Читать онлайн
"Черный капеллан"

Санитарный вагон трясло. Старая развалюха не была рассчитана на езду с такой скоростью, поэтому внутри качало, как на море. Для полноты ощущений не хватало только криков чаек за окном и звука волн. Но их можно было и додумать. Йона лежал на вонючем матрасе и именно этим и занимался последний час. Воображаемый прибой помогал ему не сбрендить окончательно от боли в раненой ноге, а еще отвлекал от постоянных стонов, доносившихся то справа, то слева. Периодически кто-то неудачно поворачивался, и весь вагон наполнялся громким воем и хрипами несчастного.

Фантазия прорывалась под натиском реальности.

Йона осторожно скинул ногу на пол, но даже это простое действие заставило его поморщиться от боли. Он нашарил на привычном месте костыль и встал. Напрягать раненую ногу не хотелось, а до туалета еще шагать и шагать. Опереться на костыль, затем встать. Еще пару недель назад сержант Йона Камаль на своих двоих залетал в окопы, словно пушечное ядро. Прыжок, пара выстрелов из дробовика, и дальше можно звать санитаров да похоронную команду.

А теперь до гребанного сортира доковылять не может.

Сорок два шага по раскачивающемуся проходу превратились в испытание его воли и терпения. Наконец сержант дотопал до освободившейся кабинки. Вошел так быстро, как только смог, привычно развязал тесемки на пижамных брюках и занялся делом. Врачи говорили, что ему повезло. Наступи он на эту чертову мину хоть немного иначе, пришлось бы отрезать ногу почти до колена. А так — отделался парой пальцев, да обзавелся несколькими шрамами на бедре.

Зеркало над умывальником треснуло аккурат посередине. Видеть себя заросшим и небритым было непривычно. За волосы такой длины в районе, откуда сержант родом, могли и спросить. Что греха таить, он и сам иногда выяснял у пришлых, чего это они такие красивые ходят по столь опасному месту. Заканчивалось, как правило, все просто и банально — поножовщиной.

Слово за слово, и вот уже у кого-то в пузе торчит шило, а у кого-то голова пробита.

Чертовски хотелось побриться. Отросшая за две недели щетина уже порядочно зудела и кололась, словно была сделана из мелкой проволоки. М-да... Не наградила его природа роскошной растительностью.

В дверь постучали.

Йона дернулся и проснулся. Впервые в жизни он обрадовался тому, что нашелся достаточно смелый ублюдок, решивший его разбудить. Что последует за этим, бывший сержант Камаль помнил как никто другой. И будет помнить всегда. Радость от оборвавшегося кошмара быстро сменилась раздражением на неугомонного человека за дверью. Сильные быстрые удары выдавали недовольного и явно злого человека. Йона медленно поднялся с кровати и несколько раз с усилием моргнул. Остатки сна постепенно растворялись, как утренний туман.

Нежданный гость все продолжал и продолжал барабанить в дверь. Еще немного, и он просто снесет ее с петель. Йона отыскал свою верную трость, прошлепал к двери и приоткрыл ее.

Мадам Андри была опытной и весьма ушлой хозяйкой. Не дожидаясь, пока створка откроется полностью, старуха буквально влетела в номер. Для человека с комплекцией прикроватной тумбочки действовала она на удивление быстро и ловко.

Короткий толстый палец-сосиска указал на Камаля, и не нужно быть детективом имперского сыска, чтобы заметить, как сильно старуху трясет. Это не шок от испуга или раздражения. Она дрожала от ярости.

— Господин Камаль. — Вместо приветствия мадам сразу начала с претензий. — Это просто ни в какие ворота. Просто ни в какие! Я не для того плачу в имперскую казну такие деньги, чтобы со мной так... Та-ак! Да еще и за мои же деньги!

— Что? — Спорить с ней сейчас бесполезно, так что Йона принялся отвечать односложно.

— Ваш!.. Ваш... эм...

Как и ожидалось, предметом спора стал Нелин. Андри его на дух не выносила, хотя Йона так и не смог припомнить ни одного случая, когда это было бы обоснованно. Просто иногда люди ненавидят без особых причин. Похоже, тут именно такой случай.

— Мой помощник.

— Это просто ни в какие ворота. Ваш помощник... У меня приличное заведение!

Старуха просто неслась на всех парах в направлении истерики, так что действовать надо было максимально быстро. Йона подошел к брюкам и вытащил из кармана ассигнацию на пять крон. Заметив перед собой купюру, мадам буквально превратилась в огромного суриката.

— Этого хватит за ваши страдания?

— У меня приличное...

— Заведение. Я знаю, но больше не дам.

Деньги сбили с женщины напускную злость, и теперь она больше походила на ту, кем в реальности и являлась, — мелкую склочную бабу. Мадам Андри цокнула языком, приоткрыв сморщенный старческий рот, заполненный зубами едва ли на треть.

— Господин Камаль.

— Еще хоть слово, и будет четыре кроны. Берите деньги и, пожалуйста, покормите Нелина.

Каким-то своим звериным чутьем старуха поняла, что он не шутит. Ни про деньги, ни про просьбу покормить. Так что она быстро выхватила ассигнацию и с максимально гордым видом пошла прочь из комнаты.

— Ваше время...

— Оплачено до утра, я помню. До встречи, мадам.

Йона быстро закрыл за хозяйкой дверь и повернул ключ.

— Господи, я думала, что она вообще не уйдет, — произнесла заспанным голосом девушка на соседней половине кровати.

Эта была новенькой. Собственно, поэтому она Йоне и приглянулась. Было в ней что-то такое, что она еще не успела утратить за долгие годы работы.

Вчерашней косметики на ней не осталось, и сейчас она выглядела на порядок проще и банальнее. Простенькое лицо обычной селянки или фермерши, прямые и ровные зубы, что почти редкость, и на удивление умные глаза. Йона весьма хорошо знал статистику по приезжим. На вокзал Сен-Женевьев такие прибывают сотнями, а куда потом деваться — каждая решает сама. Так или иначе, но по криминальной статистике каждую третью город домой не вернет. Кого-то выловят в канале с выбитыми зубами и вспоротым брюхом, кто-то осядет в трущобах и станет своей в тамошней иерархии ублюдков, а кому-то повезет чуть больше — сможет устроиться на приличное место за небольшие деньги.

А кого-то никогда не найдут... Раз — и нет ее. Настоящая магия с исчезновением.

— У нее это бывает, — ответил Камаль, укладываясь на кровать.

Девушка собиралась что-то сказать, но тут опять раздался стук. На этот раз Йона точно знал, кто это был. Нелин стоял на пороге с самым серьезным видом. Делать нечего, пришлось его впустить. Заметив нового гостя, девушка на кровати подобралась. Таких напряженных плеч и злого взгляда и на перекрестном допросе не всегда увидишь.

— Я на такое не подписывалась, — строго произнесла она и уставилась на любовника.

— Тебе такого счастья никто и не предлагает. Сиди тихо.

— Да я...

— Тихо, я сказал.

С самого детства у Камаля имелся особый дар — он умел вселять в людей страх звуками собственного шепота. Вот и сейчас от его спокойного приказа девушка сникла и сразу замолчала.

— Теперь ты. Давай, рассказывай, — обратился он к Нелину.

Тот откинул капюшон своего плаща. Шлюха заметила лицо и уши и тут же отвернулась к стене. «Точно деревенская», — решил для себя Йона. Только в самых глухих деревнях люди все еще боятся д’эви.

— Тебя вызывают, — произнес Нелин на доленге. — Не забыл еще, что день у тебя не нормированный, сержант?

— Нет. — С детства, благодаря отцу, Камаль неплохо овладел городским вариантом старшей речи, но старался говорить как можно проще. Чем проще речь, тем меньше глупых ошибок можно совершить. — Подробности будут?

— В машине.

— Без меня никак? — Хотелось отбрехаться от всего этого, вернуться в койку к селяночке, но вид помощника оставался более чем непреклонным.

— Гарнизон в ружье. — Эти слова Нелин произнес уже на уни. Фразочка привязалась к старому другу еще со времен войны, и он вворачивал ее всякий раз, когда хотел подчеркнуть подкрадывающуюся катастрофу.

— Лови машину, я сейчас спущусь.

— Не надо, за нами уже выехали.

— Да твою ж мать!

На машине сюда добираться минут десять, а это значит, что на шестой заход времени точно не остается. Ну что тут сделаешь? Сволочи. Такой выходной испортили.

Йона остался благодарен армии за многое. За четыре года службы он научился спать в любой обстановке, при шуме и свете, научился есть все подряд, иногда даже то, что пять минут назад от тебя убегало, а еще одеваться со скоростью, недоступной ни одному гражданскому. Свой старенький, но все еще модный костюм-тройку он мог надеть с закрытыми глазами, пока горит спичка.

Сейчас этот навык пригодился как никогда. Девушка с удивлением смотрела, как любовник преобразился буквально за минуту, превратившись в стильного городского жителя из «высоких районов».

Йона засунул руку в карман, вытянул бумажку достоинством в одну крону и положил на небольшой журнальный столик, стоявший у ног кровати.

— Купишь себе ирисок на углу, — с улыбкой произнес он.

— Конечно. — Девушка потянулась за деньгами, и стала видна ее упругая задница.

«Авантюристка, — понял для себя Йона, — такие чаще всего и пропадают». Девчонка ему понравилась, так что «доброе дело» он решил не откладывать. Как только пальцы девушки коснулись денег, он быстро и резко схватил ее за запястье, дернул на себя так, что голое тело буквально вылетело из кровати. Схватил ее левой рукой за лицо, приблизил к своему, ладонь полностью закрыла рот. Ее зеленые глаза превратилась в колодцы, наполненные ужасом.

— Узнаю, что потратила на соль или другую дурь, нос сломаю. Поняла? Кивни.

Она кивнула.

— Хочешь уехать домой живой, работай только здесь. Андри, конечно, сука, зато не устроит тебе подлянку. Поняла? Кивни.

Второй кивок.

— Как только накопишь денег, сними квартиру в другом районе. Здесь — только работай, уходи и приходи разными маршрутами. Ночью не гуляй. Поняла?

Девушка кивнула, не дожидаясь приказа. Камаль взглянул как можно более грозно и отпустил хватку.

— Считай это бесплатным инструктажем по выживанию в Тарлосс Холл.

— Ты больной, нахер, ублюдочный скот!

— Конечно. — Йона улыбнулся и стукнул пару раз тростью об пол. — Но ты мне пообещала. Пока, крошка.

Нел ждал на ступенях. Капюшон его опять был глубоко накинут, так что и острые уши, и татуировки со шрамами скрылись из виду. Заслышав приближающийся стук трости, он быстро обернулся, и из-под капюшона сверкнули желтые кошачьи глаза. Помощник был порядком взбешен, но старался не подавать вида. Пропустил Йону вперед, а сам пошел чуть в стороне.

— Что у вас там случилось со старухой? — первым спросил Йона на доленге. — Она вломилась и начала качать права.

— Не хотела пускать, — коротко ответил д’эви.

— И ты...

— Пообещал, что прокляну своей дэвской магией и ее, и весь этот клоповник.

— Так и сказал — «клоповник»?

— Я был зол. Эта малолетняя дура тоже не следила за языком...

Слово «малолетняя», примененное Нелином к такой пожилой женщине, заставило Камаля улыбнуться. Но если вдуматься, то для того, кто может спокойно прожить три века, все остальные — дети.

— Нужно будет извиниться.

— И не подумаю.

— Нел!

— Сержант, эта женщина недостойна извинений благородного сына Народа Белого Ветра. Я не стану.

— Ладно, извинюсь за тебя.

Глаза д’эви стали угрожающе узкими. Йона помнил, что именно таким взглядом Нелин смотрел на пленных, перед тем как достать ножи и начать столь любимый им допрос с пристрастием. Только сейчас этот взгляд встретился с холодным выражением на лице начальника, и гнев Нела тут же погас.

Пара вышла на улицу, где уже дожидался автомобиль. За рулем, как всегда, рядовой Оберин. Инспектор уселся позади него и одобрительно похлопал парнишку по плечу.

— Здравствуй, Кенни, — вежливо поприветствовал его Йона и захлопнул дверь.

— Здравия желаю, господин имперский следователь, — ответил по уставу Оберин, но, к счастью, тихо.

Кенни только окончил полицейскую академию и все еще обладал печальным свойством каждого вчерашнего курсанта — он орал всякий раз, когда к нему обращались. Потребовался целый месяц разговоров и легких побоев, чтобы вновь научить парнишку говорить нормальным тоном.

— Давайте, рассказывайте, что такого важного случилось, что вы сняли меня с женщины.

Водитель покраснел до ушей, и вместо него начал Нелин:

— Четыре драки, поножовщина, одна бытовуха...

— И? Обычный день.

— Налет.

— Твою мать. С этого и надо начинать. Полковник в курсе?

— Потому тебя и везем. Я подговорил дежурного, так что он сообщит немного позже.

— Кто дежурный?

— Талли.

— Тогда все нормально. Это наши ребята?

— По всем признакам.

— Трупы? — Йона спросил с надеждой на отрицательный ответ, но взгляд помощника не обещал ничего хорошего.

— Охранник. Дернулся и получил заряд дроби в пузо. Умер на месте час назад.

Понятно, зачем он понадобился.

Нужно разговорить труп. И побыстрее.

Душа держится за телесную оболочку несколько часов. Труп выступает как маяк или якорь, и, пока тело в относительно хорошей форме, с покойником можно нормально поговорить. Вот только после третьего часа начинается отслойка. Контакт рвется, и дух постепенно утрачивает целостность: пропадает образ, память, речь. Вселенная или мировой эфир словно растворяет его в себе.

Автомобиль вырулил на улицу Скаллдана. Йона выглянул в окно, прикинул, куда именно они движутся. Осознание вероятной точки назначения заставило как следует разозлиться.

— Нел, — произнес он громко и зло. — Мы едем правильно?

— Боюсь, что да.

Было несколько вариантов, так что Йона решил уточнить у помощника.

— Умоляю, скажи, что они обнесли Имперский Банк.

— Прости, Кап.

В ответ опытный имперский следователь выругался так длинно и забористо, что уши покраснели не только у рядового Оберина, но и у Нела. Эти суки обнесли кассу Общества помощи. Твари ничем не побрезговали. Нет, этих уродов определенно надо валить при задержании. Нужно быть конченым, чтобы придумать такое.

В благородство Йона перестал верить на войне. Ну, не может оно пережить соседство с клопами, крысами и другими прелестями окопной жизни. Поэтому, когда по всему городу появились филиалы так называемого «Общества помощи ветеранам и их семьям», первое, что Камаль сделал, — подверг их полной проверке. Он напряг всех, кого мог, перешерстил архивы, церковные книги и даже нанес визит бухгалтеру. По всем признакам это первое и единственное место в городе, где никто не своровал ни кроны.

До сегодняшнего момента.

— Этих скотов точно надо валить, — вдруг произнес Оберин.

— Вот ты этим и займешься, — сказал Нелин. — А мы настроены их для начала поймать.

Что ответить, парнишка не знал, а потому вцепился в руль и прибавил газу. Он, может, и не был слишком опытным полицейским, но кое-что понимал. Ловить эту банду — настоящий кошмар для любого следователя. Ублюдки просто не совершают ошибок. Входят в черных масках, грабят и выходят. Их действия быстрые, четкие и слаженные, словно они несколько лет кряду обносили кассы и мелкие банки.

Свидетели говорили, что они даже не разговаривают. Входят без лишнего шума, так же уходят, словно тени. Газетчики, чтоб им пусто было, так их и прозвали — Банда теней.

Вот почему они всегда придумывают для всяких мерзавцев такие броские имена? Все эти Ночные потрошители, Рычащие душегубы и прочие заставляли Йону всерьез думать, что журналюги негласно соревнуются друг с другом в умении придумывать колоритные прозвища.

В личном рейтинге следователя первое место занимал автор прозвища для Барта Дуола, пекаря, пять лет назад задушившего свою неверную жену, — Хлебоносец.

Ничего более остроумного, по его версии, так и не придумали.

И вот теперь ему надо ловить Банду теней.

Автомобиль сбавил скорость, и Оберин едва слышно выругался.

— Вот же дерьмо.

— Что там? — Йона перегнулся через сиденье и взглянул вперед.

Здание ограбленной кассы было в нескольких рядах оцеплений. Первый внутренний круг составляли немногочисленные полицейские, вышедшие сегодня на дежурство. Второй — средний — собрался из целой кучи гражданских. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы в толпе крепких и злых мужиков опознать ветеранскую общину Тарлосс Холла. И, судя по тому, как ветераны насели на ребят из оцепления, назревала драка. Третий круг — гражданские всех мастей. Где-то наверняка отирается пара знакомых журналистов из криминальной рубрики.

— Как думаешь, комиссар здесь? — спросил Йона у помощника.

— Скорее да, чем нет.

— С-сука, умеешь ты испортить настроение. Пошли, пока тут драка не началась.