Читать онлайн
"Он - моя судьба"

Я даже не успела доесть панини, как мама взволнованно ворвалась на кухню, тряся двумя белыми с золотыми краями бумажками. Улыбка на лице была подозрительно широкая, а глаза радостно блестящими. Я мельком глянула на дверь, путь к которой она закрыла, потом на окно. Но прыгать с тринадцатого этажа в мои планы на жизнь не входило. Подняла вновь на неё взгляд, напрягаясь.

— Мы с тобой приглашены на раут!

Я облегчённо выдохнула, вернувшись к еде. Меня не сильно интересовали выдуманные мамой слова и тем более события, на которые она меня брала. Это уже стало для меня обыденностью, хоть и не всегда приятной.

— Собирайся, начало будет ровно в девять.

И бросив эти слова в меня, она ушла. Я тут же поглядела на часы и разозлись.

— Так ведь уже восемь! — вскрикнула я в возмущении. — Почему ты в последний момент всегда говоришь о подобном?

Ответа не дождалась. Откинувшись на спинку кресла, поглядела на ветчину с плавленным сыром, торчащими между двумя тостами. Сегодня вечером я совершенно не планировала куда-либо выбираться. Тем более наряжаться, краситься или укладывать волосы!

От досады я тихонько застонала. Взяла панини в руки и решила хотя бы доесть его, а потом уже начать собираться.

Мама надела неброское чёрное платье, подчёркивающее хорошую фигуру, но достаточно закрытое, чтобы никто не начал шушукаться, что она старая развратница. И то, что каждый выход в свет превращает в поиски спонсора для себя или для своей любимой дочурки. В последнем утверждении, к моему сожалению, люди были правы.

Меня же мама заставила надеть платье насыщенного винного оттенка, открывающие бледную кожу ключиц и плеч, россыпи родинок на руках. Ткань, струящаяся шёлком, повторяла изгибы моего тела. Так же мама заставила запрыгнуть в подходящие к наряду лодочки. Я лишь надеялась, что выдержу один вечер в них. Из украшений надела подвеску в виде маленькой кровавой капельки на тонкой серебряной цепочке, которая, словно застыла перед тем, как потечь дальше, прямо меж грудей. Накрасилась сама, а мама помогла с укладкой.

Хоть художником был отец, но нельзя умолчать о том, что мама тоже в своём роде была творческой натурой. Всегда красиво укладывала свои рыжие кудри, подчёркивала одеждой достоинства фигуры. Косметикой точно могла придать свежести лицу и поубавить слегка возраст. Хотелось бы мне так же с достоинством встретить четвёртый десяток лет.

— Ванда, прекрати есть помаду! — дёрнула несильно за локоть мама. — Почти всю съела!

— Я стала от этого хуже выглядеть? — ответила я чуть резче, чем хотела.

Мама устало вздохнула, посмотрела на меня, насупив брови. Я невинно улыбнулась, чувствуя, что получилось слегка ехидно.

— Ты же понимаешь, насколько важен сегодняшний вечер?

Если бы она говорила это не каждый наш выход в свет, то может я бы и не ёрничала.

— Тем, что ты найдёшь мне богатого мужа? — издеваясь, спросила я, не убирая улыбки с лица.

— Вот так лучше не улыбайся, — строго прошептала мама, когда мы зашли внутрь.

Она тащила меня на каждую светскую вечеринку. Или, как она любила говорить «на раут». Но мне казалось, что она выдумала это слово. Мама всё искала себе богатого мужа, либо богатого зятя.

Верхнюю одежду мы сдали в гардероб, поднимаясь мама показала приглашения двум внушительно выглядящим мужчинам в чёрных костюмах. И потом повела по пустым коридорам в зал. Когда мы остановились у самых дверей со швейцарами, мама, подняв руку их остановила, повернувшись на меня. Я предполагала, что она скажет.

— Ванда, прошу, веди себя прилично.

— А когда я вела себя иначе?

Под укоризненным взглядом матери, поняла, что сморозила глупость. Если я много выпью, что случалось довольно-таки частно, то веду себя, мягко говоря, неприлично. И таким поведением я отталкиваю всех достойных богатых претендентов мне в мужья, по мнению матери.

— Один бокал шампанского, милая улыбка и без глупостей. Так лучше?

Маме мой ответ не понравился, но она промолчала. Когда перед нами открыли двери, мы спокойно зашли в просторное и хорошо освещённое помещение. По левую сторону вытянутый стол для фуршета, по правую кресла с мягкой обивкой. Серые и белые стены, украшенные какими-то фотографиями различных домов. Не к месту в разных углах поставлены горшки с зелеными кустами. Под ногами был серый камень, на который, я хорошо представляла, как больно было бы падать.

То тут, то там, всюду были нарядно одетые гости. Женщины в вечерних платьях и дорогих украшениях, сверкающих в свете ламп. Они, подобно павлинам, притягивали внимание противоположного пола. А мужчины все в костюмах и смокингах, блестящих туфлях. На руках у каждого дорогие часы.

Общий шум гостей тонул в ненавязчивой мелодии. Каждый раз на подобных мероприятиях, я чувствовала себя лишний. Мама же отлично вливалась в любую компанию. Улыбалась, весело щебетала с другими гостями. Хотелось бы мне так же.

Вот бы сюда Холли или хотя бы Шерри. Правда тогда бы уже мне пришлось следить за подругой или младшим братом. Чтобы они не выпили лишнего, но так, зато было бы веселее.

Когда я допила первый бокал шампанского и принялась за второй, ко мне побежала мама.

— Ванда, ты же помнишь, что с тобой делает алкоголь! — зло прошипела мама, выхватывая бокал.

Она аккуратно опустила его обратно на стол, оглядываясь. Самым страшным для неё было, разумеется, попасть в скандал. Меня это слегка задело.

— А что ты мне предлагаешь тут делать? Просто красиво стоять и ждать, когда ты найдёшь подходящего парня?

— Необязательно просто стоять, ты можешь пойти со мной и поболтать с гостями.

— А если я начну говорить глупости? — спросила я чуть резче, чем хотела.

— Ну ты же не глупая девочка. Что сложного в том, чтобы не говорить глупости!

Мама посмотрела на меня, нахмурившись. В голубых глазах чётко читалось: «Ванда, прекрати вести себя как ребёнок!».

— А может я глупая? Всё же я тебе постоянно потакаю, хотя мне никто из тех, что здесь собрался в мужья не нужен!

Мама вновь начала оглядываться, что меня разозлило. Конечно, ей важнее мнение других людей, а не собственной дочери!

— Пожалуйста, следи за громкостью…

— Иначе распугаю всех приличных людей?

— Ты ведёшь себя как ребёнок.

— А ты, нет что ли?

Мама в очередной раз укоризненно посмотрела на меня, хотела что-то сказать, но её окликнули. Она развернулась, и я смогла смыться.

Каждый наш выход куда-либо, мы ругались. Ведь мама лучше знает, что мне нужно. Мне нужен богатый муж, чтобы не боятся бедной жизни. И может когда-нибудь я с ней и соглашусь по этому поводу, но не сейчас. Каждый раз, когда я это говорю, она спрашивает, а что тогда мне нужно. И на этот вопрос, если не злюсь, то теряюсь с ответом.

Хотела бы я, как папа заниматься творчеством или пойти на обычную работу и постараться построить карьеру. Или может открыть своё дело. Когда я у себя это спрашивала, то чувствовала потерянность. Я совершенно не знаю, чему хочу посвятить жизнь.

Вот бы мне ту же уверенность в жизни, как у папы в моем возрасте. В голову тут же влетели воспоминания так же сильно припечатав, как автомобиль, убивший папу. Тряхнула головой, стараясь выбросить оттуда печальные мысли. Уж лучше жгучая злость на маму, чем пронизывающая скорбь о папе.

Оглядевшись, я заметила маму в какой-то компании. Лица мужчин и женщин были не знакомы. Я взяла бокал и попыталась все чувства утопить шампанским. Один бокал перетёк плавно во второй, третий, а потом я сбилась со счета.

Думала, что сейчас напьюсь и устрою на зло маме сцену. Сниму платье, пошвыряю в разные стороны лодочки и начну громко петь и танцевать. Или начну бросаться едой с фуршета. Но глянув на стол, передумала. Лучше поесть вкуснятины, чем ею бросаться.

Пока мама флиртовала с ухоженными мужчина в костюмах, я тихонько подъедала со стола закуски. Брала на вид те, что казались, вкусными. Канапе с креветками и маленькими черриками, тарталетки с курицей и ананасами, фаршированные шампиньоны со шпинатом.

Но, когда я заметила, как мама целеустремлённо направилась в мою сторону, то решила немедля сбежать с бокалом в руке в уборную. И там я никого не встретила, чему обрадовалась. Спрятавшись в одной из кабинок, я начала ждать. Что мама сейчас зайдёт и, не найдя меня, уйдёт. Меня позабивала ситуация, в которую сама себя вогнала. Словно пятилетняя, играю с мамой в прятки, хотя мне уже на четырнадцать лет побольше.

С одной стороны, я понимаю, что поступая по-детски. Но, с другой стороны, мама сама ведёт себя, как капризный ребёнок, отказываясь слушать, что я ей говорю. И делает то, что только ей нужно, что только она хочет. И плевать на мои желания!

От злости я слишком сильно сжала бокал, от чего он разбился. Осколки упали на пол, другие впились в кожу. Я от страха негромко вскрикнула и тут же расслабила ладонь с пальцами. Ножка бокала рухнула вслед за остальным стеклом. Руку, словно обдало жаром и последующей болью. Я, скривив лицо, вышла из кабинки к раковине. Подняла руку к глазам, внимательно изучала её. Никаких глубоких ран не заметила, лишь несколько маленьких кровоточащих царапин, что ужасно болели. Сполоснув ладонь, я замотала её бумагой и вышла из уборной.

Наверное, стоило уйти домой. Правда я представляла, как мама тогда разозлиться. И какой тогда скандал устроит. Эта мысль забавляла, но знание, что ругать она меня будет дома, тут же удручала.

— Так посмотри ещё раз! Моё имя есть в списке!

Краем уха я услышала чей-то недовольный голос, почти срывающийся на крик. Выйдя из-за угла, заметила привлекательного парня в белом смокинге, что недовольно глядел на охрану. Один из них смотрел в планшет, взгляд его спускался ниже, я поняла, что он оглядывал список гостей.

— Нет.

— Да это бред! — развёл руками незнакомец, почти краснея от злости.

На мгновение я задумалась. И решив повеселиться, зашагала к ним.

— Вот ты где! Я всё гадала, когда ты придёшь! — восторженно произнесла я, беря за руку парня. — Что-то не так?

Злость на красивом лице мигом сменилось недоверием, а потом осознанием. Он улыбнулся, одной рукой приобняв меня.

— Я задержался, — его бархатный голос заставил меня растаять. — И сейчас не могу войти, потому что эти джентльмены говорят, что моего имени нет в списке.

— Это правда? — я попыталась правдоподобно изобразить удивление. — Вы хорошо посмотрели?

— Да, мисс.

— Ничего не понимаю… — задумчиво сказала я, глянув в сторону.

Потом подняла взгляд, постаравшись придать ему суровости и твёрдо сказала:

— Значит вы его не пропустите?

— Такие правила.

Я взглянула на незнакомца, он выжидающе смотрел на меня. Синие глаза озорно горели, а губы из вежливой улыбки еще чуть-чуть и изогнулись бы в насмешливую ухмылку. В голове родилась блестящая идея, но насколько я смогу её исполнить оставалось загадкой. Вспомнив недавнюю злость на маму, я постаралась придать нужный окрас словам:

— Можно уточнить? На моем приглашении было написано плюс один, как я понимаю, это про то, что я могу взять с собой сопровождающего, так ведь? И вот он пришёл, просто слегка опоздал. Так вот, если я его с собой привела, то будет ли его имя отображаться в списке гостей, у которых есть приглашения? Или для таких другой список?

Мужчины нахмурились и в недоумении переглянулись.

— Другого списка нет, — ответил неуверенно тот, что стоял слева.

— И как тогда быть?

— Мы не можем…

— И мне придётся тогда устраивать скандал? Звать организаторов раута, выяснять, почему я не могу взять своего приглашённого! Хотя на приглашениях было чётко написано противоположное. Или выяснять, почему служащие не могут мне чётко ответить, почему я не могу его взять?

Моё дыхание сбилось, произнеся свою речь, я слишком вжилась. Взгляд переводила с одного на другого, ожидая их ответа. Молчали. И только тот, что справа открыл рот, как я пассивно-агрессивно начала:

— То есть вы не можете мне ответить? Тогда мне придётся поднять шум. Почему я должна тратить своё время на выяснения? Зовите организатора, иначе я сама сейчас пройду в зал и у него всё узнаю. И поверьте, наш разговор, ничем хорошим для вас не закончится.

Минуты они молчали. Я чувствовала, как грудь моя колыхалась от сбившегося дыхания. Они не виноваты в том, что выполняли своё работу на отлично. Моя злость была направлена на человека, который меня не слышал. Которому сколько бы сцен я не закатывала, ничего из этого не вынесет.

— Проходите, — произнёс мужчина слева, отступая на шаг назад.

— Благодарю, — ответила я с высоко поднятой головой и зашагала вперёд.

Незнакомца они тоже пропустили, чему я слегка удивилась. Всё же мой маленький спектакль одного актёра удался. Хотелось бы порадоваться, но играемый гнев перерос в настоящий. Я крепко сжала зубы, стараясь успокоиться.

— Потрясающе сыграно. Жаль только, что я наёмный убийца. Пришёл за соучредителем «КИ». За Джином Бланко.

Я в шоке поглядела на него. Взгляд свысока синих глаз был серьёзен. На лице ни один мускул не дрогнул. Уголки губ даже, казалось, слегка опущены. Ни намёка на улыбку. Но какой-то частью мозга я понимала, что он шутит. Поэтому улыбнулась и ответила:

— Я тебе помогу, если возьмёшь меня в долю.

Он, не выдержав, усмехнулся и отвернулся.

— Хорошо.

Швейцары открыли нам двери, «киллер» подал мне руку со словами:

— Подашь руку своему спутнику?

Его обаятельная улыбка не вязалась с суровым лицом, но некий трепет я испытала. Протянув руку в ответ, мы зашли в зал.

Он сразу повёл меня к бару. И покорил моё сердце. Красивый, с чувством юмора, при деньгах и понимает сразу, что нужно девушке.

— Два мартини, — сказал бармену, потом повернулся на меня и спросил:

— Будешь мартини?

— А если откажу? — по-лисьи улыбнувшись, спросила я.

— Эх, что уж поделать, — он скорчил печальную мину, продолжив, — не буду же я насильно в тебя вливать алкоголь, придётся самому выпить.

Я улыбнулась его словам.

— Думаю, для тебя будет чересчур два коктейля, поэтому я тебе помогу.

— Ты моя спасительница! — он взял мою руку и с тыльной стороны поцеловал.

Подобное проявления чувства мне особо не нравилось, но может во мне говорило выпитое шампанское, а может я не лгала себе о красоте моего спутника. Вот бы он оказался богатым наследником, начал бы ухаживать за мной. И тогда мама рада, да и мне не надо будет больше ходить на эти дурацкие светские вечера.

Бармен поставил перед нами на стойку бокалы и удалился. Парень развернулся лицом в зал. Он, словно высматривал кого-то в толпе, делая глоток. Я же, взяв бокал, начала внимательнее разглядывать спутника. Белоснежный костюм оттенял здоровый тон кожи и подчёркивал атлетичное телосложение. Вытянутое лицо с ярко выраженными скулами и в профиль выглядело впечатляюще. Его нос тонкий и прямой, а губы обладают приятной формой. Выразительные густые брови подчёркивали сильные черты лица. Он слегка нахмурился, отчего на переносице появились морщинки.

Я поглядела туда, куда он смотрел. Компания из трёх человек, одним из которых оказалась моя мама. А также солидный мужчина в сером костюме и парень примерно моих лет в темно-синем. Казалось, они все троя весело проводили время. Только я хотела спросить у спутника, знал ли он кого-то из этой троицы, как меня опередили:

— Может поедим туда, где действительно весело?

Его глаза недобро горели, что даже стало слегка страшно. Может тот мужчина его отец и у них плохие отношения? Я усмехнулась. Если моё предположение правильно, то я полностью его понимаю.

— Давай! — ответила я, широко улыбнувшись.

— Отлично! Тогда дай минуту, — произнёс он, доставая телефон, — я вызову такси.

Он отошёл от барной стойки, звоня. Кто-то вообще до сих пор звонит, чтобы вызвать авто? Немного удивившись, я принялась за мартини. Нельзя же дать добру пропасть. Пригубив, я поглядывая по сторонам, следя за матерью. Главное, чтоб она меня не заметила с бокалом в руке.

— Мисс, пойдёмте. Карета прибыла, — наигранно пафосно произнёс спутник, подойдя слева.

Я одним глотком допила, встала и последовала на выход. Обернулась и заметила, что он допивал содержимое своего бокала, а после что-то прошептал бармену. Когда договорил, подошёл ко мне.

— Ты была в «Сапфире»?

— Ты меня приглашаешь туда?

— Так, значит, слышала. — слегка погрустнел парень. — Я-то думал, что открою тебе новое место.

— Это одно из самых популярных мест в городе, — серьёзно сказала я, нахмурившись в недоумении.

— А когда-то о нем никто не знал, кроме меня! — улыбнулся парень, открывая дверь белого авто. — Прошу.

Со всей присущей мне грацией, я плюхаюсь на заднее сидение. Оставалось надеяться, что не испорчу о себе впечатление. Парень сел рядом, и водитель тронул с места. Я смотрела минуту в окно, думая, что потом мне предъявит мать за то, что я сбежала. Развернувшись, заметила, что парень тоже глядит в окно.

— А теперь к важному, — вдруг сказал спутник, повернувшись ко мне лицом, — как тебя зовут?

— Ванда, — ответила я и, улыбаясь, протянула руку.

Он слегка удивился, что я успела заметить, но тут же взял эмоции под контроль. И с ухмылкой ответил:

— Эрик.

Протянул руку и пожал мою. Заметила разницу наших ладоней, моя меньше, тоньше и аккуратнее. Весь недолгий путь до клуба, мы болтали ни о чем. О клубе, об алкоголе, о предпочитаемой музыке. О том, на кого он так хмуро смотрел, речь не заходила. Так же я сама не стала жаловаться на мать.

В клубе мы продолжили пить, но также начали и танцевать. И в какой-то момент я не выдержала и сняла туфли. И какое же облегчение сразу испытала. Щиколотки с задней стороны, заметила, были все в мясо. Но я решила, что подобное неудобство не испортит мне вечер. Я продолжала танцевать, точно траве под дуновениями ветра, двигаться, направляемая музыкой. То резкой и динамичной, слушая которую хотелось то прыгать, то кричать, то просто взорваться от испытываемых эмоций. Периодически включали также что-то тихое и нежное, давая присутствующим необходимую передышку. В эти моменты я брала и прислонялась к спутнику, чувствуя тепло его тела, слыша неровное дыхание и неспокойный стук сердца. Понимала, что он испытывает и слышит то же самое. В подобные тихие секунды покачивания, я чувствовала рухнувшую усталость на плечи. Так сильно хотелось упасть в горячие объятья партнёра или хотя бы в собственную постель.

— Ты удивительно хорошо танцуешь, — прошептал Эрик на ухо, обжигая тёплым дыханием.

По телу вслед комплименту прошлись мурашки. Я чувствовала, как начинала сильнее таять под обаянием спутника, губы непроизвольно растянулись в улыбку.

— Ты тоже неплохо двигаешься.

— Только неплохо? — слегка возмущённо спросил Эрик, от чего я рассмеялась.

Подняв голову, наши взгляды пересеклись. Минуту, а может меньше или больше, мы глядели друг на друга. Дивные синие глаза казались двумя маленькими отражениями океана. При спокойном лице, во взгляде я видела, как внутри него бушевало нечто неизвестное. Оно таинственным образом затягивало. Продолжая прямо смотреть, я чувствовала нарастающее напряжение, сковывающее, словно каждый дюйм тела. По спине и оголённым рукам прошлись мурашки, я всего лишь на миг взглянула на губы. И этого хватило, чтобы он тут же резко, но нежно взял моё лицо в свои грубые руки и потянул к себе. Мне стало жарче, воздуха стало катастрофически мало. В ожидании глаза рефлекторно прикрыла и это стало моей ошибкой. Меня сильно замутило. Почти коснувшись его губ своими, я резко вырвалась и прижала руку ко рту.

И побежала в туалет, стараясь сдержать вырывающийся наружу ужин и все выпитые алкогольные напитки. В последнюю секунду, казалось, что не успею добежать. Флэшем забежала в женский туалет, в первую попавшуюся кабинку и с болью извергнула уже переваренные панини. От запаха и вида рвоты в унитазе, мне делалось хуже.

И, до конца проблевавшись, я какое-то время сидела в кабинке, про себя считая секунды, стараясь не вырубиться. Понимала, что не лучшее при головокружении закрывать глаза, но всё равно прикрывала их. Становилось только хуже, и я с трудом разлепляла веки. Жадно глотая спёртый воздух, словно утопающая, глупо надеясь, что это поможет. Ждала, когда полегчает.

Не хотелось возвращаться на танцпол, чтоб только извергнуться оставшейся рвотой, подобно вулкану на острове. Хотя представляла, сколько тогда поднимется крика и визга. Что-то было забавное в этом. Только я улыбнулась, представляя суматоху и шум, что могу учудить, из меня вышли остатки коктейлей, которыми меня угостил Эрик.

Стерпевшись с болью, я подождала минуту и следующую. Пока стены стали меньше кружиться, еле поднялась и почувствовала сильное желание упасть в мягкую кровать. Данное было проблематично, ведь я была в туалете какого-то клуба, сделанном из холодных и гладких плиточек противного грязно-фисташкового оттенка. Не забыв смыть за собой, я вышла из кабинки. Меня по-прежнему тошнило и слегка кружило, кое-как дошла до раковины. Пыталась умыться прохладной водой и прополоскать рот в надежде убрать противный привкус желчи.

Взглянув на себя, мне не стало лучше. Выглядела я, конечно, не лучше образом. Тушь с подводкой размазались от пота, слез и того, что часто тёрла глаза. От помады осталось еле видное напоминание в левом уголке губ. А от красивой укладки, что сделала мама, осталось воспоминание. Выглядела я жалко, словно вернулась на утро своего выпускного. Правда от меня пахло лучше, чем тогда, надеялась я.

Если я сейчас так выйду, то создам не лучшее впечатление о себе. Хотя об этом поздновато было беспокоится, ведь я сбежала в клуб с незнакомым парнем. Мы пили, танцевали и почти поцеловались. Если бы мне не стало дурно от выпитого, то могло начатое зайти дальше, а я проснулась бы в незнакомой квартире? Может это знак судьбы, что мне стоило остановиться и пойти домой?

Пошатываясь, я вышла из туалета, оглядываясь. Эрика не было видно поблизости. Я шла сквозь толпу, словно пробиралась в густом лесу. Краем глаза заметила своего спутника, болтающего с худой девушкой в платье мини. Лица её из-за светлых волос не разглядела, но зато увидела улыбку Эрика. Всё же он красивый, в особенности, когда улыбается. На секунду мне стало даже обидно, что ничего не вышло. Но я продолжила идти на выход. Стыд с ужасным самочувствием сильнее кого-либо плотского желания.

Когда вышла из здания, меня сразу обдало вечерним воздухом, словно накрывшей волной холода. Мурашки прошлись от шеи и до ног, я, по-прежнему пошатываясь, на ходу достала из клатча телефон.

Удивительно, но пропущенных от мамы ни звонков, ни сообщений не было. Наверное, занята тем, что ищет мне богатого жениха. Я невесело усмехнулась. Никто мне ничего не написал, даже слегка обидно стало. Я сначала кое-как открыла приложение с вызовом такси, как вдруг заметила яркий свет сбоку. Подняв голову, ослепла от света фар машины, что двигалась чётко на меня.