. Он наблюдал, как Джеймс сильно зевнул и взъерошил свои волосы, сделав их еще более беспорядочными, чем они были. Затем, бросив взгляд на профессора Флитвика, он повернулся на своем месте и ухмыльнулся Сириусу, который сидел через четыре места позади него. Джеймс поднял большой палец вверх.

Сириус непринужденно расположился в своем кресле, откинув его назад на две ножки. Его темные волосы падали на глаза с непринужденной элегантностью, которой Джеймс никогда бы не смог достичь, а девушка, сидевшая позади него, с надеждой смотрела на него. А через два места от этой девушки сидел Римус. Он выглядел довольно бледным и осунувшимся и был поглощен экзаменом: Перечитывая свои ответы, он почесал подбородок концом пера и слегка нахмурился.

Питер сидел рядом с ними и выглядел озабоченным; он грыз ногти, смотрел в свою бумажку, шаркая по земле носками ботинок. Время от времени он с надеждой поглядывал на бумагу своего соседа. Джеймс сейчас рисовал на клочке пергамента. Он нарисовал снитч и теперь выводил буквы "Л.Э".

- "Опустите перья, пожалуйста!" - пискнул профессор Флитвик. - "Это значит и вы тоже, Стеббинс! Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пока я собираю ваш пергамент! Accio!"

Более сотни свитков пергамента взлетели в воздух и попали в вытянутые руки профессора Флитвика, сбив его с ног. Несколько человек засмеялись. Несколько студентов за передними партами встали, подхватили профессора Флитвика под локти и подняли его на ноги.

- "Спасибо... спасибо", - задыхался профессор Флитвик. - "Очень хорошо, все свободны!"

Джеймс поспешно зачеркнул "Л.Э.", которое он приукрашивал, вскочил на ноги, сунул перо обратно в сумку, которую он повесил на спину, и стоял, ожидая, пока Сириус присоединится к нему.

Снейп двигался между столами по направлению к дверям в вестибюль, все еще поглощенный своей экзаменационной работой. Круглоплечий и в то же время угловатый, он шел, дергаясь, напоминая паука, а его жирные волосы прыгали по лицу.

- "Тебе понравился десятый вопрос, Муни?" - спросил Сириус, когда они вышли в вестибюль.

- "Понравился", - бодро сказал Римус. - "Назовите пять признаков, по которым можно определить оборотня. Отличный вопрос".

- "Думаешь, тебе удалось собрать все признаки?" - спросил Джеймс тоном насмешливого беспокойства.

- "Думаю, да", - серьезно сказал Римус, когда они присоединились к толпе, толпившейся у входных дверей, стремясь выйти на освещенную солнцем площадку. - "Первое: он сидит на моем стуле. Второе: на нем моя одежда. Третье: его зовут Римус Люпин".

Питер был единственным, кто не смеялся.

- "Я написал про форму морды, зрачки глаз и хохолок на хвосте, - сказал он озабоченно, - но я не мог придумать, что еще..."

- "Насколько ты толстый, Пит?" - нетерпеливо спросил Джеймс. - "Ты бегаешь с оборотнем раз в месяц..."

- "Говори тише", - умолял Римус.

Снейп остался рядом, все еще погруженный в свои экзаменационные вопросы, а Мародеры и Снейп пошли по лужайке в сторону озера, причем Снейп все еще просматривал экзаменационные записи и, судя по всему, не имел ни малейшего представления о том, куда он идет.

- "Ну, я думал, что это работа - проще простого", - сказал Сириус. - "Я буду удивлен, если не получу на нем хотя бы "Превосходно"".

- "Я тоже", - согласился Джеймс. Он сунул руку в карман и достал сопротивляющийся Золотой снитч.

- "Где ты это взял?"

- "стырил", - сказал он небрежно.

Он начал играть со снитчем, позволяя ему пролететь на расстоянии фута, прежде чем снова схватить его; его рефлексы были превосходны. Питер наблюдал за ним с благоговением.

Они остановились в тени того самого букового дерева на берегу озера и опустились на траву. Снейп устроился на траве в густой тени кустарника. Он был как всегда глубоко погружен в свои записи по СОВам. Солнечный свет ослепительно сиял на гладкой поверхности озера, на берегу которого сидела группа смеющихся девушек, только что покинувших Большой зал, и, сняв туфли и носки, охлаждала ноги в воде.

Римус достал книгу и читал. Сириус оглядывал студентов на траве, выглядя довольно надменным и скучающим. Джеймс все еще играл со снитчем, позволяя ему уноситься все дальше и дальше, давая ему почти ускользнуть, но всегда хватая его в последнюю секунду. Питер наблюдал за ним с открытым ртом. Каждый раз, когда Джеймсу удавалась особенно сложная поимка, Питер задыхался и аплодировал.

- "Убери это, ладно?" - сказал Сириус, когда Джеймс сделал отличную поимку, а Питер разразился радостными криками. - "Пока Питер не обмочился от волнения".

Питер слегка порозовел, но Джеймс усмехнулся.

- "Если тебя это беспокоит", - сказал он, засовывая снитч обратно в карман.

- "Мне скучно", - ныл Сириус. - "Жаль, что сейчас не полнолуние".

- "Ты можешь помочь мне", - мрачно сказал Римус из-за своей книги. - "У нас еще есть Трансфигурация, если тебе скучно, ты можешь проверить меня. Вот", - сказал он, протягивая свою книгу.

Но Сириус фыркнул.

- "Мне не нужно смотреть на эту ерунду, я и так все знаю".

- "Это оживит тебя, бродяга", - тихо сказал Джеймс. - "Смотри, кто это..."

Сириус повернул голову. Он стал очень неподвижным, как собака, почуявшая кролика.

- "Превосходно", - мягко сказал он. - "Снивеллус".

Снейп снова был на ногах и укладывал свои записи в сумку. Когда он вышел из тени кустов и направился по траве, Сириус и Джеймс встали. Римус и Питер остались сидеть: Римус по-прежнему смотрел в книгу, хотя его глаза не двигались, а между бровями появилась слабая хмурая линия; Питер смотрел с Сириуса и Джеймса на Снейпа с выражением жадного предвкушения на лице.

- "Все в порядке, Снивеллус?" - громко позвал Джеймс.

Снейп отреагировал так быстро, как будто ожидал нападения: Бросив сумку, он запустил руку в мантию, и его палочка была уже на полпути в воздухе, когда Джеймс крикнул

- "Экспеллиармус!".

Палочка Снейпа взлетела на двенадцать футов в воздух и упала с легким стуком в траву позади него.

Сириус разразился смехом.

- "Impedimenta!" - сказал он, направляя свою палочку на Снейпа, который был сбит с ног на полпути, ныряя к своей собственной упавшей палочке.

Студенты со всех сторон повернулись, чтобы посмотреть. Некоторые из них поднялись на ноги и приблизились. Некоторые выглядели встревоженными, другие - заинтересованными.

Снейп лежал, задыхаясь, на земле. Джеймс и Сириус надвигались на него, подняв палочки, Джеймс поглядывал через плечо на девушек у кромки воды. Питер уже был на ногах и с голодным видом наблюдал за происходящим, огибая Римуса, чтобы получить более четкий обзор.

- "Как прошел экзамен, Снивелли?" - насмешливо спросил Джеймс.

- "Я наблюдал за ним, его нос касался пергамента", - злобно заявил Сириус. - "На нем будут большие жирные следы; они не смогут прочитать ни слова".

Несколько зрителей засмеялись. Питер пронзительно захихикал. Снейп пытался встать, но сглаз все еще действовал на него; он боролся, словно связанный невидимыми веревками.

- "Ты - подожди", - задыхался он, глядя на Джеймса с выражением чистейшей ненависти, - "Ты - подожди!"

- "Чего ждать?" - прохладно спросил Сириус. - "Что ты собираешься делать, Снивелли, вытирать нам нос?"

Снейп выпустил поток смешанных ругательств и заклинаний, но с его палочкой на расстоянии десяти футов ничего не произошло.

- "Вымой свой рот", - холодно сказал Джеймс. - "Scourgify!"

Розовые мыльные пузыри разом хлынули изо рта Снейпа; пена покрывала его губы, вызывала рвотные позывы, душила его...

- "Оставьте его в покое!" - крикнула Лили, подойдя к нему.

Джеймс и Сириус оглянулись.

Свободная рука Джеймса тут же метнулась к его волосам.

- "Все в порядке, Эванс?" - сказал он, его тон стал неожиданно приятным, глубоким и более взрослым.

- "Оставь его в покое", - повторила Лили, с неприязнью глядя на него. - "Что он тебе сделал?"

- "Ну," - сказал Джеймс, похоже, обдумывая этот вопрос, - "это скорее факт, что он существует, если ты понимаешь, о чем я..."

Многие из окружающих студентов засмеялись, в том числе Сириус и Питер, но Римус, все еще сосредоточенный на своей книге, не засмеялся, как и Лили.

- "Ты думаешь, что ты весельчак", - холодно сказала она. - "Но ты просто высокомерный, задиристый нахал, Поттер. Оставьте его в покое", - потребовала она, с жалостью глядя на Снейпа.

- "Я буду, если ты пойдешь со мной на свидание, Эванс", - быстро сказал Джеймс. - "Иди... иди со мной, и я больше никогда не подниму палочку на старого Снивелли".

Позади него сглаз Импедимента начал ослабевать. Снейп начал пробираться к своей упавшей палочке, сплевывая мыльную пену, пока полз.

- "Я бы не пошла с тобой на свидание, если бы был выбор между тобой и гигантским кальмаром", - кричала Лили.

Послышались смешки.

Кто-то крикнул:

- " Жги, Поттер!"

- "Не повезло, сохатый", - бодро сказал Сириус и снова повернулся к Снейпу. - " Ой!"

Но было слишком поздно: Снейп направил свою палочку прямо на Джеймса; произошла вспышка света, и на лице Джеймса появилась рана, забрызгав кровью его мантию. Джеймс крутанулся на месте: Вторая вспышка света - и Снейп висит в воздухе вверх ногами, его мантия упала ему на голову, обнажив худые, бледные ноги и серые трусов.

Многие люди в небольшой толпе зааплодировали; Сириус, Джеймс и Питер разразились смехом.

Яростное выражение лица Лили слегка подергивалось. Она не одобряла, да, но то проклятие, которое Северус только что использовал... пускание крови никогда не было частью розыгрыша Мародеров. Она поджала губы, гнев снова нахлынул на нее.

- "Опустите его!"

- "Конечно", - сказал Джеймс и взмахнул своей палочкой вверх; Снейп упал на землю, превратившись в скомканную кучу. Отпутавшись от мантии, он быстро поднялся на ноги, поднял палочку, но Сириус сказал:

- "ПетрификусТоталус!", -и Снейп снова упал на пол, твердый как доска.

- "ОСТАВЬТЕ ЕГО В ПОКОЕ!" - крикнула Лили. Она уже достала свою собственную палочку.

Джеймс и Сириус настороженно смотрели на нее.

- "Эванс, не заставляй меня напдать на тебя", - серьезно сказал Джеймс.

- "Тогда снимите с него проклятие!"

Джеймс глубоко вздохнул, затем повернулся к Снейпу и пробормотал встречное проклятие.

- "Вот так", - сказал он, когда Снейп с трудом поднялся на ноги. - "Тебе повезло, что Эванс была здесь, Снейп..."

- "Мне не нужна помощь от таких грязнокровок, как она!"

Лили моргнула.

- " Отлично", - холодно сказала она. Она ужесточила свое выражение лица:

- "Тогда я не буду беспокоить тебя в будущем, и на твоем месте я бы постирала твои штаны, Снивеллус".

За ее замечанием последовал смех, но ореховые глаза Джеймса были полны гнева, и он угрожающе смотрел на Снейпа.

- "Извинись перед Эванс!" - прорычал он на Снейпа, угрожающе направив на него свою палочку.

- "Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться", - крикнула Лили, надвигаясь на Джеймса. - "Ты такой же плохой, как и он!"

- "Что?" - Джеймс вскрикнул. - "Я бы НИКОГДА не назвал тебя - сам-знаешь-кем!"

- " Беспорядок в твоих волосах, потому что ты думаешь, что это круто - выглядеть так, будто ты только что слез с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, ходить по коридорам и травить всех, кто тебя раздражает, только потому, что ты можешь - я удивлена, что твоя метла может оторваться от земли с этой жирной головой на ней. Меня от тебя тошнит!"

Она повернулась на каблуках и поспешила прочь.

- "Эванс!" - Джеймс крикнул ей вслед. - "Эй, Эванс!"

Но она не оглянулась.

- "Что это с ней?" - сказал Джеймс, пытаясь и безуспешно пытаясь выглядеть так, как будто это был случайный вопрос, не имеющий для него никакого значения.

- "Читая между строк, я бы сказал, что она считает тебя немного самодовольным, приятель", - сказал ему Сириус.

- "Точно", - сказал Джеймс, который теперь выглядел разъяренным. - "Верно..."

Сцена исчезла, и Сириус почувствовал укол вины, задаваясь вопросом, почему Снейп решил поделиться именно этим воспоминанием. Он знал, что в школе иногда бывал задирой, как и Джеймс, но, видя, как Снейп проживает это воспоминание... он был не просто задирой. Он был незрелым болваном, и, оглядываясь назад, он был рад, что Лили поставила их всех на место.

Снейп назвал ее грязнокровкой, он помнил, и был уверен, что именно в этот момент их дружба закончилась. Ему стало интересно, каким было последнее воспоминание. Он еще раз покрутил палочкой в думосброре, чтобы просмотреть его.

- "Мне жаль".

- "Мне это не интересно".

- " Прости меня!"

- " замолчи".

Была ночь. Лили, одетая в халат, стояла со сложенными руками перед портретом Толстой Дамы у входа в башню Гриффиндора.

- "Я вышла только потому, что Мэри сказала мне, что ты угрожаешь переночевать здесь".

- "Я был. Я бы сделал. Я никогда не хотел называть тебя грязнокровкой, просто..."

- " Выскользнуло?" - В голосе Лили не было жалости. - "Слишком поздно. Я оправдывалась за тебя годами. Никто из моих друзей не может понять, почему я вообще с тобой разговариваю. Ты и твои драгоценные маленькие друзья Пожиратели смерти - видишь, ты даже не отрицаешь этого! Вы даже не отрицаете, что именно к этому вы все стремитесь! Вы не можете дождаться, чтобы присоединиться к Сами Знаете Кому, не так ли?"

Он открыл рот, но сразу же закрыл его.

- "Я больше не могу притворяться. Ты выбрал свой путь, я выбрала свой".

- "Нет, послушай, я не хотел..."

- " - называть меня грязнокровкой? Но ты называешь всех детей моего происхождения "грязнокровками", Северус. Почему я должна быть другой?"

Он боролся на грани речи, но она с презрительным взглядом повернулась и пролезла обратно через портретное отверстие.

Сириус на мгновение застыл в воспоминаниях, и ему действительно стало жаль Снейпа. Это было лишь мимолетное чувство, поскольку он знал, что парень сам принимал решения и что Лили дала ему больше шансов, чем он вообще заслуживал, но ему все равно было немного жаль его. Он оттолкнул своего лучшего друга только из-за статуса крови, и это вызывало у него тошноту. Девиз семьи Блэк был тем, от чего он бежал всю свою жизнь, и сидеть и смотреть, как Снейп спорит сам с собой из-за уничижительного термина, а его лучший друг...

Он вспомнил слова Джеймса: У нас у всех красная кровь. Он сказал Регулусу именно эти слова. Но иногда предрассудки могут разлучить людей, даже не осознавая, что именно они были основной причиной их отдаления.

Сириус наблюдал за восходом солнца через кухонное окно, погрузившись в раздумья. Только когда он заметил, что чай остыл, он отложил воспоминания и думосброс. Он просил воспоминания, а теперь его собственный мозг слишком запутался в них. Он запер воспоминания и думосброс в хранилище в шкафу в своей спальне, а затем включил беспроводной проигрыватель, достал альбом The Game группы Queen и включил его на весь дом, пока готовил себе завтрак.

Его путешествие по переулку памяти вернуло некоторые воспоминания, которые он предпочел бы сохранить в тайне, и теперь ему нужно было отвлечься. Поев, Сириус решил, что уборка не помешает, и вымыл всю кухню сверху донизу, после чего решил проведать Кричера на Гриммаулд Плейс.

Сириус был верен своему слову. Каждую неделю он заезжал на Гриммаулд Плейс, чтобы посмотреть, как продвигается работа Кричера, и каждую неделю удивлялся. Спустя четыре месяца дом был едва узнаваем. Все темные артефакты были изъяты, и Сириус передал их в Аврорский департамент для конфискации и изучения. Сам он убрал двух боггартов и в отвращении распылил докси для чистоты. Он просто избавился от всех штор в доме и большей части мебели.

Теперь он выглядел пустым и запущенным, но уже не казался таким страшным, не был темным и опасным.

Остался только портрет Вальбурги Блэк, которая по-прежнему кричала ему о своем позоре всякий раз, когда он переступал порог дома.

- "Место выглядит великолепно, Кричер", - честно сказал ему Сириус, позволяя домовому эльфу с нетерпением приготовить ему чашку чая.

- "Спасибо, мастер Сириус, Кичер очень старается, сэр!"

Ему удалось слабо улыбнуться из-за скрипучего голоса.

- "Хорошо." - Он молча пил свой чай в течение мгновения, прежде чем заговорить. - "Есть еще одна вещь, которую я хотел бы, чтобы ты сделал для меня".

- "Конечно, сэр!"

- "Я хочу, чтобы портрет моей матери убрали".

Глаза Кричера расширились от ужаса, когда он натянул уши.

- "Сэр, я не знаю, смогу ли я снять его, мастер Сириус!"

- "Я думаю, ты можешь, Кричер", - сурово сказал Сириус. - "Домовые эльфы обладают довольно сильной магией, когда хотят, и я думаю, что у тебя есть силы снять эти постоянные прилипающие чары, если ты очень постараешься".

Кичер просто кивнул.

- "Да, сэр".

Сириус постучал пальцами по столу, оглядывая кухню.

- "Держи дом в порядке, на случай, если он мне когда-нибудь для чего-нибудь понадобится, но пока что ты хорошо поработал, и больше ничего не нужно делать в плане капитальной уборки".

Кричер кивнул, на его уродливом лице появилась уродливая улыбка.

- "Спасибо, мастер Сириус!"

- "Когда ты закончишь здесь, может быть, мы сможем вместе осмотреть остальные владения Блэков и позаботиться о них, если ты не против дополнительной работы?"

- "О, нет, сэр! Кричер любит работать, сэр! Все, что пожелает мастер Сириус!"

Сириус добродушно улыбнулся ему.

- "Ладно, хорошо, поговорим об этом в следующий раз. Постарайся снять этот портрет. У тебя прекрасно получается".

Эльф задорно улыбнулся ему.

Сириус оставил домового эльфа на произвол судьбы, когда допил чай и направился обратно домой в Блэк-Коттедж. Было еще едва ли одиннадцать. Он не должен был забирать Гарри до 11. Он опустился на диван, натянул на себя одеяло, потянулся и зевнул. Он решил, что вздремнуть было бы неплохо, но как только он погрузился в сон, мир кошмаров снова захватил его.

Он был в своей камере.

Одиноко.

Темно.

Мрачно.

Он чувствовал, как ужас и тьма движутся вокруг него, захватывая его и пытаясь затянуть в свой мир, и он отчаянно боролся с этим. Он был невиновен. Он не убивал тех магглов.

Это был Питер.

Это был Червехвост.

Он слышал крики, доносящиеся снизу; безумный гогот и новые крики безумия, и он закрыл уши руками в отчаянной попытке заглушить звуки. Ощущение того, что по тюрьме, в коридорах у камер, передвигаются высасывающие душу охранники, заставило его нервно сжать живот, и он боролся с желанием вызвать рвоту, когда фантомные боли от пыток вспыхнули в его конечностях, в его сознании, и он потерял себя в ужасных воспоминаниях.

Он оторвался от сна, его сердце колотилось, и он улыбнулся с облегчением, почувствовав голову Мародера на своей груди, большие лапы на его ребрах, как будто он пытался разбудить его от кошмара. Он сел, побуждая песика вскочить вместе с ним на диван и крепко обнять животное.

- "Ты действительно удивительная собака, Мародер. Ты охраняешь меня?"

Мародер гавкнул один раз в знак приветствия и лизнул его в лицо.

Сириус улыбнулся и снова обнял животное.

- "Иногда мне даже не хватает смелости бороться с собственными кошмарами, но когда Гарри здесь, и я имею дело с его кошмарами и только с ним... я забываю о своих собственных проблемах. Это приятное чувство".

Пес только уставился на него.

Сириус почесал его за ушами, потрепал по шее и животу.

- "Ты хороший пес".

Он не был уверен, сколько времени он просидел так, держа пса на руках, поглаживая и потирая счастливого пса, но звук часов, пробивших три, заставил его встать.

Он выкинул все мысли о своих кошмарах из головы. У него были другие заботы, и погрязнуть в собственных кошмарах не входило в их число.