Читать онлайн
"In The Forest Of Dean"

https://archiveofourown.org/works/19865440/chapters/47045731

In The Forest Of Dean

T3Tohru

Summary:

Полностью переписанная Седьмая книга с более мрачным и опасным взглядом на войну.

В основном, она посвящена Гермионе. В ней представлены другие персонажи и их пары, но Хармони - главная пара. Тем не менее, этот роман не только об их отношениях. Это полностью развернутая история о войне, в которой рассказывается о том, как Гермиона и ее союзники сражались.

"Так почему же ты все еще здесь?" - спросил Гарри Рона.

"Обыщи меня", - сказал Рон.

"Тогда иди домой", - сказал Гарри.

- Да, может быть, я так и сделаю! - крикнул Рон и сделал несколько шагов к Гарри, который не отступил.

Что могло произойти между Гарри и Гермионой в "Дарах смерти" после ухода Рона?

Эта история в основном соответствует канону, но дает другой взгляд на то, как могли бы сложиться отношения в HP, если бы Гермиона поняла, что они с Роном не подходят друг другу и что Гарри, ее лучший друг, действительно был тем, кого она искала все это время. Включает в себя дополнительные сюжетные линии, главных героев и реалистичный взгляд на войну.

** ПРИМЕЧАНИЕ: этот фик содержит зрелый контент, нецензурную лексику и носит мрачный характер. ПОЖАЛУЙСТА, ОЗНАКОМЬТЕСЬ С ТЕГАМИ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯМИ. Если вы ищете что-то, кроме лжи, вы здесь этого не найдете.**

полный

Записи:

Я написал этот рассказ в основном для собственного удовольствия. Это хобби и творческая отдушина. Я все еще учусь и изо всех сил стараюсь совершенствоваться каждый день, поэтому, пожалуйста, будьте терпеливы, если заметите какие-либо ошибки. Эта история не идеальна (поверьте мне, я знаю). Так же, как и я знаю, что она может подойти не всем, поэтому, если она вам не понравится, не стесняйтесь прекратить чтение в любой момент. Тем не менее, я надеюсь, что вы дадите этому шанс, и я искренне надеюсь, что вам это понравится :)

Джоан Роулинг и любые другие соответствующие партнеры, очевидно, владеют правами на этот мир. У меня нет ничего, кроме вставленных оригинальных персонажей / сюжетных концепций. Я не зарабатываю на этом денег. Это просто фанатская работа.

Этот вымысел взят со страницы 253 из DH, если вам нужна точка отсчета.

(Дополнительные заметки и другие работы, вдохновленные этой книгой, смотрите в конце работы.)

Глава 1: Глава первая

Резюме:

Крестраж, палатка и взрыв эмоций.

Записи:

Джоан Роулинг и любые другие соответствующие аффилированные лица, очевидно, владеют правами на Гарри Поттера и вселенную Гарри Поттера. У меня нет ничего, кроме вставленных оригинальных персонажей / концепций сюжета. Я не зарабатываю на этом денег. Это просто фанатская работа.

Я хотел бы выразить огромную благодарность замечательным людям, которые согласились помочь мне просмотреть предыдущие главы, чтобы выявить все досадные ошибки, которые я больше не вижу. Спасибо вам: Amelia_Davies_Writes, GalaxyNightangale и всем остальным, кто указал на мои грамматические ошибки через discord.

И огромное спасибо Греке за то, что согласилась прочитать и протестировать новые главы, Джинни за то, что помогала мне воплощать идеи в жизнь, пока я работал над этим чудовищем, и Инви, которая уже несколько раз не давала мне удалить эту историю. Я очень ценю вашу помощь.

Текст главы

Пожалуйста, ознакомьтесь с тегами.

Этот фик включает в себя зрелый контент, откровенные выражения, мрачные темы, темную магию, сложные темы, насилие, пытки, кровь, описания травм и долгосрочных последствий, убийства из милосердия, склонность к героическому самопожертвованию, беспокойство ЛГБТК и каминг-аута, смерти персонажей и все другие сложные вещи, которые сопровождают фильм. история о войне. У всех разные подходы, поэтому, хотя мне нравится думать, что мрачные аспекты этой истории не являются беспричинными или преувеличенными, и что в этой истории много счастливых, успокаивающих и юмористических моментов, я не хочу случайно спровоцировать кого-либо без достаточного предупреждения. Поэтому, пожалуйста, расценивайте это как предупреждение. В этом фике присутствует уровень военной жестокости, который некоторым может не понравиться. Этот вымысел не предполагает избиения, вместо этого он дает реалистичный взгляд на войну, последствия действий и серую мораль людей, оказавшихся в трудной ситуации. Она предназначена для взрослых с рейтингом R в соответствии с присвоенным рейтингом fic.

Пожалуйста, будьте добры ко всем пользователям этой платформы и помните, что существует бесконечное количество способов рассказать историю. Оскорбительные, грубые и неуместные комментарии будут удалены.

*********************************************************

15 сентября 1997 года

- Так почему же ты все еще здесь? - спросил Гарри Рона.

- Обыщи меня, - сказал Рон.

- Тогда иди домой, - сказал Гарри.

- Да, может быть, я так и сделаю! - крикнул Рон и сделал несколько шагов к Гарри, который не отступил.

Гермиона напряглась, когда перед ней начала разворачиваться сцена.

Что происходило? Из-за того, что она была "самой яркой ведьмой своего времени", в ее мозгу как будто внезапно произошло короткое замыкание и он перестал функционировать. После всего, через что они прошли, после ссор, которые им пришлось пережить ранее, - после того, как Рон и Гарри описались на четвертом курсе, - она чувствовала напряжение. Она отчетливо видела, как пламя разрастается, готовясь к неизбежному взрыву. Нарастающее напряжение было знакомым, как и в их предыдущих ссорах, но она знала, что на этот раз все было по-другому.

Они спорили о том, заботит ли Гарри Джинни и остальных Уизли или нет. Или Рон был расстроен тем, что задание до сих пор было долгим? Изнурительным? Трудным? Совершенно безнадежным? Это было нелепо. Они спорили обо всем и ни о чем одновременно, но ничего из этого не было осязаемым.

Гермиона попыталась вмешаться, чтобы успокоить Рона, подвести его к разумному выводу, что Гарри имел в виду совсем не то, что, по мнению Рона, он имел в виду. Но Рон, казалось, был полон решимости изобразить все усиливающуюся бурю за окном, его лицо все больше краснело от ярости. Рон снова взорвался - на этот раз он обрушился и на нее, на нее и на тот факт, что ее "родители благополучно убрались с дороги". Как будто тот факт, что прошлым летом она запутала своих родителей и забыла о них, облегчил ей задачу или сделал текущую ситуацию менее напряженной. Как будто он думал, что это каким-то образом избавляет ее от того же беспокойства и тоски, которые явно испытывал он, потому что теперь ей было меньше терять на войне. В груди у нее все сжалось, и она стиснула зубы, почувствовав, как в уголках глаз навернулись слезы. Она не знала, что ответить. Но это не имело значения, потому что Гарри уже кричал в ответ, поднимая октаву в палатке еще на один уровень, только для того, чтобы Рон немедленно заорал в ответ еще раз.

- Тогда УХОДИ! - взревел Гарри. - Возвращайся к ним, притворись, что у тебя есть спаттергрут, и мамочка сможет тебя накормить и...

Рон сделал резкое движение, Гарри среагировал, но прежде чем обе палочки достали из карманов своих владельцев, Гермиона подняла свою собственную.

- Протего! - закричала она, и невидимый щит вырос между ней и Гарри с одной стороны и Роном с другой, сила заклинания заставила их отступить на несколько шагов, и Гарри с Роном уставились друг на друга с обеих сторон прозрачного барьера, как будто они видели друг друга. другое явно в первый раз.

Внезапно стало тихо, несмотря на то, что капли дождя с грохотом падали на палатку. Казалось, что палатка застыла, время остановилось. Гермиона чувствовала кислый привкус в воздухе, видела ненависть в глазах Рона и бушующий гнев в глазах Гарри. Знакомое нарастающее напряжение наконец-то спало, но оно спало незнакомым образом, как и опасалась Гермиона. За этими бурными эмоциями скрывалось что-то новое, что-то необычное - что-то сломанное. Казалось, что это непоправимо, как тысячи осколков стекла на полу.

Она услышала, как Гарри заговорил, но на этот раз его голос был спокойным, холодным и бесстрастным.

- Оставь крестраж, - сказал Гарри.

Рон сорвал с себя цепочку и бросил медальон на ближайший стул. Он повернулся к Гермионе.

Глаза Гермионы раскрылись чуть шире, и именно в этот момент она поняла, что по ее щекам текут беззвучные слезы. Она плакала, плакала потому, что подсознательно понимала, что они только что потеряли, хотя ее разум все еще лихорадочно соображал, что сказать, как исправить ситуацию. Плакала потому, что знала, о чем Рон собирался ее спросить, и уже знала свой ответ. Затем заговорил Рон, и она испугалась его слов.

- Что ты делаешь?

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, по ее лицу катились слезы, и слова тихо срывались с ее губ. Она не хотела этого делать.

- Что ты имеешь в виду?

Лицо Рона исказилось от разочарования. Он знал, что Гермиона поняла, что он имел в виду. Он сердито уточнил для нее, и в его глазах промелькнуло отчаяние.

- Ты остаешься или как?

- Я...

Гермиона выглядела измученной. От громкого раската грома, раздавшегося снаружи палатки, у нее по спине пробежали мурашки. Ей показалось, что она горит изнутри. Ее желудок скрутило, к горлу подступила тошнота. Она перевела дыхание, моргнула, прежде чем ответить как можно спокойнее.

- Да-да, я остаюсь. Рон, мы сказали, что пойдем с Гарри, мы сказали, что поможем.

Рон, однако, не стал ждать. Он не стал дожидаться, пока она объяснит свои причины. Он не хотел их слышать. Он не хотел, чтобы она напоминала ему, что они вдвоем пообещали следовать за Гарри и поддерживать его в его миссии по поиску и уничтожению крестражей. Миссии, которую поручил им Альбус Дамблдор. Все они. Миссия, от выполнения которой зависел буквально весь волшебный мир, хотя никто об этом не знал. Он никогда не слушал. Он никогда не думал.

Почему она вообще верила, что все будет по-другому?

- Я понимаю. Ты выбрала его.

У него было уродливое лицо. Сердитый. Наполненный предательством, которое было неоправданным и эгоистичным. Она увидела, как дернулись его плечи, когда он начал вырываться, направляясь к выходу из палатки. Она напряглась и подняла руку, как будто хотела схватить и остановить его.

Они должны были это исправить!

На нее накатила волна тошноты и отчаяния, но ей помешали ее собственные защитные чары. Взмахнув палочкой, чтобы снять их, она поспешила за ним через дверь палатки в ливень, оставив Гарри неподвижно стоять внутри. Она выкрикнула его имя, призывая вернуться.

- Рон, нет, пожалуйста, вернись, вернись!

Отбежав подальше от палатки, она услышала слабый звук аппарирующего хлопка, и ее рука, которая все еще была слегка вытянута, упала. Она остановилась. Ее колени задрожали, губы задрожали, а волосы промокли от дождя.

Сейчас все было по-другому.

Торжественно повернувшись на каблуках, она медленно пошла обратно к палатке, ее глаза затуманились и прилипли к земле. Шагнув под полог, она увидела, что Гарри не сдвинулся ни на дюйм. Он уставился на нее, и на его лице застыло странное выражение, которое она была не в состоянии переварить. Каждая косточка в ее теле словно налилась свинцом. Волосы прилипли к лицу. Снаружи завывал и яростно дергался ветер, когда она посмотрела на Гарри.

- Он И-и-исчез! Трансгрессировал!

Ей казалось, что она выкрикивает эти слова, но она знала, что ее голос был тихим. Слабый. Изношенный. Ее лицо сморщилось, когда плотина, сдерживавшая ее эмоции, прорвалась, и тяжелые рыдания вырвались из ее груди. Она рухнула в кресло в углу палатки, позволив тому, что ощущалось как десятилетия стресса, тоски, боли и утраты, пройти через нее, не обращая внимания на то, что Гарри заколебался рядом с ней, а затем на то, что на ее плечи осторожно накинули мягкое одеяло.

Она слышала, как он уходил. Она знала, что он направился к своей койке. Она знала, что ей следует взять себя в руки, привести себя в порядок, скорректировать их план, продумать следующий шаг - сделать хоть что-нибудь, а не сидеть, как жалкий свернувшийся клубок, каким она сейчас и была. Но ей было все равно. Прямо сейчас ей казалось, что какая-то часть ее умерла.

На следующее утро Гермиона проснулась с болью. Ее волосы ужасно высохли, а к лицу прилипли несколько мелких листочков, запутавшихся во время шторма. Ее грудь болела так, словно она пробежала милю, глаза, несомненно, были красными и опухшими, а тело кричало на нее за то, что она всю ночь просидела, свернувшись калачиком, в кресле. Засохшие дорожки от слез и соплей покрывали ее лицо, руки и одеяло, которым Гарри укрыл ее накануне вечером.

Обычно она была бы смущена своим нынешним состоянием. Не потому, что заботилась о внешнем виде - нет, Гермионе Грейнджер было на это наплевать, - а потому, что она, Гермиона Грейнджер, всегда сохраняла хладнокровие. Она никогда не срывалась так, как прошлой ночью. Она никогда не поддавалась страху, который тайно наполнял ее сердце. Она никогда не сдавалась, но прошлой ночью она это сделала, и это был один из самых тяжелых моментов в ее жизни.

Она с трудом приняла вертикальное положение и, моргая, оглядела комнату. Было тихо, палатка была залита ярким солнечным светом, а на заднем плане слышалось слабое щебетание птиц. Ничто не указывало на беспорядки, которые произошли в этом самом помещении накануне вечером. Она взглянула на койку Гарри и увидела, что он стоит к ней спиной, а его плечи медленно двигаются при каждом глубоком вдохе - он все еще спит и выглядит почти умиротворенным для тех, кто его не знал. Однако Гермиона знала его, и по легкому напряжению в его плечах и одеялу, обернутому вокруг лодыжек, поняла, что спал он ужасно, возможно, так же плохо, как и она.

Подавив стон, она поднялась со стула, стараясь вести себя как можно тише, и откинула одеяло. Она не хотела будить Гарри. Он нуждался в отдыхе больше, чем когда-либо показывал, но, по правде говоря, у нее тоже пока не хватало духу или смелости встретиться с ним лицом к лицу. Прошлой ночью ей показалось, что частичка ее сердца умерла, и она знала, что Гарри будет залечивать свои раны по-своему и что ей нужно быть рядом с ним. Но прямо сейчас она посмотрела на свою грязную и все еще влажную одежду, чувствуя некоторое отвращение к себе; ей нужно было принять душ. И выпить чаю. И всего на минуту-другую побыть наедине. Нахмурившись, она посмотрела на одеяло перед собой, все еще покрытое засохшими соплями и слезами, достала из кармана свитера волшебную палочку и быстро пробормотала очищающее заклинание. Затем тихо, как церковная мышь, подкралась к койке Гарри.

Глядя на него сверху вниз, она заметила, что его лоб был нахмурен, и, как она и подозревала, медальон с крестражем свободно висел у него на шее. Он лежал на матрасе рядом с его грудью. Она осторожно протянула руку и расстегнула застежку, забирая у него медальон. Почти мгновенно складка на его лбу разгладилась, и он задышал глубже. С легкой, но грустной улыбкой на лице Гермиона прокралась в ванную комнату в палатке, по пути захватила чистую одежду, закрыла дверь и повесила медальон на шею. Глубоко вздохнув, она сняла грязную одежду. Затем она включила воду своей волшебной палочкой, добавив нагревающее заклинание, пока не начал подниматься пар.

Душ в палатке был на самом деле очень продуманно спроектирован. Насадка в верхней части была зачарована, так что прикосновение к ней волшебной палочкой активировало действие заклинания "аква-отрыжка", пока насадка не была выключена снова. Ванная была довольно маленькой, так что прошло совсем немного времени, прежде чем пар заполнил всю комнату. Затем она вошла в маленькую душевую кабинку и задернула за собой занавеску.

Она принимала душ дольше, чем обычно позволяла себе. Обычно ее купание, да и вообще все их купания, были практичными - по существу и эффективными. Хотя, вероятно, это было связано с тем, что она хотела, чтобы они работали эффективно, и с общим желанием, которое они все испытывали, - не допустить, чтобы похитители застали одного из них совершенно голым в душе, в то время как им нужно было быстро сбежать и аппарировать. Однако сегодня она позволила себе вымыть каждый дюйм своего тела, что, как она знала, было ее попыткой избавиться от угрызений совести, грусти и общего чувства разочарования, накопившихся прошлой ночью.

Медальон свободно болтался у нее на груди, когда она принимала ванну. Это было досадно, и она могла бы поручить это Гарри, но Гермиона всегда знала, что справляется с крестражами лучше, чем оба мальчика вместе взятые. Гарри нуждался в отдыхе, и если он проспит всю ночь с медальоном на руках, то предстоящий день только усложнит его.

Кроме того, она мрачно усмехнулась про себя; медальон был испачкан темной магией - его не помешало бы вымыть.

Она внутренне съежилась от этого, а затем задумалась, не может ли причина, по которой медальон не произвел на нее такого сильного впечатления, быть связана с навыками медитации, которым родители научили ее в детстве. Те же медитативные техники, которые она неукоснительно продолжала использовать с тех пор, как впервые научилась им в восьмилетнем возрасте. Она никогда никому не рассказывала об этом, даже мальчикам, но в детстве она боролась с беспокойством, связанным с ее неутолимым желанием быть лучшей во всем.

"Классический перфекционист", - говорили они.

За то, что она была "блестящей", приходилось платить, и желание всегда быть лучшей в школе вызывало у нее беспокойство. Когда она была маленькой, родители научили ее медитировать. Они научили ее дышать, расслабляться, упорядочивать свои мысли и решать проблемы логически и спокойно. По иронии судьбы, этот навык помогал ей практически во всех сферах ее жизни до сих пор и, возможно, был лучшим навыком, которым она владела, - и все же ни один человек не знал, что у нее есть этот навык. По крайней мере, не из-за того, что она упомянула об этом. Она подозревала, что некоторые из ее профессоров знали об этом, и, скорее всего, это была единственная причина, по которой она, Гарри и Рон все еще были живы. Если она когда-нибудь снова увидит своих родителей, если они когда-нибудь вспомнят о ней, она поблагодарит их.

С этой мыслью Гермиона в последний раз провела пальцами по своим мокрым вьющимся волосам и прислонилась ладонями и лбом к прохладной стенке душевой кабины. Она позволила себе две минуты глубоко и спокойно подышать, пока горячая вода струилась между лопаток, расслабляя затекшие мышцы, а медальон легко свисал с шеи, а затем открыла глаза. Отодвинув занавеску, она вышла из душевой кабинки, схватила с полки над раковиной волшебную палочку и нажала на верхнюю насадку, чтобы перекрыть подачу воды. Наложив заклинание быстрой сушки, она схватила свежую одежду, но остановилась, увидев свое отражение в зеркале. Она выглядела уставшей. Свежевымытая, с румянцем на щеках от жары, волосы все еще влажные и локонами падают на плечи, но усталость, которую она видела, казалось, исходила от нее самой.

Ее лицо стало более худым, не изможденным, но более стройным. Она вся стала такой. Быть в бегах - это не роскошь, как Рон, очевидно, недавно пришел к выводу, и она нахмурилась, глядя на свое отражение. Если они действительно хотят сражаться и победить в этой войне, им нужно хотя бы немного больше времени уделять сбалансированному питанию. Ей нужно будет сегодня ознакомиться с их запасами и расписанием, чтобы выделить больше времени на сбор продуктов и управление ими.

Надев свою одежду - старые, застиранные магловские джинсы, на коленях которых виднелись следы носки, и тонкий, свободного покроя темно-коричневый свитер с v-образным вырезом и длинными рукавами, она вздохнула, почистила зубы и занялась прической. Это был обычный растрепанный беспорядок, с которым она уже смирилась. Она осторожно приподняла бровь, глядя на него, словно стараясь не спугнуть или не расстроить его и тем самым не усугубить ситуацию. Она произнесла дополнительное заклинание сушки, чтобы убрать остатки влаги. Затем она решила собрать их в беспорядочный пучок на макушке. Они неуклюже свисали набок - ее волосы были слишком тяжелыми и густыми, чтобы красиво смотреться в высокой прическе "пони". Поэтому она скрутила их в большой узел и оставила на макушке.

Прислонившись спиной к раковине, она медленно натянула носки. Они были фиолетовыми, вязаными, большого размера и теплыми - идеальное решение, поскольку погода с каждым днем становилась все прохладнее. Решительно выпрямившись, она схватила волшебную палочку и снова повернулась к зеркалу.

Что ж, сегодня все будет хорошо, подумала она.

Выйдя из маленькой ванной, она услышала тихий щелчок в кухонной зоне и повернула налево, пройдя по очень маленькому и очень короткому коридору, который вел обратно в общую зону палатки. В конце она остановилась, глядя на Гарри, у которого на кухонном столе стояли две чайные кружки с отбитыми краями, а посередине на тарелке лежало несколько маленьких булочек - это были последние булочки, которые у них были, мысленно отметила она, как напоминание о том, что им нужно будет взять еще.

Он услышал ее приближение и поднял голову примерно через мгновение после того, как она перестала двигаться. В воздухе повисло напряжение от невысказанных слов и неуверенности в себе. Ее левая рука нервно теребила подол рубашки. Она не помнила, чтобы когда-нибудь в прошлом чувствовала себя неловко в присутствии Гарри, но она не знала, что сказать - никто из них не знал.

Гарри, благослови его Господь, заговорил первым и тихо.

- Привет, - сказал он, нервно теребя ложечку, которой, вероятно, помешивал чай. Он смотрел прямо на нее. В его глазах были усталость и неуверенность, и она видела, как напряжены его плечи.

- Привет, - тихо сказала она, когда ее левая рука соскользнула с подола рубашки, чтобы взять палочку перед собой. Она увидела, что он немного расслабился, беспокойство в его глазах сменилось надеждой. Она не могла представить, о чем он, должно быть, думает.

- Я приготовил чай, - сказал он несколько резко. Но его голос по-прежнему был нежным, как будто она была маленьким раненым зверьком, которого он боялся спугнуть, если будет двигаться слишком быстро или говорить слишком громко. - Правда, стало холодно. Я просто воспользовалась согревающим заклинанием, чтобы разогреть его. В нем одно молоко и два кусочка сахара. Прости, я надеюсь, вы не против?

Последняя часть прозвучала немного сумбурно, и Гермиона заметила надежду и в то же время отчаяние в его глазах. Его искреннее беспокойство по поводу того, что его остывший, а затем подогретый чай может оказаться не совсем "вкусным", было восхитительным, и его попытка убедиться, что с ними все в порядке, была очевидной. Гарри был невероятно предупредителен и заботлив - и он помнил, как она пила чай.

Гермиона улыбнулась, устало, но искренне, и в ее улыбке сквозила признательность за его усилия. Было смешно, что они чувствовали себя так неловко рядом друг с другом. У них никогда раньше не возникало такой проблемы, и они через многое прошли вместе.

- Все идеально, Гарри, спасибо, - сказала она, подходя к столу, чтобы сесть напротив того места, где он стоял, и положив палочку рядом с собой.

Он облегченно улыбнулся и медленно опустился за стол, терпеливо ожидая, пока она сначала сделает глоток своего чая, а затем осторожно возьмет его чашку и поднесет ко рту. Держа свою кружку в такой же позе, обеими руками держа теплую кружку, поставив локти на стол, а кружку держа чуть ниже подбородка, она видела, как он изучает ее лицо, пытаясь сообразить, что сказать.

- Все в порядке, Гарри, - тихо сказала она, убирая одну руку и нежно протягивая ее к нему.

Он убрал руку со своей кружки и позволил ей взять себя за пальцы, прежде чем она положила их переплетенные ладони на середину стола. Она крепко сжала его, но его глаза все еще изучали ее лицо, отчаянно ожидая чего-то.

- У нас... все в порядке, - уверенно сказала она.

Гарри выдохнул, который все это время сдерживал дыхание, его голова слегка опустилась, плечи поникли, и он поставил кружку с чаем на стол, чтобы прикрыть лицо свободной рукой. Какое-то время он сидел, обхватив голову руками, а затем быстро выпрямился, глубоко вздохнув, и провел рукой по своим растрепанным черным локонам. Он бросил быстрый взгляд на потолок, прежде чем его взгляд снова упал на ее лицо. Теперь они слегка покраснели, и она почти физически ощущала покалывание от слез, скопившихся в уголках его глаз. Она почувствовала себя уязвленной, когда пристально посмотрела на него в ответ, они оба пытались сдержать свои эмоции.

- Слава богу, - слабым голосом произнес он, и на его лице отразилось печальное облегчение. - Мне так жаль, Гермиона.

Его глаза были искренними, и он сжал ее руку в ответ.

- Я знаю, - серьезно сказала она. Она тоже поставила свою чашку, и они инстинктивно схватили друг друга за руки - теперь они сидели друг напротив друга, крепко сжимая друг друга, как будто могли потерять друг друга, если отпустят. - Я... я знаю. Я тоже. Мне очень, очень жаль, Гарри.

- Ты не должна бояться, - слабым голосом произнес он. - Тебе не за что извиняться. Ты осталась.

Он смотрел на нее с обожанием, которого, она не была уверена, видела раньше.

- Спасибо, что осталась, - тихо сказал он.

- Конечно, - ответила она, скользнув взглядом по его лицу. - Конечно, я бы осталась, Гарри. Я сказал, что приду. Я сказал тебе, что буду здесь до конца - всегда.

Гарри снова улыбнулся ей. Когда напряжение немного спало с его тела, он расправил плечи, принимая более удобное положение.

- Я знаю, - тихо сказал он. - Но все же. Я знаю, что это было нелегко, и мне жаль, что я, кажется, не знаю, что делаю половину времени. Это потому, что я не знаю. Я бы хотел знать. Но я не знаю. И я сожалею об этом, - пробормотал он, прежде чем сделать паузу. Он внимательно, искренне посмотрел на нее и произнес следующие слова медленно и со значением. - Я хочу, чтобы ты знала, как сильно ты нужна мне здесь. Как сильно я полагаюсь на тебя. И как я благодарна тебе за то, что ты остался. Я знаю, что прошлая ночь была для тебя нелегкой, но я очень, очень благодарен, что ты осталась.

Гермиона уставилась на него; их руки слегка приподнялись, и Гарри почти отчаянно прижал их к своей груди. Из уголка ее глаза скатилась одинокая слезинка, и она грустно улыбнулась, чувствуя тяжесть на сердце, но в то же время чувствуя уверенность.

- Ты прав, - тихо сказала она. - Это было трудно. Но часто поступать правильно - это не значит принимать легкие решения или делать то, что мы хотим. Это значит поступать правильно и делать то, что нам нужно. Я не жалею, что остался. Решение далось мне легко, так что даже не смей думать иначе...

Гарри открыл рот, возможно, чтобы возразить, возможно, чтобы еще раз поблагодарить ее, возможно, чтобы сказать, что ей не следует быть такой категоричной в своей позиции - она не знала, что он собирался сказать, но ей было все равно. Она прервала его и продолжила. Она хотела выложить все это на стол прямо сейчас, потому что не хотела продолжать копаться в яичной скорлупе в маленькой палатке, в то время как им нужно было найти и уничтожить крестражи.

- Решение было простым, - сказала она более твердо, устремив на него пристальный взгляд. - Видеть, как Рон уходит. Это... это было тяжело. Это было тяжело, потому что это причиняло боль. Мне грустно, Гарри. Мне грустно. Я разочарована. Я расстроена. Я поражена, что он даже подумал пригласить меня пойти с ним! Я ожидала большего - я ожидала, что он останется верен своему слову и доведет дело до конца. Я ожидал, что он будет надежным и... и я ожидал, что он, в кои-то веки, увидит картину в целом и поймет, что это... все это... то, чем мы здесь занимаемся, намного значительнее, чем любой из нас по отдельности. Что мы должны продолжать, что мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы завершить эту миссию.

Гермиона устремила на Гарри суровый, полный решимости взгляд, прежде чем продолжить. Сам Гарри теперь молчал, слегка наклонившись к ней, и она заметила, как в его глазах появился огонек решимости.

- Я расстроена из-за Рона, Гарри, - сказала она, чтобы внести полную ясность, прежде чем перевести дыхание и еще раз крепко сжать его руки. - Но я справлюсь с этим. Трудные времена показывают нам, кто мы есть на самом деле - они показывают истинный характер человека. Я всегда знала, что Рон немного ненадежен и ленив.

Она слегка улыбнулась Гарри, и он нежно улыбнулся в ответ.

- Я думаю. - Она сделала паузу. - Я думаю, я просто думала, что когда все станет по-настоящему плохо, что когда дело действительно дойдет до этого, я смогу положиться на него. Я думаю, я просто надеялась, что он немного другой.

Улыбка Гарри была мрачной, когда он заговорил.

- Я знаю, - сказал он хриплым голосом. - Я тоже так дума.

Некоторое время они сидели молча, глядя на свои руки, все еще переплетенные между собой. Гарри рассеянно погладил большим пальцем правой руки костяшки ее пальцев, успокаивая.

- Он все еще может вернуться, - сказал Гарри с легкой улыбкой и проблеском оптимизма. Она почувствовала, как его взгляд остановился на ней, ожидая ответа.

Гермиона нахмурилась, обдумывая это. Это было возможно, но она обнаружила, что ее взгляд прикован к маленьким кругам, которые большой палец Гарри все еще рисовал на ее костяшках.

- Может быть, - медленно произнесла она и подняла глаза, чтобы снова посмотреть на Гарри. - Может быть. Но- это не изменит того, что я чувствую.

Гарри приподнял бровь, словно ожидая от нее подтверждения того, что она имела в виду под этим заявлением, и в ответ она бросила на него свой самый прямой взгляд.

- Это не изменит того, что я чувствую сейчас, - твердо заявила она. - То, что здесь произошло - если он вернется. Может быть... может быть, я смогу простить его. Может быть, мы сможем стать друзьями. Но... я не могу смотреть на это сквозь пальцы. Я... я не вернусь к тому, что чувствовала раньше.

Гарри внимательно посмотрел на нее, в его нахмуренных бровях читалась какая-то мысль, и он медленно кивнул в знак понимания. Гарри знал о чувствах, которые Гермиона начала испытывать к Рону, - не только потому, что он был проницательным и наблюдательным человеком, но и потому, что они оба как-то мельком коснулись этого в разговоре. Гермиона ревновала, когда на шестом курсе Рон начал целоваться с Лавандой Браун, и Гарри помог ей справиться с этим, сказав Гермионе, что Рон действительно был заинтересован в ней, но был идиотом и не осознавал своих чувств. Возможно, это было жестоко и в свое время принесло ему небольшую оплеуху от Гермионы, но это было правдой, и Гарри это знал. Рон, несмотря на все свои достоинства, не всегда был самым умным. Вполне вероятно, что Гермиона ему "нравилась" только потому, что они проводили много времени вместе. Хотя на самом деле у них не было абсолютно ничего общего, и они часто спорили. Гарри всегда был мостом между ними, он всегда был буфером. Будь у Рона немного свободного времени, он, вероятно, заинтересовался бы другими девушками и полностью забыл о своих чувствах к Гермионе. Но он никогда не говорил ей этого.

Гермиона кивнула в ответ, и Гарри еще раз сжал ее руки, прежде чем уронить их обратно на стол и изобразить свою лучшую улыбку.

- Так как насчет завтрака? - спросил он с несколько преувеличенным воодушевлением. - Я всю ночь не спал и готовил это блюдо.

Гермиона рассмеялась, всегда благодарная Гарри за его способность двигаться дальше и переставлять ноги. Она потянулась за булочкой, откусила кусочек и похвалила его за кулинарные способности, прежде чем сделать еще один глоток остывшего, а затем подогретого чая, который снова остыл, который приготовил для нее Гарри.