Читать онлайн
"Посох Времени"
*Уважаемый читатель, в данном произведении автор использует приставку «без» как указание на отсутствие чего-либо, а часть «бес» свидетельствует о присутствии Темных Сил.
Сказка? Что ж, пусть будет так.
От сказки мудрым будет прок,
Ведь что ни сказка, то урок,
А в жизни важен каждый знак.
_______________
Древо из Вечности, вскормившее семя
В лоне Мидгарда
Разрешилось от бремени.
Древо из Вечности выбрало племя
Близ Асгарда
Став Посохом Времени…
ЛАРЬ ПЕРВЫЙ. ЧУЖАКИ
Клубок первый
Лучи восходящего над кромкой леса Ярилы-Солнца ощупывали остывшую за ночь землю, проливаясь на изумрудные луга речной долины мягким янтарным светом. Величественно поднималось светило над остроконечными вековыми вершинами, освобождая из тьмы и словно по-хозяйски пересчитывая соломенные крыши расенского скуфа[3]
Ночная прохлада, не в силах противостоять надвигавшемуся свету, отступала в звенящий птичьим многоголосьем лес, разливаясь серебристой росой по кочковатым стрехам домов и выкошенным береговым лугам. От крыш поднимался пар, наполняя утро кисловатым привкусом слежавшейся прошлогодней соломы.
Щучье стояло в излучине, на самом верху большого покатого холма, который с одной стороны был отгорожен от леса студеными водами Иглянки, а с другой — длинным пологим спуском к полноводному седому Иртышу. Купцы, хорошо зная это место, всегда старались именно здесь причалить и стать на ночлег. В сам скуф чужаков не пускали, а вот в постоялых дворах слободы селили охотно, благо становищ[4][5]
Собственно, со стороны торговцев-чужаков беззакония и не ожидали, зато от набегов джунгар да аримов[6][7][8]
Приезжие — даже те, кто у себя на родине имел привычку поспать подольше, — чтили местные устои, а потому, как и хозяева, просыпались вместе с солнцем. Некоторые из них, особо предприимчивые, успевали сбыть расенам часть своего товара еще до того, как солнце успевало подняться над острыми вершинами леса. Зная простодушие местных, заезжие купцы не особо усердствовали с зазывами, а лишь спешно распаковывали пестрые тюки да с шумом откидывали тяжелые крышки кованых сундуков.
Каждый торговец перво-наперво заучивал и кричал два слова: «биз нос». В этой фразе крылось все, начиная с уверения в качестве привезенного товара и заканчивая одобрением окончательной цены. Когда купец говорил «всо — биз нос», он тем самым подтверждал, что плата за товар его полностью удовлетворила и, по его разумению, ни он, ни покупатель не остались «с носом».
Щучье было большим селением, и его жители давно привыкли к тому, что с конца весеннего паводка и до того момента, когда на Иртыше станут «белые воды[9]
— Джеронимо! Джеронимо! — дважды крикнул краснолицый лысый торговец, недовольно морщась, разгибая жирную спину и отбрасывая назад упавший на голову капюшон. — Дьявол! — еще раз рявкнул он. Но того нигде не было. Торговец снова нагнулся и снова оказался в ловушке капюшона. Ничего не видя вокруг и тихо изрыгая всевозможные проклятия, он, наконец, исхитрился поднять с пола грубо сколоченный деревянный ящик и бросить его на скамью. При этом его физиономия стала фиолетовой от мощного прилива крови.
Отдышавшись, хозяин старого привязного челна[10]
Джеронимо стоял шагах в пятидесяти от пристани. Он что-то объяснял высокому, крепко сложенному парню, активно жестикулировал, указывая то в сторону слободы, то на старый челн своего товарища Ангуса. Чужак, с которым общался Лонро, был явно не из местных. Ангус Берцо издали приценился к нему, что-то прикинул в уме, после чего настроение старого менялы стало улучшаться. Торговец принялся выкладывать на лавки тугие рулоны с пестрыми тканями.
«Похоже на то, что Лонро все же нашел нужного человека! Не стал бы он попусту трепаться. Они явно говорят на языке ромеев[11]
Собеседник Джеронимо густо зарос рыжей клочковатой бородой и давно не стриженными длинными кудрями. Сразу было понятно, что он уже долго обитает в землях расов. Торговцы, попавшие в эти края, со временем старались отпустить бороды, потому что у славян еще со времен сотворения мира все безбородые мужчины, или, как здесь их называли, «женоликие», были не в чести. В границах Римской империи мужчины легко расставались с этим древним знаком своего пола, подражая влиятельным гражданам Рима, а здесь, в патриархальной глуши, борода была в почете.
Но и сравнить было нельзя куцые, клочковатые бородки иноземных торговцев с густыми и окладистыми зарослями раских витязей! Слободские никогда не брились, изредка ровняли одичавший волос на лице и голове, да и то — всего на ноготь[12]
К моменту, когда занятый своими мыслями, но не забывавший о главном, Ангус крайне выгодно провернул уже третью сделку, Джеронимо успел вдоволь наговориться с земляком и, наскоро попрощавшись с ним, быстрым шагом сбежал с горки к дощатым настилам пристани. Берцо уже избавился от покупателей и встречал его в позе мраморного Марса, что возвышался напротив восточных ворот Вечного города[13]
— Ангус! — выпалил, перескакивая через борт и едва не свалившись в воду, молодой Лонро. — Чшерт! Я сейчас…
— Тихо, мой друг, умоляю вас, не показывайте людям спешки. Я так понимаю, наши молитвы были не напрасны? — хитрый торговец приложил перепачканную лярдом[14]
— Успокойтесь. Станьте рядом со мной, делайте вид, что смотрите на эти тряпки, и тихо, по порядку всё расскажите.
Надо отдать должное самообладанию Лонро. Короткое усилие воли — и перед Берцо снова оказался учтивый молодой человек, роль которого Джеронимо блестяще исполнял в этих землях. «О чем я только думаю? — упрекнул он себя. — Вокруг глаза и уши! Тут успех зависит от того, кто раньше всех и больше всех услышит».
К счастью, никто из соседей, поглощенных торговлей, не обратил внимания на ускоренное перемещение Джеронимо к челну Берцо. Копошась для отвода глаз в рулонах узорной ткани, Ангус тихо откашлялся:
— Ну, рассказывайте.
Молодой Лонро заговорщицки прошипел:
— Ангус, кажется, я нашел!
Берцо вскинул к небу полные благодарности глаза и даже зарделся от волнения. Встающее над лесом расенское солнце вдруг заиграло россыпями драгоценных камней, а играющая у бортов вода запела сладкими голосами смуглых наложниц.
— Ну же, — мечтательно прошептал старый меняла, — только ничего не пропустите. Мы слишком долго ждали этого. Не хотелось бы упустить удачу из-за каких-нибудь мелочей.
Лонро снова опасливо оглянулся по сторонам и продолжил:
— Его зовут Массимо Агнелли. Мы столкнулись случайно. Он обронил что-то, когда шел к пристани. Эта безделица закатилась под деревянный настил. Агнелли был крайне обескуражен и начал осыпать и настил, и вещицу отборной бранью… на нашем языке! Ох, Ангус, мои родители были бы удивлены, если бы узнали, какое удовольствие я испытал, услышав эти мерзкие слова.
— Мой мальчик, — нетерпеливо пропел Берцо, — я питаю глубокое уважение к вашим родителям. Падре Пиччие рекомендовал мне вас не только из-за ваших личных достоинств, но также из безмерного почтения к вашему роду! Но не отвлекайтесь, умоляю!
Лонро с удовольствием проглотил лесть, понимая, что эти слова не легко дались его собеседнику. Известный всему Риму хитрец и пройдоха, Ангус Берцо, наконец, оценил высокое положение молодого помощника.
Выждав невыносимую для Берцо паузу, Лонро продолжил:
— Этот Агнелли — большой «охотник». Судя по легкости, с которой он рассказывал об интересующих нас вещах, падре Пиччие был прав. Расены на самом деле просто ходят по золоту и драгоценным камням! И они намеренно показывают свою искреннюю неприязнь ко всему этому…
Ангус вдруг переменился в лице, и его голос дрогнул:
— Вы что, сказали ему, зачем мы здесь?
— Успокойтесь, это он обо всем говорил, а я слушал. Этот наш друг Массимо, похоже, безпросветный дуралей. Он так обрадовался встрече со мной, что, не задумываясь, поведал мне любопытную историю о каком-то Хоу. Этот нищий бродяга прошлым летом приволок из низовий реки… страшно сказать! В общем, челн мистера Хоу едва не зачерпывал воду бортами от того, что он был гружен… — Лонро снова опасливо оглянулся, — золотыми самородками, каждый из которых весил не менее пятидесяти местных унций[15]
— О-о-о, — вырвалось у Ангуса, а Джеронимо продолжал измываться над стонущим от волнения торговцем:
— И это не просто сказки, дорогой друг! Если мы пожелаем, можем все уточнить у сопровождавших его расен — их здесь много. Массимо клянется, что Хоу после того нанял здесь еще один челн, легко выкупив его у какого-то джунгарина. Наняв для охраны две дюжины караванных штурмвоев, он снова отправился вверх по течению.
Рассказывают, что расенские четники, вернувшиеся обратно где-то через срок[16]
Лонро склонился к уху Ангуса и, перейдя на тихий шепот, продолжил:
— «Я не могу, — сказал он мне, — поведать тебе все свои секреты, но хочу помочь земляку. Как говорят местные, «биз нос». Придет и твое время, Джеронимо, и ты найдешь то, что ищешь.
Завтра я заберу нанятых мной штурмвоев и уйду, а тебе мой совет: дождись завтрашнего полудня. Здесь, в слободе, живет старик по имени Радимир. Его все знают. К нему раз в два расенских месяца заезжает одна особа. Подсказка к твоей удаче — в ее сапожках. Глянешь на них, и сразу все поймешь. А уж дальше смотри сам» …Ну что, Ангус, что ты думаешь об этом?
Ангус нервно почесал в бороде.
— Хорош, гусь, — зло процедил он сквозь зубы. — Сам за золотом двинулся, а нам советует на сапожки пялиться! Да за малую часть добычи мистера Хоу перед каждым из нас раздвинутся все ножки и все сапожки Сардинии. Даже из дому не нужно будет выходить. Мужья будут приводить тебе своих жен! А он — «сапожки»!
К их челну подошли две расенские женщины в сопровождении высокого плечистого воина. Скомканный разговор пришлось отложить до лучших времен. Дневная торговля начала входить в самую силу.
[1]
[2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]
[8]
[9]
[10]
[11]
[12]
[13]
[14]
[15]
[16]
.
ЛитСовет
Только что
